Текст книги "Ходок IV (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Так вот – Шэф ждать умел. Он был чемпионом мира по этому делу… или, по крайней мере, входил в тройку призеров. Он уселся поудобнее, расслабил мышцы и сделал то, что в некоторых эзотерических практиках называется «Остановка Мира» – прекратил внутренний диалог. Он оставил бодрствовать только что-то вроде сторожевых щупалец, чтобы обезопасить себя от неприятных сюрпризов, а сам исчез из этого пространственно-временного континуума.

Гастон вернулся спустя, примерно, час. Он выглянул из комнаты за баром, оглядел обеденный зал, Шэфа, дремлющего за обеденным столиком, вздохнул – чем-то вся эта история ему не нравилась, хотя ясно объяснить причину он не смог бы даже самому себе, резко выдохнул, чтобы придать себе уверенности, которой не ощущал и направился к Свидетелю.

– Следуй за мной! – приказал он излишне резко и внутренне поморщился. Трактирщик был тертым калачом, самообманом не занимался и отдавал себе отчет, что эта резкость вызвана как раз неуверенностью в себе, которую он давно уже не ощущал – даже забыл, когда чувствовал в последний раз. Гастон поначалу хотел пригрозить этому мутному Свидетелю, ожидающими его карами, если… но вовремя остановился, понимая, что эти угрозы опять будут данью внутренней неуверенности.

Из комнаты за баром начинался длинный коридор с множеством дверей, одну из которых трактирщик и открыл, пропуская Шэфа вперед – как даму, ухмыльнулся про себя главком. Перед командором открылось, не очень большое – метров двадцать, практически пустое, квадратное помещение. Обстановка в комнате была самая, что ни на есть спартанская: стол и два стула, стоящие в центре пустого квадрата. На одном из них, лицом к двери, сидел человек самой заурядной наружности: лет сорока, скромно одетый, с ничем не примечательным лицом.

«Ему бы в наружке работать… – снова ухмыльнулся под капюшоном командор, – цены бы не было. Только отвернулся – сразу забыл, как выглядит!»

Незнакомец сделал приглашающий жест и верховный главнокомандующий уселся на второй стул. Шэф сразу отметил, что его предположение о возможности работы нового знакомца в группе наружного наблюдения было ошибочным – не смог бы там работать его визави – глаза подвели. Очень уж приметные глаза были у человека, сидящего напротив. Серая радужка была заключена в кольцо Тьмы! – это если выражаться высокопарным слогом, а если по-простому, то вокруг серой радужной оболочки глаз колдуна располагалось тонкое черное кольцо и это приводило к тому, что забыть такой взгляд было, мягко говоря, трудновато. Некоторое время за столом царило молчание – никто не хотел первым начинать разговор – это как в трековых гонках, когда соперники могут неподвижно стоять рядом друг с другом на своих велосипедах черт знает сколько времени, потому что тот, кто первым стартует, обычно проигрывает. Стартовый раунд выиграл Шэф, потому что первым заговорил некромант. Он коротко приказал:

– Сними капюшон!

Верховный главнокомандующий спорить не стал и медленно, как опытная стриптизерша, сделал то, чего от него потребовали. Реакция «черноглазого» явилась полной неожиданностью для трактирщика, оставшегося стоять за спиной Шэфа, после того, как они вошли в комнату. Гастон привык к полной невозмутимости некроманта вне зависимости от того что происходило вокруг, а тут колдун как-то сипло крякнул и начал краснеть. Трактирщику из-за спины главкома было не видно того, что увидел маг и что его так потрясло, а тот увидел… самого себя, глядящего на него с наглым прищуром. Но маг есть маг и он быстро сумел взять себя в руки:

– Метаморф? – отрывисто спросил он, уставившись на Шэфа колючим взглядом, но главком пришел к выводу, что пора брать инициативу в разговоре в свои руки. Он так же медленно, как снимал, натянул капюшон на место и, игнорируя вопрос «черноглазого», поинтересовался:

– Как к тебе обращаться?

Маг продолжил сверлить командора таким взглядом, от которого девять человек из десяти поседели бы на месте, но для верховного главнокомандующего это было, как с гуся вода – видал он взгляды и похуже, и ничего – жив пока. Не дождавшись ответа на свой, в известной степени, риторический вопрос, некромант решил, в свою очередь, проигнорировать любопытство главкома и продолжить дорос:

– Откуда у тебя эта бумага? – грозно вопросил он, но командор продолжил гнуть свою линию:

– Ну, не хочешь говорить – не говори. Буду называть тебя: некромант. – Разговор стал напоминать диалог двух глухих и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина, которую нарушил Шэф:

– У меня есть конкретное предложение: я отдаю тебе первые двадцать страниц этой книги. За это ты читаешь мне их вслух и переводишь. Так же с тебя тридцать свечей призыва и заклинательный коврик.

– Что-о-о!?! – реакция некроманта была вполне ожидаема. Аналогичным образом отреагировал бы типовой браток из начала девяностых: здоровенный, коротко стриженный, распальцованный, увешанный золотом, как новогодняя елка и в малиновом пиджаке, если бы ему предложили потрепанные «Жигули» по цене «Ягуара»! – Ну-ка, в погреб его! Живо! – приказал он кому-то невидимому Шэфом, но прекрасно им ощущаемому. – Посмотрим, что ты там запоешь, когда я пущу на тебя быстрою проказу! Ме-та-морф! – будто выплюнул последнее слово «черноглазый».

Как только прозвучал недвусмысленный приказ некроманта, трактирщик набросился на Шэфа сзади, а в комнату хлынули бойцы, таившиеся, правда неизвестно от кого, в коридоре и за еще двумя потайными дверьми в самой комнате.

С такой группой захвата, да еще в помещении, в ограниченном пространстве, где нападавшие больше мешали, чем помогали друг другу, справился бы и Денис, если бы не одно «но» – присутствие некроманта. С бандитским спецназом Денис бы справился на раз, даже без шкиры, но со спецназом усиленном магом, пожалуй что нет… даже в шкире. Наличие мага намного усиливало боевые возможности атакующих, но так – с другой стороны, противостоял им, не только что получивший красный пояс неофит, а Мастер войны! Да еще какой Мастер!

Если бы Орден Пчелы воспользовался опытом почившего в бозе Советского Союза, то градацию «Мастер войны» можно было значительно уточнить – ведь мастер мастеру рознь! В СССР для оценки спортивных успехов на высшем уровне существовали следующие звания: кандидат в мастера спорта – КМС; мастер спорта – МС; мастер спорта международного класса –МСМК и наконец заслуженный мастер спорта – ЗМС. А в Ордене, фигурально выражаясь, и КМС и ЗМС, обзывались одинаково – Мастер войны. Так вот – если подходить к оценке боевых возможностей Шэфа объективно, то он был Заслуженным Мастером войны, если вообще не Заслуженным Мастером войны Международного Класса – правда такого звания в природе не существовало, но…

В сложившейся ситуации, главной задачей была нейтрализация колдуна, остальное было делом техники и Шэф, не откладывая это самое дело в долгий ящик, рьяно за него взялся. Как только прозвучал яростный приказ мага, сводившийся, если отбросить всю шелуху, к короткой команде: «Фас!», Гастон Атинье, находившийся ближе всех к главкому, сделал шаг вперед, чтобы захватить его в крепкий замок, однако его руки плеч командора не нашли. Верховный главнокомандующий резко наклонился, а потом так же резко встал. В процессе подъема, его голова вошла в соприкосновение с подбородком трактирщика, который, если использовать боксерскую терминологию, провалился и оказался над поднимающимся командором. Результатом контакта стал глубокий нокаут Гастона.

Колдун тоже времени даром не терял, и пока главком поднимался со стула, попутно перемножая на ноль, как боевую единицу, трактирщика, он успел сложить пальцы на обеих руках в какую-то заковыристую мудру и открыть рот, чтобы затеять нечестивые песнопения, но не успел. Командор взмыл над столом и нанес некроманту сильный удар ногой в лицо. Убивать мага в намеренья Шэфа не входило и поэтому его удар был сколь точен, столь и дозирован – он только сломал волшебнику его волшебный нос. Болевой шок, хлынувшие сопли, слезы и самое главное – кровь, вывели некроманта из строя минимум на минуту, а главкому нужно было гораздо меньше времени для нейтрализации группы захвата. Убивать их, по крайней мере – пока, главком не собирался, поэтому оружия не обнажал и действовал исключительно руками и ногами, но этого было вполне достаточно, чтобы все шесть агрессоров остались лежать на полу неряшливыми кучками.

Вся эта процедура, по принуждению к миру, заняла от силы секунд десять и у верховного главнокомандующего осталось еще, как минимум, пятьдесят секунд, чтобы «обиходить» колдуна. Шэфу очень нравилось словечко «обиходить» – когда-то давным-давно он то ли по радио, то ли в кино, то ли по ящику, который тогда уважительно именовался «телевизионным приемником», услышал выражение: «Марфа, обиходь порося!» и оно накрепко запало ему в душу. Главком с тех пор часто его использовал… правда мысленно. Процесс «обихаживания» заключался в том, что главком сначала накрепко связал беспомощному некроманту руки и ноги шнурами, извлеченными из-под балахона Свидетеля, затем привязал его к стулу, а потом, когда маг был крепко принайтован к сиденью и обездвижен, извлек из под балахона, где хранились отнюдь не только шнуры, некие приспособления, напоминавшие по виду серебряные перчатки.

Эти перчатки, с негнущимися пальцами, широко использовались в практике спецподразделений Тетрарха при борьбе с колдунами, шаманами и прочими одаренными людьми с Окраины. Они позволяли жестко зафиксировать пальцы пленного мага и надежно отделить их друг от друга. Делалось это для того, чтобы лишить задержанного возможности проводить всякие нехорошие плетения, направленные на причинение вреда, или даже уничтожение «хороших парней», пришедших к нему с миром с другого конца планеты, для того чтобы обучить началам демократии.

И вот эти самые, можно сказать – демократические перчатки, Шэф и использовал в своей благородной борьбе со зловредным некромантом, фактически являющимся, по цитадельской классификации, местным реакционным элементом, понятия не имеющим о демократических и общечеловеческих ценностях, не говоря уже о гуманизме и правах человека.

Окинув мельком поле боя: распростертые тела группы захвата и обвисшего на стуле колдуна, главком почувствовал определенное удовлетворение от дела своих рук. Такое же чувство испытывает любой профессионал, глядя на результаты своего труда. Программист, написавший компактный и быстрый код, летчик, посадивший многотонную машину ночью на «носовой платок», токарь, выточивший какую-нибудь сложную деталь, врач, вылечивший тяжелого больного – все они испытывают подобные эмоции. Иногда, под настроение, Шэф задумывался, а что испытывает депутат, глава районной администрации, прокурор, судья, или мент, ощущая во внутреннем кармане плотно набитый конверт с валютой? Или биржевой брокер, только что сделавший миллион из воздуха, или акционер ООО «Газпром» – командор не исключал, что и они испытывают аналогичные радостные переживания. Ну что ж, это в очередной раз доказывало, что одной и той же цели можно достичь совершенно разными путями.

Однако чувства – чувствами, а надо было работать дальше. Шэф ласково похлопал колдуна по щеке, но никаких последствий это действие не возымело. Ну что ж – нет, так нет, добрая воля была проявлена, а раз мягкие методы не подействовали, нужно было переходить к более радикальным пробуждающим средствам. Командор примерился и легонько щелкнул по кончику многострадального носа колдуна. В ответ раздался рев, в котором в равных долях были перемешаны боль и ярость. Верховный главнокомандующий был уверен, что подобный звук должен был призвать в «допросную» весь, до сих пор, не задействованный контингент посетителей трактира.

Приготовившись встретить новых гостей во всеоружии, он обнажил «черные когти», но, к его удивлению, на вопль некроманта никто так и не явился – или же комната обладала прекрасной звукоизоляцией, или в факте вопля посетители трактира не видели ничего особенного – так и должно было быть, если некромант и белорубашечник беседуют с мутным Свидетелем, а может была еще какая причина – теперь уже не узнаешь, но на крики никто не явился, чему главком был только рад. Командор подождал некоторое время, а затем еще раз внимательно оглядел пленного. Видок, конечно, был не ахти, но глаза мага горели, как два уголька – он явно был в сознании и, следовательно – можно было продолжать переговорный процесс.

– Предложение остается в силе, – дружелюбным голосом начал Шэф, – ты читаешь и переводишь двадцать страничек, с тебя тридцать свечей призыва и заклинательный коврик, а я отдаю тебе эти страницы.

Судя по последовавшей реакции, некромант к конструктивному диалогу готов еще не был:

– Я тебя проклин… – яростно заорал он, но договорить не сумел: один «черный коготь» оказался у него во рту, причем не повредив ни зубов ни гортани, а это было, со стороны главкома, проявлением большого, можно даже сказать – высокого искусство! Второй же оказался прямо напротив правого глаза, заставив колдуна крепко-накрепко зажмуриться и инстинктивно отклонить голову назад настолько, насколько позволяли веревки, удерживающие его на стуле, и гибкость шеи.

– Ты не понял, – все так же спокойно и доброжелательно продолжил командор, – мое предложение окончательное и обсуждению не подлежит. Если ты не выполнишь все мои требования, полностью и безусловно… я тебя убью. Медленно и больно. – Он сделал паузу и слегка, можно сказать – невесомо, дотронулся острием клинка до зажмуренного глаза, заставив мага зажмуриться еще сильнее, хотя мгновением ранее казалось, что это физически невозможно. Совершив этот акт вандализма, верховный главнокомандующий убрал «Черный коготь» от лица некроманта. – Открой глаза! – резко приказал Шэф. Дождавшись, когда приказ будет выполнен, он с удовлетворением убедился, что от ярости в глазах колдуна не осталось и следа – она сменилась даже не испугом, а самым настоящим ужасом. Убедившись, что клиент созрел, мудрый руководитель продолжил: – Если ты согласен на мои условия, мигни левым глазом три раза, если нет… – верховный главнокомандующий не договорил, потому что некромант интенсивно замигал. – Тебе надо знать еще кое-что… – продолжил главком, – я умею определять ложь. За первую попытку солгать я отрежу тебе палец, за вторую – выколю глаз, за третью… – некромант уловил усмешку из-под капюшона, – обычно третей не бывает, но все в мире бывает в первый раз, так вот: за третью попытку солгать – выколю второй глаз, а за четвертую – убью. Теперь ты знаешь все, что нужно знать. – С этими словами, Шэф вытащил кинжал изо рта мага.

– Итак, для начала, скажи-ка мне любезный вот что… Во время чтения книги ты сможешь прочесть какое-либо заклинание, которое навесит на меня проклятье, быструю порчу, болезнь, или что-нибудь иное, могущее нанести мне какой-нибудь вред, или даже убить? – Некромант помолчал некоторое время, потом нехотя признался:

– Нет.

– Почему?

– Потому что для активации заклинания нужны еще и руки…

– А зачем же ты начал меня проклинать, – удивился Шэф, – если это было бесполезно?

– Пугал, – все так же неохотно выдавил из себя колдун.

– Не врешь, – с удовлетворением отметил главком. – Ладно, поехали дальше. Читай. – И раздались мерзкие звуки темных заклинаний и зазвучал не менее мерзкий их перевод. Процедура шла по накатанной, и командор держал перед глазами некроманта уже шестой лист, когда плавное течение процесса было прервано Шэфом:

– Стоп. Врешь. – С этими словами он стащил серебряную перчатку с левой руки мага, в воздухе мелькнул «черный коготь», раздался звериный вой колдуна, и на пол шлепнулся отсеченный мизинец. – Не забудь, следующим будет глаз, – флегматично напомнил верховный главнокомандующий, извлекая из-под балахона зажигалку, чтобы прижечь рану – надо же было остановить кровотечение. Следствием этого действия стал новый вопль, после чего главком напялил серебряную перчатку на место. – Продолжай! – приказал верховный главнокомандующий и некроманту ничего не оставалось делать, как продолжать.

Его подвела природная недоверчивость – колдун привык не верить никому и ничему, чего не проверил лично. Вот и сейчас недоверчивость взяла верх над осторожностью – он убедил себя в том, что Свидетель обманывает его, утверждая что способен распознать ложь. Результатом неудачного эксперимента стала потеря мизинца. Тут можно сказать только одно – настоящее Знание стоит дорого… очень дорого, но зато теперь маг знал наверняка – без тени сомнения, что в результате следующей ошибки лишится глаза, и вследствие этого он сделался не просто честным, а прямо-таки – патологически честным. Рисковать глазом некромант не хотел.

– Так, с этим закончили, – удовлетворенно констатировал Шэф после того, как была прочитана и переведена последняя, двадцатая страница. – Кого пошлем за свечами и ковриком?

– Гастона… слуги поверят только ему. Но…

– Что еще за «но»?

– У меня нет тридцати свечей.

– А сколько есть?

– Пять…

– Это плохо. Но ты не врешь… Хорошо, сделаем так – трактирщик приносит пять свечей и коврик, а остальные свечи ты отдашь при следующей встрече, после чего я отдам тебе книгу. Согласен?

– А у меня есть выбор? – сварливо поинтересовался колдун.

– Нет.

– Так зачем ты спрашивал мое согласие?

– Согласно Гаагской конвенции о гуманном обращении с военнопленными.

– Чего-о-о?! – изумился некромант.

– Ладно, проехали. Почему ты уверен, что трактирщик вернется, даже если ему дадут свечи и коврик? Какой ему смысл рисковать собственной шкурой и возвращаться сюда, где я могу убить его в любой момент?

– Потому что без меня он проживет недолго. У него есть могущественные враги, которых сдерживаю только я.

 … оптимист… в настоящем времени…

– Лады. Все равно альтернативы у нас нет. – С этими словами, Шэф попытался привести трактирщика в чувство, но успеха на этом поприще не добился – нокаут был глубоким. – Ничего не поделаешь, – резюмировал главком, – пробуждение томным не будет, – с этими словами он вытащил из-под балахона зажигалку…

Все то время, что некромант ставил перед ним задачу, Гастон Атинье с мученическим видом потирал виски, осторожно трогал прижженный подбородок и бросал удивленные взгляды на распростертых на полу соратников.

– А если твой долбанный ученик не даст свечи и коврик? – угрюмо спросил он после завершения инструктажа.

– Скажешь ему: черный кот умеет лаять!

«Не врет… – мельком подумал главком, – за глаз опасается. Зря.»

Трактирщик отсутствовал около часа. Все это время верховный главнокомандующий спокойно сидел на стуле, привычно выскользнув из этого мира. Что при этом чувствовал и о чем думал некромант – неизвестно, история об этом умалчивает.

– Вынимай по одной свече, – приказал командор Гастону, когда тот развязал мешок с подарками, а ты говори, повернулся он к колдуну: – Это настоящая свеча призыва, а не бесполезная подделка.

Когда все свечи были проверены и их подлинность была удостоверена, аналогичная процедура верификации была проделана с заклинательным ковриком.

– Ну что ж, благодарю за службу, – весело произнес Шэф, после чего выхватил «черные когти» и молниеносным движением отсек головы некроманту и трактирщику. Сделано это было так быстро, что ни тот, ни другой не успели ничего понять. Объективности ради заметим, что это не самая плохая смерть, бывает и похуже. Затем верховный главнокомандующий добил остальных бандитов, так и не пришедших в сознание и вышел в обеденный зал, где с его появлением установилась абсолютная тишина. Командор спокойно прошел через все немаленькое помещение к выходу – что характерно, никто не пытался его остановить, вышел наружу и прыгнул.

*****

Отключив невидимость и вернув шкиру в нормальный режим, Денис попытался с комфортом развалиться на узком каретном диване, однако сделать это ему не удалось – то ли диван был предназначен для сна людей значительно меньших размеров, проще говоря – лилипутов, то ли фигура у Дениса не отвечала стандартам, использовавшимся производителями каретных диванов, то ли еще что, но привольно развалиться не получалось, пришлось просто сесть и уже в этом положении закрыть глаза. А что? – приказ руководства о восстановлении конституционного порядка с минимальными жертвами среди местного населения выполнен? – выполнен! Мы на войне? – на войне! А на войне надо использовать любой момент для полноценного отдыха – неизвестно когда в следующий раз удастся нормально поспать и поесть. Размышляя подобным образом, Денис медленно проваливался в полудрему, а последней связной мыслю, неожиданно промелькнувшей у него, прежде чем он окончательно закемарил, была: «Не зря на Тетрархе все бледнеют, когда рядом работает подразделение “Тень”, ох не зря…»

А вот проснулся Денис мгновенно. Одно биение сердца назад он еще спал глубоким, без сновидений, сном, а сейчас, не открывая глаз, уже сканировал окружающее пространство. За последнее время он здорово изменился, тут наложились многие факторы: и новое тело, полученное в Генетическом центре, и сам процесс выдирания Дениса из старого, умирающего тела, и недолгое, но такое плодотворное пребывание в Ордене Пчелы, и приобщение к таинству кадата… много чего наслоилось, чтобы превратить его в достаточно эффективную боевую машину. Не такую, как Шэф, конечно, но тоже вполне ничего себе, особенно если сравнивать с пузатыми стражниками, или же солдатиками, набранными в армию с помощью все тех же пузатых стражников.

Какая-то из многочисленных надтелесных оболочек Дениса зафиксировала изменение в окружающем пространстве. Она не знала, опасное это изменение, или нет – ее дело было засечь и передать дальше, что она, с успехом, и сделала. Затем отработала следующая оболочка, потом еще и еще, пока донесение не попало в подсознание, а как известно, путь из подсознания в спящее сознание гораздо короче, чем в бодрствующее, что и было блестяще доказано на данном конкретном примере.

– Открывай глаза, не спишь уже, – раздался голос главкома. – Денис продрал заспанные очи, потянулся, а командор приподнял переднюю занавеску и обратился к Брамсу, нисколько, кстати, не удивленному, как таинственным исчезновением Господина из кареты, так и таким же его таинственным возвращением – черный демон! – чего же вы хотите?

– Поехали, – приказал верховный главнокомандующий, – посмотрим, что там с лодкой. – После этого снова повернулся к Денису: Снимай шкиру и переодевайся в гражданку, до ночи больше не воюем.

Когда повозка тронулась, Денис попросил:

– Рассказывай.

Любимый руководитель – это вам не капризная примадонна, поэтому он долго ломаться не стал и коротко, но не упуская ни одной существенной детали поведал старшему помощнику все перипетии произошедших событий.

– Да-а… круто… – прокомментировал рассказ Денис, когда верховный главнокомандующий замолчал. После этого, некоторое время компаньоны ехали в тишине, которую нарушил Денис: – Шэф, несколько вопросов, если не возражаешь.

– Валяй, – милостиво согласился главком.

– Зачем ты убил колдуна?

– Ага-ага! То есть вопрос только по коту, – ухмыльнулся командор.

– По какому коту? – не понял Денис.

– Ну-у… старинный анекдот: парень хочет вступить в ку-клукс-клан, ему говорят: «Хорошо, но надо убить пять негров и кота», парень: «А кота-то за что?» Так и ты – вопрос только по колдуну, а зачем остальных тебе понятно, – Верховный главнокомандующий сделал паузу и продолжил: – И это правильно!

– Шэф, не путай божий дар с яичницей, – ухмыльнулся в ответ Денис, такой же наглой ухмылкой, как у верховного главнокомандующего, я не спросил: «за что», я спросил: «зачем» ты убил колдуна.

– И в чем разница? – искренне удивился главком.

– Разница в том, – объяснил Денис, причем тоном терпеливой учительницы младших классов, в сотый раз объясняющей первоклашкам тайны счета на палочках – тоном, который он с успехом перенял у любимого руководителя, – что вопрос «за что» не стоит – они напали на тебя с целью пытать, убить или покалечить – значит сами автоматически стали объектами уничтожения и…

– Маладэц, Прошка! – пербил его Шэф. – Красиво излагаешь, надо будет записать! – но заметив недовольную гримасу на лице Дениса, тут же примирительно поднял руки: – Пардон! Пардон! – Молчу!

– И главное… – ты же меня сам учил: не оставлять живых врагов за спиной. Как опять же, именно ты, абсолютно правильно отмечал: мы не литературные герои – нам лишние приключения на собственные задницы не нужны, а оставленный в живых враг, которого можно было убить – это стопроцентный геморрой в будущем.

– Все правильно, – очень серьезно сказал командор, – очень хорошо, что ты это осознал.

– Так вот, вопрос: «за что» не стоит. Меня интересует, зачем ты убил колдуна, ведь ты хотел получить с него еще двадцать пять этих свечей? Зачем же было убивать?

– Понятно… – использовал Шэф фирменную Денисовскую примочку. – Дело в том, что реально нам сейчас нужны только пять свечей – чтобы вдумчиво поговорить с консулом после… А остальные это так – факультатив… неплохо иметь запас на будущее, но главное, я хотел использовать такое нереальное предложение: перевод, тридцать свечей призыва и заклинательный коврик за двадцать страниц текста, просто чтобы начать торговлю. Я даже изобразил метаморфа, чтобы он не лез на рожон, а попытался договориться. Но… некромант оказался слишком самонадеян… да и глуп, пожалуй.

– То есть, изначально, ты не собирался его убивать?

– Нет конечно. Зачем? Лишний контакт в этой области никогда не помешает.

– А что ты собирался отдать ему взамен на самом деле?

– Текст всей книги, откуда эти двадцать страниц.

– А не опасно? Вдруг бы он стал каким-нибудь супернекромантом!

– И что?

– Ну-у… фиг знает, – признался Денис.

– В том то все и дело. Некроманты Высокого Престола этой информацией владеют. Одним больше, одним меньше… – Шэф махнул рукой. – Тем более, что в Бакаре некромантия под запретом, здесь особо не развернешься, а уезжать куда-то, бросая все нажитое непосильным трудом… – Главком сделал паузу. – Короче, некромант сглупил – мог остаться в живых с новыми знаниями, но… каждый человек сам творец своего несчастья.

В разговор неожиданно вмешался «тельник». На памяти Дениса это был первый раз, когда он проявил инициативу – обычно боди-комп откликался на обращение к нему, а тут вступил в беседу первым:

– Нужен перевод еще пятидесяти страниц, – внезапно прозвучало в головах компаньонов.

– Это в честь чего?! – подозрительно осведомился Денис.

– В честь нашей встречи, мадам! – ехидно отозвался верховный главнокомандующий голосом Жванецкого, но затем все же обратился к возмутителю спокойствия:

– А правда зачем?

– При анализе озвученного и переведенного двадцатистраничного текста выяснилось, что некоторые лексические структуры имеют разное звучание и смысл в зависимости от контекста. Для корректного озвучивания и перевода всего объема имеющейся информации, необходимо получить данные по озвучиванию и переводу подобранных мною пятидесяти страниц.

– Они содержат все темные комбинации? – поинтересовался Денис.

– Да. И варианты перепроверки.

– Понятно…

– Погнали! – резюмировал Шэф, открывая переднюю шторку и обращаясь Брамсу.

14 Глава

Лодка обнаружилась там, где и ожидалась. Она стояла на якоре в створе проезда выводящего улицу Каменный Мост к морю. Матросик, имени которого Денис не знал, но визуально знакомый, голый по пояс, то ли спал с удочкой в руках, то ли рыбачил, то ли изображал рыбака. Шэф, при виде этой буколической картинки, довольно покивал головой и приказал Брамсу:

– В гостиницу!

В холле сразу дали знать о себе мелиферы в подмышках. Денис осторожно, не привлекая внимания, огляделся и понял, что Поцелуи Пчелы, скорее всего, указывают на двух неброско одетых мужчин, неприметной внешности. Казалось бы, что на фоне разряженных постояльцев фешенебельной гостиницы они будут кидаться в глаза, как воробьи среди попугаев, ан нет! – их присутствие выглядело абсолютно естественно и внимания не привлекало, а если бы даже кому-нибудь пришло в голову начать присматриваться и задумываться, то их можно было принять за слуг, носильщиков, водопроводчиков, короче – за обслуживающий персонал, и смотрелись они в сутолоке ресепшена так же органично, как чемоданы на вокзале. Шэф негромко спросил Дениса:

– Чувствуешь что-нибудь?

– А как же!

– Хорошо.

После того как компаньоны поднялись в свой люкс, главком первым делом проверил мечи в камине. Результатом проверки явилась широкая улыбка, появившаяся на его лице.

– Чего? – поинтересовался Денис.

– Сам посмотри, – порекомендовал любимый руководитель.

Денис посмотрел… потом посмотрел внимательнее, потом пристально вглядывался некоторое время, но причины веселья командора так и не понял. Бросив это бесполезное занятие, он вопросительно уставился на мудрого руководителя.

– Ничего не заметил? – удивился верховный главнокомандующий.

– Нет.

Главком только покачал головой, как бы скорбя о прогрессирующей бестолковости личного состава:

– Мечи другие, – пояснил он, с жалостью поглядывая на старшего помощника.

Денис только пожал плечами – убогие мечи, валявшиеся под толстым слоем пепла, на его просвещенный взгляд, были неотличимы от тех, которые припер боцман. А уж по каким, только ему ведомым признакам, командор определил, что «гости» у них в номере побывали и клинки заменили, одному Богу было известно. Денис же, нисколько не ставя под сомнение квалификацию любимого руководителя, как опытного шпиона, все же поинтересовался – ему было крайне любопытно, на основании чего Шэф сделал такие выводы:

 – Ты что, нитки что ли привязывал сигнальные, или прутики раскладывал, или пыль подсыпал, или что? Как ты конкретно определил, что здесь кто-то был и заменил наши железяки?

– Ничего не привязывал, не раскладывал и не рассыпал, – последовал лаконичный ответ, – я просто помню, как все здесь выглядело когда я уходил – сейчас есть изменения. Небольшие, но есть.

– А что конкретно?

– Конкретно то, – что мечи другие!

– Понятно… – вздохнул Денис. – Теперь что будем делать?

– Часик отдохнем, пока не стемнеет по-настоящему и пустимся во все тяжкие… Надо, чтобы нас хорошенько запомнили на Королевской набережной.

– Алиби, – понятливо покивал Денис.

– Типа того… но не совсем.

– Что значит не совсем? – не понял старший помощник.

– Алиби – понятие юридическое, а нам если все пройдет как надо, оправдываться будет не нужно и никакое алиби не понадобится.

– А если не как надо?

– Тем более. Не знаю, как ты, а я связываться с местной правоохранительной системой не собираюсь… Придется быстро сматываться – значит и алиби не понадобится.