Текст книги "Ходок IV (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

– Браво! У тебя наверняка есть эстонские корни… ты пришел к такому блестящему выводу всего-то за шесть часов! Браво! – повторил он.

– Я еще не закончил, – невозмутимо парировал Денис, – может ты не знаешь, но спешка нужна только при ловле блох и в ночное время… – верховный главнокомандующий только крякнул, а Денис неожиданно поинтересовался: – Откуда цитата?

– Не помню, – буркнул главком.

– И я не помню… но дело не этом. Я продолжу излагать, если ты не возражаешь? – в ответ Шэф только ухмыльнулся, мол: ну потяни время… потяни… – Так вот, реакция Клеона говорит о том, что местные некроманты связаны с местными ночными… ну-у… с этим… «Союзом».

– Обоснуй.

– Дык… эта… козе понятно… – Денис сделал паузу, ожидая реакции любимого руководителя, но тот безучастно молчал, глядя куда-то вбок и ему пришлось перестать резвиться и перейти к содержательной части своего сообщения: – Исхожу из того, что хозяин знает про некроманта… или некромантов, но боится говорить об этом в открытую. Почему? Боится, что колдун пришлет к нему, за разглашение парочку зловещих мертвецов? – вряд ли… Если бы местные некроманты так себя вели – давно попали бы на костер, или еще куда…

– Согласен… – пробормотал Шэф, как бы про себя, а Денис продолжил:

– Значит Мак боится говорить про некроманта не потому, что тот – некромант. А почему?.. – задал вопрос Денис и сам же на него ответил: – а потому, как мне кажется, что некромант, или некроманты или состоят в «Союзе», или крышуются им.

– Ну и что? Чего боятся-то? Крышуются или состоят… из-за чего нервничать-то? Скажи, что их нет, и дело с концом.

– А-а-а! Вот тут-то и загвоздка. Здесь-то собака и порылась! Не может он этого сказать.

– Почему?

– Ты высказался в том смысле, что от общения с нами гипотетический некромант может получить немножко денег, а учитывая что мы небедные, безбашенные северяне, то – много денег! Если Мак просто скажет, что некроманты в Бакаре отсутствуют, а мы, – Денис ухмыльнулся абсолютно в стиле любимого руководителя – то есть неприятно, – поверим ему на слово, проверять не будем и съедем из Бакара, нахрен, так и не встретившись с представителями этой почтенной профессии, то некроманты теряют потенциальную выгоду. А если они потом об этом прознают, то будут его требушить.

– Ну так выведи нас на них и не парься…

– Ага… выведи… а если что пойдет не так. Кто будет виноват перед некромантами и ночными? – Мак и будет. Вот он и мнется. Ну… что скажешь?

– Аналогично.

– Что аналогично?

– Я тоже так считаю.

– Ну-у… слава Богу… правда не ожидал от тебя… Я тебе не говорил? Ты гораздо умнее, чем кажешься с первого взгляда… – ухмыльнулся Денис.

Шэф посмотрел в глаза Дениса долгим взглядом, но заставить того опустить взгляд так и не сумел.

– Ладно… – сказал он после долгой паузы, – раз так, то больше помогать тебе выпроваживать баб я не буду – выпутывайся сам… умник.

 – Шэф! Я пошутил! – тут же заюлил Денис, осознав степень угрозы, но главком был неумолим:

– Сам… сам… там и посмотрим, какой ты остроумный! А то взяли моду – подъёбывть начальство! Вы в армии, или что, где, когда?

– В армии… – покаянно признал Денис.

– Ладно… – смилостивился верховный главнокомандующий, – пошли скинем шпаги и наденем парфаны – чтобы не выделяться, да смотаемся в порт, посмотрим что да как.

– А если?..

– Возьмем когти.

– Понятно.

– Кстати, Дэн… ты, почему-то, не рассмотрел еще один вариант…

– Какой это?

– Вывести некромантов на нас… тогда и дергаться нечего – сообщил местному «участковому» от «Союза», что мол так и так – гости города интересуются… и все – никаких проблем – ты свой патриотический долг выполнил…

– Действительно… – расстроился Денис. И впрямь получалось нехорошо: если уж взялся подкалывать мудрого руководителя, так будь добр сам не подставляйся…

– Но, видимо, по каким-то неведомым причинам, непосредственный выход на «Союз» для Мака невозможен… или неприемлем… так что – в целом ты прав… Просто в следующий раз будь повнимательнее… – тоном любящей бабушки, пеняющей юному балбесу за то, что тот забыл снять штанишки перед посадкой на горшок, не удержался от подколки Шэф. От продолжения экзекуции Дениса спас один из матросов «Арлекина», показавшийся на веранде.

– Господин! – поклонился он Шэфу. – Господин! – аналогичный поклон Денису и снова поворот в сторону верховного главнокомандующего – видимо инстинктивно посыльный чувствовал, ху из ху, и кто – Главный Господин. – Там… пытаются прорваться на «Арлекин»…

11 Глава

Бакарский порт встретил компаньонов буйством запахов и красок. Причем и те и другие покрывали весь возможный спектр. Краски были от бледно-бледно красных, до ядовито-фиолетовых, а запахи: от невыразимо омерзительных, типа гниющих рыбьих потрохов, до самых обворожительных, источники которых остались неизвестными. Но долго наслаждаться атмосферой тропического праздника жизни Шэфу с Дэном не пришлось: возле трапа «Арлекина» бурлила небольшая толпа, состоящая из стражников и нескольких хорошо одетых господ, явно непролетарского происхождения. Они пытались проникнуть на борт, но их до поры до времени успешно сдерживала палубная команда во главе с боцманом. Выпрыгнув из двуколки, на которой они добирались от гостиницы, верховный главнокомандующий рявкнул так, что Денису захотелось присесть и закрыть уши руками:

– Всем стоять! Работает махачкалинский ОМОН! Руки за голову! Лицом к стене! – Первым следствием главкомовского рыка стала полная остановка вялого штурма «Арлекина», а так же выпученные глаза и открытые рты всех участников этого действа, как со стороны штурмующих, так и обороняющихся. Еще одним следствие прибытия компаньонов и сольного выступления командора стало то, что количество зевак, наблюдавших за скандалом, по меньшей мере удвоилось, по сравнению с их количеством до того. Но, разумеется, верховный главнокомандующий на этом не остановился – пока что было выиграно только сражение, а далеко не война. Надо было продолжать наступление на деморализованного противника.

– Начальник стражи ко мне! Бегом! – продолжил разоряться Шэф, оглядывая поле боя с самым суровым и грозным видом.

От группы стражей, потеющей в тяжелой броне, отделился самый маленький, самый толстый воин в доспехах, украшенных геральдическим изображением, смахивающим на битву Георгия Победоносца со змеем. Он, сохраняя достоинство, медленно приблизился к компаньонам и вызывающе уставился в глаза командора, демонстрируя всем своим видом непоколебимую уверенность в себе, которой на самом деле не ощущал.

– Представься, страж! – тоном не сулящим стражнику ничего хорошего, приказал Шэф. Но представитель местных правоохранительных органов тоже был не лыком шит и ощущая за спиной молчаливую поддержку, подкрепленную пятью мечами и закованную в стальные латы, дерзко ответил:

– А хто ты собссно, такой… – тут он немного сбавил обороты и на всякий случай прибавил: – пир! – но дальше вернулся на стезю порока и с вызовом закончил: – шобы я тебе представлялся!? А?! – При этом он продолжал мужественно буравить главкома своими поросячьими глазками. И в этом-то и заключалась его главная ошибка, которой немедленно воспользовался верховный главнокомандующий.

Командор тут же вышел в кадат, при этом его глаза, как обычно и бывает, стали пугающе пустыми, нечеловеческими, так сказать… Смотреть в такие глаза неподготовленному человеку, мягко говоря – неприятно, а если говорить честно – страшно. Но на этом мудрый руководитель не остановился и сдвинул точку сборки в положение «Смерть». Он не отрываясь, в течении секунд десяти, продолжал смотреть в глаза предводителю полицейского отряда и в конце этого срока в воздухе ощутимо потянуло дерьмецом.

Маленький стражник испугался, он отчетливо понял – спинным мозгом почуял, что сейчас умрет. Что ему не поможет ни собственное оружие, ни собственные доспехи, ни оружие «боевых соратников», ни их доспехи, ни то, что он лицо официальное, при исполнении… – ничего ему не поможет. В его голове уже закрутилась пестрая лента финального перепросмотра, где он увидел себя несмышленым малышом, выкалывающим глаз маленькому, беспомощному котенку и ужаснулся от этого… ОН! УЖАСНУЛСЯ!?! Он, который без зазрения совести отбирал последние медяки у вдов и сирот, обрекая их, в лучшем случае, на панель, а в худшем – на мучительную смерть от голода. Начальник патруля животом ощутил сколько мерзостей понаделал в жизни, и как страшно придется за это расплачиваться, а лента все раскручивалась и раскручивалась, заставляя содрогаться от нестерпимого ужаса его маленькое, жирное тело.

Денису, наблюдавшему со стороны за мастер-классом, выдаваемым Шэфом, оставалось только безмолвно восхищаться и мысленно рукоплескать любимому руководителю. Никакого секрета в том, что проделывал сейчас верховный главнокомандующий, для Дениса не было. В свое время, ш’Тартак его тоже обучил этому «фокусу», пояснив, что для того чтобы бескровно и не вступая в драку укротить толпу «селян» – ну-у… то есть людей не обученных настоящему боевому искусству и не обладающих определенной твердостью духа, совершенно не обязательно обнажать оружие и даже просто махать руками и ногами.

Всего-то что и надо, войдя в кадат стать Смертью! И все! – на неокрепшие умы действует, как пурген на запор –предельно расслабляющее. Пристальный взгляд в глаза «селянину» надолго, если не навсегда, отбивает у того охоту ерепениться и бунтовать. Но это все теория, на практике же все зависит от исполнителя, как например в футболе – в него играет неимоверное количество народа, умеет играть гораздо меньшее число, а настоящих звезд раз-два, да и обчелся – Роналдо, да Месси, ну-у… может еще братья Березуцкие… ну-у… – Кержаков… и все!

Так вот – Шэф был настоящей звездой! Когда он наконец оторвал свой леденящий взгляд от несчастного полисмена и начал обводить им толпу, никого не пропуская, то по запарке посмотрел и в глаза Дениса, и надо честно признаться, что ничего приятного старший помощник при этом не испытал и даже наоборот – ледяные мурашки проскочили по хребту. Что чувствовали все остальные оставалось только догадываться. На пирсе воцарилась такая тишина, что стал слышен тихий шорох, с которым волны набегали на берег.

– Имя! Должность! Подразделение! – тихо, но с какими-то душевыворачивающими обертонами вопросил Шэф у начавшего немного приходить в себя, после того, как командор отвел от него взгляд, правоохранителя. Эти простые вопросы снова ввергли бедного стража в ступор. – НУ-У-У!!! – рявкнул верховный главнокомандующий и обосравшийся жандарм наконец заговорил:

– Кач Валет! Сержант! Береговая охрана! – он немного подумал и добавил: – Пир!

– Какой еще нахрен пир!? – брезгливо поморщился Шэф. – Я Лорд Атос! С севера! За моей спиной сто двадцать боевых дракаров Великого Дома «Морской Дракон»! Двенадцать тысяч бойцов, каждый из которых стоит всей вашей поганой Береговой охраны! – Спич Шэфа не остался без отклика – в ответ на это заявление, Кач икнул.

– Да что ты распинаешься Атос?! – Денис решил, что пришло и его время поучаствовать в разборке – роль статиста без слов ему надоела. – Чему нас учит Великая Книга? – задал он риторический вопрос, оглядывая притихшую толпу пустым, «смертельным» взором – он тоже, по примеру любимого руководителя, сдвинул точку сборки в положение «Смерть». И, естественно, сам же на него и ответил: – Не мечите бисер перед свиньями! Сейчас вздернем свиней не рее – и вся недолга!

– Лорд Арамис! – представил его сержанту и всем остальным присутствующим Шэф. – Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! Под его рукой сто восемьдесят дракаров! – Сержант еле слышно застонал, а все остальные просто прекратили дышать.

– Кстати… – обратился Денис к сержанту, – ты аристократ?

– Н-нет… пир Ара…

– Что-о-о?!

– В с-смысле: Лорд Арамис!

– Жаль… – задумчиво протянул Денис, – так бы я мог вызвать тебя на дуэль… и убить как благородного… а так придется вздернуть на рее вместе с остальными… – и он сделал плавный жест, охвативший как группу стражников, стоявших вперемешку с непонятными «господами», рвавшимися на «Арлекин», так и толпу «зрителей».

– Браво, Киса! – с непроницаемым выражением лица, отреагировал командор. Естественно по-русски. А потом продолжил, негромко, мягким тоном, обращаясь к сержанту: – Кач!.. А скажи, пожалуйста… – он сделал паузу и взревел, будто ему слон на ногу наступил: Какого дьявола тебе и твоим ублюдкам понадобилось на НАШЕМ корабле!?!!! А!?! – в ответ сержант ничего не ответил и только негромко пукнул.

– То есть… – зловещим тоном, но тихо – почти что шепотом, продолжил Денис, – этот смерд знал, что это НАШ корабль… и посмел…

– Я не знал! – пискнул в ответ представитель правоохранительных органов. – Меня попросили… – тут он понял, что ляпнул что-то не то и мигом поправился: – … в смысле обманули!

– Кто!?! – взревел на Шэфовский манер Денис. В ответ, сержант неопределенно махнул рукой себе за спину.

Компаньоны переглянулись и главком просительным тоном обратился к Денису, как-то незаметно ставшему «злым полицейским»:

– Арамис… а может не будем вешать стражу… они же люди подневольные… мне кажется их обманом втравили в эту авантюру…

Сержант слушал главкома очень внимательно. Когда слышал непонятные слова, вздрагивал, потел от страха, но нити разговора не терял и как только представилась удобная возможность, тут же сделал, практически твердым голосом, официальное заявление:

– Нас обманули!

– Так проваливайте сучьи дети!!! – взревел Шэф, перехватывая у Дениса инициативу по части «злобности» и оставляя тому гораздо менее интересную роль «доброго полицейского». – Пока я вам не отрезал последнее висящее! – добавил он, глядя в спины быстро удаляющейся с пирса стражи. Вместе с ними попытались покинуть «поле боя» и «гражданские специалисты», пытавшиеся проникнуть на борт «Арлекина», но были вовремя остановлены бдительным Денисом.

– А вас, господа, я попрошу остаться! – произнес он, преграждая им путь к отступлению. При этом слово: «господа», он произнес так, что им сразу стало понятно, что слово это ругательное и что рассчитывать им собственно не на что. Осознав на уровне спинного мозга, что терять им нечего, трое «господ» обнажили свои смешные, карнавальные кинжалы и попытались пойти на прорыв, но были скручены в бараний рог подоспевшей дежурной сменой, тут же и доставившей их на борт «Арлекина», куда они, до этого, так стремились.

«Странные люди, сами не знают чего хотят! – начал ерничать внутренний голос. – Их не пускают на «Арлекин» – недовольны! Их на руках заносят на «Арлекин» – опять недовольны!.. Козлы!»

«Точно!» – подтвердил Денис.

А Шэф, пока старший помощник напару со своим внутренним голосом болтали, перемывая косточки «гостям» корабля, вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь полезным делом, вовсе наоборот был занят важной работой – он медленно обошел всю толпу зевак, скопившихся на пирсе за время разыгрываемого «представления», заглядывая каждому в глаза. К уже имевшейся, «смертельной» составляющей, главком добавил еще один ингредиент, и теперь никто из зрителей не сомневался, что Смерть запомнила его. Дав каждому из зрителей возможность «насладиться» «смертельным» взглядом и искренне поверить, что он каждого запомнил, верховный главнокомандующий бесцветным голосом произнес:

– Кто будет болтать – отрежу язык. – Доведя до сведения собравшихся эту – в высшей степени интересную и можно даже сказать – жизненно важную для них информацию, он не спеша направился к трапу. Уже взойдя на борт «Арлекина», где под охраной Дениса и дежурной смены, его дожидались незваные гости, Шэф поймал себя на ощущении, что что-то не так… Что-то важное он упустил, когда заглядывал в глаза зевакам на пирсе… Какая-то мысль пыталась пробиться из подсознания, но безуспешно.

*****

– Я консул Высокого Престола Хан Карум! – заявил хотя и помятый, но не потерявший аристократического лоска, предводитель незваных гостей. – А это мои офицеры! – он кивнул головой на двух своих клевретов. У связанного по рукам и ногам консула, только голова оставалась единственной частью тела, сохранившей несколько степеней свободы (в механическом смысле), чем Хан Карум с успехом и воспользовался. – И требую немедленно освободить меня и моих спутников! – видя, что верховный главнокомандующий безмолвно и с интересом внимает его речам, он и вовсе воодушевился: – Я требую впредь уважать наш дипломатический статус! Я и мои офицеры являемся бенефициарами дипломатического иммунитета! Я требую наказать всех виновных в попрании нашей дипломатической неприкосновенности! А самое главное, – он набрал в грудь побольше воздуха, – требую немедленно допустить нас в капитанскую каюту «Арлекина», чтобы мы могли изъять Марку «Арлекина», неоспоримо доказывающую принадлежность судна Высокому Престолу!

«Чего изъять?» – не понял Денис.

«Марку какую-то…» – не очень уверенно отозвался внутренний голос.

«Чё за хрень?»

«А я знаю!?.. Купчая может какая… или техпаспорт…»

Денис бросил быстрый взгляд на Шэфа, но по непроницаемому лицу главкома было не понять: знает он что-нибудь о предмете, интересующем консула, или нет.

Закончив свою небольшую, но яркую речь, консул победно оглядел матросов, плотной толпой окруживших «дипломатическую миссию» – по причине довольно раннего времени, на борту присутствовала не только дежурная вахта, а почти весь экипаж, причем не только моряки состоящие на службе у двух черных выходцев из Бездны, но и большое число «вольноотпущенных». Свободные от вахты матросы как раз продирали глаза и выползали на свет божий, подставляя живительным солнечным лучам свои опухшие от вчерашних возлияний, морды… в смысле – лица.

Весь личный состав, вываливший на палубу «поприветствовать дорогих гостей», встретил речь законного представителя своей далекой родины хмурым молчанием. И людей можно было понять – если законные власти Высокого Престола узнают про их, скажем так… не вполне благовидное поведение при отражении атаки черных демонов, позволившее последним захватить «Арлекин», то ничего хорошего на этой самой родине их не ждет – а ведь каждый в глубине души надеялся рано, или поздно обнять своих близких: жен, невест, родителей, детей, котов, коров, собак, ну-у… и так далее.

– Ты все сказал? – с какой-то даже грустью, поинтересовался у консула верховный главнокомандующий.

– Ну-у… начал было тот, решив, видимо, развить успех, достигнутый в ходе переговоров, но закончить не сумел – главком отвесил ему звонкую оплеуху с левой, и тут же, не давая Хану опомнится – с правой.

«Смотри ты! – удивился внутренний голос. – А Шэф-то – настоящий христианин!»

«В смысле?» – не понял Денис.

«Ну-у… если тебя ударили по правой щеке – подставь левую…»

«Так это ж не давать, а получать…» – засомневался Денис.

«А не один хрен… в философском смысле?.. – продолжил гнуть свою линию внутренний голос. – Ведь если кто получает, значит кто-то должен давать! – не так ли?»

«Ну-у… фиг знает…» – дипломатично ушел от окончательного ответа Денис.

Тем временем, будучи не в курсе теистических взглядов главкома, консул попытался заорать, и даже издал первоначальный звук, что-то вроде: «А-а-а…», но тут же смолк, потому что Шэф коротко ткнул его пальцем куда-то в живот, вследствие чего Хан Карум мгновенно метнул харч, полностью изгваздав свой дорогой костюм. Следствием этих, честно признаемся – абсолютно противоправных действий командора стало то, что полный внутреннего достоинства взгляд, которым перед началом экзекуции взирал на него консул, сменился у последнего жалким и испуганным – примерно так, в детских садах, смотрят наложившие в штаны дети на приближающуюся нянечку.

 – Обрати внимание, – обратился по-русски Шэф к Денису, – этот перец привык считать себя лицом неприкосновенным, причем во всех смыслах: дипломатическом и физическом и сейчас его картина мира сломана, шаблон разорван – его можно брать голыми руками… А если бы мы имели дело с профессиональным разведчиком, внутренне готовым ко всему – то пришлось бы действовать совершенно иначе…

– Как?

– Будет случай – увидишь… а на словах… – это не то… видеть надо.

– Понятно…

– Так… – распорядился верховный главнокомандующий, – тащите сюда бочку, – он для наглядности показал руками высоту и диаметр сосуда, – когда припрете – наполните морской водой до краев. И поживее! Считайте, что у вас зачет по пожарной тревоге! – Точного значения этих слов дежурная смена, естественно, не поняла, но двигаться стала быстрее. – А эти пусть пока подумают о делах своих скорбных, – Шэф кивнул на пленников, пребывающих в полуобморочном состоянии: консул от того, что над ним был совершен гнусный акт ничем неприкрытого и ничем неспровоцированного насилия, а его офицеры от того, что стали живыми свидетелями (интересно, бывают ли мертвые?) этого страшного злодеяния.

После того, как бочка была доставлена и наполнена морской водой, главком обратил свой взор к личному составу «дипмиссии», так сказать – главным действующим лицам, разыгрываемой трагедии… ну-у трагедии – это если смотреть на происходящее с точки зрения дипломатов Высокого Престола, а если со стороны компаньонов, то… – что не трагедии точно, но и не драмы с комедией… короче – черт его знает – спектакль и спектакль.

Выбранное командором место было очень удобно для проведения всяческих противоправных действий, находящихся вне рамок юридического поля – все участники: Шэф, Денис, незаконно удерживаемые дипломаты, матросы, используемые на вспомогательных работах – типа: принести бочку, наполнить бочку, скрутить пленных, подтащить пленных и т.д., были надежно укрыты от любопытных глаз спущенными парусами и высокими бортами, так что свидетелями происходящих событий были только чайки, но им все происходящее было до фонаря.

– Значитца так… ребята, – доброжелательно обратился Шэф к несчастной троице, пожиравшей его глазами, и в высшей степени ласковым тоном продолжил свое выступление: – Я человек не злой… я наоборот – добрый человек… это все могут подтвердить… – он бросил мимолетный взгляд на матросов и по тут же раздавшемуся одобрительному гулу, дипломаты, если бы они не потеряли всяческую способность к логическому мышлению, должны были бы понять, что да – Лорд Атос очень добрый человек! – Но! – Он поднял палец, останавливая верноподданнические возгласы и возвращая на палубу тишину. – Я очень не люблю, когда меня обманывают. Очень… – верховный главнокомандующий сделал расстроенное лицо, как бы скорбя о несовершенстве мира, в котором встречаются люди, пытающиеся его обмануть и тем самым нарушить высшую, не всеми, к сожалению, осознаваемую гармонию этого мира. – Поэтому сделаем так… – «дипмиссия» уже немного пришла в себя и смотрела на командора более-менее осмысленным взором, – я задам вам всем некоторые вопросы… и если ответы будут одинаковые – я вас отпущу… А если хоть на один вопрос ответы будут разные… – Шэф сделал мхатовскую паузу, во время которой даже чайки прекратили орать, – … я вас утоплю…

– Но послу… – залепетал консул Хан Карум, однако договорить ему верховный главнокомандующий не дал:

– Как честный человек, я должен предоставить вам возможность ознакомиться с тем, что вас ждет – чтобы ваш выбор был осознанным и осмысленным… да и помыться кое-кому не мешает… – он щелкнул пальцами и два здоровенных матроса, прекрасно понимавших чего от них требуется, подтащили главу «дипмиссии» к бочке. Взаимопонимание, возникшее между верховным главнокомандующим и матросами, когда не требуется никаких лишних слов, не является столь уж редким делом – вспомним хотя бы Остапа и Шуру Балаганова в эпизоде с мятежным Михаилом Самуэлевичем, когда Шура ориентировался только на интонации голоса своего командора – и при этом ни разу не ошибся!

Ювелирную операцию по удержанию головы консула в этой самой бочке ниже поверхности воды, Шэф не передоверил никому – сам все сделал – тут нельзя было ни переборщить, ни недоборщить – клиент не должен был захлебнуться, но в тоже самое время, должен был оказаться на самой границе царства Аида, чтобы доподлинно осознать, чем ему грозит вранье.

Честно скажем – Денису происходящее не нравилось. Не нравилось, хотя он прекрасно понимал, что делает это Шэф не для развлечения, а для пользы дела, что никакого удовольствия от пытки – если называть вещи своими именами, командор не испытывает, но все равно смотреть на пускающего пузыри и сопли беспомощного человека ему было неприятно.

«То есть, мясо жрать мы любим… а вот свинку заколоть или бычка зарезать – это пусть другие… а мы чистенькие останемся… – так что ли?» – каким-то неприятным тоном поинтересовался внутренний голос.

«Да прекрати ты… – все я прекрасно понимаю… что Шэф делает грязную работу за меня… – тут Денис запутался: – ну-у… не то чтобы за меня, а… ну-у… если бы не он… пришлось бы мне… – допросить-то этих все равно надо…»

«Тогда откуда это интеллигентское чистоплюйство: нравится… не нравится…» – сурово осведомился внутренний голос.

«Отвянь!.. Я все прекрасно понимаю… Но может мне это не нравиться!? Вон, рыбий жир – жуть какой полезный, а на вкус противный! Так и здесь: я не говорю, что не надо этого делать… Я говорю, что мне это не нравится! Может мне это не нравиться!?.. А!??»

«Может…» – после ощутимой паузы согласился внутренний голос, и на этом дискуссия была завершена.

Между тем «водные процедуры» продолжались, и после того, как аналогичная экзекуция была проделана с консульскими офицерами, командор велел бросить их в трюм, а сам принялся допрашивать пришедшего в себя консула. От былой спеси и гордого достоинства у Хана не осталось ничего – он был готов отвечать на любые вопросы и открывать любые секреты.

– Что тебе понадобилось на борту «Арлекина»?

– Марка, подтверждающая, что судно является собственностью Высокого Престола.

– А она есть?

– Да. Хранится в тайнике в капитанской каюте.

– Где именно?

– В столе есть секретный ящик.

– Пойдем, покажешь! – приказал главком и вся троица: Шэф, Денис и развязанный Хан Карум направилась в сторону кормы. Матросы, которые до этого подтаскивали несчастных пленников к бочке, тоже было сунулись за ними, но верховный главнокомандующий бросил на них короткий взгляд, и добровольные помощники палача как будто приросли к палубе. Что характерно, боцман, во время допроса находившийся рядом и казалось бы имевший некоторые основания, чтобы последовать за «черными демонами» и их пленником – как никак, а фактически – старпом и должен быть в курсе всего, что происходит на борту, так вот – он даже бровью не повел в сторону капитанской каюты – вот что значит житейский опыт, подкрепленный врожденной мудростью! – или же мудрость, подкрепленная опытом.

Попав в вожделенную капитанскую каюту «Арлекина», куда он так стремился и попадание куда, в конечном итоге не доставило ему никакой радости, а вовсе даже, наоборот – одни огорчения, консул робко, как-то боком, приблизился к столу и неуверенно произнес:

– Нужно повернуть верхнюю часть одной из ножек…

– Так в чем же дело, – ободрил его Шэф, – вперед!

– Я не знаю которой…

– Пробуй все, – вполне логично подсказал ему командор.

Денис покосился на главкома:

– Может сами? – тихо, по-русски поинтересовался он.

– Не надо…

– Ты что, боишься отравленной иглы, или еще чего такого?..

– Не то, чтобы боюсь, но-о…

– Понятно…

На судорожные усилия консула Высокого Престола поддалась только третья по счету ножка. Все они были фигурные, резные и представляли собой произведения плотницкого… или столярного? – черт их разберет, искусства, а видом походили на рояльные от какого-то весьма дорого инструмента типа «Bechstein», который кроме того, что звуки издает прекрасные, так еще и собой очень красив. Консул с остервенением, вызванным неопределенностью своей дальнейшей судьбы, вцепился в навершие ножки, имевшее квадратное сечение и рванул что было мочи, как уже два раза до этого… а может быть даже и еще сильнее.

Количество шансов на благоприятный исход дела неумолимо таяло, что изрядно нервировало Хана и заставляло его работать, скажем так – с огоньком… правда и до этого он не филонил, но сейчас сложилось твердое впечатление, что этот, довольно-таки субтильный аристократ, с корнем вывернет тяжеленную деревянную конструкцию из удерживающих ее пазов. К счастью этого не произошло: ножка скрипнула, провернулась на девяносто градусов и с резким треском из боковой поверхности толстой столешницы выскочил небольшой ящик, обнаружить который до этого не было никакой возможности – так он сливался с фоном.

Добившись положительного результата, консул застыл рядом с открытым ящиком тяжело дыша и свесив натруженные непривычной физической нагрузкой руки. Он явно посчитал свою миссию выполненной, однако у верховного главнокомандующего было на это счет иное мнение:

– Выкладывай все на стол, – приказал он, – чего застыл?

Тяжело вздохнув, консул вытащил из очень узкого ящика, рассчитанного на хранение чего-то явно плоского, скорее всего документов, или каких других бумаг, формата, так скажем… А3, пластину из золотистого металла и… и больше ничего. Ящик был явно предназначен только для хранения этой пластины. На ней был выгравирован, или вытравлен – хрен знает, какой-то замысловатый текст, или орнамент, сильно смахивающий на арабскую вязь. Скорее всего, это был именно текст, а никакой не орнамент, потому что, так глубоко прятать имело смысл только документ, а вряд ли документ будет вместо текста покрыт замысловатыми узорами. Так, или примерно так рассуждал Денис, твердо решив считать находку документом. В пользу этой гипотезы свидетельствовало то, что над всей поверхностью пластины были хаотически разбросаны прозрачные звезды, от которых явно попахивало магией. Что характерно, звезды находились именно над Маркой, а не на ней.

«Водяные знаки…» – решил Денис.

«К гадалке не ходи!» – поддержал его внутренний голос.

Ну, а последним доводом в пользу «документного» предположения о назначении пластины, являлась большая красная печать с изображением какой-то неприятной рожи, тоже парящая над ее поверхностью. И если от звезд, разбросанных по тексту, попахивало магией, то от печати – просто воняло! Кроме текста, пластина содержала еще и графику – в самом верху было расположено очень реалистичное изображение «Арлекина», напоминающее высококачественную черно-белую фотографию, а под ней что-то вроде чертежа, дающего изображение судна в трех проекциях, причем кроме вида сверху и сбоку, присутствовал вид не только с носа, но и с кормы.

– Читай! – приказал главком, и Хан с обреченным видом принялся делать то, что ему было велено. Сразу скажем, что до мастеров художественного слова, вроде Ираклия Луарсабовича Андроникова, ему было как до Воронежа пешком. Смысл текста он конечно передавал, но делал это таким монотонным и бесцветным голосом, что начал вызывать у Дениса зевоту, буквально после первых пяти предложений. Похожим образом разговаривают провинциальные гипнотизеры, пытаясь ввести пациентов в гипнотический сон и бесплатные «говорилки», монотонно озвучивающие электронные тексты.