Текст книги "Ходок IV (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

– Взять и поделить? – не удержался от ответа Денис.

– Точно. Как сам понимаешь идея очень привлекательная для тех, у кого ничего нет, а таких большинство. Когда власти спохватились и стали душить, было уже поздно, если уж рукописи не горят, то идеи – тем более. Ну-у… вроде все сказал. Вопросы есть?

– Чего они на нас-то взъелись? Мы вроде не… – Денис замялся, подбирая нужные слова.

– Представители эксплуататорских классов? – пришел ему на помощь мудрый руководитель.

– Шэф! Ты наверно доктор философских наук! – изобразил восхищение во взоре Денис. Командор бросил на него косой взгляд и ухмыльнулся:

– Мелкий подхалимаж свидетельствует о здоровой обстановке в коллективе… А вообще-то, да – столько всякой хрени в голове сидит… и не выкинуть никак… Ладно, возвращаемся к нашим баранам – я не понимаю, чего они вдруг на нас поперли, как на буфет вокзальный.

– Может демонов сильно не любят? – высказал предположение Денис.

– Может и так… – с сомнением в голосе ответил верховный главнокомандующий, – а может и нет, чего сейчас говорить. Теперь мы тоже враги араэлитов.

– А как они про нас узнают? Мы же вроде всех… а экипаж, по идее, должен молчать – сами замазаны…

– Дэн, мой опыт свидетельствует, к сожалению… что такая информация всегда всплывает… рано или поздно. Так что надо просто быть к этому готовым – не расслабляться!

– Понятно.

Глаза Шэфа на мгновение сделались пустыми и тут же он вернулся из «дозора»:

– Пошли, у нас гости.

*****

«Оба-на! Какой типаж! Не узнаю вас в гриме!» – промелькнуло в голове Дениса. Крепкий мужчина, лет сорока, стоящий рядом с боцманом, произвел на него сильнейшее впечатление: он точь-в-точь походил на пирата, каким себе его представлял Денис по многочисленным книгам и фильмам: бандана неопределенного цвета: скажем так – грязно-зеленого; относительно чистая, белая рубашка; ярко-красный матерчатый пояс; синие штаны; черные, до колен сапоги. За поясом у «пирата» имелась пара кинжалов и кривая сабля – по виду, самый что ни на есть, настоящий ятаган. Завершали облик незнакомца густые черные волосы, собранные в конский хвост и такого же колера усы и борода.

«На Карабаса-Барабаса, похож…» – поделился своими наблюдениями внутренний голос.

«Точно! – согласился Денис, – только борода покороче и плетки не хватает. Хе-хе-хе!»

Пока компаньоны двигались от капитанской каюты к месту переговоров, между «пиратом» и боцманом шла нешуточная перепалка, сопровождавшаяся криками и размахиванием руками с обеих сторон. Несколько матросов наблюдали за происходящим, стоя в сторонке – близко никто не подходил. Казалось еще чуть-чуть и торги, а это были именно торги насчет величины вознаграждения за швартовку «Арлекина», непременно перерастут в потасовку, но оба участника переговорного процесса, были мастерами своего дела и словно виндсерфингисты на гребне волны, удерживались на тоненьком лезвии бритвы, отделявшем условно «мирные» переговоры от оскорбления действием. «Пират» дождался подхода компаньонов, замолчал и с достоинством поклонился. Шэф, а вслед за ним и Денис, ответили ему тем же, но более сдержанно. Над палубой на короткое мгновение воцарилась тишина, которую нарушил боцман:

– Господин! – горячо заговорил он, бросая гневные взгляды на «пирата», – это акулье отродье требует за швартовку сто монет!

– Лоцман Алхан! – еще раз поклонился «пират», – к вашим услугам, пир!

 … общая форма обращения к незнакомому аристократу…

 … да-а… все же хорошо иметь толмача на башке!.. вырезанного…

– Лорд Атос! – дотронулся до краешка шляпы главком, даже не делая вид будто пытается ее приподнять. Денису ничего не оставалось, как последовать примеру верховного главнокомандующего:

– Лорд Арамис!

«Карабас» поочередно бросил пристальный, тяжелый взгляд на обоих и придал лицу почтительное выражение, которое все же плохо маскировало его корыстные намеренья. Через легкую вуаль почтительности как бы приоткрывалось истинное лицо чернобородого корсара, на котором аршинными буквами было написано: Лорд там, или не Лорд – это дело десятое. А цену придется заплатить! И все! И точка!

«Тертый калач. Тяжело будет Шэфу с таким торговаться…» – решил Денис, но главком в очередной раз посрамил маловера.

– Ваша цена, почтеннейший? – с барственной улыбкой обратился верховный главнокомандующий к Алхану. «Карабас-Барабас» сразу отвечать не стал, выдержал приличествующую важности момента паузу, и только потом огладив двумя руками, на восточный манер, свою пышную бороду, степенно ответил:

– Сто монет… Лорд. – Боцман возмущенно засопел и уже было открыл рот, чтобы высказать все, что он думает по поводу мироеда, но командор остановил его легким движением руки.

– Серебренников? – безмятежно полюбопытствовал Шэф. И тут впервые с того момента, как Денис увидел «пирата», он уловил на его невозмутимом лице признаки некоторого волнения. Казалось внезапный шквал возмутил зеркальную, до этого, водную гладь.

– Сто золотых. Лорд. Сто золотых. – Веско проговорил «Карабас» и дерзко уставился своими горящими, черными глазищами в холодные, серые глаза верховного главнокомандующего.

– Сто золотых… – меланхолично пробормотал главком, как бы про себя, а потом встрепенулся, будто его посетила какая-то неожиданная мысль, – а почему не сто пятьдесят, любезнейший?.. Или двести? – он улыбнулся Алхану «специальной» улыбкой, от которой того, несмотря на очевидно богатый, и наверняка весьма специфический, жизненный опыт, слегка передернуло. – А может ты хочешь триста полновесных золотых монет, за то, чтобы твои опухшие от пьянства, ожиревшие бездельники, слегка пошевелили веслами? – взревел Шэф.

И тут по выражению лица «пирата» стало понятно, что он начал сомневаться, что мысль явиться на борт «Арлекина», со своим нескромным предложением, была удачной. Похоже, до него стало доходить, что он слегка переборщил, а самое главное – не на того нарвался.

«Умеет же Шэф вселить почтение в девственные души, не то что я…» – с завистью подумал Денис.

«Какие твои годы?..» – утешил его внутренний голос.

«Будем надеяться…» – с некоторым сомнением подумал Денис.

«Не боись! – научишься!» – твердо пообещал внутренний голос, бросив тем самым лучик надежды в душу владельца. Такая поддержка дорогого стоила, потому что надежда – важнейшая составляющая жизни человека. И даже трудно сказать, какое из высказываний более правильное: «Человек живет, пока надеется», или «Человек надеется, пока живет»? А может быть оба правильные? Короче говоря, внутренний голос свою задачу по поддержанию душевного равновесия Дениса, выполнил с честью.

– А какую цену хочет предложить Высокий Лорд? – продемонстрировал готовность к диалогу чернобородый.

– Высокий Лорд… – медленно заговорил командор, – хотел бы сначала поджарить тебе пятки, а потом вздернуть на рее! – «Карабас-Барабас» от этих слов ощутимо побледнел: он отчетливо понял – печенкой прочувствовал, что Высокий Лорд нисколько не шутит – верховный главнокомандующий умел быть чертовски убедительным, когда это требовалось. Денис обратил внимание, что борода «пирата» стала казаться не просто черной, а иссиня-черной, по контрасту с белым цветом щек и лба. Боцман в этот момент бросил на него восхищенный взгляд, как бы говорящий: «Учись студент!»

«Учусь… куда ж я денусь… – мысленно ответил боцману Денис, – даже если бы не хотел, все равно пришлось бы…»

Выждав время, достаточное для того, чтобы лоцман хорошенько проникся и осознал, главком продолжил:

– Шучу… шучу… – проговорил Шэф таким тоном, что даже последнему дураку стало бы ясно, что шутить он и не думал, а лоцман Алхан, судя по всему, дураком не был. – Не буду скупиться, – продолжил верховный главнокомандующий, – и дам настоящую цену! – слово «настоящую», командор выделил тоном, показывая, что фантасмагорическое предложение лоцмана никто всерьез рассматривать не собирался. – Пятнадцать эмаров!.. – произнес он. – Пятнадцать полновесных золотых монет! – командор чуть глаза не закатил от восторга, предлагая «Карабасу-Барабасу» тоже визуализировать такую колоссальную гору золота, сосредоточенную в одном месте, и получить от созерцания этого зрелища неземное наслаждение! – И по рукам! – Как только «пират» услышал такое предложение, весь его страх за свою жизнь и здоровье испарился, вытесненный куда более сильным страхом, не получения запланированной мзды, тяжесть которой он уже физически ощущал в кошельке на своем поясе.

– Пятнадцать золотых!!! – завопил чернобородый так, будто его уязвила гадюка в самые чресла. – Да за пятнадцать монет мои ребята задницы не оторвут от скамеек в борделе, а не то что выйдут в море! – Он хотел добавить еще что-то про величину вознаграждения, но осекся под суровым взглядом главкома.

– А скажи-ка пожалуйста… Синбад-мореход… – неожиданно ласково и вкрадчиво начал Шэф, совершенно сбив с толку «Карабаса-Барабаса» незнакомым идентификатором и мягкостью тона, – а разве кроме тебя никто не занимается таким доходным промыслом, как швартовка большегрузов? – «Карабас» ошарашено уставился на командора, чем-то напомнив очкарика, остановленного поздно вечером в проходном дворе троицей гопников, поинтересовавшихся у него насчет мобилы. Лоцман смотрел на командора, как ботан на предводителя гопоты, произнесшего сакраментальное: «А если найду?», в ответ на его клятвенные заверения об отсутствии у него искомого предмета. А верховный главнокомандующий не унимался, он видимо решил добить соперника, и так уже лежащего на лопатках: – У меня что-то со зрением… – доверительно сообщил он чернобородому, и в ответ на его непонимающий взгляд, пояснил: – Я что-то не наблюдаю очередь из судов ожидающих швартовки и жаждущих воспользоваться твоими услугами… видимо у меня что-то с глазами… – ты видишь эти корабли, а я – нет!.. Так что у тебя, – тон главкома снова стал жестким, как асфальт для плохого велосипедиста, – есть альтернатива: или ничего не заработать, или получить пятнадцать монет! Полновесных, золотых, желтых кружочков!.. – тоном змея искусителя произнес он, – или ничего… Выбор за тобой!

– Так… эта-а-а… – начал было «пират», но ничего конструктивного сформулировать так и не смог, и инициативу снова взял в свои руки Шэф:

– Так… эта-а-а… – передразнил он чернобородого, – я сейчас велю спустить ялик и отправлю боцмана на берег, поспрошать кто сколько берет за швартовку, и клянусь яйцами Великого Кракена, найду швартовщиков за двадцать монет!

– Высокий Лорд! – возопил лоцман Алхан, – конечно же, этот ушлепок Тахир согласится и на тридцать монет, но у него только две галеры, а для нормальной швартовки нужно три! Он разобьет твой корабль о причальную стенку, а не ошвартует! – высказав все что он думает о подозрениях главкома в своей финансовой нечистоплотности, чернобородый замолчал с видом оскорбленной невинности.

– Терзают меня смутные подозрения в правдивости твоих слов, мореход… – негромко проговорил Шэф, пристально глядя ему в глаза.

И тут «Синбад-мореход» доказал, что не зря ест свой хлеб, и что его подельники… тьфу ты – сослуживцы, знали кого отправлять на переговоры. Что ни говори, а «Карабас» был мастером своего дела! Он воздел руки к небу и с грустью, которую человек с «улицы» в жизни не сыграет – для этого надо иметь природный талант и закончить, как минимум, цирковое училище, а лучше Институт Театра Музыки м Кинематографии, или что-то еще в этом роде, воскликнул: – Высокое Небо свидетель, что я пытался этому помешать… но не все в моих силах… и я ухожу… После этого с видом: делай что хочешь: хозяин – барин… и если тебе не жалко твое судно, то я умываю руки и отправляюсь восвояси, «пират» очень правдоподобно изобразил, что больше его ничего на борту «Арлекина» не интересует и направился к штормтрапу, дабы прекратить эту бесполезную дискуссию, и покинуть место, где его благородные порывы по оказанию бескорыстной помощи людям были так бессовестно оболганы, а сам он выставлен рвачом и стяжателем. Мудрый руководитель, конечно же, на эти дешевые, фокусы не купился, но все же дал возможность «Карабасу» сохранить лицо, остановив его буквально в последний момент, когда тот уже готовился перебросить свое жилистое тело через фальшборт:

– Твоя цена лоцман? – услышав вопрос, «пират» с проворством чертика из табакерки вернулся за «стол переговоров»:

– Восемьдесят монет!

– Двадцать две! – парировал Шэф, сохраняя на лице невозмутимость и загадочность сфинкса.

– … семьдесят пять!.. акульи потроха и якорь всем в глотку! – разгорячился чернобородый.

– … двадцать четыре!.. и то, только потому что мне нравится твой хвостик! – это заявление главкома сильно насторожило «Карабаса-Барабаса», но сбить себя с толку он не позволил и продолжил азартно торговаться:

– Семьдесят пять!.. Дешевле только трахнуть пьяную русалку!..

– Двадцать пять!.. Акулий плавник тебе в гланды!..

– Семьдесят!.. себе в убыток, но уж больно корабль красивый… жаль если криворукие уроды разобьют его об причальную стенку…

– Ты разорить меня хочешь!?.. – грозно набычился командор. – Двадцать семь!.. осьминожью мочу тебе вместо пива!..

 … здорово Шэф торговаться умеет…

 … и ругается тематически…

 … капитан Врунгель, блин!..

 … интересно, где научился?..

– Это ты меня хочешь пустить по миру!.. у меня одних гребцов шестьдесят человек!.. а у всех дети… – маленькие засранцы!.. и жены – тюленьи задницы!.. Шестьдесят пять! И не медяком меньше!

– А чего так мало-то? – глумливо удивился верховный главнокомандующий. – Набрал бы сто дармоедов… селедкам хвосты крутить!.. Хер моржовый!.. Двадцать восемь!.. И не медяком больше!

– !!!… шестьдесят пять!.. сучья икра!..

– !!!… тридцать!.. выкидыш медузы!..

– … !!!...

Через десять минут криков, ругани и взаимных оскорблений, высокие договаривающиеся стороны устало смахнули пот с вспотевших лбов и пришли к консенсусу, остановившись на тридцати пяти золотых. И все равно, уже после того как ударили по рукам, лоцман время от времени бросал на Шэфа такие взгляды, как будто не мог понять, как это он так обмишурился, согласившись на такую цену. Было у него во взгляде, скажем так – некоторое обалдение. Но! – договор есть договор, и перефразируя цитату из одного замечательного фильма, можно было бы сказать: «Договор окончательный, и обжалованию не подлежит!» Сразу же после его заключения, главком отправил Дениса в каюту за деньгами, а «пират» распорядился чтобы были подняты пять сигнальных флажков: три красных, белый и зеленый.

– Деньги вперед! – попытался он хоть в такой, абсолютно ничего незначаще мелочи, настоять на своем, но был сражен сакраментальным ответом верховного главнокомандующего:

– Утром стулья – вечером деньги!

Несмотря на колоссальную культурологическую пропасть, разделяющую авторов бессмертного романа и бригадира швартовщиков с Сеты, лоцман идиому прекрасно понял и невесело усмехнулся. Все складывалось не так, как надо: самое главное, что было «не так» – это то, что он рассчитывал получить за швартовку минимум пятьдесят монет. Ми-ни-мум! Даже не так – минимум миниморум! Не говоря уже о том, что работая с кораблями такого класса, как «Арлекин», его только однажды «уторговали» на семьдесят пять золотых, а обычно меньше девяноста не бывало… и тут на тебе – тридцать пять!.. А предоплата? – А что предоплата? – получит он свои деньги. Молодой капитан, расплатится как договаривались – вряд ли ему нужны какие-то неприятности на берегу. Просто хотелось хоть немножко улучшить паршивое настроение – и то не получилось. Тьфу!.. И тут вдруг Шэф, который оказывается в глубине души был белым и пушистым, чтобы немного подсластить пилюлю и приободрить совсем скисшего «Синбада», распорядился:

– Денис, выдай товарищу аванс… – и в ответ на вопросительный взгляд Дениса уточнил: – пятнадцать золотых!

Получив первый транш, «Карабас», неизвестно от чего, значительно повеселел. Он даже крикнул матросам, загоравшим на доставившем его парусном ялике, который болтался на якоре рядом с «Арлекином», чтобы они отправлялись поторопить этих беременных черепах. Но, к радости экипажа маломерного судна, делать этого не потребовалось – из бухты показались три небольшие галеры, взявшие курс на «Арлекин».

С них были поданы буксировочные концы и под умелым командованием «Карабаса-Барабаса», «Арлекин» двинулся вперед, влекомый тройкой «рысаков». Когда вся конструкция, состоящая из четырех судов, набрала приличную скорость, а до причала осталось не большее восьми кабельтов, чернобородый отдал новый приказ. Согласно ему, моряки на «Арлекине» отдали буксировочные концы двух «присяжных», идущих по краям, после чего они резко увеличили скорость и ушли в стороны, пропуская сцепку, состоящую уже всего лишь из двух кораблей, вперед. Затем они догнали «Арлекин» и буксировочные концы были поданы уже на корму. Когда до причальной стенки осталось не более двухсот метров, тягловая галера осушила весла и сцепка продолжила движение по инерции. За сто метров до финиша, кормовые галеры начали слегка табанить, понемногу гася скорость «Арлекина», а завершилась швартовка филигранной по точности обратной греблей кормовых галер, остановивших «Арлекин» ровно в тот момент, когда его форштевень мягко коснулся причальной стенки.

Подошедший за окончательным расчетом лоцман выглядел грустным. Не развеселили его и оставшиеся двадцать золотых, немедленно выданных Денисом. Чернобородый пересчитал их, и молча направился к сходням, расторопно установленным швартовой командой «Арлекина».

– Постой… – окликнул его Шэф, а когда «Карабас» обернулся, главком протянул ему тугой полотняный мешочек, чем-то плотно набитый.

– Что это? – безразлично поинтересовался Алхан, не ожидая от жизни в целом, и от Шэфа в частности, ничего хорошего.

– Посмотри.

Когда «Карабас» увидел золото, глаза его полезли на лоб от удивления.

– За что!? – встревожено поинтересовался он, подозрительно оглядываясь. Умом он понимал, что никакой опасности нет, что никто не собирается отнимать деньги, которые только что сами же и выдали, но…

– Доплата. – Лаконично пояснил главком.

Растерянное состояние «Синбада-морехода» было вполне объяснимо. С ним произошло тяжелое зависание и полный разрыв шаблона – в его картине мира вероятность события, когда один человек дает другому деньги, когда его ничто к этому не вынуждает, была равна нулю, или – другими словами, такое событие было невозможно в принципе, а события, в принципе невозможные, называются чудом, а чудес на свете не бывает. Волшебство, чаще всего враждебное человеку, встречается на каждом углу, а чудес не бывает, к сожалению… Деньги – это эквивалент жизненной силы, их можно или получить за что-то, или отнять, третьего не дано! Разумеется, Алхан, думал в иных терминах и не было у него такой четкости формулировок, но знал он только одно – такого быть не может!

– За что?! – растерянно повторил он, не пытаясь сложить золото обратно в мешочек и упрятать его подальше в свой замечательный красный пояс (привет от Незнайки).

– Я убедился, что швартовка стоила гораздо больше тридцати пяти золотых, – пояснил главком, доброжелательно глядя на растерянного лоцмана. – А так как я не привык ходить в должниках, то и доплатил разницу, чтобы все было по справедливости. – «Карабас» уставился на командора, как дон Жуан на его ожившего тезку. Без ужаса конечно, но с огромным удивлением.

– И я больше ничего не должен сделать для тебя за эти деньги? – по-прежнему настороженно спросил чернобородый.

– Ты имеешь в виду что-то вроде: зарезать главу магистрата… или как тут у вас называется городской глава?

– Генерал-губернатор.

– Ага…ага… или поджечь главную церковь… как она называется?

– Собор Воздвижения.

– Ты думаешь, что от тебя за эти деньги потребуется зарезать Генерал-губернатора и сжечь Собор Воздвижения?

«Карабас» ничего не ответил, но по выражению его лица можно было догадаться, что ничего фантастического и невыполнимого в предположениях верховного главнокомандующего он не видит, и что все это вопрос цены.

– Нет, – улыбнулся главком, – это действительно доплата за швартовку… А если мне действительно что-нибудь понадобится еще…

– Трактир «Ржавый якорь», – перебил его лоцман, – недалеко от порта. Если меня там не будет, скажите хозяину – Фастушу Перейре, что Алхана ищет Лорд Атос… или Арамис, и я непременно появлюсь!

– Договорились! – улыбнулся Шэф. – Кстати, подскажи пожалуйста, как знаток местных реалий, – «Карабас» почтительно уставился на верховного главнокомандующего, явно отдавая должное его богатому лексикону, – где здесь найти повозку… крытую… чтобы перевезти сундук, – он показал руками, как у нас принято, размеры сундука, – и чтобы для людей места сидячие были.

– Я пришлю.

– Спасибо.

Когда чернобородый скрылся в густой толпе, снующей на берегу, командор обратился к Денису:

– Ну, и почему ты не спрашиваешь, зачем я выбрасываю денежки на ветер?

Денис в ответ только пожал плечами:

– Элементарно Ватсон. Отдал всего лишь золото. А приобрел… не скажу друга, но приятеля точно. А это дорогого стоит… особенно в незнакомом месте.

– Маладэц Прошка!

Увидев, что начальство освободилось, к компаньонам немедленно подвалил с докладом боцман:

– Господин!.. Так стало быть, эта… людей я подобрал… двадцать человек…

– Ну, и?

– Так эта… стало быть… – боцман снова прикинулся темным лаптем, – … аванс бы…

– Аванс!? – грозно рыкнул главком, а когда боцман испуганно сник, внезапно заулыбался и мягко продолжил: – Конечно… о чем речь! – боцман в ответ только стер, а вернее размазал грязным рукавом, пот, обильно выступивший у него на лбу после рыка верховного главнокомандующего. – Зови! – приказал ему командор. Он бросил беглый взгляд на Дениса и тот понятливо направился в капитанскую каюту за деньгами.

«Такими темпами скоро с голой жопой останемся! – сварливо заявил внутренний голос, когда Денис вскрыл шкатулку и, не считая, ссыпал в карман камзола пригоршню монет. – Швартовщику этому, Шэф хрен знает сколько золота отвалил… теперь новые дармоеды в очередь…»

«Да черт с ним, с золотом! – беспечно отозвался Денис. – Надо будет, еще достанем – не проблема!»

«Не про-бле-ма! – передразнил его внутренний голос. – Дос-та-нем! – продолжил он занудничать. – Небось, ограбите кого-нибудь…»

«Не без этого…» – согласился Денис направляясь к выходу из каюты.

Выдача аванса происходила следующим образом: от группы «товарищей», возглавляемой боцманом, отделялся один человек и несмело приближался к компаньонам.

– Имя!? – сурово вопрошал командор. Следовал ответ. Может быть главком и запоминал все, что ему говорилось, но Денис на такое явно был не способен. Впрочем, по началу, он честно пытался, но убедившись в полной бесплодности этой затеи, прекратил. Затем Денис лез в карман, выуживал оттуда очередной эмар, и вручал его очередному матросику с видом Главвоенмора Троцкого, награждающего особо отличившегося бойца красными, революционными шароварами.

– Служи честно! – напутствовал вновь испеченного наемника, Денис. – Не посрами честь эрвээсэн!

– Почему эрвээсэн-то? – удивленно поинтересовался Шэф, во время короткого промежутка, когда один моряк уже получил свой золотой, а следующий еще не подошел.

– Больно фильм дээмбэ нравится… – признался Денис, – а там эрвээсэн.

– Понятно… – широко ухмыльнулся Шэф, использовав зарезервированное слово.

Боцман, последним получивший свои два золотых, преданно уставился на верховного главнокомандующего, пожирая его глазами с видом: Чего угодно-с Ваше Сиятельство!

– Значится так, Шарапов, – озадачил его главком, – первое! – он поднял вверх палец, показывая особую значимость задания, – организация круглосуточной охраны судна! Чтобы ни одна… – здесь Шэф немного запнулся, подыскивая емкое и однозначное определение для всей номенклатуры нежелательных лиц (как людей, так и нелюдей) проникновение которых на борт «Арлекина» должно было быть безусловно пресечено. Не подобрав необходимое определение, он поинтересовался у боцмана: Ну, ты понял, надеюсь?! – ответ старого морского волка, не мог его не обрадовать:

– Все ясно, Господин! Ни одна сволочь на борт, без твоего разрешения, не проникнет! Даже крысы! – последнее заявление боцмана показалось Шэфу излишне самонадеянным, но заострять на этом внимание, он не стал.

– Второе, – продолжил верховный главнокомандующий, – единственное, что я знаю про Бакар, это то, что здесь беспошлинная торговля… то есть, по идее, таможенники трясти нас вроде бы не должны… но кто-то же придет за деньгами… Ты знаешь – кто?

– Какой-нибудь чин из регистра… я думаю, чтобы получить деньги за стоянку… ну и еще чего-нибудь.

– Все ясно. Отдыхай пока.

– Господин! А что делать остальным?

– Каким остальным? – удивился Шэф.

– Ну-у… которые не на службе в эрэс… эсэнэр… эрэнэв… ну-у… там где сказал Господин… – боцман при этом покосился на Дениса.

– А чего хотят, пусть то и делают. Мне-то какое дело? – пожал плечами верховный главнокомандующий. – Мы как договаривались? – вы доставляете нас в Бакар, и можете проваливать на все четыре стороны. Пусть проваливают. – Боцман почесал затылок.

– Господин… а те кто не хочет уходить… им можно остаться на «Арлекине»?

– Порядок на борту гарантируешь? – вопросил главком, грозно сдвинув брови. Дождавшись уверенного кивка боцмана, добавил: – Под твою ответственность…

Разговор прервал вахтенный, доложив что к трапу прибыла какая-то повозка и что возница божится, что это заказ капитана «Арлекина». Прибывшее транспортное средство напоминало пикап – у него была тесная кабина, в которой без всяких удобств могли разместиться четыре человека и довольно вместительный открытый кузов.

– Не совсем то, что хотелось бы… – прокомментировал командор, – … но да ладно – сойдет. Если не торопишься, подожди, – обратился он к вознице, – мы пока ехать не можем – надо дождаться портовое начальство.

– Подожду… – буркнул угрюмый волосатый амбал, после чего закрыл глаза и мгновенно захрапел.

*****

Чиновник портовой службы – толстый, обильно потеющий господин, прибыл где-то через полчаса в сопровождении двух немолодых стражников, страдающих от жары в своих суконно-пластинчатых доспехах. Толку от «бригантин» – так на Земле назывались такие доспехи, не было никакого – если начнется серьезная заваруха, то они ни отчего не спасут – это ведь не шкиры, а если не начнется (имеется в виду заваруха), то они тем более не нужны, но! – noblesse oblige: положение обязывает! Толстяк и его команда с видимым трудом вскарабкались по сходням и были вежливо препровождены в капитанскую каюту, заранее предупрежденным вахтенным матросом. Своим людям чиновник велел дожидаться его снаружи, не заходя в каюту, чему они были только рады – лучше постоять в тенечке под ласковым ветерком, чем париться в душной каюте.

– Присаживайся пир… – верховный главнокомандующий был воплощением любезности, – к несчастью не знаю твоего имени.

… похоже у местных нет обращения на «вы»…

… не стал бы Шэф тыкать незнакомому чиновнику…

– К несчастью, я не пир, – в тон ему отозвался вновь прибывший, тяжело отдуваясь и промакивая лоб огромным платком, название «носовой» для которого было бы явным оскорблением, если бы только не имелся в виду нос корабля водоизмещением килотонн так пятнадцать – двадцать.

– Благородному человеку титулы не нужны! – продолжил гнуть свою линию главком, но чиновника, собаку съевшего на своем многотрудном поприще изымания денежных средств из кармана ближнего, на мякине было не провести, и на лести, начиная от грубой, как дерюга и заканчивая тонкой, как шелк, тоже.

– Я – инспектор морской палаты, Гай Грапас, – представился толстый.

 … ага… ага… а наш боцман… как его… Хатлер…

 … и этот шкипер… в смысле – лоцман… Алхан…

 … назвали только одно имя… а может фамилию…

 … а этот имя и фамилию… почему те не назвали?..

 … может у них, бедненьких нет фамилий?..

 … обделили сироток?.. или не всем положено?..

 … имя-то у каждого должно быть… мне так кажется…

 … впрочем – хрен с ними обоими!..

– Лорд Атос, капитан «Арлекина».

– Лорд Арамис.

– Брат? – безразлично-вежливо поинтересовался чиновник, окидывая Дениса внимательным взглядом.

– Двоюродный, – тем же безразлично-вежливым тоном отозвался главком.

– Похожи, – констатировал инспектор, разглядывая каюту. Было видно, что богатое убранство ему понравилось.. – Ладно, господа – к делу. Необходимо провести замеры для определения водоизмещения.

– С какой целью? – полюбопытствовал Денис.

– Как это с какой? – удивился Грапас. – А как узнать сколько вы должны заплатить за стоянку? – Он удивленно взглянул на Шэфа, как бы спрашивая: «Как это ваш братец не знает таких очевидных вещей?» В ответ командор скорчил гримасу, долженствующую означать что-то среднее, между: «В семье не без урода» и «Он у нас с детства на голову слабенький». Денис пантомиму, разыгранную Шэфом и инспектором, прекрасно понял и надулся. В основном, чтобы подыграть верховному главнокомандующему, а отчасти всерьез. Ведь фактически Денис провел разведку боем, вызвав огонь на себя, чтобы главком ценой его позора вызнал важные сведения, а тут на тебе: «на голову слабенький» – обидно… Но! – дело превыше всего!

– Приступим, господа, – с этими словами Гай Грапас выбрался из кресла и направился к двери. Компаньонам ничего не оставалось делать, как последовать вслед за ним. Выйдя на палубу, инспектор приказал своим людям: – Начинайте!

И тут выяснилось, что несмотря на отягощавшие их бесполезные доспехи, явно не юношеский возраст, лишний вес и одышливость, стражники свое дело знали туго. Они споро повытаскивали из глубин своего обмундирования что-то похожее на рулетки и с проворством дрессированных обезьян принялись измерять какие-то, только им ведомые параметры, негромко перебрасываясь друг с другом совершенно непонятными для окружающих терминами. Время от времени, они зычными голосами сообщали инспектору результаты своих исследований, которые он записывал карандашом в толстую тетрадь, извлеченную из кармана камзола.

Минут через двадцать все было закончено. Грапас занес последние результаты вычислений в свой гроссбух и закрыл его с видом человека хорошо поработавшего, и теперь готового пожинать обильные плоды собственного труда. Его стражники прекратившие свои измерения минут за пять до этого мгновения, снова нежились в тенечке, как до начала своей бурной деятельности.

– Ну что ж… – обратился Грапас к Шэфу. – Я все рассчитал… стоимость стоянки «Арлекина» составляет пятьдесят риалов в сутки.

– А как соотносится стоимость риала и престольского эмара?.. – после небольшой паузы спросил главком.

– Ну-у… эмар немного дороже…

– Насколько? – инспектор задумался: