Текст книги "Дело «Норильский никель»"

Автор книги: Александр Коростелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 82 страниц)

3.5. Возможные последствия заключения договора концессии, содержащего в себе цену эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района

Теперь вернёмся к рассмотрению возможности заключения в середине 90-х годов XX века договора концессии между соответствующим органом государственного федерального управления и ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), в котором была бы установлена цена эксплуатации норильских месторождений сульфидных медно-никелевых руд, сроки и порядок её оплаты.

Под определением цены эксплуатации инфраструктурно обустроенных, полностью разведанных месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона следует понимать осуществление их настоящей валютно-денежной оценки как базовой составляющей огромного бизнеса, при проведении которой было бы учтено всё разнообразие факторов, влияющих как на удорожание, так и на удешевление объекта данной оценки (!).

Несомненно, полученная в результате объективной оценки потенциальная цена эксплуатации месторождений была бы крайне высокой, представляется, во много раз превышавшей годовой доход, получаемый от реализации продукции ОАО «Норильский комбинат». Соответственно, как вариант, и оплачивать её можно было бы частями, растянув взаиморасчёт на срок полной выработки всех трёх рудных месторождений. В этом случае в распоряжении ведущих акционеров РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») всё равно оставалась бы солидная часть прибыли, что могло подвигнуть их на финансирование геологических исследований, направленных на поиск новых месторождений полезных ископаемых, за эксплуатацию которых им не пришлось бы уже платить столь высокую цену концессии.

Во всяком случае, такой вариант развития событий имел бы два положительных момента.

Во-первых, он позволил бы направить значительную часть прибыли, полученной от реализации произведённой ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») продукции, на финансирование социально-значимых программ, как на территории Норильского промышленного района, так и на территории всей страны.

Во-вторых, он предоставил бы широчайшее поле деятельности для проявления менеджерских способностей тех же Потанина, Прохорова и Хлопонина не только в части расходования «отжатых» из недр Заполярья финансовых средств на личные нужды и на инвестиции в зарубежный бизнес, но ив части привлечения настоящих долгосрочных инвестиций в развитие Норильского промышленного района.

На этой ниве новым буржуа действительно представилась бы возможность хорошо и созидательно поработать, как на самих себя, так и на десятки тысяч умеющих быть душевно благодарными россиян. Отсутствие дармовщинки позволило бы им быстрее понять, как же развивают свой частный бизнес настоящие бизнесмены, не привыкшие рассчитывать на помощь «портфельных перевёртышей» из состава высокопоставленных госчиновников, а умеющие, вкладывая собственные деньги в свежий проект, в первый забитый колышек, личным примером разумного риска привлекать в проект средства сторонних инвесторов. Окружавшая действительность быстро приучила бы их жить и работать по принципу: «Как потопаешь, так и полопаешь!».

Подчеркнём ещё раз, разведанные и активно вырабатываемые месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона являлись и являются самой главной ценностью из всех активов реорганизованного государственного промобъединения Норильский комбинат, собственно, это – то, ради чего люди пришли жить и работать в условиях Заполярья, ради чего они построили комбинат и его город (!).

Следовательно, полная приватизация ОАО «Норильский комбинат», по факту произошедшая опосредованно через продажу на фиктивном аукционе заложенного контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» – одного из самых ликвидных объектов общенародной промышленной собственности, не могла быть в принципе проведена без комплексного учёта всех оценочных факторов.

На деле же состоялся ничем толком не обоснованный, никакими аргументами не прикрытый, откровенно наглый «слив» государственной промышленной собственности, схему которого проработали «горе-специалисты» Анатолия Чубайса, наверняка отдававшие себе отчёт, какова реальная цена того бизнеса, который они за бесценок шустренько «скинули на руки» Владимира Потанина.

Тем не менее, даже чётко по адресу распорядившись на формально обставленном залоговом аукционе принадлежавшим Государству контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», добропорядочные госчиновники были обязаны тогда же установить и взаимоприемлемую для обеих сторон договора концессии цену эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, учитывая все хорошо известные оценочные факторы. Если, конечно, вопрос цены послеприватизационной эксплуатации указанных месторождений руд цветных и благородных металлов, соответственно и заключение самого договора концессии между уполномоченным органом государственного управления и частной компанией-недропользователем, совершенно справедливо был бы поставлен в качестве основного условия победы на проводившемся залоговом аукционе (!).

Тогда потенциально возможная годовая цена эксплуатации сравнительно молодых, хорошо разведанных и инфраструктурно обустроенных месторождений сульфидных медно-никелевых руд рассчитывалась бы путём определения процентной доли Государства в суммарном количестве всех цветных и благородных металлов, извлекаемых (с учётом нормативных потерь) из руд ежегодно добываемых в ходе выработки месторождений. Итоговая цена эксплуатации месторождений составляла бы произведение годовой цены эксплуатации на количество лет, оставшихся до окончательной выработки всех трёх рудных месторождений (!).

Такой подход в полной мере позволил бы учесть социально-значимые интересы всего российского народа, а также «народов, проживающих на соответствующей территории» (статья 9 Конституции РФ), при дальнейшей выработке этих по истине уникальных своими богатствами рудных месторождений Российской Федерации.

Базовую основу цены эксплуатации месторождений составила бы информация о числящихся на государственном балансе доказанных запасах руд цветных и благородных металлов трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, как часть разведанного запаса полезных ископаемых, промышленная добыча которого (с учётом нормативных потерь) экономически оправдана.

Однако, поскольку годовой объём добычи сульфидных медно-никелевых руд напрямую зависел от мощности функционировавших рудников, а извлечение из добытой руды цветных и благородных металлов – от обогатительных и металлургических производств, совместно – от ряда других факторов, то необходимо было бы обязательно учесть и это путём индексной корректировки базовой цены эксплуатации месторождений.

В частности, на базовую цену эксплуатации месторождений должны были бы повлиять факторы наличия в основном доведённых до проектных производственных мощностей рудников, начинённых современнейшим оборудованием, и совершенно беспрецедентно развитой для данных северных широт Заполярья промышленной инфраструктуры. Гармонично соответствующая мощностям основного производства промышленная инфраструктура позволяла тогда и позволяет до сих пор осуществлять круглогодичный вывоз добытой руды, концентратов и товарного металла за пределы Норильского промрайона железной дорогой, далее через Дудинский порт морским или речным транспортом до места назначения.

И, наконец, далеко не косвенное, а самое что ни на есть прямое, влияние на цену эксплуатации уже какое-то время вырабатываемых рудных месторождений оказал бы фактор наличия в Норильском промрайоне необходимого количества профессионально подготовленных, опытных, высококвалифицированных горняков, обогатителей, металлургов, работников других профессий, обеспеченных жильём и полным пакетом социальных благ.

Все эти факторы – это десятилетиями вкладываемые в вечную мерзлоту заполярного Таймыра государственные бюджетные финансовые средства, реальный размер которых никак не сопоставим со сравнительно мизерной остаточной стоимостью основных фондов государственного промобъединения Норильский комбинат, взятой на 1 июля 1992 года, которая лишь и была учтена при приватизации ОАО «Норильский комбинат» (!).

Безусловно, невозможно оценить многолетний каторжный труд узников Норильлага, первые из которых – пассажиры парохода «Спартак» – сошли на Таймырскую землю далёким летом 1935 года, а после них были многие сотни тысяч других, с лихвой познавшие горе и невзгоды, непостижимые разуму современного человека. Нельзя оценить ни в рублях, ни в иностранных валютах тяжелую, полную трагизма историю страны, нелёгкую судьбу Норильского комбината и его города.

Это – фактор моральной ответственности перед памятью не доживших до наших дней первых норильских геологов, строителей, горняков и металлургов, которые своей жизнью, здоровьем, личным счастьем платили за всё то лучшее, чем сегодня гордится Норильск!

Это – фактор моральной ответственности перед живущими ветеранами строек Большого Норильска, ветеранами горных и металлургических производств, ветеранами войны и труда, для кого город и комбинат – одно целое, давно ставшее родным, чья юность и зрелые годы прошли в самоотверженном труде, а преклонный возраст они вынуждены были встретить в незаслуженной нужде! От них по правилам чубайсовской промышленной приватизации предпочли откупиться несколькими штучками акций РАО

«Норильский никель» на брата, что для многих из живущих в нужде ветеранов действительно оказалось очень важным приобретением после оглушительноразорительного удара гайдаровского свободного рынка по их трудовым сбережениям, произошедшим 1 января 1992 года.

Фактор моральной ответственности – нравственная категория, характеризующая внутреннее отношение человека к происходящим вокруг него событиям и понимание им своей роли в этих событиях, определяемым тем, насколько искренне он руководствуется неписанными нормами общественного бытия, включающими в себя нематериальные духовные ценности и их антиподы: добро и зло, честь и бесчестие, справедливость и несправедливость.

Нравственное поведение человека не имеет финансово-денежного или какого-либо другого эквивалента, а вот безнравственное – вполне может быть оценено конкретным объёмом материальных благ. Если человек честен, то он честен даже перед самим собой, если он добр, то не стремится получить равную меру добра в ответ, если в жизни он привык руководствоваться чувством вечного неоплаченного долга, например, перед Родиной и родителями, то он не изменит этому своему внутреннему долгу до смерти.

Если же человек ставит своё поведение в зависимость от наличия какого-либо интереса, с опаской оглядываясь лишь на нормы права уголовного и административного преследования, на нормы гражданско-правовой ответственности, не испытывая чувства внутренней ответственности за своё поведение, прежде всего тогда, когда ему ничего не угрожает, то он, скорее, потенциально безнравственен, чем наоборот. Проявляется же это тогда, когда подвернувшийся случай поставит человека перед выбором: либо честность и справедливость по отношению к другим людям вкупе с отсутствием денег и карьерного роста, либо нечестность и несправедливость, вознаграждаемые головокружительным карьерным ростом и разнообразной материальной роскошью.

В этой связи фактор моральной ответственности, конечно, не мог быть учтён при расчётах цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, но его наиважнейшая роль была и остаётся как раз в том, чтобы этот расчёт вообще когда-нибудь состоялся, чтобы нечестность, подстёгиваемая корыстью и властолюбием, не возымела верх над людьми!!

//__ * * * __//

Подытожим.

Во-первых, месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона невозможно было оценивать без учёта наличия промышленных мощностей самого ОАО «Норильский комбинат», поскольку при отрыве от мест залегания природного сырья, с учётом территориальной изолированности и транспортной удалённости, сами по себе рудники, заводы и фабрики не стоили бы дороже металлолома, из которого они состоят. Причём за минусом затрат на демонтаж, разделку, сортировку и вывоз.

Точно так и сами по себе упомянутые месторождения, без наличия прилагавшихся производственных мощностей рудников, заводов и фабрик, развитых промышленной и социальной инфраструктур, без проживающей на доступном расстоянии рабочей силы, оценивались бы также не очень дорого, поскольку для создания всего этого потребовалось бы много времени и огромные инвестиции.

Во-вторых, при акционировании – реорганизации государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат» – образованному открытому акционерному обществу по правопреемству перешли все права и обязанности, включавшие в себя и права на эксплуатацию упоминавшихся уже рудных месторождений.

В то же время в расчётах уставных капиталов ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель» была учтена лишь остаточная стоимость основных фондов, а также наличествовавшая дебиторская и кредиторская задолженности. Относительно же недропользования, как подтверждённого лицензиями основного нематериального актива, тем не менее имеющего свой материальный эквивалент, известно, что в бухгалтерском балансе были учтены только в буквальном смысле копеечные накладные расходы, понесённые когда-то давно государственным промобъединением Норильский комбинат в связи с получением бланков лицензий на это недропользование.

Механизм закрутки интриги приватизации крупнейших государственных добывающих промобъединений (концернов) по-Чубайсу, в общем-то, был прост и заключался в смешении правовых последствий акционирования и приватизации.

Для понимания этого необходимо чётко представлять себе, что:

1) само по себе акционирование никогда не влекло за собой изменение формы собственности реорганизованного путём преобразования государственного предприятия или промобъединения (концерна), ибо в изменённой организационно-правовой форме оно по-прежнему оставалось государственным;

2) в результате акционирования – реорганизации государственного предприятия или промобъединения (концерна) путём преобразования в государственное открытое акционерное общество последнее являлось правопреемником реорганизованного предприятия или промобъединения по всем без исключения правам и обязанностям;

3) Государство, изначально являвшееся стопроцентным собственником акционированного предприятия или промобъединения (концерна), было вправе без каких-либо ограничений совершенно свободно выдвинуть любые условия проведения приватизации образованного открытого акционерного общества, к примеру, предусмотрев следующее:

– стремясь совершить полную приватизацию, распорядиться на залоговом аукционе контрольным пакетом акций этого акционерного общества таким образом, чтобы обременить победителя, возможно, который в дальнейшем станет фактическим

собственником горнодобывающей компании, встречной обязанностью на основании договора концессии ежегодно платить цену эксплуатации рудных месторождений, разведанных и инфраструктурно-обустроенных задолго до приватизации;

– совершив полную приватизацию, освободить образованное акционерное общество от бремени несения обязанностей некоммерческого характера, в частности, к коим относились и обязанности градообразующего предприятия по содержанию жилищного фонда, объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения.

Так на момент завершения акционирования концерна «Норильский никель» 100 % акций образованного в результате этого РАО «Норильский никель» находились в собственности Государства. Точно так же должно было бы обстоять дело и с ОАО «Норильский комбинат», если бы Анатолий Чубайс в спешке, «по недоразумению», не начал приватизацию РАО «Норильский никель» раньше завершения реорганизации предприятий и промобъединений, входивших в состав концерна «Норильский никель».

Ранее отмечалось, поспешность Анатолия Чубайса была связана с необходимостью максимально скорейшей передачи стратегического управления РАО «Норильский никель» Владимиру Потанину посредством издания соответствующего Указа Президента России Бориса Ельцина. Уже в первом квартале 1995 года заработала управленческая пирамида, в основании которой находились производственные мощности ОАО «Норильский комбинат» и права на эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, а в верхней части – команда менеджеров-распределителей получавшегося результата, подчинявшаяся финансовым лидерам ФПГ АООТ «Интеррос», всем обязанным лишь своему верховному благодетелю Борису Ельцину.

Одна подпись Бориса Ельцина под президентским указом за № 2023 от 28 октября 1994 года открыла дорогу для приватизации прибыли, получаемой в результате реализации производимой ОАО «Норильский комбинат» промышленной продукции, легальному «сливу» в частные компании добровольно недобранных Государством денег, подчеркнём, задолго до залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» (!).

Приватизация РАО «Норильский никель», а через него и приватизация ОАО «Норильский комбинат», проходила по разработанному плану приватизации, в котором ничего не говорилось о правах на эксплуатацию месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона. Распределив акции среди работников предприятий реорганизованного концерна «Норильский никель» и приравненных к ним в правах других физических лиц, реализовав опцион и акции фонда акционирования работников предприятия (ФАРП), совершив все остальные действия, предусмотренные планом приватизации РАО «Норильский никель», Государство оставило у себя самое главное – контрольный пакет акций этой компании.

Этот воистину «золотой ключик» (контрольный пакет акций РАО «Норильский никель») президентским указом был обречён на передачу в управление ФПГ АООТ «Интеррос», а 17 ноября 1995 года – передан в залог в качестве обеспечения государственного обязательства возврата кредита, в получении которого на столь кабальных условиях явно не было никакого смысла. По-настоящему искусственно образованная «техническая кредиторская задолженность» Государства перед заинтересованной финансовой организацией (АКБ «ОНЭКСИМ-Банк») была необходима:

– во-первых, для достижения цели скорейшего закрепления Владимира Потанина в правах хозяина на презентованных ему первым российским президентом горнодобывающих и металлургических промобъединениях (дочерних компаниях РАО «Норильский никель») и связанной с этим приватизации части их прибыли;

– во-вторых, для формально-юридической подготовки документов на аукцион по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», состоявшегося 5 августа 1997 года, необходимых для усиления аргументационной позиций заранее определённого победителя-приобретателя.

Случившийся факт даровой передачи Государством структурам ФПГ АООТ «Интеррос» своих прав на управление РАО «Норильский никель» (задолго до полной приватизации последнего) – это весьма недостойное деяние высокопоставленных госчиновников, подавших «хороший» пример будущим российским коррупционерам, относительно того, как виртуозно можно прикрывать благими намерениями личный интерес, забывая о своём служебном долге.

Государственная власть, как бы не замечая, упорно закрывала глаза на фактически неофициально проводимую приватизацию через АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» (одной из двух финансовых структур ФПГ АООТ «Интеррос») части консолидированной прибыли РАО «Норильский никель». Эта структура ФПГ АООТ «Интеррос», постепенно установив полный контроль над огромными финансовыми и товарными потоками горнометаллургических компаний РАО «Норильский никель», применяя банковский кредитно-залоговый механизм, позволявший путём даже небольшого роста процентных ставок по кредитам, в обязательном порядке получаемым компаниями именно в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», делала на этом очень большие деньги. Так постепенно накапливался «финансовый жирок» даже не ФПГ АООТ «Интеррос», а президента АКБ «ОНЭКСИМБанк» Владимира Потанина, так он появился на свет и сделал первые шаги как будущий российский олигарх, первым настоящим делом которого было пополнение предвыборной копилки Бориса Ельцина.

Пока юридически Государство в лице своих органов управления оставалось ведущим акционером – собственником РАО «Норильский никель», вопрос цены эксплуатации рудных месторождений, перешедших по правопреемству к ОАО «Норильский комбинат», мог быть поднят в любой момент, поскольку Государство сохраняло за собой право стратегического влияния на органы управления компании и на принимаемые ими решения (!).

Всё в корне изменилось, когда появилось документально оформленное решение о продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», так как по результатам торгов Государство не просто потеряло возможность влиять на органы управления РАО «Норильский никель», оно потеряло и все права на его дочерние горнометаллургические компании, включая и ОАО «Норильский комбинат». После этого Россия окончательно рассталась со своей неналоговой долей в прибылях дочерних компаний РАО «Норильский никель», поставив крест на самой возможности постепенного компенсационного возврата средств, в течение многих десятилетий расходовавшихся на возведение и модернизацию рудников, заводов и фабрик государственного промобъединения Норильский комбинат, на строительство всего Большого Норильска.

Ни в коей мере не возражая против самых горячих высказываний в защиту свободного рынка и сугубо частного бизнеса, всё же выразим настойчивую убеждённость в том, что верховные властители России были обязаны, используя рыночные рычаги, пойти по пути постепенного возврата израсходованных в прошлом государственных бюджетных средств.

Данная позиция основана на уверенности в правильном понимании сути предназначения финансовых средств госбюджета – удовлетворение совокупного общественного интереса всего гражданского общества России. Из чего следует, что овеществлённые бюджетные деньги прошлых поколений россиян должны работать во благо нынешнего и следующих поколений российских граждан, а не удовлетворять личные потребительские потребности узкого круга зарвавшихся физических лиц, обслуживая также их глобальное сумасбродство (!).

Специалисты же Госкомимущества России подошли к подготовке условий распоряжения контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель» на залоговом аукционе с таким же должностным рвением, как если бы это был аукцион по залогу или продаже какой-нибудь тонны макулатуры. Нонсенс, но факт!

В результате Российской Федерации и соответственно её народу, являющемуся по Конституции «носителем суверенитета и единственным источником власти» в стране, нанесён огромный ущерб, причём неоднократный, а длящийся во времени, из года в год многократно повторяющийся, приумножающийся, резко увеличивающийся по мере роста биржевых цен на цветные и благородные металлы (!).

В подтверждение изложенного мнения, во избежание пустой демагогии приведём некоторые доводы и цифры, которые помогут читателю составить представление, о каком в принципе финансовом ущербе идёт речь.

1. Конъюнктура цен на мировом рынке цветных и благородных металлов в период с 1992 по 1994 годы не благоприятствовала продаже продукции государственного промобъединения Норильский комбинат, что естественно влекло за собой снижение финансово-экономической результативности его деятельности. В то время, ориентируясь на торги, проходившие на площадках Лондонской биржи металлов (ЛБМ), наблюдалась следующая динамика среднегодовых цен:

а) медь – 2300 $/тонна (1992 год), 2250 $/тонна (1993 год), 1800 $/тонна (1994 год);

б) никель – 7600 $/тонна (1992 год), 5500 $/тонна (1993 год), 5400 $/тонна (1994 год);

в) кобальт – 2200 $/тонна (1992 год), 2300 $/тонна (1993 год), 1750 $/тонна (1994 год);

г) платина – 340 $/тройская унция (1992 год), 360 $/тройская унция (1993 год), 400 $/тройская унция (1994 год);

д) палладий – 80 $/тройская унция (1992 год), 80 $/тройская унция (1993 год), 120 $/тройская унция (1994 год);

е) золото – 350 $/тройская унция (1992 год), 360 $/тройская унция (1993 год), 380 $/тройская унция (1994 год).

К сведению читателя, тройская унция – весовая единица золота и других благородных металлов, равная 31,13 грамма вещества.

По какой-то иронии судьбы сразу же после завершения акционирования государственного промобъединения Норильский комбинат, соответственно образования ОАО «Норильский комбинат» (27 декабря 1994 года), буквально накануне президентских выборов 1996 года мировые цены на цветные металлы решительно поползли вверх.

Это объективно облегчило задачу ФПГ АООТ «Интеррос» собрать оговорённые на верхних этажах власти финансовые средства для переизбрания Бориса Ельцина на второй президентский срок, а может быть, исходя из прозорливости Владимира Потанина, и перевыполнить взятые на себя тогда ещё будущим олигархом обязательства.

Судите сами, в 1995 году показатели средних мировых цен на цветные металлы были на уровне:

а) медь – 3000 $/тонна (в сравнении с 1994 годом ценовой прирост составил 1200 $/тонна или 40 % от цены 1995 года);

б) никель – 8400 $/тонна (в сравнении с 1994 годом ценовой прирост составил 3000 $/тонна или 35,7 % от цены 1995 года);

в) кобальт – 3100 $/тонна (в сравнении с 1994 годом ценовой прирост составил 1350 $/тонна или 43,5 % от цены 1995 года).

Период с 1995 по 1997 годы отличался сохранением мировых цен на цветные металлы на достигнутом после подъёма в течение 1995 года среднем уровне (за исключением цен на кобальт), затем до 1999 года включительно наблюдалось некоторое их снижение, после чего – достаточно устойчивый рост, продолжившийся и в начале XXI века:

а) медь – 2800 $/тонна (1996 год), 2200 $/тонна (1997 год), 1800 $/тонна (1998 год), 1500 $/тонна (1999 год), 1800 $/тонна (2000 год), 1900 $/тонна (2001 год), 1435 $/тонна (2002 год), 1780 $/тонна (2003 год), 2868 $/тонна (2004 год), 3684 $/тонна (2005 год);

б) никель – 8700 $/тонна (1996 год), 7000 $/тонна (1997 год), 6000 $/тонна (1998 год), 4000 $/тонна (1999 год), 8200 $/тонна (2000 год), 8000 $/тонна (2001 год), 6792 $/тонна (2002 год), 9640 $/тонна (2003 год), 13852 $/тонна (2004 год), 14733 $/тонна (2005 год).

Добавим, к 1 января 2006 года на тех же торговых площадках Лондонской биржи металлов (ЛБМ) цена на товарную медь поднялась до 4300 $/тонна, а уже через четыре месяца достигла уровня 7500 $/тонна. Среднегодовая мировая цена на этот цветной металл составила 6530 $/тонна, что аналитиками мирового рынка металлов объяснялось растущими потребностями бурно развивающейся экономики социалистического Китая.

Этим же, по всей вероятности, объясняется и просто-таки запредельный рост мировых цен на товарный никель, когда в течение 2006 года цена на него поднялась с 13500 $/тонна до уровня 35000 $/тонна. Среднегодовая мировая цена на этот цветной металл в 2006 году составила 24237 $/тонна, а уже в апреле 2007 года среднемесячный ценовой показатель достиг планки 50222 $/тонна.

В период с 1995 по 1999 год включительно наблюдался процесс незначительного снижения мировых цен на благородные металлы (за исключением цен на палладий), после чего – достаточно устойчивый их рост, продолжившийся, как и цветных металлов, и в начале XXI века:

а) платина – 430 $/тройская унция (1995 год), 420 $/тройская унция (1996 год), 360 $/тройская унция (1997 год), 360 $/тройская унция (1998 год), 350 $/тройская унция (1999 год), 400 $/тройская унция (2000 год), 529 $/тройская унция (2001 год), 540 $/тройская унция (2002 год), 692 $/тройская унция (2003 год);

б) золото – 380 $/тройская унция (1995 год), 400 $/тройская унция (1996 год), 340 $/тройская унция (1997 год), 300 $/тройская унция (1998 год), 280 $/тройская унция (1999 год), 280 $/тройскаяунция (2000 год), 271 $/тройская унция (2001 год), 311 $/тройская унция (2002 год), 364 $/тройская унция (2003 год).

Значительный рост цен на благородные металлы наблюдался в 2004 и 2005 годах, тогда, в частности, среднегодовая мировая цена на платину соответственно по годам составила 846 $/тройская унция и 897 $/тройская унция, а золота – 410 $/тройская унция и 550 $/тройская унция.

Правда, на этом процесс ценового роста не остановился, и среднегодовая мировая цена на платину в 2006 году поднялась до планки в 1142,55 $/тройская унция, ав I квартале 2007 года – до 1244 $/тройская унция. В это же время среднегодовая мировая цена на золото составила 603,7 $/тройская унция, ав I квартале 2007 года – 661,8 $/тройская унция.

Даже низкие мировые цены на цветные и благородные металлы, сложившиеся в самый разгар процессов акционирования и приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат (1992 – 1994 гг.), позволяли этому промышленному гиганту удерживать свой годовой доход на достаточно высоком уровне в сравнении со сложившейся системой производственных затрат и некоммерческих расходов. Тем не менее не имеет смысла в данной главе проводить анализ пусть даже далеко и не убыточных, но в какой-то степени провальных лет для экономики производств Норильского комбината. Это просто было бы крайне непоказательно, так как незадолго до этого в течение всех 80-х годов XX века наблюдался устойчивый, прогрессирующий рост промышленного потенциала государственного промобъединения Норильский комбинат и бурное развитие социальной инфраструктуры промрайона, источником чего являлась сверхприбыльная деятельность всемирно известного производителя цветных и благородных металлов.

2. Наиболее показательным можно считать 1995 год, поскольку, во-первых, начиная с него, наметилась положительная тенденция выхода мировых цен на цветные и благородные металлы на принципиально другие уровни, что способствовало получению уже не государственным унитарным промобъединением Норильский комбинат», а ОАО «Норильский комбинат» более высоких доходов. Во-вторых, именно с этого года ФПГ АООТ «Интеррос» через структуры АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» начала приватизировать часть консолидированной прибыли РАО «Норильский никель», складываемой из годовой прибыли его дочерних компаний. В-третьих, в 1995 году ОАО «Норильский комбинат» продолжало все ещё нести бремя обязанностей градообразующего предприятия, то есть кроме уплаты налогов было обременено обязанностями некоммерческого характера, связанными с содержанием коммунально-бытового хозяйства городов и посёлков Большого Норильска.