Текст книги "Дело «Норильский никель»"

Автор книги: Александр Коростелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 82 страниц)

Абсурд, но, похоже, он действительно убеждён, что подобные ему являются оплотом российской демократии. Недаром же европейские и североамериканские политикоэкономические технологи столько времени поддерживали в них дух демократической неприкасаемости, этакой «Ахиллесовой пяты» России, причинение вреда которой непременно приведёт к ужасным последствиям для молодой российской демократии.

По-другому трудно отнестись к описанному в книге Панюшкина поведению скороспелого сорокалетнего российского олигарха, который в 2003 году, возможно, «просто не считал судью человеком», а всего двадцать лет назад до этих событий, будучи законопослушным гражданином, занимал должность секретаря комсомольской организации («краснобая») Московского химико-технологического института им. Д.И.Менделеева.

В истории возникновения миллиардов Михаила Ходорковского, кстати, имеется некая принципиальная схожесть с историей возникновения миллиардов Владимира Потанина и Михаила Прохорова. Образно выражаясь, сценарий и режиссура те же, все различия лишь в актёрах и местах действия (!).

Так, основанный в 1989 году Михаилом Ходорковским коммерческий банк «МЕНАТЕП» в 1995 году удостоился чести получить от Государства в управление 78 % акций нефтяной компании «ЮКОС», стоимость основных производственных фондов и других активов которой во много раз превышали размер кредита, выданного под залог акций, оценённых лишь в сумму, эквивалентную $ 350 миллионам.

Важнее же всего было то, что природно-сырьевой потенциал государственной компании «ЮКОС», представлявший собой хорошо разведанные, с развитой промышленной инфраструктурой месторождения нефти, нигде так и не был учтён.

Действуя по одному и тому же сценарию, авторы методов проведения российской промышленной приватизации просто не взяли в какой-либо расчёт числящиеся на государственном балансе запасы природного углеводородного сырья, содержащегося в разведанных и обустроенных месторождениях, эксплуатировавшихся нефтяной компанией «ЮКОС», и не обнародовали реальную цену месторождений «чёрного золота». Случись наоборот, Михаил Ходорковский не смог бы за какие-нибудь несколько лет войти в рейтинги мировых агентств богатейшим долларовым миллиардером России, либо это опровергло бы естественный природный закон сохранения энергии, массы и вещества.

Это означало бы, что в современной России «и волки сыты, и овцы целы». Хотя, приглядевшись, оказывается, экономически независимо и полностью комфортно в стране себя чувствуют лишь «волки» крупного бизнеса, успешно «доедающие» открытые и разведанные ещё в советские времена месторождения природно-сырьевых богатств, доставшиеся им совершенно бесплатно.

Остаточная стоимость основных фондов крупнейших отраслевых государственных предприятий нефтедобывающей промышленности (так же, как и цветной металлургии) России, взятая по балансам на 1 июля 1992 года для расчётов уставных капиталов будущих акционерных обществ, отличалась как минимум на порядок цифр в меньшую сторону от реальной оценки активов этих государственных производственных комплексов. Данный фактор вкупе с наличием безвозмездных прав на эксплуатацию полностью обустроенных ещё в прежние времена богатейших месторождений природного сырья, добываемого в промышленно-отраслевых масштабах, лёг в основу формирования стабильно высокого курса акций к тому времени уже частных компаний Ходорковского и Потанина (!).

Насколько верно голые цифры бухгалтерского баланса способны были отражать стоимость активов предприятия, к примеру, того же государственного объединения Норильского комбината?

Цифры бухгалтерского учёта катастрофически не успевали изменяться за галопирующей инфляцией, подстёгнутой в 1992 году январской рыночной реформой «свободных цен» Егора Гайдара, неизменно правильно отражали только первоначальную приобретательскую стоимость основных фондов, а также начисленный на неё нормативный износ. Ведь после 1 января 1992 года рублёвая рыночная цена имущества комбината стала расти со скоростью, сопоставимой скорости инфляционных процессов, достигших только за один 1992 год 2508,8 %, а расчёт уставного капитала РАО «Норильский никель» и его дочерних акционерных обществ был нормативно «заморожен» на стоимостномуровне 1 июля 1992 года.

Понимая несуразицу происходившего, некоторые экономисты-реформаторы высказывали мнения, что номинальная стоимость акций акционерных обществ, образованных в ходе реорганизации путём преобразования государственных предприятий и объединений (концернов), не столь уж важна, поскольку формирующийся в стране фондовый рынок со временем позволит установить их реальную курсовую (продажную) цену. Они наверняка не в полной мере отдавали себе отчёт в том, что именно заниженная номинальная стоимость акций сыграет определяющую роль, обеспечив узкий круг частных лиц на долгие годы вперёд удовольствием обладания ценовой разницей между номиналом и биржевым фондовым курсом акций.

Приобретя у Государства на формально обставленных залоговых аукционах, где были заранее расписаны роли и спланирован результат, права обладания контрольными пакетами акций крупнейших компаний добывающей промышленности страны по смехотворным ценам, приближенным к остаточной стоимости активов, взятой на 1 июля 1992 года, на следующее утро Ходорковский и Потанин проснулись потенциальными долларовыми миллиардерами.

Им и не приходилось в этом сомневаться, так как для них данный результат был не просто спрогнозирован, но он как раз и являлся существенной составляющей основной цели всей промышленной приватизации, проводившейся Анатолием Чубайсом под покровительством первого российского президента, чьё верховное влияние гарантировало успех всем проводимым мероприятиям (!).

В общем, прикрытие у них было самое мощное, какое только могло быть в России. Отсюда вполне можно предположить, что и размеры финансовых «откатов» во Власть, «смазывающих» отношения с её высокопоставленными представителями для достижения лучшей притирки взаимоувязываемых интересов, по суммам должны были соответствовать степени предоставленной защиты тогда ещё совсем «новорожденным» олигархам.

Стоит ли удивляться, задавая вопрос: откуда взялась в России столь масштабная коррупция?

Ответим: из Ельцинского оттуда!

Должностные лица органов государственной власти и управления, также как и чиновники органов местных самоуправлений, в своём подавляющем большинстве люди умные, способные сопоставлять факты, оценивать события и разбираться в причинноследственных связях, прекрасно понимали или догадывались, что в действительности творилось на верхах кремлёвской властной пирамиды в 90-х годах XX века. Некоторые из них имели возможность лично наблюдать, как бывшие единомышленники, да и просто клерки из окружения Анатолия Чубайса, оставив государственную службу, вдруг в один из дней «всплывали» инвалютными миллионерами, начиная председательствовать в советах директоров крупнейших частных компаний, видимо, по случайному совпадению образованных в процессе приватизации государственных предприятий и объединений России.

Как известно, рыба гниёт с головы. Будет ли иметь большое значение, если у неё также сгниёт и хвост? Кому будет лучше, если высокопоставленное чиновничье бесчестие недалёкого прошлого будет в наше время править нижестоящим должностным благочестием?!

Конечно, это не оправдание существующих в России мздоимства и лихоимства, когда не только материальное благосостояние, но даже свобода, здоровье и жизнь конкретного человека зависят от готовности государственного или муниципального чиновника не увязывать воедино исполнение или неисполнение своих должностных обязанностей с получением в той или иной форме неправедного вознаграждения.

Сколько не ужесточай меры ответственности уголовного преследования «рядовых взяточников», ничего принципиально не изменится до тех пор, пока Государство не распространит успех борьбы с «оборотнями в погонах» на тех, кто ради личного обогащения и приобщения к миру частного капитала совсем в недалёком прошлом «успешно» использовал широкие возможности своего высокого должностного положения (!).

Не смыв с одежд федерального чиновничества грязные пятна последствий бесправной приватизации крупнейших российских государственных предприятий и объединений (концернов) горнодобывающей и нефтедобывающей отраслей промышленности, невозможно будет, находясь в них же, навести должный порядок на государственной службе, добиться морально-нравственной чистоты чиновников будущих поколений. При этом необходимо учитывать, что никакая амнистия всем прошлым деяниям, совершённым в период расцвета промышленной приватизации в России, никакая почётная президентская пенсия не способны смыть грязь бесчестия с должностных мундиров бывших или нынешних высокопоставленных чиновников, творивших приватизационный произвол.

Это также верно, как верно и то, что совершенно бесполезно мыть в доме пол, разгуливая по нему в грязных сапогах, обтирая их при этом красивой салфеткой, бодро приговаривая: «Чистота – залог здоровья».

Разумеется, это – всего лишь авторское понимание причин до сих пор процветающей в России коррупции и перспектив борьбы с нею.

//__ * * * __//

Главнейшей целью кредитно-залоговых сделок с акциями акционерных обществ, образованных в ходе акционирования государственных предприятий и объединений (концернов), было максимально возможное ограничение круга участников аукционов – потенциальных покупателей, в результате чего фиктивные торги сводились лишь к наложению на заранее запланированных победителей-залогодержателей не слишком отягощавших их, растянутых во времени дополнительных обязательств. В случае же превращения залоговых аукционов в арену реальной, бескомпромиссной борьбы за контрольные пакеты акций, всякий раз непременно возникал бы вопрос об условиях дальнейшей эксплуатации уже разведанных, обустроенных месторождений природного сырья, а вот этого Анатолию Чубайсу и необходимо было избежать.

С юридической точки зрения кредитно-залоговые сделки ещё в самом начале можно было бы признать притворными, то есть преследовавшими совсем иные цели, нежели цели срочного и возвратного финансового заимствования. Они изначально были призваны создавать в глазах россиян иллюзию правильности действий властей, способствовать подведению некоего правового обоснования под последующую продажу заложенных контрольных пакетов акций акционированных государственных горнодобывающих и нефтедобывающих промышленных объединений (концернов) исключительно в пользу залогодержателей этих пакетов акций (!).

Но не для того Государство, отказавшись возвращать ничтожно-малые кредиты, «пожертвовало» виднейшими промышленными производствами, в прежние времена являвшимися оплотом всей системы народного хозяйства СССР, не для того команда Бориса Ельцина аккумулировала финансовые ресурсы, готовясь к президентским выборам 1996 года, чтобы допустить трактовку происходивших событий, как столкновение (коллизию) частного и общенародного интересов.

//__ * * * __//

Во времена президентства Бориса Ельцина влиятельными государственными должностными лицами по вполне понятным причинам так и не был поставлен вопрос о выборе варианта получения Государством достойной финансовой компенсации с частных компаний, образованных в ходе реорганизации и приватизации государственных промобъединений, за предоставленное им право дальнейшей эксплуатации обустроенных месторождений полезных ископаемых.

Российское законодательство, регулировавшее правоотношения в сфере недропользования, не предоставляло такой возможности, поскольку связанный с ним налоговый механизм был очень слабым и обеспечивал взимание обязательных платежей сугубо символического характера (!).

Так, нормативные правила постановления Правительства России № 478 от 9 июля 1992 года «О временных минимальных ставках платежей за право пользования недрами», подписанного Егором Гайдаром, регламентировали:

«1. Установить и ввести в действие с 1 июня 1992 г. временные минимальные ставки платежей за право пользования недрами (добычи полезных ископаемых на эксплуатируемых месторождениях) согласно Приложению.

2. Платежи по установленным настоящим постановлением ставкам производят все предприятия и организации независимо от форм собственности, включая совместные предприятия и иностранные фирмы, осуществляющие добычу полезных ископаемых на территории Российской Федерации, её континентального шельфа и экономической зоны».

Согласно Приложению 1 к данному правительственному постановлению за добычу полезных ископаемых, содержавших в своём составе 1 тонну металла, предписывалось уплачивать: за медь – 3 %, за никель – 4 %, за кобальт – 4 %, а содержавших 1 грамм золота, платиноидов, серебра – 10 % от стоимости добытого минерального сырья.

Положениями пунктов 5 и 8 разъяснительного письма Государственной налоговой службы России № ВГ-4-02/50 от 26 августа 1992 года «О временном порядке взимания платежей за право пользования недрами и отчислений на воспроизводство минеральносырьевой базы» устанавливалось следующее:

«Объектом обложения платежами за право пользования недрами является стоимость добытого минерального сырья с учётом погашаемых в недрах запасов полезных ископаемых…

При реализации не собственно полезных ископаемых, а продуктов более высокой степени их передела (концентратов, окатышей, металла и др.) размер платежей корректируется понижающим коэффициентом, определяемым как отношение себестоимости добытых полезных ископаемых к себестоимости реализованных продуктов их передела».

При ознакомлении с текстом постановления Правительства России № 478 от 9 июля 1992 года сразу же обращало на себя внимание, во-первых, то, что этот нормативный акт распространял своё действие как на государственные промышленно-отраслевые объединения, так и на образованные после их акционирования и приватизации частные компании. Во-вторых, несколько озадачивало сочетание двух слов «временные» и «минимальные», то есть, насколько все эти сборы были временными, а также, если есть уровень минимальных ставок, значит, кто-то должен определить и предел их установления.

Впрочем, некоторую ясность внесло постановление Правительства России № 828 от 28 октября 1992 года «Об утверждении положения о порядке и условиях взимания платежей за право на пользования недрами, акваторией и участками морского дна», также подписанное Егором Гайдаром. В нём со всей ясностью регламентировалось:

«Установить, что временные минимальные ставки платежей за право пользования недрами, утверждённые постановлением Правительства Российской Федерации от 9 июля 1992 г. № 478, действуют до определения по каждому эксплуатируемому месторождению конкретных размеров регулярных платежей за право на пользование недрами в соответствии с Положением о порядке лицензирования пользования недрами, утверждённым Верховным Советом Российской Федерации 15 июля 1992 года».

Кроме этого, к упомянутому правительственному постановлению была приложена таблица «Предельные уровни регулярных платежей за право на добычу полезных ископаемых», в которой регламентировалось, что:

1) за добычу полезных ископаемых, содержавших в себе цветные металлы (медь, никель, кобальт и так далее), уровень платежей составлял 2 % – 6 % от стоимости добытого минерального сырья;

2) за добычу полезных ископаемых, содержавших в себе благородные металлы (золото, платиноиды и серебро), уровень платежей составлял 4 % – 10 % от стоимости добытого минерального сырья.

Для большего понимания сути вопроса обратимся ещё и к инструкции Минфина России № 8 от 4 февраля 1993 года «О порядке и сроках внесения в бюджет платы за право на пользование недрами», нормативные правила пунктов 10, 18 и 21 которой гласили:

«В качестве условия взимания платежей за право на добычу полезных ископаемых вводятся предельные уровни регулярных платежей согласно Приложению 1, в пределах которых и устанавливается конкретный платёж по каждому месторождению, в порядке, определённом при выдаче лицензии…

Конкретные размеры регулярных платежей определяются по каждому месторождению с учётом вида полезного ископаемого, количества и качества запасов, природногеографических, горно-технических условий, состояния и периода разработки месторождения и устанавливаются по результатам конкурсов и аукционов органами, предоставляющими лицензию.

Регулярные платежи определяются как доля от стоимости добытого минерального сырья с учётом погашаемых в недрах запасов полезных ископаемых и включаются в себестоимость его добычи. Количество погашенных в недрах запасов полезных ископаемых определяется как сумма добытых (извлечённых из недр) и потерянных в недрах. В расчёт платежей за право на добычу полезного ископаемого горнодобывающих предприятий входит объём добычи полезного ископаемого и потерь при добыче…

Стоимость добытого минерального сырья с учётом погашенных в недрах запасов исчисляется по ценам реализации товарной продукции (без учёта налога на добавленную стоимость), действующим на момент определения суммы, а именно:

а) по нефти, включая газовый конденсат, – исходя из цены реализации предприятием без отчислений в фонд ценового регулирования и акциза…

б) по драгоценным металлам, драгоценным камням и природным алмазам – по расчётным ценам, определяемым в установленном порядке,

в) по другим полезным ископаемым /в частности, содержащим цветные металлы/ – исходя из сложившихся цен реализации…

Платежи за право на пользование недрами поступают в республиканский бюджет Российской Федерации, бюджеты республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономных образований, районов, городов, на территориях которых осуществляется пользование недрами…

Платежи за право на добычу других полезных ископаемых /всё, за исключением углеводородного сырья – нефть, газовый конденсат и природный газ/, кроме общераспространённых /песок, камень и тому подобное/, распределяются в следующем порядке:

бюджет района, города – 50 процентов, бюджет республики в составе Российской Федерации, края, области, автономного образования – 25 процентов,

республиканский бюджет Российской Федерации – 25 процентов.

Все платежи за право на поиски и разведку месторождений полезных ископаемых поступают в бюджеты районов и городов».

В результате и минимальные ставки, и предельные уровни регулярных платежей за право на добычу полезных ископаемых были установлены. По существу, как для государственного объединения Норильский комбинат, так и для его преемника – ОАО «Норильский комбинат», это были чисто символические платежи.

Объяснялось это тем, что их расчёт делался от стоимости добываемого природного сырья, по которой оно поступало на дальнейшую переработку, поскольку как таковая добытая сульфидная медно-никелевая руда Норильского промрайона не являлась объектом реализации (товаром), лишь в ряде случаев она передавалась как давальческое сырьё по договору толлинга на последующую переработку третьими лицами. Всё было бы принципиально по иному, если бы расчёт обязательных платежей делался от рыночной цены металлов, которые на конечном переделе извлекались из рудных концентратов, в свою очередь полученных из добытой руды.

Главное же заключалось в том, что был взят курс на определение конкретных размеров регулярных платежей по каждому из эксплуатировавшихся месторождений полезных ископаемых за предоставление права их дальнейшей эксплуатации. В некотором роде это вполне могло бы стать правовой основой для перехода на договорное регулирование правоотношений в области недропользования, но на практике этого не произошло, а жаль!

Итак, не применялся наиболее целесообразный для данного вида отношений правовой механизм договорного регулирования, с помощью которого можно было бы обусловить предоставление частным компаниям прав эксплуатации месторождений полезных ископаемых пакетом возлагаемых на них встречных финансовых обязательств, индивидуально рассчитанного с учётом как оценки месторождений, так и уровня их инфраструктурной обустроенности.

Разработчики проектов нормативных актов, регламентировавших порядок проведения в России процессов приватизации промышленных предприятий, руководимые Анатолием Чубайсом, предпочли заложить в фундаментальное основание своей приватизационной методы лишь простую и, на первый взгляд, полностью логичную формулировку:

«При преобразовании одного предприятия в другое к вновь возникшему предприятию переходят все имущественные права и обязанности прежнего предприятия» (пункт 8 статьи 37 Закона РФ от 25 декабря 1990 года «О предприятиях и предпринимательской деятельности»).

В развитие этой нормы права работала статья 17-1. Закона РФ от 21 февраля 1992 года № 2395-1 «О недрах»:

«Право пользования недрами переходит к другому субъекту предпринимательской деятельности (юридическому лицу) в следующих случаях:

1) при изменении организационно-правовой формы предприятия – пользователя недр…

При переходе права пользования недрами лицензия подлежит переоформлению. При этом содержание лицензии пересмотру не подлежит».

Следовательно, в соответствии с этими нормами права, общими для всех случаев реорганизации юридических лиц путём преобразования, все права государственного объединения Норильский комбинат на дальнейшую эксплуатацию трёх крупнейших в России месторождений сульфидных медно-никелевых руд, подтверждённые соответствующими лицензиями, автоматически перешли к компании, образованной в результате его деприватизационного акционирования.

Учитывая жизненные реалии, а не чубайсовские хотелки, государственное унитарное промобъединение Норильский комбинат реорганизовалось путём преобразования в ОАО «Норильский комбинат», держателем 100 % акций которого являлось РАО «Норильский никель». В свою очередь, все 100 % акций этого общества, образованного в результате реорганизации концерна «Норильский никель», находились на момент завершения акционирования в собственности всё того же Государства.

Разумеется, в данном случае не произошло ничего, что могло бы повлечь за собой изменение объёмов прав и обязанностей юридического лица, связанных с ранее выданными лицензиями на пользование участками недр трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд, поэтому-то и не могло повлечь за собой выдвижение органами государственного управления каких-либо дополнительных условий.

На этом ключевом моменте хотелось бы особенно заострить внимание читателя, пояснив, что акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат, как и любого другого государственного или муниципального предприятия, и его приватизация, – это совсем не одно и тоже (!).

Это – два совершенно разных по целенаправленности и правовым последствиям юридически значимых действия.

Акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат вполне могло быть проведено и без цели немедленной его приватизации. Так акционирование могло преследовать, прежде всего, цель приведения организационно-правовой формы государственного промобъединения в соответствие с требованиями рыночной экономики, зародившейся в российском гражданском обществе в начале 90-х годов XX века.

В итоге Государство получило бы возможность гибко и плодотворно использовать свои высоколиквидные промышленные активы, как путём определения направлений расходования огромных финансовых средств от их сверхдоходной деятельности, так и путём распоряжения частью или всем производственно-хозяйственным комплексом, при этом не нарушая его целостности, что достигалось оперированием акциями образованного ОАО «Норильский комбинат».

К примеру, от лица Государства акции ОАО «Норильский комбинат», равно как и акции любого другого открытого акционерного общества, могли быть переданы какой-либо финансово-кредитной организации (банк) в залог, как обеспечение обязательств возврата полученных кредитов и процентов по ним. Кроме того, то или иное количество акций могло быть выставлено на торги, проводимые на площадках фондовых бирж, когда Государство, оставив в своей собственности контрольный пакет акций открытого акционерного общества и таким образом сохранив за собой рычаги управления «акционеркой», получало экономический эффект от возмездной частичной приватизации промышленной собственности, проведённой подобным образом.

Цель акционирования считалась достигнутой, когда полностью была завершена реорганизация государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат». В новой, акционированной организационно-правовой форме это производственно-хозяйственное объединение совершенно свободно могло и дальше функционировать в государственном секторе экономики, что само по себе никак не влияло на производственные процессы и уровень доходности, важным было лишь то, что изменился порядок формирования органов управления юридического лица (!).

Гендиректор комбината стал избираться Общим собранием акционеров ОАО «Норильский комбинат», до акционирования – назначался приказом руководителя концерна. Однако, поскольку 100 % акций ОАО «Норильского комбината» оставалось в распоряжении РАО «Норильский никель», то для гендиректора комбината замена назначения на избрание была сугубо формальной.

Генеральный директор РАО «Норильский никель» также избирался Общим собранием акционеров общества, что до тех пор, пока 100 % акций этого открытого акционерного общества были в собственности Государства, также не имело какого-либо определяющего значения для руководителей, ранее управлявших концерном «Норильский никель».

Таким образом, акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат вполне могло быть проведено без преследования цели осуществления немедленной его приватизации, а вот приватизация государственного промобъединения Норильский комбинат без акционирования была бы попросту невозможна (!).

Однако, этот совершенно верный вывод, соответствовавший базовым понятиям теории права, полностью опровергла практика приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат, совершённая под руководством Анатолия Чубайса.

Дело в том, что приватизация ОАО «Норильский комбинат» была, что называется, опосредованной и проводилась в составе РАО «Норильский никель», образованного в результате завершившейся 27 апреля 1994 года реорганизации концерна «Норильский никель». Уже в июне 1994 года, как только были зарегистрированы обыкновенные и привилегированные акции РАО «Норильский никель», приватизационная игра по-Чубайсу началась.

Напомним уважаемому читателю, что подробно, во всех деталях, эти события изложены во второй главе книги, здесь же, дабы не повторяться, обратим внимание лишь на два факта, которые, так или иначе, повлияли на переоформление прав на эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд с государственного промобъединения Норильский комбинат на ОАО «Норильский комбинат».

Во-первых, к началу осени 1994 года подошли к завершению процессы размещения части акций РАО «Норильский никель» среди членов трудовых коллективов предприятий, входивших в состав бывшего концерна «Норильский никель», а также приравненных к ним лиц. Абсурд, но на то время по документам все шесть предприятий уже не существовавшего концерна продолжали значиться в соответствующих реестрах, как и прежде, государственными унитарными предприятиями, так как процессы их реорганизации ещё не были завершены.

Это означало, что одновременно, с одной стороны, де-юре в сугубо государственной собственности продолжали оставаться шесть юридических лиц, с другой стороны, де-юре акции РАО «Норильский никель», обеспеченные стоимостью основных фондов этих же шести государственных унитарных предприятий, уже в начале лета 1994 года появились на вторичном рынке ценных бумаг. Более полугода часть имущества реорганизованного концерна «Норильский никель» находилась одновременно и в форме государственной и в форме частной собственности.

Конечно, это была несусветная несуразица, объясняемая лишь необдуманной торопливостью, с которой Анатолий Чубайс, напомним, являвшийся кроме всего прочего ещё и председателем комиссии по приватизации концерна «Норильский никель», хотел достичь желаемого ему и его верховному руководителю результата.

Так из-за чего же возник этот сыр-бор, вся эта приватизационная спешка?

Напомним, ответ на этот вопрос со всей категоричностью дал Указ Президента России Бориса Ельцина № 2023 от 28 октября 1994 года «О выработке мер государственной поддержки создания и деятельности финансово-промышленных групп на базе финансовопромышленной группы «Интеррос».

В соответствии с этим президентским указом на самом высшем уровне государственной власти было одобрено создание финансово-промышленной группы «Интеррос», фактическим руководителем которой с высочайшего повеления стал Владимир Потанин.

В состав ФПГ «Интеррос» вошли 23 самых разношёрстных субъекта предпринимательской деятельности, от ТОО «Росэкспертиза», специализировавшегося на консультационно-экспертной деятельности, до такого гиганта добывающей и металлургической промышленности, как РАО «Норильский никель».

Позволим себе напомнить положение пункта 3 упомянутого президентского указа, которое предписывало:

«Правительству Российской Федерации после регистрации финансово-промышленной группы «Интеррос» принять программу мер государственной поддержки указанной финансово-промышленной группы, предусмотрев в ней возможность:

передачи в коммерческое или доверительное управление предприятию – представителю интересов финансово-промышленной группы временно закреплённых за государством пакетов акций предприятий – участников группы».

Вот ради того, чтобы скорейшим образом передать контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» в управление ФПГ АООТ «Интеррос» в лице её руководителя Владимира Потанина, и торопился Анатолий Чубайс раскручивать маховик приватизации РАО «Норильский никель». Совершенно не беря в расчёт, что на бухгалтерском балансе этого открытого акционерного общества на 28 октября 1994 года в буквальном смысле ничего не было. Оно было настоящей пустышкой, поскольку все дочерние предприятия, входившие в состав концерна «Норильский никель», по-прежнему оставались полноценными государственными унитарными предприятиями, наделёнными производственными и иными основными фондами на праве полного хозяйственного ведения, и лишь в проекте задуманные как акционерные общества открытого типа.

Однако это, видимо, никого не смущало!

Главное для отцов российской промышленной приватизации было не качество выполняемой ими работы, а время, неумолимо приближавшее президентские выборы 1996 года, перед которыми Борису Ельцину потребовалась бы финансовая поддержка именно крупного частного бизнеса, а его ещё предстояло слепить, бросив под колёса истории социально-экономические интересы российского народа.