Текст книги "Дело «Норильский никель»"

Автор книги: Александр Коростелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 82 страниц)

2. Установить, что 50 % валютной выручки от экспорта товаров (работ, услуг) предприятий независимо от форм собственности и места регистрации, включая предприятия с участием иностранных инвестиций, подлежит обязательной продаже через уполномоченные банки по рыночному курсу на внутреннем валютном рынке в соответствии с порядком, устанавливаемым Центральным банком Российской Федерации, не позднее чем через 14 календарных дней после поступления валютной выручки…

6. Экспортная пошлина подлежит уплате до или в момент предъявления товара к таможенному контролю.

Взимание экспортных пошлин производится в рублях. Ставка пошлины в ЭКЮ подлежит пересчёту в рубли по курсу рубля, котируемому Центральным банком Российской Федерации, действующему на момент уплаты пошлины…

8. Установить, что валютная выручка от экспорта или реализации за иностранную валюту на территории Российской Федерации товаров (работ, услуг) подлежит обязательному зачислению на счета в уполномоченных банках на территории Российской Федерации, если иное не разрешено Центральным банком Российской Федерации.

За нарушение указанного порядка зачисления валютной выручки предприятия подвергаются штрафу, налагаемому Государственной налоговой службой Российской Федерации или Инспекцией валютного контроля, в размере всей сокрытой выручки в иностранной валюте или рублёвого эквивалента суммы штрафа по курсу Центрального банка. Суммы штрафа поступают в федеральный бюджет Российской Федерации.

Уплата штрафа не освобождает предприятия от обязательного перевода валютной выручки на счета в уполномоченных банках Российской Федерации.

9. Предприятия – экспортёры товаров обязаны указывать в таможенной декларации реквизиты и полное наименование уполномоченного банка, при посредстве которого будут производиться расчёты с иностранным партнёром, срок поступления валютных платежей и формы расчётов с партнёром. Одновременно с таможенной декларацией предприятия – экспортёры обязаны представлять в таможенные органы подтверждения указанного в декларации уполномоченного банка, что расчёты по данной операции будут осуществляться через данный банк».

Значение этого президентского указа трудно было переоценить. Он не только отменил с 1 июля 1992 года специальный коммерческий курс рубля, до этого в условиях гиперинфляции рубля просуществовавший первое полугодие 1992 года, не только повысил с 40 % до 50 % норму обязательной продажи экспортёрами валютной выручки, но и административно укрепил некое подобие правовой базы образования и деятельности уполномоченных банков. Основным уполномоченным банком и стал Объединённый экспортно-импортный банк – «ОНЭКСИМ-Банк» (!).

Президенту России Борису Ельцину, действуя императивно-приказными методами, используя в качестве меры наиболее убедительного воздействия штрафные санкции, удалось, если можно так выразиться, загнать российских экспортёров и импортёров в одно единое «финансовое стойло», уполномочив управлять им Владимира Потанина и Михаила Прохорова. Благодаря этой, установленной сверху и поддерживаемой действовавшей властью Кремля возможности оказывать навязчивую финансовую опеку практически всем ведущим экспортёрам и импортёрам товаров (работ, услуг), ведущие управленцы (в дальнейшем сособственники) этого уполномоченного банка получили право легально перенаправить через него огромные финансовые потоки.

Миллиарды в твёрдой иностранной валюте потекли через расчётные счета, открытые теми же промобъединениями – экспортёрами в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», радуя Владимира Потанина и Михаила Прохорова очень даже неплохими комиссионными заработками, но этого для них и, конечно, для их верховного кремлёвского покровителя было мало, ведь аппетит, как известно, рождается во время еды.

Для того чтобы максимально более тесно связать уполномоченный банк с реальными производителями экспортных товаров, усилить влияние его руководства на «красных директоров», как правило, являвшихся простоватыми профессионалами-технарями, в 1994 году опять-таки президентским указом была образована ФПГ «Интеррос», на фирменном знаке которой стоило бы изобразить «золотое руно».

Только после этого и началась настоящая стрижка «экспортных баранов» – носителей медно-никелевых, платиновых и золотых шкур (рун), к примеру, для РАО «Норильский никель» завершившаяся 5 августа 1997 года продажей на «фиговом аукционе» подконтрольной АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» коммерческой структуре контрольного пакета акций акционированного некогда государственного концерна «Норильский никель».

Позднее из активов АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» его собственниками был слеплен АКБ «РОСБАНК», прежний же так называемый уполномоченный Борисом Ельциным Объединённый экспортно-импортный банк («ОНЭКСИМ-Банк») был благополучно ими ликвидирован, унеся «на историческое дно» все подробности его создания и функционирования в годы зарождения «ЛРИВАТ-капитализма» России (!).

Однако вернёмся к тому, что упомянутый выше президентский указ внёс соответствующие коррективы в Указ Президента России № 335 от 30 декабря 1991 года «О формировании Республиканского валютного резерва РСФСР в 1992 году», который вплоть до 1 июля 1992 года продолжал действовать в прежней редакции, регламентировавшей:

«В целях формирования Республиканского валютного резерва РСФСР установить по валютным поступлениям с 1 января 1992 г. единый по всем видам валют норматив обязательной продажи в Республиканский валютный резерв РСФСР по специальному коммерческому курсу рубля в размере 40 % выручки предприятий, объединений, организаций… в иностранной валюте от экспорта товаров и услуг… На основании перечней, приведённых в приложениях к настоящему Указу, Государственному таможенному комитету РСФСР по согласованию с Комитетом внешнеэкономических связей в месячный срок опубликовать детализированный перечень товаров и услуг, часть валютной выручки от экспорта которых подлежит обязательной продаже…

Оставшаяся после обязательной продажи часть выручки в иностранной валюте направляется на формирование валютных фондов предприятий. Средства валютных фондов предприятий могут использоваться для целей импорта, покупки рублей по рыночному курсу или иные цели, не запрещённые действующим законодательством…

Рекомендовать Центральному банку РСФСР устанавливать по согласованию с Министерством экономики и финансов РСФСР и Комитетом внешнеэкономических связей специальный коммерческий курс рубля, применяемый при покупке части выручки предприятий в иностранной валюте, подлежащей обязательной продаже в Республиканский валютный резерв РСФСР, в процентах от величины рыночного курса рубля, котируемого Центральным банком РСФСР на основе средневзвешенной цены фактических сделок на межбанковском рынке при купле-продаже валюты коммерческими банками, другими юридическими лицами и гражданами, на аукционах и биржах».

К примеру, в январе – феврале 1992 года специальный коммерческий курс рубля составлял 50 % от рыночного курса, устанавливаемого Центральным банком России, ориентированного на торги иностранной валютой на площадках учреждённой 9 января 1992 года Московской межбанковской валютной биржи (ММВБ). Этот же специальный коммерческий курс рубля в марте 1992 года составлял 61 % от рыночного курса российской валюты, а в апреле – июне 1992 года – 55 %.

Таким образом, в течение всего первого полугодия 1992 года Республиканский валютный резерв Российской Федерации пополнялся за счёт принудительной скупки по заниженному почти вдвое специальному коммерческому курсу рубля к американскому доллару 40 % экспортной валютной выручки предприятий и промобъединений, реализовывавших определённые Правительством России виды товаров (по перечню) за рубеж. Само собой разумеется, что такой «государственный подход» к формированию экспортно-импортной политики не стимулировал российских товаропроизводителей к увеличению выпуска продукции, идущей на экспорт.

В-четвёртых, из вышеизложенного следовало, что с 1 января 1992 года предприятия и промобъединения (концерны) России попали между, образно выражаясь, «молотом и наковальней» – разнообразным и очень жёстким налоговым прессом и каждодневно прогрессировавшей инфляцией рубля (!).

Попытаемся на конкретном примере представить, каким образом в 1992 году горнометаллургическое градообразующее промобъединение оказалось под тяжелейшим давлением двух реформ – налоговой и рыночной, что отрицательно сказалось на финансовой стабильности даже высокорентабельных субъектов предпринимательской деятельности.

1. Среднегодовая мировая цена на никель в 1992 году составляла 7600 $/тонна, являвшийся, как известно, основной экспортной продукцией дочерних предприятий концерна «Норильский никель».

В течение 1992 года прослеживалась следующая динамика обменного курса рубля на валюту североамериканских штатов, отслеженная по устанавливавшимся Центральным банком России курсам валют:

– на 1 июля 1992 года – 125,26 рублей/$;

– на 30 сентября 1992 года – 254 рубля/$;

– на 30 декабря 1992 года – 414,5 рублей/$.

Инфляционно российский рубль обесценился в течение только одного 1992 года более чем в 25 раз (2508,8 %), что лишь в какой-то степени отражало изменение обменного курса валюты Российской Федерации на американский доллар.

Следовательно, если среднегодовую мировую цену на никель, установившуюся в 1992 году, условно принять за величину постоянную (константу), не изменявшуюся в течение всего года, то в рублёвом эквиваленте одна тонна никеля на начало второго полугодия, конец третьего и четвёртого кварталов 1992 года была бы равна:

– на 1 июля 1992 года – 951 976 рублей (125,26 рублей/$ x 7600 $/тонна);

– на 30 сентября 1992 года – 1 930 400 рублей (254 рубля/$ x 7600 $/тонна);

– на 30 декабря 1992 года – 3 150 200 рублей (414,5 рублей/$ x 7600 $/тонна).

2. В любом предприятии, промышленном объединении, компании, как раньше, так и сейчас оперативный и бухгалтерский учёт производственных затрат осуществлялся и осуществляется в российской валюте на момент совершения тех или иных действий и трат, связанных с производством юридическим лицом конкретной продукции, выполнением каких-либо работ, оказанием услуг.

Для проведения дальнейшего анализа рассмотрим структуру себестоимости готовой продукции ОАО «Норильский комбинат», произведённой в 1994 и 1995 годах:

1994 г. 1995 г.

а) заработная плата: 30,8 % 25,6%

б) отчисления на социальные нужды: 11,2 % 10,1%

в) амортизация основных фондов: 10,7 % 11,9%

г) услуги производственного характера: 11,0 % 14,8%

д) материальные затраты: 27,1 % 31,7%

е) прочие затраты: 8,1 % 5,0%

ж) внепроизводственные расходы: 1,1 % 0,9%

Итого: 100 % 100%

Из приведённых данных, взятых из официальных отчётов ОАО «Норильский комбинат», хорошо видно, что заработная плата трудящихся, взятая вместе с отчислениями на социальные нужды, составляла 42 % в 1994 году и 35,7 % в 1995 году, материальные затраты – 27,1 % в 1994 году и 31,7 % в 1995 году. Очевидно аналогичными были и процентные показатели заработной платы (вместе с отчислениями на социальные нужды) и материальных затрат, входившие в структуру себестоимости готовой продукции государственного промобъединения Норильский комбинат, выпущенной в 1992 году.

Известно, что от дня поступления произведённой продукции на товарный склад, её продажи, транспортировки, передачи покупателю, оплаты им её цены, до дня поступления соответствующих финансовых средств (в рублёвом эквиваленте) на расчётный счёт производителя продукции проходит в среднем около 3 календарных месяцев. Разумеется, если не брать в расчёт сделки, совершённые на перспективу – будущее время (фьючерсные контракты), или иного рода сделки, допускающие осуществление полного расчёта с продавцом продукции ещё до её передачи в распоряжение конечного потребителя (дальнейшего переработчика).

3. Прежде чем продолжить, напомним уважаемому читателю выдержку из постановления Государственной Думы Российской Федерации № 442-II ГД от 7 июня 1996 года, согласно которому экономическое состояние РАО «Норильский никель» характеризовалось «неуклонным падением эффективности производства и рентабельности. Рентабельность АО «Норильский горно-металлургический комбинат» снизилась с 169,8 процента в 1992 году до 85,6 процента в 1995 году».

Но, позвольте, всё это выглядит весьма странно, ведь из приведённых чуть ранее данных, взятых из плана приватизации концерна «Норильский никель», подготовленного на 1 июля 1992 года, и отчёта президентаРАО «Норильский никель» Всеволода Генералова, подготовленного в конце первого полугодия 1996 года, следовало:

– за первое полугодие 1992 года чистая прибыль концерна «Норильский никель» составляла в валюте североамериканских штатов $ 155 439 800, из чего следовало, что консолидированная чистая прибыль концерна «Норильский никель», полученная в течение всего 1992 года, составляла порядка $ 311 000 000;

– в результате работы дочерних компаний РАО «Норильский никель» в течение всего 1995 года по консолидированному учёту ими было получено чистой прибыли, эквивалентной более чем $ 730 000 000.

Значит, дочерними компаниями РАО «Норильский никель» в 1995 году было заработано чистой прибыли больше, чем ими же, но в качестве дочерних предприятий концерна «Норильский никель» в 1992 году. Хотя в то же время рентабельность ведущей горнометаллургической компании РАО «Норильский никель» – ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году (85,6 %) была ниже, чем её же рентабельность, но в качестве ведущего дочернего предприятия концерна «Норильский никель» – государственного промобъединения Норильский комбинат в 1992 году (169,8 %). Странно, не правда ли?

Получалось, при идентичной структуре производственных затрат, чем больше компания получила чистой прибыли, произведя и реализовав больше готовой продукции, тем ниже была её рентабельность; чем меньше то же самое производственное объединение заработало чистой прибыли, произведя и реализовав меньше готовой продукции, тем выше был показатель его рентабельности.

Причина этого на первый взгляд абсурда была сокрыта в инфляции, которая, как уже отмечалось, в 1992 году составляла 2508,8 %, а в 1995 году – 131,3 %.

Гиперинфляция создавала в рублёвом выражении эффект «дутой прибыли», но вот налоги на прибыль были совершенно реальными!

Именно поэтому в конце 1992 года при большем уровне рентабельности, рассчитанной от «дутой прибыли», государственное промобъединение Норильский комбинат впервые испытало финансовые затруднения, которые в дальнейшем начали накапливаться и подобно снежному кому, катящемуся с горы, увлекать в целом высокорентабельное промобъединение в долговую яму финансового кризиса (!).

4. Теперь, исходя из всего вышеизложенного, постараемся сугубо теоретически, но, опираясь на реальные цифры, расчётно представить себе экономику производства и реализации на экспорт одной тонны товарного никеля в 1992 году:

а) допустим, что 1 июля 1992 года государственное промобъединение Норильский комбинат произвело одну тонну никеля, цена которой, исходя из котировок мировых биржевых цен на данный цветной металл, была равна $ 7600, или по существовавшему на тот день обменному курсу валют (125,26 рублей/$) – 951 976 рублей:

$ 7600 x 125,26 рублей/$ = 951 976 рублей;

б) исходя из усреднённых данных, себестоимость одной тонны никеля вместе с налогами и иными обязательными платежами, относившимися на себестоимость продукции, издержками производства и обращения, учитывавшимися в бухгалтерской отчётности, были эквивалентны $ 2500 и составляли по указанному выше курсу валют 313 150 рублей:

$ 2500 x 125,26 рублей/$ = 313 150 рублей;

в) тогда, с учётом того, что в 1992 году экспортные товары были освобождены от налога на добавленную стоимость (повсеместная практика стран, применявших НДС), на 1 июля 1992 года экспортная пошлина составляла $ 2680 (2000 ЭКЮ), потенциальная налогооблагаемая (валовая) прибыль горнометаллургического промобъединения, произведшего эту тонну никеля, в её инвалютном выражении составляла $ 2420:

$ 7600 – $ 2680 – $ 2500 = $ 2420;

Но для получения этой самой прибыли тонну никеля ещё предстояло реализовать, причём с учётом того, что экспортная пошлина, как правило, подлежала уплате во время предъявления товара (тонны никеля) к таможенному контролю по действовавшему на тот момент курсу рубля или $ к ЭКЮ;

г) принимая, что от момента производства тонны никеля до завершения всех взаиморасчётов между покупателем и продавцом по её продаже, как правило, проходит порядка 3 календарных месяцев, получим 30 сентября 1992 года. Не позднее этого дня финансовые средства за реализованную покупателю тонну никеля должны были попасть на расчётный счёт в данном случае в одном лице и продавца, и производителя (сделка без торгового посредника).

Отметим, что на 30 сентября 1992 года экспортная пошлина в 2000 ЭКЮ, рассчитанная по курсу 1,35 $/ЭКЮ, составляла $ 2700, что было эквивалентно 685 800 рублей;

д) на 30 сентября 1992 года эта самая тонна никеля (ценой в $ 7600) в рублёвом выражении имела уже цену 1 930 400 рублей, исходя из курса валют 254 рубля/$, сформировавшегося под давлением прогрессировавшей гиперинфляции рубля. Тогда как в бухгалтерии Норильского комбината затраты на производство тонны никеля были учтены, как и прежде, в количестве 313 150 рублей. Следовательно, налогооблагаемая (валовая) прибыль горнометаллургического промобъединения от реализации одной этой тонны никеля по бухгалтерскому учёту была равна 931 450 рублей:

$ 7600 x 254 рублей/$ = 1 930 400 рублей,

1 930 400 рублей – 685 800 рублей – 313 150 рублей = 931 450 рублей;

е) получилось, что, если 1 июля 1992 года ожидавшаяся потенциальная инвалютная прибыль промобъединения от продажи произведённой тонны никеля была равна $ 2420 (по курсу 125,26 рублей/$), то к 30 сентября 1992 года прибыль инфляционно раздулась до $ 3667 (по курсу 254 рубля/$):

931 450 рублей: 254 рубля/$ = $ 3667;

ж) в результате этой сделки по продаже одной тонны никеля налог на прибыль, исчислявшийся на 30 сентября 1992 года по ставке 32 %, был равен 298 064 рубля:

931 450 рублей x 32 %: 100 % = 298 064 рубля;

з) из вырученных от продажи тонны никеля финансовых средств государственное промобъединение Норильский комбинат должно было профинансировать производство и реализацию очередной тонны никеля. Здесь-то кратковременная радость от вроде бы увеличившейся прибыли меркла при сравнении этой «дутой прибыли» с непомерно быстрыми темпами увеличившимися производственными затратами, таможенной пошлиной и налогами, ложившимися на себестоимость, издержками производства и обращения, выражавшимися в ежедневно инфляционно обесценивавшемся рубле.

Исходя из официальных данных, по которым в течение 1992 года инфляция рубля достигла 2508,8 %, упрощённо инфляционное обесценение рубля за третий квартал 1992 года можно принять как одну четверть годового уровня инфляции, равную 627,2 %:

2508,8 %: 4 = 627,2 % (среднеквартальный показатель инфляции).

В течение каких-то 3 календарных месяцев рубль инфляционно обесценился более чем в 6,27 раза, в тоже время курс обмена российской валюты на валюту североамериканских штатов изменился только в 2 раза, составив на 30 сентября 1992 года 254 рубля/$ против 125,26 рубля/$ на 1 июля 1992 года. Разумеется, падение курса рубля по отношению к американскому доллару, едва сдерживавшееся активной протекционистской политикой Центрального банка России, не адекватно отражало всю глубину инфляционных процессов, в свою очередь пагубно сказывавшихся на всех без исключения показателях стоимости жизни в России.

В итоге гиперинфляция рубля привела и к росту рублёвого выражения производственных затрат горнометаллургического промобъединения. Для удобства расчётов используем приведённую ранее структуру и числовые показатели производственных затрат 1995 года, отталкиваясь от себестоимости тонны никеля на 1 июля 1992 года, равной 313 150 рублей, исходя из среднеквартального уровня инфляции рубля и его курсового падения по отношению к американскому доллару на 30 сентября 1992 года. Отметим, что рост производственных затрат в некоторых случаях в большей степени зависел от падения курса рубля к американской валюте, в других же случаях это ставилось в зависимость от ошеломляющих темпов обесценивания российской валюты.

Отсюда производственные затраты по выпуску 30 сентября 1992 года (по истечении календарного квартала с 1 июля 1992 года) одной тонны никеля, составляли:

– заработная плата трудящихся и соответствующие ей отчисления на социальные нужды, составлявшие вместе 35,7 % в структуре производственных затрат, рост которых (в пределах «нормируемой величины на оплату труда») спокойно сдерживался руководством горнометаллургического промобъединения на показателе, сопоставимом с падением курса рубля к американскому доллару, увеличились в 2 раза, составив 223 589 рублей:

(313 150 рублей x 35,7 %: 100 %) x 2 (раза) = 223 589 рублей;

– рост цен на материальные затраты, составлявшие 31,7 % в структуре производственных затрат (представлявшие собой поставлявшиеся третьими лицами расходные производственные, ремонтно-строительные и иные материалы, комплектующие части, запасные детали и так далее), несомненно, в большей степени зависел от уровня инфляционного обесценения рубля. Как правило, в то время в подавляющем большинстве грамотно составленных контрактах на поставку чего-либо кому-либо, по соглашению сторон окончательные взаиморасчёты за поставку товара ставились в зависимость от показателя инфляции рубля на день осуществления последнего платежа. Причём такой же подход договорного регулирования применялся и при корректировке расценок на оказание транспортных услуг по доставке товара до места назначения, определённого в контракте на его поставку. Тогда материальные затраты по производству одной тонны никеля, увеличившись в 6,27 раза, были равны 622 414 рублей:

(313 150 рублей x 31,7 %: 100 %) x 6,27 (раз) = 622 414 рублей;

– рост цен на услуги производственного характера, составлявшие 14,8 % в структуре производственных затрат, в какой-то степени зависел от экономической политики, проводимой на территории Норильского промрайона руководством горнометаллургического промобъединения, ставившего изменение этого показателя, как и заработной платы трудящихся, в зависимость от индекса падения курса рубля к американскому доллару. Тогда эта составляющая производственных затрат на указанную дату равнялась 92 692 рублей:

(313 150 рублей x 14,8 %: 100 %) x 2 (раза) = 92 692 рублей;

– прочие затраты, включавшие налоги и иные обязательные платежи, ложившиеся на себестоимость продукции, издержки производства и обращения, зависящие в ряде случаев от реализационной цены, составлявшие 5,0 % в структуре производственных затрат, были равны 31 315 рублей:

(313 150 рублей x 5,0 %: 100 %) x 2 (раза) = 31 315 рублей;

– внепроизводственные расходы, составлявшие 0,9 % в структуре производственных затрат, по той же логике, что и услуги производственного характера, были равны 5 637 рублей:

(313 150 рублей x 0,9 %: 100 %) x 2 (раза) = 5 637 рублей;

– в связи с не проводившейся ещё переоценкой основных фондов амортизационные отчисления на 30 сентября 1992 года в сравнении с аналогичным показателем производственных затрат на 1 июля 1992 года не претерпели никаких существенных изменений, как и раньше, исходя из 11,9 % в структуре производственных затрат, составив 37 265 рублей:

313 150 рублей x 11,9 %: 100 % = 37 265 рублей;

и) следовательно, для производства 30 сентября 1992 года одной тонны никеля потребовалось бы израсходовать 1 012 912 рублей:

223 589 + 622 414 + 92 692 + 31 315 + 5 637 + 37 265 = 1 012 912 (рублей);

к) однако для того, чтобы понести затраты на производство очередной тонны никеля, государственное промобъединение Норильский комбинат по результатам реализации тонны никеля, произведённой 1 июля 1992 года, должно было заплатить налог на прибыль, как уже отмечалось ранее, равный 298 064 рублей. Кроме этого, при пересечении товара госграницы необходимо было уплатить экспортную пошлину в 2000 ЭКЮ ($ 2700), эквивалентную (по курсу 254 рублей/$) 685 800 рублей. Тогда суммарное количество финансовых средств, необходимых для закрытия всех этих расходных статей, было равно 1 996 776 рублей:

1 012 912 + 685 800 + 298 064 = 1 996 776 рублей;

л) в тоже время за реализацию тонны никеля, произведённой 1 июля 1992 года, государственное промобъединение Норильский комбинат получило $ 7600, что на 30 сентября 1992 года по валютному курсу 254 рубля/$ было эквивалентно 1 930 400 рублей.

Финансовый дефицит после продажи на экспорт в условиях гиперинфляции рубля (с учётом 3-х месячного цикла реализации и бесперебойного производства) всего-то одной единственной тонны никеля, произведённой и реализованной высокорентабельным горнометаллургическим промобъединением, составлял 36 376 рублей, что соответствовало $ 143,2 (по курсу 254 рубля/$) (!):

1 930 400 рублей (доход) – 1 996 776 рублей (расход) = – 36 376 рублей.

5. Ситуация ещё более усугублялась тем, что часть готовой продукции государственного промобъединения Норильский комбинат не шла на экспорт и соответственно не попадала под экспортную пошлину, но на неё распространялось действие правовых норм, регламентировавших налогообложение добавленной стоимости (НДС). Равно как и на различные работы и услуги, выполнявшиеся и предоставлявшиеся внутри градообразующего промобъединения одними структурными подразделениями другим.

Норма права пункта 1 статьи 5 Закона РФ «О налоге на добавленную стоимость» гласила, что от НДС освобождались «товары (работы, услуги), экспортируемые за пределы государств – членов Содружества Независимых Государств», в перечень которых входили бывшие союзные республики Союза ССР.

Согласно норме права статьи 3 того же Закона РФпод объектами налогообложения понимались обороты по реализации на территории Российской Федерации товаров (кроме импортных), в том числе производственно-технического назначения, выполненных работ и оказанных услуг. Как, к примеру, следующие обороты: «по реализации товаров (работ, услуг) внутри предприятия для нужд собственного потребления, затраты по которым не относятся на издержки производства и обращения… по передаче безвозмездно или с частичной оплатой товаров (работ, услуг) другим предприятиям».

Положения пункта 10 Инструкции Госналогслужбы России «О порядке исчисления и уплаты налога на добавленную стоимость» в развитие установленных в Законе норм права регламентировали, что НДС не облагались «обороты по реализации продукции, полуфабрикатов, работ и услуг одними структурными единицами предприятия для промышленно-производственных нужд другим структурным единицам этого же предприятия (внутризаводской оборот). Под структурными единицами предприятия в данном подпункте понимаются структурные единицы, не имеющие расчётного счёта в учреждении банка и состоящие на балансе основного предприятия (или имеющие самостоятельный баланс)… Строительно-монтажные работы, выполненные хозяйственным способом, приравниваются к работам, выполненным на сторону, и облагаются налогом в общеустановленном порядке».

Однако, большинство крупных структурных подразделений государственного промобъединения Норильский комбинат на начало 1992 года представляли из себя фактически самостоятельные предприятия с обособленными балансами, правда, входившими в единый баланс комбината. У них, что особенно интересно, были открыты расчётные счета в банке, а при передаче полуфабрикатной горнометаллургической продукции (руда, файнштейн, концентраты, металл) от одной производственной структуры к другой закладывался определённый процент прибыли. На банковских счетах размещался финансовый результат, к которому пришёл (заработал) трудовой коллектив той или иной структуры в ходе производственной деятельности своего подразделения, занимавшего конкретное место в производственной цепочке Норильского комбината.

К тому, чтобы учитывать вклад каждого подразделения, каждого человека в общий (коллективный) результат, в данном случае цветные и благородные металлы, файнштейн, приучил в ходе своей Перестройки Президент СССР Михаил Горбачёв. Эта схема работы была вполне приемлемой в условиях осуществления производственно-хозяйственной деятельности в Советском Союзе, но уже с 1 января 1992 года она натолкнулась на непреодолимый барьер налоговой системы, введённой властями самостийной от Союза ССР Российской Федерации, самопровозглашённой в границах бывшей РСФСР.

И всё-таки несравнимо более значительный финансово-экономический урон причиняло то, что проводившееся хозяйственным способом, подчеркнём, градообразующим промобъединением Норильский комбинат масштабное гражданское и промышленное строительство моментально удорожалось из-за обложения его результатов налогом на добавленную стоимость (НДС), источником уплаты которого могла быть лишь чистая прибыль промобъединения. В свою очередь, эта чистая прибыль, существенно раздутая инфляционным обесценением рубля, по большей части существовала только в бухгалтерской отчётности, порождая рост реальных обязательств по уплате налога на прибыль, одновременно тут же «съедаясь» гиперинфляцией российской валюты, которая приводила к безудержному росту цен на товары промышленного назначения и народного потребления (!).

Абсурд! Но выходило так, что почти 20-тысячный отряд норильских строителей и в 1992, ив 1993 – 1994 годах, вплоть до прихода на гендиректорство в РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина (проводившего активное сокращение строительного комплекса), продолжал строить дорогостоящие многоэтажные дома социального жилищного фонда, заселявшиеся по договорам социального найма (ордерная система). Источником строительства этих домов являлась прибыль (в некоторой части подпадавшая под льготу) государственного промобъединения Норильский комбинат.

Нелепо, но в итоге каждый построенный и введённый в эксплуатацию жилой дом, являвшийся по своей сути государственной (муниципальной) собственностью, с 1992 года ставился на баланс промобъединения с указанием начисленного НДС на весь выполненный объём строительно-монтажных, отделочных и иных работ. Совсем непонятно, по какой логике воистину «мудрых» государственных мужей был установлен правовой режим дополнительных поборов с градообразующих промобъединений за строительство ими домов для своих работников и других людей, являвшихся гражданами России, ведь всё это исторически входило в понимание предназначения градообразующего промобъединения.