Текст книги "Дело «Норильский никель»"

Автор книги: Александр Коростелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 82 страниц)

3.12. Состояние окружающей природной среды. Влияние экологических проблем на здоровье норильчан

На начальных этапах промышленного строительства и освоения рудных месторождений Норильского промрайона, осуществлявшихся в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления народного хозяйства, объективно не уделялось должное внимание проведению сопутствующих природоохранных мероприятий. Так продолжалось вплоть до конца 60-х годов XX века, когда со всей очевидностью начали проявляться неблагоприятные экологические последствия, единственной причиной которых была производственно-хозяйственная деятельность человека.

Начиная с 1972 года, почти во всех официальных документах, исходивших от государственных учреждений Союза ССР, занимавшихся рассмотрением и решением вопросов охраны природы, город Норильск упоминался в числе самых экологически неблагополучных мест для проживания человека. Норильск надолго закрепился в лидирующей группе промышленных центров народного хозяйства страны, отмеченных самым высоким уровнем загрязнения окружающий природной среды и верхних слоев атмосферы. Именно по этому поводу, выражая озабоченность попаданием через Северный полюс в воздушное пространство Канады ядовитых газов, являвшихся отводными побочными продуктами металлургического производства Норильского комбината, 24 мая 1971 года город Норильск посетил премьер-министр Канады Пьер Трюдо.

В конце 70-х годов XX века во исполнение постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 1 декабря 1978 года была проведена инвентаризация источников выброса в атмосферу вредных веществ. Результаты инвентаризации, содержавшие информацию обо всех действовавших в стране промышленных источниках загрязнения воздушного пространства окружающей природной среды и верхних слоев атмосферы, легли в основу подготовки Госпланом Союза ССР перечня природоохранных мероприятий на XI пятилетку (1981 – 1985 годы), предусматривавших выделение необходимых для этого капиталовложений.

Тогда же руководство государственного промобъединения Норильский комбинат организовало 4 стационарных поста оперативного круглосуточного контроля за состоянием воздушного бассейна города Норильска на предмет присутствия в нём предельно допустимых концентраций диоксида серы – ядовитого, бесцветного, пахучего химического соединения, образующегося при термообработке сульфидных руд в металлургических печах, других отравляющих соединений и производственной пыли.

Параллельно был организован периодический выездной контроль за состоянием воздушного пространства Талнаха и Кайеркана, осуществлявшийся в информационнозаявительном порядке передвижными бригадами специалистов-экологов, отбиравших на анализ пробы воздуха в случаях фиксации фактов выброса промышленных газов и пыли при неблагоприятных метеорологических условиях, когда ветры перемещали воздушные массы от металлургических производств на жилые кварталы.

Не секрет, в связи с низкой биологической продуктивностью флоры и фауны Крайнего Севера, ни в какое сравнение не входящей со скоростью естественного воспроизведения растений и животных в природно-климатических условиях южной и центральной России, на восстановление нарушенного промышленным производством баланса окружающей природной среды Заполярья могут уйти даже не десятилетия, а столетия.

Токсичные отходы промышленных производств, постепенно из года в год накапливаясь в окружающей природной среде, в результате нанесли невосполнимый в обозримой перспективе урон всему живому, убив растения и изгнав животных, систематически продолжая причинять вред здоровью людей, вынужденных вдыхать отравленную воздушную смесь, извергаемую из труб производственных цехов, вплотную территориально соприкасающихся с населёнными пунктами промрайона. На восстановление же здоровья каждого конкретного человека в дальнейшем могут потребоваться годы серьёзного медикаментозного лечения и санаторно-курортного оздоровления, связанные с большими денежными расходами, а в некоторых запущенных случаях ни проводимое лечение, ни санаторно-курортное оздоровление уже не смогут отодвинуть преждевременное наступление последней даты в биографии этих людей.

Санитарно-защитные зоны таких производственных подразделений государственного промобъединения Норильский комбинат, как Агломерационная фабрика, Никелевый и Медный заводы, протяжённостью от 1 до 3 километров, вплотную подходят к жилой (селитебной) зоне города Норильска, а кое в каких местах даже заходят за её неформальную, чётко не очерченную границу.

Металлургические цеха этих производственных подразделений прямо на окраинах города образовывают прерывистое промышленное полукольцо, что с учётом наличия на противоположной стороне городской черты естественных возвышенностей, местами напоминающих горный рельеф, а также направлений господствующих ветров, создаёт все условия для круглогодичной загазованности Норильска.

Преобладающие в зимнее время года южные и юго-восточные ветры частенько перемещают на город газовый факел Никелевого завода и Агломерационной фабрики, а преобладающие в весенне-летний период ветры северного и северо-западного направлений гонят на город ядовитые выбросы Медного завода и большое количество производственной пыли. Возвышенный же характер местности на городских окраинах, многоэтажные дома и плотная застройка самого Норильска способствуют образованию своеобразных газовых карманов прямо во дворах жилых домов, в которых отравленный воздух удерживается очень долго, нанося губительный вред здоровью людей.

Учитывая это, в своё время руководство Норильского комбината приняло решение о строительстве Надеждинского металлургического завода на таком расстоянии от населённых пунктов, которое в несколько раз превосходило бы стандартные нормативы санитарно-защитных зон, пойдя при этом на удлинение транспортного плеча доставки рабочих завода от мест их проживания до производственных цехов.

Активная поддержка Государства, выразившаяся в выделении Госпланом и Министерством цветной металлургии СССР в XI пятилетке (1981–1985 годы) значительных капиталовложений на технологическое совершенствование строившегося Надеждинского металлургического завода, направленное на решение проблемы утилизации диоксида серы, без какого-либо преувеличения позволила жителям Заполярья дышать глубже.

Кроме того, этим был сделан первый практический шаг в направлении получения в промышленных объёмах элементарной серы в её товарном, легко транспортируемом виде, как побочного продукта основного производства Норильского комбината. Накапливаемая на складах комбината элементарная сера из-за своей рыночной дешевизны, а также территориальной удалённости Норильского промрайона и связанными с этим немалыми транспортными затратами, не всегда быстро инев полном объёме могла быть реализована, например, организациям-производителям минеральных удобрений на основе серной кислоты (суперфосфат, сульфат аммония).

Однако главным явилось то, что диоксид серы, образующийся в процессе работы печей Надеждинского металлургического завода, не утилизировался в лёгких жителей Большого Норильска, превращая их в накопителей химических соединений серы.

Отметим также, ещё в X пятилетке (1976–1980 годы) направление Государством значительных капиталовложений в модернизацию пылеулавливающих систем действовавших производств Норильского комбината позволило, подняв эффективность очистки с 92 % до 96 %, в общей сложности за пять лет уменьшить на 9,5 тысяч тонн количество пыли, выбрасываемой в воздушное пространство промрайона. На капитальный ремонт, реконструкцию и строительство новых пылегазоочистных и аспирационных систем государственным промобъединением Норильский комбинат в то время было израсходовано свыше 60 000 000 рублей.

Тем не менее, несмотря на предпринятые меры, загазованность и запылённость воздушного бассейна Норильского промрайона продолжала оставаться на очень высоком уровне. По данным наблюдений лаборатории мониторинга загрязнения окружающей природной среды «Таймыргидромет», к началу 1994 года средняя концентрация вредных примесей в воздушном пространстве промрайона, рассчитанная по годам за предшествовавшее пятилетие (с 1989 по 1993 годы включительно), составляла:

– диоксида серы 2 – 4 предельно допустимые концентрации (далее – ПДК);

– оксида азота 1 – 3 ПДК;

– фенола 1 – 3 ПДК;

– хлора 1 – 2 ПДК;

– формальдегида 1 – 4 ПДК.

Цифровые величины приведённых средних уровней концентраций ядовитых газообразных соединений, содержавшихся в воздухе, говорили сами за себя, и в тоже время они очень бледно выглядели при сравнении их с результатами наблюдений, взятых за конкретные дни, в течение которых специалисты фиксировали максимальное присутствие в воздухе отравлявших организм человека химических веществ и пыли.

В течение того же пятилетнего периода наблюдений в зависимости от разновидности химических соединений ежегодно фиксировалось от 2 % до 10 % случаев наблюдений, когда содержание в воздухе вредных примесей превышало все допустимые пределы, что составляло от 8 до 37 сверхтяжёлых дней в каждом году. В ходе проведённых лабораторных анализов проб воздуха, взятых в такие дни, были зафиксированы максимальные концентрации следующих химических соединений:

– диоксид серы – 40 ПДК;

– диоксид азота – 26 ПДК;

– оксид азота – 7 ПДК;

– фенол – от 5 до 7 ПДК;

– хлор и оксида углерода – от 3 до 5 ПДК;

– формальдегид – от 4 до 9 ПДК;

– производственная пыль – 5 ПДК.

Непременно стоит задуматься и попытаться осознать, как жили и живут, чем дышали и дышат люди, когда в воздухе витают во много раз превышающие предельно допустимые концентрации химических веществ, а в тёплое время года к тому же ещё и до пяти предельно допустимых концентраций производственной пыли?

Какова же реальная смысловая нагрузка словосочетания «предельно допустимая», какова её цена?

В буквальном смысле слова эта цена не может быть охарактеризована валютноденежными единицами измерения, поскольку измерять необходимо ущерб, нанесённый заложенному природой естественному долголетию конкретно каждого человека, которое он вправе был прожить в добром здравии. Значит, измерение ущерба, причинённого человеку воздействием на его организм десятков предельно допустимых концентраций ядохимикатов, парящих в воздухе, можно осуществить лишь временем, временем не прожитой им жизни, или – прожитой не в добром здравии, а буквально «на таблетках». Основной же единицей измерения тогда будет являться календарный год, а «разменной монетой» – месяцы, недели, дни, часы (!).

Оплату именно такой валютой требует запредельное напряжение человеческого организма, всем своим внутренним состоянием здоровья сопротивляющегося летающей в воздухе химии и производственной грязи, из года в год по капле растрачивающего свой естественный природный потенциал. Чем больше человек платит, чем старше становится его организм, тем у него остаётся всё меньше и меньше внутренних резервов в дальнейшем продолжать выигрывать эту схватку с часто невидимой глазу заразой, наоборот, постепенно возрастает вероятность наступления момента, когда вдруг биологическая машина даст сбой, увеличивая статистику тяжело больных или скоропостижно скончавшихся.

Равно, как и баланс в окружающей природной среде сохраняется только до тех пор, пока у самой Природы хватает внутренних сил на любое вредное действие отвечать противодействием, постепенно в ходе естественного воспроизводства восстанавливая численность погибших микроорганизмов, растений и животных. Когда же биологический баланс нарушается, то в окружающей среде не остаётся жизни, а на месте заполярной лесотундры появляется лишь выжженная газовыми выбросами техногенная пустыня, в которой больше нет признаков жизни.

Ещё живший тысячу лет назад на территории современной Средней Азии и Ирана, на рубеже X и XI веков, величайший арабский учёный-энциклопедист, врач и поэт Абу Али Ибн Сина (Авиценна) в самом начале первой из пяти книг «Канон врачебной науки», являвшейся до середины XVII века основой преподавания медицины во всех старейших университетах Европы, по частоте изданий соперничавшей с Библией, подчёркивал наиважнейшее значение чистого свежего воздуха для здоровья человека.

«Воздух, хороший по субстанции, – это воздух, в котором нет посторонней примеси пара или дыма», – писал Авиценна. Воздух «может загнивать, и вещество его превращается в нечто дурное, подобно тому, как болотная вода загнивает, и вещество её становится дурным… Когда воздух изменяется, то в теле происходят из-за этого /различные/ явления. Загнивая, воздух делает гнилыми соки и, прежде всего, гноит сок, заключённый в сердце, так как ему легче добраться до этого /сока/, чем до других /соков/». (Абу Али Ибн Сина, «Канон врачебной науки», часть первая, стр. 82, стр. 91–92)

Всё это с поражающей точностью подходит для описания ситуации, сложившейся в Норильском промрайоне на рубеже XX и XXI веков. Воздушные нечистоты, практически постоянно окружающие северян в их повседневной жизнедеятельности, оказывают отрицательное воздействие на все жизненно важные функции человеческого организма, вынужденного сопротивляться поступающему в него через дыхательные пути потоку разнообразных ядохимикатов. Особенно же пагубное воздействие производственные газы и пыль оказывают на сердечно-сосудистую систему человека, сопротивляемость которой агрессивному воздействию вдыхаемого «гнилого воздуха» по достижению преклонного возраста по понятным причинам никак не увеличивается, а как раз наоборот – снижается иногда до такого уровня, что во избежание худшего последствия медицинское вмешательство делается обязательным и неотложным.

Ежегодная смертность жителей городов и посёлков Большого Норильска в 1994 году достигла показателя 6,3 случая на одну тысячу человек, в то время как в 1989 году было зафиксировано 3,2 случая, а в 1987 – 2,9. На первом месте среди болезней, послуживших причинами ухода из жизни в трудоспособном возрасте, как мужчин, так и женщин, являлись сердечно-сосудистые заболевания, статистика смертности от которых в 1994 году составила 18,9 % и 15,5 % соответственно от числа умерших трудоспособных мужчин и женщин. Кроме этого, у 45 % мужчин и 26 % женщин от общего количества безвременно ушедших в трудоспособном возрасте не была официально установлена причина смерти (не было указаний на какое-либо заболевание или травму), что само по себе не исключает наличие причинно-следственной связи между колоссальным загрязнением окружающей природной среды и смертностью в расцвете лет.

С конца 80-х, начала 90-х годов XX века среди общей смертности жителей населённых пунктов Большого Норильска наметилась чёткая тенденция увеличения показателя смертности среди людей, ушедших из жизни в возрасте старше 55 лет, то есть после достижения ими пенсионного или предпенсионного возрастного рубежа. Так, если в 1989 году было всего 18,9 % таких случаев от общего числа умерших, то в 1992 году доля представителей упомянутой возрастной группы в скорбном списке составляла уже 37 %.

Рост уровня смертности жителей городов и посёлков Большого Норильска в начале 90-х годов XX века не мог быть спровоцирован ни эпидемиями, ни катастрофами, ни войнами, которых попросту не было. Состояние окружающей природной среды не претерпевало за прошедшее пятилетие (до 1 января 1994 года) каких-либо серьёзных ухудшений, концентрация вредных для здоровья человека химических примесей в воздухе кардинально не менялась.

За рассматриваемый пятилетний период из ряда газообразных химических соединений, содержавшихся в воздушном пространстве Норильского промрайона и находившихся под постоянным наблюдением специалистов, стабильно превышался допустимый средний уровень концентрации лишь по следующим компонентам: диоксида серы – в 2,4 раза, оксида азота – в 1,2 раза и формальдегида – в 2 раза. Максимальные же концентрации в воздушном бассейне тех или иных ядохимикатов, порождаемые мощными выбросами производственных газов и пыли в крайне неблагоприятных для этого метеорологических условиях, в пределах ранее приведённого расклада могли быть, как и всегда, самыми разнообразными.

Причинение же вреда здоровью людей таким химическим элементом, как мышьяк, присутствующим в ничтожно малых количествах в составе сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона и почти полностью нейтрализуемого в процессе технологии производства цветных и благородных металлов, учесть было практически невозможно.

Отсюда следует, реальной причиной роста уровня смертности являлось увеличение численности северян, достигших пенсионного и предпенсионного возраста, организмы которых не могли с былой эффективностью, как в юности и в зрелые годы, сопротивляться вредному воздействию ядовитых промышленных газов и пыли, незаметно забиравших вместе со здоровьем и плату в виде непрожитого людьми времени.

Соответственно и выход очевиден – ускоренное решение проблемы переселения лиц преклонного (пенсионного) возраста в места с более благоприятными природноклиматическими условиями и чистым окружающим воздушным пространством, что, кстати, активно и делалось вплоть до 13 апреля 1996 года (до окончательного прихода к управлению РАО «Норильский никель» ставленников ФПГ АООТ «Интеррос»).

Словосочетание «одно ПДК» – говорит о многом, а вот «2 и более ПДК» – не говорит ни о чём, поскольку за выражением «предельно-допустимая концентрация» уже всегда стоит вред здоровью человека и в конечном итоге его смерть, остальная арифметика – «от лукавого»!

Так что мерить степень загрязнения окружающей природной среды всё-таки было бы наиболее целесообразно, зримо и справедливо не ПДК, а уровнями смертности и заболеваемости людей, проживающих в населённых пунктах Большого Норильска.

Мерить биологическим временем, полученным каждым человеком при рождении через генетическую формулу его родителей и в дальнейшем умноженным заботой близких ему людей, и отнятым «гнилым воздухом», отравленным промышленными выбросами ядовитых химических соединений; мерить недопрожитыми человеческими жизнями и жизнями, превращёнными в болезненный ад извечных больнично-поликлинических коридоров.

Не зря же в своё время Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) уже отнесла город Норильск к экологически опасному региону (W.O.H., 17, Geneva), следующая за этим градация являлась признанием данной территории районом экологических бедствий, природных или техногенных катастроф.

Полное понимание руководством государственного промобъединения Норильский комбинат всего драматизма сложившейся ситуации сыграло не последнюю роль в принятии решения о начале реализации социально-значимой программы строительства жилья за пределами полуострова Таймыр, призванной создать норильским пенсионерам достойные жилищные условия «на материке» и этим побудить их к переселению.

Возглавлявший тогда комбинат Борис Колесников, с 1946 года сам проживавший в природно-климатических и экологических условиях промрайона, начинавший свой путь по многотрудной карьерной лестнице мастером Медного завода, работавший в должности директора Никелевого завода и главного инженера всего комбината, как никто другой понимал важность осуществления переселения людей пенсионного возраста. Наверняка не в меньшей степени понимал важность решения этой проблемы и его преемник на должности гендиректора государственного промобъединения Норильский комбинат Анатолий Филатов, который ещё до приватизации комбината смог данной ему властью организовать помощь в приобретении жилья свыше чем 1,5 тысячам семей норильских пенсионеров.

Кроме предпринимавшихся мер по переселению ветеранов норильских строек, достигших преклонного возраста бывших горняков, металлургов и работников подразделений обеспечения основного производства, благодаря труду которых для нужд Отечества были получены миллионы тонн цветных и благородных металлов, оставалась ещё, в частности, нерешённой задача улучшения качества воздуха Норильского промрайона.

Строительство Надеждинского металлургического завода с учётом необходимости создания сопутствующего производства элементарной серы, как продукта утилизации производственных газов, позволило не допустить дальнейшего ухудшения состояния окружающей природной среды. Это было, безусловно, важно, хотя и являлось всего лишь частичным решением проблемы. Оставалась её главная часть, заключавшаяся в необходимости модернизации технологии уже действовавших металлургических заводов, направленной на создание на базе сравнительно устаревших производств условий для относительно безвредной плавки цветных металлов, что в результате позволило бы прекратить практику «оплачивать» готовую продукцию Норильского комбината здоровьем людей – сокращением срока биологического времени их жизни.

Ещё в начале 80-х годов XX века руководство государственного промобъединения Норильский комбинат дало поручение институту «Гинцветмет» специально для внедрения на Медном заводе разработать новую технологию переработки медного концентрата, способную обеспечивать получение диоксида серы высокой концентрации (концентрированный сернистый ангидрид), необходимого для последующего производства элементарной серы. Предусматривалось, что новая технология позволит сократить выбросы серосодержащих газообразных химических соединений в окружающую природную среду и верхние слои атмосферы более чем в два раза.

В ходе внедрения новой технологии на Медном заводе планировалось также выработать основные технические решения уменьшения газовых и пылевых выбросов, образующихся от деятельности Никелевого завода и Агломерационной фабрики, являвшихся самыми старейшими из всех металлургических производств Норильского комбината.

Для реализации на практике в полном объёме этих природоохранных мероприятий, по планам руководства Норильского комбината, требовалось не менее двух пятилеток и огромные капиталовложения. Поэтому до внедрения на Медном заводе технологии утилизации сернистых газов и получения в товарном виде элементарной серы, как временная мера, было принято решение о строительстве сверхвысотной дымовой трубы, призванной обеспечить при любой метеорологической ситуации отвод вредных производственных выбросов от Норильска, отправляя их в верхние слои атмосферы.

После же завершения модернизации металлургического производства Медного завода использование этой трубы связывалось исключительно с рассеиванием в атмосфере безвредных аспирационных (очищенных) газов.

В связи с этим в природоохранных мероприятиях, запланированных на XI пятилетку (1981 – 1985 годы), было предусмотрено выделение 17 500 рублей на совместную подготовку технологами Медного завода, специалистами Управления строительства и института Норильскпроект проекта строительства дымовой трубы, высота которой должна была достигать 420 метров, с газоходами от плавильного цеха Медного завода. Расчёты показывали, что после завершения строительства и запуска в эксплуатацию этого грандиозного сооружения в приземном слое атмосферы произошло бы снижение концентрации диоксида серы и производственной пыли с 4-х ПДК до 1,4 ПДК, что позволило бы жителям Норильска дышать более чистым воздухом.

Модернизация технологии производства цветных металлов на Медном заводе осуществлялась достаточно быстрыми темпами, что позволило уже в конце 80-х годов прошлого века запустить в работу цех производства элементарной серы, но до приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат весь комплекс природоохранных мероприятий до логического завершения довести так и не удалось.

В условиях экономического кризиса, охватившего страну в 90-х годах прошлого века, выделять финансовые средства на усовершенствование действовавшего промышленного производства было нелегко. Однако проблем стало ещё больше после того, как 5 августа 1997 года состоялся аукцион по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», констатировавший завершение приватизации концерна «Норильский никель» и его дочерних предприятий, попавших в собственность подконтрольной АКБ «ОНЭКСИМБанк» структуре. Всё управление функциональными и производственными подразделениями Норильского комбината было сосредоточено в руках доверенных лиц двух реальных частных собственников контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», заинтересованных, как уже не раз отмечалось, в скором увеличении прибыльности подвластного им бизнеса, что быстрее всего достигалось путём оптимизации производственных затрат и минимизации непроизводственных расходов.

По этой причине, в частности, строительство сверхвысотной трубы Медного завода продолжилось в буквальном смысле слова «в час по чайной ложке», финансируемое по-прежнему из государственных средств, только уже Экологического фонда. Новоявленные олигархи не стремились проявлять особого рвения к тому, чтобы ради сохранения здоровья десятков тысяч норильчан способствовать быстрому завершению строительства этой 420-метровой трубы и проведению модернизации технологии металлургического производства путём выделения на финансирование природоохранных мероприятий средств, превышавших обязательные отчисления в государственный Экологический фонд (!).

Это было им неинтересно, поскольку никак не вязалось ни с их глобальными инвестиционными замыслами, ни с добровольно-обязательной финансовой поддержкой сумасбродно-демократического политического режима, установленного Борисом Ельциным, ни с их перспективными политическими устремлениями, направленными на продвижение верных людей во властные структуры, ни, наконец, с их личностночеловеческими пристрастиями, слабостями и увлечениями.

Так, в Программе природоохранных мероприятий Единого муниципального образования «город Норильск» (Большой Норильск) на 2001 год, утверждённой Норильским Городским Советом 16 мая 2001 года решением № 30, под мероприятием за № 2 значилось: «Медный завод. Строительство и пуск в эксплуатацию ж/б трубы H-180 м.»; планировавшийся объём финансирования – 30 600 000 рублей, из них непосредственно за счёт городского экологического фонда 7 000 000 рублей. Бюджетополучателем всех финансовых средств было муниципальное учреждение «Экология», а исполнителем этого природоохранного мероприятия – ОАО «ГМК «Норильский никель».

В конце года был подготовлен отчёт о выполнении указанной программы природоохранных мероприятий, утверждённый 23 декабря 2001 года главным инженером ЗФ ОАО «ГМК «Норильский никель» Александром Рюминым, в котором отмечалось, что из планировавшихся 30 600 000 рублей на строительство 180-метровой трубы всего было освоено 26 000 000 рублей капиталовложений. Причём 7 000 000 рублей из экологического фонда Большого Норильска, являвшегося по своей сути составной частью Экологического фонда Красноярского края, и 19 000 000 рублей – из иных источников (другой части краевого Экологического фонда).

Для наглядности формирования норильского экологического фонда, как составной части Экологического фонда Красноярского края, приведём, как пример, следующие данные: так, в 1995 году отчисления ОАО «Норильский комбинат» в краевой Экологический фонд составляли 43 310 000 000 рублей или $ 9 323 000 (по курсу 4645,75 рублей/$). Плата за загрязнение окружающей среды, направлявшаяся полностью в федеральный бюджет, составляла 6 477 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 1 394 000.

Отсюда местные экологические программы являлись составляющей экологической программы Красноярского края и дотировались (субсидировались) из краевого центра.

В результате, ни за какие-то частные инвестиции, а за счёт целевого финансирования из средств Экологического фонда Красноярского края, уже работники ОАО «ГМК «Норильский никель» вместо 420-метровой заводской трубы вытянули лишь её 180метровый аналог, который, правда, совершенно не отвечал первоначальной задумке по максимально эффективному отводу вредных производственных выбросов от города Норильска. Высота построенной заводской трубы явилась самой, что ни на есть обыкновенной, ни в коей мере не позволявшей выбрасывать производственные газы и пыль гораздо выше воздушного бассейна Норильска, не причиняя ему серьёзного вреда. В сочетании с ещё не полностью отвечавшей всем санитарным требованиям технологии утилизации диоксида серы на Медном заводе эффективность проведённого якобы природоохранного мероприятия была и остаётся весьма сомнительной, если не сказать во многом бесполезной.

Лучшим доказательством тому является повторяющийся из года в год, несмотря на окончание строительства вышеупомянутой трубы, вид норильчан, плотно прикрывающих рты и носы платками, спешащих скрыться, уйти, убежать с городских улиц под защиту своих квартир, чтобы хоть как-то уменьшить степень вреда, причиняемого отравленным воздухом. Эта картина выглядит тем более удручающе, так как всё происходит во время таких немногочисленных на Крайнем Севере тёплых деньков весенне-летнего периода, когда ветер частенько заносит ядовитые выбросы и производственную пыль от заводских труб Медного завода в жилые кварталы Норильска, откуда отравленный воздух быстро не выветривается, долго сохраняя свою губительную силу.

Подобные «платковые» приёмы гражданской обороны, разумеется, не в состоянии полностью обезопасить здоровье людей. Многие норильчане после такой «приятной» летней прогулки по улицам родного города ещё долго ощущают своеобразный кисловатый привкус или что-то похожее на запах, исходящий от тухлого яйца, от чего вдруг начинает болеть голова, чаще биться сердце, настраивая организм на борьбу за время, которое ещё предстоит прожить в будущем.

Скорая медицинская помощь работает в такие деньки, что называется, не покладая рук, медикаментозно помогая тем людским организмам, которые, устав бороться, не считаясь с жизненными планами своих обладателей, стали поддаваться давлению висящей в воздухе химии и забивающей носоглотку пыли, ускоренно и до времени приближая наступление последней даты в биографии человека.

Некоторыми летними днями, смотря на Норильск из прилегающих к его окраинам остатков лесотундры, бывает хорошо видно, как газовое облако, подобно туману, окутывает город, цепляясь за крыши его зданий и сооружений, совершенно не спеша покидать насиженное место. В такое время намерения норильчан отдохнуть на лоне природы, выехав в тундру или отправившись на туристические базы, стимулируется ещё и их естественным чувством самосохранения, желанием уберечь своё здоровье от неблагоприятного воздействия вредных производственных выбросов.