Текст книги "Рюрик"

Автор книги: Александр Красницкий

Соавторы: Галина Петреченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

– Мы отправляемся немедленно! – резко приказал Рюрик, поняв по взглядам близких людей, что напугал их своим видом.

– Мы отправляемся немедленно! – повторил меченосец и, чтобы больше не смущать князя тем, что он понимает его состояние, тихо приказал стоявшему рядом дозорному: – Передай сигнал всем ладьям: отправляемся в Белоозеро и следуем до самого города без ночлега! Усилить посты! Всем быть наготове к бою!

Дозорный кивнул головой и, вытащив красный убрус, помчался на корму ладьи просигналить приказ князя.

Рюрик посмотрел на Эфанду и нахмурился.

– Ты очень легко одета, – тихо проговорил он, сдерживая порыв печали и нежности.

– Я пошлю за сустугой, – так же тихо ответила она и ласково сказала проходившему мимо дружиннику: – Будь добр, Кар, спустись за моей сустугой.

Кельт со счастливой улыбкой поклонился княгине и быстро повиновался ей.

Эфанда сняла с плеч серый вязаный убрус и накинула его на голову, затем она молча сунула руки в принесённую сустугу и тесно запахнула её на себе.

– Спасибо, Кар! – с грустной улыбкой поблагодарила она кельта и с тревогой посмотрела на Рюрика.

– Всё будет хорошо, – жёстко произнёс он, подставляя голову холодному ветру.

– Я в это верю, – с видимой бодростью ответила она, но по её глазам князь понял, что это не так.

– Эфанда, путь назад отрезан! Я не буду вторым Геториксом, – чётко и быстро проговорил он. – Будь готова ко всему!

Эфанда широко раскрыла глаза и прошептала:

– Я боюсь только за тебя!

– А я боюсь за тебя! – горько сознался князь. – Я словно калека, когда думаю о тебе, – хмуро добавил он.

– Что же мне делать? – тихо спросила она.

– Всегда быть при мне, – твёрдо ответил Рюрик и обнял жену за плечи…

Наутро десятого дня общего пути показалась пристань Белоозера. Уютная, спокойная и даже солнечная. Первая солнечная пристань на их пути, но вся забитая ладьями разной величины.

– Как Лель нынче бодр! – воскликнул Дагар, наблюдая за пристанью и соображая, где пристать ладьям. Пока он изучал берег, Рюрик увидел быструю маленькую ладейку, которая уверенно шла прямо к их тяжёлому стругу.

– Дозорные посты Белоозера не дремлют! – тихо предупредил князь рарогов своего друга.

Дагар нахмурился:

– Так и должно быть! – пробурчал он и насторожился.

– Кто такие будя? – закричал первый дозорный на словенском, наугад, языке, когда постовая ладейка поравнялась с Рюриковой ладьёй.

– Глава ладожской дружины прибыл навестить брата Сигура, главу белоозерской дружины! – громко ответил Рюрик.

– У нас… не живеть глава дружины Сигур, – с трудом выговорил тяжёлое имя весянин, неуверенно обернувшись на второго дозорного. Работники на вёслах, два крепких молодых весянина, подняли весла и прислушались к разговору.

– Как "не живеть"! – воскликнули в один голос Рюрик и Дагар.

– Не, главу дружины мы имам, но кличем мы яго не Сегуном, – ошибся в имени дозорный, – а Синеусом, – по складам, нараспев произнёс он.

Рюрик облегчённо перевёл дух, а Дагар возмутился:

– При рождении он получил имя Сигур! И никто не имеет права менять его! Почему вы его кличете по-другому?

– А он чевой-то инакоголовый ходит, – засмеялся дозорный, – ну мы его… и… – И он опять засмеялся.

Рюрик с Дагаром и хмурились, и невольно улыбались, наблюдая за смешливыми дозорными.

– А сколь вас идёт ко брату Синеусу? – просмеявшись, спросил дозорный.

– Все свои! – хмуро отрезал Рюрик. – С каких пор-своих охранителей допрашивать стали? Или до вас не дошёл указ Гостомысла? Показывай, где надо встать ладьям, и отведи меня к тому, кто научил тебя задавать такие вопросы! – гневно проговорил Рюрик.

– Ишь, расшумелся, варяже! – беззлобно проворчал весянин, нисколько не испугавшись натиска Рюрика. – Ты на кого шумишь? Уплыву вот ко соби на пост, и ищи до завтрева, где встати твоим ладьям.

– Я тебе "уплыву"! Сейчас дам команду взять тебя; на борт – по-другому смеяться будешь! – прикрикнул Рюрик, не улыбаясь. Он махнул рукой, и из узких щелей его ладьи осторожно высунулись два огромных крюка, которые медленно стали спускаться до уровня дозорной ладьи.

– Но-но, леший! Ты што? – Оба дозорных и два работника на вёслах стали отбиваться от крюков, но бесполезно: те плавно поддели ладейку и аккуратно приподняли её прямо над верхним помостом Рюриковой ладьи.

Дагар скомандовал, и возле висевшей на крюках дозорной ладейки оказалась деревянная лестница.

Дозорные оглядели лестницу и не шелохнулись.

– Выходите по очереди и с ладом! – настойчиво попросил меченосец.

– Никакого череда, никакого лада! – разгневался первый дозорный. Никуды из своей ладёнки не выйду! – закричал он.

Остальные весяне хмуро молчали.

– Приставить к ним охрану! – приказал Рюрик. Десять дружинников мгновенно окружили висячую ладейку.

– Дагар, дай команду второй и третьей ладьям очистить пристань, грозно приказал Рюрик.

И только Дагар хотел приступить к исполнению княжеского наказа, как дозорный с ладейки закричал:

– Ты што, во своём уме? Дагар остановился.

– Помчался, как ошалелый, сигнал давати! Вы же такеми крюками нам всю пристань разворочаете, а делать-то её ведаете как?! – хмуро спросил дозорный. Он явно не знал, как быть, и беспрестанно морщил лоб.

– Ну? – Рюрик так глянул на него, что тот в сердцах рукой махнул. Говорить будешь?

– А пошто в молчанку играть, чаю, ты нам не чужой! – крикнул весянин, ещё сильнее сморщил лоб и поднялся со скамьи.

– Говорить буду один. Сих не пытайте! – хрипло проговорил он и медленно спустился по лестнице. Рюрик, Дагар и белоозерец прошли в клеть, расположенную в кормовой части ладьи. Клеть была тесноватой, но на неудобство никто не обратил внимания. Рюрик сел первый на один из трёх складных табуретов, остальные молча последовали его примеру.

– Где Сигур? Где его дом? – спросил он дозорного.

– Да недалече от пристани, – хмуро ответил тот.

– Что тут было? – наугад прощупывал Рюрик весянина.

– Да ничего, – отведя глаза в сторону, вяло проговорил тот.

– Как "ничего"?! Отвечай, что ведаешь! – закричал Рюрик. – Время вздумал тянуть! Так я тебе…

– Не шуми, – беззлобно успокоил князя белоозерец. – Я много не ведаю, сам должен сие понимати. Я – Дозорный, и всё. Вижу только, кто ко дому идёть, а зачем – сие кто как молвить. А молва – сам ведаешь, какою бываеть…

– Короче! – оборвал его Рюрик. – Кто бывал у Сигура и чем ему угрожал?

– Разные бывали, – медленно протянул весянин.

– А именно?

– И от Гостомысла были, от кривичей, от Вадима бывали, от Трувора, – хмуря красное обветренное лицо, медленно тянул дозорный.

– От кого, от кого? – переспросил Рюрик, не поняв или не узнав последнего имени.

– От Трувора, что ли? – растерялся от недоумения князя весянин.

– Да кто это?

– Брат Синеуса, – ещё больше растерялся белоозерец. – А значит, и твой брат…

– Триар! – догадались Дагар с Рюриком. – И этому сменили имя! Почему?

– Да больно быстрый, како ты, – не улыбаясь, объяснил дозорный. – Да ещё с какою-то трубою приехал, поохотиться со братцем во наших лесах: видать, на диво поохотилися, и давай трубити на всё селение! Ну, мы его Трувором и нарекли да, видать, в самый корень и попали.

Рюрик с Дагаром переглянулись и ничего не ответили. Рассказывать о своих привычках и обычаях не было никакого желания.

– Дале! – хмуро потребовал Рюрик.

– Ну, и от других словен бывали, всех ужо не помню, – искренне сознался дозорный.

– Чего же им всем от него надо было? – удивился князь и переглянулся с Дагаром: к ним в Ладогу такого обилия гостей не жаловало.

– Как чего! – не поверил их недоумению весянин. – Машину!

– Триару-то? – удивился опять Рюрик с меченосцем.

– А, этому-то? Да этого, чаю, то же ждёт, что и Синеуса… совет нужон, чаю, был, – неловко объяснил дозорный.

Рюрик с Дагаром опять переглянулись.

– Что ты сказал? – переспросили они.

– Что-что! – пробурчал весянин и раздражённо пояснил: – Чаю, совет держали браты опосля охоты, како им быти дале!

– Когда это было?

– Да ещё зимою начальною, како снегов напушило, так он и прибыл.

– А от Гостомысла? – спросил Дагар.

– А от сего ране были, сразу по осени, яко расселилися варязи.

– Чего они хотели от Сигура? – зло спросил Рюрик.

– Молва глаголеть, машина какая-то у него есть, вот и…

– Ясно, – сказал Рюрик и вскочил. – Ты когда видел Сигура в последний раз? – спросил он белоозерца.

– Три дня назад, сие точно, – ответил хмуро весянин и опять сморщил лоб.

– А кто был у него из последних гостей? – резко спросил Рюрик.

– Сам Вадим, а потом его люди…

– Когда?! – вскипел князь, перебив славянина.

– Да што ты всё кричишь? – возмутился тот. – Али што произошло? спросил он и растерянно добавил: – Не должно бы ишо… Я бы ведал…

– Откуда! – возмутился Рюрик, встал, отшвырнул ногой табурет и прошёлся по узкой клети. – Чьи ладьи на пристани? – грозно спросил он весянина.

– Да сии с торгом! – миролюбиво протянул тот и махнул рукой. – Воев туто нету, – заверил он и проговорил: – Вадим был седмицы две назад. Ушедши ни с чем. Синеуса я после него видал. Правда, он яко сам не свой был. Затворился ото всех, никуды и не выходил… – словоохотливо выкладывал дозорный, потом замолчал, но вскоре вдруг добро добавил: – Ну, сие не диво. По-перво они всё затворившись сидели. Потом понемногу стали нос показывати. И вот три дня назад я видал его… – как бы рассуждал сам с собою белоозерец.

– Где его дом? – оборвал князь весянина.

– Да с поприща[72]72
  Поприще (слав.) – мера длины у славян, равная 1000 шагам, то есть 500 м.


[Закрыть] два от пристани по прямой дороге, – пояснил он.

– Которая сторона берега крепче: где коней можно вывести? – пояснил Рюрик.

– Левая, она глинистая… Настил имаете свой? – ещё медленнее, чем прежде, спросил весянин.

– Да, – отрывисто ответил Рюрик, почувствовав растерянность весянина.

– Приготовился однако же! – удивлённо, но тихо воскликнул дозорный. Неужто беду чуешь?

– Да, – ответил как отрезал князь и приказал: – Пойдёшь с нами до его дома. Пристань закрой. Дозорный, пожав плечами, кивнул головой.

– Дагар, дай команду всем ладьям обойти пристань с левой стороны. После высадки настил поднять! – приказал Рюрик и обратился к дозорному: – Как тебя кликают?

– Добрило, – глухо назвался тот.

– Отправляйся к дозорным и прикажи им не отходить от пристани, – грозно приказал Рюрик и добавил: – Да предупреди, чтоб не шумели, а то всех на ноги поднимут!

– Чего людей тревожити напрасно? – удивился Добрило, перебив князя: – Я тобе глаголю, нету здесь Вадима. Ести только дружина Синеуса. Своих, что ли, боитися? – искренне возмутился весянин.

Рюрик вгляделся в его лицо и, поддавшись чутью, поверил в его искренность.

– Ладно, – тихо проговорил он. – Всё равно будешь с нами до конца.

– Ежели пойму, что надо, то буду, – просто сказал Добрило, – а так – не неволь.

– Хватит! – прикрикнул на него Рюрик. – Будешь при мне, коли не хочешь с нами! Дагар, за дело!

Знатный меченосец вышел из клети и приказал своему дозорному просигналить команду князя. Князь взмахнул рукой, и дозорная ладейка была осторожно спущена на воду. Все сразу зашевелились, задвигались. Дружно подняли весла, и струги Рюрика уверенно повернули влево.

Через четверть часа ладьи рарогов-русичей благополучно пристали к берегу, и Дагар стал командовать выгрузкой дружины. Несуетливо, умело и быстро выгрузили крепёжный настил, которым ловко, с помощью деревянных кольев, обшили узкую полоску крутого берега.

Добрило, наблюдая за ладными действиями варягов, дивился их находчивости и сметливости. Без лишних слов и вздохов, без оглядки на небеса и ветер дружинники чётко выполняли свои обязанности. Но вот настил укреплён, и меченосец дал команду вывести триста всадников: сотню варягов оставили для охраны Эфанды и судов. Молча выводили ратники своих коней, осторожно поднимались с ними на незнакомый берег и выстраивались в боевые тройки.

Вскоре варяжская дружина, возглавляемая Рюриком и Дагаром, направилась галопом к жилищу главы белоозерской дружины. Весяне провожали её удивлёнными взглядами и усмешками.

И тут закружились над головами воинов стаи воронов и закаркали что есть духу.

Рюрик покорно слушал суетливые птичьи предсказания и ничего не говорил. Дагар нахмурился, наблюдая за налётом воронья, но, посмотрев на князя, тоже смолчал. Он давно уже понял: подбадривать надо только тогда, когда об этом просят глаза друга, пустыми словами не следует бередить душу ни себе, ни другим. Добрило же не сдержался, когда один из воронов особенно низко пролетал над его головой и протяжно каркнул…

– Тьфу ты, дьявол, лети во своё гнездо, чего душу наизнанку выворачиваешь!

Вороны покружили ещё немного над головами всадников, осуждающе, как им показалось, помахали крылами и, мелькнув на прощание чёрными шеями, исчезли в придорожном чуть зеленеющем уже лесу. Весна властвовала кругом: широко разлились лужи, звонко щебетали птицы и тепло пригревало солнце.

– Вон, за поворотом, и его дом, – хриплым голосом оповестил Добрило.

Рюрик с Дагаром посмотрели в сторону, указанную весянином, и через некоторое время разглядели небольшое деревянное строение, огороженное бревенчатым частоколом.

– Его дом отдельно от других стоит? – спросил Рюрик.

– Да. Остальная дружина живеть чуть поодаль, – объяснил Добрило.

– В скольких поприщах? – подозрительно уточнил Рюрик. – Знаю я ваши "поодаль".

– В поприщах двух буде, – пробурчал весянин, чуя, что его слова все до единого будут проверены и мутить воду зря не следует.

Рюрик с Дагаром ахнули.

Добрило пожал плечами:

– А я здесь при чём! Решал совет старейшин да общинное вече Белоозера. С них и спрошайте.

– Спросим, коли надо будет, – недобро ответил Рюрик и хлестнул коня. Конь тряхнул головой и рванул вперёд…

Достигнув ворот двора Сигурова дома, Рюрик вынул меч и с силой ударил им несколько раз по закрытой калитке.

Никто не отозвался.

Рюрик закричал:

– Эй, кто здесь есть, отзовитесь! Сигур! Это я, Рюрик! Сигур! Брат мой! – отчаянно звал он, но на дворе было тихо.

Подъехали Дагар, Добрило, а за ними и остальные ратники.

– Молчат? – спросил Дагар скорее самого себя, чем князя.

– Молчат… – в раздумье ответил Рюрик.

– Окружить частокол! – приказал меченосец, не обращая внимания на фырканье и тревожное ржание коней.

– Лестницу! – потребовал он и приготовился первым перелезть через частокол.

– Первым полезу я! – предложил Добрило, но не успел он сделать и несколько шагов, как раздался шум, топот, и на дороге, ведущей из Белоозера, показались всадники, мчавшиеся прямо к дому Сигура.

– Кто это? – спросил Дагар и вынул меч. Ратники последовали его примеру.

– Добрило, кто это? – крикнул Рюрик и взмахом меча приказал воинам скрыться за частоколом.

Дружинники поспешно выполнили указания князя и притаились за изгородью. На виду, у калитки, остался только Добрило; лестницы возле него как не бывало.

Прибывшие всадники осадили коней и спешились.

– Дозорный пристани? – удивлённо и, как показалось варягам, довольно добродушно воскликнули они. – Ты что тут делаешь?

Рюрик удивился, заслышав словенскую речь, и обрадовался: легче будет общаться. Он тревожно вслушался в фырканье коней и затаился. "Интересно, а как ведут себя кони словен?" – подумал он и прислушался к разговору дозорного с белоозерцами.

Добрило растерянно развёл руками.

– Пытаюсь достучаться до Синеуса, а он что-то не отвечает, не отворяет, – глухо проговорил он и взмахнул рукой, отгоняя стаю чёрных жирных мух, вылетевших со двора дома Сигура.

– И нам нужен Синеус. У нас к нему просьба от городской общины, ответил старший дозорный, усмиряя своего пегого скакуна и удивлённо оглядываясь на коней своих спутников: животные били копытами и упрямо отворачивали морды от ворот варяжского дома. Добрило перевёл дух и решился:

– Рюрик, выходи! Это дозор городской общины! Их всего дюжина!

Рюрик появился, как был, на коне, в полной боевой готовности. Вслед за ними выехали из-за частокола остальные ратники-варяги.

– Я Рюрик! Глава ладожской дружины! – быстро назвался князь, слегка склонив голову перед белоозерскими охранниками.

Дозорные поклонились ему, ещё ничего не понимая, но подозрительно вглядывались в полное боевое оснащение варягов-русов.

– По просьбе брата моего Сигура пришёл к нему, а он затворился и не хочет или не может открыть,– объяснил Рюрик появление своё и своей дружины. – Побудьте при нас. Мы откроем ворота его двора сами, – проговорил он мрачно и сразу приступил к делу.

Дозорные молча посторонились и с любопытством и тревогой стали ожидать конца поразившего их происшествия.

Вновь возле калитки появилась лестница, и Добрило полез по ней, пряча волнение.

Достигнув верха частокола и заглянув во двор дома, он ахнул.

– Рюрик, здесь было целое побоище! – глухо воскликнул он.

– Держи вторую лестницу. Есть где её поставить с той стороны? – мрачно спросил князь.

– Есть, – тихо ответил дозорный. Осторожно установив лестницу с внутренней стороны частокола, он молча перелез по ней и быстро отворил ворота.

Рюрик ринулся вперёд и на мгновение застыл в ужасе: запах смерти его преследовал давно, ещё с тех пор, когда встречный ветер нагнал стаю каркающих воронов, но он промолчал и никому ничего не говорил. При приближении же к дому Сигура запах усилился; мухи, нагло жужжа, жадно летели прямо за частокол, кони фыркали, отворачивали морды от ворот, били копытами о землю и храпели. Всё это настораживало, но не студило кровь. Картина же побоища повергла его в ужас. Он слез с коня, выпустил из рук поводья, снял шлем, отстегнул секиров пояс и ослабил кольчугу. Жадно глотнув воздух, донесённый свежим ветром со стороны восточного леса, и, откинув длинную прядь светлых волос за спину, князь мутным взором оглядел маленький двор – поле страшной брани.

Весь двор Сигурова дома был устлан трупами, над которыми кружилось множество чёрных жирных мух. Окровавленные секиры и мечи торчали прямо в телах убитых. Одежда почти на всех воинах, погибших от беспощадной брани, была разодрана в клочья.

– Боги! Неужели всё это из-за какой-то машины! – со стоном проговорил Рюрик. – Дагар, ты что-нибудь можешь понять?

Дагар вглядывался в лица убитых, отыскивая среди них Сигура.

– Никакая машина не стоит таких жертв, – тихо ответил он. – Где же Сигур? – мрачно спросил военачальник рарогов скорее самого себя, чем князя.

– Да, я его тоже не вижу, – отозвался Рюрик и, чуть подумав, попросил: – Займись сожжением трупов и пошли кого-нибудь за остальной дружиной… – Рюрик не договорил, но Дагар и без того понял, что речь идёт об остатках Сигуровой дружины. – А Сигур, наверное, там, – князь махнул рукой в сторону дома, на крыльце которого лежала убитая женщина, накрыв своим телом ребёнка. Рюрик рванулся к ним. Осторожно перевернув женщину, он узнал в ней жену Сигура и заглянул в лицо ребёнка: сын Сигура Рагнар тоже был мёртв. "…Одежда на обоих лёгкая, без мехов… Неужели ночью?.. мрачно раздумывал Рюрик, стоя над трупами родичей. – Да за что же вас так? Какой бес вселился в души врагов ваших? За что?.. За что так покарали вас небеса?" – Рюрик не замечал, что слезы текут по его щекам. Он ещё раз оглядел двор и, не найдя Сигура, молча поднялся по лестнице в дом.

Добрило и двое дозорных из Белоозера последовали за ним. Дверь в дом была отворена, но переступить порог оказалось нелегко: прямо возле входа в длинный коридор на бревенчатом полу лежали два трупа. Рюрик вгляделся в их лица и не узнал.

– Се люди Вадима, – дознался Добрило. – Я видел его с ними в последний приезд, – глухо проговорил он и осёкся.

Рюрик смолчал. Добрило перевёл взгляд на белоозерцев и виновато пожал плечами.

Городские дозорные вынесли трупы во двор, откуда уже большая часть убитых была вынесена на костровую поляну.

– Что здесь было? – удивлённо произнёс наконец первый из них.

– А кто ведает?! – развёл руками второй. – Мёртвые не молвят, гадай да думы разбирай, вон сколь дум, вон сколь голов полегло! – быстро проговорил он и поспешил подняться по лестнице, где бледный Рюрик тихо разговаривал с Добрилой. Они уже побывали в самом доме, обошли все его клети, но никого больше не обнаружили.

– Ты что хошь думай, князь заморский, а я те одно буду молвити, хриплым голосом, срываясь и переходя на шёпот, взволнованно говорил Добрило, – дело се вышло из-за машины. Ба! Да она по ту сторону стояла! вдруг вспомнил он, бросился бегом с крыльца и опрометью побежал за дом.

Рюрик и дозорные последовали за ним. Повернув за угол дома, они увидели обломки метательной машины, на которых лежали изуродованные трупы Сигура, двух его дружинников и пятерых не известных никому людей. Тело Сигура было обезглавлено, голова предводителя белоозерской дружины валялась возле расколотой ударной площадки машины. Земля была взрыта, местами опалена… "Да, бой шёл ночью", – в отчаянии решил князь и не смог сделать ни шагу: сильная рвота, какая ещё ни разу не схватывала его, скрутила вдруг все мышцы живота и вытягивала внутренности наружу…

Оповещённый Добрилой Дагар поспешил на помощь князю и онемел: светловолосый Рюрик стал седым…

А вечером, после того как был насыпан курган на месте сожжения убитых, Рюрик собрал у костра остатки Сигуровой дружины. Он сурово заявил им:

– Люди этой земли поделены надвое: одни хотят покоя и нашей защиты, другие ищут ссор и разбоя. Как старший брат я предлагаю вам вступить в мою дружину и отправиться вместе со мной в Ладогу. Лес там есть, жилье построим и в обиду себя давать не будем. Белоозеро же пусть охраняет новгородский князь Вадим!

Дружинники услышали то, что хотели услышать от князя: в обиду давать себя не будем! Вот главное, что толкнуло всех на единодушную клятву. Воины встали, вынули мечи, взметнули их к огню, затем вскинули руки, обращаясь к луне, и хмуро проговорили:

– Клянёмся огнём и мечом служить князю Рюрику!

– Клянёмся!

– Да будет так!