Текст книги "За други своя. Добровольцы (СИ)"

Автор книги: Александр Эйпур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

РазВед. Надо запомнить хорошенько, – с именем проще, образ надо накрепко привязать к одному из стойких понятий. Так учат на Тоболе. Защитник – самое верное определение, так и зафиксируем.

Мельком, я оглядел парней. Они сделали то же самое, уверен. Этот человек пустится в одиночку… именно одному легче затеряться и оставаться неопознанным.

На монитор попала сцена прощания. Капитан проводил защитника в затяжное задание, в углу экрана дали картинку аппарата, каким воспользуется РазВед. Бегущей строкой пришло сообщение, что технические характеристики шлюпки присланы на планшеты.

Студенты погрузились в изучение.

«Шлюпке присвоен номер корабля. Так меньше возможностей его обнаружить во многих случаях. Для всех операторов, кто шарит в эфирах, «Б-2403» существует, вот его координаты. А пылинка, откликающаяся на запрос, зеркалит: «Б-2403» – это я, как сотни и тысячи обломков зеркалят имена недавно разминувшихся с ними кораблей. Явление почти не изучено, у исследователей полно других задач, но надежда, что кто-то однажды расшифрует поведение объектов, имеется, по принципу случайности большинства открытий.

Добровольцам довольно знать несколько основных преимуществ шлюпки. В сумме – она обошлась дороже, чем два полноценных корабля класса «Б-2403», её двигатель настолько хорош, что, при угрозе захвата, его полагается уничтожить в первую очередь. По косвенным признакам, модель нам подбросили старшие братья, кто не должен афишировать своё участие в наших… скажем так, «буднях».

Часть 5

1

Как отбыл на розыски банды защитник, так в углу монитора появился значок. «Стрелка в поиске» – огонёк на хвосте, как признак состояния двигателя. Понятно, что для чужих глаз значок уберут, мы же остаёмся в курсе: наш человек ведёт самостоятельный поиск. Я вполне допускаю, в рубке есть картинка; сочтут нужным что-то показать – покажут.

Можно прикинуть варианты. Защитник зайдёт к ребятишкам в тыл, сверит направление. Ещё раз убедится, что маячки нам подбросили, и наша задача их обнаружить.

– Я про маячки, – ЛадоПер подтолкнул локтем. Я запустил глаз в его планшет. На мониторе он проводил обыск отсеков, куда могут затесаться вражеские датчики. Уже не секрет, что самые продвинутые производители снабжают их системой перемещения. Скажем, попал на борт – вылезут колёсики, и помчал маячок прятаться. Где – с помощью магнитов, где клейкие накладки применит. И затихнет дней на десять или больше. Пока защита корабля успокоится… – условно, само собой, она будет бдеть, шарить по блокам и конструкциям, сличать с оригинальными данными (форма-вес-резонанс на контрольный источник звука). Тройная проверка параметров не позволит посторонним предметам быть не обнаруженными. Мы помалу привыкаем к таким проверкам. Заходишь в техкоридор и слышишь всякое. Модуль, совершающий проверки, так и назван: «призрак». В потёмках либо на свету, ползают рукава по оборудованию, где прозвонят цепи, поищут разницу, не увеличилось ли сопротивление, нагрузка по весу… Тонкостей хватает, мне иногда кажется, нам не угнаться за современными достижениями. Одновременно, и гордость колотит в черепную коробку: ты понимаешь, что на этом борту мог оказаться кто-то другой? Приложи старания да не забывай о такой подробности.

Тут забудешь, как же.

– Помнишь те корзины? Капитан ещё просил их сфотографировать. Неужели их не осмотрели?

ЛадоПер отправил запрос. Ответ получил тотчас: «Перебрали. Ничего подозрительного».

– А сами корзины? – У меня мелькнула догадка. Кольцо не причём, вот честно. Просто глянул на него, и появилась мысль. – Пошли запрос по материалу.

Толстым пальцем ЛадоПер не всегда попадал по клавиатуре, стирал, набирал заново.

– Справа есть крестик. Нажимаешь – он удаляет последнюю букву. Зачем же всё заново набирать?

– Не знал. Сейчас…

Так и путешествуем по вселенной – в креслах, помогая друг другу разбираться в планшетах, наблюдая между делом, кто за нами наблюдает. Для специалистов достаточно одного обозначения – «Б-2403», и десятки операторов возьмут на заметку, прибегнут к автоматическому отслеживанию. К примеру, возьмём муравьиную кучу. Каждый работяга снуёт по своим маршрутам, одна цель – благополучие семьи – объединяет с виду беспорядочные перемещения. Погибают – не задумываясь, что противник огромен, нападают и кусают. Другого оружия у них не имеется: своих распознаём, чужих убиваем. А рядом с кучей находится Наблюдатель.

В открытом космосе, пока есть противоборствующие стороны, происходят разные подвижки, от мышиной возни до кровопролития в конкретных точках. Новостные каналы грешат переизбытком преступлений, участники которых иногда сознаются в чужих преступлениях, свои забывают – в пользу заинтересованных сторон. Послушаешь одного такого, и почешешь затылок:

– Тю! Полгода для меня не срок, отсижу…

С нравами, которые могут повстречаться, нас знакомят постепенно. Одно устраивает: русский язык стал языком международного общения. Самые дикие и отсталые народы, их ответвления, занимаются самообразованием, приступают к изучению русского языка, в более упрощённой форме, далёкой от оригинала, но достаточной для допуска в общество допущенных… Как-то сложновато для восприятия сразу, да надо вникать, иначе не допустят в общее пространство. Не нервничать по пустякам, если пути пересекутся с представителями нижних слоёв, для кого сытое брюхо важнее каких-то положений и взаимной вежливости. Опять же, кому-то позволено иметь вооружение в пределах ограничений, кто довольствуется малым. Именно поэтому скоростные характеристики помогают избегать нежелательных знакомств.

Ой, как сложно всё устроено! Жили на Тоболе – горя не знали. И только взгляд капитана обнадёживает: это только начало. Космос давно нуждается в основательной уборке, так это время и выделено на предмет проявления своих качеств. Сколько ни таись, внутренняя суть однажды вылезет, как бы ни старался. Грянет Уборка – невинных обойдёт, хамов приструнит, преступникам укажет их место. И в этих краях смогут путешествовать даже дети, без опаски угодить в неприятность.

Своими мозгами приходится доходить: космос поделен давно, без всякого права на владение, без закрепления в сводах Совета. Единственное право, признаваемое всеми участниками перемещений, это границы планет. Вот за нарушение их можно схлопотать по самой тяжёлой статье, посему правила предупреждения, запросы на посадку и даже пересечение границ по скользящей – этих пунктов придерживаются даже дикари. Для граждан, понимающих ситуацию, пришлось решиться и завести институт операторов. Отслеживать объекты, могущие оказаться по эту сторону границы и по ту… Ой, как же всё сложно на словах, когда глазами мы читаем самые понятные пояснения.

2

Иногда ловлю себя на мысли: а головонька вместит столько всего? Это буря – после дней на Тоболе. Взять хотя бы аварийный пакет. Есть такая особенность на кораблях: в случае угрозы захвата, командирами срывается пломба с блока управления орудиями, с полной фиксацией координат, времени и объектов. Патрули имеют право устраивать проверки на предмет целостности пломб. Пока на этой территории, противопоставить мы ничего не можем. Случаев полно всяких, чаще в сводках мелькают сообщения: «Отбились своими силами. Благодарим за поддержку». А той поддержки – слова в эфире: «Идём на помощь!»

Банды, получив по мордам, немедленно бросаются в бега, да попыток не оставляют. Два случая недавних стали нам известны: женский экипаж, в районе Марса, получил предупреждение, что, рядышком почти, два экипажа не разгадали замысел охотников. Те заявились под видом патрульных, их приняли на борт… За что и поплатились. Район оцепливается, начинаются поиски захваченных судов.

Хоть бейся об заклад, ну не купится наш экипаж на дешёвку, мы уже принимали настоящий патруль. Так что, опыт кой-какой получили. Женские экипажи, конечно же, притягивают общий интерес. Ремонт, связь, плановые работы – всё самим, пока не коснётся крупных поломок. Нашему брату порой и крупные по зубам – есть уверенность такая.

– Почему, думаешь, женщины настолько доверчивы? – ЛадоПер прокомментировал сообщение. – Считаю, они в поиске принца. Вот сейчас так и сойдёт с трапа, одетый по их дурацкой моде, выбрит до противного. Ты видел когда, чем украшены женские каюты? Мужские лица и фигуры, как идеал для поиска.

– Не видел, и видеть не хочу. Ты к каким системам больше расположен?

– Изучаю все. Если что-то не понятно, открываю следующую тему. Ищу, что мне ближе.

– А я попробовал бы себя в связи. Когда долго рассматриваешь схему, в голове наступают прояснения. И только удивляюсь: кому такое в голову пришло – этак разместить детали? Очень грамотно…

– Так они этому учатся годами.

– Тут и за неделю-другую можно разобраться.

– Это тебе. Ты вырос в других условиях. Им труднее. Их миры напичканы техникой, легко растеряешься при таком изобилии. Железные помощники, роботы, значит, часть трудов по хозяйству взяли на себя. Казалось бы, ты получил уйму времени, так используй с пользой, – так ведь не туда глядят, праздности предаются. Никакого толку не выйдет.

– Прижмёт – и выйдет. Часть, конечно, не выживет, но те, кто уцелеет, пойдут дальше.

Монитор привлёк внимание. Та самая «стрелка» выключила двигатели. Защитник прибыл к месту несения службы. Раз не дают картинки, может, правило такое: себя ничем не выдавать. Осмотрится, даст попривыкнуть окружению – я тут такой, просто и опасности не представляю, забудьте обо мне… Кто их поймёт, как тут принято?

– А вот для чего девы выкладывают фотографии? – ЛадоПер листал страницы, фыркал от фальшивости некоторых: – Во, глянь! Это муж или женщина? А этот? Одни мышцы, и лба не видать. О, нет, с ними далеко не уедем.

– Да брось ты это дело! Их мир на грани гибели, какая разница, что они придумают напоследок?

– А вдруг с такими чудами здесь встретимся? Тощие, с железом на всех частях тела. Смотри, нос! Кольца и серьги на веках, в ушах! Глянь!..

– Отстань! Лучше изучи обслуживание трапа. Там вроде попроще техника. Смазать, поменять масло, устранить задиры и повреждения. Грузы-то всякие на борт заносят.

– Хорошо, посмотрю… Но это край дикости, БероГор, понимаешь?

На некоторые вопросы лучше не давать ответов. Скучно. Вот в части микрофонов, какие виды, модели и размеры, – самые поразительные штуки снабжены микрофонами. То есть, меня может легко прослушивать враг, находясь очень далеко.

– Знаешь, я тут подумал… – ЛадоПер отложил планшет. – Полетел к врагам защитник, скорость-то будь здоров. Вот не мог так быстро домчать, наверное. Он заранее выключил двигатели и идёт по инерции. По приборам. Техника ему сообщила: пора выключаться, до цели и так дойдём.

– Соглашусь, хорошая версия. Ты лучше представь, что будем делать, когда в салон войдут чужие. Ну, вдруг?

Ладо Пер потеребил ухо, отлежал, видно.

– А ничего. Скажут подняться – встану. Скажут отойти куда – сделаю.

– Прикажут покинуть борт.

Он повращал глазами, пытаясь представить картинку в уме.

– Покину. Сказано – жизнью не рисковать. Мы же их достанем. И тогда посчитаемся, бить не буду, слов верных несколько найду.

Я не стал перечить: пусть сам разберётся. Это тебе не на Тоболе, где простые слова доходят с первого раза. Мы оказались в незнакомых условиях, и надо принимать их, как руководство к действию. Мы не изменим здешний порядок вещей, пока не имеем нужных рычагов. А вот что сказал капитан?.. Две банды отбывают сроки, проходят перевоспитание ограничением, он думает, его метод даёт заметные результаты.

Хотелось бы взглянуть на перевоспитанных. И что-то сомнения берут-шевелятся: их воспитала здешняя среда, правила усвоены с самого детства. Как же можно поломать то, что десятки лет пускало корни и утвердилось навсегда?

Если капитан изобрёл способ, то было бы неплохо ознакомиться с оным.

Лёгок на помине, – вышел с сияющим лицом. Старания скрыть ликование ему на удавались. И место наших бесед изменить нельзя, я снова у иллюминатора, любуюсь возможностями стекла. Хвост и нос – как на картинке. Точно я глаза свои выдвинул за стекло и снаружи обозреваю поверхность корабля.

Мне не терпелось, да и надо помогать капитану:

– Он уже на месте?

Когда нас понимают без слов, эмоции обычно зашкаливают. Все живые люди, просто у каждого свои манеры и обычаи.

– Без помех. – Капитан был готов приплясывать и потирать руки, да плотно держал себя в рамках. – Обычно, мы договариваемся о полном молчании: ни картинок, ни сообщений. Да Развед сделал пробный выстрел – метнул картинку весом в сотую секунды. Такую почту почти невозможно перехватить, приборы считывания принимают за шумы и помехи от пролетающих объектов.

Я попробовал поставить себя на место капитана.

И почти разглядел то, что прислал РазВед. Слово «сотрудники», мне показалось наполнено новым образом. Сотрудники банды связаны единой целью – добычей денег, и способы добычи никем не контролируются. Вплоть до лишения жизни. Тогда это слишком грязный способ, и сотрудники не понимают, что поступки начинают разрушать тела изнутри, на клеточном уровне. Положительные эмоции и праведные поступки укрепляют иммунную систему, всё остальное разрушает. Разбогатевшие ловцы удачи обнаруживают целый букет хворей, мчат к лекарям – спаси!.. И те уж постараются выкачать суммы, ничем не рискуя. Лекарства дают временное облегчение, суммы растут, пациент (ух, какое словцо себе нашли!) вверяет себя врачевателю…

Ладно, оставим эту сторону, нам важнее другое. РазВед чудесно устроился по соседству. Идёт параллельным курсом эдакий камень, с постоянной скоростью, в сторону «Б-2403». Сотрудники обнаружили, совершили четыре маневра для проверки. Глыба за ними не ходит, а им нужно вернуться на курс, и снова – объект и судно – «чешут» в одну сторону. Странное словцо «чешут», кто там меняет смыслы слов и значения?

Ладно, это привычный им мир, не отвлекаемся. РазВед сообщил, что готовит два маячка для установки на вражеский борт. То есть, в следующий сеанс связи подаст весточку, всё ли у него получилось.

Уже от капитана прозвучало уточнение. Мачки бывают разных моделей, самые дорогие – два в одном, это когда транслируется картинка и звук. Мы же не настолько богаты, чтобы позволить такие штуки, нам довольно чего попроще, была бы связь.

То немногое, что получила моя головушка, постепенно поддавалось расшифровке.

Судно имеет на борту крепление… дошло: для быстрой замены одного имени на другое. То есть, мы садимся на планету под одним именем, через три дня садимся на другую планету – под другим, такой способ мешает отслеживать судно, если на нём нет маячков.

Ах, так вы уверены, что на борту нет этих штук. Забавное положение.

А теперь стал доступен и общий вид судна. Надстройки и пустые глазницы по бортам нам говорят, что это бывшее военное средство, списанное, как морально устаревшее. Запас надёжности перевалил отметку, когда военные не хотят рисковать. Для гражданских – это вполне себе рабочая лошадка, ещё поучаствует в нескольких махинациях, потом и сдать на свалку не жалко. Окупится, надо лишь цель подходящую брать.

Два шлюза. Вот это не понятно. Один заклинило – второй выручит. Ну, разве так. О, как в одной киноленте: перестрелка между кораблями, обе стороны стараются попасть в шлюзы. Видимо, на тот случай, чтобы никто не покинул борт… Как там в кино? «Мы сдаёмся, просьба прекратить огонь». И победитель плавно подруливает, устраивает обыск, команду в наручники…

Я чуток удивился, что РазВед не прислал название корабля. Списывали под другим, где-то в архивах значится. И карта сопровождения: кто покупатель, маршруты по годам, где был замечен, как далеко от точек конфликтов, с применением орудий. Если же не ввязывался, то чем промышлял корабль: специализировался ли на добыче ископаемых, возил продукты, самая дальняя точка, где совершал посадку…

Как они до всего этого додумались? Сложновато устроено, – зато легче для Главного Ока. И каждый капитан мечтает вызнать способ, как сделаться незримым для всеобъемлющего контроля. И, видимо, некоторым удаётся.

Капитан подмигнул мне. Он преподал урок, и то, что разглядел, понравилось.

– Я делаю успехи?

– А я в тебе не сомневался. Знаешь, почему мы набираем добровольцев с чистых планет, где «технический прогресс» наводит свои порядки?

Я поймал себя на том, что улыбка расползается по лицу.

– В этом вопросе уже заложен и ответ.

Капитан потрепал по плечу и направился в рубку. Я направился на свой аэродром, чтобы растянуться и перелопатить информацию заново.

«Б-2403» бережно обходил пни и колоды, избегал ненужных встреч, и прочная, незримая нить связывала борт с товарищем, который готовил к заброске маячки.

3

Устраиваясь на кресле, услышал от соседа:

– Ты весь сияешь. – ЛадоПер не отрывал глаз от планшета, разбирался в системах шлюза. На минуту отвлёкся: – Двое отправились сдавать экзамен. Прямиком в рубку, а ты и не заметил, да?

Осмотрелся. Два кресла пустовали. Получается, экипаж сделал для себя выводы, кого в штурманы и связисты, кого в ученики пилота.

Я не утерпел:

– А знаешь, сколько новых слов и местных выражений я усвоил за несколько мгновений? Мне кажется, попадись тот полковник, мне удалось бы его поставить в тупик.

– Например?

– «Чешут», «жарят» – перевернули с ног на голову. Пока в голове ещё наблюдается каша, но, как только застынет, я попробую заговорить на новом языке.

– «Чешут» – и что оно означает?

Я хохотнул.

– Пусть застынет. Я буду кусочками нарезать и подавать на блюде.

– Договорились. – ЛадоПер ткнул карандашиком в схему. – Посмотри ты, может, твой глаз что-то прояснит. Мне почему-то не даётся.

Взял в руку его планшет. Колечко ожило на пальце.

– Сложновато, на первый взгляд. Но ты пойми: я себя пока не нахожу на месте. Слова капитана подняли настроение настолько, что пока ничего не хочу знать и слышать. Дай насладиться эффектом… – И тут же себя одёрнул. – В рубку, говоришь, пошли? – Я поджал губу, задумав озадачить друга. – А теперь представь: точно такой «Б-2403» готов принять экипаж из наших парней, кто числится в студентах.

– Мы же добровольцы. Для полковника – студенты. – ЛадоПер отложил планшет и направился к иллюминатору. Иногда полезно сделать отметку на маршруте, как на дереве в лесу: мы были здесь.

И покатили события, догоняя и перегоняя друг друга. Краткие сводки командир выводил на монитор. ЛадоПер старательно фиксировал эпизоды, – не иначе, строчил роман, по горячим следам. Тут уже и я, волей-неволей, стал присматриваться и отслеживать, как развивается сюжет. Так получалось, что два литератора, считывая информацию с одного монитора, создавали непохожие труды. Из-под моего виртуального пера выходил насыщенный техническими данными репортаж с места событий, ЛадоПер больше налегал на приёмы, какие вычитал в сети… Вот, ещё один термин прилип к языку, хотя к тому не сильно стремился.

Если же вкратце, не претендуя на написание полноценного романа, то на повесть я замахнулся бы, имея рядом столь заразительный пример. А если рядом со мной будущий писатель? Вот кроме шуток?

Первым делом, РазВед организовал своё пространство. ЛадоПер описал эту фазу так. Внимания стараясь не привлекать, он обошёл окрестности, взял на заметку десяток глыб, к каждой пристыковался и задал нужное направление. Ну, как мяч перенаправил. Сам изучил повадки объектов, как ведут себя в путешествии. Один «чешут» прямолинейно, без фокусов, другие вращаются вдоль незримой оси, со своими интервалами. Так их можно все раскрутить, чтобы затруднить фиксацию сторонним глазом. Болтаются какие-то, вреда от них пока нет, а то, что идут одним курсом, в ту сторону, куда мы идём, так это случайность. На том построена первая линия обороны: не привлекать. Дальше – ну, тут уже попроще. В какой-то момент на корабле решили сойтись поближе да разглядеть, нет ли чего ценного в тех глыбах. Спектрометры, анализаторы не порадовали: абсолютно никакой ценности камушки не представляли.

Улучил момент товарищ наш, отправил по дуге оба маячка. Спустя время, первый подал знак – есть контакт, или касание корпуса. Следом и второй откликнулся. Настройка систем, с учётом проницаемости корпуса, и первые разговоры на борту стали достоянием РазВеда. Члены команды спорили о том, что камушки начинают нервировать, не расстрелять ли их – от греха подальше? Вот ещё, возражали другие, снаряды лучше поберечь, ещё не известно, с кем предстоят встречи: там точно могут пригодиться, а то некоторые субботник на свалке затевают проводить. Вам жизни не хватит сделать уборку.

Товарищ запустил вторую фазу по внедрению к врагу. Сначала щупы обнаружили места, через какие можно подключиться к питанию, следом протекли жидкие провода, затвердели, и маячки перешли на дармовое питание, подзарядили свои аккумуляторы и подготовились к длительному переходу, верхом на объекте, которому до времени присвоен статус «условно опасного».

Трансляция всех бесед на борту, иногда переходящих на непонятный жаргон и мордобитие, вселяла уверенность, что экипаж в состоянии допиться до состояния, когда основной заказ будет снят с повестки дня. Вот, хотя бы для примера, бегущей строкой на планшете:

«Парни, мы взяли аванс, но это не повод просадить его, а потом нового заказчика искать… Да посылай всех, кого не видят мои глаза!.. А ты не подумал, что нас могут загнать в угол и потребовать наличные обратно?.. А пусть попробуют поймать!.. Ну, не с нашими двигателями ввязываться в споры… Капитан, ты самый трезвый… вот скажи, ты уважаешь экипаж, или мы нужны тебе, как пушечное мясо? Сам заработаешь, а нас, пьяных, высадишь к каким людоедам… Думаешь, нам про тебя ничего не известно? А где старый экипаж? Так и было, вот признайся, пока голову не разбили ненароком…»

4

У ЛадоПера что-то стало получаться. Мельком бросая взгляд на его планшет, я видел приличный кусок текста, и он подвергался редактированию. Как бы ни приклеилось прозвище Редактор. Похоже, друг мой взялся написать продолжение истории про капитана, который материально поддерживает людоедов. Я, конечно, не против творчества, но надо же серьёзней подходить к темам. Напиши про Тобол, придумай, как там без нас живут, чем занимаются. Как там великаны.

Подсунул ему свой планшет, с принципиальной схемой шлюза и узлов.

– Смотри, вот эти клапана работают на открывание, вот «глаза» привода, которые определяют расстояние до грунта. Трап выходит ровно на столько, сколько определила программа. А вот датчик особый. Он подаёт сигнал, в случае утечки воздуха. Его дублируют два крохотных, вверху и внизу, но на связи с бортовым компьютером остаётся основной. Как видишь, ничего сложного.

ЛадоПер кивнул, слегка отсутствуя на борту. Тому причиной могли быть две его короткие беседы с капитаном.

– Я предложил капитану эксперимент, – выложил он, чуть подумав.

– Уже интересно.

– Смотри, – ЛадоПер открыл один из блокнотов, пролистал пяток страниц. – Так я себе представляю место, где отбывают наказание две банды. Показывал капитану, он говорит – похоже.

Я взял планшет, посвятил себя изучению рисунка. Округлость горизонта сообщает нам, что планета малых размеров, ни гор, ни впадин, хотя ямы могут присутствовать незримо, под слоем киселя.

– Что за кисель?

– Получилось! И ты увидел! – ЛадоПер чуть не подпрыгнул, перешёл к натиранию коленей. – Какой же ты внимательный! Вот ответь: почему на ум первым пришла подсказка про кисель?

– Ещё на Тоболе меня учили: когда в рисунок вкладываешь свой план, желание и обозначение, то зритель сразу их обнаружит. Здесь чуда нет, всё объяснимо.

– Минуту! А где был я в тот день? Что-то не припомню этой темы.

Я сосредоточился на прошлом, отлистал до нужного момента.

– В тот день вы с отцом отправились к великанам.

– Вспомнил! Отец вызнал, что в доме нужно хранить самоцветы, как обереги, в соответствии с именами богов. Дедовы вроде как утратили силу, в доме наметились нехорошие знаки. А меня взял – на случай, если понравимся, они и мне чего подарят.

– И что тебе подарили?

– Сказали – подрасти. В свой час твоё тебе будет. Конечно, я же могу потерять, потом никто не подарит снова.

– Погоди, твой дед… Он же к великанам ушёл, как все?

– Мы только могилку нарисовали, будто похоронили в ящике.

– Этот ящик называют гробом. А что капитан рассказывал о наказании банд?

– Ого! Это его волшебство. Он создал условия для них, и никто не должен о том знать, иначе разрушится установка. А я сообщил ему, что пробую написать рассказ, опираясь на эту историю. Мне нужны подробности. – ЛадоПер шмыгнул носом, точно перца пожевал. – Капитан и говорит: хочешь подробностей – придумай сам. А у меня уже готово три варианта, он выслушал и, через смех, отвечает: жестоковат ты, ЛадоПер, такого сурового наказания они не заслужили; может, в будущем дотянут, но мы говорим о дне нынешнем. Фантазируй!

– Тогда извини, не вовремя я. Ты занят изучением системы наказаний, а я со шлюзом лезу!

Дружок мой запнулся на минуту-другую, пытался прочесть с лица, не подзуживаю ли.

– Не нравится мне твой тон. Скажи прямо: полез не в свои сени. Согласен, корабль надо изучать, я постараюсь. Но и эта тема меня интересует. Мы же третью банду посадим на те же харчи, в те условия. Разве не интересно, какие рычаги будут воздействовать на подмененное сознание и возвращать человеку прежнее?

– Сознание, ты ж понимаешь! Не равняй себя с испорченными людьми. Главное Око в том сильно заинтересовано, а мы исправлять. Только попробуй! И по одному полковнику, за каждым ухом, обнаружишь.

– Мы же аккуратненько, капитан очень уверенно ведёт корабль средь препятствий.

– Он старается – и нам не ударить лицом в грязь.

На другой день ЛадоПер выдал мне полную схему и плановое обслуживание узлов и систем шлюза.

– Ты меня снова удивил.

Он затаил улыбку, выдал:

– Теперь займусь двигателем.

– Стоп-стоп, не гони лошадей. Ещё никому не давали темы двигателей. Мы её берём в кольцо, двигатели – для крупных специалистов.

– А крупнее меня да тебя на борту никого не видел.

– Ладно, я посоветуюсь, дам ответ.

5

Если капитан выходит в салон и оглядывается на главный монитор, то нам следует отложить дела. Защитник потихоньку балует данными.

«Правый двигатель полгода, как прошёл серьёзную доработку, он ещё послужит. А вот с левым загвоздка: то тянет на полную мощность, то капризничает. Два механика сидят постоянно рядом и чешут затылки. Экспериментируют с добавками в топливо, моют фильтры и патрубки, и двигатель отвечает на заботу: то греется – караул кричи, то на холостых оборотах плюёт на положение рулей. Судя по разговорам, механики с таким чудом встретились впервые. Уничтожено три комплекта постельного белья, а воз и ныне там. Кто-то из команды предложил заскочить на ближайшую планету и пригласить на борт хоть какого попа или жреца, в крайнем, шамана. Пусть бы пошаманили, вызвали хоть беса лысого.

Химик сообщил, что по его мнению, виновато топливо. А вот не надо на левых заправках брать слишком «качественное».

Повар со своими наблюдениями к капитану: «Мы в одну сторону катим? Вы что-то задумали, капитан? И зря вы на меня валите бочки: я никому не наливаю, это запас на крайний случай. Да вы по каютам пройдитесь! Спиртного набрали столько, что даже приборы обнаружили перебор с весом, – мне надёжный малый подсказал. И как будем жить дальше?»

Капитан пошёл на хитрость, – ловкий дядька, не стал ничего говорить вслух, а написал ответ на листке. «После прочтения сжечь» – таков обычай, если в команде бродят… мозги бродят не хуже. И маячку не удалось заглянуть через плечо, просто какое-то невезение.

В каютах отмечали всё, что случилось за последние дни: у кого день рождения, кто посчитал, что хороший аванс не плохо бы отметить.

Ко всему, очень странная реакция капитана. Всё видит – и молчит. Точно что-то задумал, и только ждёт момента. На его стороне шесть или семь членов команды, в случае чего, они поддержат.

Оружие на борту – частью обнаружено, продолжаем поиск…»

В сообщении ещё несколько строк я заметил, да они пропали, словно не предназначены для прочтения. Сам решил донести:

– Наш защитник поделился мнением, и я предлагаю осмыслить его. По известным данным, это судно не годится для захвата «Б-2403», команду наняли для отвода глаз. Где-то приглядывает за нами настоящий охотник. Приборы далеко несовершенны, не во всех диапазонах видят объекты. У Главного Ока свои планы, они нам приблизительно известны, а в подробностях – тем более нет данных. Вот теперь я и ставлю новую задачу. Попытайте собственные возможности, найдите в окрестностях объект, под который маскируется охотник. Это тоже урок, если хотите. Никто не знает возможностей своих, пока не возникнет задача. Дерзайте!

Я обратил внимание, что мы действуем заодно, как примерные ученики. На планшеты подали обзор пространства, команда свои секторы изучала, нам достались остальные. Шар, как объём для исследования, мы разрезали на равные доли. Этот арбуз надо съесть до обеда, каждое семечко взять на учёт, оценить и сделать пометку. Вызвало подозрения – так и запишем.

– Значит, мы просто должны обнаружить обитаемые камушки, так? – ЛадоПер успел пометить несколько, заглянул в мой планшет. – Границу секторов я почему-то не нахожу. У тебя – видны хорошо.

Я протянул руку, коснулся «пробела».

– Так просто? – Он пригрозил пальцем клавише, – Я тебя запомнил. И обрати внимание, БероГор, мы исследуем с тобой соседние сектора. На границе их что-то наблюдаешь?

– Вижу. Есть красавчик, словно против течения. Капитану надо подсказать.

В салон торопливо вышел Балуха, двинул в сторону туалета. Я окликнул. Видимо, он терпел до последнего, почти бегом исчез в проходе.

На обратном пути, к нам заглянул связист. Молча зафиксировал точку, через микрофон у подбородка сообщил координаты. Пожал нам руки и отправился на пост.

В сумме, нашими усилиями было обнаружено около восьмидесяти точек, на которые экипаж просто обязан обратить внимание. Что за методы, сколько времени понадобится – мы продолжали обучение на живом материале. К ужину половина объектов была отсеяна, на тридцати шести есть признаки жизни. Если насекомые какие или другая мелочь, узнаем скоро. И тогда малая часть, вот за ними и придётся вести наблюдение, до полного прояснения картины.

– Ну, живут же где-то людоеды. Вокруг них будет своя аура, с характерным излучением. – ЛадоПер остался доволен тем, что в его секторе не нашлось серьёзных объектов. – А ты пробовал мысленный запрос отправить?

– Само собой.

– Какую формулу даёшь?

– Обращаюсь ко Вселенной. Держу точку глазами и шлю: есть ли на этом камушке жизнь? Если на внутреннем экране продолжаю видеть тот же камень, то жизни на нём, скорей всего, нет.