Текст книги "За други своя. Добровольцы (СИ)"

Автор книги: Александр Эйпур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Мы последовали примеру. И вот что я должен сказать: ощущения – уникальные. Когда гладят по руке с нежностью, мы легко запоминаем эффект. Здесь же меня гладили изнутри, можно сказать, всю поверхность тела, но с обратной стороны. Ну-у, с чем ещё сравнить? Будто резиновые шарики прыгали по сосудам и мышцам, простукивали позвоночник, в голове создали вибрации… Что-то чужое выскочило наружу, через глаза и уши.

Я прозрел. Одним махом я разглядел многослойную защиту стен «охотника», сам каркас.

А потом я вскрикнул, увидев совсем невероятное. Лада схватила меня за руку:

– Говори, что увидел?

– Наш Уймистер завтра будет лежать в постели, с высокой температурой. Сильная простуда. Поэтому, если я правильно понимаю, с офицерами надо закончить сегодня.

Командир вытаращил глаза, точно охватил предстоящие события целиком и точно узнал, как следует поступить.

– Я всё понял! Мы берём… – И он взял то, что хотел. Эту булькающую массу наложил себе на грудь, придерживал одной рукой, второй добавлял и добавлял, до самого подбородка. И эта шевелящаяся, лучистая масса не думала убегать под ноги, домашним животным пригрелась на его груди.

– За мной! – Перед входом в тоннель, командир как споткнулся: – Очки! Двенадцать пар, для воинов!

Полосатый метнулся к стеллажам, вскрыл упаковку и бросился следом.

– А нам можно за ним? – БероГора крепко сжала мою ладонь, словно хотела услышать – можно. Мы одновременно сделали первый шаг.

Именно теперь, после прозрения, я видел то, чего не должен видеть. Всё, что нас окружало, предназначено для других глаз. Тем не менее, старое зрение напоминало о себе, и мы прекрасно ориентировались на борту противника.

В главном коридоре скрипели зубами офицеры, не имея возможности покинуть постаменты.

– Эй! Уж лучше бы прикончили сразу, – крикнул один, заметив нас.

Проходя мимо, я сказал: «Такого приказа не поступало. Терпи!»

Из освобождённых отсеков доносились голоса. Рядовой состав быстро осваивался с новым положением, когда ни одна мразь уже не смеет отдавать приказы. Зато для нас они хотели сделать всё, что в их силах:

– Туда, и направо, по боковой лестнице вверх. Мы там дежурных поставили, они подскажут.

– А домой не терпится попасть?

– Сначала посчитаемся! За все издевательства, хоть разок!

Дежурные направили дальше, наконец, мы вошли в помещение попросторнее. Здесь больше двухсот кресел, перед сценой, разделённой огромным занавесом. На нём изображение самого «Карателя», давшего залп из всех орудий. Если это фотография, сделанная мастером, то другой мастер сумел воспроизвести её на полотне, в подробностях мельчайших. Будь времени побольше, я бы задержался подольше.

– Ну, где вы ходите? – голос полосатого уже не вызывал отторжения, он выглянул из-за занавеса, раздвинув его посередине.

Поднялись на сцену, поспешили за ним. Узкий проход привёл в зал поменьше. Воины в очках с тёмными стёклами, Уймистер со своим неугомонным зверем на груди. И дверь в могучих заклёпках, за которой прячется «самое дорогое», что найдётся у каждого.

– Открывай!

Воины распахнули последнюю преграду, Уймистер, не раздумывая, вошёл.

Я напряг слух, даже не успел подумать о том, что загнанные в угол звери вооружены.

Лада дёрнула слегка, с подтекстом «очнись», потащила следом.

Лишённые освещения, загнанные в угол получили свет другой. На первых порах, я частенько оглядывался по сторонам, ожидая подвоха. Но нет, эта публика походила на детей, завороженных игрой радуг и волнений, они тянули руки и, казалось, позабыли обо всём на свете, только не отнимайте забаву. А за нашими спинами трудились люди в очках, одевали наручники и выводили в заранее оговорённое место. Видимо, в тот, большой зал.

Световое представление мне показалось не настоящим, поведение офицеров никак не укладывалось в голове. Вы же должны защищаться, жизней не щадя! И что мы видим?

Как слепых, их брали под руки и уводили, никто слова поперёк не произнёс.

Я легонько сжал руку лады.

– Так это зверь или космический эффект?

– Как сидит на груди, видел? Думаю, так только звери ведут себя.

– Откуда света столько? Это сколько же сил тратится на излучение.

– Хорошо питается, хорошее содержание. Хорошее настроение.

– Вот теперь я спокоен, всё объяснила.

– А домой такого хочешь?

– Дома надо отсыпаться, этот зверь не даст.

Вот никому не жалуюсь, просто расстроился чуток. Я же был уверен, что предстоит рукопашная, пятерым наверняка скулы посворачиваю, пока отец не узнает. А вышло – мир и дружба. Я к такому не готов. Враг же, доказывать другого не нужно, так дайте душу отвести, всё какая-никакая тренировка… Да-да, иногда одолевают и такие мечты.

– Возьми себя в руки! – БероГора очень настойчиво сжала мою ладонь, ещё и коленкой ударить пригрозила. Нынче, стало быть, не повезло.

Полосатый равнодушно вёл счёт получившим световую процедуру. Я его не узнавал: где вежливость твоя, или понятия друг и враг ты не разделяешь? Те и те теплокровные, о двух ногах, только формой отличаются. Думаешь, зачем воевать, места хватит всем? Странные вы, роботы, устройство непонятное, да и самих не понять: какие планы в отношении нас строите? Нам в них какое место отводите?

– Да что с тобой? – Лада рывком развернула к себе лицом, вгляделась.

– Шарики красные и синие, мы с вами заодно. Где только повстречаю…

Со всего размаху её ладошка влепила оплеуху. В голове вроде как прояснилось.

– Полегчало? – Внимательные глаза искали правды.

Взбодрился я, встряхнул кудрями.

– Теперь точно. Побочные эффекты от светозверька, и голову кружит малость.

Другими глазами проводил полосатого. Он замыкал колонну присмиревших офицеров, кому ничего другого не надо, кроме как любоваться световыми фантазиями без помех. И нет перед глазами оригинала, а они идут за видением, готовые двигаться, пока достанет сил.

Лада уловила связь между тем, что со мной происходило, и этими счастливцами.

– Теперь до меня дошло! До чего же ты беззащитный!

– Спаси меня! – Я чуточку присел и подставил губы. Получив своё, про себя ухмыльнулся. – Ещё, ещё!!!

Она поверила. Надо взять на вооружение метод. Почаще прикидываться и даром получать поцелуи. Они же исцеляют, можете поверить на слово.

Весь состав занял половину зала, Уймистера я нашёл в расстроенных чувствах.

– Тебе чего? – Он глянул на меня чужими глазами. Видать, тоже приложило. Но дюжина выглядела убедительно, никто не пострадал. Мы отошли в сторону, наблюдателями.

– Уймистер тоже пострадал. На себе держал, огромную дозу получил. Эх, изобретатели! Потому вы и одиноки, и излечить вас некому. – Лада меня не понимала, продолжала опекать, как выздоравливающего.

– А робота этого попросить? Пусть попробует поцеловать!

– Я так счастлив! И знаешь, почему? Ты глубоко чувствуешь, сопереживаешь. Но поцелуй робота нельзя сравнить с твоим.

– Хочешь, чтобы я поцеловала?

– Конечно.

БероГора подозрительно прищурила глаз, закусила губу.

– Смотри же, я пошла к командиру!

– Да не его! Меня долечи. Что ж ты дело бросаешь на полдороге?

– Ах, проказник! – Вернулась в два шага и её крепкие пальцы впились в мякиш, на котором обычно сидят. – Ты всё это время прикидывался пострадавшим?

– Как я могу?… Вот, опять шарики: синие и красные… К нам через шлюз идут враги, много их, надо срочно шлюз откинуть, вместе с ними…

Наш поцелуй продлился до начала речи. Уймистер коснулся микрофона, акустика послала нам усиленный динамиками шорох.

– Всего каких-то два часа назад я знал, чего хочу. Сейчас уже не уверен. Ваши руки по локоть в крови, и я не собирался никого жалеть. Достойны смерти. Вот так бы и вывел по одному, через шлюз – шагайте, куда хотите. – Он в паузе ещё разок всмотрелся в лица сидящих. Кивают, улыбаются и слушают только его. Они и про обед, поди, не вспомнят.

Меня точно током шарахнуло:

– Они – как дети малые!

– О чём ты говоришь?

– Присмотрись внимательней.

– Я никого не собираюсь разглядывать, мне довольно тебя.

– Ты потом себе не простишь. Присмотрись, говорю!

Стоило ей исполнить просьбу, как она переменилась в лице. О, боги! – сорвалось с её уст, и она, влекомая неясным желанием, вдруг пошла по рядам. Шла и оглядывалась, чтобы запомнить или сравнить с первым впечатлением… Кого-то она пропускала, касалась лица другого, третьего просто гладила по голове и торопилась дальше. Ей нужно успеть сделать что-то, быть может, именно в эти минуты её наградили правом провести обряд над новыми обитателями вселенной… Ой, что я говорю? Какие они новые?

Всё-таки, новые, – что-то подсказывало мне, именно теперь я правильно расшифровал потоки Силы, которая ходила ходуном под потолком. Неужто где-то решили простить им пролитую кровь и пустили вплавь, по свежему ручью, корабликами малыми?

Вроде, верно. И БероГора благословляла их в новый Путь, лишая памяти о прошлом. Хотя внутри и рос протест, его удалось укротить. А как развеялись сомненья, и я пустился следом. Ступаю по рядам, наблюдаю лица – но врагов не вижу. И это волшебство! Второй раз за истекшие лета я участвую в обряде перевоплощений. Мужская Сила должна пройти по стопам Той, которая залечила раны, нанесённые гневом и обманом. Новая скатерть постелена на новый стол. Я же двигался непроизвольно, руками поводил – как стулья вокруг стола огромного расставлял.

Уже и не скажу, чем завершилось. Ах, да, все кресла обошёл, на выходе дожидалась БероГора. Она уже пришла в себя, и лёгким поцелуем меня вернула в строй.

Оглянулись на пройденные расстояния. Бывшие воины теперь казались деревами вдоль пути, который мы преодолели оба.

3

Вернулись на борт «охотника» – воины как-то по-особому нас встречали. Как мы не мира сего. Стало быть, они заметили что-то такое, что укрылось от наших глаз. Уймистер был попроще, приблизился и пожал обоим руки. Без единого слова. Он тоже видел, поэтому робко и изредка поднимал глаза, и тотчас отводил. Мне кажется, сейчас он открытее открытой книги. И я попробую объяснить. В своей сфере, ему почти нет равных, спокойно может в ней совершенствоваться без конца, но именно встреча с нами, именно в такой денёк, ему как бы подсказали, что мастеров везде полно, в своих направлениях им равных тоже поискать, но сферы есть такие, где его формулы мертвы. Ты свято верил в них, в то, что применимы повсеместно. Теперь обнаружил сам, что иногда включаются неизвестные законы…

Полное молчание на борту располагало к отдыху. Воины забились в угол и размышляли, видимо, над увиденным; полосатый не мелькал. Я даже вздремнул немного, и вроде подкопил силёнок. Открыл глаза – и новая задача поднялась, да в полный рост.

Куда теперь детей этих?

– Балуха где, командир?

– Вернулся домой. Вашему капитану скучно без него.

– И обстановка какова?

– Всем можно отдохнуть. – Уймистер озадачил выражением на лице. – Через час придёт транспорт, заберёт «детей».

БероГора выдохнула с облегчением:

– Оперативно!

– Балуха постарался.

И я, не привлекая внимания, осторожно выдохнул.

– С вашей компанией приятно сотрудничать.

Уймистер вскинул брови:

– Так говорят на старой Земле. Ты у кого набрался?

«Б-2403» принял нас, как обычно. Повар накормил, капитан попросил вечерком уделить часок – а сейчас отдыхать. И только дома я осознал, какая ответственность на всех нас лежала. А ведь могли поступить иначе, и на какие муки могли бы приговорить себя.

Меня не совсем устраивало такое положение. Друг друга убивать – за чьи-то интересы. Кто-то же стоит за стравливанием, стоит всегда, пока мы вроде и не против убивать. Вроде есть такая необходимость и возможность. Выставь свободную ладонь – в неё кто-то обязательно вложит оружие… То-то обитателям той великой планеты, куда попали через Колодец, известно всё, что происходит у нас: «Всё воюете?»

Но, сквозь расстояния и помехи, проглядываются другие глаза, совсем не человеческие, и слышен шёпот: «Что, решимости не хватило? Враги твои, и ты сдал назад, слабак!»

В каюте пахло женщиной. ЛадоПер сыто посапывал, у лица танцевали двое – Он и Она, да так ладно, что глаз не отвести. С трудом оторвался. Зачем мне знать чужие сны, как и чужие тайны? Мы с БероГорой имеем достаточно своих. В копилке Рода пусть хранятся, оттуда будут черпать славные потомки, достойно перенимать наш лучший опыт.

От подушки тот же запах. Кажется, для серьёзного разговора появилась тема. Что ж он её не остановил?

В сон провалился, как в Колодец. Толчок – пора к капитану. Сам себя настроил, и проснулся, как силой новою налился. В коридоре ночевал один землянин, остальных на родину отправили, с попутным ветром.

Я присмотрелся. Он сам настоял, чтобы оставили на борту. Его понять не сложно, да и к великой радости ЖелоТрона. Он получил книгу – точные данные, как на старой Земле к власти пришли чужаки, и землянин ему должен пригодиться, чтобы понять, насколько искажены данные у современников.

ЖелоТрон и вышел мне навстречу.

– Поздравляю! Здорово вы разобрались с линкором!

– И я тебя поздравляю. Мечтал ли ты, чтобы так совпало: два разных источника в твоих руках.

– Вот ты лучше других понимаешь, брат. А то наши задают вопрос – для чего. Боги распорядились так, и лучшего варианта не придумать. Пока я разбираюсь, что к чему, но уже выяснил: землянам урезали видение на три четверти. Потому они и не понимают, кто создаёт условия, годные разве для животных.

– БероГор! – Капитан выглянул из рубки, пригласил кивком к себе.

– Ты сообщил землянину его настоящее имя? – Я понимал, нашему историку не терпится обсудить следующий поворот в жизни угодивших в рабство русов, поэтому решил не развивать беседу.

– Пока не до того, шокировать не охота. Он отзывается на имя Григорий, пусть пока так и будет.

– Я пойду? – Раз капитан позвал, куда деваться. Да и ЖелоТрон улучил минуту, хочет использовать по максимуму. Григорий свои озвучивает версии, его опекун доискивается до источников, откуда искажения начались.

В рубке всё по-прежнему, не считая новых пилотов. Получается, все прошли обучение и сдали экзамены. Теперь нарисуют графики, и пилоты будут набираться опыта, дважды в месяц. «Б-2403» отныне рабочая лошадка, любой из наших запряжёт и покатит.

БероГор обнял с порога, пригласил присесть. Растрогался я, что и говорить. Своих вопросов накопилось, у капитана, думаю, не меньше.

– Начну по порядку. С того момента, как вы с «Карателем» разобрались, одна проблема докучала: как запись контакта удалить? Первая же проверка выявит, что мы удаляли материал. Начнут копать – у меня не останется свободного времени. И вот, случилось! – Капитан сиял. – Уймистер сам вышел на связь. Так и сказал: мне кажется, у тебя как бы неразрешимая задача образовалась. Дал понять нашим кодом, про правильное удаление. И, пока ты отдыхал, он побывал в гостях.

– Оставил «охотника»?

– Риск понятен, зато результат! – БероГор широким жестом предложил игру: – Ты как проверяющий, потребуй предъявить записи того самого дня, когда «Б-2403» стал свидетелем гибели линкора.

Я нахмурил брови, поднялся на ноги:

– А ну-ка, капитан, позвольте доступ к базе данных по катастрофе линкора!

Он изобразил испуг и на цыпочках проследовал к блоку информации. Подал на монитор тот самый день, с полудня. Мы очень строго и внимательно стали отсматривать материал, взятый за минуту до столкновения и до прибытия похоронной команды.

Мне-то известно, с какой стороны подошёл «охотник», поэтому взгляд сосредоточил на конкретном участке. Вот прыжок линкора, вот взрыв, и ничего лишнего.

– Как так? Здесь не хватает ещё одного объекта! – я старался сыграть чужую роль.

Капитан опустил руки.

– Это не честно. Ты пользуешься известными тебе данными. Проверяющий их не имеет.

– Хорошо, я постараюсь. – Сдвинув брови из последних сил, ещё раз отсмотрел короткий, трёхминутный эпизод. Пришлось озвучить нужный вариант: – Что ж, капитан, мы убедились: ваши данные целиком совпадают с выводами комиссии. Непонятный рывок систем линкора экипажу стоил жизни. На ваш взгляд, что могло послужить причиной для резкого маневра?

Мысленно, я натянул на себя форму генерала.

– Человеческий фактор. Командир корабля разошёлся во мнениях с дежурным пилотом. На ровном месте конфликт, кто-то из них ударил по кнопке экстренного ухода с фиксированной точки координат. И другого объяснения сложно подобрать.

Капитан протянул руку, я ответил крепким рукопожатием, но не преминул посетовать:

– А ты не смог удержаться в своей роли.

– Почему?

– Разве ты когда-нибудь обменивался рукопожатием с проверяющими? И теперь я, генерал, вновь начинаю сомневаться в выводах комиссии: с чего это капитан «Б-2403» полез с руками, куда это он так торопится?

Кончиками пальцев, БероГор похлопал себя по лбу.

– Ну, и дурак! За тобой слежу, а сам… Но репетировать не будем, а зарублю на носу. Теперь дальше, – и снова жестом пригласил посидеть, продолжая разговор. – Уймистеру авансом боги сделали подарок – помогли создать светящееся существо. Ещё бы название ему подобрать.

– Пузырёша!

Капитан споткнулся, оценил мою озвучку.

– Ты уже предлагал вариант?

– Только что возник образ. – И я увидел! Весь эпизод про то, как Уймистер погостил на борту. За несколько мгновений, я уловил смысл происшедшего. Командир «охотника» поднёс существо к информационному блоку, и проблема лопнула, вместе с одним из миллиона пузырьков. – Надо понимать, стирать уже ничего не нужно?

– Именно так! И никаких следов удаления. А за такое нарушение наблюдатели могут наложить арест на всё, вплоть до привязки к ограничительному бую, на месяц или на полгода.

– Хоть с этим разобрались. Что-то ещё?

Он кивнул.

– Землянин Григорий пока не вписывается в число студентов. Один лишний на борту, как ни крути.

– Варианты?

– Уймистер не предлагал перейти к нему на службу?

– Шутки у него иногда…

– Я в курсе. У шутников случаются накладки. И почему-то именно ваша пара ему приглянулась.

У-у, куда капитан завернул.

– Считаешь, это предложение нужно принять?

БероГор попытался изложить преимущества такого шага.

– Землянин временно подменит тебя, проверяющие ведут учёт мужского сословия. В крайнем, подберём ему деву.

– Неужели кто согласится жить со слепым на три четверти?

– Можно просто сыграть роль. Но в таком варианте, ты получаешь возможность изучить партизанский опыт Уймистера. – Капитан уже взвесил все за и против, теперь хотел донести. – Наши корабли на виду, за каждым идёт слежка. А «охотник» наносит ощутимые удары и не отвечает за последствия. То ли с дальним прицелом, то ли есть действительно причины, – его слова: «Однажды я проснусь и пойму, что больше не смогу управлять «охотником», мне бы подумать о тихом месте и удалиться на покой».

– Думаю, ему просто хочется заполучить помощников.

– Согласись, на базаре таких не купишь. Там и до предательства или воровства дойдёт – жаловаться никому не пойдёшь.

Я быстро просчитывал в уме наши планы и способности.

– А как получилось, что его корабль никто не разыскивает?

– Разыграл аварию, около десятка свидетелей подтвердили, что около их городка разбился неизвестный аппарат. Местная власть расследовала, составила доклад в нужном количестве экземпляров. Номера сошлись, из реестра был вычеркнут и корабль, и владелец.

– Тогда как он запасается горючим, продуктами?

– Под именем брата. Малый катер на борту позволяет спускаться и пополнять запасы. Чтобы никто не сопоставил даты и время, брат присутствует на том же базаре, привлекает свидетелей, мелькает столько, сколько нужно.

– Что ж, Уймистеру не откажешь в предусмотрительности. Так что, – я решил на прямую, – считаешь, нам следует перейти, перенять его опыт?

– Сам подумай. Пока вы не оказались на «охотнике», Уймистер и не помышлял о крупных объектах. Хорошо, допустим, хотел перед БероГорой героем показаться. Но дело сделано, и первый опыт открывает такие перспективы. – Капитан что-то разошёлся, хотя позже будет возражать: «Никто не оказывал на них давления, сами так решили!»

Я не мог без БероГоры что-то обещать. Покинув рубку, вызвал её к иллюминатору. Наше обсуждение было на удивление коротким.

– Если считаешь, что у нас получится, почему ни попробовать? В противном случае, просто вернёмся на «Б-2403», – как говорят, не попробуешь – не узнаешь.

– И условия известные тебя не останавливают?

– Я поставлю условие, и Уймистер их исполнит, не задумываясь.

Стоило объявить решение, капитан при нас вышел на связь с «охотником»:

– Они согласны. До утра потерпишь? У нас тут очередь выстроилась, все попрощаться восхотели… Что ты говоришь, вот не поверю… Я тебя прошу, только не разревись, как дамочка на базаре. Ну, полно. До связи!

4

Головонька моя не была готова к таким приключениям. В двадцатый раз я проворачивал в уме преимущества относительно спокойной жизни на «Б-2403», потом уже мысленно переносился на борт «охотника» и пробегал по пунктам. То, что мы выбьем двуспальную каюту, я не сомневался. БероГора добьётся маленьких уступок под свои нужды. Я смогу почаще осматривать нашу крепость снаружи, освою управление шлюпкой, заодно – буду отслеживать видимость чужими приборами. Ещё можно заключить договор, чтобы мы держали постоянную связь с «Б-2403», – они к нам на помощь, мы к ним. И больше самостоятельности – пожалуй, тоже значит немало.

С трудом засыпал, расставание с экипажем казалось неправдоподобным. Ты там, мол, смотри в оба. И сколько я ни старался втолковать, что мы будем рядом постоянно, ничего не случилось…

– Это ты сейчас так говоришь. А почувствуешь свободу – и не заметишь.

Эти дурацкие розыгрыши изрядно поднадоели. Около восьми, БероГора вошла в каюту и коснулась руки. Пора. ЛадоПер приподнял голову.

– Ну, ты там не очень. Помни: тебя ждут не только родители. – Он задержал мою руку на минуту, помолчал. Как бы всё сказано.

Капитан осматривал концевики шлюза, именно сейчас ему понадобилось уточнить кое-что. И крепкие, дружеские объятия напоследок.

– На связи!

– Это да, обязательно.

Перевод взгляда на БероГору.

– Береги его.

Она сделала шаг навстречу и утонула в его объятиях.

Шлюпка плавно отчалила, шлюзовая броня вернулась в рабочее положение. Привычным движением дал питание на радары. «Охотника» поблизости не наблюдалось.

– Он где-то здесь. – БероГора увеличила длину волны, вручную стала прощупывать пространство. Результатов не получила. – Дополнительные генераторы запитал, не иначе. Ты же просил – вот и постарался.

– Мистер Уймистер, ку-ку! К тебе пополнение, не рад, что ли? – Нос шлюпки изучал углы, лада пробовала радары на других волнах.

Пришлось обратиться к капитану:

– Кажется, мы рано пожаловали.

– Семь минут назад я с ним разговаривал.

– Так чего он прячется?

– Экзамен сдаёт, по предмету «маскировка».

– Ладно, пусть сдаёт. До связи. – Выключил двигатели, лада подумала и отключила радары. Верчу головой по сторонам, отслеживаю маршруты глыб, как в прошлый раз, когда они исчезали за массой «охотника». Чисто. И потолок, и подвал – вот это применил возможности, и, поди, наслаждается своим положением.

Тревожная панель ожила. Что-то приближалось, лада первой определила:

– Мы встали на орбите глыбы. У нас есть три минуты.

Двигатели не запускались. Да что случилось? Я задрал голову и далековато разглядел опасность, а если бы не заметил глыбу, приборы напомнили бы. Надо же было так неудачно остановиться!

В эфир пустил фразу: двигатели не работают, мы на орбите глыбы, до столкновения чуть больше минуты.

Вспышка света – и мы оказались на площадке для ареста. Шесть знакомых роботов ждали команды – приступайте. Шланги в руках, насос подключён к новому баку, раза в четыре меньше прежнего.

Из двери показался Уймистер, в сопровождении полосатого. Они прошли мимо, будто нас и нет. Робот что-то доказывал или сообщал хозяину, они дошли до стены, к новым дверям. Командир распахнул их, и они оба полетели кубарем в холодную бездну космоса… Лада вскрикнула, я удержался. В уме вновь воспроизвёл последний шаг – человека и робота. Они рухнули настолько достоверно, что я успокоился. За пустоту не схватишься, оба слишком уверенно шагнули и сорвались, головой вниз.

Ты же хороший изобретатель, времени всегда в обрез, а тут целое представление затеял.

Лада уже домчала до двери, на ходу разматывая фал. Хотел крикнуть – назад, не обращай внимания, это розыгрыш! И сразу понял: не успею. Она шагнула в проём и тоже полетела вверх тормашками! Не за стены держалась, а за верёвку! И дверь рывком закрылась. Это вообще выходит за рамки моего понимания.

От меня не дождётесь! Я дошёл спокойным шагом, ухватился покрепче за выступ на стене, потянул за ручку. Ещё раз приложил усилие, рывком дёрнул на себя.

Поток воздуха оказался неожиданно мощным, левую ногу легко втянуло в проём, но руками-то я уверенно упирался, в стену и в приоткрытую дверь. Её же сквозняком должно бы захлопнуть, да какая-то хитрость имелась. Чтобы меня втянуть, вот на что рассчитывают они!

Пошатав двери, туда-сюда, поймал момент, когда они готовы захлопнуться, упёрся покрепче, вытянул ногу и отпустил.

– Троих ты проглотила, а со мной не выйдет, – сказал я в закрытую дверь, отряхнул руки и развернулся к шлюпке. И вот тут дверь сама распахнулась, – я не смог зацепиться за край её, прочная конструкция под пальцами превращалась в бумагу…

Кувырок через голову, брезентовая преграда спружинила, меня подбросило трижды и спустило по жёлобу. После полного ощущения, будто я вывалился за борт, жёлоб доставил по адресу. Все трое сидели за столом, с чашками в руках.

– Присоединяйся, попей чайку. – Уймистер указал на четвёртую чашку.

Лада прятала лицо в своей чашке, робот невозмутимо держал чашку в руке, принимал участие.

Ладно, – я отряхнулся, привёл себя в порядок и подсел к столу. Они вяло продолжали свой разговор, начало которого я не застал.

– В северном крыле немного греются, подождём денёк. – Уймистер затевал разговор – полосатый соглашался. Чашку держал ровно, уровень напитка не шелохнулся ни разу.

Они ждут моей реакции.

Ждите! – Поднял чашку, как сидел за столом раньше, чем они явились. Пригубил. А это и не напиток! Камень, идеально сидящий в чашке. Желтоватый, на дне – заварка, точная копия. Но я ничему не удивляюсь. Вы не знаете меня, на что я способен. Я всё проглочу, надо – и с камнем, до дна!

Лада тоже новичок, но для неё сделали исключение. Ей сказали – помоги разыграть, и дала согласие. А могла бы поддержать, хоть взглядом. Даже не смотрит в мою сторону.

– Красавица, можно вас на несколько слов?

– Мы знакомы? – и настолько мастерски хлопнула ресницами, точно сестра БероГоры, с которой ни разу не встречался.

И хохот уже было не сдержать! Конечно, смех в моём исполнении оставлял желать, но зато они оторвались вволю, с чем вас всех и поздравляю.

Полосатый поднялся из-за стола, ушёл мне за спину. Коснулся спины.

– Вы хотели мне что-то сказать.

Новый взрыв хохота, а я всё ещё не мог войти в состав экипажа, пока реагировал по привычке. Мне легче уложить которого на лопатки, тугодуму ничего другого не остаётся.

Сигнал прозвучал – как предупреждение. Задачу командир поставил, автоматика сочла, что условия созрели. Тотчас обстановка изменилась на рабочую.

– Мы вышли на объект, которым давно интересовались. Не думал, что так скоро. – Уймистер встал из-за стола, мы вышли следом. В рубке, на мониторе красовался очень знакомый корабль. Потом картинка соскочила на приглаженную планету, размерами ниже средней. Командир кашлянул и тут же сунул мне руку, с поздравлениями. – Вы приняты в экипаж, теперь у каждого будет свой пост, что бы ни происходило, вы там.

Мой пост справа, у красной кнопки. На таких, обычно, висят пломбы. И обзор монитора отличный.

– Новый монитор, поздравляю, – отметился с поста, в спину командира.

Ладе достался пост напротив, у левой переборки. У неё в ногах установлен аквариум, с детищем Уймистера. Он доверил свою драгоценность БероГоре, вот что самое главное, не полосатому. Я бы это назвал вручением ордена, только выданным как бы авансом. На Тоболе такое называют – обязать доверием.

Однако, «Охотник» вышел на цель, поглядим, что и как, что за крепость Разма-Зея. Местная достопримечательность, вроде испытательного комплекса на выносливость. Без травм не обходится, смертельные случаи не редки. Уймистер обрисовал положение в нескольких словах и дал изображение на монитор.

– Кабы человек не вмешался, планета могла вырасти в самостоятельную единицу, да нашёлся Игрок, кто сам сильно зависим от игрищ. Разма-Зея получила второе имя – Игрушка. – Уймистер собирался продолжить, да полосатый вставил слово: «Игроман, так их охарактеризовали». – Мне без разницы, как называют пропащих. Жизнь потратить на выброс жизненных сил, ради призрачных побед, – скажи мне, дружок, разумно ли?

– Ему же правды не говорят? Выкачивают жизнь на веренице эмоций, из каждых ста секунд крадут сорок. И не каждый игроман замечает, что дни стали короткими. – Полосатый покинул рубку, как хозяйка, которая вспомнила, что на кухне что-то может подгореть или сбежать.

Интересный помощник, подумал я. Не соскучишься.

– Так вот, я немного пролистал историю «Б-2403», Уиль Штирль, если я не перепутал, доставил вам немного неприятностей, я просто запомнил имя. Свежие данные обновляются всякий день, так и всплыло имя. Решил уточнить – что ему понадобилось на Игрушке, и вот, представьте, он команду из двенадцати воинов отправляет на серьёзные испытания. Думается мне, подбор воинов не случаен.

– Они провинились на одной операции, – подсказал я. – Прозевали большие деньги, и у него появился повод посчитаться с ними. Хотя задолжал капитану и не спешит показать глаза.

Уймистер выслушал внимательно, на ходу решал, какие средства применить.

– Думаю, можем покопаться в базе данных. Есть такая здесь: кто заказчик, велика ли группа, какой уровень испытаний… Кстати, ты не отчитался, уже не говорю о похвалах усилиям моим.

– «Охотник» совершенно невидим.

– И сразу растерялись, небось: улетел, нас бросил?

– Как раз наоборот, мы так и поняли, идёт демонстрация возможностей.

Уймистер развернулся в кресле, адресовал вопрос ладе:

– А ты, красавица, не начала паниковать?

– Только первое мгновенье. Раз яр спокоен, то ничего не случилось.

Командир кивнул, развернулся к монитору.

– И сей час посмотрим, какой уровень испытаний для провинившихся приготовил ваш знакомый… – В отдельном окне потекли бланки заказов, Уймистер ввёл в строку поиска имя. Я невольно открыл рот: если такая система распространится во вселенной, так и про нас с женой может любой узнать всё, что пожелает?

– Эта система данных меня настораживает. Смысла не понимаю.

– Всё просто. Те, кто производят товар и продают, должны знать рынок и действовать на опережение. – Уймистер нашёл, что искал, мою тему отложил на время. – Смотри, ваш знакомый выбрал самое суровое испытание – побивание камнями.