Текст книги "За други своя. Добровольцы (СИ)"

Автор книги: Александр Эйпур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Я направился к нему, просто уточнить:

– Похоже, самая лучшая защита для планет.

– Это открытие сделали сравнительно недавно. Хотя, и не открытие, может: просто поделились со своими, как только возможности населения возросли. Не нужно никакое оружие. Местные распевают гимны, волна за волной окатывает планету. И любое существо с нижним порогом частот приблизиться не сможет.

– А на старой Земле?

– Люди занимаются всем, что не приносит пользу. Им внушили, что иначе существовать нельзя. Ты должен трудиться на власть, пока не положат в гроб и не закопают.

5

Пострадавших не замечено, все благополучно прошли проверку частотами. Получается, притащи какого аборигена или чиновника – вопрос, пройдёт ли испытание.

Рулевой остался доволен. Значит, Тобол всем даёт такие преимущества, что нас планета опознала, как своих. Хорошо, но… Давайте прямо: мы ещё ничего стоящего не создали, пока изучаем инструменты и приёмы сотворчества. К новому делу подступаемся с именами своих богов, и это правило срабатывает безотказно.

«Б-2403» приземлился на выделенной стоянке, рядом с крупным лайнером. Судя по надписям – туристов привёз, вот и думай, из каких миров. Испытание прошли – значит, братья по крови, как минимум.

Что ж, посмотрим, чем тут порадуют. То-то «хвоста» навязали, чтобы не доехали до места. Знали, чем опасно знакомство.

По частотам пришло уточнение. В правую сторону закручены местные, у врага – в обратную. У них и приборы на частотах с левым вращением сделаны; то-то земляки мои поголовно испытывали лёгкий дискомфорт.

Транспорт почти такой же, самоходные тележки. Формы, правда, изящные, так и хочется погладить. От разноцветья глаза разбегаются. Художников своих хватает, тут уж кто кого превзойдёт. И соревнование в мастерстве, плоды оного, повсюду. Сравниваешь с Тоболом, и соглашаешься: что-то больно скромно мы у себя поживаем, красоту некому наводить.

Так, колонной из трёх повозок, каждая на пятнадцать пассажиров, и покатили. По краю пропасти, потом через горы, сквозь них, и столько живописных красот, что хочется что-нибудь взять на память.

Водопады и реки, ходячие мосты и стационарные, иные – сразу лезет в голову вопрос: как же они держатся? В воздухе висят, и опор не видать.

Выскочили на равнину. Тут глазу есть, за что зацепиться. Ближайший город по виду чем-то напоминает наслоения мыльной пены. Прозрачное всё, воздушное и вкусное, так и хочется лизнуть.

Только на миг отвлёкся – другой пейзаж. А отвлёкся лишь для того, чтобы сравнить впечатления. Наши тоже удивлены, вертят головами, ничего мимо глаз не пропустят.

Ну, и пошли чудеса, я внутренне был готов к чему-то подобному. То, что водопады устроены с чувством утраты равновесий, кто-то сильно постарался, это и понятно. Потоки наполняли одну чашу, как только вода достигала краёв, чаша поднималась ввысь, на полсотни метров… За перемещением чаш можно наблюдать до захода светила. Но так хочется успеть другие объекты оценить!

Вот площадка с меняющимся контуром, разгуливающие опоры, между которыми натянута почти прозрачная сетка. Внутри же – тысячи разноцветных фигур, под порывами ветра, они меняют формы и местоположение, как фильм – без конца и начала.

Правее, среди опаленной травы, непонятно откуда возникают яркие шары, брызжут искрами, мечутся, как привязанные, и сгорают в ослепительной вспышке. Из осколков вновь возникают новые шары и начинают развитие, и его легче назвать танцами, которые не ограничены ничем. Группа туристов торчала рядом, как завороженная; смельчак пытался поймать один из шаров, да человеческая реакция свои имеет пределы.

Дальше – больше. Перед самым носом растение, перебирая ветвями и корнями, может перебежать дорогу, отвесит поклон и пустится своей тропой. Птиц и животных тоже хватает – только помани… И на ладонь присядет, и мелодию насвистит. Будь я композитором, непременно что-нибудь записал на листочке.

Солнце клонилось к востоку, птицы снялись и помчали следом. Почти сразу, справа, показалась огромная стая, как авангард ночи.

– А вот так здесь ночь вступает в права. – Капитан впервые дал пояснения. ЛадоПер сидел между нами и набирал текст на клавишах планшета. Может, писатель в нём очнулся, вот и делает первые шаги.

Вместе с сумерками, когда тёмная стая заняла позиции, от растений зафонтанировали ароматы, и сам способ знакомства понравился простотой. Достаточно на несколько мигов сосредоточиться на каком, оно и наградит за внимание.

За ароматами пришли насекомые, окрас крыльев и рисунки неповторимы, иные издают мелодичные звуки – как скрипки и другие инструменты оркестра, для настройки. Лишь из-за горного хребта показались три луны, невидимый дирижёр взмахнул палочкой…

Зевота напала не на меня одного, планета баюкала деток своих и тех, кто явился погостить. Тележки, утратив связь с последними лучами солнца, встали как вкопанные.

С легким шелестом, тут и там, развернулись шатры. А ещё днём их мы принимали за обычные деревья. Купола с серебристой подсветкой изнутри как бы манили войти и дать телам роздыху.

– Можно заходить? – Я обрался к капитану.

– Ошибки не будет.

Внутри ковёр из упругих стеблей, я разулся, сделал шаг. Ещё разок оценил купол, подумалось про дожди. Снаружи его оседлали насекомые, затевая свои спектакли. Ещё один фильм, где актёры играют постоянные роли, из ночи в ночь. И глаза закрываются сами, будто волшебник подкрался и употребил ладонь.

С первыми лучами солнца пришло ощущение, что так хорошо не спалось прежде, и казалось, что можно обойтись без тележки. Пешком передвигаясь, мы увидим больше, узнаем и пощупаем, если нет запретов. Оленьи стада жадно ловили наши взгляды, они жаждали прикосновений. Поглаживание, несколько слов о красоте и добрых глазах – мамаше больше ничего и не надо, она мордой подтолкнёт малыша – его не забудь погладить.

Где-то к полудню, нас догнали тележки. Посёлок, где обитают мастера слова, поразил разнообразием архитектуры. На наших глазах, местный декламировал строки, и строение меняло форму. Под влиянием звуков, на кустарнике распускались цветы. Оказывается, на звук «Ю» у растений заготовлен фиолетовый цветок, на звук «А» красный… Стихотворение в цвете, а сосед нашего поэта экспериментировал с плодами куста, которые напоминали крохотные бочечки. На звуковые колебания, они взрывались, дублируя запрос. Так можно и мелодию сочинять, растение в точности повторяет. Ошибку можно подчистить, заменить ноту – стоит опередить бочечку, не дать ей лопнуть.

В дальнем конце посёлка показалось засеянное злаками поле. Обычная картина, ничего удивительного, казалось.

– Это тоже дом, – пояснил капитан. Поэт может превратиться в кузнечика и полазить по стеблям, в поисках идеи. Каждый колосок поёт свою песню, сам выбери, не поленись.

– Капитан, мы вторые сутки во рту маковой росинки не держали, – опомнился ЯроЛад, наш чемпион по стрельбе.

– И не хочется, верно?

– То есть, в будущем и мы придём к тому, что лишать жизни никого не придётся?

– Жить, не причиняя вреда миру, разве это плохо?

Местная глина сильно отличается от привычной. Мастер своего дела ваял конструкцию для песен ветров. Восьмигранная пирамида была пронизана трубами из глины, под разными углами, не все я видел на просвет. Зато ветерок вертелся поблизости и осваивал новую забаву.

В посёлке мастеров возводимые проекты соседствовали с законченными, что поднадоело – сносилось без сожаления, в мастерских орудовали детишки. Заметив нас, они высыпали и запоминали… Если я верно понял. Вошли мы, поглазели на их труды, и почти каждый нашёл себе безделушку, от прикосновения к которой внутри слышал новые течения. Кому чего недоставало, то и находил. Умиротворение, уверенность в будущем и абсолютный покой. Я интересовался позже: в основном, можно суммировать подарки, как маленькое открытие для глаз. Перед мысленным взором, если есть контакт с подарком, возникает граница, и у тебя появляется выбор – делать то, что кто-то хочет, либо делать то, что должен сам. Интересное приобретение, как в сказке.

Девчушка сунула мне в руку кольцо-шар, с ушком для шнурка.

– Это тебе. Захочешь вспомнить – одень на палец.

Она мне напомнила младшую сестру, заодно и родителей. На память пришли разговоры. Над отцом подшучивали: двадцать восемь дочерей, это же только половина дела! Счёт сыновьям открыт, уж мы постараемся не отвлекать.

6

Две недели пролетели, как один день. И можно было ещё погостить, да капитан дал понять: пора, ребятушки, желающих целая очередь. Найдём время – заглянет на дней пять.

И снова то же однообразие. И догадки.

– Думаю, капитан собрался проведать спящих. Мы взяли на себя ответственность, слегка полномочия превысили, вот и волнуется. – ЛадоПер как-то поостыл к планшету, почти не берёт в руки.

– Чудеса перед глазами?

– Не то слово! И ведь не одна такая Земля, их, может тысячи, но о них помалкивают, чтобы не брали пример.

– На Тоболе надо старцам подсказать. Глядишь, и отстанут.

– Чем больше планет с такой универсальной защитой, тем меньше простора для Главного Ока.

– А я гадаю, почему нас на соседний континент не возили. Секретные разработки, объекты, – думаю, им есть, что прятать.

На главном мониторе тишина, сквозь приглушенную подсветку пробиваются всполохи помех. Пока ничего интересного, добровольцы заняты поиском информации. По внутренней связи капитан сообщил: «В окрестностях обнаружены две планеты такого же типа. Сами подумайте, почему их нет на маршрутных картах».

Да, ещё момент. Мы же пополнили запасы воды, и только теперь я обратил внимание на её вкус. Если не придумываю, наблюдается эффект: пьёшь – и перед глазами виды её.

Помню, как захватывало дух, при полёте над водопадом. Ручная птица, приученная носить клетку с четырьмя пассажирами, на местном жаргоне называется небесный слон. Крылья великолепны, двенадцать метров размах. А конструкция настолько легка, что я один легко поднял. Но полетали всласть, капитан предупреждал: понравится – больше ничего не захотите. Так и случилось. Примерно половина добровольцев решила взять максимум от развлечения, остальные пустились в пешую прогулку.

И теперь, в тесноватом салоне, на ум приходят эти красоты, и разговоры только о них.

К спящим подошли вплотную, перед самым отбоем. Вполглаза следя за экраном, разговоры толпились на все лады: да что с ними сделается? – не скажи, мало ли, утечка, повреждение корпуса, они же и задохнуться могут. – капитан знает, что делает…

Группа обследовала борт, первым сообщением укротила рождение версий. Всё в полном порядке, поднимать на ужин или потерпят до утра?

Капитан решил – потерпят. С утра и напялим шкуры покладистых овец. Пусть эту ночь поживём без надзора, завтра заступаем на боевое дежурство.

Ночь пролетает незаметно, пришлось шлюпку отправлять – стучите, и вам откроют. Посыльный молотком стучал, грохоту наделал.

Очухались! С удивлением узнали, что проспали почти тридцать суток.

Они, само собой, с претензиями:

– Почему вы не всполошились, когда поняли, что мы не выходим на связь?

– Я подумал, раз мы вам не интересны, то и нам легче жить. Вы своими делами занялись, мы своими. Следуем строго по курсу, через десять суток будем на месте.

– Вы что-то знаете, но не хотите говорить.

– Что мы можем знать о вас, сидя на борту?

– Чем занимались добровольцы?

– Игры и фильмы, разве у нас есть другие варианты?

– Ладно, мы ещё разберёмся. Конец связи!

Наша очередь помолчать пришла. Иначе не услышишь, о чём они там будут говорить. Календарь их поставил перед фактом: вместо того, чтобы всячески чинить препоны, их борт, своим полным бездействием, способствовал приближению «Б-2403» к цели. Главное Око не погладит по головке, и на борту разгорелся скандал. За дело должны взяться «писатели» – есть в штате два-три члена экипажа, кто строчит отчёты и поддерживает архивы в образцовом состоянии. Если до сего дня считали мух, то теперь им выпал неравный бой с отчётами. Надо же сочинить поэтапно, как борту «Б-2403» мы помогали прости остаток пути, и легенда не должна вызвать сомнений у командования. Иначе не оплатят дорогу и время, у наёмников свои тарифы.

Капитан решил не транслировать запоздалые приказы, выговоры и нагоняи; надо найти виновного, раз экипаж проспал столько времени. И ведь кто-то может проболтаться!

Им перво-наперво, заплатят, следом пойдёт шпик и разнюхает, как съездили, чем занимались. Потом пригласят капитана и вычтут из выплаченных сумм. Отрабатывать придётся на таких маршрутах, куда силой никого не затянешь.

Словом, наша экспедиция перешла в следующую фазу, где мы получили в руки серьёзное преимущество. Капитан подал трансляцию переговоров в салон.

– Уважаемый, поскольку вы проспали, мы можем выставить вас перед начальством не в лучшем виде. Документ готов к отправке, но мы даём вам возможнось пораскинуть мозгами. У нас приготовлен пакет документов, исходя из которого, руководство может представить весь экипаж к наградам.

– Д-да, тут не поспоришь, ситуация повернула не в нашу пользу, капитан. Только давайте начистоту, раз ведём откровенный разговор. Говорите сразу, чего вы хотите, а мы подумаем.

– Десять суток впереди. На месте, мы можем оказаться через сутки, сэкономим девять суток, и у вас будет столько же в распоряжении. У вас куча дел, надо смотаться по своим делам, что-то купить или продать, а вы вынуждены играть роль сторожевого пса. А ударим порукам – мы свои дела утрясём, вы свои. Мало – вам ещё и заплатят, за образцовое исполнение долга. Останется самая малость – создавать видимость, что ваш борт неотступно следует на нами. Найдутся верные люди, кто не выдаст факт? Заплатите, в конце концов, чуть больше.

– Мне понадобится час на раздумья.

– Сколько угодно.

– Хорошо, а что из себя представляет второй пакет документов? Как-то не укладывается в голове, что ваша сторона способна предложить такого, за что нас непременно наградят?

– Приглашаю к нам на борт, сами убедитесь. Сто сорок жалоб на умышленное затягивание рейса, поломки и огрызания, ругань в эфире, оскорбления и масса препятствий…

– А мне ваш вариант уже нравится. Ждите в гости, через полчаса буду!

Через полчаса мы принимали дорогого гостя. Добровольцы, конечно же, спали – в полном соответствии распорядка дня. Капитан «хвоста», в сопровождении двух генералов, на цыпочках прошёл в выделенную каюту. Генералы остались снаружи, чтобы никто не помешал серьёзному разговору.

Гость хорошенько отоспался, что и отразилось на переговорах. Минут через десять капитаны пожали руки и разошлись по своим постам. Как драгоценную ношу, гость уносил папку с жалобами, набитую битком. Его связисты потихоньку будут их отправлять руководству, а там запустят станок и наштампуют орденов.

Это же прекрасно, когда все стороны довольны, не так ли?

7

Я уже прикинул, что к вечеру будем на новой Земле, и за время сна мы покроем добрый кусок пути. Утром глянул в иллюминатор – «хвост» рядом. Что-то пошло не так. Чуть позже, Рулевой поделился. Коллега попросил сопровождать их борт до местного базара, и надо создать видимость, что наш катер их конвоирует.

– И какую выгоду они получат?

– Уж не знаю, как принято, но могут придумать следующее: пираты ограбили, довели до этого места и оставили в покое. А могли уничтожить, и никто бы не оплакал гибель экипажа. Мол, на этот раз отделались лёгким испугом.

– То есть, сказочка рассчитана на уши местных властей. Что обычно выигрывают при такой подаче?

– Могут даром заправить, накормить, выделить места в гостинице.

– Но сведения могут дойти до Главного Ока.

– Подобные штрихи обычно не доходят. Всё, что касается наших кораблей – всё интересует, до последнего чиха. А этим можно всё, раз лояльны и готовы служить по первому свистку.

Мы поглядывали в иллюминатор, «хвост» подал сигнал.

– Значит, они просто изменят имя корабля, под чужим флагом?

– Соображаешь, и нам пора. Будем сопровождать, и я погляжу, на какой скорости они пойдут.

В создавшейся ситуации, никто не хотел быть помехой. Бывший «хвост» взял такие обороты, что мы нагнали его спустя четверть часа.

Часть 4

1

Прежде я думал, что базары располагаются в каком-то порядке, с учётом расстояний и нужд. Но вот гляжу из иллюминатора и понимаю: это лишь видимая сторона, для блага жителей окрестных планет. Война неявная идёт через продукты. Одни убивают память, другие – вИдение, превращают его в зрение с узко ограниченным спектром.

Капитан лишь глянул в мою сторону, я тотчас двинулся следом. Сопровождать его как-то уже вошло в привычку.

– В этой части ничего не пробуй даже, не бери с собой. Тут добреньким нет счёту.

– А покупатели хоть различают?

– Они заглядывают тоже. На предмет, чего остерегаться. Новые фрукты и овощи везут, а про их свойства помалкивают. Кому-то понравится на первых порах, и зараза начнёт путь на столы местных.

– Но это же глупо: ждать, что люди добровольно станут принимать отраву.

– Время – это самый проверенный помощник. На первых порах многое идёт со скрипом, потом додумаются до рекламы, и начнётся настоящая атака на умы. А ещё лучше война. Голодным что ни дай, всё проглотят.

Мы шли группой, держа друг друга в пределах видимости. Думаю, поход не лишён смысла: в памяти хоть что-то останется, чтобы узнавать продукты, какими могут угощать, позовут в гости. Капитан мимоходом подсказывал – вот на это обратите внимание, очень и очень сильное воздействие. ЛадоПер шёл следом, фиксировал на камеру. Разумеется, в другой обстановке, мы узнаем кое-что о каждом продукте, получим исчерпывающую информацию.

Капитан попросил сделать несколько снимков с трёх корзин.

– Смотрю и не узнаю, что-то новенькое.

– Может, уже пойдём в съедобные ряды?

– Пойдём. Дойдём до конца, и пойдём.

Тут мы уже оторвались, и не проси. Правда, капитан первым показывал, что следует делать. Покупает у торговца фрукт, похожий на огурец, вскрывает шишечку сверху и нюхает. Довольно продолжительно, пока булькание внутри не прекращается. После этого фрукт возвращает продавцу.

Попробовал я – второй тут же купил, поочерёдно освоил содержимое, от удовольствия пригладил живот.

– Не задерживаемся, впереди ждут сладости. – Он уверенно раздвигает плечом преграды, мы пристраиваемся сзади. И если кто ищет драки, а повод – сам в руки идёт, то тридцать богатырей сопровождения одним видом напоминают забияке, что он опаздывает на обед. Э-э, в другой раз поговорим, конечно, за ночь рот не зарастёт.

Всегда найдётся желающий поскандалить – для самоутверждения среди себе подобных. Кто струсит, кто отвернётся, – на то и расчёт. И уже крикуна боятся ущемить, с товаром откатываются подальше. И только получив отпор, в рядах вздыхают: равновесие восстановлено.

Мы объедались. Запасы делали шутя, вторую тележку загрузили и отправились к кораблю следом. Там уже ожидали заправщики водой.

– Без капитана принимать не могу. А вот и он!

Добровольцы столпились вокруг. Капитан лично оценивает качество воды, сначала металлами проверяет, потом тканью, потом на растение уронит каплю…

– Заправимся твоей. – Он чётко определился с одним, стал присматривать за погрузкой товара. Оптовики, от щедрот душевных, подарками пытаются одарить.

– Благодарим, но не положено: вес строго ограничен. – Удобная формулировка, давайте без обид.

Капитана «хвоста» мы заметили выходящим из городской управы. Выбил всё, что мог, и сияет. Нам помахал ручкой – пока, авось, не свидимся впредь.

Тоже хорошая новость, сбудется если. И снова в путь! Базар ухнул вниз, как мяч, на борту настроение приподнятое. Идём на новую Землю, и каждый намечает планы, что хотелось бы повторить, а что увидеть впервые. Поделись своими впечатлениями – и парни загорятся, решат попробовать, лишь приземлимся.

Поспать перед походами не возбраняется, один за другим и полегли. По салону бродит музыка ветра, птичьи переклички. Всё навевает сон.

2

Спустя пять дней, мы покинули новую Землю. Вот это стало неожиданностью: почему-то уже не радовали местные чудеса, вроде и не приелись, но во всём угадывалась некая шаблонность. Удивить – удивили, первая задача выполнена, но очень скоро повторяемость и похожесть стали докучать. Если это урок такой, то надо ещё подумать, к каким выводам нас подводят.

Капитан прекрасно понимал наше состояние. Сам побывал в этой переделке. Пресыщение тоже может случиться, и тогда весь мир не мил.

Вот кто подкинул испытаний подобного рода? На той же планете, с опережающим настроением – а пищи нужной не нашли. Ему проще, он прошёл через это. Посматривает на команду и улыбается своим наблюдениям.

– Не жестковато ли с нами обошлись? – Я снимаю незримую пылинку со стекла, через которое видно и нос, и корму корабля.

– А как ты хотел? Дарить радость тоже нужно с умом. Иному открой кладовку – будет торчать в ней до конца дней.

– А надо?

– Подсказки вещь хорошая, да не всегда. Иногда полезно голову вопросом озадачить.

– Ну, если прямо… Мы побывали в гостях, посидели за столом. Ответить тем же? – мне показалось, его слова дошли.

– Свои плантации посадить и выращивать, чтобы новички набрались опыта и отправились свои плантации множить.

Наверное, капитан прав.

– Теперь куда?

– Ты разве не обратил внимание? Попросили доставить письмо на Мелию.

О, да, я как-то упустил сам факт. Среди оптовиков показался человек, проходил, можно сказать, мимо. Каким-то уж совсем непонятным образом, у капитана в руках оказался конверт. Надпись была на нём, я точно помню.

Капитан снова показал тот конверт. Покрутил для того, чтобы я уловил разницу. Надпись исчезла.

– Чернила особые?

– При наших задачах, приходится предусматривать меры. Предположим, кто-то захочет поинтересоваться, что в письме, попробует задержать нас и вызнать содержимое.

Мы оба подумали об одном препятствии. Главное Око всё ещё стремится успевать всюду, что-то не получается, да попыток не оставляет.

– И ты покажешь?

– Сейчас и тебе могу показать. – Капитан подковырнул крышку ногтём, нашарил ножик, не усердствуя, ввёл кончик лезвия в щель и провёл ломаную линию.

Конверт издал звук, который сравним разве с пролётом мухи.

– Пуст? – я заглянул. – Он пуст!

– Теперь никакая проверка не страшна. И приборы сообщают, в нашу сторону уже летят.

Я прильнул к стеклу. Гостей ждём с другой стороны, здесь чисто.

– Они могут забрать и пустой конверт.

– Мы им не поможем? – Капитан снова затевал мероприятие.

Мысленно я уже потирал руки.

– Что нужно сделать?

– Поместим почту в твой планшет. Готов рискнуть, на случай обыска?

– Конечно. – Я проследил, какие цифры он набрал на планшете, как выпрыгнула планка, открыв внутреннее пространство. Туда ушёл конверт.

– Теперь порепетируй над сценой: к тебе приблизился проверяющий, хочет по твоей реакции прочесть, тебе доверили кое-что или кому другому.

– Изобразить из себя камень… Не годится. Как же держать себя? – На пальце ожило кольцо-шар, подарок сестрёнки. Не спуская с него глаз, подумал: не показалось ли?

Капитан кивнул.

– Иногда подарки дарят с дальним прицелом.

– Мне подал знак.

– Вот и постарайся наладить контакт, а мне пора. – Он скрылся в рубке, я же занялся кольцом. Думаю, нам следует познакомиться, поговорить.

– Что предложишь ты?

ЛадоПер откликнулся:

– Ты мне?

– Я разговариваю с подарком.

– А я ещё не додумался. – Он нащупал свой амулет, или как ни назови подарок, сделанный детской рукой, стал изучать.

После краткой паузы, колечко моё завибрировало. Пред глазами возникло личико девчушки. Она изобразила на лице полдюжины гримас, как бы предлагая на выбор.

Вот тебе раз! Прямая связь с актрисой. И выберем мы, – я заново перелистал варианты, на третьем остановился. По сумме группы мышц, должно получиться… должно получиться наложение двух эмоций: снисходительность и презрение. Попробуем…

Мы помалу обучаемся предвидеть, в курс обучения входит и такой предмет. Что ж, если обыск неизбежен, я почти готов. Звуки «ю-ю-ю» послужили запоминающимся ориентиром. Они прошивают обшивку корабля, и никто не сможет утверждать, что не услышал.

Да, а кто-то не имеет таких прав. Что ж, мы готовы.

3

Вот как сохранить самообладание, зная, что придут и перевернут вверх дном всё, что посчитают нужным? По мере приближения звуки «ю-ю-ю» слабели в той степени, чтобы не сильно досаждать. Да услышали, услышали, можете отключать сигнал!

Как-то грубовато пристыковались. Должны бы начать с извинений.

Полковник с непонятным опознавательным значком на груди старался показаться вежливым. Начал издалека:

– Знаете, брею щетину перед зеркалом, нашей встречи ничто не предвещало. Тут, мои наблюдатели говорят, проходит неподалёку судно, будем останавливать? – Он провёл пальцами, проверяя, хорошо ли побрился. – Ну, думаю, пока не позавтракали – не стоит. И тут до меня дошло: а если кто-то хочет проскочить до завтрака, зная наши привычки? – Полковник картинно развёл руками, изображая братское сочувствие. – В другой раз, может, и махнул бы рукой, но что-то мне подсказывало, завтрак может подождать.

Он ждал реакции. Капитан и два помощника изображали терпение, которого хватит на часок-другой.

– Вы нам не рады?

– Мы тоже не завтракали.

– Э-э…

– Присоединяйтесь.

– Вот это разговор. Вы заходили на Базар?

– Пополнили припасы, чтобы продолжить обучение студентов.

Вот противно выслушивать эти закамуфлированные речи, прикрывающие истинное положение дел. Вы говнюки, сами знаете о том, но марку держать обязывает приказ.

Им накрыли в свободной каюте, чтобы мы не стесняли их почти дворянские манеры, под какими царит небритое солдафонство. До сквернословия может и не дойти, если до дна не опустошат фляжки.

Завтрак затянулся, языки развязались. Полковник рявкнул.

Они высыпали в коридор, вспомнив о задаче.

– Ну, раз мы оказались на борту, почему ни провести штатные мероприятия? – Он снова рыскал по лицам, искал зацепки.

– Что вас интересует? – Капитан с плохо скрываемым равнодушием подавил зевок.

– Запрещённые к провозу предметы, а они бывают неизвестного происхождения и назначения…

– Не держим.

– Охотно верю, но мой долг…

– А вы приступайте. Мы постараемся не мешать.

Полковник чуть не прослезился:

– О боги! С вами общаться сплошное удовольствие! Приступаем, однако!

И понеслась звезда по кочкам! Как новичкам, очень полезное занятие, прямо показательные выступления лучших артистов. Сколько их всего? Двенадцать, полковник не в счёт. Парни рьяно взялись ощупывать, просвечивать приборами обшивки действующих механизмов. Они знают своё дело, не впервой демонстрируют профессионализм. Первые вопросы капитан убивал представлением документов; главным образом они касались модернизации узлов, согласованной с изготовителем.

Полковник обнадёживал, болтаясь тут и там, наблюдая рядом одного из нашей команды:

– Скоро закончим, ещё немного.

Я иногда ловил себя на мысли, что современного оружия не держал в руках. А было бы неплохо оказаться на каком полигоне и раз двенадцать нажать на курок. Да-да, фантазии наши могут далеко затащить, а там скажут: у вас нет разрешения на стрельбы.

Капитан пальчиком пригрозил. Мы встретились в коридоре, я отошёл по нужде.

– Допустим, среди них есть специалист, умеющий читать хвосты мыслей.

Я поднял на него глаза. А вот кто у нас сам прекрасно читает.

– По хвосту можно что-то разобрать?

– Один хвостик, второй – что-то да подтолкнёт к результату.

– Виноват. – И разошлись, как ему приспичило тоже.

У себя, пусть это не каюта, а рядовое кресло, я принял позу полудрёмы, закатил глаза. Скука. А вы идиоты. Терпение может кончиться, но я пока держу себя в руках. Хрен вы что найдёте, потому как ерундой не занимаемся. Учебный курс вышел на полевые испытания, нам бы делом заниматься, вы нам занятия сорвали.

Полковник приблизился ко мне, с любопытством стал изучать то, что разлеглось на кресле.

– Приношу извинения, что занятиям помешали. – Он сделал паузу. – Признайтесь честно: я угадал ваши мысли?

– Угадали.

– Студенты все записи хранят на планшетах. Можно на ваш взглянуть?

– Прошу.

Он повертел в руках, понюхал.

– Капитан! – Стало понятно, что решение у него появилось.

Пригласили капитана (надеюсь, ему не сильно помешали).

– Что вы придумали на этот раз? – Капитан помедлил, справляясь с замком кителя.

Гость надулся для видимости.

– Хотите сказать, мы уже встречались?

– Один ли раз.

– Плохи дела. Память штука ненадёжная, как жена – пока муж в отлучке.

– Ну, это у вас обычаи такие. – Капитан привёл мундир в порядок, теперь мог посвятить себя целиком. – Наши обычаи вам кажутся дикостью, ваши – нам.

– Д-да? Очень дельная мысль. Я подумаю на досуге. Но вернёмся к делу. У меня предложение. Соберите на одном столе все планшеты студентов. Мне кажется, следует одну идею проверить. Юсчиял!

Один из его помощников явился под козырёк.

– Все планшеты на один стол.

Те сыскари, что закончили досмотр своих участков, брызнули в салон. Мигом обошли кресла, изъяли планшеты. Они едва уместились на столешнице, пришлось из каюты вынести дополнительный стол.

Полковник завис над предметами, могущими оказаться не тем, чем кажутся.

Я мельком оценил положение и вновь откинулся на спинку кресла. Мыслями улетел за борт. Меня здесь не видят. Вам кажется. Как некоторым кажется, что стоят на охране справедливости и норм.

Меня здесь не ищите, хрен вам! Я пробегусь по обшивке, поищу следов повреждений. Эти камушки, что летают, куда хотят, могут причинить…

– БероГор! Тебя приглашают подойти к столу. – ЯроЛад коснулся плеча. – Спишь, что ли?

К столу расхотелось идти, да надо.

– Который ваш? – Полковник, держа руки за спиной, что-то почувствовал. Я тоже чувствовал: капитан, друзья – они всеми помыслами на моей стороне.

Взял первый попавшийся.

– Не этот.

Ах, так? Я стал хватать все подряд. И всё не могу угодить. Последний полковника не обрадовал.

– Вот он! – И достал из-за спины. – Я умею не делать ошибок. Почти.

Протянул – я принял.

– Что вы можете сказать о том, что содержится внутри?

Кольцо на пальце взбрыкнуло. Кто-то неявный погладил по голове. Правда всегда побеждает, их дело – поиздеваться.

– Удобная штука. Хорошая память.

– А из запрещённого?

– Фотографии. Это личное.

– А посмотреть позволите?

– Нет, конечно.

На выручку пришёл капитан.

– На борту тридцать три студента. Вы каждому будете нервы трепать?

– Я вас понял, капитан. Ограничусь одним. Итак, молодой человек…

Вот тут из меня и попёрла решимость:

– По какому праву вы затеяли этот произвол? Уже и позавтракали… (большой палец капитана поддерживал, как мог, и выглянул разок из-за локтя). Вы покушаетесь на моё время, внимание, и я не могу понять, что хотите услышать?

Полковник отстранился на шаг, на лице изобразил актёра, который старается, но публике почему-то не по нраву.