Текст книги "За други своя. Добровольцы (СИ)"

Автор книги: Александр Эйпур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Старец взял за руку капитана, взял крепко. Между ними наладился обмен Силой.

Мастер проявил первые признаки паники: как так? Я его нашёл, он мой!

Нас оттеснила от колокола неведомая сила. Оказывается, просто освободили дорогу, и старец уверенно повёл капитана на север. Мой внутренний компас указал точное направление, и сама улица подалась вправо, довернула несколько сотых градуса.

Так получилось, что экипаж именно в эту минуту оказался в полном сборе, мы потянулись за вожаком. С покупками, кто налегке, – рикша помогал парням освободить руки, мигом возвращался и предлагал услуги следующему. Но всё внимание было приковано к спине того, кого мы принимали за старшего брата. Принимали давно, и только теперь осознали.

Улица оборвалась столько неожиданно, что тело запротестовало: ему хотелось походить по лавкам, найти что-то очень важное.

Песок – впереди сплошной песок, с переливами самых нежных оттенков. Глаза отдыхали, лаская переходы от бледно-зелёного до оранжевых пятен, перетекающих в игриво-золотые и жёлтые до белизны. Эти пески могли порассказать, – стоило прислушаться, и перед глазами восстают картины прошлого: пески эти сколько раз побывали городами, вновь возвращались к первоначальному состоянию, терпеливо ожидали очередных зодчих, кто будет шлифовать мастерство на самом простом и податливом материале. Это стены крепостей и дворцов, с не повторными завязками и воплощениями, это охи и ахи туристов из более поздних поколений, это безжалостные приказы военных – разрушить до основания. И снова ветры перемалывают остатки цивилизации, в ожидании очередной.

Полковники и майоры – как это низко и мерзко, вместо того, чтобы проживать свои жизни, не иметь власти над собой, а просто послушать песнь песков. Рождения, свадьбы, расставания, и вновь рождения…

Старец простёр свободную руку – к нему примчало песчаное облако, пыль осела, и мы обнаружили наших, с Тобола. Наши красавицы, женские экипажи. Один из них, о чём мы, оказывается, на день не забывали. Тобол мы покидали в одинаковой форме добровольцев.

К руке старца потянулась вереница, он рукой повёл – образовали хоровод.

Теперь пришла очередь капитана. Старец как бы прикрылся за его спиной и принудил смотреть. Как золотая шестерёнка, мчали зубчики по кругу, капитан настраивался на особый нюх. Мне кажется, он искал с закрытыми глазами, иначе можно ошибиться.

Я находился ЮЖНЕЕ, и мне померещились Ворота. Волшебные столбы-великаны, в своём равнодушии к суете начинающих Путь, держали службу, перед Великими Воинами и предками держали Слово.

И вот с этого момента я не берусь судить, где Явь, где Явь другая. Мы оставались рядом, и не вместе, и зубчики шестерёнки нас как бы разделяли. Оба экипажа сливались, чтобы разойтись… Боюсь сорваться на неточность, но Сила нас разделяла на две другие части. Снова два экипажа, но уже смешанные.

Сердечко подпрыгнуло под самое горло, и ясность осознания, что КОМУ-ТО лучше известно, что полезней, наполняло изнутри закипающей Силой. Лёгкое шевеление в паху, пронзительный взгляд чудесных глаз. Как я жил без них, как многого не понимал – именно в эти минуты открывалось со всей очевидностью.

В пустыне этой разноцветной образовалась карусель. В сорок саженей диск лежал по горизонту, разбитый на сектора. Старец, не выпуская руки капитана, протянул свободную руку к хороводу. Из него выпорхнула птичкой красавица, кровь русов, чистейшая снаружи и внутри. В какой-то момент, лишь бросив взгляд на капитана, она опустила очи долу.

Старец подвёл обоих к карусели. Она взяла вращение по солнцу.

– Ложись! – старец указал на сектор и подтолкнул капитана сделать шаг. Выждав время, старец уложил и деву, мы поняли задачу. Пара должна собраться, голова к голове. И пошли добровольцы занимать сектора на вращающемся диске, под руководством старца.

Перед тем, как лечь, я успел взглянуть на ту, с чьей головкой мы окажемся рядом. Волшебство обряда ни у кого не вызывало сомнений. Мы столько лет шли друг другу навстречу, в других родах, через войны и жизнь мирных хранителей Рощ. Под разными стягами, с разными талантами, в мужских телах и в женских, преступниками и проститутками, поэтами и певцами, с детьми – разбросанными по вселенным, сего дня мы вернулись в точку, откуда начнём новый отсчёт.

Знаки на небесах начертали птицы. Свою единственную я узнал – и теперь смело глядел в её глаза. Мы снова вместе. Долго же нас испытывала Судьба, уму-разуму поучала, и что теперь?

Диск укачивает. Старец вроде отошёл, если не исчез, но его присутствие незримо ощущалось. Мы все его дети. Он нас долго собирал, по крупице, вёл каждого и выпрямлял дороги, ручьями врывающимися в единую и непобедимую Реку. Отныне страх не имеет силы, он побеждён. Мы под такой защитой, что, окажись за бортом, помощь придёт мгновенно. Ничто не случится без ведома Свыше.

В какой-то миг, я вывернул голову – полюбопытствовать. В центре диска сияло серебряное солнце, сотворённое талантами капитана. У отца два сына, с одним именем, разве это редкость для тысяч лет? Боги русов, числом в сто восемь, для первых триста лет жизни довольно славить и принимать дары от двадцати четырёх. Таланты и беЗсмертие, терпения уроки и битвы, мирные ремёсла, и полная Роща потомков, кто в свой час продолжит Род.

9

Через круженье, мы вспомнили все прошлые жизни, и совсем иначе распознали членов экипажа. Сёстрами и братьями, жёнами и мужьями, – во всех ипостасях побывали мы. Среди врагов мы разгадали братьев, кто ринулся ходить на поводу ушедших в тень. Мальчишками – поднимались на защиту матерей, когда отцов убили. В девичьих руках рождались вышивки и обереги на одеждах из крапивы и конопли, других – уничтоженных врагами растений. Мы шили обувь, строили дома в пять стен, мы реки славили, которые плотин не знали. Их строили враги, нашими руками. Мы по двадцать пять лет царям чужим служили, кровь проливали, которая стала нефтью. Мы подгоняли Время, чтобы пробил этот самый Час.

И всё ради того, чтобы встреча состоялась – здесь и сей час.

Крупные звёзды сложились в спирали, мы понимали, что вот тут и там не дотянули. И метеоры-пули указывали места, где надо силы приложить. В какой-то миг, очнулись будто, мы на ноги поднялись. Я попытался сосчитать, – упражнение с детства, когда горошины мечешь в угол и на лету сочти, попробуй.

Мне не позволили узнать. Ник чему. Зато мы молча ликовали. Сбылось! И смелость взялась ниоткуда, я руку избранницы уместил в ладони. Глаза немного с робостью поборолись, последнюю преграду одолели. И вот мы – вновь, как прежде, вместе. Я весь в тебе, и ты во мне. Своя вселенная, хотя другие рядом, и нам помехою не будут. Мы каждый шаг отныне будем делать вместе. Подумаем о детях, кто в очереди огромной так давно стоят и подгоняют Время.

Они будут рождены для РА-дости, по какому мы соскучились изрядно, терпению учились и прошли основной экзамен. А мелкие – друг другу точно пособим. Вселенную размером ограничим, нам лишнего не нужно. В порядок малое, там будет и в большом.

Сиреневые сумерки окружили незаметно, туманы чем-то напоминали скошенные травы. И ложе уж готово для каждой пары, где деве главная роль отведена. Её рукой влекомый, муж следует на ложе, и до утра нового они наедине.

– Па-адъём! – как горное эхо, почудился незнакомый голос. Я поднял голову. Все ещё спали. Кому это там не спится?

Я привстал на колено, осмотрелся. Некому орать. Наверное, я сам и крикнул. Прошу прощения, сорвалось. Привычка – тоже голос имеет.

Но поднялись все, как один. Капитан суженую не выпускал, – я подумал, всё: мы ему не интересны. Из-за красавицы, он и про корабль готов забыть.

Ну-у, да, встречаются, из-за кого голову можно потерять.

– Пойдём город смотреть?

– ООО! – оба экипажа высказались единодушно. Щиты наваждений пали, мы снова видим начало улицы, бегущей на Юг.

– Щит, – я проходил мимо конструкции, которая таяла на глазах. А в правой руке я удерживал самое ценное сокровище. Колечко на пальце оказалось кстати. Его вибрации очень подходили обоим. Если та девчушка, сделавшая подарок, и есть моя дочь, только из будущего. Мы тебя родим, обязательно!

Часть 8

1

Чудеса – да и только: время остановилось будто. Для двух экипажей старец устроил каникулы, это словцо как бы и чужое, но смысл передаёт верно. Всякий день мы водили хороводы, копили Силу по своим обычаям и по здешним, они кое в чём отличаются. Как слова в одной местности могут поставить в тупик пришлого.

Два капитана – в одном хороводе, и они по очереди ведут наши песни. Как только голоса сливаются в одном ритме, на окраине появляются мастера с жёнами, слушают и радуются за нас.

Два капитана – как-то не привычно, и внутри эта сумма находит отклик. Где-то такое уже случалось, и имело успех. Но эту атмосферу, в которой мы купались, просто не передать словами. Настолько породниться, прямо до слёз – от того, что не случилось это чудо раньше, точно от спячки какой очнулись. А насытившись хороводом, ощутив великий прилив сил, парами отправлялись в городок. Два капитана уходили в самый конец улицы, откуда видны наши корабли. Меня туда пока не тянуло, я со своей ладой изучал ремёсла, многое вообще видел впервые. Подробности придётся опустить, их слишком много, но лёгкий налёт грусти, который неизбежен при расставании, уже давал о себе знать. Каникулам вот-вот придёт конец, и снова впрягаемся в учёбу.

Два капитана вернулись слишком рано, объявлен общий сбор. Рикша остановился рядом со мной, послушать новости, затем предложить свои услуги. По три пуда подарков и вещей каждый мог взять на борт дополнительно, и, как я знаю, не все ещё воспользовались правом, откладывали на завершающий день.

Между тем, молва по городу ползла – про какой-то большой корабль. Кому-то тоже посчастливилось попасть в Колодец (впредь так и обозначу для себя такой поворот в жизни). Странно, что мы с гостями не пересеклись до сих пор. Возможно, правилами ограничены контакты, из каких-то соображений.

Два капитана рядом… Вот честно, мы любовались, до чего ж они подходят друг другу! С такими синими глазами, – я даже не представлял, что бывают более густого цвета! Женский день – она в ударе, он подчиняется во всём. На следующий день ролями поменялись. Ну, глядя на капитанов, и мы переняли способ отношений.

Рикша тронул за локоть.

– Пока не поздно, скажи, чего бы ты ещё хотел прихватить в дорогу.

А лада моя, как знала, – протянула список. Она свой вес не выбрала, и почему-то именно сейчас решила взять кое-что. Боролась с искушением – и то, и это, да всё упиралось в вес. Рикша исчез, оба капитана ещё обсудили между собой что-то, и БероГора взяла роль на себя:

– Корабль готов. По плану, нам отдыхать посулили полторы недели, да позвали на службу. Патрульный корабль получил сильные повреждения, временно, до нашего прихода, остаётся на посту. Нас попросили подменить, пока постоят на ремонте. Часть экипажа мы можем оставить здесь, позже вернёмся и заберём. А пока с нами идут те, у кого есть желание.

Моя лада первой сделала шаг, рукой подала знак – мы идём.

И ведь попросили – не все, только по желанью. Здесь ещё столько всего можно увидеть… Вот никому в голову не пришло, что два корабля никто не погонит, кому-то всё равно придётся остаться.

И… вот этого никто не ожидал. Оказывается, во время наших каникул, «Б-2403» прошёл очередную модернизацию. Её результаты видны невооружённым взглядом. Против соседних кораблей, наш выглядел крупнее на порядок, до линкора не дотягивал немного, но он стал раза в полтора крупнее и на стоянке занимал два места.

То же имя, те же линии, но объёмы уже диктовали условия: нам пришлось тут кое-что поменять, так и вы ведите себя соответственно. Учёба временно откладывается, приносим извинения за неудобства… скажем, так. Ветер принёс или сам придумал.

Балуха с Поваром на месте, как парад принимают, у трапа. Сам трап пошире, на два локтя. Тогда и шлюз, возможно, нам обслуживать (снова переучиваться?). Или солнце придаёт синевы, или покрытие с таким эффектом, – успел подзабыть неужто? Красавец! Сам себе завидую, на таком корабле оказаться – это уже Судьба. Те же узнаваемые линии, лишь пропорции перешли на новый уровень.

Я задрал голову. Мой иллюминатор отсюда не виден. Его устроили где-то в другом месте, я тебя обязательно отыщу.

А вот и признаки модернизации. Общий т-образный коридор и каюты, по обе стороны. Белая линия мчала по полу, до самой рубки. Слева женская половина. И десять кресел, новой модели, перед знакомым монитором. А в рубке тоже предусмотрели мужские и женские дни, полосу провели или что?

Иллюминатор нашёлся, почти на одной линии с входом в рубку, и подвижный, высокий стул, его можно легко убрать, если мешает.

Обычно на подготовку к старту проходят какие-то мероприятия. Сегодня – даже без объявления: просто городок нырнул, и я успел разглядеть на горизонте подобие гор. Туда мы, наверное, всё равно бы не добрались. Новости важнее. Мы должны подменить братьев, подежурить на боевом посту, пока основной экипаж займётся ремонтом. Думаю, позже покажут, как досталось нашим. Вот тоже интересный момент: их патрули заглядывают в приграничные края, наши к ним забегают глянуть глазком. Попахивает провокацией: наших ждали, пьяный наводчик пальнул, не целясь, и будет привлечён к дисциплинарному наказанию, – примерно так отреагировала та сторона. Держать за дураков – конечно же, это ваш выбор, нам лишний повод быть осмотрительнее во сто крат.

Капитан предложил другой распорядок дня, закрепил список рядом с умывальной комнатой. Для смешанного экипажа приходится идти на некоторые тонкости. Т-образный коридор в левой части упирался в женскую комнату, куда нам, само собой, вход закрыт.

Что-то ещё мы не разглядели, но это уже в процессе. Вот-вот должен выйти капитан и дать примерный расклад, какого правила держаться. Сам я пока ломал голову над простым уравнением: как из двух кораблей сложить один, классом повыше. Погреб в рубке увеличен вдвое, количество орудий… мы ещё не добрались до них в прошлом варианте, а тут модернизация.

Я пытался найти ответы в планшете, да там всё по-прежнему, устаревшие данные. Как только Балуха предложит сдать планшеты, я свой занесу первым.

Выход из рубки состоялся. ЛадоПер начал аплодировать, остальные поддержали. Сам капитан, похоже, не был готов к такому приёму.

– Соскучились? Понимаю. Теперь довожу до сведения. Обстановка вроде и не накаляется, но когда начинаются мелкие провокации, и «пьяный» наводчик открывает стрельбу, это сигнал. Специалисты считают, противник проверил на прочность модель, которая несла дежурство. Между нами, стратеги учли такую проверку, добровольцы рисковали сознательно, подставив борт. И реакция той стороны была просчитана. Что же мы получили в итоге? У кого-то сложилось мнение, что наш флот далёк от совершенства, с отдельными кораблями разговор короткий. А для боевых групп у них заготовлены другие мероприятия. И наша сила пока что в рассредоточении боевых единиц.

Капитан умышленно не давал раскладки, потянул резину.

– Так что с патрульным? Подробности известны? – ТроноНав блестяще помог вопросом главному лектору.

– Хорошо, что напомнил. В окрестностях инцидента, службы изъяли маячки, и вот что удалось установить. Залпом наводчика та сторона прикрыла перегрузку товара с одного борта на другой. Если нам повезёт, уж мы постараемся выяснить, что за груз.

– Можно, я озвучу версию? – ТроноНав отложил бесполезный планшет, у него на плечах есть свой, и получше. – Рабовладельцы. Поставщики доставили заказчику, и груз – обитатели старой Земли. По старым данным, с планеты за год исчезают около пяти миллионов человек, и власти их не ищут.

Капитан кивнул.

– Эту версию тоже рассматривают старцы. Перехватить в момент передачи – можно попробовать, но ничего не выиграем от того.

– Почему?

– Как только мы предъявим доказательства, та сторона снова сошлётся на «пьяного» наводчика. Повторы – это уже другая игра. Мы им развяжем руки, когда они поймут, что нам многое известно. И церемониться, соблюдать видимость приличия, бросят сразу.

Я проследил за реакцией ТроноНава. Лёгкий поворот головы означал: об этом я как-то не подумал.

– Получается так: если мы делаем вид, что не замечаем таких мелочей, они будут осторожничать и не лезть на рожон? – оружейник, и мы вместе с ним, усмотрели выигрышность такой позиции.

– Именно так. Поэтому, раз позиция понятна, выступаем на боевое дежурство. – Капитан обвёл своих студентов взглядом, в котором прозвучали новые нотки. ЛадоПер не удержался:

– Но мы же вычислим работорговцев и примерно накажем? Без предъявления Главному Оку.

– Постараемся. Почему мешок полковника и был переправлен изготовителю маячков. Чуток терпения, и данные соберутся для конкретного шага.

Вот теперь, кажется, картинка сложилась полностью, вопросы сняты. Несём боевое дежурство, никого не трогаем. Но поберегись, приятель, посчитаться момент не упустим.

2

Выход в точку координат сопровождался преследованием: чей-то корабль вёл себя нагловато, не откликался на запросы и, между делом, демонстрировал огневую мощь. Наблюдатели зафиксировали аннигиляцию шести глыб, от которых шутник мог легко уклониться, но такой цели не имел.

Капитан выглянул из рубки, кивнул. Стоило подойти, поставил личную задачу: если на табло появится команда «1-2-3», я должен сорвать пломбы с приводов управления орудиями. Оказал доверие почему-то мне, я поразмыслил, оглядел соседей. Кто доучивает или повторяет пройденный материал, кто разбирается в модели посудины по соседству, под управлением дерзкого капитана, но любимые дела отложили на время все. Будут свободные вечера – наверстаем.

С монитора я не спускал глаз, разве изредка поглядывал, кто показался из кают напротив. Пусть это и не очень хорошо, просто непривычно, что на борту разом завелось столько прекрасных дев.

В точке нас ждал «спасатель» – двухместный катер, с прицепом на десять человек. Капитаны переговорили, катер покинул пост. Чуть погодя, вокруг стали появляться корабли, общались между собой и с «наглецом», наши запросы игнорировали.

Балуха покинул рубку, устроился по соседству. В руках удерживал дюжину пультов, половину вручил мне:

– Будешь подавать по номерам.

Я перебрал их, установил последовательность. Если не ошибаюсь, именно с таких пультов активируются маячки.

– Разве из рубки их нельзя запускать?

Балуха подмигнул:

– У военных свои привычки. Направят радиолуч, на опережение, чтобы мы не придумали чего, а я и отсюда могу запустить. Луч-то узконаправленный.

Ладно, ждём, что эти придумают.

– Не могут выяснить, кто мы и откуда. Имя «Б-2403» сбивает с толку, они проверяют базу данных, откуда прошёл сбой. – Былуха удерживал пульт по горизонту, теперь и я разглядел око датчика. Прочтёт приказ с пульта, и мы оживим маячок. Одного я не понимал, что это нам даст.

– Я так понимаю, у тебя по маячкам возникают вопросы. – Связист вручил карточку производителя, она уместилась на ладони. Вчитываясь в строки, я улавливал, как внутри зреет ликование. А маячки-то с секретом! Пусть мы не первые обладатели этой модели, но что-то подсказывало: у этой группировки таких нет, и не скоро появятся.

– Их могли предупредить о том, что у нас на борту имеются новинки?

– Не успели бы. Думаю, так. Понимаешь, система порождает лежебок, кто к поручениям относится с ленцой. Упрекнут которого, он сошлётся на трудности, а придумывать их они горазды. Это же не пограничье, где, случается, стреляют.

Группировка собралась плотнее, в эфире ни звука. Бадуха пояснил:

– Всё слишком предсказуемо: решают, кто сбегает в разведку. Поскольку мы заняли пост у них на виду, с этой стороны вопросов не возникнет. А побывать на борту у нас – нужны убедительные причины. Специалисты по правам судовождения полезли в энциклопедии.

– То есть, они по любому кого-то подошлют?

– Видится мне такая картина. Ребятки затеяли какую-то операцию и очень рассчитывали, что сегодня катер будет на посту. Его приборы не настолько хороши, чтобы зафиксировать действия всей группы. Одни отвлекают внимание, другие занимаются делом. Тут пришли мы и спутали им карты.

Что-то похожее однажды рассказывал РодоПрав, похожий сюжет фильма со старой Земли.

– Участник группы, кому должен достаться больший кусок пирога, вынужден прибегнуть к крайним мерам, пока другие колеблются.

Балуха повёл пультом, сбросил команду датчику. На мониторе появился пульсирующий огонёк.

– Мы можем отправить хотя бы один – туда?

– Всё упирается в чувствительность их приборов. – Связист выложил в меню сразу две программы. Вторая обязывала маячок заглушить установку до получения первой. – Если обнаружат запуск маячка, то могут нанести удар из всех стволов: они, мол, напали первыми.

– И опробовать никак? Может, в обратную сторону запустить?

– И пусть идёт по дуге, – покосился на меня Балуха, набрал задачу для третьей строки. – И зайдём с тыла. До полного прилипания.

Небольшой риск всё же сохранялся, а раз он согласился, то уверен: вариант может получиться.

И плюнул вспышкой маячок, стал удаляться от точки на мониторе, где мы держали пост. Мы же ничего не нарушаем. Испытываем новое оборудование, раньше не было условий, скажем так. А развернуться рядом с пролетающей глыбой – для специалиста пустяк. Верхом на глыбе – к ним в тыл.

Оружейник примкнул к нам, догадавшись, что мы собрались не семечки лузгать. Он сверялся с данными планшета, бросал короткий взгляд на монитор, выводил свои расчёты в базу, а когда получил итог, сразу вывел его на экран.

Балуха развернулся к нему:

– Около часа. Если раньше ничего не случится, он приклеится. – Что-то прикинул в уме, добавил: – Но я могу подкинуть дровишек. Очень надеюсь, не сразу обнаружат.

– Не обнаружат, – с неожиданной уверенностью заявил ТроноНав. – Функция ослепления.

Балуха качнул головой, отрицая:

– Как только запитаем ослепление, они легко поймут, что мы задействовали.

– Это на известных моделях! У нас новая.

Связист наш втянул носом воздух, задержал дыхание…

– Рискнём!

Вместо одного, мы запустили два маячка. Второй сразу задействовал ослепление, и первый попал под его защиту. Какая простая идея, да вот как-то сразу не далась. На фоне световых опознавателей участников группы, наши разведчики тронулись практически незаметно. Пульты вывели их на линию подходящей глыбы, вместе с ней стали удаляться. Если кто и взял на заметку, то через минуту должен бы снять наблюдение.

На своеобразном перекрёстке, где частенько встречаются два потока, маячки десантировались на малый объект, с него перепрыгнули на более крупный, но шагающий в нужном направлении.

– А теперь подгоним ленивца, самую малость. – С пульта последовала ожидаемая команда.

Я фиксировал время: похоже, в полчаса уложимся. И поглядим на реакцию группировки. Сумеют обнаружить – собьют. А мы-то не при чём. Не с нашей стороны прилетело. Хотя – мы ещё новички в этом деле. Опытного капитана такие обороты не поставят в тупик.

Капитан вышел к нам, мимоходом оглянулся на монитор. По-моему, в рубке и наш просто дублируют друг друга.

Сам решил кое-что уточнить. А мы – мотай на ус да слушай старших.

– Думаю, они раздумали соваться. Видимо, заводилу удалось отговорить – мол, будет в другой раз.

– А денег-то хочется сорвать сегодня.

– Это все понимают. Теперь всё зависит, какие нашли слова. Допустим, скажут: тебе надо – и лезь в петлю, мы найдём другой способ заработать. Или… Да что гадать? Схемы и маршруты наработаны, просто мы им – как соринка в глазу.

ЛадоПер присел рядом со мной, на корточки, с зажатым карандашом в губах.

– Слушаю вас и думаю: если кто и направится в нашу сторону, это и будет главный игрок. Кому деньги нужны сегодня.

– Вот он! Он тебя услышал, – пошутил ТроноНав.

Балуха подготовил третий пульт.

3

Я придержал язык за зубами, хотя мнение имел – отличное от озвученных. Заводила в драку не полезет, вышлет вперёд того, кто попал в зависимость к нему. У животных такое наблюдал, и на базаре, уже в людской среде.

На экране появился тот самый код «1-2-3», в два прыжка я оказался рядом. Балуха крикнул – через две секунды. Для чего – я не понял, но вычел. В районе пломб полыхнула искра, и размер её с мою голову. Бедною была бы рука, кабы ни Балуха. Что ж это за техника, которая обжигает?

Пломбы сорваны, теперь всё внимание на монитор, под пояснения связиста.

– Перед нами поставили условия: хотите в космос – устанавливайте «ограничитель». Пришлось идти на уступки. Надеюсь, запомнишь, как действовать в будущем.

– Это же просто издевательство.

– Скажем, простой расчёт. Дёрнет капитан – он выйдет из строя. Любой член экипажа пострадает, а это может отразиться на живучести корабля.

И вот подруливает мальчик-корабль, боком пытается поравняться с нашим шлюзом. Основная броня ушла под пол, остался прозрачный экран. Группа готова к переходу на наш борт, я насчитал одиннадцать человек, оружия при них не видно.

Надо же, они соизволили выйти на связь, пытаются поговорить с капитаном.

Действия капитана – полное молчание. Имеем право, вы нам его выдали своим поведением.

И так, и эдак – стал вражий корабль фигуры отливать вокруг поста. Чтобы заметили наверняка.

А мы и не наблюдаем как бы, своих забот по горло. Нам постельное бельё надо сдать в прачечную. Вот тоже изменение в правилах и распорядке появилось. Второй капитан настоял и на каютах, и на установке откидных коек. А раз койки, то понадобилось и дополнение; всё-таки на матрасах и подушках удобней, что ни говори. Теперь я понимаю, для чего нужны женщины. Чтобы стирать постельное, наводить чистоту. Мы же, прямо с коридора, по каютам, а там комнатные тапочки. Я разок пошустрил, выскочил из каюты, как по тревоге. Ничего, добежал до пломб, не споткнулся. Первый капитан очень внимательно изучал нововведения, могу поклясться, удовольствия не испытал, однако виду не подал. Дескать, поживём – увидим.

Из иллюминатора все фокусы хулигана видны как на ладони. Я на стульчике, были бы семечки – плевал бы скорлупу в ладошку. Меня заметили, подрулили вплотную. Два иллюминатора рядом, оттуда машут руками, внимание привлекают.

Я ем семечки, и ничто больше не волнует. Они там на головах ходят, и пусть: рассматриваю в кульке семечки, размышляю: интересный сорт попался, долгоиграющий.

Кому-то из наших прискучило – запитал генераторы защиты. Образовавшееся поле отшвырнуло назойливого приятеля саженей на сто. Вторую попытку приблизиться они не предприняли, ума хватило. А мы на посту, грызём семечки и ждём, когда из ремонта вернётся основной борт с экипажем.

Группировка, пока настырный добивался взаимности, приняла решение и помалу отчаливала с отметки, где организовали встречу. Не просто развернулась и набрала скорость – нет, положение обязывало уйти с достоинством. А нам и горя мало.

Наглец вернулся на свою отметку, лёг в дрейф. Рассчитывает на случай, какое везение? У тех, кто ищет, бывает, и оказия. Только приборы поблизости ничего интересного не наблюдают. Глыбы держатся своих орбит, мы им не мешаем. Наш маячок прислал весточку: надёжно закрепился на борту объекта, перехожу ко второй фазе – к проникновению в линии связи. Снова тишь да благодать, пока секундная стрелка стремится к следующему делению.

Но вот на мониторе появились два мелких объекта. Капитан выдворил из рубки подругу – проводил до каюты и поцеловал в щёку. Ты, мол, приляг, а мы тут сами.

И подходят как-то не слишком уверенно две шлюпки, – обитатели просят предоставить убежище, у них на борту то ли скандал, то ли восстание. Капитан задал три вопроса, понял, что не шутят.

– Хорошо, подходите к шлюзу. При первых признаках провокации – пеняйте на себя.

Шестеро, – вот как они поместились в двухместных шлюпках? Едва держатся на ногах, кроме рыжего дядьки, он их почти волоком, доставил одного – за следующим.

– Мы вас слушаем. – Капитан решил не торопиться с угощениями, – коснётся, так и накормим.

– Мы земляне. Подписали контракт, деньги частью получили, оставили семьям и отправились на заработки. – Коренастый дядька, рыжеволосый, с приличным урожаем усов и бородки, в двух словах обрисовал положение. Им обещали работу на Луне, когда же она осталась далеко позади, то и планы нанимателя прояснились, не в пользу обещанных золотых гор.

ЖелоТрон буквально глазами пожирал говорившего. Вот он, представитель старой Земли, скажем так, усреднённый срез тамошнего общества, которое условно можно разделить на согласных с положением и не согласных, кому факт пленения известен. Фёдор один отдувался за всех, остальные выглядели точно сонные мухи.

– Как же вам удалось поднять восстание? – Капитан хотел кое-что ещё выяснить, чтобы развеять сомнения.

– Я пошёл на хитрость. И когда понял, что в нас видят только рабочую силу, прикинулся лояльным. Пошёл к капитану и сказал: я хочу служить в вашей команде, согласен на любую работу, так как с детства мечтал летать в космосе. А если надо, то могу организовать поток контрактников, – у меня полно знакомых, кто следит за здоровьем, занимается спортом. Из таких могу три батальона набрать, и мне поверят. Капитан обещал подумать, и только спросил: чего бы я хотел в эту минуту. Я ответил прямо: чтобы меня не кормили этим кормом, от которого, – Фёдор кивнул на своих, – сутками не просыпаются.

– Как же удалось сонных поднять на восстание?

– А я поговорил с несколькими ребятами, до кого удалось достучаться. Я же разносил корм, поэтому отрегулировал момент. К концу третьей недели, я довольно чётко разбирался, кому дозу можно увеличить.

– И свою группу ты поддерживал в бодрствовании.

– Так и было. И только собирал информацию. Вот по этим шлюпкам: как и что, покажите, вдруг пригодится, хотя вы мне не скоро доверите управление.

– И доверили однажды.

– Сам удивляюсь. Капитана удалось расположить к себе. Он меня проверял, конечно, его больше интересовали обещанные батальоны. – Фёдор наклонился к ближайшему беглецу, похлопал по щеке. – Вовка, не спи! Владимир! Мы спасены!

Вовка-Владимир изредка поднимал голову, силился открыть глаза. Секунд двадцать сопротивлялся и уходил в свои грёзы.

– Капитан сам предложил, где-то дней семь назад: пойдём, покатаемся, заодно поучу управлять шлюпкой. И не обманул, дал порулить. Мы же рядом с кораблём круги нарезали, а мне большего и не надо. Мне основные позиции запомнить, в какой последовательности запускать двигатель, как швартоваться. Как выйти из гнезда, как поставить и закрепить от внештатных ситуаций.

– В чём причины его расположения к тебе, как считаешь?

– Думаю, причины две. Он на ножах с боцманом, скорей всего, прикинул, что из меня сделает замену. По крайней мере, на ближайшее время, он мог верить мне больше, чем кому.