Текст книги "Красный Архонт (СИ)"

Автор книги: Александр Бутырин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Убийца грациозно к нему подскочила, сокрушительно ударив ногой с разворота. Кенерик выдержал удар и схватил её за ногу, он поднес меч, чтобы лишить её ноги, но птица сорвалась со спины хозяйки и завизжав, поцарапала лицо длинными когтями. Кенерик выпустил убийцу и ударом кулака отбросил бесящую тварь. Кенерик успел отскочить от подоспевшей медведицы. Медведица наносила всё больше ударов, в ней не осталось места для усталости, только для ненависти. Слепота мешала ему, но в ударах бешеного зверя имелась закономерность, между взмахами лап всегда был один и тот же промежуток времени.

Он высчитал момент, подпрыгнул, и оттолкнулся от лапы снизу. Медведица невольно ещё сильнее его подтолкнула силой взмаха. Он приземлился на крыше штаба. Его клинок желал крови сильно мешающих колдуний.

Темнота на мгновение исчезла, Кенерик был рад этому, его боялись. Он покажет почему страх иногда прав. Император заметил иллюзионистку. Крылья за её спиной быстро замахали, она поднялась в воздух. Кенерик снял шлем одной рукой, его дыханию ни что не могло мешать, если он хотел избавиться от волшебницы, но первым делом, он сформировал сферу пара вокруг головы. Ледяная колдунья выпустила дождь ледяных осколков, считая, что и одного хватит чтобы пробить мозг. Они плавились, не проходя через защиту. Пытаясь сосредоточиться, Кенерик слышал, как позади на второй этаж забирается медведица, третья убийца исчезла.

Горячий пар прицельно вырвался конусом, Кенерик идеально рассчитал скорость совы и пара. Ошпаренные крылья снежной птицы обмякли. Колдунья упала на крышу, где её ждал Кенерик. Её тело упало на лезвие и опустилось до самой гарды. Темнота исчезла окончательно.

– Ты не зря меня боялась.

Он быстро нацепил шлем на голову. Император взмахнул клинком, сорвавшееся с меча тело сбило с ног боевую сестру. Кенерик подорвался к беззащитному магу, его схватила пастью медведица, зубы ужасно сильно сжимали доспехи, но монстру не хватало силы челюстей, чтобы пробить броню. Тогда зверь принялся трясти головой во все стороны. С каждым взмахом, Кенерик ощущал, как душа и кровь смешивалась в теле.

Кенерик с трудом взял меч обеими руками, и пронзил шлем зверя. Укол вышел кривым из-за тряски, мозг медведицы не был поврежден, боль заставила отбросить отбивавшегося человека. Он упал на снег, он едва сдерживал тошноту.

Император быстро поднялся, ища крылатую убийцу. Его внимание перешло на прыгнувшую медведицу. Зверь всё ещё видел в Кенерике причину всех бед, заклинание иллюзионистки не переставало действовать и после смерти. Кенерик собрался с духом, теперь это походило на честный бой.

Другое чудовище сотрясло своем ревом лагерь.

Тайфанг пронесся мимо господина как разъярённый бык. Он протаранил медведицу огромными рогами и отбросил зверя в стену. Тайфанг редко входил в обличие дракона, он посчитал медведицу достаточно серьёзным поводом.

Шесть толстых лап держали его массивное темно-серое тело, нижние две пары лап оканчивались копытами, передние имели толстых пальцев. Его хвост походил на короткий обрубок, а у тела отсутствовали любые намёки на крылья. Его пасть походила на собачью своими торчащими клыками и верными, умными глазами.

Он встал на две пары задних лап, сжал кулаки, и ухватил пасть ревущей медведицы, Тайфанг раздвинул челюсти, словно капкан. Он раскрыл рот, из которого посыпался красноватый порошок, он сыпался в пасть зверя, пока она не сумела вырваться. Гвардеец в обличье дракона обернулся, и лягнул медведицу подальше от стены. Смесь в её внутренностях среагировала. Медведица-шатун взорвалась дождём ошметков и крови.

Кровавый взрыв стал салютом победы. Стены были очищены от каждого дикаря, внутри лагеря остались считанные десятки наездников на лосях, но вопрос времени, когда гвардейцы их изловят. Племя отступало обратно в леса, победа осталась за Драконьей Империей.

Солдаты вспыхнули ликованиями, кровавая баня окончилась, многие из них потеряли все свои отряды, но они торжествовали крича имена погибших, они радовались милосердию Аркошсовра, радовались очередной победе Империи, ведь они все знали, что всё это не зря.

Кайвин горячо дышал, он быстро бежал в башню, он боялся, что племенная армия отняла у него и сержанта.

С души упал камень, когда он увидел лежащего углу офицера, он тихо плакал с раскрытыми глазами. Кайвин протянул ему руку, сержант крепко ухватился за ладонь. Кайвин поднял командира, они вышли на покрытую трупами стену. Тела дикарей выталкивали более мелкие тела имперцев.

– Мы победили в этой битве, победим и в войне.

– Я бы не загадывал. – Пробурчал Кайвин.

– Я готов умереть за пядь земли, отвоеванную у дикарей.

Кайвин отвел голову от старика. К своему удивлению, он заметил самого Императора. Повелитель общался с гвардейцами, хотя, скорее, они допрашивали его о здоровье, а он пытался от них отмахнуться.

– Да не нужен мне врач! Пусть фидиреды занимаются ранеными! – Раздраженно вскрикнул Император.

Гвардейцы в белых одеяниях кивнули и быстро направились к стенам.

– Убийц нигде не видно, повелитель. – Сообщил Тайфанг результаты обхода лагеря и окрестностей.

– Поняли что проиграли и сбежали, поджав обмороженный хвост.

– Ну, можно и так сказать.

Император рассмеялся, его резко схватила боль в груди, он ухватился за болезненное место.

Словно из под земли за его спиной возник главный врач-офицер гвардии.

– Самоотверженость должна розниться с чрезмерностью, вам нужна помощь. – Кенерик устало вздохнул.

– Ладно, давай свои шприцы и банки.

– С превеликим удовольствием, господин.

Скрывая хромоту, Император Кенкрик отправился в медицинскую палатку. Фидиреды и полевые врачи занялись уборкой трупов, драконы помогали в их уборке и сжигании тел дикарей. После этой битвы, многие покрытые шрамами ветераны, называли бьющегося бок о бок с простым людом на стенах Императора, Кенериком Храбрым.

Так история его и запомнит.

Плач Лесной Королевы

Голова раскалывалась. Губы, горло, да даже живот, словно вернулись с многомесячного странствия по знойным пустыням. Где-то на темных задворках сознания, приступали к работе всполохи мыслей. Давние и недавние события проносились перед еще закрытыми глазами в обликах воспоминаний. Тяжело открывшись, глаза определяли очертания какого-то синего размытого пятна с острыми краями, непонятно откуда берущийся непрекращающийся шипящий звук становился все громче, уже ощущалась боль в некоторых еще не определенных местах, ощущений становилось все больше, и, несмотря на протест мозга-короля, остальное тело усердно пыталось пробудиться от долгого, уже изрядно надоевшего сна.

Смерть прошлому, будущее – впереди.

Синее пятно полностью обрело свою форму, это Хидринар с беззлобной улыбкой тряс за плечо, не слишком настойчиво пытаясь пробудить. Он что-то говорил шепотом, но не единому звуку не удавалось обрести смысл, слова словно пролетали голову насквозь, не касаясь разума, или это разум отказывался работать сильнее прочих. Мозгу хотелось окунуться в воспоминания, там везде было хорошо, где все они были рядом, во всех кроме последнего, где он на проклятой арене забыл, кто он такой, потерял себя.

А кто же он все-таки такой?

– Да проснись, кому говорят! – Уже раздраженно, возможно в сотый раз повторил Хидринар.

Крик Синего архонта словно дал увесистую пощечину. Он находился в своей человекоподобной форме, это тело уже начинало возвращаться в истинное обличие, оно в целом стало крупнее. Непонятным звуком оказался храп другого чёрного пятна, более тонкого и словно повисшего в воздухе. Просыпающееся тело Мирареда начало издавать странные бессмысленные звуки, словно старая полусгнившая дверь, с проржавевшими петлями. Он указал на иссушенный рот, старому другу не требовались слова. Хидринар поднес ему большой стеклянный кувшин с прозрачной студеной водой. Мираред жадно выпил всю воду до последней капли, измывающаяся сухость сменилась на обжигающе холодную свежесть. Кивком он поблагодарил спасителя. Лицо Хидринара имело спокойное выражение, но все же на самых уголках его глаз мелькали отголоски снисхождения, ведь он часто говорил ему, что этому яду нет места внутри любой жизни.

– Я же говорил-предупреждал! Вот у меня сейчас все прекрасно: голова не болит не раскалывается, изо рта не воняет словно из ямы отхожей и умереть не хочется.

– Ага-ага, я бы тоже так говорил, если бы пил варенье вместо закольского вина, янтарного бренди и озерной водки!

– Спасибо за перечисление самых злостных врагов твоей печени, но хвастаться-восхваляться тут нечем.

Их руки сомкнулись в громком хлопке, синий архонт помог соратнику встать со, словно прилипшего к нему кресла.

– Мы скорее – Мираред повертел рукой с улыбкой на лице, подбирая подходящее сравнение – Тайные любовники…

– То-то они тебя так знатно отлюбили! – Они одновременно залились смехом, который у Мирареда вышел тихим и хриплым. – Остальным не лучше пришлось.

Немного оживленный холодной водой, Мираред начал приходить в себя быстрее. Он всегда медленно просыпался, у него часто болела голова и кости даже после самого лучшего отдыха, боли тут же проходили, стоило сделать первые десять шагов, но сейчас ему еще и мешало просто адское похмелье. Он считал это своей серьёзной слабостью, определенно не единственной, но самой опасной для него и близких.

– Где мы? – Закрыв один глаз, спросил Мираред. Хидринар удивленно огляделся, словно на секунду сам забыл.

– В твоей резиденции. Ты что забыл, как ты проиграл мне спор и за свой же счет ты погрузился в пьяное неистовство? – Он осмотрел остальных и добавил. – Да и остальные были не лучше…

Туманный взор Мирареда, наконец, прояснился, они находились в просторной прихожей его личного двухэтажного дома, по мере развития праздника, компания не самых трезвых ящеров спустилась из пиршественного зала, на этаж ниже. Похоже, Хиоша никуда не ушла, хотя ее и не было видно, только следы ее когтей виднелись на лестнице и на перилах.

Камин и деревянная мебель теплых тонов обеспечивали уют в любое время года, в керамических горшках цвели пышные цветы в основном красных цветов, шторы двух окон не пропускали не единого солнечного луча, внутри был сохранен прохладный полумрак, как вода необходимый во время жары. Обстановка была бы уютной, если бы не беспорядок. Вокруг стеклянного стола, заваленного пустыми бутылками, стояли кресла с мягкой обивкой, и более длинный диван, на котором с пустым взглядом уставился в потолок Федликс. Он сложил руки на груди, его наряд был все также великолепен и дорог, не было понятно, спал он или задумался, или умер. К облегченью Мирареда, его грудь равномерно вздымалась. Диван был нещадно изорван, обивка торчала из дыр словно кишки, полосы ткани облезли, будто лоскуты кожи.

– Вот ведь девчонка, она мне за этот диван еще поплатится! – Мираред оценил ущерб, проще будет купить новый.

– Так ты же сам ее усадил на диван, и по лестнице тоже сам спустил, при этом бормоча что-то про арену. – Хидринар размял плечи. Мираред понял, что, скорее всего он не спал всю ночь, как всегда оберегая драконов, в не самом здравом уме. Хидринар был голосом разума тогда же, когда он стал вторым архонтом. – Юная-молодая Хиоша хотела улететь, но твоя цепкая трясущаяся от выпивки лапа-рука не выпустила её.

Мираред виновато улыбнулся, он почувствовал, как его уши загорелись от стыда, он будто был шкодливым мальчиком, которого поймал с табаком строгий отец.

– А где Акремакс?

Синий архонт указал головой куда-то вверх, в сторону загадочного звука, Мираред недоуменно поднял голову и обомлел. Повелитель черного легиона повис на люстре, Акремакс мирно храпел, люстра убаюкивала его равномерными покачиваниями, словно мать младенца. Акремакс издавал загадочные звуки, смесь громкого храпа, кошачьего шипения и свиста, с которым закипает чайник.

– Как он там? – Мираред не смог закончить предложение, позиция Акремакса загнала его в ступор.

– Я отходил воды взять, буквально минуты три-четыре, возвращаюсь, он там, ты тут, и оба спите как мёртвые.

Федликс внезапно поднялся. Уже проснувшиеся драконы перевели на него взгляды, на лице Хидринара вновь появилась знакомая заботливая улыбка. Золотой архонт что-то шепнул, из его пальца вырвался тонкий ручеек воды, направленный в рот. Он прополоскал горло и выплюнул воду, она испарилась в воздухе, Мираред не успел выразить раздражение магии золотого архонта. Федликс полностью прямой походкой ушел на кухню.

– Я возьму нормальной воды, от магической только сильнее жажда. – Его тон резко сменился, когда он болезненно закричал. – Чертова черепаха! Моя нога. – Простонал Федликс уже с кухни, с нее же и послышался торопливый топот когтистых лап.

Драконья черепаха приползла с кухни, тихо сопя и пыхтя. Ее панцирь был острым, а красноватая морда костистой и шипастой. Из-под панциря высовывался лениво волочащийся короткий хвост. Над глазами нависали тяжелые веки, из-за которых высовывались глазки-бусинки тёмного цвета. Увидав хозяина, она энергично задвигалась к ногам Мирареда.

– Твоя черепаха крайне быстрая, для черепахи. Смотри, за тридцать секунд-мгновений она прошла пару дюймов! – Сарказм не был присущ синему архонту, он искренне хвалил самую быструю драконью черепаху, виданную им за его долгую жизнь.

Ожидание питомца заняло бы полчаса, Мираред поднял медленного дрейка. Черепаха была крайне тяжелой из-за своего прочного панциря, но Мираред не желал отказывать в удовольствии любимцу. Его пальцы сменились на когти, которые быстро начали чесать панцирь, Шипарю это сильно нравилось, у таких животных не бывает возможности хорошенько почесаться, он довольно завилял коротким хвостом.

– За свою медлительность он получила долголетие. – Мираред ласково погладил его по чешуйчатой голове. – Шипарь старше меня на двадцать лет и посмотри, как он сохранился!

– У вас с ним что, соревнование кто позже помрет? – Внезапно подал свой голос, проснувшийся Акремакс. – Извини черепашка, я ставлю на Мирареда, этого гада и конец света из мира не выведет. – Хидринар усмехнулся, едва сдержав смех.

Акремакс ловко спрыгнул с люстры, похмелье все же подкосило его проворность, его ноги едва выдержали прыжок. Он схватил бутылку со стола, только для того чтобы разочароваться. Раздраженно цокнув, он положил опустошенную винную бутылку на место.

– Доброго утра, мальки великого пивного озера, и ты, трезвенник Хидринар! – Черный архонт с улыбкой огляделся, шумно хлопая пальто, улыбка сползла с его лица, когда он не обнаружил никого другого. – А где все?

Акремакс захотел погладить миловидное древнее создание в руках Мирареда, оно ответило безжалостным укусом, черный дракон едва успел отдернуть палец.

– Федликс сейчас придет, а Хиоша сказала, что хочет подышать свежим воздухом, но это было уже полчаса назад.

Мираред прекратил гладить питомца, его взгляд вновь затуманился, будто он уснул стоя на ногах. Его друзья помахали перед его лицом. В безответном молчании, он сел на диван, Хидринар присел рядом, а Акремакс остался стоять. Старший дракон собирался с мыслями. Из кухни пришел Федликс, прикрывая зевок рукой.

– Все же как-то блекло у тебя, Мираред, тускло. Я бы добавил больше золота, пафоса и шика. – Лицо Федликса было идеально чистым и свежим, будто он вместе с Хидринаром не прикасался к пьянящим напиткам всю ночь. – И где твои слуги? Тебе стоит урезать их плату, эти лентяи все еще не убрали бардак! – Федликс руками обмахнул весь беспорядок.

Гора пустых бутылок была меньшим злом бардака. Шторы были изорваны когтями разных длин, одна из ножек стола была погрызена, и, к удивлению Мирареда, глубина укусов в точности совпадала с длиной зубов Федликса.

– Он сорвал со своей груди всю чешую, отдал им, и отпустил пораньше, потом он плакался в бутылку бренди и проклинал боль в груди.

Акремакс не стал сдерживать смех, его смех не был полон сарказма только в редких случаях, но, когда он был искренним, даже самый угрюмый ветеран черного легиона поддавался заразительному веселью обычно мрачного архонта.

– Я готов хоть каждый день на такие мероприятия ходить, если герой империи там будет также чудить. – Сквозь смех прохрипел он. Его радость тут же угасла, Мираред продолжал смотреть в никуда.

– Кто бы говорил! Ты забыл, как ты сел на шпагат прямо на столе? – Хидринар не замечал состояние соратника. – Мне впервые стало тебя жалко. Видел бы ты свое лицо, когда у тебя получилось с пятого раза, циркач-акробат. – Акремакс быстро перестал смеяться, передав лидерство Хидринару и Федликсу.

– Что ещё расскажешь. – Изливаясь сарказмом, спросил чёрный дракон.

– Ты ещё начал флиртовать с Хиошей. – Он бесстыдно ухмыльнулся. – А когда она тебе отказала, ты начал делать комплименты Федликсу и его волосам. – Ухмылка испарилась без следа, как и улыбка внезапно испугавшегося Федликса.

– Не было такого!

– Мне лучше знать, что было, я был трезв как стеклышко, в отличии от вас. – Используя всю свою силу, Хидринар пытался сделать полностью серьезное лицо.

– Хватит. – Прервал их Мираред. Остальные удивленно оглянулись на него, старший дракон всегда был не прочь подшутить над соратниками, но сейчас что-то было иначе.

– Во сне я видел прошлое, я видел вас тоже. – Наконец заговорил он, нельзя было понять рад он или полон скорби.

Архонты по-разному посмотрели на старшего собрата: Федликс с беспокойством, Хидринар удивлённо, Акремакс любопытно.

– Я видел первую нашу битву, Хидринар. Ты сейчас еще больше и сильнее, ещё и умнее. – Начал он, после рассматривания пальцев. – Я видел ещё не такого мудрого Федликса и не такого проворного Акремакса.

Синий ящер помолчал, он с трудом помнил начало той битвы и её конец, но зато он прекрасно помнил момент мнимой гибели, пасть смерти, из которой его в последний момент вытащил Мираред, часто являлась ему в кошмарах. Тогда молодой и буйный Бессмертный Хидринар осознал, что он далеко не бессмертен, осознал, что в жизни не только сила способна свернуть горы.

– Я тогда ещё говорил-разговаривал по нормальному? – Хидринар болезненно дернулся, в очередной раз услышав проявление ненавистного ему недуга речи.

– Да… это было задолго до того, как ты…

– Не надо! Я даже слушать об этом не хочу. – Хидринар отошел к окну, воспоминания захлестнули его, как и Мирареда.

– А я был там? Я все так же прекрасен? – Нетерпеливо постарался отвлечь от печали старых друзей Федликс. Он понимал, что такие сны скорее вызовут больше зла, чем добра постаревшим головам двух первых архонтов.

Небольшая улыбка проявилась на лице старого дракона.

– Ты теперь старше и похож на человека, а не на фарфоровую куклу.

– Эта фарфоровая кукла сумела одолеть тебя, в отличие от грозного Хидринара! – Синий архонт не отвечал на подшучивание, он смотрел вдаль, никто не мог понять, о чем он думал.

Мираред почувствовал облегчение, рассказав о снах, но Акремакс ничего не спрашивал. Он бесцельно разглядывал бутылки, но его зубы и кулаки были сжаты.

– Ты ничего не хочешь вспомнить?

– Я прекрасно помню тот день, когда Эрнивальд Хитрый заставил выбирать меня между свободой и жизнями моих соратников! – Яростно прокричал черный дракон, Мираред узнавал привычного Акремакса. – День, когда меня заперли в кандалы, а ключ проглотила Империя. – Его прервал Федликс.

– Сколько можно, каждый раз одно и то же уже почти триста проклятый лет бесконечного нытья! – В глазах Федликса заискрились молнии, глаза чёрного архонта ответили двухцветным пламенем. – Тебе пора уже вырасти, Акремакс, вины Мирареда в твоем поражении нет, это ты был слишком слаб, что спасти свою «свободу». – Спокойнее закончил Федликс.

– А ты закрой пасть, любитель всего дорогого и золотого. – Он резко на него развернулся. – Тебе никогда не узнать, что такое свобода, ты чертов воробей в золотой клетке! – Акремакс надвигался на меньшего сородича, Федликс не отступал.

– Иногда, чтобы найти будущее, нужно отпустить прошлое. – Федликс напыщенно вздернул нос.

– В этом случае, прошлое утягивает меня от будущего. – Он ухмыльнулся оскалившемуся от раздражения Федликсу. – Я тоже могу выдавать подобный бред, если ты решил разговаривать такими «умными» словечками, ручной философ, ха.

Федликс отошел от него, сверкнув глазами, его одеяние плавно коснулось шеи Акремакса. Федликс встал за кресло, на котором сидел Мираред. Красный архонт не реагировал на их ссору, он боялся забыть старые лица, существующие ныне только в головах его и других.

– Ты убийца Акремакс, ты хватаешься за ложную честь. Вся твое жалкое существование держится на лжи и милосердии Мирареда. Ему стоило прикончить тебя после первой твоей попытки убийства его.

Акремакс не стал терпеть. Он перескочил через кресло и одним ударом в челюсть опрокинул на пол не успевшего среагировать собрата. Федликс ответил точным ударом в почки. Акремакс удивился ответной атаке и согнулся от вспышки боли, но продолжил ещё одним ударом в глаз. Получивший второй удар обмяк. Акремакс замахнулся ещё раз, потому что ему хотелось. Его кулак схватил Мираред, его шаги никто не услышал, он выглядел старше, чем обычно и изнуренно.

– Он заслужил удар за такие слова, он заслужил второй удар, но сейчас заслуживаешь удара уже только ты. – Акремакс едва уловил столь тихий шёпот.

Акремакс поднялся, подняв другую руку вверх. Мираред отпустил его, увидев, что он успокоился. Чёрный архонт молча удалился, топот его сапог громко раздавался по дому, хлопот его чёрных крыльев звучал ещё громче. Федликс очнулся, на уголках его рта остались капельки крови, вокруг глаза образовался чёрный след. Он бросил ненавидящий взгляд в спину уходящего Акремакса. Со сменившимся выражением, он виновато поглядел на старшего дракона. Он встал, хотел что-то сказать, уже открыл рот.

И промолчал. Его молчание для Мирареда имело ту же важность что и любые другие слова.

– Я пойду, хорошо посидели. – Неловко попрощался Федликс.

Два первых архонта остались одни. Они часто оставались одни. Одни среди своих друзей. И больше всего Хидринар боялся, что он переживет Хиошу. Хидринар присел рядом с Мираредом, протянув ему на четверть заполненный бокал вина.

– Больше ничего не было, вы всё выпили.

Мираред опрокинул вино и словно посмотрел в душу соратника остекленевшими глазами.

– Ты скучаешь по ним?

Хидринар хмыкнул, уведя взгляд.

– Я скорблю, вспоминаю и часто думаю о том, как бы всё могло повернуться по-другому. Я думаю о вечно пьяном Эйрекнонаре, о странном, но забавном Трифауксе, о подающем надежды Родринаре. Обо всех наших павших собратьях. Но смерть не победишь горем, не утопишь в слезах. Смерть заберет нас всех. – В его глазах зазвенели крохотные капли слёз. – Я просто хочу, чтобы она навестила того, кому к ней уже давно пора.

– Ты хочешь умереть?

Наступило долгое молчание. Напряженная рука Мирареда уже сильно схватило соратника за плечо. Хидринар уже знал, что сказать, он просто ждал, сам не знал чего.

– Нет.

Мираред облегченно кивнул.

– Я просто знаю, что мне уже пора. – Он ободряюще похлопал Мирареда по плечу. Его шаги были бесшумными, или Мираред уже отказывался слышать звуки, только биение сердца нарушало его покой.

Красный Архонт чувствовал, как вокруг его шеи оборачиваются мёртвые волосы серого архонта, как на него взирают триединые головы Трифаукса, как подающий надежды и одаренный огромным потенциалом Родринар просто смотрел на него своим неизменно наивным детским взглядом. Хидринар ушел из дома Мирареда, оставив его наедине с мыслями, с горем, и самой быстрой черепахой на свете. Ему нужно было это одиночество, оно было лекарством для призраков прошлого.

Он не знал сколько времени провел в одиночестве. Слуги так и не появились. Полумрак сменялся кромешной темнотой, жара сменялась прохладой, пение кузнечиков сменялось на ночные серенады сверчков. Часто он ощущал, как к нему приходит домашняя черепаха, в эти моменты он оживал, но тут же их забывал, как черепаха уходила. Время свернулось в бесконечное кольцо. Он продолжал сидеть на диване. Он подумал обо всем о чём мог. Ему ничего не оставалось кроме ожидания задания. Он просто не знал, что делать, в редкие моменты, когда царил мир, когда жизнь представляла его самому себе. Иногда, беспричинное чувство вины становилось слишком сильным.

Раздался стук в дверь. Внутри Мирареда всполохнули чувства. Он был кому-то нужен. Он резко поднялся с дивана. Стучащий в дверь ждал меньше пары секунд. Мираред остановился перед самой дверью, он оглядел себя в поисках грязи или других любых следов неряшливости на одежде. Он нашёл ни одного, что было понятно, он не сдвигался с места уже неизвестное количество времени. Отсутствие следов на одежде подкосило ноги Мирареда. Он не умел жить если у него не было обязанностей.

Дверь беззвучно отворилась, он зажмурился, почувствовав уже забытый солнечный свет, наступало утро. На пороге стоял опрятно одетый юноша гонец с небольшой сумкой, перекинутой через плечо. Без сомнений младший сын не особо уважаемой дворянской семьи и скорее всего работающий первые дни. Он явно сильно нервничал, глаза широко раскрылись при виде Красного Архонта, испуг перерос в тихий ужас.

– Э-это вам, господин Архонт, из канцелярии его Императорского высочества требовали передать. – Он протянул крайне большой плотно закрытый тубус, обтянутый кожей.

Мираред принял увесистый футляр для документов. Страх гонца исчез при виде теплой улыбке Мирареда и доброго огонька в глазах. Он вернул документы обратно гонцу в руки. Юноша снова испытал страх.

– Сначала послание конкретно для меня вынь оттуда. Мне так много бумажек не присылают, у нас не мидвейский бюрократизм чтобы столько чернил изводить.

– А да, конечно, простите. – Он криво улыбнулся и сглотнул.

Завозившись с плотно закрытый с крышкой, с глухим щелчком, он открыл её после нескольких попыток и парочки сломанных ногтей. Внутри, разделенные на группы свитки хранились в абсолютной безопасности. Они должно быть чувствовали себя неуязвимыми. Бумаги разделялись по предназначению и кому они предназначались. Те что слева и завязаны синими цепочками, должны быть доставлены Бессмертному Авангарду, другие завязаны были жёлтыми лентами и нужны уже Труфикаторам. Документов было приличное количество, гонцу предстояла тяжелая работа.

Гонец вытащил из футляра свиток, обернутый одинокой красной ниткой.

– Ты свободен. – Дракон сам не заметил свой небрежный тон, свиток слишком заинтересовал его. Воспользовавшись когтем как письменным ножом, он разрезал закрепляющую нитку. С ласкающим уши шелестом, свиток раскрылся, являя свое содержание Мирареду.

– Удачного дня, господин Архонт. – Уже обернувшись, услышал он прощание гонца.

Дверь захлопнулась. Дыхание участилось. Руки сами сильно сжали свиток и тут же разжали, боясь повредить тонкую бумагу. К нему в разум ворвался ни с чем не похожий аромат, исходящий от свитка. Тонкий, практически не уловимый аромат женских духов, он был похож на запах после дождя, запах свежескошенной травы и цветущих цветов.

Она использовала эти духи только для него одного, никто другой не способен почувствовать запах ее души.

Его глаза плавно прошлись по тексту, написанному утонченной рукой.

– Ваше благородство, Архонт Гвардии Красного Крыла Мираред, с теплом на сердце и на душе, Королевство Катель приглашает вас на торжественный ужин, в честь празднования дня рождения нашей прекрасной королевы Адиршки. Надеемся на ваше прибытие в течении трех дней и ночей.

Писали от лица государства, но ему было очевидно чья рука выводила эти буквы. Почерк был ровным и красивым, самый обычный почерк дамы, успешной в каллиграфии. Но все-таки была в нем какая-то необъяснимая тайна, загадка ответ на которую, был известен только ему. Или же он просто хотел приукрасить ее достоинства, оправдать свое влечение к ней ещё одной парой причин.

С щепетильной аккуратностью, он свернул свиток. Мираред отправился в спальню. Небольшая кровать стояла у стены, у другой стены стоял шкаф для бесполезный для Мирареда шкаф для одежды, или почти бесполезный. Он открыл ящик, предназначенный для носков, но заполненный свитками от Королевства Катель. Свиток лег к своим собратьям. Как и весь остальной дом, его комната была погружена в темноту при свете дня, только тут также присутствовал душный затхлый воздух, обволокший его при входе в спальню. Он открыл занавески и отворил застрявшее окно. Свежий ветер и солнечный свет освежали.

– Кончай с этой ванилью. – Очнулся Мираред, поняв, как сильно он об этом задумывается. – Это дипломатический визит. Королевство Катель одно из немногих наших настоящих союзников. – Напоминал он себе, пытаясь отвлечься от незабываемого аромата.

Бросив взгляд в раскрытое окно, он увидел Дворец Архонтов, который словно гора, был виден за многие тысячи миль. Мираред ощутил на себе чей-то взгляд, растерянный и ищущий помощи.

– Сначала нужно сообщить господину Императору.

Он тут же начал приготовления. Времени на визит оставалось не так много, а на истинную причину визита еще меньше. Ему предстояло множество дел. Но первым делом он решил начать разговор с Кенериком.

Знакомые каменные двери приветствовали его. Высеченные в камне фигуры стражей Империи вызывали смешанные чувства. Последний Тройственный Змей был заключен в камне, от Тройственного Храма остался жалкий клочок Дворца, куда многие часто приходят почтить память Зеленого Архонта.

Некоторые архонства способны существовать без своих архонтов. Например, Корпуса Когтей чаще остальных переживали потерю своего высшего дракона. Федликс проделал достаточно работы чтобы обеспечить полную автономность и независимость Труфикаторов от него, в наследство своим служителям закона, он оставил десятки тяжелых томов. Бессмертному Авангарду будет значительно сложнее, если они бы лишились снаряжения и оружия из тела и металла Хидринара, но они скорее всего продолжали бы служить Вайкриту, наступая в первых и отступая в последних рядах, пускай и сильно ослабленные. А вот с Гвардией, Легионом, Змеями и другими архонствами будут неразрешимые проблемы. Они навеки утеряны без сил своих повелителей, вся их сила заключалась в Архонте и для них его смерть, означала бы величайший позор. Для легиона, это бы означало массовое самоубийство после потери смысла существования.

Он помнил гвардейца, чье лицо удостоилось увековечивания в одной из древнейших реликвий династии Фиендборн. Его история были исписана на его каменном лице мельчайшими буквами, надписи стёрлись и стали нечитаемые под давлением времени, но Мирареду они не требовались, история этого гвардейца увековечена в его голове, разум оказался сильнее камня.

Вастар Меласт был одним из первых гвардейцев и одним из величайших.