Текст книги "Красный Архонт (СИ)"

Автор книги: Александр Бутырин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– А ты не убьешь меня, пока я беззащитный?

– Убийство дракона – тягчайшее преступление. Я готов пожертвовать каждым человеком ради тебя одного или любого другого дракона. Мы высшие создания. – Мираред качнул головой. – Не иди за мной, иначе это заклинание будет повторяться вечно, и в один день кто-нибудь найдёт тебя без сознания.

– Я не попадаюсь на одно и то же больше одного раза. Придумай что-то еще, или вернись в Империю. Ты клялся ей служить.

– Не говори это мне, я всего лишь крохотная пылинка от сознания Федликса. Я настоящий далеко.

– Тогда говори свои загадки, мне ещё поймать тебя надо. – Бросил Мираред нетерпеливо. Проверять стеклянную стену на прочность не было смысла, единственный способ выйти – отвечать.

– Я не хочу, чтобы ты сидел тут вечность, загадки будут решаемым для тебя.

– Как благородно.

– Какой орден Клефора был основан первым? – Федликс расслабленно улыбался.

– Серебряные Перья или Полквитт, их основал ещё Бельзегар, будь проклята его душа, имя и останки. – Мираред звучно сплюнул при упоминании ненавистного Короля.

Улыбка исчезла с лица Федликса.

– Не ожидал? А стоило! Первый шаг к победе над врагом – узнать его.

– Осталось четыре. – Федликс заметно нервничал, это не ушло от внимания Красного Архонта.

– Не волнуйся, у тебя ещё достаточно времени.

– Какой дракон был известен тем, что собрал всех сирот, оставшихся после Фестрилнира? – Федликс оттянул воротник, облегчая дыхание. Мираред мрачно ответил.

– Ютена, её имя непереводимо, она сразилась с драконом Зошизохтом и умерла вместе с ним. – Федликс удивленно уставился на него, он должен был застрять на этом вопросе на долгое время, что бы вспомнить что-то столь древнее.

– Откуда ты знаешь? Ты не настолько стар, чтобы успеть сразиться во время Фестрилнира!

Мираред не ответил, в его глазах угас любой огонь, алые волосы поблекли, казалось, сама душа покинула его тело.

– Ладно, неважно, следующий вопрос…

– Нет, теперь моя очередь задавать вопросы! – Мираред разъяренно встал, у него был план. Он собирался использовать против Федликса его главную слабость – самоуверенность.

– Если ты хочешь потратить время, то конечно.

– Он кровь вкушает, но на самом деле он – это она. – Федликс мгновенно ответил.

– Вампир Клана Шихисто, у них только у самок есть клыки, а через поцелуи они передают кровь своим возлюбленным. – Федликс будто прочитал это вслух из невидимой книги. Мираред рассмеялся, поигрывая нервами итак неспокойного Федликса.

– Впервые слышу о таких вампирах, но правильный ответ был – комар! Не стыдно не знать, а, Федликс? У нас о том что только комарихи кровь сосут, знают даже дети! – Это было преувеличение для того чтобы ещё больше подломать Федликса. Бывший архонт побледнел, он чувствовал себя ужасно, дышать становилось сложнее.

– Я провалил такой простой вопрос…

Белая комната начала разрушаться, трещины поползли по белоснежным стенам, потолок ссыпался белой крошкой. Федликс удивленно озирался по сторонам, стул под ним провалился сквозь дыру в полу, он едва успел спрыгнуть с него.

– Что происходит!?

– Многие «тонкие» заклинания основаны на психике мага, чем колдун увереннее – тем прочнее его заклятья. Тебе бы поработать над самоуверенностью, пара неудач, один неправильный ответ. – Он указал на разрушения, к которым привела неуверенность Федликса. Бывший архонт бессвязно бормотал, он не мог взять себя в руки из-за надвигающегося страха. Страха смерти.

– Теперь, ты убьешь меня.

Мираред кулаком разбил ослабшее стекло, обеими руками он сдавил шею Федликса. Заглядывая ему в расширенные зрачки, он приговорил его.

– Убью, молись, беги, прячься. – Эти слова проникли в голову Федликса, прежде чем все вокруг померкло. Белая комната схлопнулась, сомкнув стены с полом и потолком. Заклятье было разбито.

– Убью, молись, беги, прячься. Убью, молись, беги, прячься. Убью, молись, беги, прячься.

Мираред проснулся под далекие людские надрывные крики полные слёз и боли. Теплая трава щекотала его чешую. Не до конца проснувшись, он ринулся навстречу крикам, Федликса он бы нагнал позже, сейчас на коны были жизни подданных Империи. Он вошел в человеческую форму, чтобы не спугнуть возможных врагов шумом громких шагов.

Крики затихали, все ближе слышался птичий клекот и львиные рыки, иностранная речь, лязг доспехов и звон оружия, рёв пламени и треск древесины, какое-то размеренное капанье – умоляю, это не кровь, не кровь – слышался шорох разделочного ножа – прошу, это не чешуя – шептал Мираред, проламываясь сквозь кусты, перепрыгивая овраги, наступая в грязь. Перелетев на крыльях через местную речушку, перед Мираредом появилась деревня, он упал на траву, скрывая себя.

Большинство деревянных избушек с соломенными крышами горело, оставшиеся поджигали люди в ужасно знакомых Мирареду доспехах. Десятки жителей деревни были схвачены за шеи наспех сооруженными виселицами, их бездыханные тела качались на ветру, мухи ползали по глазам, заползали в носы и в уши. Дети, женщины, старики. Многие тела были с подпаленными волосами, синяками на лицах, порезами на животах, некоторые лишились языков и зубов. У многих крестьянок были порваны платья, даже у совсем юных девочек. Рядом с виселицей солдаты в сияющих бело-голубых доспехах колотили больше виселиц. Тех, кого не повесили, сложили в большую кучу. Оттуда они направятся на виселицу.

На четырёх столпах вбитых в землю был подвешен молодой дракон, задерживавший Мирареда в начале погони за Федликсом. Её чешую срезали, плотно складывая в ящики. Её огромные глаза потухли, теперь они безжизненно и безразлично глядели Мирареду в лицо.

«Я не спас тебя, я даже не узнал твоего имени».

Ярость выливалась через каждую клетку Мирареда, он чувствовал, как она обжигает его внутренности, сжигает любое милосердие, берет над ним контроль. Меч будто сам вполз в руку хозяина, щит отозвался приятной тяжестью, средство защиты просило столько же крови, сколько и его острый партнер.

Каменная платформа спустилась с неба, на ней стояла знакомая фигура, одетая в заплатанные серые крестьянские лохмотья.

– Федликс?

Бывший архонт не заметил Мирареда, все его внимание привлекала опустошенная деревня и её палачи.

Солдаты прекратили свои зверства, обнажив оружия на приближающегося мага. Из глубины сожженной деревни вылетели грифоны с всадниками, державшими в руках по факелу. К Федликсу вышел старший по званию, его наплечники были выполнены в форме орлиных клювов. Его низкий голос контрастировал с мягким и шипящим языком, на котором он говорил.

– Это дело рыцарей Ордена Серебряных Перьев, колдун, лети прочь.

Он угрожающе взмахнул длинным мечом. Голос доносился из-за шлема с прикрепленными к нему белыми перьями. Его доспехи, как и доспехи остальных солдат, были идеально чистыми, блестели, несмотря на весь ужас вокруг. Мираред знал что это из-за материала, из которого эти доспехи куются. Страж Империи удерживал себя, он хотел услышать, что скажет Федликс, и только потом бросится в ураган крови и плоти.

«Немного больше двадцати, все вооружены, где-то должны быть всадники и арбалетчики, наверняка есть маг». Борясь с безумной яростью, Мираред пытался оценить врага.

– Вали, вер гнусный! – Крикнул другой солдат, ему вторил противный смех остальных пехотинцев, рыцари на грифонах держались отстраненно. «Вер» означал червь или вредитель на этом мягком языке.

– Чё встал?! Хочешь с чернью рядом висеть?

– Я испепелю вас. – Очи Федликса вспыхнули молниями.

Мирареду не требовалось больше слов, на крыльях он влетел вперед, быстрым взмахом обезглавливая офицера говорившего с Федликсом. Кровь его не прилипла к все ещё сияющему доспеху. Федликс увидел, как улыбаются души крестьян и Докасайи.

– Я порву вас, пернатые мрази! – Взревел Мираред своим драконьим голосом. Шагом вперед он обрушил клефорца на землю, отрубив ему ногу по колено. Быстрой подножкой он уронил ещё одного наземь, прикончив его уколом в шею.

– Пёс Империи, убить его, мерзе'! – Клефорцы не растерялись после смерти командира и двух товарищей, они выставили шестиугольные щиты, окружая Мирареда.

Их окружение прервал огромный валун, раздавивший двух рыцарей. Мираред принимал удары остальных, отвечай на них смертоносными атаками. Он поднял меч одного головореза своим клинком, и разделил его голову на две половины резким ударом щита, тут же выставив его в сторону арбалетчиков. Пара болтов пронзило щит, большинство отскочили. В головы трех стрелков влетели острые ледяные глыбы, пригвоздившие их к сгорающим домам. Всадник на грифоне налетел на него. Мирареду приходилось защищаться от его бритвенно острых когтей и крючковатого клюва. Взмах меча наездника прошел в опасной близости от головы Мирареда, когти твари разорвали нагрудник и грудь, оголяя рёбра. Он выпустил поток мощного пламени, сжигая наездника и его тварь в единый прах. К Федликсу полетели два других всадника, оставив Красного Архонта солдатне.

Федликс силой мысли заставил ближайшего наездника остановиться, схватив его телекинезом, он обрушил его на другого всадника, схваченный всадник встретился с землей, но его соратник увернулся, подлетел близко к Федликсу. Бывший архонт вызвал каменную стену перед собой, рыцарь мастерски повернул зверя, облетая преграду. Он выставил длинное копье. Федликс отпрыгнул в сторону, соединив ладони в мощном хлопке, другая каменная стена позади напавшего грифона раздавила тварь и человека на ней об первую стену. Грифон издал протяжный хрип, сминаясь вместе с доспехами. Федликс поводил рукой, собирая обломки, он начал прицельно метаться ими, целясь в головы арбалетчиков. Он решил держать расстояние от Мирареда.

Мираред принял удар тяжелого боевого молота, на жалобно согнувшийся щит, в руке что-то протяжно заныло. Он уклонился от резкого тычка коротким мечом, рубанул в ответ, напрочь отсекая руку атаковавшего, перекатился от сокрушительного удара молота, вонзая клинок в желудок и легкие в попавшегося врага, но напоролся на копье влетевшего в него рыцаря, он был насажен на пику, пока грифон терзал его, летя все выше. Цельнометаллическое копье было прочно закреплено на грифоньем седле, пока наездник с мрачной улыбкой держал меч над головой. Грифон кружился и исполнял виражи, сбивая с толку посаженного на копье.

– Именем короля, умри! – Длинный меч тяжело опустился на плечо Мирареда, ещё один такой удар отнимет руку.

Мираред метнул меч в голову грифона, но клинок предательски отскочил от намордника твари, улетая в небо. Одной рукой он выставил щит, ловя все более быстрые удары, другой рукой он подтягивал себя по копью, насаживая себя на него все сильнее.

Подтянувшись достаточно близко, он схватил клюв грифона и с треском разорвал его, наездник ещё яростнее стал рубать по щиту Мирареда. В перерывах меж ударами всадника, он с глухим стуком глушил грифона по голове, тварь отвечала когтями, пока ее череп не раскололся. Всадник поймал момент, он мощным уколом проткнул рот Мирареда.

Скрежеща зубами по металлу, метая искры злобы из глаз, Мираред потянул зубами клинок, вырывая его из рук врага хваткой своей пасти. Он быстро взял клефорский меч из зубов, и одним ударом сверху располовинил рыцаря надвое, половины тела повисли с боков мертвого грифона.

На крыльях он обрушился на солдата с молотом, сломав его шею ударом ноги. Он заревел, выпуская широкий конус ярко-красного пламени плавящего металл доспехов шестерых мечников со щитами, размеренно отступавших от обстрела Федликса. Мираред обернулся на шум множества лязгающих шагов, но позади уже лежал пехотинец в тяжелой броне с раздавленной камнем головой. На Мирареда надвигались остальные пять тяжелых пехотинцев в гремящих доспехах с мощными алебардами, которыми можно было бы обезглавить и дракона.

«Чёрт, только сейчас напялили доспехи, жирдяи заторможенные» В его планы не входили тяжелые пехотинцы.

Он отозвал щит, слишком тонкий для их атак, и взял выросший размерами меч, встав в напружиненную стойку. Он бросился на них, но его атаку остановили скрещенные алебарды двоих здоровяков, работавших слаженно. Мираред оставил меч меж алебард, оставив пехотинцев в замешательстве. Пока они замешкались, он вошел в свою истинную форму. Взмахнув крыльями, он повалил их неуклюжие тела.

Одной лапой он вмял врага в землю, другого разъединил хлопком мощной пасти, третьего обезглавил свистящим ударом костяной секиры на хвосте, оставшихся головорезов он сжег фонтаном пламени из пасти. Федликс продолжал метать магию в появлявшихся из-за домов арбалетчиков. Наступление Клефора ослабло, господ рыцарей жестоко убили, тяжелых пехотинцев не осталось, лишь несколько арбалетчиков дрожащими руками целились в проход, где они ожидали Мирареда. Красный Архонт, будучи обладателем тонкого нюха, всегда появлялся сзади.

Когда последний палач лежал на земле, когда каждый едва теплый раненный был добит, а вражеского подкрепления не было слышно – они встретились у тела истекающей кровью Докасайи. Они опустили её на землю. Федликс упал на колени перед ней, спрятав заплаканное лицо за ладонями. Мираред положил руку ему на плечо, сняв людей повешенных людей.

– Я… я принялся обрабатывать раны после боя с тобой. Два часа я это делал, она принесла мне одежды, позже услышал крики, пришел сюда… твари, изверги… сейчас же даже нет войны. – Пораженный горем, Федликс не вдавался в подробности.

– Этим мы и отличаемся от них. – Мрачно бросил в пустоту Мираред. Федликс поднял лицо с ладоней, даже заплаканное, оно походило на лицо фарфоровой куклы.

– Все они видят в нас скот, они считают что нас можно зарубить, разделать, а потом кости и плоть рассортировать по ящикам. Кости на порошки, чешую на броню, рога на украшения. – В глазах Мирареда зияла непроглядная тьма.

– Докасайя… ее чешуя имела лечебные свойства. – Мираред качнул головой, картина сошлась.

– Эти четверо на грифонах – рыцари, они позвали за собой не обремененных моралью солдат, обещая им награду. Невинную Докасайю они хотели забрать к себе. Заперли бы её в темнице, и каждый день срезали бы с неё всю чешую, чтобы лечить своих ублюдков. Каждый день, а может чаще или реже, я не знаю, какой у неё была регенерация. Боги.

Мираред в порыве ярости подскочил к мертвому солдату, и начал избивать его лицо, неистовыми ударами ног, превращая его голову в фарш. Деревня, потушенная магией Федликса, наполнилась хлюпающими и трескающими звуками. Через несколько минут, изуродованная голова походила на груду мяса с проблесками костей.

– Надо было взять пленного. – Федликс немного успокоился, ужаснувшись гневом Мирареда.

– Не надо было, я бы не выдержал и прикончил тварь ещё до его первого слова. – Он положил ладонь на голову Докасайи, закрывая её огромные глаза. Её лицо перестало быть измученным, она обрела покой.

– Неужели для всех мы звери?

– Для всех кроме Империи, только в её городах нас не польют дождем стрел и копий, только в ее городах нас накормят и напоят. Вайкрит – наш дом, и нигде больше места нам нет. Для остальных мы хороший материал для доспехов и оружия. – Мираред покачал головой. Он посмотрел вглубь глаз Федликса.

– Теперь ты понял, почему Вайкрит должен раскинуться по всей земле?

– Чтобы все драконы жили в мире, чтобы мы не знали бед. – В голове Федликса что-то засияло, что-то пробилось сквозь кору мозга.

– Не только драконы, весь мир погрузится в спокойствие, настанет вечная золотая эра. —

Мираред раскинул руки, показывая на голубое небо

Федликс вообразил, как меж облаков всей планеты беззаботно летают драконята, ничего не боясь. Он представил, как на месте этой погорелой деревни вырастет величественный город, где по улицам ходят величественные ящеры. Начнется настоящая жизнь – вечная жизнь.

– Я понял.

Его волосы развевались по ветру, по воздуху разносился запах горелой древесины и плоти. Весь мир Федликса сузился до Мирареда. Красный Архонт стал для него истиной скрытой во лжи Маяком, ведущим сквозь тьму в объятья света. Другие страны перестали иметь для него значения, они были лишь преградами которые надо преодолеть на пути к победе. Он вспомнил остальных архонтов, таких разных, но объединенных им во имя единой цели. Во имя Вайкрита. Во имя вечной Империи.

– Значит, ты возвращаешься?

– Во имя Империи. Я пожертвую собой ради Императора, ведь он бы пожертвовал собой ради меня, или ради моих братьев, ради тебя. – Мираред протянул ему руку, поднимая его с колен, вынимая его из тьмы.

Он крепко обнял его, не обращая внимания на боль пронизывающую тело после сражения. На ухо, он прошептал вернувшемуся брату.

– Я чертовски рад что мне не придется убивать тебя. – Он отошел, явив Федликсу небольшую улыбку.

– Умерь амбиции, ты же видел, как я тебя уделал. – Магические шарики заплясали у него на пальцах, он искристо улыбнулся.

– Да-да, я бы тебе такого пинка отвесил, улетел бы за моря, куда сам не долечу.

Федликс оглядел деревню, его взгляд поблек при виде тел крестьян.

– Я прикажу сделать здесь кладбище, оно станет памятников звериной жесткости Клефора, тут же и будет покоиться Докасайя. Смерть была не худшим для неё исходом. – Мираред успокоил Золотого Архонта. Они медленно отправились в путь.

– Ты что ещё хромаешь? – Мираред указал на раненную ногу Федликса, вокруг нее все ещё была каменная оболочка.

– Да, кидать щит было не по правилам. – Угрюмо буркнул Федликс.

– Бой отличается от представления отсутствием правил. – Он схватил Федликса за ноги, практически взяв его на руки, но золотой дракон быстро отпрыгнул, вскрикнув от резкого движения.

– Чего творишь?

– Я тебе её сломал, думал, будет честно, если я понесу тебя на руках. – Федликс скривился от усмешки Мирареда. – А фату найдём в деревнях по пути. – Уже не скрывая смеха, захохотал он.

– Ну уж нет, можешь только на спине меня прокатить, а то я и это рванье разорву драконьей формой. – Предложил Федликс.

– Нет, посмотрим вместе на природу Империи, прогуляемся, прогулка идет на пользу телу. У тебя с ним есть проблемы. – Мираред щипнул тонкую руку Федликса.

– Я маг, я итак смертельно опасен, я убил больше врагов, чем ты, да ещё и тебя одолел!

– Ты плохо считал, я убил больше, а в бою тебе повезло, юнец. – Мираред смотрел на деревья и на небо, выслушивая возмущенную тираду Федликса.

На их лицах были улыбки, они смеялись, много болтали. Но в душе их был мрак. Им обоим будет сниться эта деревня в кошмарах, они оба корят себя за то, что не успели.

Они навсегда запомнят мёртвый взор таких прекрасных раньше глаз Докасайи, чье имя значило – Глаза Полные Жизни.

Её глаза были так прекрасны.

Рожденная в Клетке

Взирающая сквозь решетчатое небо, душа истерзана в клочки, мечтающая о капельке свободы, а в жаркой степи идут редкие дожди, льющиеся сквозь чугунное яйцо.

Мидвей. Пустынный город Зейф-Окляр. Внутри единственной арены.

Лорд Арены недоверчиво глядел на объект, завернутый в теплую ткань. Три едва тлеющих костра обогревали его с разных сторон. Лорд понимал, чем вызвана такая чрезмерная забота, но он не до конца верил тому, кто принес сюда требовательную вещь. Лорд Арены Сет-Некшер добился нынешнего успеха благодаря вечным придиркам, недоверию граничащим с паранойей, и принципу доверяй – но проверяй.

Эту капризную вещицу принес подозрительный человек с лицом скрытым в капюшоне, постоянно испуганно озирающимся за спину и выражавшимся бессвязно. Он запросил за нее целое состояние. И хотя поначалу Сет хотел отказать из ниоткуда явившемуся страннику, потенциальные доходы, и потенциальные доходы более доверчивых конкурентов, убедили его довериться незнакомцу. Также свою лепту внесли уговоры огненного мага.

Пиромах иногда вмешивался в жизнь умирающих костров, прибавляя им каплю жизни щелчками пальцев. Дорого обошедшейся вещи требовалось строго выверенная температура, иначе тонкие процессы внутри нее сломаются. Личный Пиромах Сета был немногословным козлолюдом, или как их называют в Мидвее – ткха-вердзи. На его витиеватых черных рогах плавились худые свечки, меж пальцев он держал трещотки с бусинами, он кружился в спиральном своеобразном танце вокруг огней. Они находились в обширной клетке с прочными, самыми прочными во всей арене, решетками. Стены из красной глины имели множество отверстий – отдушин.

– Тебе обязательно так кривляться?

Козлолюд качнул головой, не прерывая танца.

– Я надеюсь, твои расчеты верны, маг огня, оно уже достаточно времени зреет. Четыре месяца и четырнадцать дней если точнее. – Сет раскрыл красиво украшенный лазурной бахромой веер, он отгонял не жару, в глубинах его арены было вполне прохладно, а запах мокрой шерсти козлолюда.

Пиромах был хорошим слугой, верным, способным, Сет был готов терпеть его запах, из-за выдающихся умений. Да и магом огня был он прекрасным даже без десятилетий обучения в академиях. Его полудикие методы не уступали университетским зазнайкам никогда не отпускающим гримуар из рук. Он был одним из немногих кому Сет доверял, единственный кому он бы доверил жизнь, хотя его повадки сильно отталкивают. Когда он заработается, вонять начинает как в овчарне, на любом человеческом языке говорит плохо, однако, в отличие от большинства своих сородичей, ему известна гигиена.

Сет был человеком среднепозднего возраста, как и основатели Мидвея, он был остраком. У него был большой крючковатый нос с горбинкой, на голове были кудрявые когда-то рыжие, но уже поблекшие волосы, в которые были заплетены крошечные бронзовые цилиндрики с надписями на остракийской клинописи, то были молитвы о богатстве, удаче и успехе. Цилиндры блестели своей отполированной поверхностью, и звенели, соприкасаясь с друг другом. Одет он был в простую кандуру – рубаху до щиколоток с длинными рукавами бежевого цвета, какие либо украшения у одежды отсутствовали. Он надевал этот наряд, когда ему нужно было отправиться в не самое чистое место, как например подземный зверинец бойцовских чудовищ. На шее у него звенело скромное медное украшение. Ожерелье с миниатюрными щитами нанизанными как бусы. Сет никогда не снимал это ожерелье, даже во сне, даже на богатых праздниках он не снимал уродливое ожерелье из бедного металла.

Сейчас, в глубокой ночи, почти все слуги спят на своих циновках, готовятся к тяжелому завтрашнему дню, он будет еще тяжелее, если Сета все-таки провели. Лорду Арены тоже хотелось спать, ведь он трудился не меньше, а скорее больше своих рабов, по крайней мере, он так думал лежа на пышных перинах, обдуваемый перьями красноперых павлинов. Козлолюда не впечатлили полуголые служанки, охлаждающие хозяина, пиромах практически стащил своего повелителя с постели. Лорд Арены подумывал казнить обнаглевшего зверолюдов, но дело оказалось действительно важным. Не считая ночных сторожей, они были единственными разумными в зверинце, Сет оставил охрану дома, не доверяя им до конца.

Ритуал проводился в клетке, в глубинах арены было полно разных тварей, обычно громогласно голосящих до самой поверхности в десятках метрах. Сейчас же, твари напугано молчали, даже дыхание вечно хрипящего дирвудского хряка не было слышно, чайки – визгуньи заткнули клювы, хотя раньше они замолкали только во сне и во время еды. Стояла абсолютная тишина. Все эти перемены в поведении зверей облегчали ожидание Сета. Твари боялись, а боятся они могли только одного, того чего Лорд Арены выжидал больше четырех месяцев, ради чего он потратил пятьдесят тысяч кизиров, но он оставлял толику сомнения всегда, на всякий случай.

– Если тот незнакомец меня обманул, если это не то, чем он его назвал, то он узнает, насколько длинны руки Гильдии Гларидус, я запомнил его голос, кара его настигнет, именем золотой перчатки. – Лорд Арены сочился злобой. – Снизойди на меня благословение твое, коснись златым пальцем моего нищего лба. – Бормотал Сет, стараясь отвлечься от конвульсий безымянного пиромаха.

Гларидус – одна из высших гильдий Мидвея. Ее значение приравнено к государственному порядку, так как она является единственным источником развлечения для ужасно бедного населения. Лорды Арен Гларидус управляют всеми аренами, каждым гладиаторским боем. Это они покупают рабов и превращают их в обученных убийц. Это их гладиаторы часто отправляются на войну дабы ублажить Пятнадцать Домов Мидвея. Они часть этого золотого часового механизма жадности и алчности.

Он не упоминал названия объекта, боясь спугнуть удачу, будто она нежная бабочка упавшая ему на палец с неба. Если его обманули, то обманщику не удалось бы скрыться и за пределами расширяющихся границ Мидвея. Когда кто-то сильно расстраивает Пятнадцать Домов или Высшие Гильдии Мидвея, то ими начинают интересоваться Мак'Окрко – гильдия убийц, золотые руки с красными пальцами, пепельные скорпионы.

Козлолюд внезапно остановился, он взмахнул трещотками, добивая измученные костры. Танец прекратился, прекратились потуги костерков разгореться. Сет замер в ожидании. Со стороны объекта слышался треск, он все усиливался, оболочка пробивалась все яростнее, пока не послышался тоненький писк, тоньше мышиного, тоньше птичьего, козлолюд услышал его сразу, человеку Сету потребовалось сосредоточиться, чтобы услышать его.

Сет нетерпеливо оттолкнул козлолюда-мага с пути. Распутывая ткани, он молился богу щедрости и богатства. Его руки натолкнулись на склизкое чешуйчатое крохотное тело, он аккуратно поднял существо на уровень глаз, оно извивалось как скользкий червяк, закрытыми глазами и раскрытым пищащим ртом, оно напоминало птенца.

– И, это дракон?

Открывая ротик, детеныш требовательно пищал, сероватое тельце неловко извивалось меж пальцев, в его едва открытых глазках блестело что-то неясное, что туманное.

– Какой-то он… маленький, но забавный, гаденыш. Точно дракон? Не дрейк какой-нибудь? – С дракончиком в руках, он выжидающе уставился на пиромаха.

Козлолюд качнул рогатой головой, капая воском

– Она вырастет, будет сильной, очень сильной. В её глазах сияет разум, она уже умнее многих людей. – Сет услышал самое длинное предложения от козлолюда за несколько месяцев, речь его была связной и чёткой, но он сильно блеял.

– Но тело её слабо, ей предстоит вырасти, прежде чем выйти на первый бой. – Заключил Сет, рассматривая приобретение.

Детеныш внезапно замолчал, словно она поняла, где она, что ей предстоит, в её глазах зажглась печаль. Сет почувствовал, как по его рукам катятся слезы. Он брезгливо протянул её козлолюду, вытирая влажные ладони об свою кандуру. Маг повесил трещотки на рога, как можно аккуратнее принимая хрупкое дитя.

– Возьми её, отныне ты её отец. – Усмехнулся он. – Вырасти из нее настоящего гладиатора.

Детеныш закричал ещё громче, она беспомощно царапала и кусала мохнатые лапы пиромаха, он тщетно пытался успокоить дитя, копыта его забили по полу не находя места, он попытался успокоить дитя звуком трещотки, но драконенок продолжал плакать. Козлолюд напугано и неуверенно посмотрел на хозяина, отворявшего решетчатую дверь.

Сет вышел, не обращая внимания на уже решенное дело, он собирался идти спать, времени на восторг у него не было. Туннели зверинца были узкими, здесь отвратительно пахло смесью навоза разных сортов, звериной мочи, некоторые твари выделяли чрезвычайно пахучие феромоны. Адский аромат чуть не свалил Сета с ног, пока он с трудом делал первый шаг.

– Спасибо тебе за благосклонность, проявленную мне, Арене Онуврит и Гильдии Гларидус – Золотой Перчатке. Оно все окупится, а тот странник был просто вором, весьма искусным и крайне живучим вором. – Его малая улыбка расширилась, превратившись в хитрую ухмылку. – Глупец, это существо стоит в тысячи раз больше чем я тебе заплатил.

Тихо смеясь, он ушел из зверинца. Чудовища смотрели на него горящими в темноте зрачками полными неутолимого голода. Но он не боялся их, он не боялся никого запертого за клеткой. Звон цилиндров в его волосах, будил монстров и приводил многих из них в бешенство. Клефорский щиторуб издавал щелкающие звуки в ответ на звон. Хитиновые клинки щиторуба со звонким щелчком отскочили от двери. Гигантское насекомое похожее на богомола попыталось пробиться через прочную дверь из гномьего сплава, за которыми держат самых опасных и смертоносных бестий. Сет усмехнулся очередной победе разума над природой.

На улице его ждал экипаж, запряженный высокими и красивыми зеленоглазыми страусами. Его взгляд не падал на нищих окружавших экипаж. Бедняки быстро растворились средь улиц, увидев устрашающий взор хозяина птиц. Он огляделся, рассматривая окружение, словно прощаясь с ним. Потрепанные временем и жарой маленькие лачуги, сложенные из глиняных блоков, они стояли в хаотичном порядке и каждое было не похоже на другое. Больше всего домишек ютилось вокруг холодного кристально чистого оазиса.

Сет цокнул языком. Раньше на месте этих убожеств высились красивые особняки из мраморных блоков и гранитных колонн. Раньше здесь жили умные люди имеющие власть и золото. Арена, которой он управлял, находилась в центре элитного места, притягивая щедрых посетителей и престиж. Город развивался, в этом развитии он принимал участие, его арена привлекала странников со всего южного Мидвея и соседних стран: Пустынного Царства, Королевства Коллюч, Фейшарии. Сет иногда побеждал свою жадность, отдавая вырученные деньги на нужные городу вещи, отчасти из-за ещё большей потенциальной прибыли.

На его деньги была построена общественная баня рядом с оазисом. Баня не принесла ему денег, но наполнила в его душе что-то кроме жадности. Ему было странно осознавать, что на его деньги моется безродный бедняк ничем не заслуживший этого прекрасного элемента кифрезкой культуры. Сету скрутило живот, это возмущалось его естество, он был остраком. Кифрезы сильные, фьярры верные, твилады упорные, а остраки умны, прагматичны и хитры, они имеют деловой склад ума – значит лучше их всех. Он прогнал воспоминания об убыточной бане, ему следовало оставить мысли прошлом величии, и вспомнить о причине ухудшения его дел и дел всего города, всего Мидвея.

Началась война с Пустынным Царством. Кровавая война, ставшая неожиданной для Мидвея, Дизсал был чрезвычайно важным союзником Мидвея. Префекта убил сердечный приступ, когда он узнал о предательстве Пустынного Царства, славящегося честью и отвагой своих воинов. Все это была ложь, прятавшаяся как муравьиный лев в воронке из сплетенных же Мидвеем интриг.

Верхом на скорпионах и оживших пылевых тучах, враги опустошили большую часть южных земель Мидвея. От Великой Пустыни Дизсал, до Граничных Гор. Арена осталась немногим уцелевшим, что оставалось от когда-то прекрасного города, с музеями и театрами, храмами разных культур. Все обратилось в пыль и песок, женщин и детей увели в рабство пешком по обжигающей пустыне. Это был крах. Безоговорочное поражение. Мидвей отдал большую часть завоеванных врагами земель, Вайкрит вновь оказался крупнейшей Империей Имира. Золотая Империя поблекла.