Текст книги "Тело сдал - тело принял 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Шорников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

– А это что такое?. – ткнул он пальцем в татуировку.

– Это господин знак Куту, его делают всем девочкам, когда у них начинает каждый месяц идти кровь.

– Ну и что означает этот знак? – полюбопытствовал он.

– Господин мой – это означает что женщина или мужчина, принадлежат Куту в этой жизни и в посмертной.

– Придётся стереть – задумчиво промолвил он.

В глазах девушки метнулся ужас, она рухнула перед ним на колени

– О нет, господин иначе на меня и тебя падёт гнев Куту.

– Я молюсь другим богам и, меня не пугает гнев Куту.

– О господин, ты очень добр ко мне, но прошу тебя не гневи Куту, особенно здесь на его земле. – Женщина пугливо посмотрела на дверь. – Он найдет, как отомстить тебе!. – шёпотом продолжила она.

– Подавится твой божок – сказал Сергей по-русски и добавил на торговом:

– Ладно, пока с этим повременим.

Гина облегчённо вздохнула.

– Одевай вот это пока – он протянул ей синюю сорочку из тонкой ткани.

Женщина удивлённо посмотрела на него, не понимая, почему он не попытался овладеть её. Но странный чужеземец смотрел на неё спокойно и она, пожав плечами, принялась перебирать бельё.

– Сиди пока здесь, я скоро приду. – Она торопливо закивала головой. – Ты пока примерь всю эту одежду, а то я эти серые балахоны уже видеть не могу!.

Большерукого он отыскал в третьей по счёту таверне, где он беседовал со знакомыми ему по походу купцами. Заметив Сергея, он приветливо махнул ему рукой, приглашая к себе. Сидящие с ним купцы степенно кивнули ему, Никитин вежливо поклонился им в ответ, и сел рядом с Зонтером. Купцы ещё немного поговорили с тысячником о том, что нужно закупить и, вскоре распрощавшись, ушли.

К ним подбежал подросток и поинтересовался, не будут ли господа что-нибудь заказывать. Зонтер сперва заказал себе и ему вина, потом, вспомнив, что тот не пьет, ударил себя по лбу.

– Эй ты стой!.– схватил он за плечо готового бежать выполнять заказ парня – Я забыл. Мой друг не пьёт, принеси ему коты и смотри, что бы чашка была чистая. – Он громко захохотал – а не то он тебе её за шиворот выльет.

Паренёк с опаской посмотрел на Никитина и бросился выполнять заказ.

– Что ты дальше будешь делать Смышлёный.

– Мне в Ка-Ато надо.

– Не передумал всё таки?.

– Нет.

Зонтер вздохнул.

– Жаль. Мы через два дня хотим уходить обратно, я думал, что ты передумаешь и с нами пойдёшь. Ты смотри, я тебя пугать не хочу!. Одному в этом городе жить опасно.

– Сам вижу что опасно. Жить она – штука опасная..

Мальчика принёс вино тысячнику и чашку напитка для него. Никитин осмотрел чашку, она была новенькой и лёгкой. Здесь чашки делали из особой породы небольших тыкв, их просто резали на две половинки, немного подсушивали и использовали в качестве кружек. Когда они становились тёмными и тяжёлыми, их просто выбрасывали. Чашечка у него в руках была светлая, это означало что из неё ещё никто не пил.

Удовлетворившись этим, он осторожно пригубил красную жидкость, напиток немного напоминал сок граната, но был менее терпким. Он одобрительно кивнул, и быстро осушив чашку, потребовал добавки.

Мальчишка принёс небольшой глиняный кувшин с напитком и поставил на стол. Зонтер с усмешкой глядел на Сергея.

– Я знал, что это тебе понравится.

– Да хороший напиток – согласился он.

Тысячник слегка перегнулся к нему через разделяющий их стол.

– Ты хороший парень Саж. После всех этих дел, я бы тебя взял десятником. Ну, как останешься с нами?.

– Знаешь, Большерукий, открою тебе одну тайну, я там у себя уже был сотником.

– Ты!. Да врёшь ты всё. – вскинулся было тот, потом подумал и добавил. – А может быть и, не врёшь.

Зонтер припал к чашке с вином.

– Не вру, я просто так молодо выгляжу.

– Тогда понятно. – протянул Зонтер – А я то всё дивлюсь, уж слишком ту мудрый и осторожный, для такого возраста. – он кивнул головой на компанию веселящихся юнцов – Ты на них ничуть не похож.

– Это точно. – согласился с ним Сергей.

– Жаль. Сгинешь ведь там!. Оттуда из-за этих сокровищ никто не возвращался. Может, передумаешь?.

– Поэтому я и иду!. Не из-за сокровищ, а потому что эту тварь нужно убить. Помнишь, на меня тогда не подействовала магия мохначей.

Зонтер кивнул головой, не сводя с него тяжёлого взгляда. Никитин отхлебнул сок и продолжил:

– Так вот на меня не действует и та магия с помощью, которой, то существо убивает людей и не людей. Понимаешь теперь, почему я должен идти.

Тысячник с уважением посмотрел на него.

– Я сразу почувствовал, что в тебе есть нечто такое, – он пощёлкал пальцами, подбирая нужное слово – такое необычное.

– У меня задание такое – уничтожить это чудовище, вот почему я должен идти туда. Спасибо что помог мне добраться до этого города.

– Это тебе спасибо. – не согласился с ним тот. – Если бы не ты те мохнатые вырезали бы нас всех тогда.

Никитин махнул рукой, ничего особенного – пустяки.

– У меня к тебе будет просьба.

– Проси чего хочешь Саж!.

– Мне нужно, что бы ты, когда будешь возвращаться взял с собой эту девку. Пускай она Лиме по хозяйству помогает. Потом может быть, приеду, подберу ей парня и, пускай живут.

– Ерунда!. Доведу твою бабу и пригляжу, что бы в дороге не тронули. Мы ещё с собой их возьмем десяток-другой, не один ты здесь такой прыткий. У нас там, в городе, – он масляно улыбнулся – баб не так много, вот и приходится отсюда таскать. Здешние дурни сами от них стараются избавиться. Так что доведу в целости и деньги твоей Лиме отдам.

– Спасибо Зонтер.

Несколько минут они помолчали, не спеша, потягивая каждый свой напиток.

– Тебе сколько лет то тебе на самом деле Смышлёный? – внезапно задал ему вопрос собеседник.

– Да ты меня на десять сезонов постарше будешь… – хитро улыбнулся Никитин.

Ну не мог он сказать, что старше его. Как бы в этом случае тот не подумал, что у него не в порядке с головой. Поэтому он несколько занизил свой возраст. Тридцать с небольшим лет как раз то, что нужно. Уже не юноша, а зрелый муж, к словам которого надо прислушиваться.

Неподалеку от них послышались крики, местные юнцы уже изрядно набрались, и из-за пустяка вспыхнула ссора. Все пошло по обычному сценарию перекошенные от злости лица, угрозы и, наконец, первый удар и вскоре драка моментально охватила всю харчевню. Несколько человек с озверевшими лицами кинулись на них.

Никитин с силой толкнул свободную лавку им под ноги, когда они были рядом и драчуны с проклятиями повалились на пол. Тысячник с боевым кличем выскочил из-за стола. Первый из нападавших раньше всех вскочивший с пола, первым же и отправился в затяжной полёт, от удара могучего кулака.

Немного погодя вслед за ним отправился и второй, третий приложился головой об массивную ножку стола, и стонал на грязном полу, держась за голову. Из рассеченной брови, текла тонкая струйка крови.

– Ну, наконец, то, хоть размяться можно, а то сидим здесь уже, столько, дней и ни одной драки!. Раньше здесь было веселее, гости то да сё!. Каждый день народ двери, башкой вышибал!.– тяжело дыша и радостно скаля зубы, сказал ему Зонтер. – Во-во как сейчас!

Он кивнул головой на дверь, которую в этот момент вышибал один из скандальных юнцов. Вслед за ним с криком выбежал мальчишка-разносчик. Большерукий с надеждой посмотрел вокруг, не хочет ли кто-нибудь размяться с ним, но желающих, померится с ним силой, больше не нашлось, драчуны были заняты между собой.

Спустя минуту, в гостиницу заскочили несколько здоровяков с короткими дубинками, которые быстро успокоили драчунов и, дав пару, раз дубинками по рёбрам, излишне брыкливым, выкинули их из таверны.

Окинув взглядом оставшихся и убедившись, что все нарушители повержены, здоровяки вперевалочку покинули заведение.

Тысячник проводил их задумчивым взглядом.

– А вот в позапрошлом сезоне, как мы здесь буянили!. Мы таких десяток молодцов из дверей выкинули. – с гордостью заявил он, его лицо раскраснелось от выпитого вина. – Правда, мне тогда они зуб вышибли. – со смехом добавил он..

Никитин нейтрально пожал плечами, такого рода молодецкие забавы его не вдохновляли. Зонтер вздохнул, что-то пробурчал себе под нос и вновь заказал вина, Сергей распорядился, что бы ему принесли большой кувшин такого сока, расплатился и, попрощавшись с ним, отправился в свою комнату, прихватив с собой кувшин.

Гина стоило ему только войти, вскочила и начала радостно демонстрировать перед ним купленные обновки, стараясь при каждом удобном случае продемонстрировать ему и свои прелести, но он был достаточно искушён в этих женских уловках.

– И чего тебе Серёга надо?. – сказал он сам себе, наблюдая за ухищрениями молодой женщины – Вот женщина, сама готова в твою постель запрыгнуть, заметь не за деньги, а просто из чувства благодарности, без всяких условий и претензий!. Чего тебе ещё надо?. Только вот чего-то не хочется. Дела!.

Он проанализировал свои эмоции и грустно констатировал – действительно не хочется. От женщины исходило тяжёлые вибрации побуждающее мужчину схватить, овладеть и удовлетворить свою страсть.

Бедняжка только не понимала, то, что привлекательно для низкого и среднего эволюционного уровня, у высокого уровня вызывает уже несколько другие чувства. Его в последнее время, тянуло только к женщинам, как минимум, среднего уровня, высокий уровень, увы, был редок даже на Земле.

– Эх, Галчонок!. – вспомнил он свою старую любовь.

Иное тело, иной мир, а любовь всё живёт в его сердце, хотя это по всем анатомическим показателям уже не его сердце. Конечно, он не был монахом, молодое тело требовало своего, а сердце, или вернее душа, по-прежнему требовало своего – высокого.

У здешних душ было ещё слишком мало инкарнаций, слишком мало ходок в этот материальный мир, что бы здесь было как на Земле достаточное количество людей среднего уровня. На средний уровень он ещё был согласен, а вот на низкий уже нет, похоже он уже его перерос.

– Уж лучше быть одним, чем с кем попало – пришли на память строчки Хайяма.

– Ладно, кончай вертеться… – махнул он ей рукой.

Гина с готовностью скинула верхнюю одежду, оставшись в тонкой ничего не скрывающей сорочке. Никитин подошёл к узкому окну. Уже стемнело далеко на горизонте, показался из-за изломанной гряды гор, показался краешек Дабо.

Робкие и немногочисленные огоньки города, одним за другим затухали, жизнь в городе после девяти вечера быстро затухала, улицы быстро пустели. Ночное время по поверью почитателей бога-паука принадлежало этим созданиям, которых не следовало беспокоить ночью. Горожане старались без особой нужды не выходить в ночное время на темные улицы.

Причина заключалась не, сколько в пауках оживающих ночью, сколько в разбойниках, которые выходили на свой промысел ночью и которые, сделав своё дело, быстро растворялись в запутанных городских лабиринтах.

Никитин отошёл от окна. Гина выжидательно поглядывала на него.

. -Ладно, иди, спи – он кивнул головой ей на другую постель, которую распорядился поставить ещё днём.

Девушка удивлённо на него посмотрела, но покорно кивнула головой и, скинув сорочку, тихо легла на лежанку.

– Эх, поскорей бы Зонтер забрал её!. – Никитин проводил взглядом обнажённую фигуру. – Вроде всё при ней, а вот не тянет как будто это не человеческая женщина, а животное!.

Он покачал головой и направился к своей кровать. Спать. В одиночестве.

*****

Из дневника путешественника.

ЛистЉ2

Локация Бартхеш.

"Скорей бы выбраться отсюда!. Никогда прежде здешние города не вызывали у меня такой неприязни но этот… слов нет. Грязь, вонь пауки эти и толпы серых женщин закутанных в свои балахоны. Хоть я и пацифист по натуре, но так и хочется подложить что-нибудь помощнее под эти зиккураты и рвануть… Весь народ из Шетиградья вчера ушёл и я остался здесь один… Тоска, даже поговорить не с кем.

Кстати сегодня обнаружил, что эти ребята здесь едят из свинцовой посуды и трубы, по которым кое-где здесь течёт вода, тоже сделаны из свинца. Когда мне впервые принесли в свинцовой чаше сок, я просто обалдел и когда говоришь им только пожимают плечами, мол всё в руках Кутху… Такие вот тут дела… Скорей бы это закончилось!!!.

После ухода отряда купцов из Шестиградья, вместе с грустной Гиной, дела у Никитина застопорились. На следующий день, он отправился в порт рассчитывая на то что ему удаться купить себе место на судне, плавающих до Басура.

К сожалению, затея выбраться морем из этого города себя не оправдала. Порт практически стоял. Никитин сперва даже немного испугался от десятков угрюмых физиономий тут и там сидящих в тени под деревьями и легкими навесами. Физиономии у них были самые разбойничьи, все они с задумчивым выражением лица провожали его фигуру, оценивая его на предмет пограбить, но напасть так и не решились. То ли из-за того, что в порту околачивался десятка два стражников, то ли из-за жары.

Возле причала качалось на небольшой волне несколько десятков небольших судёнышек, больше похожих на большие лодки. Три из них в этот момент разгружали. Рабы не торопясь, таскали вонючие корзины с рыбой и складывали их в повозку. Ещё десяток подобных судёнышек ловили рыбу в море. Крупных судов в порту не было.

Никитин огляделся и, углядев компанию моряков в возрасте и поприличней, неторопливой походкой уверенного в себе человека, отправился к ним. Разговорив морячков с помощью бурдюка с вином, он узнал, что за последнюю неделю в порт не заходило ни одного нового судна. Здешних мореплавателей сейчас преследовали две напасти – пираты, рыскающие у берегов в большом количестве и эпидемия.

Эпидемия уже охватила множество крупных городов на побережье, поэтому купеческих судов в ближайшие несколько месяцев, похоже, не предвиделось. Да и не пустят их в город. Никитин подумывал, было нанять небольшое судно, что бы обогнуть длинный хребет который глубоко заходил в море, но местные сразу отговорили его от этого.

– Нет, парень, даже и не думай – говорил ему один бывалый моряк, со шрамом через весь лоб, попивая дармовое винцо. – Там, – он кивнул рукой в сторону горного хребта, который далеко вдавался в море – очень сильное течение. Твою лодку сразу унесёт далеко в море, и пойдёшь ты на корм акулам. Так что придётся тебе парень ждать более подходящую посудину.

Проболтавшись ещё немного в порту, и не услышав ничего нового по сравнению с тем что, рассказал ему старый моряк, он поплёлся домой, подальше от этих неизвестно чего ждущих людей и не людей.

Прежнюю гостиницу он сменил, сделав вид, что ушёл с основным караваном в Шестиградье. Теперь он жил поблизости от главных городских ворот и большого зиккурата. Соседство с последним приносило много неудобств для его психики. С большого зиккурата, возвышавшегося неподалёку каждый вечер перед заходом солнца, доносились монотонные песнопения жрецов.

От этих песнопений порой переходящих в монотонные завывания ему всё время хотелось заткнуть уши. К тому же по ночам оттуда временами слышались дикие крики, несчастных приносимых в жертву.

Одно было хорошо, что эта зона, предназначенная для чужеземцев, была самая первая от городских ворот, таких близких и недостижимых.

Пользуясь тем, что здешние крыши были плоскими и по ним, можно было спокойно ходить, он влез на крышу и стал в который раз осматривать крепостную стену.

На эту крепостную стену здешние правители не пожалели ни времени, ни сил, ни денег. Стена, сложенная из обожженного кирпича и тесаных плит, вздымалась метров на пятнадцать, широким полукругом охватывая проход в скалах.

На большие массивные ворота из тщательно пригнанных стволов прочного чёрного дерева, тоже было затрачено немало денег. По всей длине ворот, шли частые широкие бронзовые полосы. Блеск начищенной бронзы и горящие факелы стражи, рядом с воротами был хорошо виден с крыши.

Со стороны зиккурата до него донеслись крики боли. Никитин сплюнул.

– Скорей бы уехать из этого проклятого города. Только вот как?.

Зиккурат мрачно чернел на фоне высыпавших звёзд.

– Эх, шарахнуть бы по нему из гранатомёта. Если пальнуть отсюда, то можно аккурат попасть в статую бога-паука.

Статуя верховного божества, возвышалась над главным входом в это мрачное здание. Землянин посмотрел на статую и, вновь сплюнув, стал спускаться вниз.

Потерпев неудачу в порту, он на следующий день решил все силы сосредоточить на городских воротах, метрах в ста за которыми в скальном массиве темнел проход. На следующий день, он подобрался поближе к воротам и, смешавшись с толпой, несколько раз прошёл мимо них, внимательно разглядывая городские укрепления.

Около стены был небольшой солдатский барак, оттуда раздавался громкий храп. Один из стражников зевая и почесываясь, стоял около ворот заложенных тяжёлым брусом, и лениво наблюдал за толпой.

Другой стражник неторопливо ходил поверху крепостной стены, поминутно останавливаясь и наблюдая не, сколько за окрестностями, сколько за женщинами которые пробирались с кувшинами к роднику.

Выждав, когда после полудня поток народа уменьшился, Никитин вновь применил трюк с бурдюком местного, кислого вина. Озверев от жары, стражник торопливо пробормотал слова благодарности и припал к бурдюку. Со стены, проявив завидную прыть ему на помощь, скатился другой.

Оба стражника с опаской поглядывая на барак, как бы ни пришлось делиться, буквально за одну минуту на пару выдули весь бурдюк. Делиться им не пришлось, из барака по-прежнему доносился разноголосый храп, так что оба стражника оказались вне конкуренции.

После выпитого они не могли отказать в любезности разрешить молодому чужестранцу подняться на стену.

Сергей быстро взобрался наверх. Высота стены была как он, и предполагал, была метров двенадцать. Он подошёл к краю стены, и посмотрел вниз.

– Солидно!. Так просто не спрыгнешь! – мрачно подумал он, посмотрев вниз.

Правда стена была в многочисленных трещинах и выбоинах, кое-где даже сквозь камни пробивалась молодая поросль, по такой стене при желании можно было попробовать спуститься вниз на пальцах.

У него даже мелькнула такая мысль, но спину ему оттягивал рюкзак, да и бросать в гостинице столь необходимые ему в дороге вещи ему не хотелось. Котелком и сковородкой он бы мог ещё пожертвовать, а вот подстилку и подушку из латекса ему оставлять не хотелось. Спать он любил с комфортом.

Здесь поверху стены, по всей длине укреплений, лежали толстые стволы деревьев, которые можно было столкнуть на головы осаждающих. В нескольких местах он заметил небольшие, но глубокие трещины, за которые он мог бы закрепить верёвку. Не спеша, прогуливаясь по стене, он каблуком незаметно проверял прочность этих углублений.

В двух местах камни легко поддавались, а вот в одном месте углубление было что надо. Он несколько раз толкнул ногой камни вокруг, но они сидели крепко, Никитин запомнил это место и вновь подошёл к краю стены.

Под стеной то тут, то там в чахлой серой траве валялось довольно много больших и маленьких булыжников. Он взял этот факт на заметку.

– После того как я спущусь, быстро бежать будет нельзя, ногу здесь можно было подвернуть очень легко – подумал он.

Осмотрев окрестности стены, Никитин перевёл свой взгляд на тёмном проходе в скальном массиве. Как ему удалось выяснить у местных купцов, этот проход был в длину метров двести. Примерно посередине он делал резкий зигзаг, поэтому вход в этот проход выглядел таким мрачным.

Метрах в ста от крепости неподалеку от кучи камней его взгляд остановился на лежащем теле. Чуть подальше лежало ещё несколько тел, были ли это жертвы эпидемии или просто путники, которые не знали, что им делать дальше, отсюда было не разобрать.

Со стороны прохода его внимание привлекла человеческая фигура в серой одежде, которая мелькнула и быстро исчезла в глубине. Из прохода неожиданно задул сильный ветер, заставив его поплотнее запахнуть куртку, хотя вокруг стояла жара далеко за тридцать. Больше ничего интересного он не увидел. Он ещё немного прошёлся по стене и остановился возле трещины.

– Значит, за стеной кто-то живёт. Может быть, бедолаги, которым некуда податься, а может быть и разбойники. Кто разберёт! – подумал он, спускаясь со стены и медленно считая шаги.

В случае если придётся сюда забираться ночью, это не будет лишним, что бы быстро найти трещинку и сунуть туда клин с верёвкой. Порасспросив стражников, он узнал, что с той стороны прохода нет уже вторую неделю, с тех пор как город закрыл ворота.

Стражники рассказали ему, что сперва там скопилось довольно много народа, которые умоляли их пустить в город. Кое-кто из них пытался ночью перелезть через стену, но сорвался.

Потом среди ожидающих вспыхнула эпидемия, и они разбежались кто куда, но человек десять-пятнадцать по-прежнему ожидали неведомо чего за скальным проходом.

Точное их количество они не знали, из ворот, с тех пор, никто не рисковал выходить и, когда их вновь откроют, было непонятно. Оба стражника сходились в том, что это событие произойдёт не раньше чем через два месяца. Кстати месяц здесь длился тридцать восемь дней.

Сольный храп в бараке тем временем прекратился и стражники, насторожились. Патрулирующий стену стражник резво полез на стену, а подпиравший ворота сделал знак Сергею, что тому пора идти.

Никитин быстро смешался с толпой и отправился к себе в гостиницу. Подойдя к большой калитке, куда проходили люди, животных сюда запускали в другом месте, он несколько раз стукнул. Пара чёрных глаза внимательно на него посмотрела, признала и, не задавая лишних вопросов, охранник открыл перед ним ворота.

Землянин кивнул ему головой и пошёл через большую площадь, где в изобилии торчали деревянные столбы. Все здешние свободные экономические зоны, были очень похожи друг на друга – прямоугольник или квадрат, примыкающих друг к другу двухэтажных зданий и один – два небольших прохода для людей и грузов.

Всего по городу было разбросано в разных местах, вдоль центральной улицы с десяток таких зон, где останавливались все иностранцы. Правящая верхушка всячески старалась не допустить полноценного общения пришельцев и местных жителей.

Кстати за все эти годы иностранцам не разрешали открывать в городе или его окрестностях храмы иным богам. Пришельцам разрешалось молиться только у себя в комнатах, прилюдно это не разрешалось, под страхом смерти, в этом жрецы были непреклонны.

Для того, что бы ещё больше обособить свою паству, жрецы всеми силами внушали им своё превосходство над другими смертными. В песнопениях жрецов часто повторялся мотив, что после смерти им избранным, даже нищим, на том свете все неверующие будут их рабами. Если конечно не попадут в местный ад.

Слушать подобные откровения здешних адептов было довольно скучно и противно, Никитин только диву давался, во что могут верить люди. Хотя, земной опыт показывал, что если подобную дурь внушать с самого раннего детства, то подавляющее большинство людей могут поверить во что угодно.

Наиболее зомбированным как всегда оказывались люди низкого эволюционного уровня, а поскольку они здесь были в абсолютном большинстве, то вера во всю эту чушь была тотальной.

За теми, кто общался с иноверцами, власти следили довольно пристально. За то время, которое Никитин провел вместе с наёмниками, он несколько раз наблюдал такую картину. Иногда когда мимо них проходили весьма неприметные, скромно одетые личности, купцы, до этого говорившие вполне нормально, как то вдруг сразу начинали в своих речах к месту и не к месту, начинали рьяно прославлять бога-паука.

Сергей немного побродил по лавкам, пока не приглядел себе толстую верёвку, несколько раз он с силой дёргал её, но она только пружинила у него в руках. Расплатившись и закинув бухту верёвку в рюкзак, он обошел ещё несколько лавок и в одной из них купил узкое бронзовое зубило с широкой шляпкой на конце.

За неё было удобно крепить верёвку. После чего он посчитал, что на сегодня с него хватит приключений, да и жара была в самом разгаре. Вернувшись на постоялый двор, он не торопясь, перекусил и пошёл к себе в комнату, захватив с собой кипяток и кувшин коты к которой уже успел здесь пристраститься.

Кота была одно из немногих вещей понравившихся ему в этом городе. Сок из плодов этого дерева, был по вкусу нечто вроде смеси черешен и граната и Никитин с удовольствием пил его литрами к неудовольствию трактирщика, который никак не мог понять, почему этот странный малый не заказывает вино или пиво, а пьёт такую дешёвую вещь.

Хотя сок был хорош, но под вечер он всё равно по старой привычке заваривал чай. Обычно эта чайная церемония приходилась у него к моменту когда над горизонтом величаво восходит Дабо. Здешние обитатели верили, что души грешников и иноверцами, попадают туда. Одно из самых популярных проклятий в городе звучало примерно так " чтоб ты попал на Дабо".

Чем не угодил этот спутник богу-пауку, было неясно, в местной космогонии мельком было упомянуто, что он ненароком повредил его паутину, божество за это разгневалось на него и стало ссылать туда грешные души.

Часа через два из-за горизонта должен был показаться Нату, те, кто имел хорошие зрение, могли разглядеть на его поверхности огромный кратер, по поверхности которого змеились трещины, отдалённо напоминающие паутину. Там жили верные почитатели местного божества, пристально наблюдающие за теми, кто живёт внизу и видящие все их деяния – добрые и злые.

Продолжая наблюдать над полётом спутника, Сергей обдумывал план побега из города. Днём это было опасно, даже если он прошмыгнёт мимо стражников, то он должен будет ещё закрепить верёвку в трещине, слезть по ней, и не подвернуть ноги, прыгая по камням.

Днём около ворот всегда болталась как минимум пара стражников, а на стене всегда было разложено десяток-другой копий, которые полетят ему в спину, как только он спустится на землю. Можно было конечно по быстрому оглушить их, но около ворот всегда толпилось много народу, да и барак со стражниками был рядом. Народ, наверняка подымет крик и тогда ему предстоит прыгать по камням под копьями, уже двух десятков стражей….

Можно было конечно подкупить стражников, ведь он не стремился в город, а наоборот хотел его покинуть, но стражники могли решить, что им выгоднее взять деньги, а потом схватить чужеземца. А можно было даже и убить, местная Фемида закрывала глаза на это, если убитый был иноверцем.

Так что, обдумав этот вариант, Никитин решил от него отказаться. Наиболее реальным ему показался побег ночью. Он как-то поздно ночью долго наблюдал за воротами и заметил только одного стражника, который лениво бродил вдоль ворот, лишь изредка поднимаясь на стену.

На город уже давным-давно никто не нападал, легенды гласили, что предводители вражеских войск, рискнувшие напасть на город, ночью оказывались мёртвыми от яда пауков. Страх перед этим оказывался достаточно хорошим сдерживающим фактором и уже лет триста, никто не нападал на город. Землянин надеялся, что его защитники окажутся не такими бдительными ночью и ему удастся спокойно перелезть через стену и удрать.

В эту ночь он специально несколько раз влезал на крышу из своей комнаты и при свете звёзд, глядел в сторону ворот, но особо много стражников так и не увидел. Плохо было то, что под стенами стоял сплошной мрак и разглядеть, есть ли там стражники или нет, было невозможно.

Сергей решил подождать ещё пару дней, что бы разведать это более точно, но получилось, так, что ему пришлось покинуть город гораздо раньше, чем запланировал.

На следующее утро он из-за того, что всю ночь вылезал на крышу и сидел там, то проснулся поздно. Сделав в быстром темпе несколько разминочных упражнений, он накинул куртку, в которой было запрятано золото, и драгоценные камни, в этом наряде он, и направился на пробежку.

Куртку хотя было довольно жарко, он вынужден был таскать на себе постоянно, хотя здесь местные сторожа весьма бдительно следили, что бы никто, не потревожил покой их гостей, кражи всё-таки иногда случались. Поэтому Сергею приходилось постоянно таскать эту тяжёлую куртку и даже надевать её на утреннюю пробежку.

– Только один плюс от этой куртки – думал он, наматывая круги по пустынной площади и обливаясь потом под палящим солнцем. – Десяток килограмм драгметала, позволят мне быстрее войти в нужный тонус.

Купцы равнодушно следили за чужеземцем, бегающим по жаре, им в своей жизни приходилось видеть и не такое. Пробежав пяток кругов, Никитин сбросил куртку, ещё минут двадцать позанимался упражнениями и направился к колодцу, что бы смыть пот.

После завтрака и нескольких стаканов сока, он вновь нацепил свой рюкзак и, надвинув шляпу, вышел во двор.

Тощего охранника, который всё время открывал ему калитку, сегодня, почему то не было на месте. Никитин огляделся вокруг, но того нигде не было. Пожав плечами, он толкнул дверь калитки и вышел. Свет резко ударил ему в глаза, на несколько секунду ослепив его, он ни чего не видя, по инерции шагнул вперёд и наткнулся на человека, который гневно закричал на него.

Спустя несколько мгновений зрение восстановилось, и он увидел, что он находится в толпе полной жрецов, которые что-то кричали, показывая на него.

– Этот нечестивец прикоснулся ко мне!. – заорал вдруг на торговом рядом с ним тощий с большой бородавкой на носу жрец.

– И ко мне он тоже прикоснулся. – вторил ему более толстый собрат по вере.

Никитин с недоумением рассматривал их обоих, не понимая причину их недовольства.

– Извините уважаемые, если я ненароком прикоснулся к вам, но моя одежда – он оглядел себя – достаточно чистая и..

Тощий жрец грубо его прервал

– Ты нечестивец осмелился прикоснуться ко мне и теперь мне придётся приносить искупительные жертвы, что бы очиститься.

Никитин быстро огляделся вокруг, процессия жрецов остановилась, все с любопытством оглядывали его. Кое-кто из жрецов со злорадством глядел на "запачкавшихся" коллег. Стражники до этого разгонявшие толпу, остановились и опёрлись на копья, выжидая, что будет дальше.

По толпе жрецов прошла лёгкая рябь. Небрежно раздвигая ряды служителей культа, небольшим золотым жезлом, к нему важно прошествовал пожилой жрец в богатых одеяниях. Это был сам здешний первосвященник, на его груди висел толстый золотой паук с шестью крупными глазами-рубинами.

Увидев, его тощий жрец сразу умолк.

– Кто ты? – хорошо поставленным голосам на торговом сказал жрец с жезлом.

Его чёрные глаза встретились с карими глазами Сергея, пару секунд длился безмолвный поединок, потом Никитин скромно опустил глаза.

– Я из Шестиградья уважаемый. На этом дворе я снимаю комнату, в ожидании того, когда вновь восстановится караванная тропа. Я вышел из этой калитки и случайно задел этого жреца, перед которым я уже извинился.

Никитин с достоинством поклонился в сторону тощего жреца, и смело посмотрел в глаза первосвященника, это оказалось ошибкой, его лицо покраснело от гнева. Никитин не учёл менталитета таких обществ, где такие личности – владыки жизни и смерти любого человека. И порой такой излишне смелый, и независимый взгляд здесь может стоить человеку жизни.