Текст книги "Первый особого назначения"

Автор книги: Александр Соколовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава тринадцатая

Так вот что! Этот барон, казавшийся Степке таким симпатичным, и есть наследник Генриха Гольцева! Фон Гольца, о котором рассказывал дедушка Арсений!

Дедушка говорил, что сокровища, спрятанные Генрихом фон Гольцем, искали и не нашли… Но ведь у тех, кто искал, не было плана! Не было бумажки с отмеченным крестиком местом тайника… Может быть, клад и до сих пор лежит в запутанных коридорах под Вовкиным домом? И, может быть, сейчас, как раз в эту минуту, сын Генриха Гольцева, крадучись словно вор, пробирается подземными переходами к месту, известному ему одному?

Сказав Грише, что его ждут дома, Степка простился с мастером и выскочил из мастерской. Он еще не знал толком, куда ему бежать. К Андрею? К ребятам? В милицию?

Очутившись на улице, Степка остановился в нерешительности. Если прямо сейчас побежать в милицию и рассказать обо всем, поверят ли ему? Не поднимут ли на смех?

«К Андрею! Надо бежать к Андрею!» – решил Степка и вдруг услышал знакомый голос:

– Степа! Это ты?

Через улицу к нему бежала Таня.

– Куда ты девался? Я тебя уже два часа ищу.

– После, Таня, после, – зашептал Степка. – Я потом тебе все расскажу. Сейчас надо бежать к Андрею…

– К Андрею? Зачем? Он ушел в театр. С матерью. Я видела его.

Степка опешил.

– В какой театр?

– В обыкновенный. В городской…

– Ой, Таня! – упавшим голосом произнес Степка. – Что же делать? Ты понимаешь, тот барон, немец, он приехал, чтобы найти клад…

Даже в темноте было видно, какими огромными от изумления стали Танины глаза.

– Какой барон? Какой клад? Степа, что с тобой?

– Ну, тот барон, седой турист, который тебе «данке» говорил… Это Гришин хозяин… Бывший, конечно.

Нет, решительно Таня ничего не понимала. А от волнения Степка не мог объяснить связно и толково. И вдруг он умолк и замер. Под фонарем на другой стороне улицы он увидел барона. Немец был не один. Вместе с ним медленно шел по тротуару худощавый человек в короткой кожаной куртке – Степка видел и его среди приехавших туристов. Они шли не торопясь и о чем-то тихо разговаривали.

Степка поспешно юркнул в ближайший подъезд и втащил за собой Таню.

– Это он! – в волнении прошептал мальчик. – Надо следить за ним…

Таня больше ни о чем не спрашивала. Степкина тревога передалась и ей. Она только кивнула головой.

Иностранцы уходили все дальше по улице. Степка видел, как барон несколько раз оглянулся, словно проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь за ним. Но улица в этот час была пустынна.

– Таня, ты не побоишься? – прерывисто прошептал Степка. – Ты не побоишься… если надо будет лезть в подвалы под Вовкиным домом?

И Таня взволнованно шепнула в ответ:

– Нет, Степа, не побоюсь.

– Тогда слушай… Этот немец приехал, чтобы отыскать сокровища. У него есть план… Мне Гриша сейчас рассказал, что этот барон еще во время войны хотел драгоценности взять… Но не успел. И вот он опять приехал… Надо пойти за ним, понимаешь? Может быть, он их куда-нибудь перепрячет. Тогда мы запомним место. А если унесет с собой, то… Вот у меня есть свисток… Пусть только дойдет до первого милиционера…

Тане некогда было даже удивляться. Степка, не договорив, выглянул из подъезда и потащил ее за руку.

Две маленькие бесшумные тени выскользнули из дверей и, пробежав немного вдоль домов, снова спрятались в пустом подъезде.

Так, крадучись, вбегая в подъезды и подворотни, Степка и Таня дошли следом за иностранными туристами до ворот дома номер двадцать…

Здесь барон и его спутник остановились. Ребята едва успели юркнуть в парадное. Не спрячься они так поспешно, барон, который оглянулся и внимательно осмотрел пустынную улицу, непременно увидел бы их.

Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, фон Гольц кивнул своему спутнику, и они скрылись в воротах дома.

Сердце у Степки застучало часто и громко. Он понимал, что теперь надо быть еще осторожнее. Ведь во дворе темно – там нет фонарей, как на улице. А в темноте нечаянно можно наткнуться на иностранцев.

– Не боишься? – шепотом спросил он у Тани.

Та мотнула головой.

– Пошли, – шепотом позвал он.

Ребята пересекли улицу и с опаской заглянули во двор Вовкиного двора. Двор был пуст.

– Степа, – тихо произнесла Таня. – Степа!.. Может быть, мы лучше подождем? Давай не будем лезть в эти подвалы…

– Что ты! А если они найдут сокровища и куда-нибудь их перепрячут? Нет, Таня, надо идти.

Что скрывать! Степке и самому было страшно, когда они с Таней спускались по каменным ступеням в черную глубину подземелья. Таня, держась за его руку, шла позади. И он чувствовал, как у нее дрожат пальцы. Он уже подумал, что, может быть, и правда лучше подождать возвращения иностранцев здесь, во дворе. Но в тот же миг увидел вдали, в коридоре слабый огонек. Нет, надо идти, идти вперед. Ведь барон мог знать и другой выход из подземелья! И, сильнее сжав Танину руку, он повел ее за собой.

Луч света впереди качнулся, и барон что-то сердито произнес по-немецки.

– Он говорит, что тут камень, – прошептала Таня в Степкино ухо.

Степка прекрасно знал этот камень, острым углом выступивший из пола, словно приподнятый вспучившейся под ним землей. Наверно, барон споткнулся о него. Степка и сам не раз спотыкался. Он помнил, что от этого камня коридор сворачивает вправо.

Хотя ребята много раз лазили в подземные коридоры, они никогда еще не заходили в боковые ходы, узкие и тесные, с низкими потолками: боялись заблудиться. А барон уверенно свернул в один из боковых коридоров. За ним, не отставая ни на шаг, повернул и его спутник. Должно быть, им трудно было идти по такому узкому коридору, потому что когда Степка и Таня заглянули в освещенный боковой ход, то очутились чуть ли не в двух шагах от туристов. Степка отпрянул назад.

– Хирхер! – донесся до него глухой голос фон Гольца. – Унд етц нах линкс. – И Степка вспомнил, что «хирхер» – это значит «сюда», а «нах линкс» – «налево».

Он снова заглянул в узенький коридор. Свет фонаря виднелся справа, за каменным выступом. Наверно, там иностранцы опять повернули в боковой ход. Степке и Тане, конечно, легче было пробираться по узкому коридорчику, чем двум взрослым людям, один из которых к тому же был высок. Они без шума проскользнули к выступу, за которым скрылись туристы, и очутились перед входом в еще один коридор, оказавшийся более широким: по нему свободно можно было пройти рядом. Слабеющий, удаляющийся, словно угасающий, луч был виден теперь слева, в проходе, косо уходившем куда-то вниз.

Впереди снова прозвучал голос барона:

– Хир! – коротко произнес он.

– Здесь… – чуть слышно шепнула Таня.

Боясь дышать, ребята двинулись вперед. Они ступали так осторожно, словно каменный пол мог расступиться перед ними.

Слева, откуда лился рассеянный свет, в каменных плитах торчали ржавые петли. Наверно, здесь когда-то была дверь. Оттуда доносилось какое-то поскрипывание и невнятное бормотание барона. Заглянув за каменный выступ, Степка увидел небольшую пещеру с мокрыми зелеными стенами. Спутник барона, сидя на корточках, торопливо ковырял ножом землю. Фон Гольц держал фонарь.

Несколько раз нож со скрипом скользнул по камню. Наконец, очистив камень от слоя крепкой слежавшейся земли, спутник фон Гольца выпрямился и сказал:

– Хельфен зи мир.

И Таня перевела:

– Говорит: «помогите мне».

Отвалив каменную плиту, барон и незнакомец склонились над открывшимся квадратным отверстием, а затем оба разом запустили туда руки. Часто, прерывисто дыша, они шарили в черном углублении, и с каждой секундой лицо барона становилось все напряженнее.

– Цум тойфель! – вдруг пробормотал он. – Хир ист нихтс да…

– Говорит, что там ничего нет, – прошептала Таня.

– Нихтс, – отозвался другой и взглянул на барона с насмешкой.

Даже при свете фонаря было видно, как побледнел фон Гольц. Руки его тряслись. Гладкие седые волосы были растрепаны.

– Хир дер ганг… – бормотал он, уткнувшись в крохотный листок бумаги. – Хир ди тюр… Вир зинд рихтиг геганген…

– Он говорит, что шли правильно, – переводила Таня.

Вдруг сообщник барона насторожился. Должно быть, слух у него был очень тонкий, и он услышал перешептывание ребят. Он предостерегающе поднял руку и что-то сказал. Таня рванула Степку за руку и втянула в узкую щель справа. В тот же миг луч фонаря обшарил коридор, где они только что стояли. Степка почувствовал на своих губах холодную, чуть вздрагивающую Танину ладонь. И понял, что турист услышал их шепот.

Луч света скользнул по стенам, по полу, даже по потолку. Таня и Степка замерли, прижавшись друг к другу. Затем свет стал ослабевать, и у ребят одновременно вырвался короткий облегченный вздох. Потом до их слуха снова донеслись голоса.

– Заген зи, Фридрих, – говорил спутник фон Гольца. – Конте ир таубшту – мер нихт аллес аузграбен унд ан айне андере штеле траген?

Таня теперь переводила в самое Степкино ухо, так тихо, что не только фон Гольц или его сообщник, но и сам Степка едва слышал ее:

– Он думает, что Гриша все выкопал и куда-нибудь перепрятал. А тот отвечает, что у него не было плана… А теперь он говорит, что его отец старый болван… Он говорит, что его отец, наверно, думал, что большевики станут ждать… Он говорит, что, может быть, весь этот город выстроен на его бриллианты…

– Геен вир, Фридрих, – сказал спутник барона после непродолжительного молчания. – Ес ист хехсте цайт умцукерен. Ман кенте унз зухен.

Таня быстро перевела:

– Он говорит, что пора возвращаться, – и добавила чуть слышно: – А вдруг они нас тут увидят?

Степка ничего не ответил. Противный холодок страха снова зашевелился в сердце. Только сейчас он окончательно понял, как глупо и безрассудно было красться по темным коридорам следом за двумя искателями сокровищ, которым вовсе не хотелось, чтобы их видели. Но рядом с ним была Таня. И чтобы успокоить ее, он шепнул:

– Не увидят…

Несмотря на то, что турист, спутник фон Гольца, несколько раз в нетерпении повторил, что пора идти, старый барон не торопился уходить из пещеры, где рухнули внезапно все его надежды. Разбитым, надломившимся голосом он бормотал:

– Зофиль крафт фергойдет!.. Зофиль энерги!.. За ланге яре цувартен!.. Унд аллес умзонст… Умзонст!..

– Он говорит, что ждал столько лет, и все напрасно, потратил столько сил!.. – шептала Таня.

Вдруг она замолчала. И Степка услышал шаги. Медленные шаркающие шаги, сопровождаемые непрерывным бормотанием: «Аллес умзонст… Аллес умзонст…» В коридоре, где стояли, прижавшись к мокрой стене Степка и Таня, становилось все светлее…

Надо было прятаться. Еще минута, и барон со своим спутником пройдут мимо… И увидят ребят. Что делать? Что делать?

Схватив Степку за руку, Таня, тоже затаив дыхание, слушала, как бормочет барон, и смотрела на разгоравшийся все ярче желтый свет фонаря. С отчаяньем оглядывал Степка холодные стены. Ни одного выступа, ни одной спасительной ниши!.. И вдруг сердце его запрыгало от радости. Вот куда надо было смотреть! Внизу, прямо у него под ногами зияла дыра в стене. И как он раньше ее не заметил?

– Лезь за мной! – быстро шепнул он Тане и юркнул в темное пахнувшее сыростью отверстие.

Скорчившись в три погибели, сидели ребята в узкой, тесной пещерке, когда мимо них прошли барон и его спутник, который поддерживал фон Гольца под руку. Барон шел, устало волоча ноги.

– Аллес умзонст… Аллес умзонст… – бормотал барон.

Его голос глухим шелестящим эхом отдавался в пустых коридорах.

Они прошли. И Степка почувствовал вдруг такую усталость, словно все это время держал на плечах невыносимо тяжелый груз. Только Танин шепот вывел его из оцепенения, странного, как дремота.

– Степа, пойдем, – шепнула Таня, тронув его за руку. – Надо идти… За ними… А то заблудимся.

Они вылезли из спасительного проема в стене и бесшумно двинулись на желтый свет фонаря, удаляющийся по коридору.

Глава четырнадцатая

На другое же утро все ребята узнали о необыкновенном приключении, выпавшем на долю Степки и Тани. В красный уголок стали собираться рано, чтобы всем вместе идти на Ленинскую дежурить. И Степке приходилось начинать свой рассказ сначала, как только в дверях появлялся кто-нибудь из ребят.

– Погоди, Степка! – перебивали его то Женька, то Шурик Веденеев. – Вон Кузя идет. Рассказывай снова!

И Степка рассказывал. Но едва успевал начать, как приходил еще кто-нибудь, и опять его заставляли повторять все сначала.

Да, это была история! Таких ребята никогда еще не слыхивали. Даже на знаменитом чердаке двадцатого дома. Заслушавшись, они чуть было не опоздали к часу, который майор Коржиков назначил началом дежурств. И то Степке пришлось досказывать уже на ходу.

– И вот мы сидим… А они мимо идут… – захлебываясь, говорил Степка. – И барон этот, фон Гольц, все бормочет, все бормочет: «Аллес…» Таня, что он говорит?

– Аллес умзонст. Это значит: «все напрасно».

– Ага! «Аллес умзонст»… Так и прошли. И мы за ними.

– Вот, наверно, страшно-то было! – проговорил Павлик.

– Подумаешь, страшно! – фыркнул Вовка. – Вот я книгу читал. Там один разведчик, в тылу врага…

Но на Пончика зашипели:

– Подожди ты! Степка, рассказывай дальше.

– А что дальше? – удивился Степка. – Все уже. Ну, шли мы за ними, а потом прямо во двор вышли.

– Эх, жалко, меня там не было! – с завистью воскликнул Шурик.

– А по-моему, ребята, надо нам всем туда, в подвалы, слазить, – сказал Женька. – Может, они плохо искали? Может, клад так и лежит в тайнике?

– Конечно! – подхватил Вовка. – У них, может быть, в плане ошибка была! Наверно, под другим камнем так и лежит!

– Так и лежит, – передразнил Олег. – Тебя дожидается.

– А что? Вдруг найдем?

– Ты, Степа, место запомнил? – спросил Шурик.

– Не знаю, – пожав плечами, ответил Степка. – Может, и вспомню, если пойдем.

– Надо Андрею рассказать, – вмешалась Таня.

– Обязательно! – встрепенулся Степка. – Может, вместе с ним и в подвалы спустимся.

И, уже свернув на Ленинскую, уговорились непременно сегодня же, вернувшись с дежурства, зайти к Андрею и непременно уговорить его обследовать пещеру, в которой Фридрих фон Гольц и его спутник искали драгоценный клад.

– Только надо с собой веревку захватить, – захлебывался Вовка. – Я читал. Так всегда делают. Чтобы не заблудиться.

Но слазить в подвалы ребятам в этот день не удалось. И по очень важной причине.

Расхаживая по тротуару мимо исполкома, Степка вдруг увидел Гришу. Тот переходил улицу. На этот раз он шел по пешеходной дорожке, внимательно глядя то направо, то налево. Степка очень обрадовался, увидев мастера. Он еще утром, как проснулся, решил обязательно сбегать сегодня к нему в мастерскую и рассказать о ночном приключении.

Гриша тоже обрадовался, увидев Степку, помахал ему рукой, подойдя, полез в карман и вытащил какую-то бумажку.

«Федору Алексеевичу Силантьеву, – прочитал Степка напечатанные на пишущей машинке строчки. – Просим Вас зайти в исполком городского Совета депутатов трудящихся в 10 часов утра». Были проставлены в этой бумажке и число, и месяц, и год, и номер кабинета, куда Гриша должен был прийти.

– Это, наверно, насчет комнаты! – догадался Степка.

Гриша в ответ на его знаки пожал плечами.

Мимо них, дымя и рыча, прокатил зелено-голубой автобус, на котором приехали иностранные туристы. В одном из больших квадратных окон Степка увидел барона. Фон Гольц сидел, опустив голову, уставясь в одну точку. И тут Степка торопливо принялся рассказывать Грише о том, как они вчера вечером вдвоем с Таней следили в темных подвалах за бароном и его спутником. К изумлению Степки, Гриша ничуть не удивился, узнав, что его бывший хозяин нашел тайник пустым. Наверно, мастера куда больше в эту минуту занимал вызов в исполком. Он кивнул Степке и скрылся в подъезде здания горсовета.

Стрелки больших круглых часов, висевших на углу, показывали десять. Улица заметно опустела. Можно было покинуть пост. И Степка стремглав бросился на перекресток, где дежурил Павлик Куликов.

– Гриша в исполком пошел! – отдышавшись, сообщил он Павлику. – Наверно, насчет комнаты. Передай дальше по постам. Пусть все идут к горсовету!

Минут через пятнадцать все собрались у дверей горсовета. Последним, запыхавшись, прибежал Мишка Кутырин. Его пост был самым дальним, в конце улицы, почти у самого вокзала.

– Что? В подвалы? За кладом? – спрашивал он, отдуваясь.

– Какие клады? Гриша комнату получает!

– А-а!

Подошел старшина Комаров, прикоснулся концами пальцев к козырьку фуражки.

– Какие происшествия, товарищи пионерские патрули?

– Происшествий никаких. Все в порядке! – отрапортовал Степка.

– А по какому случаю сбор? – поинтересовался старшина.

Ему объяснили, что ждут Гришу, глухонемого мастера, который живет на их улице, а теперь получает новую комнату.

– Добре, добре, – кивнул Комаров и, снова козырнув, неторопливо зашагал по тротуару.

Наконец в подъезде горсовета показался Гриша. Он увидел ребят и быстрым шагом направился к ним. Они бросились навстречу мастеру. Глаза у Гриши весело блестели. Даже глубокие морщины, казалось, разгладились. Ребята не успели еще обступить его, как он вытащил из кармана и бережно развернул прямоугольный листок бумаги. «Ордер № 264» – было оттиснуто на листке черным типографским шрифтом. А чуть пониже, чернилами, было написано название улицы – «Почтовая», номер дома – «15» и номер квартиры – «6».

– Дали! Дали! Комнату дали! – запрыгав от восторга, закричал Шурик.

Всем хотелось посмотреть на ордер, прочитать, что в нем написано, просто подержать в руках.

– Это рядом с нашим домом, – сказал Саня. – Пятнадцатый. Новый.

– Конечно, не старый. В старом доме зачем же комнаты давать?

– Ребята! – воскликнул Степка. – Поможем Грише вещи перевезти?

– Поможем! – откликнулись веселые голоса.

– А как же в подвалы? – спросил Вовка. – Хотели в подвалы слазить…

– А, не убегут никуда твои подвалы, – одернул его Костя. – После обеда полезем.

Сначала всей толпой вместе с Гришей пошли на Почтовую – посмотреть, какую комнату дали мастеру. Вел ребят Саня самой ближней дорогой – через переулок. Он отлично знал все переулки и даже проходные дворы. Одним из таких дворов он и провел товарищей как раз к дому номер пятнадцать, высокому, пятиэтажному, сложенному из новеньких серых кирпичей.

Гриша поднимался по лестнице на третий этаж очень медленно. А у ребят терпения не хватало. Они опередили его, быстро взбежали по ступенькам и стали изо всей силы барабанить кулаками в дверь шестой квартиры.

Наверху и внизу захлопали двери. Из квартиры напротив высунулась какая-то старушка:

– Что стучите? К кому? Не видите, нет никого?

– Мы жильца ведем! – ответил Женька. – У него ордер.

– А если ордер, надо сперва ключ в конторе получить! – сердито сказала старушка и захлопнула дверь.

Пришлось снова спускаться и бежать в контору. Впрочем, она помещалась тут же в доме, только в соседнем подъезде.

Начальник конторы, худенькая светловолосая женщина, прочитав ордер, дала Грише ключ и сама пошла проводить нового жильца в его квартиру. И вот, наконец, щелкнул замок, распахнулась дверь, и ребята вместе с Гришей очутились в небольшой и уютной однокомнатной квартирке.

Никто из ребят, и сам Гриша тоже, не ожидал, что это окажется целая отдельная квартира. Все думали, что мастеру дадут только одну комнатку.

Квартира была хорошая. Особенно просторной и светлой она казалась по сравнению с тесной и душной Гришиной каморкой. В огромное окно лилось солнце. Оно как будто радовалось, что для его лучей нашлось так много места, и сияло вовсю. Стены блестели новенькой, казалось, еще не просохшей краской. И глянцем светились натертые плитки паркета.

Понравилось ребятам и на кухне, где горелки новенькой газовой плитки были почему-то прикручены проволокой к конфоркам. Но особенный восторг вызвал у всех длинный гибкий душевой шланг в ванной, обвитый блестящей стальной спиралью. Его можно было поворачивать как угодно – и вверх, и вниз, и вправо, и влево. А вода! Откроешь кран с синей головкой – течет холодная, повернешь с красной – горячая. А если открыть оба сразу, то теплая. Нет, что и говорить, квартиру Гриша получил замечательную.

Вот только мебели здесь не было никакой. И Степка подумал, что вносить в такую чудесную квартиру старую Гришину койку и табуретки просто неприятно. Должно быть, та же самая мысль пришла на ум и Тане.

– Сюда бы стол, и диван, и стулья, и шкаф… – сказала она и смутилась, потому что Гриша, взглянув на нее в эту минуту, кажется, прочитал по движению ее губ, о чем она говорит.

Он улыбнулся и сделал несколько знаков.

– Говорит, что хочет купить стол, стулья, диван и шкаф, – перевел Степка. – Просит помочь выбрать получше.

Так и не удалось в этот день ребятам слазить в подвалы. До самого обеда ходили они с Гришей по мебельным магазинам, отчаянно споря, какой диван и с какой обивкой стулья лучше подойдут для его новой квартиры.

Наконец после долгих выборов были куплены и широкий диван, и буфет со стеклянными дверцами, и стулья, и круглый стол на толстых крепких ножках, и другой стол – белый, кухонный, и полированный коричневый шкаф для одежды. Степка, Шурик и Саня съездили к вокзалу и наняли такси-грузовик, чтобы перевезти купленную мебель. И уже все вместе, после обеда, ребята помогали мастеру расставлять эту мебель в новой Гришиной квартире.

А когда, наконец, все было расставлено, Степка спохватился. Оказалось, что уже половина пятого и пора спешить на Ленинскую, на свои патрульные посты.

К Андрею зашли, вернувшись с Ленинской. Степке снова пришлось рассказывать все по порядку. Впрочем, он мог не беспокоиться, что пропустит что-нибудь. Ребята знали уже всю историю наизусть.

– Вот это так приключение! – воскликнул Андрей, когда Степка кончил рассказывать. – Такое только в книжках прочитать можно. А ведь про те сокровища и я мальчишкой слышал.

Но в ответ на таинственный шепот Пончика, что надо самим поискать клад в подвалах, Андрей с усмешкой покачал головой.

– Думаю, напрасный это будет труд. Да и заблудиться можно в подвалах…

Однако по Вовкиной физиономии были видно, что эти слова на него не произвели никакого впечатления.