Текст книги "Темнеющее море"
Автор книги: Александер Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Эвери осторожно спросил: «Насколько в этом замешаны американцы, сэр?»
«Полагаю, что очень». Он оглянулся, когда Олдэй, держа в руках свою обычную тряпку, бесшумно пересек каюту, чтобы начать свой ежедневный ритуал полировки старого меча.
Когда он потянулся за мечом, Болито увидел, как тот напрягся, руки его застыли в воздухе, а старая боль пронзила его. Она была совсем рядом. Он слегка наклонился, чего никогда не делал до того ужасного дня, когда получил в грудь клинок испанского меча. Это убило бы любого, кроме Аллдея. Болито видел, как он медленнее двигал руками, пока меч не оказался в его руках; он понял, что увидел его, так же, как всегда понимал, когда Болито был наполовину ослеплён ярким светом. Они оба поняли, и каждый сделал вид, что не показывает этого.
Сколько же времени прошло? Это случилось во время ложного Амьенского мира: трудно поверить, что прошло целых восемь лет. Два заклятых врага ненадолго отдохнули, чтобы зализать раны и подготовиться к следующему столкновению. Удивительно, что они оба выжили. Слишком много знакомых лиц погибло. Насколько готова была «Юнити» вмешаться, чтобы «защитить» американское судоходство и права своих моряков в открытом море? Как заметил Адам, она стала бы грозным противником, если бы её использовали против его небольшой смешанной эскадры.
Болито схватил лупу и мысленно представил себе суровый профиль Тьяке, когда тот описывал эти воды, которые он так хорошо знал. «Моё почтение капитану. Пригласите его пройти на корму». Голос его был ровным и непринуждённым. Только то, что тряпка для полировки Аллдея внезапно замерла, говорило о том, что он понял, что происходит.
На накренившемся квартердеке капитан Тревенен остановился и с подозрением посмотрел на флаг-лейтенанта.
Эвери старался не раздражать его. «Сэр Ричард хочет обсудить с вами один вопрос, сэр».
«Очередная прихоть, да? Моему кораблю не хватает воды, всего. Всё, что мы делаем, – это тратим время!»
Эвери знал, что дежурные могли слышать каждое его слово, так же как он понимал, что произойдет, если он обратит на это внимание Тревенена.
Тревенен прошёл мимо первого лейтенанта и рявкнул: «Следите за этими бездельниками, мистер Уркхарт! Если я их поймаю, каждому лентяю прибавится работы!»
Проходя мимо, Эйвери увидел, как губы другого лейтенанта сложились в безмолвное проклятие. Их взгляды встретились, и Эйвери улыбнулся. В конце концов, Уркхарт был человеком.
В каюте голова Тревенена, когда он шел к столу, словно задела потолочную палубу.
В его голосе слышалось недоверие, словно даже сам вопрос был оскорблением. «Что? Это место?»
Болито наблюдал за ним, его лицо было словно маска. Что же случилось с Тревененом, в чём истинная причина его скверного нрава?
«Это место, капитан. Оно называется Сан-Антонио».
Тревенен, казалось, испытал лёгкое облегчение. «Ничего страшного, сэр. Жалкая груда камней посреди океана!» В его голосе прозвучало презрение, насколько он мог судить.
«Вы, кажется, встречались с командиром Джеймсом Тайке?»
«Я видел его».
Болито медленно кивнул. «Вы совершенно правы. Одно не обязательно означает другое. И знать, что этот прекрасный офицер – ещё более редкое и ценное знание».
Болито снова взглянул на диаграмму, просто чтобы скрыть свой гнев.
Джеймс Тайак – очень опытный мореплаватель и хорошо знает эти воды. Однажды он упомянул мне Сан-Антонио. Мрачное место, необитаемо, если не считать небольшого монастыря и изредка рыбацкой общины, когда сезон подходит. Редкий монашеский орден, насколько я понимаю, с кодексом бедности и благочестия. Какое место лучше для наблюдения за перемещениями наших судов? Практически ничего, я бы сказал!
Он взглянул на неказистое лицо Оллдея, на внезапную боль в его глазах, когда он вспомнил тот день в Сан-Фелипе. Ещё один остров, ещё один океан; и им было приказано вернуть это место французам из-за Амьенского мира.
Он увидел, как А.Слдей очень медленно кивнул. Там тоже была какая-то миссия, и Олдей чуть не поплатился за неё жизнью.
Он повернулся к Йовеллу и сказал: «Приготовьтесь переписать приказы». Он прижал руку к глазу, и бесконечная панорама сверкающих зеркал словно насмехалась над ним.
«Я хочу, чтобы ты дал сигнал Лэйму приблизиться к нам. Если понадобится, зажги сигнальную ракету, но я думаю, Джеймс Тьяк поймёт».
«Это больше, чем я могу, сэр», – Тревенен пристально посмотрел на него. «Если вы цените моё слово, должен сказать, что я против дальнейшей траты времени».
«Это моя ответственность, капитан. Мне не нужно вам напоминать».
Он услышал тяжелые шаги Тревенена, пересекавшего квартердек, и внезапную активность, когда номер Ларна направился к фалам.
Мысленно Болито представил себе свою маленькую команду: Ларн возглавляет невидимую линию, а «Оркадия» Дженура идет на сильном расстоянии от ветра, ее марсели видны впередсмотрящему на мачте.
Далеко-далеко за кормой находился другой фрегат «Лаэрт», приз, который когда-то был флагманом самого Баратта.
Он вспомнил Адама, когда они в последний раз встречались в Кейптауне, мятеж в его глазах, когда ему приказали остаться с конвоем и эскортом Кина. Он был важнейшим связующим звеном между ними и их флагманом на «Валькирии».
Адам утверждал, что его место – в фургоне, а не среди медленно движущихся транспортов. Он имел в виду не Валентайна Кина.
Болито был настолько честен, насколько это было возможно.
Он сказал: «Вы, пожалуй, один из лучших молодых капитанов фрегатов во флоте. Вы более чем доказали это на этой станции. Возвращение ваших призов и потеря „Трастера“ не должны сбить вас с толку. Ваша истинная ценность будет по правую руку от меня, когда я её позову». Он видел, как смягчается сопротивление Адама, и добавил: «Если я оставлю вас при себе всё это время, что мне очень хочется сделать, это будет отдавать предпочтением другим, не так ли?»
Но оказалось, что худшие опасения Кэтрин относительно Адама и Зенории оправдались.
Он посмотрел на толстую руку Йовелла, державшую ручку, пока Эвери делал несколько заметок на диаграмме.
Что бы это ни было, придётся подождать. Он увидел, как Аллдей лениво ухмыльнулся и сказал: «Думал, я забыл, да, сэр Ричард? Когда мы были вместе в Олд-Кэти?» Даже ласковое прозвище маленького двухпалубного судна Болито «Ахатес» вернуло всё в памяти. «Странно видеть, как всё идёт своим чередом. Командир был капитаном, а молодой капитан Адам был вашим флаг-лейтенантом». Он улыбнулся почти застенчиво. «А потом был я».
Болито коснулся его толстой руки, когда тот возвращался к столу. «Я думал, что потерял тебя в тот день, старый друг». Он говорил с таким волнением, что Эйвери и Йовелл остановились, чтобы послушать. Болито не заметил.
Мичман постучал в дверь и увидел вытянутую алую руку часового-морпеха, словно мальчик не был настолько важен, чтобы его впустили.
«Прошу прощения, сэр Ричард. Капитан выражает своё почтение, и Хромой подтвердил».
Болито улыбнулся ему: «Вкусно, мистер Риз. Спасибо».
Эллдей пробормотал: «Это пройдет через койку для молодых джентльменов, и это не ошибка».
Йовелл сказал: «Я готов, сэр Ричард».
Болито тронул Эвери за плечо. «Я собираюсь высадить десант. Хочу, чтобы ты пошёл с ним».
Эвери спокойно ответил: «Ради впечатлений, сэр?»
Болито улыбнулся. «Не обижайтесь на всё, что я говорю!» Он покачал головой. «Мистер Уркхарт – хороший офицер», – чуть не добавил он, если ему будет позволено. «Но под его лейтенантским мундиром скрывается всего лишь мальчишка». Он взглянул на Олдэя, но успел заметить удивление на лице Эвери. «Буду очень признателен, если вы составите мне компанию, мой флаг-лейтенант Олдэй».
Он обернулся, но Болито уже стоял за круглым плечом Йовелла, его лицо было необычайно суровым и сосредоточенным.
Всем капитанам и офицерам судов, находящихся под моим командованием…
Он вдруг вспомнил о последней курьерской шхуне, которая их настигла. Он не мог вспомнить, когда это было. Один день был похож на все остальные.
Писем от Кэтрин больше не было. Он снова почувствовал тревогу и беспокойство. Тем не менее, он всё ещё слышал её голос. Не покидай меня…
Но Эвери увидел только вице-адмирала.
Прошёл ещё целый день, даже под всеми парусами, которые могла нести «Валькирия», прежде чем на мачте показался небольшой остров Сан-Антонио. Без других кораблей было странно одиноко, и Болито не раз видел, как моряки останавливались, чтобы посмотреть на море, словно ожидая увидеть ещё одно дружественное судно.
Остров словно поднимался из самого океана, когда «Валькирия» наклонилась к неуклонному юго-западному ветру. Это было, как и описывал Тьяке, мрачное место. Возможно, это была оставшаяся половина вымершего
вулкан, на склоне которого Болито увидел грубый монастырь, словно продолжение местности, на которой он был построен.
С наступлением рассвета все доступные трубы были направлены на него, в то время как капитан и его товарищи изучали карту, которую они установили возле самого штурвала.
Эвери присоединился к Болито у палубного ограждения, его челюсть все еще осторожно двигалась над куском солонины, который было слишком жестким, чтобы проглотить.
«Сколько времени, сэр?»
Болито оперся руками о перила, чувствуя нарастающий жар, который вскоре должен был охватить весь корабль.
Два часа. Примерно». Он протёр глаза и снова навёл телескоп. Из седловины, которую он раньше принял за дымку, поднимался дымок. Здесь кипела жизнь. Он слышал, что за долгую историю монастырь часто менял своих обитателей. Болезни наносили урон, и однажды, как рассказывал ему Тьяке, все монахи умерли от голода просто потому, что море было слишком бурным, чтобы спустить на воду их лодки. Какие люди променяют реальный мир на такую сложную жизнь и, как сказали бы некоторые, на бессмысленную жертву?
Он слышал, как Тревенен отдаёт приказы своим лейтенантам. Он был очень на взводе – возможно, заботился о безопасности своего командования?
Капитан судна крикнул: «Стойко на северо-северо-востоке, сэр!»
Тревенен сложил руки за спиной. «Вожак в цепях, мистер Уркхарт, пошевеливайся!»
Старший лейтенант был с капитаном. «Но здесь нет дна, сэр».
«Чёрт возьми, мне что, повторять всё, что я говорю? Делай, как я говорю!»
Болито мог понять тревогу любого капитана за свой корабль. Но это место было известно своей изолированностью и невозможностью высадиться здесь без использования лодок.
Эйвери подумал то же самое, но промолчал. Он наблюдал
Уркхарт поспешил мимо, его лицо раскраснелось от унижения, когда его стали ругать в присутствии собравшихся.
Крик лотового раздался эхом по корме: «Нет дна, сэр!»
Болито поднял телескоп и стал изучать суровый ландшафт, который продолжал разрастаться и простираться по обе стороны от него. Ниже монастыря виднелся участок зелени, возможно, огород.
Море было глубоким, и он заметил большую волну у подножия обрушившихся камней. Согласно Тьяке и карте, там стояла небольшая группа хижин, в которых жили приезжие рыбаки в сезон их любимого улова.
Болито увидел Аллдея, развалившегося на ринге с восемнадцатифунтовым орудием, с новой саблей, уже заткнутой за пояс. Уркхарт мог быть недоволен присутствием Эвери и Аллдея рядом, особенно учитывая, что он был главным. Тревенен позаботится об этом.
Оззард появился рядом с ним. «Принести ваше пальто, сэр Ричард?»
Болито покачал головой. «Нет. Кто-то, возможно, наблюдает за нами. Так будет лучше». Он увидел выражение лица Оззарда, уставившегося на остров. Как будто ему было противно то, что он увидел. Что с ним случилось?
«Нет дна, сэр!»
Тревенен сказал: «Убавьте паруса, мистер Уркхарт! Уберите брамсели и штаги. Мы слишком быстро движемся по воде!»
Мужчины ринулись к цепочке. С капитаном на палубе их не нужно было уговаривать.
Болито напрягся. Вот и место причала, а за ним виднелась одна из деревянных хижин. Даже потерпевшему кораблекрушение было бы здесь несладко.
Он сказал: «Можете собирать десант, капитан».
Тревенен коснулся его шляпы, но не взглянул на него.
Болито наблюдал, как один из катеров поднимают с яруса. Выбранная группа выглядела достаточно умелой. Все были вооружены, и он видел, как артиллерист готовился проконтролировать установку вертлюга на носу катера, когда тот окажется на воде.
Уркухарт обнажил шпагу и выглядел несколько смущенным, передавая свои обязанности второму лейтенанту.
Болито наблюдал, как яхты подтягиваются к реям, и чувствовал, как судно уходит из-под ног, когда его сильно качало на прибрежных волнах.
Он сказал: «Просто убедитесь, что всё в порядке, мистер Уркхарт. Они миролюбивые люди, и любая ненужная демонстрация силы будет воспринята с возмущением. Узнайте, что сможете». Он взглянул на Олдэя. «И будьте осторожны».
Уркхарт сдержанно кивнул, прекрасно осознавая, что его капитан стоит неподалеку с сардонической улыбкой на губах.
Тревенен сказал: «Приготовьтесь к отплытию. Мы ляжем в дрейф!»
Болито подумал, что гребцам придётся нелегко. Тем не менее, он чувствовал, что оставшиеся на борту моряки завидуют высадившемуся отряду.
«Вытаскивайте шлюпку!» Когда «Валькирия» вышла навстречу ветру, и все оставшиеся паруса беспорядочно хлопали, избранные матросы спустились на борт катера. Последними на борт поднялись два лейтенанта. Болито заметил, что Уркхарт постарался спуститься последним, словно хотел доказать, что, по крайней мере, в данном случае он старший офицер.
«Отчаливаем! На весла!»
Катер казался обманчиво маленьким на фоне огромной гладкой зыби, но вскоре взял себя в руки и рассекал крутые волны, словно дельфин.
Болито сказал: «Можете отправляться в путь, капитан. Но не отходите от берега».
«Валькирия» снова обрела устойчивость, когда были установлены курсы и марсели, и, не имея возможности поговорить ни с Оллдеем, ни с Эвери, он почувствовал странную подавленность. Инстинктивно он потянулся к влажной рубашке и коснулся медальона внутри. Я здесь. Ты никогда не один.
Он потёр левый глаз и поморщился. Должно быть, становится хуже. Они никогда не должны об этом узнать.
Он снова взял подзорную трубу и стал искать лодку, но она уже сливалась с берегом, быстро двигаясь к месту высадки, возможно, благодаря подводному течению.
Он спустился в каюту и промокнул глаз водой.
Йовелл мягко спросил: «Могу ли я что-нибудь сделать, сэр Ричард?»
Он выронил ткань, злясь на себя. Он же велел другим делегировать полномочия и доверять тем, кем командуют, так что же с ним?
Он ответил: «Я думаю, все считают, что я зря трачу время».
Йовелл мысленно улыбнулся. Болито имел в виду капитана. «Не обращайте внимания, сэр Ричард. Мистера Эйвери и Оллдея встретят тепло. Свежие лица здесь, должно быть, ценнее христианства!» Он удивился, когда Болито повернулся и уставился на него, его глаза, дико сверкнув в отражённом свете, стали похожи на чёрные. Затем, не говоря ни слова, он схватил старую вешалку с переборки и, всё ещё застёгивая её, побежал к трапу.
«Капитан Тревенен!» Он слепо обернулся, не видя его, застигнутый врасплох силой солнца. «Немедленно ложитесь!» Он увидел, что остальные смотрят на него, словно сочли сумасшедшим. Дайер, младший лейтенант, повернулся к капитану, не зная, что делать.
Тревенен звучал очень спокойно, почти вызывающе. «Вы просите меня совершать какие-то странные вещи, сэр Ричард!»
«Я тебя не прошу. Просто сделай это!» Он не удержался и добавил: «Неужели мне придётся повторять всё, что я говорю?» Это было мелочно, и позже он, возможно, пожалеет об этом. Но времени не было. Перекрикивая визг блоков и грохот парусов, он крикнул: «Мне нужны две шлюпки, по отделению морской пехоты в каждой!» Казалось, люди разбегались во все стороны, уворачиваясь от рук на брассах и фалах, которые снова выводили корабль на ветер.
Болито увидел Пламмера, сержанта морской пехоты, возле сетей и крикнул: «Ваш лучший стрелок, и будьте начеку!» Времени искать любезного капитана Лофтуса не было. Возможно, уже слишком поздно.
Почему я не подумал?
«Я требую объяснений, что происходит, сэр Ричард! Как офицер, назначенный командующим…» Тревенен не смог ничего сказать дальше.
«Черт возьми, сэр! Встаньте ближе к берегу и следите за сигналами!» Затем он перелез через борт и побежал домой, в ближайшую лодку.
«Позвольте мне, сэр Ричард!» – Это был капитан морской пехоты Лофтус. Он даже ухмылялся. «Я догадался, что что-то не так!»
Болито огляделся по сторонам, едва осознавая, что лодки отошли далеко от фрегата, весла молотили по воде, пока не нашли нужный гребок.
Без Аллдея всё казалось таким неправильным. Мне вообще не следовало его отправлять.
«Можете ли вы мне сказать, сэр Ричард? Похоже, я единственный присутствующий офицер».
Бойто схватил его за руку. Они сочтут меня сумасшедшим.
Но, слава богу, Лофтус не терял самообладания. Он выглянул из-за гребцов, которые ныряли, а затем поднялись над ним; их взгляды были мрачными и сосредоточенными. Берег, казалось, не приближался.
Он сказал: «Моя секретарша это видела. Я – нет. Это было ощущение, и ничего больше. Потому что у меня ничего не осталось».
«Сэр?» – пытался он понять.
Болито резко спросил: «Стрелок с нами?»
Лофтус кивнул. «Бехенна, сэр Ричард. Из ваших краев, насколько я понимаю». Он улыбнулся. «Браконьер, по сути. Выбор был между Корпусом и верёвкой. Не уверен, считает ли он, что принял правильное решение!»
Непринужденный юмор помог Болито успокоить беспокойные мысли.
Передай своему браконьеру, пусть зарядит ружьё. Если прикажет стрелять, боюсь, руки мои будут в крови.
Это слово пронеслось по лодке, а затем и по другой лодке, так что одни мужчины крепче сжали ткацкие станки, а другие потянулись к днищу за оружием.
Стрелок на носу повернулся и посмотрел вдоль лодки на вице-адмирала в развевающейся рубашке, со старым клинком между колен.
Болито поднял руку в его сторону. Браконьер пытался что-то сказать ему взглядом. Как тот молодой моряк в тот день с синяком от стартера на голом плече.
А вдруг всё пойдёт совсем плохо? Он снова коснулся медальона и понял, что Лофтус наблюдает за ним. Не покидай меня… Казалось настолько неправильным, что Йовелл, самый миролюбивый и невоинственный человек из всех, кого он знал, увидел его и задумался о полной неприветливости острова.
В сердце своём он ответил ей. Никогда. То же, что он сказал, когда они покинули «Золотистую ржанку». И выжил, чтобы рассказать об этом.
Он услышал шум воды в какой-то пещере под скалой и понял, что они приближаются. Он изо всех сил сжал меч и прошептал: «Я иду», но говорил он только сам с собой.
«Всё вроде бы спокойно». Лейтенант Уркухарт посмотрел на остальных, нахмурившись ещё сильнее. «Ну, мы здесь, так что, полагаю, нам придётся обыскать это место, хотя, ей-богу, я не знаю, что именно!» Он огляделся в поисках боцманского помощника и рявкнул: «Протеро, веди свою группу вон в те хижины. Разузнай, что сможешь!» Он указал на молодого мичмана. «Иди с ними, мистер Поуис, и принимай командование!»
Эвери прошептал Олдэю: «О чем вы говорили сэру Ричарду?»
Олдэй ухмыльнулся, но его взгляд был устремлён на камни. «Я много чего говорю сэру Ричарду».
«О месте, где ты был так тяжело ранен».
«А, когда мы вместе были в Олд Кэти?» Он смотрел, как маленький гардемарин гордо шествует с группой матросов. Это он приказал высечь Джейкобса, пока тот в конце концов не умер под плетью. «Жаба», – подумал он.
Затем он сказал: «В Сан-Фелипе, да. Сразу после того, как тебя освободили из французской тюрьмы, полагаю». Он увидел, как выстрел достиг цели. Боль, как всегда.
К моему удивлению, Эвери грустно улыбнулся. «Даже тюрьма лучше этого богом забытого места!»
Уркарт выглядел довольно отчаянным. «Я пойду в монастырь, если его так называют!»
Эйвери наблюдал за ним. Первый лейтенант видел все подводные камни и понимал, что конец всему этому, когда Тревенен выплеснет на него свой гнев.
«В этом нет необходимости, сэр». Олдэй слегка опустил абордажную саблю за пояс. «Старик сам идёт к нам».
Эйвери задавался вопросом, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к юмору Олдэя. Но он также был и внимательным, словно лис, крадущийся за охотником. Все посмотрели на тропинку, ведущую от разрушающейся внешней стены монастыря. Она местами была настолько крутой, что кое-где для доступа были вырублены грубые ступеньки.
Эйвери наблюдал за медленно движущейся фигурой в коричневом одеянии, натянув капюшон на голову, чтобы защититься от влажного, солёного ветра. Каждая ступенька, как и камни самого здания, несомненно, была высечена вручную. Он обернулся, чтобы посмотреть на фрегат.
Но она переместилась или дрейфовала вокруг выступающего выступа суши. Вид воды, такой пустой, вызвал у него неожиданный холодок по спине.
Он сердито встряхнулся и посмотрел на Уркарта. Было очевидно, что он не знает, что делать.
Фигура приближалась, всё ещё двигаясь с той же размеренной скоростью. В одной руке он держал длинный полированный посох, на который время от времени опирался, словно чтобы перевести дух. Подойдя ближе, Эвери увидел изящное резное распятие на верхушке посоха, под которым виднелась простая золотая полоска. Это, пожалуй, самый ценный предмет в этой мрачной дыре, подумал он.
Уркхарт настойчиво воскликнул: «Должно быть, это аббат! Видишь, я был прав. Не о чем беспокоиться!» Когда Эвери промолчал, он настоял: «Он потребует объяснить, что мы делаем на этой священной земле!»
Эллдэй плюнул в песок, но Уркухарт был слишком взволнован, чтобы заметить это.
Эйвери сказал: «Тогда скажи ему. Если он станет неразумным, мы можем дать ему немного корабельных припасов. Разве нет?»
Уркхарт с облегчением кивнул: «Да, я так и сделаю».
Оллдей хмыкнул. Через десять минут Уркхарт вообразит, что это была его идея. Он знал, что Болито считает первого лейтенанта хорошим офицером. Он усмехнулся. Но не на этой неделе.
Настоятель остановился на одной из последних ступеней и поднял посох так, чтобы распятие было обращено к Уркарту и его спутникам. Затем он решительно покачал головой, держа посох. Всё происходило в полной тишине, но, казалось, он запрещал им вход в монастырь громовым голосом.
Уркухарт снял шляпу и слегка поклонился.
Он сказал: «Я прихожу во имя короля Георга Английского…»
Настоятель посмотрел на него бесстрастным взглядом. Затем он несколько раз покачал головой.
Уркхарт попытался снова. «Мы не причиним вам вреда. Мы оставим вас в покое». Он беспомощно обернулся и воскликнул: «Он не говорит по-английски!»
Эйвери почувствовал, как его охватывает дикость. Он думал, что утратил её или научился сдерживать.
Остальные уставились на него, когда он тихо произнес: «Dunere Classem Regem Sequi».
Аббат лишь вытаращил на него глаза и добавил уже более резким тоном: «И, кажется, не латынь!» Он знал, что Уркарт не понимает, и крикнул: «Взять этого человека!»
Матрос схватил мужчину за одежду, но тот оказался сильнее его.
Олдэй протиснулся мимо них. «Простите, отец!» Затем он ударил мужчину кулаком в лицо и сбил его с ног.
Кто-то крикнул: «Лодки приближаются, сэр!»
Эллдей выпрямился и позволил руке самозванца опуститься на камни. «Видите, какой деготь, сэр! Если он священник, я буду королевой Англии!» Затем он, казалось, понял, что именно ему крикнули, и с облегчением сказал: «Сэр Ричард, тогда я откуда-то знал!»
Все обернулись, когда раздались два выстрела, их резкое эхо повторялось и разносилось по узкой посадочной площадке, как будто стреляли двадцать стрелков.
Кто-то пронзительно вскрикнул, и в тот момент, когда все прислушались к этому крику, со скал наверху упал труп, все еще цепляясь за дымящийся мушкет, пока он не ударился о землю и не скатился в воду.
«Кого ранили?» – Уркухарт огляделся вокруг, его глаза были дикими.
Матрос крикнул: «Мистер Поуис, сэр! Он мертв!»
Кто-то еще сказал: «Он не такая уж и большая потеря».
«Тишина!» – пытался самоутвердиться Уркарт.
Болито и капитан морской пехоты появились на месте высадки, а отряд алых мундиров рассредоточился среди скал, их штыки ярко сверкали на солнце.
Болито поднялся к ним и кивнул Олдэю. «Ну как, старый друг?»
Олдэй ухмыльнулся, но боль в его груди пробудилась, и он
говорить осторожно.
Этот парень, должно быть, один из них, сэр Ричард. – Он поднял пистолет. – Не совсем то, что нужно человеку в сане, а?
Болито посмотрел на аббата, пытавшегося прийти в себя. Затем он сказал: «Нам здесь ещё многое предстоит сделать».
Протеро, который был с непопулярным мичманом,
Он появился на склоне, его глаза потускнели от потрясения. Будучи боцманом, он был одним из тех, кто должен был провести порку, и всё же, согласно военно-морскому кодексу, его не осуждали за то, что он должен был сделать. Особенно под командованием Тревенена.
«Что такое, чувак?»
Протеро вытер рот. «Мы нашли двух женщин, сэр. Полагаю, их несколько раз изнасиловали, а потом они сказали что-то ужасное!» Его трясло, несмотря на всё, что он видел за свою службу.
Болито взглянул на фигуру в коричневом одеянии и увидел, как двигаются его глаза. Он спокойно сказал: «Похоже, здесь нет деревьев. Отведите этого человека к воде. Капитан Лофтус, вы должны организовать расстрел. Немедленно!»
Капитан Лофтус выглядел настолько мрачным, что, казалось, готов был сам застрелить этого человека. Когда он шагнул вперёд, самозванец рванулся вперёд и схватил бы Болито за ботинки, если бы не тяжёлая нога Аллдея, наступившая ему на шею.
«Ложись, мразь! Женщин резать – это всё, на что ты способен?»
«Пожалуйста! Пожалуйста!» Прежнее спокойствие этого человека, так убедившее Уркхарта, развеялось, как дым. «Это не я! Это кто-то другой!»
«Странно, как часто это делают другие!»
Эвери почувствовал, как его рука на рукояти меча дрожит, но сумел сказать: «Теперь он достаточно хорошо говорит по-английски!»
«Сколько вас здесь?» Болито отвернулся. Он был вне всякой жалости. Женщины, вероятно, были жёнами рыбаков, даже дочерьми. Какой ужасный конец. Позже он сам увидит трупы и позаботится о них. Но сейчас… его голос стал твёрже. «Говори, мужик!»
Мужчина не сопротивлялся, когда морской пехотинец стащил с него одежду и отобрал у него прекрасный посох, как будто тот мог сломаться.
Съёжившаяся фигура прорыдала: «Нам приказали оставаться здесь, сэр! Я говорю правду! Монахи в полной безопасности, сэр! Я религиозный человек, я был против того, что произошло. Пощадите, сэр!»
Болито рявкнул: «Принесите белый флаг этому существу, мистер Уркхарт, и идите с ним к двери. Его друзья поймут, что их не спасти, пока мы здесь. Если они будут сопротивляться, я прикажу выломать дверь, и пощады не будет».
Уркухарт смотрел на него так, словно никогда раньше его не видел.
Болито наблюдал, как мужчину подняли на ноги и откуда-то вытащили белую тряпку. Он не сразу заметил, что на ней была кровь. Вероятно, это была ненавистная гардемаринская рубашка.
«Сколько мужчин? Я не услышал ответа!»
Но пленник смотрел куда-то за пределы своего дома, и, не оборачиваясь, Болито понял, что это «Валькирия», проходящая мимо входа. Она, как никто другой, убедит пиратов, или кем бы они ни были.
Эйвери прошептал: «Я пойду, сэр Ричард. Если они вас узнают…»
Болито попытался улыбнуться. «Вот так?» Он потянулся за грязную рубашку. Если бы этот спрятавшийся стрелок увидел его в форме, он, а не мичман Поуис, лежал бы мёртвым. Он заметил, что Эвери назвал его титул, несмотря на то, что тот ему сказал. Это показало, что он не был так спокоен, как казался.
Он поднялся по ступенькам и спросил: «А как же аббат? Его вы тоже убили?»
Мужчина попытался повернуться, но двое морских пехотинцев крепко схватили его. Он простонал: «Нет, сэр! Человек Божий?» В его голосе слышалось нечто почти шокированное. «Он заперт в комнате с другим заключённым!»
Как будто кто-то сказал ему на ухо: «Лучше не лги».
Дверь уже открывалась, когда они добрались до неё. Их было десять. Если бы они захотели, то могли бы удержать это место под натиском целой армии. Но они бросали оружие и получали несколько ударов от морпехов, загоняя их в угол.
Болито увидел, как стрелок поднял с пола дорогой на вид пистолет, его глаза сверкнули. Несмотря на элегантную форму, он всё ещё походил на браконьера, притворившегося хорьком.
Их голоса звенели и разносились эхом по стенам, с которых капала влага. Звук песнопений в этом месте, должно быть, подобен воплям проклятых.
Его сердце билось так сильно, что ему пришлось остановиться на лестнице, чтобы отдышаться.
«Капитан Лофтус, обыщите здание, хотя я сомневаюсь, что вы что-нибудь найдёте. Отведите пленных на пляж. Свяжите их, если понадобится». Он говорил резким, отрывистым голосом, который едва узнавал, а во рту у него было сухо, как в пыли.
Олдэй сказал: «Я думаю, это то самое место, сэр Ричард». Голос его звучал очень настороженно.
Эвери снял большой ключ с крючка рядом с дверью и после небольшого колебания открыл ее.
Яркий солнечный свет лился сквозь окно, чуждое этому месту, лишенному мебели. Пол был усыпан соломой. Мужчина с белой бородой прислонился к стене, его нога была прикована к рым-болту. Дыхание его было затруднено и прерывисто.
Болито тихо сказал: «Сообщите на корабль, чтобы хирург приехал сюда».
Он наклонился и опустился на колени рядом с другим мужчиной, прислонённым к стене, с рукой, забинтованной грязными бинтами. На мгновение Болито подумал, что тот мёртв.
Он сказал: «Томас. Ты меня слышишь?»
Херрик поднял подбородок и очень медленно открыл глаза. Голубые в солнечном свете, они казались единственным живым существом в нём.
Морской пехотинец передал Болито флягу с водой, а Херрик уставился на яркую форму мужчины, словно не мог поверить в ее реальность.
Болито поднес фляжку к губам и увидел жалкую попытку Херрика глотнуть воды.
Херрик вдруг сказал: «Весь день! Это ты, негодяй!» Затем он закашлялся, и по его подбородку потекла вода.
Весь день наблюдал, его лицо было каменным. «Да, сэр. Вы не сможете так просто от меня избавиться!»
Болито огляделся и заметил лучший форменный китель Херрика, висящий на стене, тщательно защищенный от пыли и влаги куском полотна.
Херрик, должно быть, заметил, как его взгляд метнулся в ту сторону, и сказал: «Они хотели выставить нас вместе, поэтому им пришлось содержать мою одежду в чистоте и порядке». Он чуть не рассмеялся, но потом застонал от боли.
Болито очень осторожно взял перевязанную руку и помолился, чтобы хирург поскорее пришел.
«Кто это с тобой сделал, Томас? Это был Баратте?»
«Он был здесь, но я его не видел. Это был другой человек».
«Американец или француз?»
Херрик уставился на грубую повязку. «Ни то, ни другое. Англичанин, чёрт возьми!»
«Побереги силы, Томас. Кажется, теперь я знаю этого человека».
Но Херрик снова смотрел мимо него, на пленника, занявшего место аббата. «Кем бы он ни был, он знал, что зря тратит время, расспрашивая меня об эскадрилье». Его тело затряслось от беззвучного смеха. «Не то чтобы мне было что рассказать. Помнишь, я был на пути в великую страну». Затем он совсем успокоился. «Значит, этот ренегат, или кто бы он ни был, дал мне обещание перед уходом. Что я больше никогда не буду держать меч за короля». Он указал головой на каменный блок в углу. «Они схватили меня за руку и разбили ею кисть!» Он поднял повязку, и Болито представил себе повреждения и мучения. «Но даже здесь они допустили ошибку, а, Ричард?»
