Текст книги "ФИОЛЕТ"

Автор книги: Алекс Немон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Макс представлял себе и другие сценарии. Как Тина, набравшись смелости, говорит ему прямо в глаза о том, что любовник у нее все-таки есть. Что Макс был слишком погружен в свою работу и слишком мало внимания уделял своей жене.

Все эти варианты были в сто раз лучше того, что он имел сейчас – перспективы до конца дней томить себя вопросом, была ли Тина верна ему тогда. Так или иначе, он приходил к тому, что прощает ее. Прощает, потому что любит и потому что так легче.

Экран помощника погас сам после минуты бездействия,  поскольку Макс от усталости заснул под мерное пение сиреневых цикад.

Глава 15

– Тина, впервые за это время я могу достаточно искренне сказать, что у вас очень неплохо получается!

– Вот уж поистине изысканный комплимент! – рассмеялась Тина. – Это же надо, чтобы самоучитель был с такими манерами.

Но пусть это всего лишь машина, Тине было чертовски приятно услышать похвалу. Ее брынчание и бульканье по струнам наконец стали превращаться в мелодии. С того дня, как она впервые провела по ним рукой, уже прошло немало времени. Она помнила, как буквально на второй день занятий она чуть не бросила эту затею. Пальцы, натертые о струны, ужасно болели, а результат был близок к нолю. Самоучитель твердил, как попугай, что для получения чистого звука ей нужно сильнее прижимать струну. Но куда же уже сильнее?!

И вообще, научиться чему-то сложно. Макс любил об этом говорить. «Понимаешь, Тина. Это только так кажется со стороны, что все просто, когда видишь, что кто-то рисует, играет на музыкальном инструменте, поет. Искусство – оно на то и искусство, чтобы делали его искусные люди, добившиеся мастерства. Многие, к примеру, смотрят на картины, как на должное. Вот, мол, чем тут удивить? А ты задумайся на секунду. Возьмем картину с изображением неба на закате. Художник использует сотни оттенков, чтобы лишь красками передать свет и тень так, чтобы нам всем казалось, что солнце действительно скрывается за этими нарисованными облаками. Стоит только один раз попробовать изобразить что-то, чтобы понять, насколько в действительности это сложно».

Вот теперь она прочувствовала, что играть на гитаре не так уж просто. Если б Макс был здесь, то она бы уже давно пришла к нему с повинной, свернулась калачиком рядом и попросила бы отозвать данное обещание. Он бы пожурил ее немного, а потом со смехом разрешил бы не страдать и не портить маникюр. Ну а тут было другое дело. Очень уж ей не хотелось нарушать это обещание, данное самой себе. Она желала сделать что-то значимое в память о самом любимом человеке на свете.

Кроме самоучителя основным слушателем для Тины была Лиза. Тина специально разучивала именно колыбельные и пела их на ночь каждый вечер. Только вот поначалу Лизе было совсем не до сна. Было очень весело слушать маму, то и дело останавливающуюся и с серьезным видом извиняющуюся перед Лизой. «И опять начинаем песенку сначала!» – приговаривала Тина. После этих упражнений она откладывала гитару и пела колыбельную без аккомпанемента. Ведь нужно же было дочке как-то засыпать.

И вот недавно случилось чудо. Задумавшись, наигрывая колыбельную, она сама не заметила, как Лиза тихонько засопела в своей кроватке. Вот это да! Она и сама не заметила, как постепенно стала играть без огрех. А сейчас и самоучитель отметил прогресс. Вот она – ступень к мировому признанию!

Тина отложила гитару. На сегодня урок был закончен. С недавних пор у нее было не так уж много занятий. Работу она бросила сама, не дожидаясь, пока ее попросят. Собрала свою коробочку во время обеда и тихо ушла, никого из коллег даже не предупредив. Не хотелось отвечать на бесконечные «зачем» и «почему». Интересно, что никто из коллег даже не позвонил ей потом. Вот такая она, дружба на работе! Одним словом – никакая. Да и сама Тина думала, что будет страдать по работе, а уже на второй день забыла, что она у нее была – вся погрузилась в дочь. Зато Лиза была на седьмом небе от счастья. Никакая ведь электронная няня не заменит ребенку маму.

Собственно говоря, жалеть было не о чем. Денег у Тины оставалось предостаточно. Страховая компания выплатила внушительную сумму уже через месяц после исчезновения Макса. А какие-либо карьерные претензии были сейчас ни к чему, ведь скоро они должны покинуть Землю.

У Тины уже много месяцев были серьезные проблемы со сном. Она засыпала очень долго, погружаясь не в сон, а в полудрему, где бредовые мысли, завязанные на популярной песне, эпизоде из прошлого или, еще хуже, на каких-то цифрах, прокручивались по кругу всю ночь. Ее психиатр сообщил, что это последствия сильного стресса. Будто она сама этого не знала?! Раньше нечто подобное она ощущала только во время простуды и высокой температуры. А теперь каждая ночь была мучением.

Снотворное помогало. Она просто выключалась, как будто кто-то нажимал потайную кнопку power. А потом включалась под звук будильника. Никаких снов, вообще ничего. Такой сон не приносил отдыха мозгу, но и не мучил ее. И соблазн выпивать таблетку каждый вечер был слишком сильным. Но, как это часто бывает, ее организм начал привыкать к препаратам, и одной таблетки на ночь становилось мало. Тина, уговаривая себя, что третьей не будет, стала принимать по две.

  Проблему своим исключительно маминым чутьем почувствовала Дарья Федоровна. На заданный в лоб вопрос Тине пришлось ответить правду. И в ответ на это она услышала единственно важный и потому верный аргумент: «Будущее Лизы в твоих руках. Подумай, нужна ли ей мама – медикаментозная наркоманка?» Вот так вот жестко, прямо и без ненужных стонов мама вернула ее в норму. После этого разговора в тот же день Тина с Лизой вылетели в Москву. Там Дарья Федоровна старательно каждый вечер заговаривала Тину. И та с горем пополам стала засыпать самостоятельно без таблеток. Ей стали сниться сны, навеянные отвлеченными разговорами и воспоминаниями. В снах она была счастлива, поскольку Макс был  там с ней. А на утро правда настигала ее и колола в груди.

Тогда Тина уехала из Москвы, поправив свой сон и здоровье. Нельзя сказать, что она стала спать как младенец, но бредовая полудрема ушла.

Сегодня после урока игры на гитаре был запланирован поход в торговый центр. Конечно, Тина могла бы заказать все на дом, но предпочла пойти развеяться. В ее мире культура шопинга была особой. Принято было много ходить, много смотреть и мало покупать. Можно сказать, что шопинг такого рода был особым искусством.

«Смарт» доставил ее к громадному зданию торгового центра уже через полчаса. Когда она вошла с помощника была списана плата за вход. Торговый центр представлял собой скорее развлекательный центр. Поскольку покупать много было не принято, акцент смещался на разного рода зрелища и шоу. Люди приходили в такие центры для развлечения. Тина знала семьи, которые целый выходной могли потратить в подобных местах.

Тина не была в этом центре достаточно давно, и здесь добавилось много чего интересного. Она останавливалась у витрин с разными безделушками просто для того, чтобы рассмотреть их. Зашла в пару излюбленных бутиков и перемеряла там гору одежды. Это тоже был своеобразный ритуал. В обычный день она могла бы выйти, так ничего и не купить. Ей хотелось порадовать себя и купить что-то исключительное. Денег сейчас у нее было много, а на Марсе они не были никому нужны. Так почему бы и нет? Через несколько бутиков она увидела то, что искала. Совсем небольшое помещение со стеклянной витриной принадлежало известнейшей марке одежды. Это было одно из тех фешенебельных мест, в которое они с Максом даже из праздного любопытства не заходили. Какой-то голографический проектор создавал за витриной светящуюся дымку. От этого возникало впечатление нереальности выставленных товаров. Ценников на вещах не было, но Тина была убеждена, что за цену одной такой вещи можно было бы купить всю ту гору тряпок, которые она недавно перемеряла. Раньше она бы сто процентов предпочла гору тряпок, но теперь никаких особых ограничений для нее не было.

  Как только она зашла в бутик, к ней подплыла томного вида дама. Компьютер бутика еще не знал, что Тина не любит назойливых консультантов, но тут возражать не стала. Дама была высшего класса. Говорила мало, глупых советов не давала и даже глазом не повела, рассмотрев простенький наряд Тины. Зато две «дуры», другого слова у Тины для них не нашлось, бывшие внутри тогда, когда Тина вошла, ее персону не пропустили и даже не постеснялись довольно громко обменяться мнениями. Сами они были одеты очень вызывающе и явно не в бутике такого уровня, если вообще в приличном месте. Тина же всегда придерживалась простоты в одежде, но при этом выбирала только качественные бренды. Она могла бы сейчас поспорить, что ее простенький наряд стоит больше, чем эти две пестрые «пижамы» с сапогами на шпильках вместе взятые. Тина бросила на них уничижительный взгляд и проследовала за продавцом вглубь витрины.

Консультант вдруг, к удивлению Тины, разделила ее отношение к посетительницам и тихо сказала:

– Не стоит обращать на них внимание. Я как консультант не имею права выдворить их отсюда, хотя с удовольствием сделала бы это.

Возможно, это был продуманный ход профессионала, но Тине было приятно, что консультант видит в ней более перспективного покупателя. Ей вдруг сильно захотелось закрыть им рот особым способом. И как будто прочитав ее мысли, женщина заговорческим, но не потерявшим томности голосом проговорила.

– Мы ведь сейчас их удивим, правда?

– О да! – в тон ей ответила Тина.

Она круто развернулась к центру бутика и подошла к, наверное, самому дорогому набору: сумочке и туфлям. Как будто назло всей безвкусице мира, они были удивительно простыми: однотонный неяркий беж и только две тонкие черные полоски выдавали благородное происхождение от всемирно известного дизайнера.

– Я, пожалуй, возьму эти, – стараясь говорить как можно беспечнее. «Боже, неужели, это сейчас делаю я?» – подумала она про себя.

Эффект превзошел все ожидания. Даже у консультанта нижняя челюсть чуть подалась вниз, а что уже говорить о тех двух. Им бы точно не помешали сейчас повязки наподобие тех, что делают при больных зубах.

Туфли пришлись впору. Пока покупки заворачивались, в бутике царила гробовая тишина.

– Всего доброго! Заходите к нам еще, – попрощалась консультант. На секунду она сбросила маску томности и весело подмигнула Тине. Та в ответ не сдерживала улыбки.

С пакетами однозначно узнаваемого бренда в руках идти по проходам торгового центра стало значительно интереснее. Тина то и дело ловила завистливые взгляды прохожих.

В самом центре вестибюля ее внимание привлек установленный, видимо, недавно фонтан. Он представлял собой высокую в три этажа конструкцию. В середине к стеклянной мачте крепились расходящиеся во все стороны и на разной высоте подставки. На этих подставках лежали полупрозрачные около метра в диаметре блюда из того же стекла. Из каждого блюда попеременно прямо из центра вылетала вверх плотная струя воды, обрываясь, только успев начаться. Таким образом, получалась своеобразная колбаска из воды, которая вылетала из одного блюда в другое. Зрелище получалось прямо-таки завораживающее. Водяные колбаски то беспорядочно перелетали из одного блюда в другое, то вдруг начинали строгим сроем подниматься вверх. На самой вершине вся вода в результате попадала в воронку и спускалась внутри мачты в нижний бассейн.

Вместе с ней чудо фонтанной инженерии наблюдало немало народу. Тина, бросив беглый взгляд на окружающую публику, вдруг почувствовала некий импульс. Так всегда бывает, когда замечаешь знакомое лицо. Она посмотрела на парня, привлекшего ее внимание, но никак не могла припомнить, где она его видела.

Незнакомец вдруг тоже поймал ее взгляд, и эта встреча глазами сразу пробежала мурашками по коже. Тина и до этого не раз задумывалась, почему взгляд в глаза незнакомому человеку вызывает такую реакцию организма? Как будто он не посмотрел на тебя, а прикоснулся. Макс называл это прикосновением души.

Парень, видно, тоже ее знал, но не решался подходить. Словно приглашал ее самой определиться, хочет ли она этой встречи. И в этот момент Тина вспомнила, где она видела эти немного застенчивые глаза. Да ведь это тот самый герой, который недавно так кстати избавил ее в трущобах от больших неприятностей! Как она вообще могла забыть его? От этого ей даже стало немножечко стыдно, и она сама подошла к нему первой.

– Добрый день! Я рада вас видеть. Мир тесен, а Атланта и подавно, – Тина улыбнулась, давая понять, что встреча пришлась кстати. После шопотерапии настроение у нее было на ура.

– Я тоже так рад встретить вас снова, – парень смотрел на нее не отрываясь. Не трудно  было догадаться, что он влюбился в нее по уши еще тогда. Пару месяцев назад она, возможно, закончила бы на этом встречу, но сейчас ей очень хотелось поговорить с живым человеком, который к тому же ловил каждое ее слово.

– Часто здесь бываете? Решили сменить маршрут возвращения домой? – она лукаво улыбнулась, ну а он, видимо, настолько был поглощен ею, что забыл улыбнуться в ответ.

– Извините? Маршрут?.. Ах да! Нет, я просто пришел купить продукты. Я так рад, что вы здесь. Я с того дня только и думаю, что о вас.

Нельзя сказать, что такая юношеская прямота ее порадовала. По ее мнению, можно было бы пока попридержать эти детали. Ей ничего не стоило поменять линию разговора, но, почему-то, не хотелось.

– Я должна сказать вам без обиняков, что такие слова не стоит говорить девушкам, если вы их едва знаете, – несмотря на прямоту слов, ее улыбка, похоже, сгладила ситуацию, и  собеседник даже нашелся с ответом.

– Тогда нам, наверное, пора познакомиться. Ведь вы так и не открыли мне вашего имени. Меня зовут Патрик.

– Очень приятно, Патрик. А меня Тина. Теперь будем знакомы.

Они поговорили еще немного о скверной погоде. О прекрасном фонтане, а когда темы закончились и повисла неудобная пауза, он наконец произнес то, что Тину одновременно и испугало, и привлекло.

– Как вы бы отнеслись к тому, чтобы сегодня вечером сходить куда-нибудь?

Ее первой реакцией было «нет». Она и не думала толком над ответом – он просто сразу вырвался у нее.

– Наверное, не стоит.

Патрику было сложно скрыть разочарование. Он как-то сразу сник. А Тина смотрела на него и думала. А почему нет? Ее муж погиб. Она любила его, конечно, больше всех на свете. Но она должна с кем-то общаться. Этот парень, несмотря на его очевидные помыслы, мог бы по крайней мере стать ей другом.

– Знаете, что я вам скажу, Патрик? – она сделала паузу, смотря в лицо этому незнакомому человеку, который уже так много успел сделать для нее. На лице его не было энтузиазма, ведь дальше по классике жанра должны были бы последовать успокоительные слова. Но Тина сказала совсем не то, что он ожидал. – А я передумала.

Тут уж парень не удержался и улыбнулся на все тридцать два зуба. Было так приятно смотреть на эту счастливую улыбку и думать о том, что этот человек так рад только тому лишь, что Тина проведет вечер с ним.

Они договорились о том, что Патрик заедет за Тиной на своей машине в четыре вечера. Допоздна она, конечно же, гулять не могла, поэтому наметился скорее не ужин, а поздний обед. На этом и расстались.

Целый день Тина ощущала невероятный эмоциональный подъем. Ей было и весело, и страшно одновременно. Что-то ныло в солнечном сплетении, говоря о том, что вечером намечается нетривиальное событие. Тина решила не думать о том, правильно ли она поступает. Такие мысли привели бы ее к сомнениям. Ведь она уже пообещала, и было бы очень неправильно обмануть ожидания ее недавнего спасителя.

Первым делом, придя домой, она решила показать покупки гардеробному шкафу. Это было привычное дело. Шкаф запоминал всю одежду, которую имела хозяйка, и потом следил, чтобы она вся использовалась и не залеживалась на полке. Кроме того, он умел подбирать интересные комбинации в одежде. Короче, служил персональным стилистом.

Раздевшись догола, чтобы шкафу было легче отделить новые элементы одежды, она натянула туфли и повесила на плечо сумочку.

«Пикантная картина! – усмехнулась сама себе Тина, – Может, так и пойти?» В зеркале на нее смотрела, как ей казалось, все еще сексуальная и привлекательная Тина. Она повернулась одним боком, вторым и с удовлетворением отметила, что возраст пока не давал о себе знать. За последнее время она сильно похудела, но не до торчащих ребер, как сказала бы ее мама. Соломенного цвета волосы доставали до плеч. Синяки на лице с тех пор, как она стала более или менее нормально спать, почти совсем сошли.

Гардеробный шкаф тем временем закончил распознавание новых элементов и задал дежурный для таких случаев вопрос.

– Желаете посмотреть комбинации с этим набором?

– А как же! Желаю, конечно! – сегодня вечером она наденет эту самую дорогую вещь в ее гардеробе. А почему нет?

Через секунду на зеркале стали появляться различные сочетания ее новых туфель и сумочки с разнообразными брюками, юбками, костюмами и прочим. Она решила сузить выбор.

– Я иду в ресторан на обед. Хотелось бы подыскать что-то без брюк в тон, но не вечернее платье.

Обдумав новые вводные, компьютер начал показывать комбинации заново. Тина могла менять, возвращать их снова или откладывать движением пальцев над зеркалом. В итоге она остановилась на неброском, но изящном наряде: длинной коричневой юбке ниже колен с небольшим разрезом сбоку и этого же тона, но светлее, цвета блузе из тонкой ткани с открытым плечом.

За пятнадцать минут до назначенного времени она увидела седан красного цвета, подъезжающий к парковке около дома, и улыбнулась про себя: «Какой молодец! Выехал заранее, чтобы не опоздать». Сама она специально задержалась на пятнадцать минут, считая, что выходить вовремя неприлично. Весело было наблюдать через окно, как Патрик то и дело поглядывал на часы с букетом в одной руке.

Букет, как и следовало ожидать, был большой пышный и, по-видимому, состоящий из красных роз. Мужчины почему-то очень редко понимают что-нибудь в цветах. Для них – чем больше и ярче, тем лучше. Макс – и тот только через год совместной жизни с Тиной додумался, что главное не размер, а композиция.

Тина по работе хорошо знала, до чего сейчас дошло искусство композиции букетов. Можно было заказать букет с голографическими бабочками, которые летали над цветами, оставляя за собой светящиеся следы. С помощью разных эффектов достигали прямо-таки сказочных результатов. С другой стороны, здорово, что Патрик вообще додумался до букета. Многие из их поколения считали такую форму выражения слишком устаревшей. А Тина вместе с тем находила цветы очень романтичными.

Она поцеловала Лизу и попросила ее слушаться Няню: «Мамочка вернется очень скоро. Не скучай!»

Через минуту Тина уже сидела в машине Патрика. Тот заметно волновался и не мог подобрать удачной темы для разговора. От того он смущался еще больше, и Тине пришлось самой спасать ситуацию. Она стала задавать ему отвлеченные вопросы, а он с радостью отвечал.

Как настоящий современный мужчина Патрик не признавал автоматического управления, и все участки дороги, которые не были оснащены централизованным тягачом, вел машину сам. Своим седаном Патрик явно гордился, и она решила сделать ему приятное.

– У вас такой интересный автомобиль, Патрик. Я в этом не много понимаю, но в нем гораздо уютнее, чем в моем «смарте», и тише, кстати.

– О да! – сев на свой конек, парень оживился. – Не скрою, мне машина тоже нравится! Это последняя модель Pontiac. Она на пневматическом ходу – абсолютно экологически чистая.

– Но ведь ее тоже нужно заряжать электрическим насосом? – Тина как-то выслушала лекцию от Макса и знала, что ответит Патрик. Но тот так забавно гордился своим автомобилем, что ей хотелось продолжить тему.

– Да, нужно. Но энергии тратится меньше. При этом мощность у двигателя больше. Вот, почувствуйте, как она тянет! – сказав это, Патрик нажал на педаль газа, и даже Тина смогла оценить приятное ощущение от ускорения, вдавливающего ее в сиденье.

– Впечатляет! Но, может, лучше притормозим, а то скоро поворот на основную дорогу.

– Не беспокойтесь, я о нем помню.

Автомобиль действительно плавно притормозил, и, дождавшись своей очереди, Патрик вывернул на полосу с тягачом.

– Не люблю я этот тягач. Кто его только придумал?

– Наверное, тот, кто не любит пробки, – с некоторым шутливым укором проговорила Тина.

– Скорее всего, вы правы. Но я так люблю погасать! – Несмотря на то, что Тина как раз не жаловала любителей погасать, ей не удалось сдержать улыбку. Этот Патрик все больше казался ей милым.

К чести кавалера Тина отметила, что ресторан выбран хороший. Даже, можно сказать, фешенебельный. Pontiac подъехал к многоэтажной свечке в центре города и нырнул в подземную парковку. Оттуда они на лифте поднялись на самый верх в ресторан Triumph. Тина знала, что тут любят проводить вечера знаменитости. Ресторан располагался на шпиле башни. Все помещение имело круглую форму с прозрачными окнами. Из этих окон в ясную погоду открывался прекрасный вид на  город и окрестности.

Столик был заказан Патриком заранее, но по-другому и быть не могло. Вряд ли кто-то мог бы сюда заглянуть просто так. Они пришли на обед в будний день, и все равно почти все столики были заняты.

Triumph, кроме прекрасного вида, открывающегося из окон, славился своей кухней. В современном мире в ресторанах было принято не есть, а только пробовать. Посетители могли заказать не два, не три, а целых десять наименований. Поэтому в ресторанах прежде всего ценилось разнообразие закусок, ну и, конечно же, мастерство повара.

Тина в этот вечер даже решилась попробовать вино. С момента поминок Макса она больше не употребляла ни капли алкоголя: хватило тогда сполна. Да и она боялась привыкнуть. Уж слишком это было просто – заливать свое горе вином. Но сейчас ей было легче, и уж очень хотелось немного расслабиться. Они заказали бутылку дорогого французского шампанского.

Кому-кому, а Патрику вино пошло на пользу. Он перестал смущаться и даже разговорился, что Тину вполне устраивало. Рассказывать много о себе ей как-то не хотелось.

Оказалось, что Патрик занимался очень интересным делом. Он был оператором трехмерных спектаклей. Тина всегда восхищалась этими замечательными сценами, которые телевизор мог разворачивать на всю комнату. Тогда можно было, сидя на диване, наблюдать происходящие события прямо на полу своей комнаты. Такие постановки были редкими. На десяток плоских фильмов приходился только один трехмерный, и все ждали их с нетерпением.

Патрик рассказывал много интересного о технологиях, с помощью которых снимались эти фильмы.

– Понимаешь, – они уже договорились перейти на ты, – чтобы построить трехмерную сцену, необходимо снимать предметы одновременно с нескольких точек. И эти точки должны быть под определенными углами. Если объект движется по сцене, то для него устанавливаются отдельные камеры, которые меняют положение вместе с ним.

Тина не все понимала, но Патрик говорил с таким увлечением, что ей было действительно интересно.

– Вот ты подумай, – продолжал он, – мы предварительно знакомимся со сценарием и программируем подвижные камеры с тем, чтобы они передвигались вместе с артистом. Это совсем не просто!

– Ох, Патрик. Уверена, что это совсем не просто. – Тина улыбалась.

– Тут сложность в том, что нет перспективы. Очень трудно показать горы на фоне. Зритель видит ограниченную сцену, и у режиссера нет преимуществ панорамных сцен. Но как-то они выходят из положения. Сценарии ведь пишут специально.

На этой фразе подошел официант. У него на блюде было сразу три их заказа. Сперва они в качестве аперитива съели по маленькому бутерброду с черной икрой. Второй была закуска из бекона с оливками и каперсами на чипсе из зеленого яблока. Третьим, можно сказать основным блюдом, был пожаренный отдельно желток утиного яйца со стружками трюфеля.

Все это было восхитительно. Тина давно не пробовала такой вкуснятины и наслаждалась каждым кусочком. Вино из-за длительного воздержания быстро ее опьянило, и ей было действительно хорошо.

– Скажи, ты знаешь, что означает твое имя? – спросил Патрик неожиданно.

– На русском ничего хорошего, – пошутила Тина в ответ. На самом деле к своему стыду она не знала ответа.

– Ведь Тина – это сокращенно Августина, не так ли?

– Действительно так. – Тину заинтриговала тема. Какой внимательный парень. Он только утром узнал ее имя и вот успел подготовить для нее такой сюрприз. – Мне было бы очень интересно узнать продолжение.

– Августина значит величественная. И это правда! Это слово подходит к тебе как нельзя лучше. Ты знаешь, я никогда не встречал такой девушки, как ты. – Он закончил на этом. Такое дозированное признание очень польстило Тине. Она не стала ничего отвечать, но на лице ее отразилось благодарность за слова.

   В ресторане был объявлен час танцев. В ее мире этот вид искусства был частью повседневной жизни для многих. В школе и в университетах танцы являлись обязательным предметом, и каждый интеллигентный человек обязан был знать основные па и уметь танцевать. На разных вечеринках, как дома, так и в публичных местах, пляски были неотъемлемой частью времяпровождения.

К сожалению для Тины, Макс не любил танцевать. Нет, он, конечно, умел, но двигался без энтузиазма и часто увиливал от этой участи, соглашаясь уступить Тину для танца кому-то из их друзей. Зато он знал очень много интересного о музыке.

Первым танцем в ресторане Triumph было объявлено танго. Как-то Тина спросила у Макса, в чем секрет этого танца. Макс всегда был всезнайкой, и если кто-то хотел получить от него хороший ответ, то он обычно давал его.

Тогда Макс вырвал из блокнота листок бумаги и быстро написал на нем несколько строчек:

ТА-ци-ТА-ци-ТА-ци-ТА-ТА-ци-ци

ТА-ци-ТА-ци-ТА-ТА-ци-ци

ТА-ци-ТА-ци-ТА-ТА-ци-ци

– Прочитай то, что я тут написал. Каждый слог должен  занимать равное время. Читай в быстром темпе.

Тина попробовала, но получилась какая-то чепуха.

– Ты читаешь неравномерно, – терпеливо объяснял Макс. Что-что, а объяснять он умел очень хорошо. – Попробуй стучать по коленке так, чтобы в секунду получалось два удара. – Тина попробовала, и, когда добилась равномерного постукивания, он продолжил. – А теперь на каждый удар произноси слоги. Вот именно так.

Тина бурчала «таци-таци», пока Макс не удовлетворился результатом.

– А теперь попробуй точно так же, но не стучи.

Без стука было сложнее, но у нее получилось.

– Ну а теперь стучи только на слог «ТА».

Когда Тина попробовала, у Макса было лицо победителя. Да и она неожиданно для себя услышала ритм танго, который сама же и отбивала на коленке.

– В этом и есть секрет танго! – рассказывал ей Макс. – Слог «ТА» – это сильная доля. На нее нужно стучать, а слог «ци» – это слабая доля. Ее нужно пропускать. Секрет в том, что в двух последних парах долей я поменял «ТА» и «ци» местами. Если б я не сделал этого, то получился бы марш.

Эта ассоциация тогда вызвала смех у Тины, и они еще долго посмеивались над образом страстной аргентинской пары, танцующей под марш.

Тогда она все поняла. Без всякого труда теперь могла незаметно отстукивать ритм танго, легко определяя перепутанную или, как ее назвал Макс, смещенную долю.

Тина вдруг очнулась от воспоминаний и увидела, что Патрик смотрит на нее вопросительно.

– Прости, Патрик, я отвлеклась. Что ты сказал только что?

– Я безуспешно пытаюсь пригласить тебя на танец. – На лице Патрика была улыбка.

Тина вслушалась в музыку и с удивлением обнаружила, что Патрик сейчас предлагал ей потанцевать под один из самых сложных танцев. Это было современное ответвление от танго – amplio tango. От классического аргентинского танго этот танец отличали сложные размашистые па и почти акробатические поддержки. При этом танец сохранял страстность и чувственность.

Тина засомневалась. Далеко не многие решались исполнять этот танец. В стандартную программу обучения он не входил. Сама она изучала его в кружке. Но неужели этот скромный щуплый оператор трехмерных спектаклей решился пригласить ее? А ведь он оказывался по-настоящему смелым парнем, и все больше нравился ей.

– Решайся, Тина, а то пропустим ampilio. Его больше не поставят, – взмолился Патрик.

Решительным движением Тина отодвинула стул и поднялась. Патрик последовал за ней. В танце ключевую роль играл мужчина. Ей необходимо было только следить за тем, какое па он сейчас собирается станцевать. Патрик оказался очень хорошим партнером. Танцевать с ним было легко.

Сначала ей было немного страшно, ведь уже несколько лет ей не приходилось выполнять эти па. Но руки и ноги вспомнили все сами. Лиза с Патриком порхали в одиночестве на танцплощадке. Все присутствующие оставили разговоры и смотрели на них как завороженные. Тина чувствовала себя прекрасно, получая истинное наслаждение от сложных, но правильных и поэтому прекрасных движений.

Несколько раз они довольно нескромно прижимались друг к другу. Но ведь танец требовал того. Из песни слов не выкинешь. И вот тогда Тина ощущала уже напрочь забытое ощущение, зарождающееся где-то внизу живота и поднимающееся к солнечному сплетению. Чувство было очень сильным. Поднимаясь еще выше от груди к горлу, оно заставляло вдыхать поглубже, потому что выдохнуть сразу было сложно.

Танец внезапно закончился, и вокруг раздались аплодисменты. Было чертовски приятно! Они стояли посередине зала, держась за руки, и оба искрились улыбками.

– Спасибо тебе, Патрик. Мне давно не было так хорошо, – сказала она ему на ухо.

– Ты была прекрасна, – он тоже прошептал ей это на ухо, и она почувствовала тепло его дыхания.

Все еще держась за руки, они возвратились к столу. Другие посетители ресторана говорили что-то одобряющее, когда те проходили мимо их столов.

После танца они еще о многом говорили, но мало слушали: просто смотрели друг на друга. Патрик – с нескрываемым обожанием. Тина – по-новому: чуть лукаво, как будто оценивала своего собеседника заново.

Их обед завершился десертом из голубого сыра, смешанного с черным шоколадом. Тина никогда бы не подумала, что два таких разных продукта могут так сочетаться. Как будто они усиливали многократно вкус друг друга. Вино было допито, и Тина чувствовала легкое веселящее опьянение. Возможно, не столько от вина, сколько от переполнявших ее забытых ощущений.

Она села в машину к Патрику, обдумывая еще не сделанное предложение. Что она скажет, если он… если он спросит? И он спросил.

Тина, – его голос слегка дрожал, но вино добавило ему немного смелости. – Ты не хотела бы поехать ко мне?

Тина смотрела на него. Такой чудесный парень. Что плохого в том, что они собираются сделать? В их мире ханжество и деланное целомудрие давно уступило место осознанию силы либидо. Спасибо старикану Фрейду.