Текст книги "ФИОЛЕТ"

Автор книги: Алекс Немон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Тиночка, если бы ты знала. – Ее слова прерывались на всхлипы. – Если бы знала ты, как я хотела, чтобы ты это сказала!

Вот уж чего Тина не ожидала! Неужели все это происходит на самом деле?

– Мамочка, но я не думала даже, что ты могла захотеть. – Теперь уже обе женщины плакали.

– Тина, я уже несколько месяцев думаю об этом. Но мне хотелось, чтобы та сама принимала решение.

– Но если бы ты хоть намекнула. – Радость и стыд перемешались в ее душе. Ведь она могла бы так и улететь!

– Тина, зато теперь я по-настоящему счастлива. Я поеду с тобой. – Дарья Федоровна уже смогла взять себя в руки. Ее голос не прерывался. – Буду с тобой и с моей любимой внучкой. Может быть, Марс не лучшее место, но мне, пожалуй, все равно.

Они закончили разговор, и в этот день Тина еще много думала о случившемся. Неужели вся ненависть ее матери к идее поездки на Марс основывалась только на нежелании потерять дочь? Никакой такой ненависти к Марсу и не было вовсе. На самом деле был только страх остаться в одиночестве. Ну а Макс? Он просто стал символом этого страха, человеком, отобравшим у нее дочь. Как глупо все получилось. Если бы мама с самого начала не была против, Тина могла бы похлопотать за место на корабле.

Так или иначе, былого не вернешь. В этот вечер произошло очень важное событие в ее жизни. Пазл собран, как сказал бы Макс. Слишком сложный пазл, на сбор которого ушли все прожитые годы. Но работа того стоила.

Глава 20

Как бы там ни было, но уверять себя слишком долго в том, что сон в гамаке это хорошо и удобно, Макс больше не мог. Конечно, если выбирать между сном на сырой земле в лесу и гамаком, подвешенным на деревьях, то выбор был очевиден. Но когда появляется альтернатива, гамак становился по-настоящему невыносимым. Если бы кто знал, как Максу хотелось вытянуть ноги во сне. Но до сих пор для него это было недостижимой роскошью. Капсула была отличным убежищем, но никак не тянула на номер люкс. Спать в ней можно было только в позе новорожденного, и к концу ночи, проведенной в ней, все тело ныло от застоя.

Гамак в этом отношении заметно выигрывал. Лежа в нем, Макс лишь немного сгибался в пояснице. Но и у гамака недостатков хватало с лихвой. Во-первых, лежать на боку было очень неудобно. Для этого нужно было выгибаться настолько неестественно, что хотя Макс и умудрялся так заснуть, но потом возникали большие проблемы со спиной. Во-вторых, гамак продувался со всех сторон и, как бы Макс не кутался в полотно, это состояние постоянного обдува не давало спокойно заснуть и грозило простудой.

Зато теперь, на следующий день, после того как он дошел до побережья, он проснулся с мыслью, что знает, как потратить свой первый день здесь. Ведь не зря же он столько времени тащил за собой палатку?

Первым делом нужно было выбрать правильное место, и для этого следовало хорошо осмотреться вокруг. Справа от него побережье, казалось, было бесконечным. Сужающаяся желтая полоса пляжа уходила вдаль и скрывалась за мысом только где-то на самом горизонте. Слева же в километрах пяти от него начинался горный массив, который Макс уже видел раньше. Тут пляж прерывался скалой, которая стояла поперек линии берега, опускаясь прямо в море.

В этой стороне на ровной глади песка то и дело попадались громадные угловатые валуны. Некоторые величиной с загородный коттедж, другие – поменьше. Они были разбросаны в беспорядке, но ближе к горе их число увеличивалось. Он и раньше видел камни, разбросанные в лесу, но не придавал им значения. Здесь же, на песке, они были слишком хорошо видны, чтобы не задуматься, откуда же они. Все это наводило на мысль о вулкане. Причем вулкан этот, судя по всему, был невероятной силы, если смог разбросать вокруг такие гигантские осколки. Дрожь пробежала по спине, когда он представил себе извержение. Хорошо, что он опоздал к представлению, судя по всему, на несколько миллионов лет.

Один из таких осколков-гигантов лежал совсем недалеко. Максу нужно было оставаться недалеко от ручья, и потому этот валун был настоящим подарком. Прямо под ним со стороны леса Макс решил ставить палатку. Конечно, скала закрывала вид на прибой, но зато отлично защищала от ветра, что было куда важнее. Кроме того, на берегу, в отличие от леса, было достаточно жарко днем. А скала в полдень отбрасывала, хоть и не большую, но достаточную для палатки тень. Подойдя к скале, Макс смог рассмотреть валун более внимательно. Он увидел твердую, как литую, породу с множеством рытвин, выступов и острых углов. Все эти углы были невероятно прочными и не раскрошились даже после того, как Макс с усилием ударил другим камнем об уступ. Не скала, а просто тренировочная площадка для любителей альпинизма. Для себя Макс сразу поставил заметку, что нужно будет обязательно попробовать влезть наверх.

Когда палатка была разложена на песке, Макс вдруг осознал неожиданную сложность. Песок был не лучшим грунтом для того, чтобы в него что-то забивать, и уж тем более для того, чтобы забивать в него опоры для тента палатки. Пришлось потратить массу времени, чтобы сначала найти камни подходящего размера, потом для каждого колышка руками выкопать в песке внушительную яму и, завалив ее камнями, прочно закрепить в них каждый колышек. На все про все ушло около полутора часов, и, когда палатка была разложена, Макс порядком вымотался. Ему страшно захотелось опробовать палатку прямо сейчас. Открыв заслонку, он залез вовнутрь и сразу понял, что все его усилия были потрачены не зря. В палатке было очень уютно и даже прохладно. Прослойка воздуха между первым и вторым слоем хорошо защищала от жары снаружи. У его палатки было дно, сделанное так же, как и стены, из парашютного полотна. Позднее он собирался выстлать его сухой травой, но сейчас он разлегся просто так на полу, под которым был все еще теплый песок. Это было восхитительно! Особенное удовольствие доставляла возможность растянуться во все стороны. Он лежал на спине. Разбросав руки и ноги наподобие знаменитого Витрувианского человека Леонардо да Винчи, Макс лежал и слушал прибой. От удовольствия он даже стал насвистывать себе что-то под нос. Улыбка сама собой растянулась на лице. Он позволил себе полежать еще какое-то время.

Он думал о том, что возможность полежать вот так, ничего не делая и получая удовольствие, – большое благо. И счастлив тот, кто может себе это позволить. Есть люди, которые всю жизнь крутятся как белка в колесе, думая, что их главное предназначение в жизни – заработать больше денег, занять позицию повыше и тому подобное. Когда же такие люди встречаются со своими давними знакомыми, не достигшими подобных успехов, они очень любят поучать остальных, что им делать и как им жить. Но думают ли они, что те их менее успешные знакомые не хотят бежать в своем колесе быстрее. Они предпочитают довольствоваться тем, что есть, и идти по жизни, как это говорят, не напрягаясь. Вот и возникает вопрос, что дороже, недвижимость, дорогая одежда, машины или возможность посередине дня вот так вот растянуться на кровати в своем доме и ни о чем не беспокоиться?

Мысль была интересная, но Макс относился скорее к первой категории людей и долго расслабляться ему не нравилось. Только он не стремился ни к власти, ни к большим деньгам. Для него ценнее была интересность пути в этом колесе, поэтому он всегда старался бежать быстрее.

Этим днем у него было еще одно дело. Все его запасы пищи закончились. Перекинув свой самодельный лук через плечо, он отправился в лес на охоту. Интересно, что он только-только покинул сиреневый лес, чтобы поселиться на берегу моря, но уже чувствовал себя в гостях. В лесу было прохладно. Он шел рядом с руслом ручья, высматривая на земле следы животных. Затаиться около места водопоя было самым простым способом найти дичь. Наконец, он набрел на то, что искал: участок голой земли, истоптанный частыми следами копыт хрюков. Как раз то, что было нужно.

Макс залез на дерево со стороны, куда от водопоя дул ветер, с тем чтобы не обнаружить себя запахом. За месяцы пребывания на фиолетовой планете Макс порядком поднаторел в охоте, знал многие тонкости и уже почти не сомневался в результате.

Хрюки обычно приходили на водопой к закату, и, по его расчету, ждать оставалось не долго. Он сидел на ветке низкорослого дерева с широкой кроной. Темно-сиреневые его листья служили отличным укрытием. Чтобы как-то занять себя, он стал рассматривать свое оружие. С улыбкой Макс вспомнил, сколько труда было потрачено на то, чтобы сделать этот лук. За все время это был уже третий хороший лук, который он сделал своими руками. Два первых уже сломались. И каждый новый был лучше своих предшественников. На этот раз Макс очень тщательно выбирал древесину и подбирал толщину дерева в разных местах. Посередине лука было вырезано углубление для левой руки и небольшая выемка для хода стрелы. Этот лук уже служил долго, и казалось, что сможет прослужить еще. Как-то вечером Макс даже украсил его нехитрым орнаментом, который он выжег, раскалив острие отвертки на костре.

Стрелы тоже подверглись усовершенствованиям. Первые были не совсем ровными и через раз летели боком. Потом Макс вспомнил, как в одном древнем фильме, которые показывали только в ночное время, технологию производства стрелы описывали в деталях. Деталей этих он, к сожалению, не помнил, но зато в его памяти остался образ окончания стрелы с птичьими перьями. Перья служили для стрелы стабилизаторами и заставляли ее лететь прямо даже на ветру.

Проблема была в перьях. Птицы в лесу обитали, и он их видел не раз, но все они были слишком мелкими, чтобы можно было использовать их перья для стрел. Да и вообще в наличии перьев Макс сомневался. Словить пташек было тяжело, а проку с них было мало. Поэтому Макс даже не знал наверняка, нашел ли бы он там что-то подходящее. Может быть, у них вместо перьев было что-то еще. Сиреневая чешуя, к примеру. А почему нет? Ведь он все-таки жил теперь на другой планете.

Для стабилизации стрел он решил использовать кору дерева. Совершенно случайно, исследуя как-то лес вокруг капсулы, он набрел на дерево с очень странной корой. Вряд ли на земле можно было найти что-то подобное. Кора была плотной и тонкой, легко отслаивалась от ствола и по своим свойствам напоминала очень жесткую резину. Ее можно было разрезать, но не поломать, поскольку вместо того, чтобы треснуть, она изгибалась. Макс тогда отметил это дерево у себя в памяти как такое, которое может очень хорошо пригодиться в будущем. И вот момент настал. Из этой резиновой коры можно было вырезать тонкие пластинки, которые были достаточно легкими и прочными. Сначала две пластины в форме вытянутых треугольников он складывал через разрезы в центре крест-накрест наподобие картонных елочек, которые любят мастерить дети. В окончании стрелы он делал глубокий продольный разрез также крест-накрест и вставлял туда елочку из пластинок. Для закрепления окончание стрелы он потом плотно перематывал тонкой нитью.

Такая стрела летела хорошо, но, к несчастью, при выстреле сильно отклонялась. Пролетая мимо лука, стабилизаторы бились о дерево, отчего стрела, пусть немного, но меняла свое направление практически непредсказуемо. Попадать из такого лука даже после усиленных тренировок получалось только один раз на три неудачных.

По своему обыкновению Макс места себе не находил и все пытался придумать, как избежать удара стабилизаторов о лук. Ему нужно было закрыть этот вопрос. Решение, как всегда, пришло неожиданно. Как-то после обеда он сидел около костра, и взгляд его упал на капсулу. На дне у нее были нарисованы специальные отметки, которые используются при стыковке с другим кораблем на тот случай, если спасательная команда найдет капсулу в открытом космосе. Основных отметок было три. Они расходились, как лучи, от люка в разные стороны. Рассматривая их, Макс вдруг понял, что если он сделает вместо четырех пластинок три, то можно пускать между ними стрелу так, чтобы лук практически не касался стабилизаторов. В тот же день он перепортил с десяток хороших заготовок под стрелы, но все же сумел получить стрелу с тремя лепестками стабилизаторов на конце. Результат был восхитительным. За все это время Макс так усердно тренировался стрелять с плохими стрелами, что этой стрелой он попадал в цель в девяти из десяти попыток.

Сейчас, сидя на дереве, Макс с удовлетворением рассматривал плоды своего труда, как вдруг скорее почувствовал, чем услышал приближение стайки хрюков. Он весь напрягся и замер без движения. Макс знал, что сейчас самое важное не обнаружить себя. Вожак стаи не будет пить, пока не попьют все другие хрюки. Слух и реакция у этих животных были отменные. Если попытаться выстрелить не вовремя, то стайка разбежится в разные стороны еще до того, как Макс натянет тетиву. Нужно было иметь терпение.

Сначала к воде подбежали маленькие поросята. Вместе с ними старшие хрюки подошли к берегу и стали пить, отпихивая друг друга. И наконец, вожак, нагнув голову, быстро побрел к воде. Именно этот момент нельзя было упускать. Макс уже заранее выбрал большого жирного самца в качестве цели. Это не был вожак, но размером был не намного меньше. В этот день Макс сделает большое одолжение старшему хрюку, убрав конкурента. На прицеливание времени не было. Он быстро растянул тетиву и сразу же выстрелил. Через мгновение раздался мощный визг, и стая бросилась врассыпную. Визг означал, что Макс попал и сейчас большой самец где-то рядом. Он увидел движение в нескольких метрах от поляны и, пройдя туда, нашел раненого хрюка лежащим на боку. Ноги его еще брыкались в агонии, но жизнь в глазах угасала. Макс подошел к хрюку, взял за переднюю ногу и быстро вставил нож по самую рукоятку. Казалось, до этого хрюк не кричал совсем. Он теперь завизжал так, что у Макса заложило уши. Макс инстинктивно отошел на несколько шагов и ждал, пока крик закончится. Каждый раз во время охоты Максу приходилось переживать эти ужасные минуты ожидания смерти. Привыкнуть к этому было невозможно. Но каждый раз он удивлялся, насколько быстро меняется отношение к происходящему до и после смерти животного. Сострадание и сожаление резко сменялось на безразличие. Наблюдая этот момент, он все больше для себя убеждался, что в живом существе есть энергия, дух или душа, как кому угодно. И это что-то покидало тело, оставляя за собой лишь груду мяса, не вызывающего сочувствия. Через несколько невыносимо долгих минут страдания животного закончились, визг прекратился, глаза потухли. Макс подошел к туше, взял за передние и задние ноги, взвалил на плечи и понес свою добычу домой.

Через несколько дней пребывания на берегу океана, Макс решил подняться на гору, стоявшую рядом. Вся гора была покрыта плотным фиолетовым одеялом леса, но на самой вершине открывалась лысина. До этой лысины Макс планировал добраться за сутки. Оттуда же он надеялся хорошенько рассмотреть окрестности. Об этом он мечтал с того самого первого дня, как заметил эту гору рядом с океаном. Поэтому, не долго думая, он собрал немного запасов, гамак для ночевки и отправился в путь.

Поначалу Макс попробовал идти просто в гору, но очень быстро понял, что такой подъем отнимает слишком много сил. Пришлось прокладывать по горе свой собственный серпантин. Он шел по тридцать минут, сначала влево под небольшим углом, потом вправо под таким же углом и так постепенно поднимался к вершине. Растительность на горе отличалась от леса в долине. Как и на Земле, на горном грунте выживали только отдельные виды деревьев с длинными тонкими листьями-иглами. Получалось, что и здесь на фиолетовой планете высоко в горах выживали хвойные. Только вряд ли на Земле можно было бы найти иголки длиной по тридцать сантиметров глубокого лилового оттенка. Ветви деревьев спускались сверху, и Макс то и дело срывал одну-две иглы, разминая в руках. Смолы в этих иглах не было, на руках оставался только приятный цветочный запах.

Макс взял хороший темп и надеялся к вечеру достигнуть вершины. Он шел по мягкому травяному настилу и думал про свою семью. Он все гадал, продолжит ли Тина начатое, не откажется ли от переезда на Марс. Эта мысль часто посещала его в последнее время. Больше всего он волновался, что Дарья Федоровна в его отсутствие сможет убедить свою дочь, у которой без Макса будет значительно меньше правильных аргументов. Дарья Федоровна умеет убеждать, делает это методично и с должной настойчивостью. Макс запрокинул голову. Там высоко между ветвями пробивался яркий свет белой Звезды. Где-то там, в небе, его жена, может быть, прямо сейчас принимает решение. Обращаясь к небу, он с досадой в голосе сказал:

«Ах, Тина, Тиночка, не слушала б ты свою ма

                                                                            а

                                                                            а

                                                                            а

                                                                            а…»

В первую секунду мозг Макса отказался понять, что происходит. Он выровнял голову. Картинка перед глазами резко поднялась вверх и сменилась черным. Как будто до этого он смотрел телевизор, и последний кадр сцены из леса сменился банальным спецэффектом – уехал вверх.

Через мгновение он понял, что ноги его потеряли опору: он падал! Еще через мгновение он почувствовал, как ноги ударились о твердую поверхность. От ног удар передался на все тело, и его незаконченное на звуке «а» слово прервалось неуместным «хк». Он перекатился через голову и замер, лежа непонятно на чем и непонятно где.

От удара дыхание перехватило. Он тщетно пытался выдохнуть или вдохнуть, но ничего не выходило. Макс пролетел сверху приличное расстояние, но что-то смягчило его падение. Если бы он грохнулся вот так на скалу, то, наверное, сейчас уже не мучился бы удушьем. Вокруг было темно. Свет виднелся только вверху. Он упал в узкую расщелину. Настолько узкую, что мог бы, как видно, ее перепрыгнуть. Мог бы, если бы так беспечно не рассматривал небо, вместо того чтобы смотреть себе под ноги.

Но жалеть о своей глупости было некогда. Когда он уже решил, что больше не сможет дышать, сдавленный выдох, больше похожий на скрип ржавой двери, вырвался из груди. За этим выдохом последовал не менее трудный вдох, но он все же дышал.

Обретя снова способность дышать, Макс смог впервые обратить внимание на все остальное. Но тут его ждало большое потрясение. Все вокруг него и под ним было живым. Какие-то насекомые, которых он не мог видеть в полумраке, кишели вокруг. Но видеть их было необязательно, достаточно было того, что он их чувствовал. Миллионы маленьких жуков копошились под ним и уже облепили его со всех сторон. Только сейчас до него дошло, что именно смягчило удар. Он, наверное, раздавил тысячи этих насекомых при падении. Осознав, в чем он лежит, Макс в ужасе вскочил на ноги и принялся с брезгливостью стряхивать с себя жуков, но куда там. Они были везде и не собирались оставлять Макса так просто. Через несколько минут тщетного брыкания и топтания сотен жуков вокруг, он понял, что все это совершенно бесполезно. Их было СЛИШКОМ много. Так много, что в них, наверное, можно было бы захлебнуться. Он стоял на дне расщелины, как какой-то герой комикса: сверхъестественное существо, состоящее их одних только жуков. Они были повсюду: под рубашкой, в волосах. Жуки лезли ему в нос и в глаза. Понимая, что освободить все тело от них не удастся, Макс все усилия сконцентрировал только на том, чтобы защитить хотя бы лицо.

В этих условиях было ужасно сложно, просто невозможно сосредоточиться, но он все-таки заставил себя оценить ситуацию. Ситуация была предельно проста. Он находился на дне узкой расщелины с отвесными стенами. До поверхности было метров пять. Он стоял по щиколотку в каких-то мерзких тварях, которые сводили его с ума. Позитив был только в том, что ни одно из этих насекомых до сих пор не попыталось его укусить или ужалить. Все они довольствовались, похоже, возможностью полазать по Максу вдоволь. Но и одного этого было вполне достаточно.

Превозмогая отвращение и продолжая работать руками, чтобы освободить лицо, Макс сделал несколько шагов к стенке расщелины. Жуки под ногами хрустели, как снег в морозное утро. «О Господи, это же невозможно вытерпеть!» – закричал Макс. Крик его отразился эхом. Жуков от этого крика меньше не стало, но ему почему-то полегчало. На стене жуков не было, что удивляло и радовало одновременно. Стена состояла из твердой скалы той же фактуры, что и та, под которой он разбил свою палатку: вся в углублениях и выпуклостях. Это определенно давало надежду на то, что выбраться отсюда возможно.

Раздумывать долго Макс не стал. Что угодно, лишь бы уйти подальше от этого живого месива. Гамак и запасы пришлось бросить, чтобы облегчить подъем. Он нашел опору для ноги, схватился за уступ сверху и подтянулся. Второй ногой он нашарил углубление выше, а свободной рукой продолжал смахивать с себя жуков. Так постепенно он смог подняться на два метра вверх. Жуки, почувствовав, видимо, что их насильно пытаются вытянуть из родной расщелины, стали сбегать с тела Макса по стене вниз. От этого он почувствовал невероятное облегчение, что добавило сил. У него, наконец, появилась возможность использовать все четыре конечности для подъема. До этого он никогда не пробовал заниматься альпинизмом, но его натренированное за долгие месяцы ежедневной охоты тело справлялось с задачей.

Наконец, когда до выхода оставался всего метр, дальнейший подъем оказался невозможным. Стена здесь уходила под углом и становилась отвесной. Каким бы тренированным не был Макс, он просто не представлял себе, как можно пролезть по наклоненному отвесному склону, цепляясь, одними лишь пальцами. Так он висел на стене, ругая себя последними словами за то, что сразу не оценил этой опасности. Другая стена, которая сейчас была совсем рядом, не наклонялась в этом месте и была бы удобнее для подъема. Но он уже был здесь на другой стороне, и больше всего на свете ему сейчас не хотелось возвращаться вниз в общество жуков.

В голове роились разные мысли, которые, однако, не приносили решения. Он просто находился в нулевом цикле сам с собой, повторяя как заклинание: «… закрыть вопрос. Как закрыть вопрос? Вопрос. Как закрыть вопрос?..» Несмотря на то, что он закрепился сейчас на стене достаточно прочно, ему приходилось напрягать руки, чтобы не свалиться вниз. От этого он начинал сильно уставать и почувствовал, что если не предпримет что-нибудь прямо сейчас, то руки сами по себе расслабятся и он полетит спиной вниз. Падение на этот раз могло оказаться не таким удачным.

Спустя несколько бесконечных минут он решился на отчаянный шаг. Первым делом Макс поменял местами руки, которые держались теперь за те же выпуклости в скале, но были перекрещенными. Правую ногу он поставил на уступ рядом с левой: к счастью, места хватило. Теперь оставалось самое сложное. Медленно, но решительно, чтобы не передумать, Макс отставил левую ногу назад и, разворачиваясь правой ногой на ступе, развернулся спиной к стене. Руки все еще держались за те же уступы в скале, но не были сейчас перекрещенными. Пятками он стоял на уступе, а спина прижималась к холодной неровной поверхности стены. Ужасно разболелась левая рука, два пальца на которой недавно стали обедом черного чудовища. Долго стоять в таком положении Макс не смог бы. Нужно было действовать быстро. В метре от него была другая стена расщелины. Прямо на уровне глаз Макс увидел идеально подходящий для его цели природный карниз, образовавшийся в скале.

На секунду, переведя дух, Макс присел, выгнувшись дугой, отпустил руки и, сконцентрировавшись всецело на карнизе перед глазами, оттолкнулся ногами. Этот трюк прошел на удивление легко. Первыми противоположной стены коснулись руки. Макс тут же с силой уцепился за карниз и, согнувшись в воздухе, уперся ногами. Мгновение спустя, ноги уже нашли подходящую опору.

Сердце бешено колотилось, но самое страшное было позади. Еще немного усилий – и голова Макса показалась над поверхностью. Выбравшись из расщелины полностью, он развалился на траве, не в силах пошевелиться: просто дышал и смотрел на небо. В очередной раз ему удалось избежать смертельной опасности, и в очередной раз он не мог понять, почему так происходит.

Он не верил в Бога, не верил в судьбу, но каждый раз после чудесного спасения задумывался о том, что все это не может быть случайностью. Он должен был погибнуть еще там, в спасательной капсуле, от недостатка кислорода, но непонятная непостижимая случайность закинула его на эту планету. Позже он избежал участи стать обедом инопланетного чудовища, хотя никогда до этого не сталкивался с дикими животными страшнее белки.

И вот, наконец, он вылез живой и невредимый из пятиметровой ямы с отвесными стенами и полчищами черных жуков в качестве усложнения задачи. Как может одному человеку так везти и не везти одновременно? К чему и зачем все это?

Около часа прошло, прежде чем Макс заставил себя встать и продолжить путь. Он уже не засматривался на небо и внимательно смотрел себе под ноги. Слишком много времени и сил было потеряно. Макс, правда, был не из тех, кто бросает начатое, но там, в расщелине, он потерял гамак и запасы. Больше всего было жаль гамак, на который ушло столько драгоценного материала. Все тело ужасно ныло после падения и подъема по скале. Идя наверх, Макс еле волочил ноги, и когда лес стал все более редеть, он решил для себя, что до вершины в этот раз он доходить не будет.

Было уже темно, когда Макс добрался до края леса и достиг «лысины» горы. Здесь росла только привычная голубая трава и одинокие кусты. Нужно было подумать о ночлеге. Он вернулся к краю леса и во мраке ночи, освещаемом только звездами, насобирал сухого хвороста и мягкой хвои для настила.

Пришлось устраиваться на открытом месте. В качестве укрытия от ветра удалось найти только большой камень около полуметра высотой и два метра длиной. Возможно, это был меньший брат того камня, около которого Макс разложил свою палатку, и попал он на это совершенно голое место тем же путем – из жерла вулкана.

Прямо под валуном Макс разложил костер и соорудил из хвои небольшую постель. С наступлением темноты стало заметно холодней. Здесь на горе, несмотря на то, что она поднималась на относительно небольшую высоту, климат был более суровым, чем на побережье. Ветер пробирал до самых костей, и, если бы не камень, под которым он укрылся, Макс бы, наверное, не заснул вовсе.

Ночь прошла ужасно. Максу все мерещилось, что странные уродливые твари подбираются к нему из леса. Он постоянно просыпался, чтобы подбросить несколько сухих палок в огонь.

С первым лучом Звезды Макс решительно поднялся с настила. Было очень холодно. Все вокруг покрылось крупными каплями росы. К тому времени Макс уже весь дрожал как осиновый лист и всерьез опасался за свое здоровье после такой ночи. Клацая зубами и пританцовывая, Макс насобирал хвороста для костра. После того, как костер разгорелся ярким оранжевым пламенем, ему удалось согреться и привести мысли в порядок.

Очевидно, что ему следовало возвращаться. Еще одна такая ночь – и он мог сильно простудиться. А в этом месте помощи ждать неоткуда. Вокруг все было затянуто утренним туманом, но он надеялся, что через некоторое время воздух очистится. И действительно, не прошло и часа, как он смог оглядеться и внимательно рассмотреть всю прекрасную, но, к сожалению, пустынную панораму вокруг.

Внизу он видел склон горы, покрытый лиловым одеялом леса. Лес продолжался и ниже. Где-то там вдалеке ему даже удалось разглядеть маленькую белую точку. Это был белый флаг из парашютного полотна, который он оставлял для того, чтобы обозначить капсулу.

Синяя гладь океана слева от него прерывалась узкой полоской желтого песка. Полоска уходила вдаль и на всем протяжении была совершенно чистой. Только редкие валуны – остатки древнего извержения выделялись черными пятнами, чем дальше, тем реже. Повернув за мыс, полоса пляжа продолжалась все так же ровно и пустынно. Все остальное пространство было целиком занято бескрайним фиолетовым лесом.

Пейзаж был величественным и прекрасным, но не за видами Макс стремился сюда. Разочарование и усталость навалились на него в этот момент. Как ни смотрел и ни вглядывался, нигде он не смог разглядеть ни единого признака жизни. Даже какого-либо существенного изменения ландшафта, к которому можно было стремиться: только бесконечный лес, море и пляж.

В этот же день поздним вечером Макс добрался до своей палатки и в очень скверном настроении завалился спать. Но уже на следующее утро, отдохнувший и, несмотря на опасения, здоровый, он проснулся с новыми мыслями и идеями, которые еще предстояло реализовать.