Текст книги "ФИОЛЕТ"

Автор книги: Алекс Немон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

ФИОЛЕТ

Глава 1

«Какая глупая смерть…

…к этому слову примеряешься всю жизнь, примеряешься, чувствуешь укол страха и отгоняешь страшную мысль. Или не отгоняешь вовсе. Напротив – лелеешь, думая, что все под контролем. А потом, когда страх преступает черту, просто переключаешься на другую мысль, более приятную.

А теперь все по правде. Ты умираешь, Макс. Прямо здесь и сейчас. Премия за самую глупую смерть тебе обеспечена. Страх, доставшийся нам в наследство от доисторических созданий. Настоящий, от которого волосы встают дыбом, а в горле встает ком, да так, что нечем дышать. Всякие там бейз-джамперы и другие любители адреналина на самом деле играют в детские игрушки. Попробовали бы они себя в этой металлической бочке. Уж тогда бы и вспомнили все свои приключения. Я тоже вспоминаю, а что мне делать? Что мне, черт возьми, остается делать?»

Макс думал об этом уже гораздо позже. Уже после того, как перестал кричать и скулить. Он думал, что паника не закончится, но слезы перестали сами собой. Пришло опустошение. Пустая голова и еще кое-что. Это кое-что – духота. Воздуха заметно не хватало. От этого мысли текли медленнее, и было уже не так уж страшно.

После того как капсула отстрелилась от «Миранды», прошло не меньше восьми часов. И сейчас он уже был полностью уверен, что умрет. При контролируемом отстреле капсула направляется по линии курса корабля. Тогда есть шанс, что капсула сама долетит к объекту назначения или к объекту вылета, куда ближе. Также вероятно, что капсулу может подобрать аварийная команда. Но не на этот раз. Это Макс знал точно, потому что он, Макс Армистов, инженер грузового челнока «Миранда», очень хорошо знал инструкцию по внештатным операциям. Никакая команда за ним не выйдет. Он задохнется в тесной капсуле, испытывая высшую степень одиночества. Он сейчас один в бесконечном космосе, и помощи ждать неоткуда.

Уже восемь часов через нижний иллюминатор Макс наблюдал, как Луна, освещенная Солнцем, удаляется – становится все меньше и меньше. Корабль исчез уже давно, зато к краю маленького окошка у него под ногами подобрался краешек знакомой планеты… дома, который ему уже не суждено было увидеть снова. То, что он наблюдал Землю с Луной вместе, означало только одно: его выплюнуло в противоположную от спасения сторону. Энергии выстрела хватит на то, чтобы обеспечить свободный полет длиной в миллиарды лет. Хорошо хоть, что не придется все это время ожидать смерти.

Макс устроился на «Миранду» два года назад и вместе с командой из пяти человек сопровождал грузы на Лунный модуль и обратно. С Луны они везли изотоп Гелий‑3 – идеальное топливо для термоядерных реакторов, которое так редко встречается на Земле. На Луну везли все, что придется. Так что багажное отделение Миранды было больше похоже на арабскую телегу, набитую всякой всячиной: запасами еды, одеждой, спиртным, веселящими таблетками для особо скучающих. Ну и конечно, один-два туриста в одну и другую сторону. Никакая добыча гелия не смогла бы воплотить идею лунного модуля так, как это сделал лунный туризм. Конечно, «Миранда» не туристический челнок с огромными иллюминаторами на всю стену, но те, кому было жаль лишнего миллиона долларов, могли и перетерпеть, ежась в неудобных креслах пассажирского отсека «Миранды».

Работа непыльная, оплата хорошая. Три раза в сутки нужно обойти, или, как говорят космонавты, оплыть все технические отсеки. Иногда замечаешь что-то, возвращаешься к этому месту и лишаешь себя всех сомнений. Работа, хоть и не из сложных, но не для растерях типа Стива, помощника капитана, или Трейси, корабельного врача. Нет, это работенка для Макса Армистова, единственного украинца на американском корабле. У Макса талант докопаться до истины, и этот талант позволил ему, эмигранту из страны по ту сторону океана, получить работу на одном из двух действующих грузовых кораблей министерства транспорта Объединенной американской федерации.

Макс по характеру любил играть по правилам, был очень надежным и ответственным. Люди, для которых эти слова являются делом принципа, – большая редкость. Но никогда он не подумал бы, что именно это так ценимое многими качество погубит его в пятницу 4 июня 2123 года. В первые часы после отстрела капсулы он рыдал во весь голос, понимая, что ничего уже не изменить. Для мужчин слезы – во многом детское воспоминание. Но тут гордость была ни к чему. По его щекам текли не слезы боли или обиды, скорее слезы бессилия – осознания того, что при всей развитости технологий никто и ничто не может повернуть время вспять. «Мы не можем исправлять ошибки, мы можем только сглаживать углы», – так говорил его отец.

Вновь и вновь он прокручивал то, что с ним случилось. В свой второй за этот день обход Макс заметил едва заметное изменение в прокладке соединения одной из спасательных капсул с корпусом корабля. Сначала он сначала проплыл мимо, но не был бы он Занудоямистовым, если бы не вернулся обратно к входу второй капсулы. За стеклом шлюза ближе к нижней части входа на сделанной из плотного пластика изолирующей прокладке виднелась воронка. Из того места, где находился Макс, нельзя было сказать точно, что это – воронка или игра света? Перепробовав разные позы, благо невесомость дает возможность фантазии разыграться, он не смог закрыть вопрос. Закрывать все вопросы в работе – это принцип Макса и он, недолго думая, открыл дверцу шлюза.

Заплыв внутрь, дверцу нужно было закрыть. Послышалось шипение, когда шлюз восстанавливал нужное давление в капсуле и… БАМ! Как будто кто-то с размаху ударил по дну бутылки. От удара головой об стенку капсулы Макс чудом не потерял сознание. Его расплющило по полу в неестественной позе. Двигатели капсулы при отстреле выбрасывают огромную энергию, дающую серьезное ускорение. Такие перегрузки могут выдержать только тренированные космонавты. Турист, скорее всего, умер бы на месте. Но Макс не умер. Несколько секунд произошло с момента отстрела, но он уже понял, что с ним произошло.

Воронка была настоящей. Это была маленькая точка снижения сопротивления изолирующей прокладки. Но при разнице давлений внутри корабля и вакуумом снаружи даже самое незначительное ослабление могло привести к катастрофе. Изменение давления в капсуле, когда Макс открыл и закрыл дверцу, спровоцировало увеличение воронки, и началась необратимая разгерметизация внутри шлюза. Чтобы предупредить разгерметизацию капсулы, система отстрелила ее. В ином случае она могла разорваться и повредить обшивку челнока.

В общем все просто, только Максу не нужно было туда лезть. И ни один нормальный человек без обостренного чувства ответственности не стал бы заплывать в капусулу и не умирал бы сейчас от удушья.

Инструкция по внештатным ситуациям, раздел «Спасательные капсулы», пункт 3.21 гласил, что «Спасательная капсула может быть отстрелена системой в случае угрозы разгерметизации и во избежание повреждения корпуса корабля». Скверно жить в мире, где модели, основанные на нейронных сетях, могут предусмотреть все ситуации. Даже такие, в которой инженер Армистов сейчас оказался. Благодаря этим же моделям в инструкции появился пункт 3.22, в котором сказано, что если в момент непроизвольного отстрела капсулы в направлении, отличном от линии курса корабля, там находится человек, то проведение спасательной операции является нецелесообразным, поскольку запас воздуха в капсуле закончится быстрее, чем высланный вслед катер сможет догнать капсулу и пристыковаться к ней. О происшествии нужно срочно сообщить в командный центр. Вступать в контакт с пострадавшим членом экипажа строго воспрещается. Даже последнее предложение вставлено не случайно. Понятно, ведь он может повлиять на их решение. Мир нейронных сетей жесток.

 Гудение в ушах стало громче. Он закрыл глаза и попытался расслабиться. Макс увидел Лизу – их с Тиной дочурку трех лет. Тину, как всегда улыбающуюся, нежную. Их окружал белый льющийся свет. Лиза звала его, маша пухлой ручонкой. Вдруг улыбка с лица Тины сошла, и Макс вспомнил свою боль. Боль, которая теперь, когда воздух в капсуле закончится, наконец отпустит его. От этой мысли ему стало немного легче. Пульс стал ровным.

Отсутствие кислорода становилось критичным. Макс тупым взглядом рассматривал ореол атмосферы над краем Земли, выглядывающим из иллюминатора, наслаждался зрелищем и ждал конца. Внезапно что-то необычное начало происходить. Весь корпус капсулы резко растянулся в два, а может, в три раза. Причем растянулся вместе с Максом. Потом все, что видел Макс, как бы разошлось в разные стороны и начало скручиваться по спирали. Будто кто-то решил снять детский мультфильм про него. Наверное, мозг начал давать сбой из-за отсутствия кислорода. Но Макс действительно видел это, и лишним подтверждением тому стал вестибулярный аппарат. Желудок не смог выдержать такого испытания, и весь завтрак вышел прямо в салон капсулы. Кусочки пищи вместе с желудочным соком вылетели по спирали. После этого мозг отключился. В своем нелепом путешествии, начавшемся с непроизвольного отстрела спасательной капсулы, у Макса впервые появилась надежда.

Он очнулся от оглушительного грохота. Вонь рвоты в предельной духоте добила бы его окончательно, если бы он не пребывал в полусознательном состоянии. Стена с мигающим красным предупреждением сменялась образами Тины, его дома в Киеве, родителей, снова мигающая красная иконка на весь экран…

Взгляд сконцентрировался и наконец до него дошло, о чем твердило напоминание, мигающее на экране. Он должен пристегнуться. Грохот, каким бы невероятным это событие ни казалось, означал, что капсула входит в атмосферу Земли и если не пристегнуться сейчас, то собрать его можно будет только по частям. Из-за торможения он теперь прилип к носу капсулы. Ремни находились у борта. Нужно было перевернуться, чтобы занять правильное положение. Но легче сказать, чем сделать. Макс уперся ногами в нос капсулы и выпрямился. Много часов, проведенных в невесомости, дали о себе знать. Ему показалось, что кости таза не выдержат и сложатся домиком под весом туловища. Но с этим ему удалось справиться. Руками он взялся за поручни у дна капсулы и поднял ноги. Боже! Такое впечатление, что на его ногах повисло еще пять Максов и просят не бросать их в пропасть.

Внезапно перегрузка заметно уменьшилась. Видимо, основная стадия торможения завершилась. Капсула встряхнулась и перевернулась вниз дном так, как будто кто-то решил просушить ее на бельевой веревке, а перед тем встряхнуть разок. Ноги его к этому времени уже были направлены к дну, иначе он, наверняка, сломал бы пару шейных позвонков. Щелк-щелк – два ремня были пристегнуты. Теперь у него появилось время оценить ситуацию.

Итак, парашют открылся. Он приближался к поверхности Земли, но объяснения, каким образом он здесь оказался, нет и быть не может. Перед тем странным вытягиванием и скручиванием он ясно видел Землю в иллюминаторе, и, по его оценке, он был на расстоянии не менее двухсот тысяч километров от ее поверхности. Он просто не мог преодолеть это расстояние за час. А примерно столько он мог еще протянуть без обновления запаса кислорода. Тем не менее ему дышалось. Очень худо, но не хуже, чем до потери сознания. Значит, прошло несколько минут от силы.

Как будто прочитав его мысли, включился насос обновления запасов кислорода. Макс сразу ощутил неимоверное облегчение. Углекислый газ вместе с нестерпимым запахом рвоты откачивался, а свежий, охлажденный в системе воздух стал поступать в салон. Ребята, проектировавшие эту капсулу, поработали на славу. Небось, не обошлось без пресловутых нейронных сетей. Теперь шансы на выживание Макс оценивал как вполне высокие.

Порыв сильного ветра тряхнул капсулу, и это заставило задуматься о месте приземления. Тут он впервые вспомнил про иллюминатор. Капсула еще меньше походила на туристический челнок, чем «Миранда», поэтому угол обзора был очень небольшим. Посмотрев вниз, Макс увидел только темноту. Это означает, что сейчас ночь. А то, что в иллюминаторе не видно огней, означало одно из двух: либо капсула приводнится в океан, либо все небо затянуто облаками. Он боялся океана. Чего-чего, но после таяния ледников, суши на поверхности Земли осталось слишком мало. Конечно, есть системы оповещения, GPS и прочее, но удастся ли выжить до прибытия аварийной команды? Шторм также легко может разбить капсулу о скалы, и тогда ему не поздоровится. Но и облака тоже могут принести много беды. Штормы на Земле – не шутка, они уже убили миллионы за последние сто лет, и с каждым годом их аппетит все увеличивается. Еще в капсулу может ударить молния… Или сильный ветер порвет парашют – тогда временно Макс снова почувствует невесомость. Но только временно. Сколько еще можно придумать подобных исходов?

Но, наверное, и хороших вероятных исходов можно было не меньше. Оставалось просто ждать. При всей опасности ситуации ждать было скучно. Картинка не менялась, капсула слегка раскачивалась на ветру, избыток кислорода – это все убаюкивало не хуже любящей матери. Он заснул без снов, просто упал в пропасть без сознания.

Макс вышел из небытия спустя несколько часов. Его разбудил сигнал персонального помощника. Сигнал говорил о том, что заряд заканчивается, а также о том, что в его часовом поясе день. Помощник был настроен так, чтобы не будить своего хозяина, поэтому никогда не сигнализировал ночью. Помощник нужно было зарядить обязательно. Эта привычка вырабатывается с годами. Если этого не сделать, записанная на подкорку обязанность будет грызть тебя, словно какой-нибудь древесный жук. С пояса он отщелкнул зарядку, присоединил к помощнику, качнул рукой, едва напрягаясь, раз десять. Этого должно хватить на сутки. Теперь можно оценить ситуацию.

Он лежал в полной тишине. Капсула была повернута боком. Судя по тому, что она не раскачивалась совсем, он уже был на поверхности и это не был океан. Слава богу, он приземлился на твердую почву. Через иллюминатор в капсулу вливался белый свет. Ясная погода – редкость, так что ему повезло вдвойне. Свет тянул к себе, как какая-то неземная магия. Все что с ним происходило – это была какая-то магия. Рука, зависшая над рычагом открытия люка, остановилась. Где, черт возьми, он оказался? Это не может быть Землей, никак не может быть.  Возможно, он на другой планете? Вдруг, если он сейчас откроет люк, отравленный газ убьет его?  Может, тут вообще нет атмосферы? У него началась паника. Как выбраться отсюда? Как решиться? Он весь дрожал, холодный пот выступил на лбу. Тишина давила на него, удушала, ему хотелось наружу, но он был смертельно напуган. Нужно было закрыть это вопрос, закрыть, закрыть прямо сейчас.

Насос! Насос включился еще перед посадкой. Совершенно ясно, что с воздухом все нормально. Да и что за чушь? Где еще, как не на Земле, он мог оказаться? С какой скоростью нужно передвигаться, чтобы, находясь в непосредственной близости от Земли, попасть на другой космический объект, где есть атмосфера? Он разозлился на себя и с силой рванул рычаг. Послышалось шипение. Невероятно свежий прохладный воздух ворвался в капсулу. Это все походило на какое-то волшебство. Решительно открыв люк, он на четвереньках вылез из капсулы. Его глазам открылась абсолютно сюрреалистическая картина.

Позже Макс понял, что именно поразило его в тот момент больше всего, – цвета. Все было сине-фиолетовым. На земле трава нежного голубого цвета. Капсула, видимо, лежала на поляне. В метрах десяти от нее начинались заросли. Здесь смешались красный, синий и фиолетовый. Не было зеленого. Складывалось впечатление, что его кто-то вычеркнул из цветовой гаммы или он смотрит на мир через специальный фильтр. На Земле хлорофилл, благодаря которому появляется кислород, делает все растения зелеными. Но тут практически не было зеленого. Сердце у Макса выпрыгивало из груди, в висках каждый удар отдавался болью. Он судорожно попятился назад и закрыл люк. Не было никаких сомнений: поляна, на которой он находился, могла быть где угодно, но не на его планете. То, что он свободно дышал этим чистейшим воздухом, говорило о том, что растения здесь тоже производили кислород, но как-то по-другому. Он точно был на другой планете. Сомнений в этом не оставалось. Ему немыслимым образом удалось решить загадку человечества, которое готовилось во всю к Большому переселению. Второй раз с момента пробуждения он повернул рычаг, выбрался из капсулы и встал в полный рост. Сине-фиолетовый пейзаж заливал белый струящийся свет. Он посмотрел вверх и увидел в небе небольшую, но очень яркую белую звезду. Это была другая звезда другой планеты из другого мира.

Глава 2

Ее помощник зазвонил, испугав ее. Так часто бывает, когда углубляешься в мысли. Она размышляла над тем, правильный ли выбор они с Максом сделали. Среди знакомых многие завидовали им, но она сомневалась в правильности этого решения и, признаться, с удовольствием передала бы кому-нибудь «эту честь». Но Макс всегда умел находить правильные аргументы. Все у него укладывалось по полочкам, находило свое место. Он не принимал спонтанных решений. Такие решения были по части Тины. Благо его рассудительности хватало, чтобы понять – не все хорошо, что рационально. Но тут Тине и самой хотелось услышать нужные аргументы и перебороть скребущие душу сомнения.

– Тинуся, Земле не долго осталось терпеть нас. Мы еще переживем, кое-как, но наши внуки будут жить в аду, если вообще смогут выжить здесь. Прогнозы говорят, что еще 50 лет – и нормальные дни, когда можно будет безопасно выходить на улицу, станут большой редкостью!

– Макс, Мама считает, что есть шанс остановить это. Каждый день у них в новостях приводят разные там показатели. Рост частоты штормов за последние десять лет замедлился.

Когда Тина начинала говорить на эту тему, вид у нее был угнетенный. Макс знал, что Тина не пытается переубедить его, просто ей нужна идеологическая подпитка, чтобы справляться с прессингом Мамы.

– Чистая пропаганда, Тина, неужели ты не понимаешь? Россия сделала ставку на это. А что правительству остается делать? У них нет денег на такую обширную программу переселения, а присоединиться не позволяют принципы. Это все политика. Теперь те, кто у руля уже не могут признать свою ошибку.

Тина, я работаю в космическом агентстве, у меня есть доступ к секретным прогнозам. Это не то, что твоя Мама может посмотреть по телику. Подумай о Лизе. Она будет жить плохо, а у ее детей так совсем не будет шансов.

– А ты не думал, что это Федерация сделала ошибку и не хочет ее признавать? То, что делает Россия для спасения климата, – это, может, и дороже даже, чем запускать здоровенный корабль к Марсу!

Макс да и сама Тина понимали, что сейчас на самом деле говорит не Тина, а Дарья Федоровна – идеологически подкованная теща Макса.

– Солнышко, Федерация тратит на оздоровление климата те же деньги. Ведь есть большой Львовский договор, на котором все страны подписались тратить на это наши деньги.

– Если честно, я боюсь. – Взгляд Тины стал потерянным. – Что нас там ждет? Стеклянный купол и перспектива озеленения через пятьсот лет?.. Макс, чем ближе этот день, тем я больше боюсь.

– Тинуся, бояться нечего, это прекрасное место. На Земле нет таких садов. Погода там всегда идеальная. Мы будем жить в раю, а Лизе будет обеспечена долгая счастливая жизнь! Давай закроем этот вопрос, а?

Этот разговор состоялся неделю назад, перед очередным рейдом на Луну. Правильно, Макс закрыл вопрос. Как и многие другие свои вопросы. А теперь звонил телефон. Он звонил как-то протяжно и тоскливо. Номер не был опознан. Ощущение несчастья нахлынуло еще до того, как зазвучал незнакомый голос. Видео не было. Тот, на другом конце провода, не хотел видеть ее лица. Несколько слов… механическим голосом. Не исключено, что с ней вообще говорил робот. Кому захочется сообщать такие новости? Тина запомнила обрывки: «Мисс Армистова? Я звоню вам сообщить, что с вашим мужем произошел несчастный случай… примите наши соболезнования … боюсь, что его уже нет с нами… страховая уже занимается выплатами…»

«Страховая уже занимается выплатами… выплатами…» – вторилось у нее в голове.  Если страховая занялась выплатами, значит шансов нет. Все кончено.

В такие моменты хочется выцарапать у времени последние минуты. Минуты, которые только что не казались столь ценными, когда Тина была так расстроена тем, что Мама и Макс разрывают ее на части своими спорами. Она очень хотела бы вернуться туда – лишь на минуту назад! Но обратной дороги нет. Жизнь разделилась на жизнь до и после этого звонка.

Помощник медленно выскользнул из рук и глухо стукнулся об пол. Тина почувствовала, как кровь отошла от головы, ноги подкосились, и она рухнула вслед за помощником. Слезы брызнули, и только после этого ей удалось вдохнуть. Неимоверным усилием Тина сдержала крик. Стянув подушку с дивана, у которого она сейчас лежала, она закрыла лицо и выдохнула разрывающие грудь рыдания.

Она невольно представляла последние минуты Макса, его отчаяние, страх и одиночество. Сердце разорвалось на части, а мысли, как стекло, разбились на тысячи мелких острых, ранящих душу, образов.

Господи, но ведь Макс не вернется! Что мне теперь делать?! Я больше НИКОГДА его не увижу!!! НИКОГДА – это не нескоро, это вообще никогда!

Прошло не меньше получаса, когда Тина смогла наконец кое-как вернуться в реальность. Мысль о Лизе привела ее в чувства. Девочка не должна ничего узнать. Что ей можно говорить, а что – нет? Лиза души не чаяла в папе… Если сейчас сказать ей, что Макс погиб, то это может сильно повлиять на ее развитие.

Тина встала на ноги. Колени задрожали под новой тяжестью горя. Еле волоча ноги, она пошла в ванную и хорошо умылась. Чувствовала, что долго не протянет без слез, но сейчас нужно сконцентрироваться и не дать Лизе что-то заподозрить. Она открыла дверь в комнату дочки. Лиза сидела на полу и играла с мини-детками – маленькими куколками, которые отзываются на имена и умеют делать разные штуки, если им скажет ребенок.

– Мамоска, сто с тобой?

– А что со мной не так, Милая? – Нижняя губа предательски задрожала, но Тина смогла сдержаться.

– Твоя уыбка слиском гуусная!

– Это ничего, Радость моя! Просто аллергия.

– А! Аейгия! – Лиза возвратилась к своим мини-деткам.

– Лиза, мамочке нужно съездить в одно место. Ты побудешь с Няней?

– А во сто мы будем игать?

– Я включу тебе самую лучшую игру. Будь умничкой и веди себя хорошо. Я скоро вернусь.

– Луцсая игла! – Лиза была в восторге. – Па-па, Мамочка!

– Па-па, Лизаня.

Тина закрыла дверь в комнату дочери и по щекам снова потекли слезы. Она не знала, что делать дальше. Нужно было оставить Лизу сейчас и пережить все это. В таком состоянии нельзя выходить, но и оставаться дома, не выдав себя, было невозможно. Трехлетние дети на самом деле гораздо умнее, чем о них думают.

Тина прошла в кухню и нажала кнопку на сенсоре аптечки.

– Добрый день, Тина. Что вас беспокоит? – спросил компьютер.

– Мне нужно успокоительное, – Тина, подумав немного, добавила, – сильное, но не на столько, чтобы заснуть.

Внутри коробочки что-то зажужжало, и на панели появилось полтаблетки. Не обращая внимания на дальнейшие комментарии аптечки, Тина сунула лекарство в рот и запила стаканом воды из графина.

Присев на кухонную табуретку, Тина опустила голову на стол. Слезы потекли сами собой. Было достаточно лишь представить себе Макса, каким он был, когда уезжал: со светлым взором и неизменной любящей улыбкой.

Через несколько минут таблетка стала действовать, и ее горе, как боль от сильного обезболивающего, как будто укуталась мягкой упаковочной бумагой. Она все еще была там внутри, но мысли об этом и обо всем другом потекли как-то отстраненно.

Тина поедет в агентство. Они не отделаются от нее роботом, который не дрогнул голосом, сообщая о  «новости», столкнувшей ее жизнь в пропасть. Тина должна узнать, все ли они сделали, чтобы спасти его? Вдруг, это какая-то ошибка. Она не верила, что все закончилось. Так не могло случиться. Это не могло случиться с ее семьей, ведь они были так счастливы вместе! Были!

Она подошла к гардеробу. В зеркало на нее смотрела другая Тина. Словно зомби с появившимися всего за час черными кругами под глазами.

 – Что-то, Тина, ты выглядишь сегодня не очень. Как насчет чего-то яркого для поднятия тонуса? – компьютер оценил ее на «не очень».

– Что ты знаешь про мое «не очень»? – бессмысленная фраза, сказанная компьютеру, прозвучала, как из неисправного динамика. Тина не поверила, что это ее голос.

Компьютер, похоже, понял свою ошибку и, когда она встала, просто открыл дверцу, приготовив джинсы и одноцветную майку – самое простое, что нашлось в шкафу.

Одевшись, она подошла к пульту Няни и коснулась экрана. На черном стекле возник круг иконок меню. Прошуршав пальцем, она выбрала программу «Лучшая игра». В инструкции не рекомендовалось часто баловать ребенка этой программой, иначе малышу могла быстро надоесть Няня, и тогда пришлось бы нанимать настоящую, а это значительно дороже.

– Привет, моя маленькая девочка! – из динамиков, установленных в каждой комнате, заструился мягкий голос Няни. Сегодня у тебя лучший день, потому что тебя ждет «Лучшая игра»!

– Пливет, пливет, пливет! – запищала Лиза. Это будет здолово!

– Ну а для начала давай немного посчитаем, посмотри наверх. Сколько уточек ты видишь на потолке?

– Тли, тли, тли!

Тина знала, что с Лизой будет все в порядке. Няня в курсе, чем заинтересовать малышку. Она и покормит девочку вечером специально приготовленными продуктами, и уложит спать, если понадобится. Макс закрыл вопрос, когда Тина впервые заныла, что начинает деградировать, сидя дома. Он всегда закрывал вопросы. Кто теперь будет их закрывать?

Тина вышла на улицу. Они с Максом купили престижную квартиру на пятом этаже три года назад перед рождением Лизы. Менее дорогие квартиры находились под землей, хотя Тина знала, что и там жить не так плохо. Прожила ведь как-то с Мамой в Москве на минус десятом этаже, и ничего страшного. Фильтрованный обогащенный воздух, натуральный вид из окна, выведенный оптико-волокном с самой крыши. Но престиж есть престиж – он не всегда рационален.

Погода на улице была очень ясная, даже чересчур. Такая ясная погода была невероятной редкостью. Макс был прав, с погодой в последнее время становилось все хуже. Тина взглянула на синее небо и освещенные ярким светом облака. Внутри обертки из успокоительного снова резануло осознание, что теперь мужа больше нет рядом. Как бы Макс обрадовался такому прекрасному дню!

Машина распознала сигнал ее помощника и включила системы до того, как Тина села в кресла водителя.

– Пункт назначения – космическое агентство, – проговорила Тина. Вести сама она не желала. В ее мире вождение было скорее развлечением, чем необходимостью. Да и таблетка, по-видимому, была слишком сильной.

Маленький, чуть больше самой Тины, «смарт» тронулся с места. Бесшумный электрический двигатель не отвлекал от мыслей. Тине было о чем подумать – следовало принять решение, что говорить Лизе. Хотя решение это, как часто бывает, она уже приняла. А теперь лишь подбирала для него аргументы.

Лизе она скажет, что ее отец участвует в важном задании и не сможет сейчас приехать. Конечно, будет масса вопросов, но со временем она свыкнется без него. Лиза слишком маленькая, чтобы не привыкнуть. А потом уже можно будет сказать правду. Для того чтобы некому было сказать ей правду здесь, она отправит ее к Маме на недели две.

Тина достала помощник и коснулась цифры 1 на экране. Потом, подумав, быстро ткнула в иконку с зачеркнутой камерой. За первой цифрой был зарезервирован номер Мамы. Они созванивались с ней каждый день. Постоянными созвонами Тина как будто заглаживала вину за то, что они с Максом уехали в Америку.

– Доченька. Почему видео выключено? Что-то случилось?

– Мам, – у нее снова перехватило дыхание. Тина не могла выдавить из себя ни слова, – Мам! – повторила она снова.

– Тина, что с тобой? Не пугай меня. Что-то с Лизой? Что с ней? Говори прямо сейчас.

– Макс, Мама.

Это было невероятно, но за тысячи километров, разделявшие их, Тина почувствовала… облегчение на том конце провода. Это было так ужасно, невероятно обидно, но правдой. Ее мать не любила Макса. Не любила за то, что он забрал ее единственную дочь в Федерацию, лишив возможности видеться каждый день. Не любила вдвойне, что убедил Тину согласиться на эту «кошмарную авантюру» – так она называла идею заселения Марса. Конечно, она не желала ему зла, но если б пришлось выбирать между ним и Лизой…

– Дочка, что с Максом? Расскажи мне все.

Голос Дарьи Федоровны вернул Тину к разговору.

– Они сказали, что он пропал без вести. И надежды на спасение нет.

Это звучало как приговор. Случайная фраза напомнила ей глубинную суть ее горя. Ничего уже не исправить, ничего уже не будет хорошо – она снова, несмотря на лекарство, зарыдала.

– Тина, мне приехать? – мать была растеряна, но она всегда умела сохранять контроль над ситуацией. Работая управляющим большого московского банка, она являлась очень сильным человеком и умела держать себя и других в руках. Ее помощь не помешала бы Тине сейчас, но то облегчение, которое Тина почувствовала секунду назад, очень сильно кольнуло, засело в груди и подступало к горлу. Разговор, если бы он продолжился, закончился бы ссорой.

– Не нужно, Мама. Я сама к тебе приеду. Привезу Лизу на некоторое время. Мама, прости, я не могу говорить сейчас больше. Я не могу. Позвоню тебе позже, прости. – Слезы потекли по щекам. Тина почувствовала их соленый вкус.

– Как считаешь нужным. Но позвони мне обязательно и как можно скорее. Я буду ждать, – Дарья Федоровна поняла, что добиваться сейчас подробностей неправильно. Она позвонит сама, но позже.

«Смарт» выкатил на большую автостраду. Рядом с ней мчалось еще много таких же малюсеньких машинок и гигантов-автобусов. На автостраде ручное управление было запрещено. Она заехала в освобожденное как будто специально для нее место в бесконечной колонне машин. Лента-тягач, которая проходила посередине каждой полосы, тащила машины в общем направлении. Ни о каких пробках и речи быть не могло. Каждый в своей очереди. «Советский коммунизм в деле», – любил говорить про эту ленту на дороге Макс.

Через тридцать минут «смарт» аккуратно подрулил на парковку Федерального космического агентства. Это было место работы Макса, но Тина бывала здесь редко. На нее давило здание и вообще вся эта атмосфера суперинноваций. Другого такого странного сооружения не было в Атланте. Конструкция не предусматривала прямых углов. Их не было совсем: ни одной стены, выходящей ровно из пола. Снаружи и внутри тебя не покидало ощущение сюрреализма. Тина не могла долго находиться в нем. Один раз ее даже чуть не стошнило. Но Макс говорил, что даже к этому страшилищу можно привыкнуть. Он смог, она не смогла бы. Но сейчас ей было не до прихотей архитектора.