Текст книги "ФИОЛЕТ"

Автор книги: Алекс Немон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Три дня пролетело достаточно быстро, в основном благодаря гиду. Как выяснилось, его звали Энрике. Других членов экипажа видно не было. В какой-то момент Тина хотела спросить Энрике о Стиве – помощнике капитала, друге Макса, которого знала лично, но потом передумала. Зачем бередить душу?

Пассажиры челнока подолгу смотрели на экран, где Земля, освещенная солнечными лучами, представлялась во всей красе. Под конец третьих суток им сообщили, что Луна уже близко. Экран переключился на Луну, и они увидели ее поверхность, всю изрытую кратерами. Как же необычно было смотреть на нее, которая на земном небе занимала пространства не больше мячика для пинг-понга, такую огромную теперь. Зрелище было сказочное. На экране красным кружком было выделено место, на котором спустя некоторое время стало возможным различить лунный город.

Лунный город был построен для добычи важного топлива, а также для размещения космических туристов. Город состоял из небольшого размера куполов, соединенных тоннельными переходами. С высоты можно было различить около пятидесяти отдельно стоящих космических павильонов. Матовая поверхность стен поблескивала на солнце, выделяясь на желтой пыльной поверхности Луны.

Челнок плавно прилунился на взлетной площадке. После этого переселенцам пришлось ожидать около часа. В салоне было очень тихо, и многие, несмотря на важность события, даже задремали. Тишину прервал голос капитана, который все тем же скрежещущим и не выражающим эмоций голосом проговорил: «Пассажиры, приготовьтесь к высадке».

– Господи, кто дал этому болвану микрофон, – негодовала Дарья Федоровна. – Сказал бы что-нибудь красивое. Ведь мы ж не в Мытищи все-таки прибыли, а на Луну!

– Мама, он же капитан, а не диктор, – с укором прошептала Тина.

– Так дали бы микрофон нашему Энрике. У него бы лучше получилось!

Все вокруг начали одобрительно галдеть, и тут, как на заказ, в салоне появился Энрике.

– Уважаемые переселенцы! – Энрике прямо весь сиял. Вот кого было приятно послушать в такой знаменательный момент. – Наш полет завершился, а ваше долгое путешествие только начинается. Позвольте мне от лица экипажа космического челнока «Миранда» и всех жителей планеты Земля пожелать вам удачи. Вам – смелым людям, отважившимся на этот поистине героический поступок ради спасения человечества. От лица всех землян привет вам, будущие марсиане!

Речь его была прервана аплодисментами. Затем Энрике попросил всех расстегнуть ремни и по очереди без спешки переходить в шлюз по направлению стрелок, расположенных на полу. Невесомость осталась в космосе, но притяжение на Луне было гораздо меньшее, чем там, откуда они прибыли. Тела здесь казались легкими, как пушинки. При ходьбе, несмотря на отсутствие места, все старались подпрыгивать, чтобы проверить на себе чудесную лунную гравитацию. Лиза, проходя, а вернее, пропрыгивая мимо Энрике, потянулась к нему, а когда он наклонился, чмокнула в щеку. Все говорили ему «до свидания» и проходили в тесное отделение шлюза.

Когда же последний переселенец зашел внутрь, Энрике, в последний раз помахав рукой, закрыл за ними дверь. Послышался звук закручивающегося вентиля. Тут же открылась дверь с другой стороны шлюза, и от перепада давления у всех сразу заложило уши. С той стороны их ждала девушка в белом комбинезоне и сияющим лицом. Она поприветствовала их и повела через длинный коридор в зал ожидания.

В зале ожидания было очень уютно. Над головой простирался прозрачный купол, а отдельные сиденья были оборудованы наподобие шезлонгов так, чтобы было удобнее смотреть на звезды. Картина и впрямь была потрясающая. При отсутствии атмосферы и источников света на поверхности все звездное небо было как на ладони. Даже самые маленькие звездочки были отчетливо видны. В зале играла тихая классическая музыка. После пережитого длительного перелета на всех вдруг навалилась усталость, и многие из присутствующих в зале стали засыпать. Дарья Федоровна устроилась с Лизой на шезлонге, и сейчас они вдвоем сопели в такт музыке. А Тина так и не смогла заснуть. Она смотрела на них и думала о том, что впервые без сомнений смотрит в будущее.

Через пару часов та же девушка в белом комбинезоне и с неизменной улыбкой стала забирать переселенцев небольшими группами для расселения. Дошла очередь и до Тины с родными. Полусонные, с Лизой на руках они зашли в номер лунного отеля и сразу же легли спать.

В городе на Луне переселенцы пробыли в общей сложности двое суток. В первый день их всех повели на обзорную экскурсию. Им показали зал для наблюдения за звездами, который отличался от зала ожидания тем, что вместо музыки голос в динамиках рассказывал о звездах, а прямо на прозрачном куполе рядом со звездами появлялись пояснения и иллюстрации к рассказу.

Затем их провели в игровой зал. Энрике не обманул Лизу. В этом зале было расставлено очень много платформ, тумб и мостиков между ними. Все они были разной высоты. И пол, и все предметы были оббиты мягким материалом. Здесь взрослые и дети развлекались, перепрыгивая с одной платформы на другую. Как и следовало ожидать, прыжки здесь давались гораздо легче, чем на Земле. С силой оттолкнувшись, взрослый человек мог прыгнуть на два метра, а то и более. Лиза пропрыгала не меньше двух часов, и ее еще после того пришлось с истерикой забирать оттуда. Даже Тина попробовала попрыгать по этим забавным платформам, и только Дарья Федоровна предпочла наблюдение за забавами дочери и внучки.

Луна была отчасти туристической Меккой, поэтому все здесь было устроено с комфортом. Номера достаточно просторные. На потолке прямо над кроватью в каждом номере располагался огромный иллюминатор. Из него была видна Земля. Смотреть вот так на планету было очень необычно. Дух захватывало от ощущения, что это реальная картина, которую можно было видеть собственными глазами через толщу стекла и необъятного космоса за ним.

Управляя специальным джойстиком рядом с кроватью, можно было приближать любой участок на земной поверхности. Лиза очень хотела увидеть родной дом, и после нескольких неудачных попыток и не без помощи Тины ей это удалось.

Много интересного было на Луне, но на третьи сутки всем пора было отправляться на межпланетный лайнер.  Их снова собрали в зале ожидания. Людей было больше, чем тогда, когда они прибыли на Луну. Видимо, переселенцев отправляли отдельными партиями, а теперь собрали всех вместе. Проходили часы, в течение которых людей по восемь человек, вызывали и уводили куда-то за дверь с двузначной для лунных условий надписью «ВЫХОД».

Подошла очередь Тины с семьей. Она все волновалась, что их могут разделить, но этого не произошло. Вместе они прошли за дверь, но за ней обнаружился очередной КПП, где их документы заново тщательно сверили. После проверки их завели в маленькую комнатку с двумя рядами сидений по сторонам. В это помещение больше ничего не могло бы поместиться. Даже заходить пришлось по очереди, а когда все расселись, то проход был полностью занят коленями сидящих.

Через тридцать минут томительного ожидания комнатка вдруг вся встрепенулась и задрожала. В стенах неожиданно открылись заслонки, и переселенцы увидели звездное небо вокруг. Комната оказалась салоном маленького челнока, предназначенного для перемещения пассажиров в космосе на небольшие расстояния. Через некоторое время люди, сидевшие напротив Тины с матерью и дочкой, начали возбужденно показывать куда-то им за спину. Тина обернулась и сразу же поняла, что привлекло всеобщее внимание. В иллюминаторе за их спиной показывался вид на огромный лайнер. Лайнер имел вытянутую сигарообразную форму. Его поверхность ослепительно сверкала в лучах солнца. Весь корабль достаточно живо вращался вокруг своей оси, как будто готовясь ввернуться в космические дали. Как выяснилось позднее, вращение было необходимо для создания искусственной гравитации внутри.

Сейчас они проплывали мимо капитанской рубки. Кабина внутри лайнера не вращалась, а оставалась неподвижной под прозрачной частью корпуса на носу корабля. Челнок пролетал настолько близко, что переселенцы могли рассмотреть лица сидящих в ней членов экипажа. Смотря на эти строгие сосредоточенные лица, Тина почувствовала уверенность и спокойствие. Их долгое путешествие уже началось. Впереди их ждало пятьсот дней перелета в бескрайней пустоте космоса.

Глава 24

Капитан Дик Каливан родился и вырос в Федерации и, несмотря на любовь к родине, воспитанную семьей военных, страстно верил в идею переселения на Марс. Это был поистине железный человек. Никогда ни при каких обстоятельствах подчиненные и коллеги не обнаруживали в нем слабинки. Он обладал несгибаемой волей, которая в сочетании с врожденным чувством справедливости создавала идеального лидера. Все, кто с ним работал, готовы были пойти за ним в огонь и в воду. Те же, кому такой стиль управления  был не по душе, долго не выдерживали и уходили сами, чего Дик Каливан, по правде сказать, от них и добивался.

Он и члены экипажа сидели сейчас в капитанской рубке и обсуждали последние приготовления к вылету. Все лица, обращенные к капитану, выражали серьезность. Для многих подобные совещания были настоящим испытанием: так вел их Дик.

– Ник, почему пятый бак до сих пор не заправлен? Сегодня с утра в нем должно было быть топливо, – спрашивал Киливан у Ника Саймака – лейтенанта гражданской космонавтики, с которым они летали уже десять лет. Несмотря на все эти годы, проведенные вместе, Дик не собирался спустить ему просроченную заправку.

– С Луны в последний момент отказали в дозаправке. Сказали, что топлива пока нет, – у Ника чуть заныло в солнечном сплетении. Десять чертовых лет прошло, а он побаивался таких вот взбучек. Все остальные члены экипажа молчали, не смея пошевелиться.

– Это ничтожное оправдание, и ты это знаешь. – Дик выдержал длительную паузу. Вот этот прием Саймак изучил досконально. На него он уже не производил такого впечатления. Зато он заметил, что Джейни, корабельный врач, которая на этом корабле впервые встретилась со знаменитым капитаном Каливаном, опустила голову и даже сглотнула. – Ты отлично знаешь этих продажных шалопаев с Лунной станции. Они загнали наше горючее какому-нибудь туристическому кораблику, решившему сделать лишний виток вокруг Земли. Разве ты этого не знал? – Дик говорил негромко. Всем приходилось вслушиваться в его слова. Это тоже было его стилем. Он всегда так делал, чтобы другие боялись даже пошевелиться и внимали каждому слову.

– Так точно. Знал, – выпалил Саймак. И хотя ему было что сказать, замолчал, выжидая, пока ему зададут следующий вопрос.

– Что же было предпринято для того, чтобы этот чертов бак заполнился вовремя? – несмотря на угрозу, Каливан продолжал говорить тихо. От этого напряжение вокруг только нарастало.

– За два дня до заправки я слетал на станцию лично и припугнул заправщиков большими неприятностями. За день до заправки я лично проверил через знакомого в службе управления полетами информацию о прибытии туристических кораблей. Таких не ожидалось.

– Так что же тогда произошло? – голос Каливана не смягчился, но Ник прекрасно знал, чего ожидает капитан, и задолго до сбора подготовил аргументы в свое оправдание.

– За час до заправки без предупреждения явился правительственный челнок. Кому-то из больших шишек взбрело в голову полюбоваться на средство наполнения бюджета Федерации. Я немедленно вылетел на место, отчекрыжил всех на чем свет стоит. Завтра в 9:00 бак будет заправлен, далее заправка пройдет по плану.

Потом последовала длинная, даже невозможно длинная для некоторых из присутствующих пауза. Каливан неотрывно смотрел в глаза Нику, как будто внутри у него был спрятан детектор лжи. На самом деле он обдумывал полученную информацию. Наконец неизменно тихим голосом он сказал, обращаясь к Саймаку.

– Хм. Признаю, все сделано правильно.

Вот в этом и был весь Каливан! Только что он готов был испепелить взглядом подчиненного, но, услышав достаточно для оправдания, тут же признал его правоту. Мало кому удавалось соединять в себе неумолимую жесткость и одновременно чувство справедливости. Каждый из присутствующих, кто хорошо его знал, мог быть уверенным, что если бы Саймак не нашелся, что ответить, то ему бы пришлось худо. За это Каливан снискал к себе огромное уважение.

После сказанного капитан обвел всех взглядом, давая понять, что вопрос закрыт. В нем чувствовалось напряжение, и оно передавалось всем членам команды. Напряжение, необходимое для того, чтобы проект невероятной важности стартовал как надо. Все, за что Каливан брался в своей жизни, стартовало, проходило и заканчивалось как надо. Что уж говорить о корабле «Надежда», который он считал делом всей жизни.

– Что же. Считаю не лишним очередной раз обсудить важность нашей миссии. – Каливан снова обвел всех взглядом, как будто кто-то мог бы возразить, но все молчали. – Мы  есть надежда человечества на выживание. Не только в физическом смысле, но и в духовном. – Строгий вид капитана немного не вязался с вдохновенной речью, но эта особенность тоже была его частью. Многие признавали в нем хорошего оратора. –  Все мы слишком поздно вспомнили о том, что наш дом, наша родная планета требует к себе более осторожного отношения. Вместо того чтобы уважать свой дом, люди как будто бы погостили на Земле, думая, что за ними все уберут. Теперь уже слишком поздно делать шаги назад. Никто не в состоянии исправить тот урон, который люди всего за несколько сотен лет бурной жизни нанесли своему дому. Теперь нам предстоит найти для человечества новое жилище. И все мы должны надеяться, что там эти роковые ошибки уже не будут допущены. Вас всех никто не звал сюда насильно. Все вы, насколько мне известно, верите в то, что Марс может стать нашим новым домом. – Все снова промолчали, выражая согласие.

– В чем же состоит наша миссия? Как мы узнаем, что мы достигли успеха? Что скажешь, Майк? – Капитан обратился к помощнику капитана, рослому седому афроамериканцу, сидящему напротив.

– Я думаю, капитан, мы должны добраться до Марса.

– О да, я согласен, мы должны туда добраться, но разве все равно, как мы туда доберемся?

В этот момент взгляды членов команды невольно отвлеклись к окну обзора. Капитан Каливан сидел спиной к окну и не мог видеть, что привлекло внимание остальных. Он поднял руку, указывая за спину. – Вот мой ответ.

Теперь, развернувшись, Каливан увидел то, что и ожидал. Прямо над капитанской рубкой в этот момент медленно пролетал крохотный челнок. Из иллюминаторов любопытные взгляды рассматривали их. Челнок проплывал так близко, что можно было рассмотреть лица. Каливан снова развернулся, и все взгляды опять были обращены к нему.

– Джейни, что скажете вы?

– Мы должны доставить на Марс всех этих людей в целости и сохранности. – Джейни, которой дали слово, заметно волновалась, но ответ был, по-видимому, верным.

– Именно так, подчеркиваю, в целости и сохранности. И это касается не только их физического здоровья. Пятьсот дней эти люди, совершенно не подготовленные даже к коротким космическим перелетам, проведут в замкнутом пространстве. И я очень хочу, чтобы они прибыли на Марс в нормальном состоянии, готовые преодолевать трудности, ожидающие их там. Поэтому я прошу вас напрячь все внимание и приложить максимум усилий, чтобы наш старт и полет прошел по плану. Думайте на шаг вперед. Все перепроверяйте. Продумывайте все, что может случиться.

В этот момент Каливан в упор посмотрел на Ника.

– Лейтенант Саймак, за несвоевременную заправку пятого бака получаете наряд вне очереди. У вас как раз появится время подумать, как в следующий раз предусмотреть возможность появления правительственного челнока. Все свободны.

Члены команды оторвались от мест и расплылись в невесомости по постам. Ник Саймак уходил довольным. Наказание было плевым, да и справедливым, впрочем, как всегда.

После сборов, оставшись один, Каливан достал сложенный в трубочку рукописный блокнот, развернул его и начал что-то писать электронным пером. Ему нравилось писать, хотя в его мире большинство людей забыли, как это делается. В школах рукописному письму уже не учили, но некоторые родители, в том числе и его мать, считали, что это совершенно необходимо.

«Почерк – зеркало индивидуальности. Когда ты пишешь рукой, черкаешь, делаешь пометки на полях, ты как будто изливаешь душу на бумагу». Бумаги, конечно, не было. Ее заменял гибкий тончайший тач-скрин, который легко сворачивался в трубочку и помещался в карман. Но письмо осталось.

Сейчас Дик готовил речь на вечер. Ораторское искусство вовсе не было для него врожденным. В летной академии его доклады были косноязычными донельзя. И однажды после занятия преподаватель попросил его остаться. Когда из аудитории все вышли, преподаватель по политической истории Федерации сказал ему тогда: «Мистер Каливан, я просмотрел ваши оценки и психологические тесты.  Вы вполне можете рассчитывать на огромный успех в жизни. Но с такой речью никто не сможет признать вас лидером. Вы должны срочно с этим что-то сделать».

Больше он ничего не сказал, но и того было достаточно, чтобы целеустремленный юноша в тот же вечер обдумал, как он станет лучшим оратором академии. Через год он победил в конкурсе ораторского искусства, чем удивил всех чрезвычайно. Когда он подал заявку, это было новостью дня в академии. Приятели подшучивали над ним, а он, знай, улыбался про себя. Целый год каждую неделю он выбирал себе тему и готовил доклад сам для себя. Часами он тренировался перед зеркалом, записывал себя на видео, прослушивал и анализировал ошибки. За каждое слово-паразит, сказанное где-либо, он штрафовал себя, откладывая деньги в специальную коробку.

Сейчас он по привычке писал доклад в блокноте. Хотя ему уже не приходилось подолгу заучивать текст наизусть и тренироваться, он все равно записывал его, отдавая дань придуманному когда-то ритуалу. Закончив писать, он перечитал текст несколько раз, сделал некоторые правки, поднял блокнот и отпустил его в воздухе перед собой. Блокнот поплыл перед его глазами в невесомости. Капитанская рубка – единственная часть корабля, которая не вращалась вокруг своей оси, поэтому внутри нее гравитации не было.

Каливан отстегнулся от капитанского кресла, подхватил все еще висящий в воздухе блокнот и легко оттолкнулся от пола. Незаметного движения стоп хватило, чтобы в мгновение пересечь всю рубку и остановиться прямо около люка, расположенного в центре стены. Только будучи в полной уверенности, что все члены экипажа разошлись по постам, капитан мог позволить себе такую шалость. По технике безопасности допускались только передвижения по стенам. Если бы сейчас кому-то вздумалось открыть люк, то синяков не избежали бы оба. Но все-таки было очень приятно проверить мастерство, выработанное за годы полетов и пребывания в невесомости.

Через люк Каливан вплыл в недлинный коридор в виде трубы. Коридор, в отличие от рубки, вращался. Все его стены были усыпаны небольшими выпуклостями. Держась за эти бугорки размером с поляблока, внутри коридора было легко передвигаться. Всего несколько секунд в этой оббитой мягкой тканью трубе было достаточно, чтобы начать вращаться вместе с ней, и сейчас уже казалось, что вращается не коридор, а люк, через который капитан попал вовнутрь.

Следующий люк вел в кабину лифта. Попадая в лифт, космонавт сразу понимал, что сейчас придется иметь дело с гравитацией. В кабине был явно обозначен верх и низ, что в состоянии невесомости было бы бессмысленно. Для Каливана этот переход стал рутинным делом. Хотя центробежные гравитационные установки применялись очень редко, в основном из-за требуемых размеров корабля, ему уже приходилось иметь дело с ними. Он даже успел побывать раз на Марсе пять лет назад.

 В части лифта, обозначенной как низ, был установлен ряд сидений. Каливан сел в одно из них, пристегнулся и нажал кнопку спуска. Лифт слегка заурчал и медленно пополз в направлении к стенам корабля.

Корабль имел форму сигары, закругленной на месте капитанской рубки и имеющей длинный сужающийся на конце хвост. Средняя часть корабля была размером с десятиэтажный дом. В средней же части располагалось жилое помещение для пассажиров и членов экипажа. Каливан сейчас спускался из центра к стене. Лифт двигался медленно, позволяя сидящему в нем капитану привыкнуть к гравитации. С каждой секундой ощущалось увеличение веса тела. За минуту корабль делал около четырех оборотов. Если бы стены были прозрачными, то вряд ли кто-то смог существовать внутри из-за морской болезни, но, не видя ничего вращающегося, пассажиры легко переносили пребывание внутри. Легкая тошнота при переходе, которая обычно проходит прямо в лифте, и ничего более.

Немного непривычным был постоянно закругляющийся кверху пол, но со всем в конце концов свыкаешься. Выходя из лифта, Каливан уже стоял на ногах. Хотя его тело весило в четыре раза меньше, чем на Земле, – это все же была гравитация, которая делала пятисотдневное путешествие в открытом космосе более комфортным и безопасным для здоровья. К тому же гравитация на Марсе в два раза меньше, чем на Земле. Поэтому к слабому притяжению тоже стоило привыкать.

Пройдя несколько запутанных коридоров, капитан открыл дверь каюты и уже через пятнадцать минут спал в койке. На завтрашний вечер, если будет все улажено с заправкой, был назначен старт.

   О начале следующих суток Каливан, как всегда, узнал от помощника. Его тихое пиканье, казалось, не могло прервать самый чуткий сон, но капитану этого было достаточно. Он быстро встал с постели, принял душ и вышел из каюты. Вереница узких коридоров, выходящих из кают, вела всех, кто пребывал на корабле, в общий зал. По дороге он встречал каких-то людей, с которыми еще не был знаком. Это были пассажиры корабля, которые, увидев форму, с любопытством разглядывали космонавта, а он только слегка кивал головой в знак приветствия.

Зайдя в зал, Каливан увидел достаточно много людей, сидящих на расставленных сиденьях. Многие с восторгом оглядывались по сторонам, и это отзывалось чувством гордости в душе капитана. Ведь именно он настоял на выделении места на корабле под общий зал. Само его создание, а уж тем более оформление было невероятной роскошью для космического челнока. Но Каливану удалось убедить проектный совет в том, что людям, пребывающим в замкнутом пространстве более полутора лет, нужна такого рода эмоциональная отдушина.  Место, которое со временем может стать излюбленным местом для времяпровождения, как центральные парки в городах.

Зал, собственно, так и назывался – центральный парк. Других парков на корабле, правда, не было, но и одного было достаточно, чтобы называть его центральным. Весь пол помещения пересекался узенькими дорожками. Между ними в непешеходных островках был насыпан гравий, а на нем в горшках расставлены разнообразные растения. Повсюду стояли компактные лавочки с четырьмя сиденьями на каждом. В парке даже были установлены два небольших фонтанчика, которые собирали вокруг себя больше всего переселенцев.

Но самой замечательной особенностью парка был прозрачный потолок. Посмотрев вверх, можно было увидеть людей, сидевших на таких же лавочках вверх ногами на противоположной стене корабля. Ощущение было непередаваемым, и разговоров вокруг только и было, что об этом. «Вот и хорошо, – думал Каливан. – Быстрее раззнакомятся!»

Пройдя через лабиринт узких дорожек, Каливан оказался в следующем помещении – столовой. Здесь роскошь заканчивалась. Малюсенькие столики, натыканные настолько плотно, насколько это было возможно, со стульями, выдвигающимися из-под столешницы. Убогий декор на стенах в виде фотографий звездного неба. И наконец, низкий потолок, до которого можно было легко достать рукой.

У посетителей был выбор только между нормальным и диетическим набором. Каливан подошел к автомату, выбрал на большом сенсорном экране диетический набор и, забрав через несколько секунд запечатанный в тончайшую фольгу разогретый поднос, подошел к ближайшему столику.

В наборе он не нашел ничего неожиданного: овсяная каша без масла с солью, сваренное вкрутую куриное яйцо, листья салата и зеленый чай. Яйцо и салат – с корабельной фермы, которая была призвана обеспечивать переселенцев свежими продуктами на протяжении всего полета. Капитан только успел погрузиться в размышления о предстоящем старте, как услышал голос.

– Доброе утро, капитан. Позволите? – Дик поднял голову и увидел Джейни – корабельного доктора.

– Да, пожалуйста, присаживайтесь. – Каливан не любил вести беседы во время завтрака, и если бы Джейни давно летала с ним в одной команде, то, пожалуй, отказалась бы от идеи подойти. Но она не знала этого, и поэтому с сияющим лицом села напротив и стала выжидающе смотреть на капитана. К ее удивлению и сожалению, Каливан и не думал поддерживать светскую беседу и, уткнувшись носом в тарелку, продолжил есть. Джейни силилась придумать какой-то вопрос, на который нельзя бы было ответить коротко, но ничего не приходило в голову.

Так ничего и не придумав, она стала разворачивать свой поднос. Шум обертки на секунду вывел капитана из собственных мыслей. Он посмотрел на обертку, задержался на секунду на слове «нормальный» и снова продолжил есть. Этот брошенный коротко взгляд подсказал ей идею.

– Вы, наверное, удивлены, что я предпочитаю нормальный набор?

– Нет, отнюдь. – Как и ожидала Джейни, капитан ответил очень коротко и снова продолжил есть. Но она не собиралась сдаваться.

– Я подсчитала сумму калорий в обоих наборах в условиях гравитации. Оказалось, что диетический набор не дотягивает до нормы, а нормальный как раз подходит женщине моей комплекции. – Эта информация, по-видимому, оказалось интересной для Каливана, поскольку он оторвался наконец от тарелки и впервые внимательно посмотрел на Джейни.

– На упаковке написано, что наборы подобраны и одобрены для космических полетов Федеральным институтом диетологии. Мне сложно было бы сомневаться в их компетенции. – Капитан смотрел на Джейни, ожидая ответа.

– Я тоже не сомневаюсь в их компетенции, – возразила Джейни. – Более того, они действительно идеально подходят для космического полета.

– Сдаюсь, вы меня заинтересовали. В чем же тогда дело? – Капитан был весь во внимании. «Ха, а ведь мне говорили, что он пуленепробиваемый», – с торжеством подумала Джейни.

– Эти наборы одобрены для космических полетов в условиях невесомости. А здесь, судя по тому, что мы с вами не плаваем вперемешку с листьями салата, есть гравитация.

– Хм. – Каливан едва заметно улыбнулся. – А ведь и вправду. Наверняка эти болваны не учли маленькую деталь. – Он сделал небольшую паузу и с лукавой интонацией продолжил. – А знаете ли вы, Джейни, что инициатива наказуема?

– Я, наверное, угадаю, что вы хотите мне поручить, – смеясь, ответила Джейни.

– До конца дня сегодня прошу вас пересмотреть меню этих наборов. Я бы не хотел, чтобы половина пассажиров, предпочитающих нежирную пищу, прибыли на Марс худыми скелетами.

– Так точно, сэр! – Джейни, хотя и не была военной и не обязана была обращаться к капитану по форме, решила подыграть ему.

За завтраком они больше не разговаривали. Джейни думала о том, что капитан не такой уж черствый сухарь, как о нем говорили. А сам капитан о том, что он слишком давно не общался один на один с женщинами. И этот короткий разговор поднял из глубины холостяцкой души что-то давненько забытое.

После завтрака последовал обход корабля. Потом было длительное совещание, на котором Каливан задавал десятки вопросов каждому и, получив на них правильные ответы, все больше убеждался, что все идет по плану.

К вечеру всех переселенцев собрали в парке. На экранах мониторов, встроенных повсюду в стены, мерцала надпись:

Внимание! Через несколько минут будет транслироваться обращение капитана.

Когда переселенцы расположились около мониторов, картинка сменилась и все увидели Дика Каливана, одетого в праздничный мундир с блестящими эполетами и эмблемой Федерального космического агентства. Каливан стоял перед пультом управления полубоком к камере.

– Добрый вечер, уважаемые переселенцы! От лица всего экипажа пассажирского космического челнока первого класса «Надежда» приветствую вас на борту. Мы все стоим вначале большого пути, и миссию нашу невозможно переоценить. На этом челноке в путь собирается надежда всего человечества. Именно мы сделаем первый шаг к распространению и выживанию человеческой расы. Именно мы спасем ее от неминуемого исчезновения, которое ждет ее на Земле. Еще никто не пробовал перевести такое огромное количество людей на такое невероятное расстояние. Мы станем первыми.

В парке царила тишина. Все от мала до велика неотрывно смотрели на своего капитана и проникались тем, что он говорил.

 – Этим вечером я призываю вас осознать важность полета и задуматься о том, что от каждого из нас зависит успех нашего дерзкого мероприятия. Экипаж «Надежды» – это лучшие из лучших. Отправляясь в дальнюю дорогу, у меня нет ни капли сомнения в их профессионализме и вере в идею переселения. Наша основная цель – довести всех нас к нашему новому дому в целости и сохранности. Но и вас я прошу о помощи. Будьте бдительны, не забывайте, что мы одни в бескрайнем космосе и помощи нам будет ждать неоткуда. Неукоснительно соблюдайте все правила безопасности и распорядок дня, выполняйте указания членов экипажа и помогайте друг другу.

После этих слов капитан сделал несколько шагов в сторону, камера последовала за ним.

– Сейчас на ваших глазах я включу систему старта. С этого момента начнется разогрев двигателей. Топливо тут же пойдет на убыль. Наше путешествие начинается. – Каливан повернулся к панели. – Внимание команды, все системы готовы? Прошу дать старт.

В этот момент по корпусу корабля прошла легкая дрожь. Глухой мерный грохот стал нарастать каждую секунду. В зале стали слышаться робкие хлопки. Уже через несколько секунд все пассажиры «Надежды» аплодировали капитану, который стоял перед камерой с уверенным и преисполненным жажды успеха лицом. Подождав, пока аплодисменты стихнут, капитан обратился к переселенцам.

– А сейчас прошу выполнить первый мой приказ. Через полчаса «Надежда» начнет набор скорости. В этот момент все пассажиры будут испытывать перегрузки. Все, кто сейчас не в своих каютах, незамедлительно вернитесь в них, расположитесь в специальных креслах безопасности и пристегните ремни. Мы отбываем!

Спустя час «Надежда» уже мчалась в космос по направлению к Венере. Войдя в поле ее гравитации и сделав круг, «Надежда» должна была получить достаточно ускорения, чтобы достигнуть Марса.