Текст книги "ФИОЛЕТ"

Автор книги: Алекс Немон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Дверь перед ней раздвинулась, как шторка в объективах фотоаппарата: во все стороны – еще одна прихоть креативного автора. На ресепшене вежливая вышколенная до невозможности девочка попросила ее подождать. Через минут десять ожидания девочка с ее неизменной улыбкой рассказала Тине, как пройти в кабинет Майкрофта Тризби – шефа Макса. Он был руководителем проекта добычи гелия на Луне.

Тина поднялась по лестнице на пятый этаж, поблукала немного в сложных коридорах и  наконец нашла дверь. На двери висела табличка «Майкрофт Тризби, директор проекта Луна ³He». Зайдя в кабинет, Тина увидела тучного мужчину. Мистер Тризби выглядел на лет пятьдесят, с явно обозначившейся лысиной. Он сидел за большим столом с приставкой для проведения совещаний. Было жарко, но он был в пиджаке. На лбу выступили капли пота. Лицо выглядело озабоченным. Ему явно очень не хотелось вести столь неприятный разговор, но они оба понимали, что от этой встречи никуда не денется.

– Миссис Армистова, примите мои глубочайшие соболезнования. Макс был прекрасным специалистом. Нам всем будет его не хватать, – фраза была заготовлена заранее. Но Тина все равно приняла ее с благодарностью.

– Спасибо, мистер Тризби. Я ценю ваше участие. У меня есть к вам вопросы.

– Я слушаю вас, миссис Армистова. Постараюсь помочь всем, что в моих силах.

– Найдено ли тело? Почему вы уверены, что мой муж погиб? Я хочу понимать, почему страховая занимается подготовкой выплаты компенсации, если никто не видел тела?

– Миссис, Армистова, – Тризби выдержал паузу, – возможности выживания вашего мужа исключены. При выполнении стандартного осмотра одна из спасательных капсул была непроизвольно отстрелена вместе с ним внутри. Через восемь часов после отсоединения капсулы она внезапно исчезла с радаров. Это может означать только одно: внезапная разгерметизация и взрыв. Простите меня, миссис Армистова, я должен был сказать вам правду.

Последняя ее надежда улетучилась. Хотя она не сильно на это рассчитывала, но надеялась услышать, что есть вероятность приземления на Землю. Безысходность нахлынула на нее волной.

– Как могло произойти, что инженер по безопасности оказался в этой капсуле? Он же не кто-нибудь, а инженер по безопасности. Майкрофт, простите, что называю вас так, – Тина вытерла слезы, которые снова потекли ручьем, – кто-кто, но он же должен был знать?

После этого неформального обращения Тризби вдруг поменялся в лице. Он чуть подался вперед со своего стула и стал говорить совсем другим, участливым тоном.

– Миссис, я понимаю ваше горе и сочувствую. Максим был хорошим парнем. Но что я могу вам сказать сейчас. Это космос, а космос связан с риском. Иногда даже инженеры по безопасности погибают. Мне действительно очень жаль.

– Вы сказали, что Макс пробыл в капсуле восемь часов, почему никто не спас его? – Тина говорила это уже сквозь слезы.

– На транспортном корабле отсутствуют мобильные управляемые средства. Возможности основного корабля не позволяют ему догнать капсулу. На это понадобилось бы двадцать пять часов, а к тому времени воздух в капсуле давно бы закончился. Вы понимаете, что я говорю.

Тина кивнула.

– Мы сразу оповестили центр управления полетами. Они выслали спасательную команду с орбитальной станции. Но еще до того, как спасатели смогли догнать капсулу, она исчезла.

– Вы говорили, она взорвалась, – этот вопрос был задан автоматически. Тина уже толком не слушала Тризби. Все было и так ясно.

– Это наиболее вероятная причина исчезновения капсулы с радаров. И поверьте, к сожалению, так оно и есть. Тело не обнаружили, но при взрыве капсулы от нее вообще мало что остается.

 Тризби закончил и молча смотрел, ожидая других вопросов. Тина поняла, что пора уходить.

– Спасибо, мистер Тризби, я надеялась, но... – слова ее прервались, она больше не смогла говорить.

– Миссис Армистова, будет проведено тщательное расследование. Мы сообщим вам о его результатах, как только что-то станет известным.

Тина встала, попрощалась. Тризби проводил ее до двери.

По дороге домой она зашла на сайт межконтинентальных авиалиний и заказала два билета в Москву и один обратно на тот же день.

Дома Лиза уже крепко спала. Тина заслушала подробный отчет Няни, сопровождающийся видеозаписью, и легла в постель. Ей пришлось включить свет в спальне, потому что боялась оказаться наедине с мыслями в темноте. Полночи она смотрела в потолок и, измучившись, снова приняла  успокоительное. Только после этого ей удалось заснуть. Утром следующего дня они с Тиной уже были в самолете.

Глава 3

Белый свет, заливавший поляну, ослеплял Макса. Свет был совершенно необычный. Такой невероятно белый, какой можно увидеть на Земле только отражающийся от снега. Но вокруг не было снега. Пришлось постоять немного, чтобы глаза привыкли к этому необычному освещению.

Первым делом Макс решил осмотреться. Перед капсулой была небольшая поляна, укрытая нежно-голубого цвета травой. Он сделал несколько шагов, и оказалось, что трава плотная и упругая, как будто идешь по ковру с длинным ворсом. Поляна обрывалась через метров десять. Он слышал журчание: там внизу, наверное, пробегал ручей. Самой воды не было видно. За обрывом начинались заросли смеси фиолетового и красного цвета. Деревья были небольшие, может быть, метров пять высотой, но с очень плотной кроной, так что дальше ничего не было видно.

Позади капсулы тоже был лес. При приземлении капсула сломила несколько деревьев, парашют теперь покрывал их, чуть колышась от ветра.

Медленно ступая, словно он был не на ровной поверхности, а на краю обрыва, Макс приблизился к ручью. Журчание воды притягивало его. Каждый шаг становился увереннее. Ничего плохого с ним не происходило, поэтому сердцебиение постепенно восстановилось.

Ручей действительно оказался ручьем с совершенно прозрачной водой, льющейся на дне русла, пробитого, как видно, за много лет. Ручей выходил из лесу, извиваясь как змея, и заходил обратно в лес с противоположной стороны. Макс подумал, что если ему придется, то он не сможет перепрыгнуть русло и нужно будет туда спускаться.

Вокруг было много звуков. Они прямо наполняли все вокруг, овладевали сознанием. Периодически раздавалось громкое раскатистое карканье: «Карррракру». Для вороны было бы громковато, если она, конечно, не размером с быка.

«Эээ-ууу-ааа-иииии», – заунывно пело какое-то чудище так, будто кто-то втягивал воздух в себя шепотом. Но шепот этот был тоже громким. Так крики многих людей превращаются в шепот на стадионе – «Эээ-ууу-ааа-иииии».

И еще масса звуков, чуждых человеческому уху. Все они складывались в симфонию буйной жизни, властвующей на этой неизвестной планете. Жизнь бурлила здесь, кипела, прямо выливалась через край.

Макс слушал эти звуки как завороженный. Они были одновременно прекрасны и устрашающи. Привычным движением он прихлопнул комара у себя на плече и продолжил слушать. Но тут до него дошло, что это не комар, а инопланетное существо, чуждая форма жизни, которая только что могла занести в его кровь целый букет ужасной заразы.

Через поляну он ринулся в капсулу. Оттуда в нос ударил резкий спертый запах. Разница с воздухом снаружи была разительная, но он преодолел отвращение и залез внутрь.

В капсуле хранился набор инструментов, теплые вещи, сухой паек, запас питьевой воды и, конечно, аптечка. Все это должно было спасти космонавта после приземления до прибытия спасательной команды. Дрожащими руками он достал вакуумный колпачок и, приложив его к месту укуса, отсосал кровь. Далее продезинфицировал перекисью водорода и наклеил пластырь. Оставалось только надеяться, что его иммунная система справится и он ничем не заболеет.

Теперь можно было отдышаться и подумать. Макс смотрел в потолок капсулы и пытался собраться с мыслями после пережитого шока. Вдруг он начал смеяться. Макс смеялся во весь голос, даже схватился за живот.

– Эй! Только что произошел первый контакт человека с инопланетянином. И для него, скажем прямо, закончился этот контакт не лучшим образом! – Макс снова прыснул. – Мы пришли с миром. Мы только хотим обменяться опытом и технологиями! – Он говорил таинственным голосом, подражая фантастическим фильмам.

Этот смех помог Максу вернуться к нормальному состоянию. Если ему суждено было умереть от укусов здешних комаров, то он от них сильно не защитится, так что остается надеяться, что эти инопланетные кровососы не переносят ничего страшного. Чему быть, того не миновать.

Сейчас нужно было спланировать дальнейшие действия. В первую очередь надо переодеться во что-то более защищенное, чем футболка и легкие штаны, в которых его выкинуло с корабля. Так или иначе, ему следует поостеречься. Если здесь есть комары, то голое тело для них, как для кота валерьяна.

В капсуле хранился набор: плотные брюки и куртка. После переодевания Макс решил прибраться в капсуле. Благодаря ей Максу не придется строить для себя убежище, и это очень хорошая новость. Но он, определенно, не сможет провести ночь в этом смраде. Найдя в инструментальном наборе губку, Макс смочил ее немного и начал вытирание. Получалось неплохо. Через полчаса работы он уже надраил внутреннюю обшивку капсулы до блеска. Теперь нужно было ее немного проветрить.

Макс открыл люк настежь и снова вышел из капсулы. Он оглянулся вокруг, и взгляд его упал на парашют, который все еще развивался над капсулой. Парашют необходимо было собрать. Этой очень полезной штуке можно было придумать массу применений. Кроме того, если на планете бывают сильные ветры, как на Земле, то хороший порыв мог наполнить парашют и утащить капсулу.

Задача оказалась не из легких. Потянув за стропы, Макс увидел несколько мест, в которых парашют зацепился за деревья. Его нужно было освободить, а для этого залезть на дерево. Вооружившись десантным ножом (единственное оружие, предусмотренное в наборе для спасения космонавта), он обошел капсулу. На руки он надел перчатки со специальным покрытием, которые тоже нашлись в наборе.

У деревьев, на которых лежал парашют, был не очень толстый ствол, но густая крона. Ветви снаружи кроны были усеяны мелкими синими листьями размером с монету. Парашют на одном из деревьев зацепился в самом верху кроны. Туда никак нельзя было залезть – слишком тонкие ветки вверху кроны. Подумав немного, Макс выбрал ветку подлиннее на уровне своего лица и начал рубить ее ножом у основания. Дерево было крепкое и поддавалось с трудом. Нужно было чем-то усилить удар.

Под деревьями нашлись только опавшие листья и черный грунт. Тут он вспомнил, что видел несколько камней на траве, рядом с выходом из капсулы. Видимо, капсула при падении выдернула их из грунта и отбросила на траву. Он вернулся к капсуле и действительно нашел подходящий камень, раза в два больше кисти его руки.

С этим инструментом дело пошло быстрее. Он приставлял нож под углом и бил по лезвию камнем. Несколько минут прошло, и ветка отошла от ствола, все еще находясь в воздухе, поскольку опиралась на другие ветви. Теперь он смог освободить ее и очистить от мелких веточек. Получилась длинная прямая и к тому же очень прочная палка. Длинная, но не настолько, чтобы можно было достать место зацепа снизу. Длиннее ветки вокруг не нашлось. Ему, пожалуй, и так повезло, потому что остальные были больше закрюченные, будто руки какой-нибудь колдуньи.

Одна мысль не покидала Макса, пока он рубил. Сейчас это дерево схватит его и сожрет, за то, что он осмелился сделать дереву больно. Ведь на другой планете все деревья непременно должны быть плотоядными! Но, видно, сегодня аппетит у этого дерева пропал.

Свой первобытный инструмент Макс приставил к столу вертикально. В следующий момент он схватил ближайшую ветку и, упершись одной ногой в ствол, подтянулся. Все шло нормально. Поднявшись по веткам метра два, Макс устроился поудобнее и взял палку, приклоненную к стволу. Парашют накрывал полкроны. Одна из веток зацепилась за край полотна и согнулась в напряжении. Было видно, что ей нужно только немного помочь, – и полотно будет свободно. Пока Макс тянул палку вверх, что-то мелкое, но очень шустрое метнулось из кроны. Макс подумал, что это могла быть птица или какой-нибудь здешний эквивалент. Но рассмотреть ее Макс не успел.

Ветка действительно освободила парашют легко. Максу пришлось только несколько раз ткнуть ее в месте зацепа. Парашют сразу съехал с дерева. Это была большая удача. Вообще грубое полотно парашюта было сделано так, чтобы как можно меньше цепляться за что-либо.

Через полчаса Макс, немного уставший, но довольный, складывал парашют. Вопреки ожиданиям, он ни разу не свалился с дерева, хотя в последний раз лазал по деревьям в далеком детстве. Конечно, тут помогла хорошая физическая форма, которую космонавты поддерживали в обязательном порядке. В полете Макс находился недолго, поэтому его мышцы и скелет не успели ослабнуть под действием невесомости. Бережно сложенный парашют он запихнул в специальное отделение в крыше капсулы, где крепились стропы.

Дальше ему предстояло еще одно дело. Запас воды в капсуле был небольшой. Зато в капсуле имелся аппарат для обеззараживания. Что самое главное, аппарат мог безошибочно определить пригодность воды для питья, а от этого зависела жизнь Макса. Для того чтобы набрать воды, ему нужно было спуститься по скользкому покатому берегу ручья. Для этого он отрезал от парашюта одну из строп. Потом срезал с дерева еще одну ветку – не такую ровную, но все-таки длинную. Такая ветка вместе с мелкими веточками, которые на этот раз он не срезал, могла послужить хорошим настилом для подъема.

Один конец стропы он привязал к люку капсулы, другой спустил прямо к воде. В месте, где веревка перегибалась с поверхности на склон берега, он привязал неочищенную ветку и спустил ее также вниз. Теперь, становясь ногами на ветку и держась руками за веревку, он медленно спустился к ручью. Ему понравился запах ручья. Он был свежим – никакой затхлости, что оставляло надежду на чистоту воды.

Наполнив литровую флягу, Макс повесил ее на шею и поднялся наверх тем же путем. Фляга прилагалась к обеззараживателю. Поэтому он просто вставил ее в прибор, подсоединил к нему зарядку от помощника и хорошо покачал рукой ручку генератора. Вскоре прибор пикнул, показав, что заряд батарей полный. Можно было включать.

Наступила тяжелая пауза. Компьютер что-то вычислял, а Макс смотрел на дисплей, затаив дыхание. Варианта было три: вода, пригодная для питья; вода, пригодная после обеззараживания; и непригодная вода. Секунды превратились в часы, все сознание Макса сузилось до одного этого маленького окошка. Ну давай же, давай!

Аппарат пикнул снова, и на дисплее возникла надпись «clear». Есть, есть! Макс даже запрыгал от радости. Эту воду можно было пить без очистки. Это была прекрасная новость – суперновость! Но Макс все же поостерегся и включил программу очистки. Через несколько часов в этой фляге гарантированно не окажется ни одной бактерии.

Все дела были сделаны, и, как будто почувствовав это, звезда, освещающая фиолетовую планету, прикоснулась к горизонту. Небо было залито оранжевым заревом. Первый день подошел к концу. Макс немного полюбовался этим неземным, но прекрасным закатом сквозь кроны деревьев. Потом залез в капсулу и задраил люк. Свет включать не стал, пора было выспаться. За день солнечные батареи дали капсуле достаточно энергии, и теперь автоматика поддерживала внутри баланс влажности и температуры.

Засыпая, Макс постарался объективно оценить ситуацию, в которую попал. Он стал во многом первым. Первый, кто выжил после самопроизвольного отстрела капсулы. Отстрелы капсул случались и раньше, но никто не выживал. Макс первый, кто совершил гиперпрыжок в пространстве. Что произошло точно, он объяснить не мог, но то, что он за одно мгновение переместился к другой звезде, было очевидным. Именно это и называлось гиперпрыжок. Наверное, Макс попал в «червоточину», как называли их ученые и писатели-фантасты. Места, где искривления пространства – времени заставляют соединяться две точки, разделенные на самом деле миллионами световых лет. Можно представить себе оконный тюль из органзы, скомканный на полу, и нас – мурашек, лазающих по нему. Эта мурашка может пролезть несколько метров из точки А в точку Б на полотне тюля. Вместе с тем, за счет его изгибов, отдельные точки соприкасаются друг с другом, и если муравей найдет такую точку, то он сможет перелезть из точки А в точку Б за считанные секунды. Наверное, что-то в этом роде произошло и с Максом.

Он был также первым, кто установил контакт с инопланетным существом. При этой мысли Макс улыбнулся, достал помощник и включил слайд-шоу. На экране появлялись и исчезали фотографии Тины, Тины с Лизой. Были фотографии его и Тины под кривым углом. Видно было руку мастера – фотографировала Лиза. Какие шансы у него увидеть их снова?

Макс был первым во многом, но был ли он далеко не первым рогоносцем в этом мире? Эта, казалось бы, обыденная для сложившихся обстоятельств мысль отравляла его уже неделю. До отъезда он случайно наткнулся на ролик в тинином помощнике. Помощник зазвонил, когда она была в душе. Звонок Макс сбросил, но его внимание привлекла иконка видеозаписи в последних файлах. Макс подумал, что это очередное видео с Лизой в главной роли, и без задней мысли коснулся иконки. Но то, что Макс увидел в следующий момент, заставило его отбросить помощник на диван. Он видел Тину и какого-то мужчину: они обнимались и были рады тому, что вместе. Это как обухом по голове, все твои идеалы разрушаются в один момент. В тот момент Тина открыла дверь ванной, и Макс поспешил вернуть помощник на место. Больше ему не удалось посмотреть то видео. Он не успел рассмотреть этого говнюка, который обнимал его драгоценную Тину. Запомнилось только счастливое лицо жены, и этот образ не давал ему жить.

Сославшись на срочные дела, Макс тогда выскочил из дому, стараясь не показаться на глаза Тине. Прежде чем закатывать скандал, нужно было хорошо подумать. Вечер он провел в пабе. Тине послал сообщение, что на работе день рождения и вернется поздно. Тина, конечно, удивилась и обиделась, но это потрясенного мужа сейчас мало интересовало. Вернулся Макс поздно и заснул на диване в зале. Это было нормально: Тина была очень чувствительная к запаху алкоголя и он делал так всегда, когда даже слегка выпивал на днях рождениях или на футбольных посиделках с членами экипажа «Миранды».

Утром следующего дня Макс смог собраться и, не выказав ничего в своем поведении, нормально попрощался с Тиной и Лизой. В этот день он отправлялся в рейд на Луну. Если бы Макс знал, что все так сложится, то выяснил бы отношения прямо тогда. А теперь сомнения будут гложить его, пока он не состарится и не умрет на этой чужой планете. Это было ужасно. Макс очень любил свою жену и дочь. Эта любовь теперь проявлялась в страдании от безвременной разлуки и в сомнениях по поводу верности Лизы. В непреодолимом порыве Макс создал сообщение и отправил его: «Тина, я жив и все еще люблю моих девочек больше всего на свете!» Сообщение не было отправлено и зависло в «Исходящих». Но Максу было все равно. Он выключил помощник. Усталость навалилась на него, и Макс заснул крепким сном. В своем сне он вылез на вершину фиолетового дерева и обозревал бескрайние просторы вокруг. Планета была прекрасна, но он был на ней совсем один.

Глава 4

Для Лизы любой перелет был приключением. Они подъехали к громадному черному как смола самолету на электрическом автобусе. На борту их встретили приветливый стюард и стюардесса. Тине они пожелали приятного полета, а Лизе вручили леденец с логотипом авиакомпании.

Тина с Лизой уселись в свои кресла и стали ожидать взлета. В самолете не было иллюминаторов. В целях обеспечения целостности обшивки они были заменены на внутренние мониторы в спинках сидений. Но Лиза все равно обосновалась около стены и теперь щелкала по экрану маленьким пальчиком, переключая разные камеры.

Мягкий голос диктора затянул старую песню о безопасности. Тина подумала, что лучше бы они раздавали отравленные таблетки. Кому нужны спасательные жилеты, если этот самолет грохнется с двадцатикилометровой высоты в атлантический океан?

Спустя некоторое время самолет двинулся с места. Стюард прошел по салону, проверяя, все ли пристегнулись.

Вот уже самолет начал резко набирать скорость. Пассажиры, которые до этого шумно гомонили на весь салон, будто по команде притихли.

– Мамощка, я боюсь, – прошептала Лиза. Обеими ручками она схватилась за мамину руку.

– Не бойся, Лизаня, я с тобой. Все будет отлично, – сказала Тина и прижала дочь к себе.

Признаться, Тина очень боялась летать. Особенно в этих современных самолетах, которые развивают скорость, в три раза превышающую скорость звука. Выжить в случае поломки было практически нереально. Зато полет из Атланты в Москву занимал всего четыре часа. Такая скорость полета достигалась выходом в менее плотные слои атмосферы. Там не было ни воздушных ям, ни турбулентностей и сопротивление воздуха было значительно меньше. Проблемы могли возникнуть только на взлете и при посадке. Участившиеся и усилившиеся штормы могли погубить любой самолет. В последнее время их наступление было абсолютно непредсказуемо.

Самолет быстро набирал высоту. Сейчас им с Лизой предстояло покинуть Объединенную американскую федерацию, пролететь над Евро-Африканским союзом и прибыть в Российско-Азийский союз. Это были три наиболее влиятельных в современном мире геополитических центра. Хотя Тина не любила политику, ее, напротив, обожал Макс. Из него бы вышел неплохой политик, но себя он в этой роли никогда не видел. Зато очень любил посидеть с Тиной на кухне, втягивая ее в споры. Тине можно было совсем не смотреть новости – политинформации на кухне вполне хватало.

Сейчас, сидя в кресле, она думала о Максе и, стараясь отвлечься от горестных мыслей, предпочла воспоминания о таких вечерних посиделках.

– Тина, знаешь ли ты, что не так давно страны не были объединены в союзы? – спросил он как-то, посербывая чай из большой чашки.

– В общем знаю, только мне с трудом понятно, как они выживали, – ответила тогда Тина. Конечно, она знала историю, но любила послушать Макса. Порой она даже не слушала толком. Просто ей нравилось смотреть, как он говорит, только иногда прерываясь, чтобы отхлебнуть немного чая.

– Выживали вполне, только все по-разному. Это было еще до Таяния, – тут Макс сел на своего конька и затянул рассказ, который Тина уже слышала, но не возражала против повторения. На кухне было так хорошо и уютно вдвоем. Лиза сопела в своей комнате, так что можно было наслаждаться обществом друг друга. Пусть даже за это нужно выслушивать исторические экскурсы. – Ну, ты знаешь, что еще в начале века человечество начало осознавать масштабы своего влияния на климат планеты, – продолжал Макс. – Начались бесчисленные конференции, съезды и форумы по этой теме. Как всегда – пустая говорильня. Но капля камень точит. Они таки постепенно сдвинули дело с мертвой точки. Все это закончилось тем, что во Львове в 2020 году по инициативе Украины, родине твоего мужа, они договорились окончательно, как будут спасать климат.

Макс любил подчеркивать, что его родина – Украина. Он хрустнул печеньем и продолжил.

 – Позднее к Большому договору присоединились и другие страны, которые поначалу скептично отнеслись к этим идеям, но потом поняли, что теряют свою выгоду.

Тина знала обо всем этом поверхностно. Ну не интересовали ее особо эти вещи. Послушать – интересно, а запомнить… Это было посложнее. Зато Максу было о чем поговорить. Ее знания, в основном, были сформированы из рассказов матери и программ канала Discovery. Конечно, ни Дарьи Федоровны, ни Тины к тому моменту еще не было, но данное событие до сих пор считалось самым значительным в новейшей истории мира.

– Правительства стран поставили перед собой цель за следующие пятьдесят лет уменьшить объем потребления природных ресурсов вдвое. Если бы они так здорово сплотились на лет пятьдесят назад! – Макс даже покраснел от выпитого чая и так волнующей его темы. – До этого действовал Киотский протокол от 1997 года. Но была разница, Тина!

– Угу, – кивнула Тина, так как на лице Макса образовалось вопросительное выражение. Пришло время Тине что-то сказать, вот она и сказала.

– Ты знаешь, в чем была разница?

– Нет, – с деланной скорбью Тина помотала головой, давая понять, чтобы Макс продолжал.

– Вот ты, Тина, когда едешь в магазин сейчас, что ты берешь обязательно с собой?

– Продуктовые сумки, ну и помощник, конечно.

– Правильно, продуктовые сумки. А знаешь ли ты, что сто лет назад люди каждый раз, посещая гипермаркет, покупали два-три пакета? Тина, ты подумай, миллиард пакетов в день только из-за лени взять с собой сумку! – Макс все больше распалялся, но и на Тину эта новость произвела впечатление.

–  Но это же ужасно! – вскрикнула она и тут же спохватилась, что нужно вести себя потише, когда в другой комнате спит ребенок.

– Именно! Это ужасно. Киотский протокол, Тина, был направлен на уменьшение выбросов парниковых газов. Но это было неправильно. Большой львовский договор говорил о том, что страны будут бороться с первопричиной: ленью, обжорством и ненасытной тягой к потреблению населения планеты.

– Все-таки молодцы братья-славяне!

– Тина, ты слышала такую аббревиатуру – СОБ?

– Ну, в новостях часто говорят про то, что СОБ вырос на столько-то. Какой-то показатель общего богатства, что ли.

– Правильно, это показатель, который сейчас используется для оценки благосостояния, стран. Расшифровывается как «сведенная оценка благосостояния». Ее уже придумали не братья-славяне, а немцы, но все равно. У стран, которые бережно относятся к природе, этот показатель выше. Ведь все мы любим отдохнуть на природе, подышать свежим воздухом. Основная суть договора, Тина, как раз и состояла в том, чтобы ввести этот показатель в основу развития стран. Ты знаешь, какой показатель был до этого? Только не падай.

– Обещаю не падать. Или мне пристегнуться? – улыбаясь, спросила Тина.

– Ох, лучше бы пристегнуться! ВВП!

– Звучит не лучше, чем СОБ.

– ВВП – это валовый внутренний продукт. Если коротко, то это сколько всего сожрало, выпило, выбросило на помойку или в лучшем случае оставило у себя ненадолго, чтобы очень скоро выкинуть на помойку, все население страны.

– Теперь звучит устрашающе.

– Конечно, устрашающе, Тина! Ты представь, они только и думали, чтобы наращивать этот показатель постоянно. Если прирост ВВП в какой-то месяц, не дай Бог, уменьшался, то это считалось большой трагедией. Ну чтобы ты лучше поняла, представь, что мы бы давали Лизе каждый день на сто грамм еды больше и очень бы расстраивались, если бы у нас не получалось впихнуть еще больше.

– Брр, кошмар.

– Ты права, кошмар. Этот кошмар, слава Богу, закончился, но было слишком поздно, – Макс подлил себе кипятку в чашку. – Этот показатель СОБ более отвечал мыслям людей, задыхающихся от смога в городах. Что толку от комфортной машины, если для того, чтобы добраться до работы, ты вынужден часами стоять в вонючих пробках? Результат не заставил себя ждать. Буквально все пропиталось идеей ограничения потребления. Каждый фильм, книга, отвечающие нужным критериям, получали финансовую поддержку. Школьные программы были переписаны заново. Теперь, начиная с детского сада, детей учат, что к вещам нужно относиться бережно. Что всегда нужно выключать приборы, которые тебе не нужны, и многому другому.

– Но это нормально. Сейчас мне даже странно думать, что раньше было не так.

– О чем ты? До этого было совсем не так. Изменение сознания людей стало толчком для развития энергосберегающих технологий. Тина, назови самый используемый тобой предмет обихода.

– Зарядка? – спросила Тина с сомнением.

– Точно, зарядка! Ты знаешь, в прошлом году ее признали самым значительным изобретением минувшего века. До этого рукой можно было накачать энергии на свет малюсенькой лампочки. А парень, который придумал твою зарядку, добился такого КПД, что нескольких движений хватает на то, чтобы зарядить помощник на целый день.

– КПД – это тоже что-то типа СОБ?

– Не важно, Тина. Важно то, что теперь большая часть повседневных приборов питается от наших движений. И это круто, потому что раньше даже для таких мелочей сжигали нефть. Ну не нефтью, конечно, в прямом смысле. Но они втыкались в общее питание. А электричество в основном добывали, сжигая продукт переработки нефти.

– Кошмар. Это просто безумие.

– Это безумие погубило Землю, Тина. Я тебе больше скажу. Ты знаешь, что такое эскалатор?

– Конечно, это такая ездящая лестница для инвалидов и беременных. Когда я носила Лизу, меня на них пускали. Очень удобно!

– Очень удобно, – Макс, шутя, перекривлял Тину, – так вот раньше было нормой ставить их везде. Все ездили на эскалаторах и лифтах. На второй этаж все поднимались на лифте, Тина, вдумайся.

– Так они, наверное, все были толстяками, – захихикала Тина.

– И это тоже. Ожирение в развитых странах считали национальной проблемой. Идея «Больше двигайся – меньше потребляй» стала популярной только в 20-х годах. Тогда и исчезли эскалаторы. До 5-го этажа подниматься на лифте стало разрешаться только инвалидам и будущим мамам. Люди стали больше ходить пешком или передвигаться на велосипедах. А что развивалось наиболее активно, так это развлечения. Теперь-то их гораздо больше, чем, сто лет назад. Именно в эту сферу потекли инвестиции: театры, грандиозные шоу, экстремальный спорт, туризм.

– Но все тщетно, – с грустью перебила Макса Тина.

– Да, так и есть. Все это действительно давало результаты, и каждый год страны собирались, чтобы похвалить друг друга, но многие надежды разрушились тогда в тридцать седьмом.

– Это я знаю, Макс. Это уж ты мне точно сто раз рассказывал, – и она, говоря в нос, стала копировать его менторский тон. – Огромный кусок ледника в Гренландии съехал в океан в один день, прошло гигантское цунами и все затопило.

– А я тебе рассказывал, что на территории британских островов был умеренный климат и развитое государство?

– Неужели? Там же сейчас одни олени да местные чукчи.

– Да! Ты меня удивляешь! – воскликнул Макс, который на самом деле был доволен тем, что появилась незаезженная тема. – Колоссальная масса пресной воды, растаявшая в океане, замедлила вечный двигатель Гольфстрима. Это такое течение в Атлантическом океане. Сложно было бы переоценить значение Гольфстрима для климата Европы того времени. За несколько последующих лет средняя температура на Европейском континенте снизилась на пять градусов. Собственно остановка Гольфстрима и привела к шквалу катаклизмов, который мы имеем сейчас. До сих пор Земля не оправилась от этого события. Потом настало темное время. Толпы беженцев перемещались по остаткам суши. Устройства многих государств были нарушены. Коренные жители этих мест вынуждены были защищаться от массовых наступлений беженцев. С оружием в руках экологические беженцы пытались отвоевать свое право на жизнь, и их можно было понять. Только Бог уберег Землю от ядерной катастрофы. Именно тогда зародились геополитические центры: США, Евросоюз, Россия, Китай, Эмираты, – они объединяли вокруг себя страны для совместной защиты интересов. Такое объединение помогло вернуть относительный порядок и прекратить губительные войны, – устав от длительной речи Макс замолчал.