Текст книги "Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2."

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 63 страниц)

То, что мои расчеты не оправдались, выяснилось поздним утром на траверзе Святого носа. Мы шли своим обычным кильватерным строем, впереди Орел, далее два апостола и замыкал Ястреб. Засад больше я не ждал, хотя и не расслаблялся. Крики наблюдателя о парусах по курсу воспринял спокойно, может это действительно торговцы. Но эти торговцы, поравнявшись с нами, заложили разворот и с ходу пошли на абордаж апостолов. А пострелять? Хоть предупредительный выстрел по курсу? Ну не хотят и не надо. Первый раз, когда я угадал с зарядами. Все предыдущие палили по нам ядрами, хотя ожидал от них картечи. Ну, хоть эти не подвели, сближались без выстрелов, значит хоть у них картечь. Подпустил этих наглецов на триста метров и, подняв вымпел для Ястреба, всадил в них снаряд шимозы, тремя промахнулись, но быстро исправились, всадив еще два снаряда. Ястреб справился с первого залпа, а проходя мимо разгорающихся и разваливающихся кораблей еще и добавил по паре попаданий каждому. Конвой даже не притормаживал.

Теперь то все? Надеюсь, это были просто опоздавшие. Мы за эти дни настреляли на маленький флот! Жаль, что нельзя было эти корабли брать на абордаж, наша легенда, как обычно – нас там не было. А объяснять, откуда взялся этот караван судов в том же Архангельске будет сложно, да и за границей нас не поймут. И еще не хотелось светить мощь орудий. Гадать, это одно, пускай гадают и сомневаются, а вот знать точно, и опрашивать свидетелей, это совсем иное. Как мне не жаль вас, мужики, но надеюсь, из экипажей никто не выжил.

Вот мы уже и в Баренцевом море. Наши четыре выходца из будущих времен бодро вспарывали темные и холодные воды, забирая курсом все больше на запад. Впереди были фьорды Норвегии, вдоль которых и лежит наш основной путь, впереди был Гётеборг.

* * *

Море было неспокойно, с одной стороны, это хорошо, идем быстро, а с другой – сутки болтает так, что в кой то веки у меня появились проблески желания повисеть на планшире. Самым лучшим способом бороться, с такими желаниями, было загрузить себя работой, желательно тяжелой и физической. А где ее взять на судне, устойчиво идущим одним галсом? Можно было точить якорь, это не шутка, в мое время так принято издеваться над зелеными новичками, а истоки у этой шутки очень глубоко, точить якорь в качку поручали матросам, особо подверженным морской болезни. А что бы они его не сточили случайно весь, давали самый мелкий и выглаженный напильник. И много еще придумывали бессмысленной, но тяжелой работы, чтобы занять зеленеющих матросов. По штату мне положено быть примером для подражания, так что идею с якорями и надраиванием медяшек, пришлось, с огорчением, отринуть. Стоять за штурвалом сутками то же не вариант. Занялся разговорами с поморами, собирал по крупицам все знания команды о нашем пути.

Поморская «Книга мореходная», сложенная из множества «Ходов», в том числе «Ход из Архангельска до Норвегии» и «Ход по норвежскому берегу», была очень поэтична, но скупо говорила о нравах и обычаях тех мест. Сам о Норвегии знал мало, основные ассоциации с Нансеном, Амундсеном и Хейердалом ну и с викингами конечно. Знаний этих было категорически мало, для разработки планов общения. Вытягивая из поморов слово за словом, сложил довольно безрадостную картину. С одной стороны, норманны были лучшими друзьями поморов за рубежом, и русских считали, чуть ли не своими братьями, что не мешало норманнам спаивать поморов и скупать их товары за бесценок. Тем не менее, очень близкие отношения действительно просматривались, был даже общий язык «русьнорг» которого хватало для торговли и военных походов. С удивлением узнал, было и такое, не раз поморы и норманны ходили в боевых совместных дружинах. Мои команды шли в Норвегию с радостью, ничуть не сомневаясь, что их доброжелательно встретят. А вот с другой стороны взять с норманнов было нечего. Ходили они под рукой датчан, которые давили самостоятельность норманнов, а заодно грамотность и любое иное развитие. В итоге денег за товары в Норвегии можно было взять только у ганзейских купцов, что в Бергене обосновались ну и еще на юге Норвегии. Во всех остальных местах шла меновая торговля. Норманны брали зерно, практически любое, а отдавали за него рыбой. При этом барыш с такого обмена был, чуть ли не стопроцентный. Плохо было то, что норманнов мало, очень мало и для торговли с ними поморских кочей было за глаза, мои апостолы сильно избыточны. Подвел итог. Идем вдоль Норвегии как можно быстрее, задерживаться есть смысл только в Бергене.

Планы для того и существуют, что бы их нарушать. На второй день непрерывного взбалтывания, заход в защищенную бухту острова Вердё, с одноименным поселением, казался уже отличной идеей. Назначил конвою дневку, пошел вместе с приказчиками Баженовых, сопровождающих грузы, знакомиться с норманнами. Использовать приказчиков как толмачей приходилось действительно редко, речь более-менее понятна. Смотреть в Вердё не на что, небольшое поселение, даже нечто, на подобие юрт, стояло. Заинтересовала маленькая, земляная, крепостица, высотой в рост человека, и стоящая метрах в трехстах от берега, охраняющая несчастных норманнов от произвола русских купцов. Пушками хранящая дружбу народов. И название у нее было соответствующее, Вардёхус, что переводилось как «Дружный дом». Возвращался на корабль, усмехаясь, настроение стало значительно лучше. Приказчики быстро закончили свои меновые операции, договорились о сборе большой партии рыбы на обратном пути, скорее для поддержания связей, чем для ощутимой выгоды, и мы тронулись дальше.

Теперь не пытался проскочить Норвегию нонстопом, решил прислушаться к рекомендациям поморов и мы пошли в Тромсё, по натоптанной столетиями поморской дорожке. Двое суток хода поглядывал заинтересованно на якорь, пока нас не прикрыли фьорды, в глубине которых и пряталась цель перехода. Фьорды производили неизгладимое впечатление. Казалось, тут дети древних великанов играли в кубики, как попало, выстраивая из них стены, прямо со дна той лужи, которые люди позже назовут морем. А потом дети выросли, забыв про свои игрушки. Прошедшие тысячелетия загладили грани кубиков, заполнили щели между ними землей, засадили лесами. Проходя между этих вздымающихся под облака громад, оставалось только с восхищением смотреть, на наследство древних, и тихонько завидовать норманнам. Норманны горы, может, и любили, но предпочитали селиться в низинах или на островах. Тромсё прятался от морской стихии на небольшом острове в самой глубине обширного фьорда. Вокруг вздымались километровые вершины, оберегая покой глади фьорда от переменчивых ветров. Вот только от холода закрыть не могли, днем тут градусов десять было от силы. В Вердё то же было холодно, но там все списывал на постоянный ветер. Тут же ветра едва хватало играть парусами нашего конвоя. Может, и зря сюда сунулись, торопимся ведь.

Как и в Вардё, основными достоинствами Тромсё стала тихая гавань и шикарные виды. Небольшое поселение никаких значительных перспектив в плане торговли не представляло, хотя и тут приказчики меняли зерно на рыбу и договаривались на большие партии рыбы для загрузки на обратном пути. Смотреть в поселке было совершенно не на что, тут даже крепости не было, видимо считали – всех недоброжелательных русских отстреляют еще в Вардё. Задерживаться не стали, прошли дальше по фьорду, который, плавно развернувшись к северу, вывел конвой в море.

Больше трех суток шли к Тронхейму. Море немного успокоилось, ход стал вполне комфортный, думал в Тронхейм не заходить, однако боцман настаивал посетить этот «Дом сильных», так название переводилось, хотя бы для того, что бы познакомиться с местной аристократией. Был у поморов и свой интерес, хотели поклониться мощам Олафа Рыжего.

Тронхейм, как обычно, прятался в глубине фьорда, на этот раз город стоял не на острове, а оседлал устье реки. Природой ему был дарован шикарный рейд для кораблей, на его просторах наша четверка просто потерялась, и несколько часов добиралась до самого городка. Первый раз смог назвать Норвежское поселение городом, все же Тронхейм действительно сильно отличался от всего виденного ранее. Тут уже были полноценные домики, огромная церковь, каменная крепостица на вершине холма, чуть левее гавани. Устье реки охраняли укрепленные стены монастыря, оседлавшего на маленький островок. А в гавани стояли корабли, ничуть нами не заинтересовавшиеся. Одним словом, тут чувствовались веяния цивилизации. Домики уже были не только местом жительства, но и способом показать свой достаток.

Ходил по городку, присматривался к жизни и прислушивался к настроениям. Пожалуй, можно задержаться тут и пообщаться с этими «сильными». Двинулся обратно к порту, где норманны во всю обсуждали торговые вопросы с приказчиками. Забрал одного помора на роль толмача, начал выяснять, где тут что. Город был административным центром фюльке, так тут называли губернии, в нем было много чиновников, и глав торговых домов. Так как король для Норвегии и Дании был общий, и жить предпочитал в Копенгагене, то первые роли в городе играл комендант датской крепости. Той самой, что была на взгорке, и называлась Кристианстен. И еще епископ, но мне, наверное, лучше его обходить, все же католики это не православные. Пошел с визитом к коменданту. В крепость лезть для этого не пришлось, комендант предпочитал комфортное проживание в городе, суровому быту крепости.

Разговор получился на удивление плодотворный, комендант держал руку на пульсе событий и рассказал много интересного. Рассказал не просто так, ему нужно было решить свои проблемы, так что мне теперь придется заходить в Берген, правда и так туда собирался, но рассказ того стоил. То, что Дания вяло воевала со Швецией, для меня стало открытием, все же плохо историю учил. Точнее, война вроде как закончилась, только мир был бумажным. Выводы из этого сделать не сложно, боевые корабли курсировали по Северному морю и каперствовали тихонечко, в меру сил. Грабили не всех подряд, разумеется, мир все-таки, но залетную птицу, как наш конвой и апостолы – пощупают наверняка. Заинтересованность коменданта в его поручении не распространялась настолько далеко, что бы дать корабль сопровождения, для решенья вопросов с каперами мирным путем. Придется опять решать вопросы в лоб. Прояснили мне и политическую ситуацию в регионе. Король Кристиан пятый был очень пожилым и несколько невнимательным к делам, занимающийся, в основном, богоугодным делом именования всего, что только можно своим именем, включая и находящуюся тут крепость. Услышав такое определение от лояльного, наверное, чиновника высокого ранга для своего короля – становилось, очевидно, король Датский и по совместительству Норвежский старый маразматик и самодур, дел с которым лучше не иметь. Так же можно было предположить, что выиграет эту войну-мир Швеция. Вот из этих реалий и стоило исходить, планируя визиты и заключая договора. Но с другой стороны, Дания с карт не исчезла, значит, со Швецией решат вопрос полюбовно. Похихикал про себя, может, той же Норвегией и откупятся. Тем не менее, пока противовес шведам можно было набирать из датчан и норвежцев. Ничуть не сомневался, что может понадобиться такой противовес, при делах в Швеции. Кроме того, когда монарх самоустранился от дел, за него правит окружение, обычно жадное до денег и прочего. В русской истории достаточно вспомнить после Петровский период. Из него, правда, помниться одна Екатерина, но и этого достаточно для аналогий. Делаем еще одну зарубку в памяти и обсуждаем, с кем нужно говорить в Дании.

Вручил коменданту подарок, в виде часов, уже имея представление, как тут дела делаются. Посетовал, на отсутствие знакомств в аристократических и купеческих кругах Дании и Норвегии. Перешли к обсуждению, кто есть кто в местном бомонде. Комендант был все же не самой крупной жабой в болоте, и дать рекомендательных писем к тем, кому надо, не мог, но написал пару писем в Берген, для купцов. Сердечно распрощались и разошлись.

Стоял перед внушительной церковью и думал, заходить к епископу, или все же не стоит.

Ушел на корабль, не так уж мне и надо.

В Берген дошли менее чем за трое суток. Вообще, с ветром было хорошо всю дорогу. Большую часть пути вдоль Норвегии нас провожал северо-западный ветер, силой три-четыре балла. Бывало, раздувало, особенно в начале, и волны расходились, но в целом с погодой было хорошо. Ходко шли галфвиндом правого галса, и особо радовало то, что и обратно пойдем легко, если ветер не измениться, конечно.

Берген встретил нас дождем, прерываемым изредка выглядывающим солнышком, и накрапывающим снова, как только ветер задергивал небо серыми облаками. Погода была крайне не устойчива, то холодно то жарко, но всегда мокро, весь этот калейдоскоп мог меняться по несколько раз в час. Но дождь был красной нитью бергенской погодой. Название Берген мне растолковали как горный луг, или луг посреди гор – назвал бы это скорее лужайкой зажатой горами со всех сторон. Как обычно в Норвегии город прятался от моря за островами и горами, добирались до него извилистыми проливами, еще и чехарда с погодой и ветром – в общем, мне не понравилось. При подходе к гавани, нами первый раз поинтересовались. Подходящая яхта опасений не внушала, так что не стали даже расчехлять башни, надежно укрытые парусиной от любопытных глаз. Ограничил свое участие в переговорах указанием к поморам, договориться о проходе в гавань и стоянке на рейде. Таможенный сбор с нас и тут не спросили, странно это все же, прошли большую часть Норвегии, а никто с нас ни разу денег не требовал. Дошли до гавани и несколько разочаровались, места было маловато, придется стоять на рейде.

Зато сам город был велик и многолюден. В гавани поднимался лес мачт, а саму гавань охранял каменный замок, рыцарского стиля, с квадратными зубчатыми башнями, стенами – все как положено. Сразу за замком начиналась торговая набережная, куда и направился с приказчиками, оставив корабли. Приказчики занялись своим обычным делом, выспрашиванием и приценивались. Сам занялся составлением впечатления о городе и людях. Город был шумным, по норвежским меркам, и явно купеческим. Застраивался он хаотично, что говорит об отсутствии единого руководителя, даже если такой тут и назначен. Город был богатый, большинство узких улочек имели дощатые помосты, что при не прекращающемся дожде было важно, в нескольких местах над крышами торчали шпили местных кирх, дома были в два, а на набережной и в три этажа. Пожалуй, в этом городе можно начинать серьезные разговоры. Говорить, конечно, с купцами, они тут явно всем заправляют. Ну, где еще можно построить трактир напротив входа в церковь? Правильно, там, где купцы способны продавливать свои интересы и защищать решения даже от священников. Кто такие ганзейские купцы представлял слабо, комендант Тронхейма уверял, что купцы эти чуть ли не самая влиятельная сила на Балтике, во всех крупных городах можно найти их представительства, одно из которых в Бергене, а связываться с ними даже короли не рискуют. Преувеличивал наверняка, но с этими купцами надо осторожнее. Все же могут посчитать конкурентом. Жили купцы довольно замкнуто, церковь у них была своя, та самая, напротив трактира, селились компактно, судя по различиям в архитектуре купеческой набережной и остального города, сразу всплыла аналогия с немецкой слободой в Москве. Пожалуй, можно будет применять тут те же методы.

Прошелся еще по набережной, оценил товары на огромном рынке, подумал над соотношениями цен, и решил – пора наносить визиты купцам. Первый же визит меня сильно огорчил. Эта купеческая… эээ… лицо, была по самые завитки парика наполнена своей значимостью, и с варварами дело особо иметь не желало. Вежливо откланялся, записал купца в свой блокнотик, в раздел «Ужасные мести». Другие визиты отложил, надо готовить почву. Действительно, чего это лезу нахрапом? Надо в начале обеспечить интерес, а потом заниматься визитами. Отправил толмача искать местную администрацию, должен же тут кто-то городом заниматься. Администрация была, причем опять не простая, а губернская. Выговаривать слово фюльке, так и не приучился, да и как мне тогда прикажите называть губернатора? Фюлькменом?

Приняли в администрации хорошо, первым делом посетовал, что такое прекрасное здание, губернатор даже окинул удивленным взглядом свою, весьма средненькую резиденцию, так вот, холлу явно не хватает, для солидности, огромного зеркала. И в порыве дружеских чувств, наш караван это вполне может исправить. Дальше пошли деловые переговоры. Мне нужно было помещение, рядом с рынком, еще лучше, прямо там, для выставки товаров. Попытки губернатора, перекинуть меня на купцов, пресекал в зародыше, упирал, что мне надо помещение буквально на несколько дней, и не столько для торговли, сколько для ознакомления просвещенных жителей славного города с достижениями научной мысли. Сторговался с ним о выделении домика охраны рынка, куда он переведет стражу и их вещи, на эти дни, мне было не интересно, пусть подарки отрабатывает.

Домик был скромный, утром следующего дня нас с приказчиками проводили в этот сарайчик, и теперь ходил по помещению и продумывал, как максимально полно использовать этот скромный выставочный зал. Народ заманивать было не надо, любопытные сами интересовались, а что это мы тут делаем. Поставил толмача у дверей, велел ему ловить всех любопытных и в красках рассказывать, какие экзотические диковины можно будет увидеть тут завтра. Знал бы об этой выставке заранее, разработал бы зонтик – для этого города самый ходовой товар. И резиновые сапоги. Тяжело вздохнул, выходя под дождь и поднимая воротник, кто бы мне еще рассказал, где тут брать резину.

За день успели подготовить к выставке помещение и экспонаты. Больше всего времени съели переезды на корабли и обратно. Оформили внушительно, применили отработанную схему драпировок, добавив в нее еще красной ткани на столешницы и лавки, играющие роль витрин. К каждой группе товаров поставил гида, знающего датский язык, который тут был государственным. Сам ушел на Орла. Специально. Можно было сидеть и ждать в караулке, которую мы переоборудовали в кабинет для приватных переговоров, но разговоров с заинтересовавшимися купцами старался пока избегать. Нужно было дать время, разрастись интересу, нужно дождаться, когда те же родственники начнут спрашивать купцов о таком замечательном товаре, что на выставке в гавани видели. День выжидаю точно, может и еще один придется, но это уже вряд ли. Надеюсь к обеду второго дня уже получать приглашения к визитам и переговорам. Отправил помора, оставленного при мне как толмач, вызнать, кто есть кто на этой купеческой гавани. Распределить, так сказать купцов по ранжиру. Сам завалился на гамак рисовать зонтик. Главное не забыть по окончании плаванья внедрить эту диковину. Еще бы вспомнить водостойкие пропитки для шелка, который был мной давным-давно куплен, но так и не применен.

Приглашения появились в этот же день, после обеда, расторопность купцов была мной недооценена. Отобрал самого внушительного, из пригласивших купцов, по заверениям моего толмача, и отправился с визитом, разумеется, с Таей, меня же не на переговоры звали, а на ужин, вот и иду ужинать.

Правило, не говорить за столом о делах, тут не соблюдали, много выспрашивали о нашем переходе, о товарах и о ценах. Получился импровизированный перекус дилеров на бирже. Потом мне задали вопрос в лоб, собираюсь ли все это продавать и почем. Совершенно искренне рассказал, что везу все это на свои фактории в Швецию, так и сказал, во множественном числе, пусть проникнуться. На деловые предложения оптовой продажи отвечал вопросом, а зачем? Ведь мы все тут понимаем, в розницу все свои диковины продам довольно быстро. На намеки, что не все корабли доходят до Швеции, намекал – сюда то мы дошли. Чтобы не заканчивать ужин совсем уж ничем, порадовал купцов, могу уступить небольшую партию. По ценам, близким к розничным. Если купцы найдут, чем меня заинтересовать, а так же пространно рассказал о возможном постоянном сотрудничестве. Вот теперь пусть дозревают. Отдал дань хозяевам, ужин был действительно хорош, особенно острая рыба и их аквавит, аналог водки настоянной на травах. Надо будет узнать рецепты. Вернулись на апостола, где у меня был временный штаб. Сел думать над недосказанным, и промелькнувшим между строк. Не все так просто было с этими ганзейцами. Средневековый аналог ВТО. Только вот аналог этот, похоже, окончательно развалился. Они еще пыжатся что-то сделать, но, судя по их сетованиям, короли теперь плюют, на дарованные ганзейскому союзу привилегии, а военных сил у союза нет. Стоило задуматься, а зачем мне их предложения? По началу, после красочных восхвалений ганзейцев комендантом Тронхейма начал строить серьезные планы на их счет. И что же вижу? Группка купцов, бахвалящихся своими бывшими заслугами и ничего не в состоянии решить сейчас. Конечно, у них сохранились связи и прочее, только вот перевесит ли это потребные вложения.

Ганзейцы дозрели до предложений слишком быстро, уже к следующему утру. Лишний раз, подтвердив мои подозрения, никаких сил за ними нет, кроме, может быть, наработанного годами авторитета. Их предложения просчитал еще в Тронхейме, после визита к коменданту. Только вот стоит ли возрождать умершего, своими вливаниями – было не ясно. Решил откровенно поговорить с купеческим старшиной. Да, понимаю, они тут все равны и так далее, но в жизни не поверю, что не найдется кого-то, бывшего в этом равнении первым. Посетил званный обед, порадовавший новыми вкусами, выслушал предложения купцов, которые мог озвучивать за них, рассыпался в благодарностях за столь интересные, щедрые и далее по этикету. Просил время подумать и пригласил вечером на борт апостола пару купцов, которые будут принимать все решения. По поводу настойчивых вопросов о силе моей охраны каравана, предложил купцам пройтись вдоль наших кораблей, посмотреть заделанные пробоины, и подумать, легко ли нам дался этот переход, а так же о нашей способности обороняться.

Купцы сразу согласились, чем напрягли мои нервы еще больше. Думаю, нет уже этого ганзейского союза, есть осколки, мечтающие о былой славе.

Пол дня подготавливали кабинет на апостоле, для проведения важных переговоров. Поднявшимся на борт купцам показывал апостола, они впечатлились еще проходя по рейду, а теперь были просто раздавлены. Потом был тяжелый разговор.

В крайне вежливой форме обрисовал пришедшим старшинам свое видение состояния их союза, точнее отсутствие оного. Задал один единственный вопрос – зачем оно мне в том виде, в каком есть сейчас. Спокойно выслушал закономерные возмущения купцов, и гневные отповеди моему неверному пониманию ситуации. Ждал, когда они повернуться и уйдут, хлопнув дверью. Не ушли. Теперь дорогие мои, будем вас прессовать. Слегка успокоившиеся купцы стали, вменяемы, они уловили мою основную оговорку, про тот вид, который есть сейчас. Стали обсуждать, какой вид может быть вообще. К концу штофа убедил их, что возрождение союза возможно, но надо меняться под изменившееся время. Их свободный союз городов, это замечательно, но вот когда доходит до охраны караванов или до отражения нападений на фактории – все начинают перекладывать друг на друга, а единых сил у союза нет. Да, в прошлом союз собирал силы, для отпора, спасибо, что просветили, только вот где этот союз теперь?

Набросал концепцию торговой организации, занимающейся тем же самым, что и ганзейский союз, но имеющую централизованное, выборное руководство и членские взносы, на которые и будут содержаться конвойные силы и аппарат управления. Купцы распрощались крайне задумчивые, приглашали вечером следующего дня собраться у них и обсудить. Решил не терять позиций, пригласил тех, кто заинтересуется – посетить вечером апостол, на чем и расстались.

Днем сворачивали выставку. Продавать принципиально ничего не стал, всем говорил – веду переговоры с купцами, вот если договоримся тогда и будут продажи. Приходилось давить, слишком мало времени в запасе, нам еще вернуться до зимы и штормов надо.

Вечером пожаловали пятеро купцов, их собрание выставило на деловые переговоры. В том, что ганзейцы захотят возрождения былой значимости союза – не сомневался ни секунды. То, что они готовы будут делать для этого что угодно, если это не зажимает их интересов – догадывался. А вот то, что они готовы отправляться по старым связям прямо сейчас, было приятным сюрпризом. Купцы не были бы купцами, не придумав в каждом деле выгоду для себя лично. Посчитали, раз мы такие смелые и умелые, по нашим же рассказам, то добавить в конвой еще несколько купеческих судов мы можем совершенно спокойно. Ну, удлиним путь на денек-другой, заходя в не нужные нам порты, зато это будет веским аргументом, для возрождения союза. Жуки. Согласился, мне действительно не трудно. Если же купцы решат просто меня разик использовать, то в следующем году разговоров с ними уже не будет. Так им и обрисовал ситуацию, заметив еще, что если и от реанимации их старых связей не будет толку, то и дальнейшие походы теряют смысл.

На следующий день выгружали часть диковинок и получали за них деньги, очень нужны были расходные средства, а то корабельная казна уже дно показывает. К вечеру средств, стало в избытке. Купцы готовили к отплытию четыре судна. Одному судну в конвое отказал, злорадно ухмыляясь и ставя первый крестик в блокноте напротив имени некоего купца, попавшего в раздел «ужасных мстей».

Утром выходили из гавани Бергена конвоем из двух орлов, двух апостолов и трех купцов. Купцы старались придерживаться кильватерного строя, о котором, а так же о сигналах, с ними была проведена лекция. Очень надеялся, что на такой внушительный конвой нападать не станут, больно уж не хотелось светить мощь орудий. В крайнем случае, буду стрелять только порохом.

Шли к Гетебургу, а потом придется провожать купцов дальше. Неповоротливые и тихоходные купцы ощутимо задерживали конвой, хорошо еще, что путь наш повернул к югу, стали идти по ветру, а то бы затянулась эта история надолго.

Море стало оживленнее, иногда на горизонте мелькали паруса, но пока никто к нам не подходил. Купцы несли на гротах длинные вымпелы, может это, и были регалии ганзейского союза, надо будет спросить потом.

На четвертые сутки вошли в пролив Скагеррах. За эти дни торговцы немного освоились в кильватерном строю и начали реагировать на сигналы, что было проблемой первые два дня. Ход у них, правда, так и не улучшился, но тут уже было ничего не сделать.

В проливе нами заинтересовался военный корабль. Некоторое время шел с конвоем параллельным курсом, а потом начал сближаться с Орлом. Велел расчехлить башни и поднять сигнал остановки для конвоя. Прошелся по башням и велел стрелять только по команде, порохом и по пушечным портам вояки. Но без команды не начинать, даже если он начнет первым. Стоит выяснить, чего этому вояке надо, не на абордаж же он будет семь судов брать. Замедлялись до дрейфа, вояка, оказавшийся англичанином, судя по флагам, плавно подошел к нам менее чем на сотню метров и лег в дрейф рядом с Орлом, считая его флагманом конвоя. Пушечные порты у него были нараспашку. Орел так же был в боевой готовности, башни выбрали себе цели и теперь старались их не упустить. Встать в дрейф постарался так, что бы прикрыться апостолами от судов купцов. Если что, им не так хорошо будет видно всю процедуру. Теперь остается послушать, что хочет сказать, спешащий к нам на шлюпке офицер с группой подтанцовки аж из восьми солдат.

Расставил морпехов вдоль борта, противоположного сброшенному трапу, велел не светить оружием и сделать скучающие лица.

Поднявшийся на борт англичанин был совершенно не вежлив, и чего это об их манерах столько говорят, нет у них в море манер. Перевод толмача и то был длиннее фразы англичанина, помор явно старался подобрать слова в менее резкой форме. Прибывшие с офицером солдаты стояли за ним плотным строем, только что из ружей не целились. Пожелание, у англичанина, было незамысловато, конвой должен следовать за ним, а там будут разбираться, что, где и как мы нарушили. Было очевидно, что спорить и доказывать совершенно бесполезно. Изобразил страшно напуганного купца, сказал, что мне от господина офицера надо бумагу, о том, что он, такой-то и такой-то забирает конвой и снимает с меня ответственность за сохранность грузов. А то меня в гильдии не поймут. И не изволит ли господин офицер пройти в каюту, где у меня есть все письменные принадлежности и бутылочка аквавита. Англичанин усмехнулся, взял с собой двух солдат и указал мне на дверь, мол показывай дорогу.

Сидели в каюте, этот скромный ловец удачи написал опус в четыре строчки и высосал пол штофа аквавита под мои причитания. Все расслабились. Обычный запуганный купец.

Провожая его по трапу не забывал кланяться, и что бы пушкарям через порты видно было, пусть пойдут кофе пить. На корабле офицер оставил четырех солдат, и указал двигаться за ним. Подобострастно покивал, все будет в лучшем виде. Зачем же портить настроение покойнику. Когда шлюпка отвалила от борта, проводил ее взглядом, пошел на мостик, сопровождаемый солдатом. Остальные осматривали по хозяйски судно.

Встал рядом со штурвалом, посмотрел на идущую шлюпку, на обоих моих дежурных при башнях, поедающих меня взглядами, просто им кивнул, и когда они стукнули по спинам заряжающих, крикнул морпехам «Огонь!» одновременно вытаскивая пистолет и стреляя дернувшемуся ко мне солдату снизу вверх под железную кирасу. Выстрелы морпехов потонули в громком перестуке заработавших пушек. Заряжающие превзошли сами себя, похоже, держали несколько снарядов на коленях или в ногах, иначе ничем не объяснить бешеный темп на первых секундах. Пушкари то же молодцы, ни одного снаряда мимо. Хотя на дистанции, когда мы в вояку практически стволами упираемся это не удивительно. Если и не попали по портам, как их просил, то это уже было не принципиально. Выстрелить англичанин так и не успел. Единственным их залпом в бою стал ружейный со шлюпки. И все целили по мне, и чего они на меня взъелись. Так как ждал залпа пушек, на шлюпку не смотрел, очередной мой прокол. Спасибо боцману, вовремя сбил с ног.

Следующим днем конвой миновал множество рассыпанных по ботническому заливу островов и приблизился к устью «реки Готов», то есть Гота-элв, в глубине которой и прятался Гетеборг, или «крепость готов». Одной только крепостью эти самые готы не ограничились, перед устьем реки на маленьком островке стояла еще одна каменная крепость Эльвсборг, название которой перевел самостоятельно, компонуя два предыдущих перевода – получилось «речная крепость». Глядишь, и язык так выучу, норвежский почти выучил, слов десять в памяти осело, и датский так же – полиглот, однако. От речной крепости к нам направилась яхта, полез в рундук за пачкой заготовленных документов, переход почти закончился, начинается административная, и не любимая мной работа.