Текст книги "Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2."

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 63 страниц)

Начали собираться рудознатцы и добытчики, пояснил старшему, что поход откладывается до середины лета, а то и до конца лета, добавил, что это государево поручение. Сели обсудить саму экспедицию. Сразу выяснили, что мы к ней не готовы. Идти собирался через Мезень, а в ее верховьях оказалось очень мелко. Везти с собой нам надо было десятки тонн, одного только огнеупорного кирпича, не говоря про все остальное, так что ладьи не годились. Старший предложил собрать огромную флотилию шняков, они на этих плоскодонках даже по ручью пройдут. Посчитали количество, которое надо для перевозки всего, что мы брали с собой. Очень, похоже, что все Беломорское побережье оставим без плоскодонок. Зато, их можно было и как сани использовать, и грузили в них примерно столько же, как в сани, а главное, они стоили копейки, в прямом смысле. Поручил старшему, направлять прибывающих, по составленному нами плану. Пусть выкупают шняки и перегоняют их в устье Мезени. Там, у лагеря рудо добытчиков, будет наш стартовый лагерь, и туда придут ладьи с припасами. С трудом хватило наличных денег, что бы обеспечить первый этап проекта. Средства были, даже в избытке, но в звонкую монету их еще надо было переводить. Получается, не врал я купцам, чистую правду сказал. Оставил Старшего в небольшом лагере, выросшим рядом с казармами, поручил ему всю подготовку. Человек он многоопытный, должен справиться. Сказал ему, что жду еще рудознатцев, отправленных почти два года назад на Урал. Снабдил лагерь нашими шатрами, печками и кухней, велел все осваивать. Так же знакомиться с новинками и производством. Но при условии, что никому ничего рассказывать не будет. Ну, для этого у меня братья, почти святые, есть. Один так просто в лагерь рудознатцев переехал, и, похоже, пойдет с нами, судя по тому, как он прочно там связи налаживает.

От Петра, его зубры сыска, пока так и не прибыли.

Во второй половине мая пристреливали башни Ястреба. Пристреливал лично, так как не сообразил оставить хоть пару пушкарей. После чего, поставил и Ястреба под загрузку снарядами, а сам пошел отдавать указания. Осипу поручил наполнять наши Архангельские склады, так что ладьи опять должны пойти сплошным потоком. Попросил его встретить меня в устье Двины как в прошлом году через две недели. Сам собирался идти на Ястребе, так как отпустить неопытную команду в свободное плаванье у меня духу не хватило. Верфь осиротела, по ней неприкаянно ходили мастера, перекладывая с места на место инструменты и остатки материалов. Взбодрил их, указал закладывать третий клипер. Мастера так обрадовались, будто у них день рождения. Уходил с верфи уже под бодрые перекрикивания. Прошелся по цехам, литейщикам велел начинать отливать новые детали килей и набора винджаммеров, как только они сырья наберут, завезем их на соломбальские верфи еще по воде. С деревом было сложнее, сожрали все запасы просушенных досок. Новые только накапливают, а, сколько им еще сохнуть! Еще раз переговорил с Осипом, пускай свозит сухие доски с других лесопилок, особенно с монастырских, там за качеством следят. И хватит ему уже над каждой копейкой трястись, да дороже получиться, но деваться некуда, нам темп терять нельзя.

Попрощался со всеми и отчалил на Ястребе.

Архангельск прошли ночью, видели наверняка, все же ночи уже не такие темные, как хотелось бы, но думаю, наших орлов с винджаммерами не свяжут, ну идет князь на тренировку в море на своем любимце и бог ему в помощь. Тем более башни на орлах были зачехлены парусиной. В море началась обычная работа. Возникло ощущение дежавю те же ошибки команды, те же наставления, несмотря на то, что с латинским вооружением было проще. Все же быть учителем не мой конек, повторять по несколько раз одно и то же, мне скучно, и быстро зверею. Таких, не берут, в… наставники, и правильно делают. Вот бежать впереди паровоза, это, оказывается, по мне. Страсть как интересно, и жуть как страшно. Описав один круг, встали на рейде Унской губы, поджидая Орла. Дождались его на второй день. После чего, была перегрузка части снарядов и запасов на Орла, а оттуда пересаживалась одна команда поморов и половина пушкарей. Вышли в море отрабатывать групповую слетанность, которой и близко не было, и демонстрировать мне, чему научились пушкари. Пушкари порадовали. На пологой зыби стреляли очень неплохо, гораздо лучше, чем я боялся, но хуже, чем, в тайне, надеялся. Как они будут стрелять в шторм, не брался предсказывать, точнее не хотел об этом думать. После первого совместного круга собрал большое совещание. Пытался не ругаться, обсуждая действия команд. Сам виноват, было некогда говорить о ходе эскадрой ранее. Разжевал кильватерный строй и циркуляции, разжевал расхождения. Нарисовал схемы. Уперся в невозможность командовать по рации. Озвучил концепцию командования вымпелами. Вот, только, из международного кода, помнил всего три вымпела. Красный косой крест – нужна помощь. Черно-желтую шахматку – немедленно остановиться. И почему-то запомнился бело-синий вымпел, водолазных работ. Остальное было в справочнике, но даже мысли не возникло, копаться в вещах перед уходом.

Значит, будем изобретать вымпелы сами. В наличии только два цвета, серая и красная парусина. Той осенью все же набрали бузины и сделали два комплекта парадных парусов, и запасной ткани к ним. Начали расписывать, какие команды вообще будем давать. Для начала расписали девять команд. Оговорили, как будут выполняться команды, И разграничили, что на бизани или фок-мачтах будут подниматься сигналы для Ястреба, а на грот-мачте, сигналы для винджаммеров. Случай, если мачты на Орле срубят, даже рассматривать не стал, для этого случая будет только один, общий на всех вымпел. Долго рисовать цвета вымпелов было некогда, разрисовал по наитию и утвердил как основные. Получилось следующее:

– Делай как я – белый вертикальный крест на красном фоне.

– Продолжить движение – Красный вертикальный крест на белом фоне.

– Поворачивай влево – красная горизонтальная полоса на половину высоты на белом фоне.

– Поворачивай вправо – красная вертикальная полоса на половину ширины на белом фоне.

– Медленнее – красный флаг.

– Быстрее – белый флаг.

– Открыть огонь – красный круг на белом фоне.

– Остановка – белый прямоугольник на красном фоне

– Нужна помощь – красный косой крест на белом фоне.

Команда выполняется, пока вымпел поднят. Опущенный флаг будет означать окончание действия команды. Отсутствие вымпелов, продолжаем двигаться так, как застал момент спуска вымпела. Может так и не правильно, но тогда показалось самым удобным. Оговорили и то, что могу поднимать несколько вымпелов.

Размер взял из соображений ширины ткани, что у нас была, получилось два на три метра, при метровой ширине ткани. Все экипажи были посажены за шитье, надо было два комплекта на корабль минимум. Еще надо было делать флаг фалы, которые ранее посчитал излишеством.

Закончили подготовку и разбор каждого маневра по сигналам, вышли в море на новый круг, который прошел значительно лучше. Теперь могли общаться, а это оказалось большим подспорьем. Отработали даже команду огонь, сбросив два плотика. Причем Ястреб дисциплинированно шел в кильватере и молчал, пока стреляли пушкари Орла, после чего был поднят вымпел на открытие огня Ястребу. С пушкарями проблему общения в башнях, пока так и не решил, общались жестами с заряжающим, через люк подачи патронов, а тот передавал пушкарю. Язык жестов у них сам собой вырабатывался, не стал лезть, пусть делают как им удобнее.

Наблюдая за стрельбой Ястреба со стороны, сделал крайне не утешительный для себя вывод. А стреляем то мы медленно. Зачем было городить две пушки в башню, если стреляют они со скоростью одной пушки из-за одного заряжающего. Ну почему умные мысли приходят так поздно! Все окончание круга занимался обустройством двух заряжающих за спиной наводчика. Сели они довольно легко, только расширили, точнее, сделали новую, скамеечку и поставили ограничитель для ног, так как откат ствола теперь получался точно между ступней заряжающему. Если он поставит ноги неверно, откат их переломает. Вытаскивать патроны их подачи стало менее удобно, зато заряжать – удобнее. Попробовали модифицированную башню, стала заметно скорострельнее. Но появились периодические дуплеты, которые заметно кивали судном. Остановились на Соловках, набрали избыток досок, для переделки башен. Попросил поморов набрать людей в слободе, столько, сколько согласятся походить с нами в море все лето. Не менее десятка, если получиться, то два. Сам пошел общаться к настоятелю. Настоятель уперся и людей не давал, бумаги Петра его смутили, но не поколебали. Отправил разбираться с настоятелем свою тень, то есть отца Ермолая, а этот гад, выторговал у меня неделю составления наших учебников по вечерам. Причем начал торговаться с двух месяцев. Рассказал ему в красках, на какой глубине мы окажемся через два месяца, если он не будет смотреть на вещи реальнее. Людей насобирали шестнадцать человек, уже хорошо. Шли на очередной круг, не заходя на наш рейд, и переделывали башни. На траверзе горла, устроили еще одни учения. Но плотики были уже последние, надеюсь, Осип догадается к запасу снарядов прихватить запас леса.

Осип не догадался. Он то же весь закрученный был. Пришлось немного хулиганить в устье Двины и набрать леса на пару заходов. Договорились, через неделю встречать тут обоих орлов для пополнения лесом, привезу его из Архангельска.

Проводили орлов в море, корабли уходили красивым кильватерным строем, долго не мог оторваться, от этого чуда. Отошел от планширя, на душе стало спокойно. Окончательно дозрела мысль, что не дам утопить первенцев, или лягу с ними. Фатализм, оказывается, отличное лекарство от нервов. Напряжение, державшее все эти месяцы начало спадать. Летите орлы, мы не пойдем на закланье, не та порода. Мы пойдем на охоту! Улыбнулся своим мыслям, первый раз, не помню уже, за сколько недель.

– Давай отчаливать Осип. У нас впереди еще много дел, и экспедиция на Урал, и шведы с османами, и мой родной город.

– Какой город то князь?

– Я покажу тебе его Осип, обязательно покажу, проведу по улицам, посидим с тобой в трактире. Только будем мы с тобой уже дряхлыми старичками. А я может, совсем умом подвинусь, так что ты не забудь, что я тебе обещал! И мне напомни. Обещаешь?

– Обещаю князь, а к чему же до старости ждать?

– Нет мне пока хода в город мой, и долго еще не будет, очень долго, потому как не будет он, как мне виделось. Аккурат до глубокой старости, да и тогда еще рано, но хоть так. А вот последние дни свои, хочу провести в нем, поднять глаза от дел, оглядеться по сторонам и увидеть, каким он стал. Так что ты не забудь, найди меня, где бы я ни был, и что бы обо мне не говорили, и скажи «Александр, ты обещал показать свой город». И я обязательно вспомню. И покажу. И сам посмотрю. Ты главное не забудь. Считай это мое завещание тебе. Исполни его, очень тебя прошу.

– Да князь, но ты прощаешься как будто.

– Наоборот Осип – грустно улыбаюсь ему – строю планы на будущее, должен же быть у человека тот порог, к которому он идет всю жизнь и, дойдя, скажет «Ну здравствуй, я пришел». Вот и назначил себе порог, срок и проводника. Ты только не забудь. А теперь, пойдем заканчивать дела наши, а то Урал ждет, и город мой, а тут, под ногами всякая зубастая мелочь путается, шагнуть к ним мешает.

* * *

Архангельск встретил общей атмосферой настороженности. Можно подумать, что все ловцы удачи разорвав свою добычу, в чем никто не сомневался, рванут грабить город. Правда, и такие слухи тут ходили. Отправил привезшую меня ладью отвезти на Семену на форты план переделки башен на двух заряжающих и материалы для этого. Велел передать, что бы дополнительно укрепляли срубы откосами, и насыпали побольше земли. Десять тог отдачи, это не шутки. Велел напомнить еще про маскировку.

Купцы стали совсем нервные, оставшиеся доли мне были проданы чуть ли не насильно. Так стал владельцем транспортной компании примерно за десятую часть ее стоимости. Такого не планировал, но раз так случилось, быть посему. Более того, купцы не надеялись продать товары со складов, так как – либо ждали погромов, либо не уверены были, что торговые корабли вообще придут. Согласился скупить их товар, но признался честно, денег очень мало. И это была правда. В итоге, еще до спуска винджаммеров был с товаром, способным действительно их загрузить под самые топы. Преувеличиваю, но товара было очень много, а о цене за него даже говорить стыдно было. Были проблемы с градоначальником, с замом воеводы, да со всеми практически из высшего руководства. Все, если не боялись, то сильно опасались военного варианта развития событий. Один я был спокоен, уже отбоялся. Хорошо, что в меня не тыкали пальцем, как в виновника этого переполоха. Наоборот, смотрели жалостливо, как на жертву. Узнай хоть кто-то из них, про источник слухов, который портит теперь всем жизнь и нервы – началась бы охота на ведьм, точнее на одного ведьма. А так, даже помогали.

Встретил, в оговоренное время орлов, передал им лес и забрал экипажи на торговцев.

Начали июнь красивым спуском монстров. Предшествовало спуску большое богослужение и освящение кораблей, а так как такое, делать, с безымянными судами было нельзя, провели и святое наречение, не стал спорить, святое так святое. Теперь у меня были два апостола, братья Иаков и Иоанн. Мою шутку, по поводу того, что теперь придется делать двенадцать кораблей, восприняли совершенно серьезно, и благожелательно, да, сын наш, так и есть. Но не это было важно. Важно, что устроил большой праздник, не скупясь, тратил остатки наличных денег. Город вздохнул свободнее, как будто лопнул, наконец, пузырь, наполненный страхом и неуверенностью.

Корабли скатывались по слипам вместе с опорами, и поднимали огромные волны, слизнувшие с пирсов много добра. Хотя, судя по постоянно растущим объемам добра в жалобах, добро было из серии – «куртка кожаная, три».

Дал два дня новым командам освоиться на судах. Огромные, красивые корабли, стояли на рейде, то, одеваясь парусами, то, маневрируя, благо больше никого не было. Толпы архангелогородцев стояли на берегу целыми днями. Мой мир много утратил, лишив себя красоты парусников. А ведь вот они, лебединые песни парусной эпохи, клипер и винджаммер, старший брат клипера. Теперь они снова вместе. Надолго ли.

Пошли с командой Иоанна в море. Снова в море. Хорошо то как! А команда Иакова осталась на погрузке своего апостола, причем распустил слух, что выход не скоро, командам еще минимум месяц надо привыкать к судам. И дорогого товару грузить не стал, демонстративно, не надо, что бы нас сейчас прижали.

Здоровую же махину мы сделали. Двина теперь кажется не такой большой как раньше. Начинаешь продумывать все маневры заранее. И экипажи начал сразу учить этому, заранее продумывать и начинать маневр. В целом, судно шло уверенно, только еще сильнее зависело от управления парусами. Но после клипера, особенно в его гоночной ипостаси, было уже не так сложно приноровиться. Но представляю, какая инерция будет у груженого апостола. Надо подправить чуток тактику боя, этим дурам маневрировать с потерей скорости противопоказано, они ее потом день набирать будут. Пошли по привычному, для команды, маршруту, надо дать людям освоиться с судном, не надо пока схему ломать. Завершили первый круг чуть больше, чем за три дня, для грузовика и в умеренный ветер можно считать отличным результатом. Орлов не встретил, хоть и надеялся. Пошли обратно в Двину на погрузку.

На следующее утро, вышел на груженом Иакове по тому же маршруту. Я скоро буду на нем все волны в лицо знать. Инерция, как и предполагал, оказалась громадной. По Двине крались буквально на цыпочках. Разогнались только в море, и разгонялись медленно-медленно. Зато устойчивость у этого груженого монстра была фантастической, вот откуда залпами стрелять надо. Чувствовал себя как на круизном лайнере, не трясет, почти не качает. Санаторий. К Соловкам приближаться не стали, ну его, с такой то маневренностью, обошли по большой дуге. Против ветра резались, ожидаемо тяжело, но уверенно. Спасибо вам, конструкторы прошедших эпох, простите, что так нагло присвоил ваши труды и бессонные ночи. Клянусь, не буду оформлять на себя патенты, кроме того, что действительно сам разработаю. Хоть так отдам дань уважения вашим заслугам.

На пути к Архангельску, нас перехватили орлы. Божественное зрелище, нагоняющие корабли в кильватерном строю, на фоне темного моря и светлой полосы горизонта. Сблизившись практически борт в борт, прокричал орлам, что бы ждали нашего выхода в устье Двины, на обычном месте. Мне прокричали, что все поняли и пристроились в кильватер апостолу. Так и шли до Двины, орлы привыкали к ходу апостола, это было видно по их маневрам. У устья они отстали и на рейд мы поднимались в гордом одиночестве.

В Архангельске собрал большой прием, на котором пили за новые корабли, и громогласно назначил дату погрузки всего ценного и отплытия кораблей в первый поход. Сказал, что пока корабли походят кругами у устья Двины, а потом вернуться за основным по цене грузом. Дату назначил на начало июля. Такой же слух пустил по городу и дал пару дней ему разойтись.

Сам в это время сходил на ладье к Орлам, обрисовал капитанам план тренировок, даже на листах расписали. Особо обращал их внимание на инерцию апостолов, и что нельзя с ними резких маневров делать. Если надо, подавайте сигнал апостолам двигаться дальше, а сами выходите из строя и маневрируйте. Нельзя их в узости и на рога заводить, так же по причинам маневренности и инерции. Ориентировал их на десять-двенадцать дней на пару-тройку совместных кругов, как пойдет. Орел должен управлять всей эскадрой вымпелами, апостолы держаться в его кильватере, а Ястреб замыкать строй. Велел не тратить снаряды, мало ли кто решит все же пощупать мягкое купеческое брюшко раньше времени. Велел топить все корабли явно идущие на сближение. Топить в упор, не нужен мне лишний расход снарядов. Если они просто новости хотели узнать, что же, на том свете встретим и извинимся.

Вернулся в Архангельск, провел то же совещание на апостолах, рассказал диспозицию строя, назначил выход на утро, по выстрелу пушки с раската гостиного двора. Вечер опять собирал купцов и пили за успешный выход на тренировку апостолов. Много и на показ сокрушался, что дорогой товар лежит, а время уходит, но пока матросы не освоятся, в море просто боюсь идти. Всем рассказал, что провожу завтра корабли на тренировки пушечным выстрелом и отправлюсь в Вавчуг, собирать все остатки товаров по складам.

А к назначенному сроку корабли придут, загрузят самые ценные товары, вот тогда и устроим настоящую гулянку, провожая их в дальний путь. Чуть было не сказал в последний, переигрывать начал.

После заутреней, на пристани стала накапливаться толпа, походил, послушал разговоры, пропитался настроением. Город приходил в себя. Просто так, на ровном месте, люди поверили – все будет хорошо. Не допустит господь, чтобы с этими красавцами, плохое стряслось. Народ у нас такой.

Поднялся на раскаты, махнул пушкарям. Вчера за один единственный, холостой, выстрел из пушки пришлось с замом воеводы битых полчаса ругаться. Экономит он, видите ли, в преддверии грозной напасти. Жук. Взятку не дал, додавал авторитетом.

Облако залпа рассеивалось, открывая длинные тела апостолов, одевающиеся в свои рабочие робы. Доброго пути вам братья, не обещаю легкого, но над вами всегда будут кружиться ваши орлы, и ни кому не позволят сбить вас с выбранной дороги. Идите, и осваивайтесь друг с другом.

Сидел на бортике раската, провожая взглядом медленно уходящих с рейда апостолов, и механически набивал трубку. Внизу гудел народ, величественное зрелище не потревожили банальными криками. Хорошо. Пусть потом детям рассказывают, о том, как на их глазах строились и уходили апостолы. И про орлов. Даже если мы не вернемся с нашего первого рейса, обещаю его сделать настолько запоминающимся, что о нас хотя бы легенды сложат. И немножко обидно. Если все же вернемся, то никаких легенд не будет.

Спустился с раскатов, закурил уже на земле. Спичкой. Пора в Вавчуг.

* * *

Время, проведенное в Вавчуге, посвятил организации экспедиции на Урал. Подробно расписал старшему, что надо искать, каких мастеров взять, что бы они домну сложили да железо дать могли. Как это все сделать старшему виднее. Поднимут поселок на месте, везти с завода часть подмастерьев, на которых мастера укажут, и пусть они там новые цеха поднимают, но уже с размахом. Деньги у Осипа брать, он над всем старший будет, коль у меня не получиться. Много работали с моей тенью над книжками, надо оставить хоть какое то наследство. Отдал ему толстенные пачки задумок, велел не распаковывать, но не уверен, что так и будет. Просто посидел с мастерами, поговорили о жизни и о перспективах, хорошо посидели, душевно. Только вот после этого пошел слух, что мастер со всеми прощается, и знать, не надеется из этого треклятого похода вернуться. Причитаний никаких не было, только Тая сказала твердо, что идет с нами. Не стал спорить, пусть идет, на апостоле. Бабы поднесли мне шикарную белую рубаху расшитую вручную цветными орнаментами по краям. Просили одеть непременно, говорили, всем селом шили, каждая капельку души приложила, может это, в трудный час хоть чуток, но поможет. От такого не отказываются. Обещал.

Проводил приемные экзамены у морпехов. Они прониклись глубиной момента и показали отличные результаты. Распределил по кораблям. По три экипажа на апостолы, один старый и два новых, и по одному старому экипажу на орлов. Вспомнил про наш первый абордаж, велел заготавливать мешки с песком, и грузить на ладью, положим вдоль бортов, от картечи. Вторая ладья стояла под погрузкой боеприпасов для орлов и морпехов. Выгребалось все, даже еще теплые, после заливки снаряды. Нарушений техники безопасности было море, а на меня продолжало нисходить спокойствие.

Про товары с завода купцам слегка приврал, мешки и снаряды посчитал важнее, а если вернемся, то успеем и еще разик сходить, уже спокойно, и без меня.

Отчалили тихо, после заутреней. Не надо нас провожать, мы еще вернемся.

Спустились к Архангельску даже раньше срока, Отправил ладью со снарядами, двумя экипажами морпехов и частью мешков в устье, на встречу с орлами. Нечего тут особым грузом светить. Остальных можно и тут оставить, никто не сомневался, что на апостолов посадим своих стрельцов. Начал подготовку к гульбищу. Надоела эта работа на публику! Но орлы, да и апостолы, мне как родные, ради них буду улыбаться и даже врать, как собственно уже и сделал, но добьюсь для них чистой дороги и уважительного отношения.

Все было готово, чуть ли не штофы на столе стояли, а апостолов не было. Тень свою оставил в Вавчуге, он упорно хотел идти с нами, но все же поддался убеждениям, и был назначен хранителем бумаг и идей, теперь писать и рисовать было не с кем. Порисовал просто так, для себя, корабли, разумеется. Хищные силуэты крейсеров приземистые и без мачт, широкие броненосцы, обтекаемые подводные лодки. Вы тоже, по-своему, красивы, жаль только, что убили в людях парус.

Ожидание затянулось еще на один день, и апостолы вернулись. Целые. А то уже начал опасаться. Встали под погрузку. Грузили их почти сутки, и завершили погрузку приемом на борт экипажей морпехов с их имуществом и мешками. Указал мешки пока складывать в трюме, успеем сложить баррикады попозже, не на глазах Архангельска. К обеду пригласил бомонд и купечество на отвальную. Пили и кричали здравицы. Вполне искренне мне желали доброго пути. Хорошо бы. А может действительно, мне все эти страсти только кажутся? И никто не ждет нас за горлом Белого моря? Сходим и вернемся, так и не встретив ни одного паруса. Пусть так и будет, выпьем и за это. Только почему до сих пор ни один купец не пришел, совершенно пустой рейд, если не считать трех наших посудин.

Вечеринка удалась. Апостолы снялись с якорей только поздним вечером, я объявил себя недвижимостью, велел идти на встречу с орлами и безвольно повис в гамаке.

Поднялся только поздним утром, апостолы стояли рядом с орлами и, судя по всему, уже давно, просто меня не стали будить. Развил бурную деятельность, строили баррикады под фальшбортами и увязывали их от качки. Группировал на трех наиболее опасных участках абордажа. Указывал, какой экипаж, за какой баррикадой будет сидеть, и стрелять не высовываясь. Когда все обсудили, попрощался с Таей и перешел на второго апостола, потом на Ястреба и только ближе к ужину попал на Орла. Велел выдвигаться. Подняли на обеих мачтах вымпелы, «делай как я» и начали выбирать якоря. Экипажу морпехов велел строить и крепить баррикады.

Четыре парусника уходили в белую ночь по Белому морю, которое казалось черным.

Решил пройти еще один круг, потренировать себя как флотоводца. Тренировали перестроение по вымпелам. То приказывал апостолам продолжать движение а Ястребу перестраиваться к Орлу в кильватер и обходить наших подопечных кругом, то наоборот давал команду апостолам на поворот, и они заваливались в пологую циркуляцию а мы уходили вперед. Днем устроил стрельбы с применением шимозы. Разительный эффект. Надо что бы пушкари к нему привыкли, расстреляли по 4 фугаса на башню, больше жаба задушила, все же это наше основное оружие, нельзя его просто так тратить.

Обогнули Соловки по большой дуге, и пошли галсами в сторону горла. Нет сил тянуть, да и у людей нервы на взводе.

* * *

Самых нетерпеливых встретили, не доходя до горла, видимо, не дождавшись нас, пара фрегатов, решила проверить, где мы отстаиваемся. Сближались быстро, приказал апостолам закладывать циркуляцию влево, а мы пошли на сближение. Только апостолы интересовали фрегаты значительно больше, один пошел на перерез торговцам, второй решил шугануть мелочь, вроде нас. Не стал мешать. Скомандовал Ястребу левый поворот, на пересекающийся курс с первым фрегатом. Со вторым сближался сам, предположил, что фрегат для стрельбы повернет левым боком, что бы потом ему было удобнее догонять торговцев, приказал готовиться к правому повороту, и стукнуть башнеров левого борта, пускай держат в прицелах. Эти еще не пуганы, будем бить в упор. Игра на нервах, жду маневра своего фрегата и смотрю, как сближаются первый с Ястребом. Чуть не проглядел начало поворота второго, он начал слишком рано, либо не опытный, либо просто попугать решил издали. Ну-ну, менее 300 метров это действительно издали.

– Повороооот!

– Огонь!!! Стукните их там еще раз, чего они ждут!!!

Все. Три попадания шимозой, два в корпус и одно в паруса. Фрегат даже выстрелить не успел. Жуткое зрелище. Мачты, рушащиеся внутрь разваливающегося корпуса, летящие во все стороны ошметки, огонь и дым. То, что осталось на плаву уже не жилец. Страшная смерть. Но извиняться не буду.

– Приготовиться к левому повороту!

– Поворооот!

Первый фрегат лихорадочно приводился. Дурачок, куда же ты теперь денешься, я же выше тебя по ветру. Тебе надо было апостолами прикрываться и по ветру уходить.

Медленно вырезающийся против ветра фрегат быстро приближался. Сзади его подпирал Ястреб, на дистанции менее пятисот метров. Поднял вымпел Ястребу открыть огонь, Пусть потренирует канониров правого борта.

Четыре выстрела с Ястреба фонтаны по бортам фрегата. По большому счету накрытие, только надо еще. Еще два выстрела. Одно попадание, явно порохом. Фрегат резко уваливается и пытается уйти, но подставляет бок Ястребу. От бортов фрегата вдоль воды рванули струи белого дыма, растекающиеся в облака. Через секунду, которая стоила больших нервов, между фрегатом и Ястребом заплясали столбы всплесков. Через пару секунд долетел грохот залпа фрегата и ответный грохот залпа Ястреба, четыре выстрела, попадание порохом, и шимозой. Сближаемся с гибнущим фрегатом, ведь еще даже в горло не зашли, а, больше сотни людей уже положили, а если там еще и абордажники, то больше двух сотен. Сколько же судов в горле и за ним нас поджидают? Фрегат глубоко осел на корму, вся корма горит, языки пламени рвутся вдоль поверхности воды, их захлестывает волной, но они снова и снова вырываются. Одиночный выстрел с Ястреба, шимозой в среднюю часть. Вечная память. Приказал опустить вымпел на открытие огня. Но это была уже формальность. Апостолы самостоятельно заложили циркуляцию, выходя на курс в горло. Пускай своевольничают, все же они купцы, а не военные.

Покричал наблюдателю, доложить обстановку. Парусов не видно. Значит, идем в горло.

Подозвал боцмана, стали обсуждать, где в горле могут прятаться корабли ловцов. Согласился, что самое перспективное это мурманский берег, там почти каждая речка, впадающая в море, бухточку образовывает. А вот насколько эти бухточки глубокие, моя карта уже не скажет, много чего за триста лет поменялось. Подняли вымпел апостолам не торопиться, сами, как пара гончих перед охотниками, ходим галсами, изучаем берег.

Ближе к вечеру закричал наблюдатель, весь экипаж, со мной вместе, синхронно задрали головы. Наблюдатель тыкал назад, к отставшим от нас апостолам. Присмотрелся к горизонту, ничего не заметил, но Миха так орать зря не будет. Опять моя ошибка. Далеко отпустил от себя охраняемых, посчитал, что берег проверен и идущим следом ничего не грозит. Развернулись до бакштага правого галса, и на всех парусах рванули назад, целясь между берегом и апостолами.

Подходя ближе, стало видно, как из бухты Чапомы вышла небольшая шнява, и за ней выходил галеот. Проверяли же бухты, где они там прятались! Это нам, конечно, не противники, главное успеть, а то попортят апостолов. Нельзя так далеко отрываться, нельзя! Все же шнява дойдет первой, а, прижавшись к апостолам, обезопасит себя от нашего огня. По ней уже сейчас стрелять опасно. Молодцы ловцы, красиво меня сделали. Придется пугать.

Бегу по башням правого борта, стучу заряжающих, кричу одну фразу – огонь по галеоту, порохом. Надо что-то с коммуникациями делать. Башни рявкнули, по очереди, первыми сдвоенными залпами и застучали вразнобой. Вокруг галеота заплясали фонтаны. Одно попадание порохом в паруса. Эффектно, облако дыма и спадающие фонтаны искр. Но без особого видимого урона, если не считать размочаленный грот. Галеот впечатлило, он начал уваливаться и встал курсом вдоль берега. До апостолов не дошел метров пятьсот, но посчитал своим долгом поприветствовать мои корабли бортовым залпом. Опять струи дыма и прилетевшее буханье залпа. Только теперь столбиками воды не ограничилось, брызнула щепа над бортом винджаммера. Все же попасть в такую махину, как апостол можно не целясь. Стиснул планширь. На что ты надеешься гад, после этого? Куда ты теперь денешься? В бухту нырнуть думаешь? Да у меня осадка не больше чем у тебя! Это апостолы там не пройдут, самоубийца. Шнява повторила маневр галеота, всадив в Иоанна залп левого борта практически в упор, после чего собралась убегать в Архангельск, судя по курсу. Проскакивая вдоль апостолов оценил повреждения, ничего страшного, но сколько там народу могло побить, даже представить боюсь. Подняли вымпелы остановки для апостолов и Ястреба. Пусть пока отстояться и починяться, мы никуда не торопимся, а Ястреб пусть прикрывает, этих ловцов и сам достану.