Текст книги "Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2."

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 63 страниц)

Сделали макет, потерял еще два дня на его юстировке и настройке. При готовом макете вдруг стукнула мысль его усложнить, поставить на качающийся круг и пусть двое качают макет в одной или двух плоскостях. Переделывать особо ничего было не надо, сделали круг и столбик оси под ним, столбик вкопали, железный шарик на вершине столбика жирно намазали салом, и на него надели железный стакан, прикрепленный к деревянной платформе. Перенесли башню на платформу, уравновесили, и пришлось заново ее пристреливать в новом положении. Стрельбой из качающейся башни увлекся сам, убил на это целый день, и потом приходил систематически на тренировки пушкарей. Может быть по тому, что мазал с завидной регулярностью. В качающейся башне всплыл еще один, не учтенный мной недостаток. Прицел больно бил в глаз. Провели модификацию дальномеров, сделали перед окуляром кожаную маску, натянутую длинной лентой с прорезью для глаза. И на прицел навернули кожаный наглазник. Стало чуть менее удобно, но зато перестал биться лицом об прицел. Сделали поручни для наводчика, под левую руку сразу под спусковыми скобами пушек, правая рука наводчика на маховике. Для заряжающего сделали поручни под обе руки. Дополнили сиденья кожаными привязными ремнями с пряжками, спинок не было, так что притягивали непосредственно к сиденью. Вот теперь с трясущейся башни стало стрелять удобно.

Все же эта зима получалась менее напряженная, чем предыдущая, верфи знали что делать, спорные вопросы возникали редко, цеха сами просили переходить на работу хотя бы в полторы смены, был избыток рабочих. Оценив запасы сырья, разрешил полторы смены, но что бы остался запас рабочих на новую литейную, где уже заканчивали просушку большой домны.

Как только встал лед на Двине, пошли караваны с подготовленным лесом, крепежом и деталями на Соломбальскую верфь. Дождался прибытия лекал винджаммера, начали делать формы. Старался дать мастерам все делать самим, только рекомендовал дополнительные закладки в формы, облегчить отливки, но, не ухудшая прочности. Откуда мне знать, известно ли тут понятие железной двух полочной балки или швеллера. А то, что балка будет несколько кривобокая, не страшно, рассчитана она с большим запасом.

Отливку балок проводили без меня, был в это время в Архангельске, купцы начали хандрить, как пошел сплошной поток трат. Опять пришлось вправлять мозги. Заодно, пользуясь отсутствием воеводы, построил всех на верфях и загнал почти весь наличный состав рабочих строить два винджаммера. Начали приходить железные отливки из Вавчуга, одна отливка на двух санях, запряженных четверкой лошадей. Все же зимой строить накладно, надо будет детали летом, по воде завозить. Спасибо мастерам, догадались первыми в сани класть крепежные пластины и железные заклепки, а то бы мы зависли. Каждая пластина была помечена, для какой балки и с какой стороны, все же точность пока была низкая, взаимозаменяемость не предусматривалась. Хорошо хоть торцы могли притереть, сварить бы их еще. Задумался. Нет, некогда пока электричеством заниматься, а термитного карандаша сделать не из чего, а то бы давно зажигательные снаряды с термитом делал. Балки скрепляли раскаленными добела заклепками, только так их можно было расклепать, и то звон стоял такой, что решил быстро уезжать, тут и без меня справятся. Самым важным в этой поездке было то, что сманил понравившегося мне ювелира Марка. Каждую поездку уговаривал его переехать в Вавчуг, работы для ювелира было очень много, так как большинство товара было дорогое и требовало соответствующего украшения. На этот раз уломал, обещав дать заказ на подарки царю. Не с пустыми же руками туда ехать. Еще раз задумался, пора начинать готовить подарки, те, что в прошлом году были, уже не сыграют, надо новинки. Пушку не повезу однозначно, скопируют, револьвер то же делать пока не буду, надо придумывать нечто впечатляющее, но не страшное, если повторят.

С этими мыслями возвращался в Вавчуг и с ними же засел дома на пару дней.

Первой проработанной мыслью стал граммофон на восковых пластинках. Хотел отделаться красивой музыкальной шкатулкой, но по мере разработки идеи несколько увлекся.

Пластинку делали из латуни, полировали, травили и окунали в расплавленный воск, получилось неплохо. Механизм был часовой, кроме свободного движения иглы при воспроизведении был еще механизм принудительного поворота, он должен понадобиться для записи. Отдал часовщикам, пусть развлекаются. С записью получилось не очень хорошо, пришлось комплектовать граммофон еще одной головкой – записывающей. В ней и мембрана была больше и игла острая. А для воспроизводящей головки – иглу загладили. А то громкий разговор в комнате, накладывался на запись. Дал команду делать, сколько сделают. И по десятку пластинок к каждому, в деревянных, тонких шкатулках, вместо конвертов, чтобы воск не прижимался к стенкам.

С одним из первых, хорошо работающих, образцов и тремя десятками пластинок отправился на отчет в Холмогоры. Надо было решать вопросы с архиепископом по отобранным пушкарям и остальному люду, который систематически перекочевывал в Вавчуг. Под конец визита рассказал о граммофоне, продемонстрировал работу, лишний раз убедился, что придумал хороший подарок царю, судя по детским восторгам пожилого архиепископа. Попросил его записать для царя несколько пластинок с местным колоритом, ну там молитвы, народные песни, восхваления царя толпой людей, может, что-то еще придумают. Но что бы хорошо исполнили. А записанные пластинки привезти мне. Если надо будет еще чистых пластинок, дам, сколько скажут. Афанасий позвал несколько священников, повторял и показывал еще раз. Вроде поняли. С одним подарком разобрался.

Озадачил делать макет винджаммера, солидный, на всю телегу, что бы можно было с макетом Орла, подаренным ранее, сопоставить. Стал думать дальше.

Оптика! Начал компоновать бинокль из имеющихся линз, давно ведь собирался. Получилось несколько громоздко. Примеривался по разному, решил все же делать две линзы нового типоразмера. Тогда бинокль получался вполне приличный, только тяжеловат, из-за латунного корпуса. И оптику бы ему просветлить, но наносить покрытие толщиной в четверть световой волны кисточкой еще не дозрел. Заказал линзы, дал диаметры и точки фокусов. А из имеющихся линз сделал неплохую стереотрубу на треноге, не телескопической, к сожалению. Поставил и ее на малую серию, пусть будет. Дальномер не дам. Мало ли что.

Везде говорил, начинаем готовить подарки для царя. Народ воодушевился. Все новинки относил к Марку, пусть придумывает, как из этого художественный шедевр сделать.

Взявшись в очередной раз писать пояснения, схватился за голову, ну как же раньше то не додумался, ручки тут перьевой не хватает! И сильно. Чего же я столько времени под эти царапульки приспосабливался то! Сделали за два дня, с латунной трубкой емкостью и кожаным поршнем на штоке-червяке. Еще день Марк делал золотые перья, отлично получилось. Попробовали и латунные перья, похуже, но то же ничего. Запустил и это в работу, велел делать нескольких размеров и оформлять в наборы с разными чернилами, которые то же прикладывать. Ценник задрал немилосердно, ну да ладно, снимем сливки, цену снизим. Подарочные ручки оформлять по одной в персональных футлярах. Как обычно, все резное и расписное. Из Холмогор еще летом несколько художественных мастерских переманил, только просил их новый стиль искать, отличный от холмогорского, а что оформлять – у них было в избытке.

Надо что-то для войска, простыми подарками Петра не пронять.

Двинулся к моему ракетчику, будем продвигать концепцию сигнальных ракет, обсудили, состав самого огня, попробовали. Решил все же делать сигнальный пистолет под 30мм бумажный патрон. Уж больно несолидно получились у нас ракеты на палочке. Принципиально, тот же пистолет, что и у морпехов, только с более коротким и толстым стволом. И вместо полноценной гильзы будет латунный поддон. Отправил чертежи оружейникам, ракетчику поставил задачу делать заряды, чем больше, тем лучше и равное количество всех цветов, какие сможет. Белые и красные делать отдельно, и то же по максимуму.

Вечер сидел над минометом. Могу сделать, но не буду. Произведем их мало, и погоды они не сделают. А вот внезапность потеряем и опять же – скопируют. Нет, в армию надо это вводить, накопив на складах, и сразу после переучивания начинать большую компанию, такой шанс будет только раз.

Так что же еще то придумать! Только не оружие, зарекаюсь с оружием до Урала. Теперь как думаю об оружейных новинках, палуба галеота, заваленная мужиками, в памяти всплывает.

Домашние стали меня обходить, так как приобрел привычку огрызаться, надо брать себя в руки, Тая предложили аптечку индивидуальную, мысль хорошая, но много мы не сделаем. Велел подобрать Тае с нашей бабушкой, два три порошка, от болей, от живота, и что-то общеукрепляющее, будем фасовать порошки в разноцветные бумажки, как раньше в аптеках было, красный пакетик будет обозначать противоболевое, желтый – желудочное, зеленый – общеукрепляющий, если просто плохо себя чувствуешь. Такое и безграмотным солдатам объяснить можно. Велел своим дамам самые сильные препараты использовать и переработать, наконец, те стога трав, которые они тут за лето набрали в порыве трудового энтузиазм, могут брать помощниц, сколько захотят. А вот над бинтом и упаковкой предстояло думать самому. Просто разрезать ткань, дороговато выходило, да еще и резать долго. Решил сделать чертежи на маленький ткацкий станочек, с узкой основой и редкой ниткой. Будет выдавать готовый бинт, только на куски резать останется. Ничего сложного, отдал чертежи столярам, они на станках уже собаку съели, буду считать и этот вопрос закрытым. Теперь как упаковать, что бы и носить с собой удобно было, и упаковка дешевая, и воды бы не боялась. Все, что придумывал, было дороговато. Подсказал Ермолай, тубы у них для свитков всем этим требованиям соответствуют. А мы еще и упростим технологию, будут две деревянные заглушки, с кантиками, а цилиндр намотаем из бумаги на нашем судовом клею, длинной в пятнадцать сантиметров и диаметром в пять. Дешево и сердито. С одной стороны моток бинта вложим, с другой пакетики с порошками засыплем, глядишь, и в войске болеть поменьше станут, да и от ран больше народу выживет. Только на всю армию нам такого не осилить, сделаем, сколько сможем, а если Петру затея понравиться, возьмем у него заказ и на это.

Несколько аптечек опять же в подарочном виде. Молодец Тая, удачно надоумила.

Ермолай внес свою лепту, настаивал на выжигании в крышке аптечки святого распятия, что бы аптечка еще и душу лечила. Не вопрос, сделать тавро не сложно, будет вам распятие. Аптечка получилась жесткая и удобная. Раздал морпехам, пусть осваивают.

Пока ковырялся с аптечкой, и держал ее в руках, стукнула еще одна мысль. Что-то она мне напоминает. Пожалуй, увеличенную упаковку с зубными палочками-ковырялочками. И тут в очередной раз осенило. Спички! Так давно ими не пользовался, что за год и не вспомнил, мучался с этим кресалом. Отлично! Тут же переместился к плотникам, надо было технологичный способ стругать палочки, для всего остального, использую то, что есть. Способ таким и оказался, стругать. Сделали два станочка, одинарную гильотину, что бы отрезать от напиленных в размер спички досок шпон нужной толщины, и гильотину из нескольких лезвий, которой этот шпон делили на палочки. Палочки получились чуть толще, чем мне было привычно, и тут задумался. По плану хотел окунать палочку в воск от свечей, прижимать к гремучему серебру, и обваливать в порохе, после чего еще раз окунать в воск. Зажигалась спичка вертикальным ударом по головке. Но на такую толстую спичку налипнет очень уж много гремучего серебра, дорого выходит. Надо спички затачивать до тонкого жала, вот тогда там осядут миллиграммы, и будет не дорого. Надо еще точилку для палочек. Точилка для карандашей услужливо всплыла в памяти, только будем не палочку в ней вращать, а крутить саму точилку на станочке с ножным приводом. Получилось неплохо. На спичечной линии образовалось четыре рабочие специальности, один делает шпон и режет из него палочки, второй затачивает, и двое обмакивают. Выход продукции не высокий, но тут главное начать. Спички расфасовывали по маленьким тубам, наподобие аптечек, по двадцать спичек, стукать можно было о крышку упаковки.

Пока обмакиватели не приноровились, гнали то брак, то перерасход гремучки, но наладили и это, руку набили. Вот и еще одна диковина полезная. От встряхивания спички не зажигались, воск помогал, так что стукнуть надо было довольно сильно, даже ронять пробовал. Стал постоянно таскать с собой упаковку, прикуривать стало значительно удобнее. Папиросы делать не стал пока, тут автоматизация нужна, трубками обойдемся.

Скатался с обозом в Архангельск, устроил там показательный прием, с рекламой новинок, все было встречено благосклонно, опять много говорили, пустил и со своей стороны слух о паре беззащитных огромных купеческих кораблей, что повезут множество товаров. Но в основном ездил посмотреть, как дела на верфи. Раздал несколько премий и существенно больше клизм. Хотя, в целом все шло даже с небольшим опережением плана строительства. Вернувшись в Вавчуг, занялся подготовкой экипажей и пушкарей.

Новый год отметил в одиночестве, Тая уехала по деревням, как практикующий медик, они тут Новый Год первого сентября праздновали. Сделал себе оливье со сметаной, посидел за ужином с домашними, приговорил пол штофа водки и пошел на улицу стрелять из ракетницы. Все равно, было грустно. Всем сказал, что просто мой личный праздник.

Решил не дожидаться обратно Апраксина и назначил отъезд каравана в Москву на начало февраля. Завод опять перешел на две смены, и снова началось соревнование, на лучший подарок государю. А мне это уже было не очень интересно. Дети они все же.

Заметив мое философское состояние, на меня насел Ермолай, стали с ним делать скелеты будущих книг, по разным направлениям, и постепенно заполнять эти скелеты всеми моими знаниями. Знания, как выяснилось, имели массу пробелов. Увлекся, но быстро наступил февраль, и начал собираться большой караван. Ермолай настоял на продолжении наших трудов в дороге, так что были сделаны еще одни сани с кунгом, для руководящего состава. Выехали даже раньше, чем в прошлом году, хотели еще заехать в имение. Надо было часть рабочих отвезти назад, а некоторые решили забрать семьи и возвращаться с нами. Так что и на обратном пути заедем в Кузяево. Стрельцов с нами не было, как и саней из Холмогор, забрал сотню морпехов, два старых экипажа и два новых. Как обычно, забрал победителей наших постоянных соревнований, надо же их как-то поощрять.

Дорога была такая же длинная, и так же сторонились селений. И дошли без приключений.

В отличие от прошлого года остановились в своем подворье, вызвав бурную радость Федора. У него тут уже чуть ли не каждый гвоздь из ожидаемого каравана был расписан по купцам. А дополнительные сани с новым товаром вообще довели его до прострации Скруджа Макдака. Так как сержант, в прошлый наш приезд, остался в Москве, пришлось самому ездить с визитами и заявлять о своем приезде и мое прошение на аудиенцию у государя. В тот же вечер начались эти вечные попойки с обрадовавшимися, моим появлением, офицерами. Зато очень подробно узнал о походе на Азов. Множество московских слухов и сплетен. Из них выходило, что мной заинтересовались высшие сферы, и надо собраться, похоже, предстоят политические игры.

Приезжающим купцам вежливо обещал устроить большой прием после аудиенции к государю, сначала товары покажу ему, а потом всем. Это видимо задействовало тайные рычаги жизни Москвы, и меня пригласили, как они выразились, с дамой, на большой прием с последующей аудиенцией. На подготовку отводили два дня, которые мы с Таей использовали по полной программе. Наряды привезли с последнего Архангельского бала. Тая в платье и с прической была диво как хороша, умеют все же женщины перевоплощаться. То она строгий и насупленный медик, а тут стала светской дамой.

Федор обзавелся в Москве выездом, так что поехали с комфортом и повезли за собой трое саней с подарками, одни сани целиком занимал макет винджаммера.

Ехали снова через метель, по темным московским улочкам, проезжая под многочисленными арками башен крепостных стен. Какой все же резкий контраст, темной и хмурой Москвы, и того, как безудержно веселятся внутри домов представители знати. Может отсюда пошло выражение – Москва, город контрастов. За всю дорогу нас ни разу не проверили. И за парковку в кремле денег не взяли. Хотя, сегодня тут день открытых дверей, судя по количеству выездов. А, обращая внимание на качество этих выездов, понимаешь, что еще и день открытых кошельков. Но надеюсь, нас среди этого великолепия выделят, очень уж хорошо старик-портной расстарался. Внимание надо привлечь обязательно, раз про меня, и лиц, заинтересовавшихся мной, пошли столь интересные слухи, надо сегодня все и решать, а если что, сегодня же и жаловаться Петру на аудиенции.

Вход в зал предварили обычными формальностями, распорядитель придирчиво нас осмотрел, распахнул двери в зал, и, стукнув своей палкой, громко произнес

– Князь Александр! С дамой!

Умеют же тут острые углы обходить. Заходим, изображаю величественное оглядывание огромного зала, народу полно, как на стадионе. И, похоже, к нам уже с нескольких сторон идут те самые заинтересованные лица. Продолжая тему стадиона – что же, мяч в игре!

Вырваться покурить удалось только через два часа. Таких откровенных предложений мне не делали даже на курсантских дискотеках, полных охотниц до будущих офицеров. Ну ладно еще дамы, но и мужики от них не отставали! Мужики, правда, про деловые аспекты откровенничали, однако и те и другие пытались пополнить мной свои гаремы, и в напоре, посулах и обещаниях рая на земле, были очень похожи. Давить на меня, к счастью, было нечем, пока удавалось мило беседовать и не брать на себя обязательств, ссылаясь, что я почти сибирский валенок, и мне, в моем медвежьем углу, совершенно не нужен такой шикарный выезд с золотыми гербами, и это то же не надо, снега у нас там, понимаете ли по подбородок всаднику.

Уффф, хоть затянуться успею до подхода следующего.

…Сударыня, ну что вы! Как можно не обращать на это внимание! Прекрасное шитье по вырезу… Ну конечно заметил, еще прекрасная огранка камней на шитье! Вы прекрасно выглядите, передайте своему портному мое искреннее восхищение… Простите, но прогуляться не могу, государь может позвать в любую минуту… Да мне то же жаль… К сожалению, обещать не могу, государь может отправить меня по важным делам прямо с бала…

У меня же табак в трубке выгорит, с этими приватными визитерами, а покурить так и не успею.

…И вам здравствовать князь, искренне рад вас видеть на столь великолепном приеме… Ну, что вы, князь! Это заслуги государя, я только помогаю ему, в меру слабых сил своих. Вы же не будете спорить, что это все заслуги государя?… Так я же и вам помогаю, князь! Только через государя… Ваши задумки великолепны, и дела обещают быть огромны, вижу, что слишком огромны, для скромных сил моих… Конечно князь, помогу, чем смогу, но только после того, как Все царские поручения исполню, пока не могу разорваться, а перечить государю не смею… Да и мне жаль… Конечно князь, еще увидимся.

Надо заново трубку набивать, одна затяжка на прогоревшую трубку, это не серьезно, а курить при не курящем собеседнике – этикет не позволяет, не зря же его изучал.

Они там что? В очереди за балконными дверями стоят?

… Да сударыня… Очень приятно… Благодарю вас, знакомство с вашей дочерью, таким очаровательным цветком этого бала, мне особенно приятна… Ну конечно не преувеличиваю! Под сенью столь стройной березки как вы, сударыня, иной цветок просто вырасти не мог!.. Сударыня, вот вы точно преувеличиваете, боюсь, в моей глуши меня так и не научили делать комплименты, говорю чистую правду!.. О сударыня, это был бы предел моих мечтаний! Только вот корабельные мастера больно уж резко обходятся со столь хрупкой древесиной…Оригинально. А как же цветок? Который столь пикантно покраснел?… О, это был бы не забываемый опыт, вы повергаете меня в пучины уныния, одной только мыслью, чего я лишаюсь, вынужденный исполнить волю государя… Увы сударыня, государева воля… А мне то как жаль!.. Ну конечно же! При первой же возможности!

Интересно, если князь перелезет через балкон и спрячется за бордюром, это будет сильное оскорбление дворянской чести?

… О, генерал! Вы делаете мне честь!.. Невместно мне, ни в одной баталии не участвовавшему, такое принимать… Это все слухи, генерал. Увы мне, как был, так и остаюсь скромным государевым порученцем, пороха не нюхавшего… Об этом могу рассказывать долго и с удовольствием, только давайте соберемся у меня как ни будь потом, и посидим, под штоф другой… И вам так же, действительно был искренне рад вас видеть.

Да что же это такое! Опять трубку набивать.

…Да барон, что вы желаете?… Позвольте, буду курить, а то табак уже тлеет… Благодарю, слушаю вас… Барон, мы же об этом буквально пол часа назад говорили, но вы так и не объяснили, зачем все это мне? Раз уж вы так хорошо осведомлены о моих делах, то вы знаете, что в средствах я не нуждаюсь, а царской благосклонностью не обижен, так зачем мне менять один двор на другой?… Барон, а кто вам такое сказал? Почему вы, прожив столько лет в России, до сих пор считаете русских варварами, а себя светочами цивилизации?… Ну что вы барон, спорить не буду, конечно же, все так, как вы говорите, только и сам я русский, зачем вам еще один варвар в вашу бочку меда… Барон, я же с вами уже согласился, к чему вы горячитесь? Совершенно искренне могу вас заверить, что цивилизованность вашей страны может служить только недостижимым примером для подражания. Только вы так и не сказали, зачем все это мне?…Да барон, конечно, вернемся позже, только давайте в следующий раз без общих слов, пока вы так и не можете сказать, чем у вас мне будет лучше. Не прибегайте, прошу вас, в третий раз к этим же воззваниям о цивилизованности и светочах науки, первых двух вполне достаточно, хоть я и варвар, но с двух раз запоминаю… Да, и вас благодарю за беседу, до встречи барон.

Ну, хоть покурил. Теперь надо вдохнуть, выдохнуть и нырять опять в этот гадюшник, то есть бал. Перерыв, когда меня, можно сказать, никто не трогал – закончился. Дожить бы до следующего.

* * *

Вызов к Петру пришел после одиннадцати. Петр был верен себе, и устроил адмиральский час, на котором решил ознакомиться с деяниями своего диковинного приобретения. Привел с собой и Таю, буквально вырвав ее из крепких наманикюренных и напудренных дамских ручек. Тая была в прострации, если ей предложили хотя бы половину того, что мне то могу увидеть первый обморок с ее стороны. Свежий опыт, но не стоит доводить. Оставил ее с морпехами и подарками за дверью.

Оформил подачу подарков как в прошлый раз, разогревая ближний круг и самого Петра от простого к сложному. Снова море восторгов и восхвалений моим славным деяниям на благо царя и отечества. Отклика в душе все это не вызывало, бал выпил все силы, не хуже вампира. Зависали на каждом предмете, обсуждали, пробовали, говорили о перспективах.

Аптечки государь очень хвалил, его пронял мой рассказ, сколько обученных воинов можно будет быстрее поднимать на ноги, и сколько останутся боеспособными, не мучаясь в походе всякими хворями. Заказ, на свою голову, получил огромный, и к нему – систематическое пополнение препаратами и бинтами, взамен расходуемых. О деньгах я все же заикнулся, так как Петр на этом внимания не останавливал, а мне никаких доходов не хватит Петровскую армию снабжать. В кой то веки Петр решил платить деньгами, написал бумагу, куда вписали чего и сколько, а так же по чем, будем поставлять. Теперь эту бумагу надо будет зарегистрировать в военном приказе и посылать туда караваны, а деньги пусть Федор собирает, так как платежей сразу, никто не обещал.

На граммофоне зависли особенно долго. Слушали Холмогорские записи, ничего так получилось, была даже оркестровая пластинка, с бальными танцами. Сидели тихо, так как звук был не очень громкий и к тому же объяснил им, что технология еще сырая, и громкие звуки в комнате могут испортить запись. Петр пробовал все сам, изучал досконально, граммофон пришлось разбирать.

Завершил этот подиум, винджаммером. Попросил принести макет Орла, и когда занесли винджаммер эффект был потрясающий. Авианосец рядом со шлюпкой. Море восторгов

… Да, благодарю… Приложу все силы… По иному и не мыслю… И это только начало государь!

Напросился на приватную аудиенцию, которая благосклонно была дарована.

Перед тем, как идти в кабинет, Петр велел немедленно организовать на приеме столы и витрины, где разложить все привезенные подарки. Позже он спуститься, и устроит танцы под граммофон. Представляю себе, огромный зал, тихая музыка и гробовая тишина, так как царь приказал молчать. Еще представляю, как меня будут рвать на части после аудиенции. Напрасно надеялся, что самое страшное закончилось.

Рассказал Петру подробно, о сделанном, и о планах, особо выпятил проблему со шпионажем и к чему она приведет, просил никому ничего из военного снаряжения не дарить, и даже не показывать. Рассказал, почему надо накопить новых вооружений на всю армию и только потом применить их все разом. Петр воспринимал идеи достаточно благосклонно, ему то же хотелось новых войсковых игрушек, но Азовский поход показал, что сил у Петра вполне достаточно пока, и он был уверен во взятии Азова следующим летом. Но шпионов он сильно не любил, видимо тяжелые детские воспоминания, как он в одной пижаме из Москвы в монастырь сбегал, сказывались. Обещал мне в помощь прислать ординарца с табуном помощников, которые сведущи в деле отваживания шпионов от вкусного. Только обрадовался, будут две секретные разноплановые службы, начнут друг друга в тонусе держать, только их надо будет в ежовых рукавицах держать, что бы ни передрались, за влияние. Рассказал о своих сомнениях Петру, тот подумал и написал мне еще одну бумагу, которую никогда и никому, показывать не стоило, кроме конечно тех самых, доверенных. В этот раз то же много бумаг писали. Большей частью для Уральского похода, пойду по Уралу как ледокол по тонкому льду, будет только крошево звенеть и разлетаться в стороны. А кто усомниться, возьму с собой сотню морпехов. Они мне уже как семья стали, черт с ним, с их основным предназначением. Мне с ними спокойнее. А новую сотню пусть старички натаскивают, вернусь – проверю.

Очень подробно остановились на торговле и кораблях. Опять уговаривал его проехаться по странам для организации торговых миссий, заверял, что это самое главное, потому что знания у нас свои есть, лучше западных, в чем он может убедиться по подаркам, а вот союзников у нас нет, и не будет, сколько денег на это не трать. А вот если с потенциальными союзниками большие совместные торговые проекты делать, то они за нас кому угодно горло перегрызут. Только сразу надо показать, мы от них не зависим, и если им что-то не нравиться, могут искать в любых других местах. Для этого надо свои торговые дома держать. Вроде убеждал помаленьку. Частным случаем стал наш будущий поход на торговцах. Показывал ему на пальцах, как мы привезем почти двести тысяч пудов товара, а сложить его некуда, и купцы сговорятся, и брать не будут, будут цены сбивать. Что тогда с такой горой товаров делать? Пол Архангельска по миру пойдет!

Впечатлил. Петр обещал познакомить меня со шведом, который давно льгот просит, льготы Петр ему и так дать собирался, но теперь эти льготы можно обставить условиями.

Осторожно намекнул Петру, что могу на торговце наткнуться на пиратов, и опасаюсь, утопив их, создам Петру политические проблемы. Возмущение государя переводилось примерно как – туда им и дорога, даже если не сами полезут, свои князья ему ближе чужих купцов. Надеюсь, так и будет. Если один корабль еще могут на разгул стихий списать, то предстоящим летом явно будут об ином разгуле кричать.

Выпили и за это. Разве не уточнял, что адмиральский час шел? Ну, так куда было деваться. Стоит только отметить, что часом это только называлось, а не ограничивалось.

Спустились в зал, прихватив по дороге слегка оклемавшуюся Таю, и отпустив морпехов к саням. Первым делом Петр потащил меня через гомонящую толпу, расступающуюся на нашем пути, к группке, очередных нарядных птах, одной из которых и оказался швед. Весь разговор государя со шведом свелся к тому, что Петр, потыкав в меня, указал шведу со мной договариваться, и по результатам наших договоренностей будет рассмотрено его прошение. После чего, посчитал свой тонкий подход оконченным, и занялся более важными делами. Раскланялись со шведом, представились, и договорились обсудить все вечером следующего дня у него дома. Как уже упоминал, о делах тут не говорили, заключали союзы, наживали врагов, все что угодно, кроме торговли. Это они так говорили. Торговались при этом по черному, со мной, по крайней мере.

Дальше начался кошмар, который назывался выражением бурного восторга любимцу царя и такому затейливому мастеру. Чем об меня только не потерлись, в показных поцелуях в щечку, сделал зарубку в памяти, китовый ус это очень больно, надо срочно изобретать лифчики.

Стоптал остатки языка, прокладывая дорожки к каждому ушам страждущим обстоятельных пояснений по новым товарам. Теперь ничуть не сомневался, что товары станут знаковыми, и цену можно ставить вообще любую, надо Федора порадовать.

Пустил слух, что для прекрасных дам, есть новое средство, подчеркивающее их женское достоинство. Сначала меня не так поняли, но пояснять, где они ошиблись уже не стал, мне не трудно и пару треугольников на веревочках организовать в комплект к лифчику. Слух сам себя разжигал, на фоне аншлага для моих товаров, и скоро уже приходилось отбиваться, практически в прямом смысле, от настойчивых предложений снять мерки прямо тут, только в альков зайдя, но лучше, у нее дома. Точку в этом поставил Петр, подойдя ко мне с мило выглядящей девушкой и указав обеспечить ее моими новинками, коих я ему, почему-то, не показывал. Пришлось сочинять на ходу, что боялся быть не понятым, вручая мужчине предметы женской одежды. Объяснение было принято благосклонно, а моего приказчика было велено завтра же послать в палаццо к Анхен.

Приплыли. У меня тут даже трикотажа нет, и даже не представляю, делали такое плетение в это время или еще нет. Вот и еще одна моя недоработка, что я в обычный текстиль то уперся, опять шаблонность мышления сыграла плохую шутку. Да и я дошутился. Но теперь уж можно шутить и дальше, хуже не будет. Господа, сейчас буду рассказывать вам сказки о паре толстых и неповоротливых купеческих кораблей до топов мачт загруженных всеми этими, да-да, этими самыми, деликатесами, и неторопливо шествующих через бурное море за границу этой весной. Да надеются именно проскочить, так ведь нету флота у государя, а так бы он непременно дал. Да и корабли вот эти самые, не обращайте внимания на обводы, я их и тут поменял, посмотрите какие крупные зато, и по самые топы груженые, да-да, по самые топы, да не слушайте вы конструкторов, какое перевернется, у него же в трюмах, вместо балласта, сплошное золото. Прорепетировал, теперь пойду слух пускать, только бы они на волне энтузиазма прямо сейчас на Соломбальских верфях винджаммеры на абордаж не взяли. А то после лифчиков я уже ни в чем не уверен.