Текст книги "Проверяя Сенатора (ЛП)"

Автор книги: Алекс Эллиотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

заставляю себя дышать. Медленно и равномерно вдыхаю. Мой разум находится в

смятении, на долю секунды отключается.

– Тридцать три. Спасибо, Мастер, – выдыхаю я. Я в полусознательном состоянии, но и я

не плачу, или, что еще хуже, умоляю его прекратить, что большая часть меня уже готова

сделать... если бы мы не были в комнате с зеркалом, за которым стояли и смотрели люди!

Он останавливается, его руки гладят меня по заднице.

– Великолепная, – хрипло говорит он, раздвигая мои ягодицы и удерживая их

разведенными. Я чувствую, как он опускается своими пальцами вниз, раздвигая мои

складочки. Одним резким толчком он входит своим пальцем внутрь меня. – Твоя киска

такая мокрая, маленькая саба.

– Пожалуйста, – слова с шипением слетают с моих губ.

– Скоро, – обещает он хриплым голосом. – Скоро я вознагражу тебя.

Он вставляет свой палец в меня, потом два пальца и продолжает до тех пор, пока я не

оказываюсь на краю и не начинаю видеть звезды, которые все сильнее и сильнее

поглощают меня. Он сгибает пальцы внутри меня и находит ту самую точку, которая

сводит меня с ума.

– Умоляй меня дать тебе мой член, – шепчет он, сжимая в кулак мои волосы.

– Пожалуйста, – я трусь об его пальцы, пока он скользит в меня. Каждый его толчок такой

же обжигающий, как и удар трости по моей коже. Я подставляю, выгнувшись, свои бедра,

совершенно не думая. Он дает мне то, что я хочу.

– Трахни меня, – со стоном слова вылетают из меня.

– Нет. Не сейчас. – Он вынимает пальцы и отпускает меня.

Раздается свист трости, я чувствую, как она жалит снизу, поднимаясь выше, я выгибаюсь

вверх охваченная похотью и желанием. Я разлетаюсь на осколки, готовая, чтобы он подвел

меня к краю наслаждения. Каждый удар подводит меня на шаг ближе. Я считаю.

Благодарю его. Он снова ударяет. Боль растекается по всей моей коже. Спасения нет. Я

вздрагиваю и опускаю голову.

– Я... – мое сердце колотится. Я где–то не здесь. Невесомая. Он нужен мне и я шепчу, –

Пожалуйста.

Он подходит ко мне, опустив лицо к моему уху.

– Ответь мне... мне следует остановиться?

Я готова сделать это. Меня трясет, я закрываю глаза, слезы текут и грозят хлынуть из моих

глаз. Его пальцы пробегают по моим губам.

– Красивая. Ты такая сильная. Охренительная. Моя.

С трудом сглотнув, я отчаянно пытаюсь найти опору. Я открываю глаза и встречаюсь с его

взглядом цвета темно–зеленого стекла. Я впитываю его силу. Я могу это сделать.

– Сорок пять. Спасибо, Мастер.

– Ты моя сладкая половинка. Ты почти сделала это. Поверь мне, – бормочет он,

поднимаясь вверх и отходя в сторону.

Я чувствую еще пять быстрых ударов тростью, и я чувствую, что сломалась. Я теряю над

собой контроль и совершенно не боюсь этого. Я не могу объяснить это чувство

блаженства, также как то, что я нахожусь в его власти. Выпоров меня тростью и мастерски

доставив мне крышесносный оргазм, который все повторяется и повторяется.

– Пятьдесят. Спасибо. Мастер. – Мои слова превращаются в еле слышный приглушенный

вздох.

Все, что я жажду рассказать ему, застревает у меня в горле от нахлынувших эмоций,

которые я боюсь показать. Они могут прорваться наружу и их увидят в комнате, я знаю,

что они там, в переполненной людьми комнате, хоть я и не вижу их. Эти эмоции, которые

он вызывает, должны оставаться незамеченными для тех, кто находится там, в комнате, я

сглатываю, пряча подальше в глубь себя, то что я давно хочу сказать ему... я открыта для

него. Он завладел моими чувствами. Каждой моей клеточкой. Я его. Вся. Навсегда.

Он кладет трость на стол в сторону, и наклоняется ко мне, прижимаясь к моей заднице. Я

ощущаю его член, который оказывается около моей киски. Моя истерзанная задница горит

огнем, в то самое время как она обхватывает и раздвигает ее.

– Скоро, я буду наслаждаться, клеймя твою тугую маленькую попку. Не сегодня. Ты

хочешь, чтобы я трахнул тебя в твою киску?

– Да, пожалуйста.

– Тебе следует лучше умолять меня. – Предупреждает он.

– Мастер, трахните меня. Пожалуйста, – хнычу я, пытаясь встать шире. Наши тела

сливаются, он разводит мои складочки, и одним рывком входит в меня.

Его толчки жесткие, доминирующие и он обхватывает руками мои бедра, шепча мое имя,

именно так, как только он меня называет,

– Кса. – Затем он шипит: – Шшш.

Он заставляет меня принять всего его, с силой вдалбливаясь в меня, а я, молча умоляю его,

чтобы он трахнул меня грубо. Пожалуйста, Мастер.

Я чувствую, как его пальцы скользят вокруг моей шеи, сжимая и плотно обхватывая.

– Вот так. Откройся для меня. Ты принадлежишь мне, – шепчет он возле моего уха.

– Да. Сильнее. – О, боже – какой это кайф. Он сжимает сильнее и врезается в меня. Искры

удовольствия пульсируют во мне, и я сжимаю свои бедра, извиваясь вокруг его члена.

Все в комнате становится мутным, в то время как он вонзает всю свою длину в меня, и я

начинаю выкрикивать его имя. Нереальный восторг затуманивает мой мозг. Бесконечно

черный. Совершенный ...но постепенно он проходит.

Беннетт ослабляет свою хватку на моей шее, и закрывает мой рот ладонью, не давая мне

выкрикивать его имя. Дрожа, я балансирую на краю, готовая разлететься на мелкие

частички. Я выгибаюсь, но он резко прижимает меня, похожий на демона, пока он трахает

меня и заставляет молчать, прижимая меня к скамейке.

– Возьми все, что я даю тебе! – приказывает он.

Сладкое темное удовольствие растекается по мне, и я чувствую, как моя влага от оргазма

омывает его член. Он убирает свою хватку с моего лица, и опускает свои руки на мои

бедра, загоняя член внутрь меня, долбясь в меня и вздрагивая, пока кончает. Его тело

жестко двигается надо мной, и затем он выдыхает, накрывая своей грудью меня.

– Ты такая грязная девчонка, – шепчет он, кусая мою шею. Его руки опускаются по моим

к запястьям, освобождая одну, а затем другую. Он потирает руками отметки, она красные,

а мои руки онемели. Я чувствую трепет, когда он прикасается ко мне, целует меня в плечо.

Мою шею. Всю меня.

Он скользит своим твердым телом вдоль моего и пальцами расстегивает оковы на моих

лодыжках. Я хочу подняться, но он останавливает меня.

– Останься на месте. Я должен позаботиться о тебе.

Он берет бутылку с соседней полки и выливает немного себе на ладонь. Затем

распределяет ее по своим большим рукам и обходит меня сзади. Бен кладет свои ладони

на мои бедра, и я облегченно вздыхаю. Жидкость охлаждает, он гладит мою воспаленную

кожу. Массирует мои ягодицы и аромат мяты наполняет воздух. И снова, он сжимает

бутылку и снова гладит меня, раздвигая мои ягодицы, издавая чисто мужской рык

благоговения.

– Невероятно.

– Я могу встать? – Мои ноги освобождены и я неуверенно раскачиваюсь, пока он берет

меня на руки.

– Я держу тебя. – Его губы обхватывают мои, превращаясь в дразнящий поцелуй. – И я

еще не закончил с тобой. Скажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы тебя трахнули.

– Очень. Сильно! – шепчу я.

Кладя меня на кровать, он берет мое лицо в свои руки, и возобновляет наш поцелуй. Он

лижет, сосет и кусает мои губы, обрушиваясь на них. Он крепко держит меня, слегка

наклоняя мое лицо, и наши глаза встречаются. Его глаза зеленовато–дымчатого цвета.

Насыщенного цвета. Похоже на то, будто я смотрю в пылающий огонь, в то время когда он

смотрит на меня сверху вниз. Он поднимается и я тянусь к нему, но он делает это слишком

быстро и отходит назад. Мой взор скользит вниз по его телу, останавливаясь на

выпуклости в его кожаных штанах, в этот момент он наблюдает за мной, поглаживая верх

и вниз свой член ладонью.

– О чем ты думаешь, грязная девчонка?

Без рубашки, его рельефные мышцы представляют собой игру тени и света, и если бы я

могла дотянуться до него, то я бы опрокинула его обратно на кровать. Расстегнула бы его

молнию и скакала бы на нем, запрокинув назад голову, выкрикивая его имя.

– Я хочу оседлать твой член.

Он берет бутылку виски и щедро наливает себе в стакан на три или около того пальца.

Затем подходит к краю кровати, и протягивает стакан к моим губам, наклоняя его, до тех

пор, пока виски не смачивает мои губы и не начинает течь в мой рот.

– О, правда… правда? – говорит он. – Даже после того, как я просто наказал тебя и

оттрахал?

Он поднимает стакан и делает глоток. Стоя с расстегнутой ширинкой, с манящей дорожкой

из волос именно в том самом месте, он продолжает нещадно дразнить меня. Все время,

пока он заявлял на меня права, стоя там, на сцене, и держа мою голову так, чтобы я брала

его член глубоко в глотку, заставляя меня взять его, у меня был превосходный обзор на его

гладко выбритый пах. Его странные шрамы вдоль его паха были такими же, что и на его

руках. Те шрамы, которые как он говорит, были нанесены его дядей, обдолбанным

наркотиками, и похитившим его, когда ему было четыре года, и сделавшим с ним эти

вещи. Несколько недель в декабре, когда другие дети мечтали о Санте, вот какой была его

жизнь? Господи, не могу поверить, что его отец не нашел после всего случившегося этого

ублюдка и не убил его. Или его мать не сделала этого. Я бы сделала. Я чувствую себя

защищенной Беннеттом, и все же мы здесь. Даже представ перед всеми, мы можем

сохранить наш секрет.

Так много тайн.

Какие из них реальны?

Я не знаю. Сейчас не время решать. Я снова смотрю на своего Мастера. Он единственный,

кто имеет значение.

– Я не единственная, кто готов к этому. – говорю я.

Поставив стакан, он снимает с себя ботинки, затем спускает по своему

умопомрачительному телу кожаные штаны. Его эрекция выступает вперед – свободная и

толстая. Длинная. Снова готовая продолжить, граничащее с безумием, трахом... и снова за

нами будут наблюдать.

Он берет в руки тонкий кусок ткани – шарф. Мое сердце грохочет о грудную клетку и я

задыхаюсь от желания, пока он обвивает мягкий шелк вокруг моих запястий. Он проводит

рукой вдоль моего тела и тянется за стаканом виски.

– Не двигайся, или я отведу тебя обратно на скамейку. В следующий раз я возьму хлыст

для твоей идеальной задницы. Поняла?

– Да, Мастер. – Я скрещиваю руки на груди, а он медленно и осторожно льет виски на мой

живот. Его член напрягается, и кристально чистая капелька появляется на его конце.

Облизнув губы, я чувствую острое желание пососать его толстый член, и начинаю

дрожать, чувствуя, как слюна наполняет мой рот. Он отшвыривает напиток, и опускается,

разводя шире мои ноги плечами.

– Скажи это, – приказывает он, раскрывая сильнее мои складочки. – Умоляй меня как

своего Дома.

– Пососите меня. Сильно, Мастер. – Моя киска пульсирует от жгучей боли, которую он

причиняет.

Раскрыв мои складочки двумя пальцами, он прижимается своим теплым ртом к моей

сладости и я сжимаюсь, чувствуя как искры удовольствия толчками зарождаются в моем

теле. Мы встречаемся взглядами и он проводит своим влажным языком по моей киске,

замирает, а затем прикусывает мой клитор. Он собирает кончиком языка каждую капельку

виски с моего пупка.

– Мастер... – каждая мышца в моем теле напрягается. Я словно распалась на кусочки, но

стараюсь удержаться, чтобы не подтолкнуть свои бедра в желании получить больше. Я

хочу всего его.

Сдерживаясь, он проводит языком по моей гладко эпилированной щелке.

– Еб*ть, я люблю твою киску, – рычит он.

Я напрягаюсь, забывая дышать, чувствуя, как каждая клеточка горит под моей кожей,

каждый раз, когда его язык совершает круговые движения по моей плоти. Неумолимо он

прокладывает путь вверх, всасывая капельки виски с моей кожи. Держа меня за бедро, он

ласкает языком мой пупок и вставляет палец в мою киску. Я выгибаюсь ему навстречу.

Тысячи звезд вспыхивают у меня в глазах, в то время как он продолжает меня трахать

своим пальцем и кусает за живот. Я уже близка и не в силах остановиться.

– Пожалуйста! – еле кричу я и он смеется, его смех тепло вибрирует, будто тихое

землетрясение на моей коже.

– Кончи для меня. – Он разводит мои ноги в стороны, обрушивая свои губы на низ моего

живота, мои складочки, и затем целует мой клитор.

Он трахает меня, засовывая свой язык глубоко в меня, жестко и собственнически. Снова и

снова, он сосет мою плоть, покусывая мой клитор, широко раздвигая мои ноги, делая меня

максимально открытой, и не жалея меня. Каждое движение его языка – вспышка экстаза, и

я кричу, пока он прижимает меня к кровати. Он заставляет меня отдаться ему. И я делаю

это.

С Беном, я ничего не скрываю или не сдерживаюсь, и на этот раз, я, бл*ь , полностью даю

себе свободу. Я ныряю и чувствую, будто падаю.

– Грязная девчонка, теперь ты готова оседлать меня. – Он поднимается вверх по кровати,

оказывается рядом со мной, усаживая меня сверху, а сам ложится на спину.

В эротическом тумане, я сажусь на него, широко разведя ноги, он берет свой член, проводя

широкой головкой по моей чувствительной плоти, сильная дрожь, которую я сдерживала с

того момента, как он забрался на эту кровать, одолевает меня, и мои мышцы начинают

дрожать.

– Боже мой.., Невероятное ощущеееееение.

Я сумбурно провожу ладонями по его груди, пока он входит в меня. Мое тело свободно и

расслабленно скользит вниз по всей его длине, закусив губу, в то время как он трется о

мою G–точку. Он не грубый и не похож на дикаря – он нежен и я чувствую каждый

сантиметр его невероятного члена, в то время как он проталкивает всю свою длину дальше

внутрь меня.

– Чувствуешь, как я глубоко в тебе? – стонет он, сжав бедра. – Объезжай меня, маленькая

саба.

– Так? – Я настолько мокрая, когда сжимаюсь вокруг его члена.

Испепеляющее удовольствием омывает меня, его руки, сжимающие мои бедра, придают

мне силу, он тянет меня вверх, и потом быстро опускает вниз на его жезл. Он практически

выходит из меня, а затем я сжимаю бедра, двигаясь неторопливо и размеренно... переходя

к резким и быстрым движениям.

Беннетт направляет меня, входя в меня, его мышцы резко очерчены венами, уходящими

вниз по рукам.

– Вот так. Трахай меня. Сильнее!

Мы находимся в чувственном безумии. Безудержно и да, я чувствую себя настолько

раскованно в том, как я сжимаюсь вокруг него. Его руки двигаются по мне, сминая мою

грудь и зажимая мои соски. Каждое движение его пальцев совпадает с его толчками. Я не

могу сдержать водоворот эротического блаженства, возникающего внутри меня.

– Мастер! – Я выгибаю шею от ощущения разрастающегося блаженства, сковывающего

мышцы.

– Не кончай. Не сейчас. – Он обхватывает мои бедра и без предупреждения

переворачивает меня. Сейчас он главный. Он закидывает мои лодыжки себе на плечи и

всаживает свой член по самые яйца в меня. Обхватив меня, он резко двигает бедрами во

мне. – Тебя именно так надо трахать. Каждую ночь. Мной. Только мной.

– Да, Мастер, – шепчу я в ответ.

Мы смотрим друг на друга. Его глаза мерцают огнем, когда он с громкими хлопками

входит в меня. Держась за изголовье кровати одной рукой, Бен всаживает свой член все

глубже и глубже в меня, задевая мою G–точку. Все сильнее и ожесточеннее он вбивает

свой член в меня, помечая меня, пока я уже не в силах сдержать полу–крик, произнося его

имя. Я совершенно не сильна в подчинении, но разве это важно? Он внутри меня,

доминирует над моим телом и разумом, и я сжимаюсь вокруг него, чувствуя еще один

сладостный оргазм, назревающий во мне и разлетающийся на миллион осколков,

сверкающих от экстаза, который мчится сквозь меня – так много всего сразу.

Он наклоняется, чувственно целуя меня и опускаясь на меня. Связанными запястьями я

провожу по его груди, оставляя царапины на нем, помечая его, давая понять, что он мой. Я

умоляю его о большем, дать мне все, что у него есть, и его сильные толчки заставляют

кровать скрипеть громче, в то время, как он входит все сильнее в меня. Его мышцы

напрягаются, образуя четкие рельефы, по которым я могу провести пальцами. Дрожа

вокруг его члена, я обхватываю руками его рельефные мышцы своими ладонями, в тот

момент, когда он вдалбливается в меня и вздрагивает – его мышцы превращаются в

жесткие линии.

– Малышка, – он произносит это мягко в мой рот, кончая глубоко, глубоко в меня.

Глава 6

НАСКОЛЬКО ТЫ МОЖЕШЬ ПОДЧИНИТЬСЯ?

Спустя семь часов, Ксавия возвращается обратно к себе в квартиру. Эта ночь... я

почесываю лицо, пытаясь дать название тому, что мы сделали.

Прошлой ночью, могу дать свои яйца на отсечение, моя маленькая практикантка

нервничала – Господи, я был на грани того, чтобы прекратить все, наблюдая за ней,

стоящей на коленях на сцене. Члены клуба хлопали меня по спине, предлагая мне

поделиться ей, предлагали неприличную сумму денег, немой мимолетный взгляд и

выгода, которая у меня будет... все явно не представляет для меня интереса. Я в шоке от

Кса – она беспрекословно подчинилась мне.

Сидя в машине, я смотрю на тени в ее квартире. Я знаю, что мне следует уехать. Сорок

минут назад я усадил ее, с завязанными глазами, в частный автомобиль, доверив водителю

отвезти ее – вот же, бл*дь. Я идиот, пристрелите меня. Следовать за ней сюда – это

нарушение нашей договоренности о том, как мы должны вести себя. Скажите это моему

члену. Этот мой чертов отросток явно хочет большего от нее. Вечер дикого траха, но я

снова готов к очередному раунду.

Через девять часов, я заберу ее и мы поедем к Вице–президенту на обед. Черт, мне нужно

уезжать. Сейчас же, ублюдок! Мой телефон гудит и я отвечаю на звонок.

– Да?

– Где ты, черт возьми? – спрашивает Джекс.

– На пути домой. А что? – Я вставляю ключ в замок зажигания и поворачиваю его.

Двигатель начинает урчать. Я готов рвануть, переключая передачи.

– Здесь у тебя собрался целый фан–клуб.

Я мельком смотрю в зеркала бокового вида, удостоверяясь в безопасности.

– Хреново им.

– Серьезно, Бен. Они хотят, присутствовать на том шоу, которое ты и Мисс Иксес

сотворили прошлой ночью. На кону приличные деньги.

Я не какой–то там кусок мяса. После того, как меня похитили и удерживали против моей

воли, я закрываю глаза и отказываюсь вспоминать то дерьмо, через которое я прошел.

– Б*дь, я когда–нибудь продавался?

– Черт, такого предложения больше не будет. Не позволяйте гордости встать на пути! Мы

могли бы совершить взаимообмен. Поставить нашу собственную охрану вместо того,

чтобы быть обязанным начальству.

– Я не единственный, кто хотел, чтобы Орел был у нас в гнезде. У тебя ничего нет на меня.

– Есть, спорим на твой член, ублюдок, – рявкает он, но я не реагирую.

Я не позволю чему–либо вывести меня из себя. Я никогда не позволял, но Джексон Картер

узнал всего лишь несколько нелицеприятных фактов из моей гребанной жизни. Понятия

не имею как. Все записи в полицейском участке отсутствуют. Мой отец сделал все, чтобы

скрыть это, но каким–то образом Джексу удалось что–то раздобыть, так же как и

получается у меня. Мы – это те, кто специализируется на получении достаточного

количества сведений о тех, кто находится рядом с нами, чтобы быть уверенными, что они

будут молчать. Наверное, поэтому мы с ним закадычные друзья.

– Хватит нести чушь. – Я снова смотрю на окна квартиры Ксавии. Они темны и мое

сердце начинает колотиться. Она в постели. В безопасности. С ней все в порядке. Сейчас я

могу включить передачу и уехать.

– То, что вы сделали... я не могу описать словами ту суматоху, что вы устроили. Устроить

представление на сцене. Я никогда не видел столько раздраженных людей. Они были

готовы штурмовать коридор, требуя, чтобы мы сняли дверь с петель.

– Хорошо, что этого не случилось, – я сухо отвечаю. Мои мышцы напряжены. Впервые в

жизни страх вспышкой медленно проползает сквозь мое подсознание. Словно

предчувствие, что что–то ужасное может произойти... а потом оно исчезает.

– Кстати, этот поступок, в конце концов, был гениальным. Но, дерьмо, попробуй сказать

это агентам Секретной службы, которые готовы пройти сквозь стены. Эти ублюдки из

кожи вон вылезут, чтобы прославить себя. Они готовы отдать свои жизни. А что такое

дверь? – Он мрачно смеется.

Я ощущаю, как мои внутренности стягивает узлом. Второй раз менее, чем за десять

секунд. Ощущение словно меня сейчас вырвет!

– Ну, раз уж мы заговорили о сведении, – я произношу это серьезно. На самом деле, кровь

глухо пульсирует у меня в висках. – Я, недолго думая, отменю наше бесстрашное

членство, если он сам или кто–либо еще аннулирует мои полномочия!

– Только ты у нас с яйцами, кто просто может допустить возможность сделать подобное.

– Более, чем просто допустить. Я серьезно, Джекс. Либо мы оба будем настаивать на этом,

либо мы все в жопе. Мы владельцы этого клуба. Ответь мне честно, чей приказ ты будешь

выполнять? – На этот раз, у меня явное ощущение, что между нами возникла трещина в

нашем понимании как управлять клубом. – Чей? – Я еще раз повторяю, когда он не

отвечает мне сразу.

– Бенедетто Антонио Стоун, – серьезно говорит он. – Я не буду удостаивать этот вопрос

ответом. Что с тобой? Может быть, это реальная проблема, которую необходимо решить.

Я застываю. Джекс единственный человек (кроме моей мамы), который постоянно

использует итальянский вариант моего имени, чтобы сделать замечание. Что бы она

подумала о Ксавии, будь она жива? Наверное, обожала бы ее. Я сжимаю челюсти от

резкой боли в моей груди.

– Похоже, у нас у обоих сегодня утром не будет ответов на вопросы.

Он тяжело вздыхает, и я знаю, что мы оба закоренелые полуночники.

– Возвращаясь назад к делам Дома. Может, нам, возможно, следует нанять менеджера по

расписанию?

– Опять ты об этом? – сейчас у нас есть водители, охрана, обслуживающий персонал,

сотрудники, обслуживающие прилегающую территорию, команда уборщиков, бухгалтер,

запасная группа для проведения представлений, и несколько консультантов. Наша

компьютерная система позволяет членам клуба проводить онлайн–планирования. – Тебя

не устраивает то, как у нас все организовано сейчас? – ворчу я.

– Потому что все у нас чересчур забронировано и не доукомплектовано. Время в той

комнате, в конце коридора, которой вам посчастливилось воспользоваться, сейчас плотно

расписано. Раньше мы не могли о ней упоминать. Мы должны расширяться и обсудить

варианты. Предлагаю дополнительный обслуживающий персонал, и нам нужно

встретиться и проголосовать по вопросу найма управляющего клубом.

– Если мы не будем осторожными, то предстоящее расширение, которое мы хотим

устроить, может привести нас к краху. Это совсем не та ситуация, когда мы можем подать

объявления в Вашингтон Пост.

– Бен, вчера вечером, у барменов был большой спрос на выпивку. Мне пришлось

приключиться. Ты не единственный человек, кто работал прошлую ночь. Все Домы

участвовали, и мы никогда не делали подобного прежде. Все комнаты были заняты. И на

следующий месяц они тоже все заказаны. Наконец–то.

Что касается Дома, то, что мы с Ксавией сделали можно сравнить с действиями в области

наказания и доминирования. Она стояла спиной к зрителям, и то, как я удерживал ее за

лицо – и о, да, то, что члены клуба видели мельком, была чертова покорность.

– Черт возьми, мы скрыли это. Они реагируют так, будто мы были в темнице и я обнажил

ее. Просто, чего хотят члены клуба, я никого не приглашал на свою частную вечеринку?

Этого не будет, потому что у них нет права смотреть на тело моей сабы или

присутствовать тогда, когда я безжалостно ее трахаю? Есть и другие Домы, которые

устраивают куда более щекотливые сцены. Шесть ночей подряд, каждую неделю.

Год назад, у меня появилась возможность выпустить свой адреналин, сделав из меня

жестокого Дома. Это была единственная причина, по которой я согласился быть

совладельцем этого клуба. Огромные деньги, но постоянно требуемое внимание, не

сравнится с платой в плане времени и хлопот, а сейчас с Кса... я перевожу взгляд на ее

квартиру. Очевидно, что мое внимание в другом месте.

– Ты знаешь, как это работает. Наговорить кучу всякой херни, что они могут, а чего нет,

Господи. Это все, что эти болваны хотят.

– Имущие и неимущие, – огрызаюсь я.

– Только не надо о женских прелестях, – радостно произносит он.

Давление в моей голове растет. Я закрываю глаза, потирая пальцами лоб. Мне надо

вернуть его на путь истинный.

– Не ставь в мое расписание ничего, кроме сессий с моей сабой. Я вернулся, но я больше

не оказываю услуги.

– Черт! Ты что, издеваешься?

Моргая, я сжимаю челюсти.

– Слушай, ты предложил идею расширения, поэтому, если нам нужно нанять другого

Дома…

– Отвали, – он прерывает меня.

– Я не желаю слушать этот ерунду. В чем загвоздка, Бен, помимо твоей личной истории?

Еще вчера ты готов был отступить и уйти? К нам поступают всевозможные предложения с

просьбой разрешить наблюдать за сессиями – тебя и твоей сабы. Всякие предложения.

Будь умнее. Ты мог бы стать очень, очень богатым человеком.

– Я думаю, ты понятия не имеешь, кто такая Мисс Иксесс вне Дома.

Тишина. Стук. Потом еще один до того, как Джекс начинает говорить.

– Если ты имеешь в виду, что она обладает связями, разве в этом есть что–то новое?

– На этот раз. Да. – Я включаю передачу, оглядываю улицу, и отъезжаю. Я кидаю

последний взгляд на ее окна, и уезжаю прочь.

– Стоит ли мне напомнить тебе о нарушение правил? – Его голос становится тихим. –

Если она работает…

– Не произноси этого, – рычу я. Мы оба осознаем, что хоть мы меняем телефоны каждую

неделю, наши линии не защищены, когда президент США является одним из наших

безымянных членов клуба… – Насколько высоко исходит эта просьба... ее

приоритетность? Я не дурак, Джекс. Ты что–то «темнишь», и это больше, чем гребанная

оплата или подробности об охране. Ублюдок, у тебя одного из всех нас есть серьезные

политические устремления.

– Ну, б*дь! Бен, ты не можешь быть единственным чертовым Домом, который умело

взбирается по ступенькам Белого дома... Мистер Вице–президент!

Я сбавляю скорость, поворачивая за угол, и направляюсь в сторону своей квартиры,

увеличивая скорость так, что слышен визг колес. Устремляясь вниз по улице, я яростно

несусь. В прошлом, Джекс и я сталкивались лбами, не настолько разъяренно или никогда

не были вне себя, исторгая пламя.

– Очевидно, – я рычу сквозь зубы, – У нас обоих есть вопросы. Какого х*я ты на самом

деле хочешь?

– Ты, правда, хочешь знать?

– Господи! Если ты играешь в какие–то игры, как мне стоит реагировать?

– Возьми мою ночь.

– Твоя ночь... в эту среду? – Я ошарашен. Джекс не пропускал ни одной ночи за эти два

года. Он всегда мчится обратно, где бы он ни был. И это само по себе бьет все рекорды.

Если он говорит, что он собирается сделать что–то, поверьте – он это делает. Никто не

задает ему вопросы – он заслужил всеобщее уважение. В отличие от меня. Я нарушил

правила, и сейчас разрушаю свой стереотип «я – воплощение того что я человек слова а не

дела».

– Мы с тобой день и ночь, – отвечаю я, разжимая челюсть. Я притормаживаю, чтобы не

получить штраф за превышение скорости. Это полный пи*ц и именно так, порой и

выглядят наши с ним отношения. Он как будто заранее знает, что гложет меня и

подкидывает решение. Только теперь, я жажду проводить больше времени с Ксавией – я

не совсем уверен, что это означает проводить больше времени в Доме.

– Слушай, мы можем встретиться и обсудить это за обедом? – Этот шифр мы используем,

когда нам надо встретиться без лишних ушей. У него есть что–то, о чем он хочет поведать,

будучи Председателем Дома.

Я хочу Ксавию, и Джекс, предлагая нам еще одну ночь, ошарашивает меня.

– Говори время и место, – отвечаю я.

– У тебя круглый стол в понедельник, так как насчет вторника? В час. Пообедаем? В

ресторане O’Malley’s. Наверху.

– Я буду там. – Дерьмо. Когда у нас действительно полный пи*ц, мы идем в O’Malley’s,.

Два раза в день его проверяют агенты ЦРУ и это единственное место, где несколько из нас,

твердо уверенные, что это действительно безопасное место, могут все обсудить. В

приоритете обеды, конечно, на Холмах или в Доме.

***

Я сижу в своей машине, но в отличие от прошлых разов, я не скрываюсь. Я не прячусь,

находясь через дорогу, выслеживая свою сабу. Сегодня воскресенья, и я только что из

душа, побрился, и припарковался на стоянке перед входом в дом, где находится квартира

Ксавии, швейцар на входе приветствует меня, приподняв шляпу. Она выходит из лобби и

эта постоянная боль в груди снова вспыхивает. Я открываю дверь машины и обхожу ее,

чтобы поприветствовать Ксавию. Мы встречаемся взглядами, и я напоминаю себе закрыть

рот, так как чувствую, будто он от удивления «валяется» на асфальте.

– Классная тачка, – говорит она, разглядывая мою машину. – Тебе подходит.

– Ну да, нормальная. – Я открываю ей дверь, улыбаясь, глядя вниз на ее лицо. Она

подходит ко мне, но не касается меня, достаточно близко, чтобы я ощутил уже знакомый

мне аромат, который как магнит действует на осязание – меня тянет к ней. Я хватаюсь за

дверь – если я не буду держаться, то я притяну ее к себе и поцелую так, что, я уверен, для

обслуживающего персонала их дома будет понятно, что она моя. – Ты великолепна, – тихо

говорю я и это – до боли так.

На ней кружевное, кремового цвета, летнее платье до колена, ее волосы забраны в хвост, а

крошечные бантики на плечах чуть ли не умоляют быть развязанными.

– Спасибо. Вы тоже невероятно привлекательно выглядите, Сенатор.

– Я хочу... – я смотрю на ее губы и она легонько щелкает пальцами, вызывающе

ухмыляясь.

– Я здесь? Разве вы не получили свою долю удовольствия прошлой ночью? – Ее идеально

очерченные брови изгибаются, и, нахмурившись, я рычу.

– Даже близко нет. – Когда я сжимаю ее локоть, прикасаясь пальцами к ее коже, мы оба

выдыхаем и наши взгляды снова встречаются. Вдруг, разряд электричества проносится по

моим венам, разжигая мой голод к ней. Однако, в отличие от энергии, которая свободно

высвобождается, моя жажда к ней просто так не пройдет. Не иссякнет. Меня затягивает в

черную дыру, причиной которой является она.

Я жажду ее.

Голой.

Под собой.

После прошлой ночи, б*дь, я не знаю – я будто сумасшедший псих, и это все из–за нее.

Чем больше мы раздвигаем границы, тем сильнее голос в глубине моего подсознания

шепчет, чтобы я нашел, где проходят наши границы. По правде говоря, стоя рядом с ней

сейчас в солнечном свете, я боюсь что, этих границ нет. Я дам ей все, что она попросит. Я

готов пойти за ней хоть куда – и я начинаю понимать, что это не поддается объяснению.

Помогая ей сесть на переднее сиденье, я оцениваю, сколько у нас есть времени, прежде

чем мы официально опоздаем на встречу в Военно–морской обсерватории США.

– Нам надо поговорить.

Кса смотрит мне в лицо.

– Ты говоришь это... слишком часто.

– Потому, что все у нас очень сложно, – отвечаю я, выпуская ее руку и закрывая дверь.

Я решаю не надевать свои солнцезащитные очки. Я хочу видеть ее, и представляю, что

после того, что я собираюсь сказать, она оценит то, что я не прячу глаза за парой темных

линз. Я думал над предложением Джекса несколько часов. Только так я могу справиться со