Текст книги "Проверяя Сенатора (ЛП)"
Автор книги: Алекс Эллиотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
что сама в слезах – эмоционально неустойчивая. Появится на Холме в плохом виде – это
глупость несусветная. Я просто устала и мне нужна внушительная порция кофеина.
На кухне я наливаю чашку эспрессо и изучаю серебристые завитки света, которые ползут
вверх по небосклону. Я прикидываю, если я сейчас пойду на работу, пока еще не поздно, и
пропущу обед, я вернусь домой к середине второй половины дня и могу сделать также и
завтра. Мне еще нужно выяснить, с кем еще я могу договориться, чтобы помочь в деле с
Брук.
Легкий стук в дверь, и я стремительно бегу из кухни, через гостиную, и когда ударяюсь
пятками по гладкому полу в коридоре, начинаю скользить. Я хватаюсь за дверную ручку,
молясь, чтобы Джон не начал нетерпеливо и отчаянно колотить в дверь.
Распахнув дверь, я тяну его внутрь и шепчу:
– Спасибо, что пришел так быстро. Я твой должник.
– Мы будем квиты, если ты сможешь организовать мне личную встречу с Сенатором
Стоуном. – Он смотрит на меня и затем рычит: – Что, бл*ь, происходит? Ты ревела!
– Снова приступ аллергии, – мямлю я, чувствуя, как живот резко опускается. – Что
случилось с Картером?
– Ничего – у меня есть небольшая зацепка. Но чувак беспрестанно работает. Я пытаюсь
расширить свою сеть. Все крутится вокруг разговоров, раскопки нового и сплетничества Я
не должен объяснять это тебе.
Мои щеки начинают гореть.
– Я узнаю у Стоуна. Но дай мне несколько дней. Я простой служащий там.
– Вряд ли, солнышко. Ты была у Вице–президента – или тебя не было там в прошлое
воскресенье?
Я застываю.
– Координатор Стоуна по связям с общественностью ушла в декретный отпуск. Я просто
замена. Поверь мне, это было похоже на то же самое, что посетить моих бабушку и деда.
Как ни странно, Джон выглядит совсем не удивленным этим и даже ни о чем не
расспрашивает.
– Я побуду здесь до девяти, но потом у мне надо провернуть свои делишки на Холмах, –
говорит он равнодушным тоном и даже громче, чем надо.
– Тише ты! Брук спит. – Я закрываю ему рот рукой, и когда он кивает в знак согласия, я
убираю руку. – Так–то лучше.
– Должен ли я охранять ее около двери, или я могу присесть в гостиной?
– Остроумно. – Я беру его под руку и тащу вперед.
– Что происходит? Или я должен спросить, насколько плохо ей на этот раз? – спрашивает
он меня, менее дружелюбным тоном.
Философский вопрос и как много я могу рассказать? Он и Брук не такие близкие друзья –
они «якобы» друзья. Мы тусуемся вместе, и иногда мне кажется, что мой чересчур–
доминирующий–приятель немного ревнует к Брук. В целом, мы втроем знаем друг друга
со школы. В пятнадцать, Джон, как необычная личность и без сомнений гей с
великолепной внешностью был замечен нами. Когда Брук решила, что он социально
подходит нам, она включила его в ее список приглашаемых на сумасшедшие вечеринки.
Будучи подростками, мы с ним сблизились. Мы сделали больше, чем просто тусовались
вместе – мы подружились, что включало в себя обмен мельчайшими подробностями
нашей жизни. Он знает мои секреты, а я знаю его – которых не так и много. Не совсем. Его
родители до сих пор женаты, оба являются учителями, и он ходил в подготовительную
школу за счет гранта. Он работал с тех пор, как я встретила его, он мой якорь, который
держит меня.
Может потому, что он не входит в ее «список избранных», он чувствует себя обделенным.
Черт, иногда я тоже чувствую себя так же, когда Брук сметает все на своем пути, но я
понимаю ее. У нее есть причины ходить с неприступным видом. Это не потому, что она
высокомерна или получила столько денег, что не обращает внимания на других людей и их
проблемы – она просто скорбит и не может справиться со своим горем. Ее жизнь вышла
из–под контроля, когда ее мама умерла, а ее отец сошел с ума, и еще не выздоровел. Ее
равновесие сомнительно, очень сомнительно. Она не позволит каждому вторгнуться в ее
мир, а я не могу рассказать ее секреты.
Вздохнув, я смотрю на Джона, и улыбаюсь натянуто, не сказав, зачем я позвала его.
Пригласила в знак одолжения, обещая ему больше.
– Ты используешь метод телепатии, чтобы ответить на мои вопросы? – спрашивает он.
Я закатываю глаза, и неопределенно начинаю.
– Помнишь, когда я дала тебе ключи от квартиры мамы в Вейле? Считай, что это возврат
долга. Плюс, если ты придешь завтра, я буду должна тебе еще неделю в горах.
Он останавливается и хмурится.
– Иисус Христос. Что с ней такого?
– Джон, – я усмехаюсь. – Все довольно сложно.
– Херня. Не увиливай, почему бы просто не прийти и не рассказать, зачем мы ходим
вокруг да около, как будто это гробница.
Я встречаюсь с его пристальным взглядом и пожимаю плечами.
– У Брук бывали времена и получше.
– Ее снова направили на реабилитацию? Ты не ее нянька... ты понимаешь это? – Он
смотрит на меня, не мигая, бросая мне вызов.
– Чья бы корова мычала! Горячая новость: а ты не моя, – парирую я.
– Заткнись. Я забочусь о тебе, – отвечает он изумленно.
– И?
Мы смотрим друг на друга, и я чувствую, как мое лицо до кончиков волос обжигает
волной жара. Кажется, будто прошел год, с того момента, как мы начали смотреть друг на
друга и я не собираюсь уступать, глядя на него, будто вся моя жизнь зависит от того, что я
сохраню эту тайну. До тех пор, пока он не сдается первый.
Потерев ладонью лицо, он качает головой.
– Ладно, хватит уже столкновения лбами. Я понимаю. Вы обе прошли через многое.
– Да, тогда тебе не следует совать свой нос. Для этого достаточно просто сделать доброе
дело... хорошо?
– Не только. Но бл*ь, если вы отвалите от меня, то хорошо. – Он скрещивает пальцы,
словно он какой–то уставший бойскаут, принимающий присягу: – Я обещаю
присматривать за ней. Я сделаю вид, что она – это ты. Лучше?
– Будет, но только скажи, когда, – напоминаю я ему. – Я буду всецело в твоем
распоряжении.
– Ооо, даже и не сомневайся ни на секунду, мне это не потребуется. Организуй мне
встречу с твоим боссом, и мы квиты. – Он подмигивает мне и следует в гостиную,
медленно обходя все по кругу. – Довольно роскошно.
– Ты в первый раз здесь, после того как она здесь все переделала? – спрашиваю я.
– Переделала? – Он пристально смотрит на меня, приподняв бровь.
– Да. Перед тем, как я приехала, она решилась на этот современный европейский дизайн в
стиле «Люкс» в интерьере. – Я чешу лоб. – Ты не помнишь, раньше здесь был темный
интерьер? Стены цвета бургундского вина. Граничащие с готическим стилем.
– Интересно. – Он хмурится. – Хотя, нет. Официально, это первый раз, когда я здесь. Я не
жалуюсь. Брук и я вращаемся в разных кругах. Ты объединяешь нас, милая. Всегда так
делала.
– Не раз. Ты уверен? – Я ошеломлена услышать то, что они ни разу не тусовались вместе.
Они оба живут в Вашингтоне, он живет здесь уже пару лет, и когда я приезжала сюда
раньше, я останавливалась везде, но, естественно, я останавливалась и здесь, и он навещал
меня.
Он резко качает головой в ответ.
– Я определенно уверен. Теперь, прочь отсюда! Я здесь не для того, чтобы обсуждать этот
вопрос.
– Точно, – отвечаю я, и подхожу к нему, чтобы быстро обнять его и проинструктировать,
чтобы он позвонил мне перед отъездом. – В холодильнике полно еды. Я только что сварила
кофе. Ты лучший.
Я ухожу, направляясь в гараж, и изучаю приложение по навигации на своем мобильнике,
пытаясь представить план города.
***
Ксавия находится в Вашингтоне пять дней, и я принял окончательное решение. Я
одеваюсь, завязывая галстук, и выглядываю из своей гардеробной в сторону спальни. У
меня есть домработница, которая приходит каждый день, но все, кроме простыней на
кровати, находится в порядке. Заперта только моя спальня. И только со вчерашнего дня. Я
смотрю на фотографии Ксавии, которые я сделал в моем кабинете, те, которые стоят на
комоде справа от меня, и я снова становлюсь твердым.
Прошлой ночью я дрочил в постели, уставившись на фотографии на цифровой фоторамке,
пролистывающей изображения ее бедер и ягодиц, распростертых для меня. В одиночку, я
вспоминал, как врывался в ее мокрую киску и насколько сильно она дрожала вокруг моих
пальцев, и как умоляла меня трахнуть ее. А потом я дрочил снова утром в душе,
вспоминая еще больше о том, как я обладал ей, помечая ее, и что я планировал сделать
завтра вечером, когда я войду полностью своим членом в ее попку.
Ебать. Я опять готов к очередному раунду удовлетворения своего собственного члена,
чтобы облегчить влияние, которое она оказывает на мое тело и разум. Я сгребаю снимки,
которые валяются в творческом беспорядке.
Ее тело готово, открыто и жаждет меня. Она все, что мне нужно, что я хочу брать каждый
чертов день. Теперь с внезапным изменением в моем расписании, я готов порвать кого–
нибудь на мелкие кусочки. Мои планы быстро съездить туда и обратно в Кубу заставили
меня оказаться во главе делегации после вчерашнего круглого стола, принесшего нам
огромный успех. Через пару недель, я буду выступать перед президентом, и моя задница
будет под прицелом, пока я буду закладывать основы для иностранной экономической
помощи и возобновления торговых переговоров с кабинетом Кастро, а также налаживать
связи с посольством в Гаване.
Я не удивлюсь, если Вирджиния была той, кто предложил мою кандидатуру в качестве
основного представителя. Еще больше чертовой показушности для ее кампании.
Стискиваю зубы, складывая фотографии и иду в свободную комнату, где у меня есть
закрытый шкафчик. Если Вице–президент хоть на мгновение верит в то, что я у нее в
качестве нового представителя Конгресса, она будет крайне удивлена.
Открывая шкаф, я убираю фотографии в конверт. Беру пакет с игрушками, которые я
купил для своей маленькой сабы. Прошлой ночью, после слежки за Колином и звонка
Арчеру, я сделал крюк и приобрел несколько приспособлений для моего и Ксавии
удовольствия. Держа пакет в руке, я выхожу и запираю дверь кабинета. Это вторая дверь в
моей квартире, которую я держу запертой на ключ, и я не уверен, что будет со мной, если
меня настигнет разоблачение. Вернувшись в гардеробную, надеваю пиджак и беру
телефон. Я набираю сообщение Джексу, что я не могу пообедать с ним.
Следом набираю сообщение Ксавии: «Будь готова к сегодняшнему дню. Можешь
подъехать к 7:00 утра, чтобы помочь мне? Гибкий график».
Моя ложная скучная жизнь душит меня, а из–за кузена Ксавии в равной или меньшей
степени теоретически никчемная, я снова пришел к выводу в очередной
девятимиллионной раз пригласить ее сюда. Арчер сказал, что в последний момент он
собрался на несколько дней заняться другим дерьмом, и он вернется к моим вопросам, как
только он нападет на след, ведущий к Стиллману.
Выходя из своей спальни, я должен привести мысли в порядок в связи с тем, что сегодня у
меня день слушаний в Сенате. В моем расписании указано, что я возглавляю два
подкомитета. Я готов к битве с оппозицией, будучи одним из влиятельных членов,
раздувающих войну, если я смогу сконцентрироваться хотя бы пять секунд.
Мой сотовый молчит. Еще немного, и если она не может, я придумаю способ, как я смогу
встретиться с ней и разобраться с вставленной в ее попку пробкой. Я не хочу причинить ей
боль завтра вечером, когда буду брать ее в попку, еще две пробки одна больше другой
смягчат ее дискомфорт. Направляясь на кухню, думаю о том, что она сказала о
приготовлении пищи. Господи, когда было в последний раз, когда я готовил что–нибудь
поесть, и это не включало в себя готовку в микроволновой печи? Ответ на этот вопрос не
приходит в голову, и, прежде чем я смогу мысленно начать вести беседу с самим с собой,
жужжит мой телефон.
Она прислала мне сообщение. «Я уже в офисе и отвечаю на письма. Я могу тебе чем–
нибудь помочь, чтобы подготовиться к слушаниям? Готова сменить тему».
С тех пор как я стал получать смс–ки на свой обычный телефон, я должен контролировать
свои ответы. Я не могу спрашивать ее, известно ли ей, что ее ублюдок кузен ошивался
вчера вечером возле ее квартиры. «У меня сегодня законодательные споры и
свидетельские показания. В этом плане я силен. Если можно, мне нужен переводчик на
следующей неделе, чтобы разобраться с документами, которые должны прийти мне.
Наладить контакты. Можешь кого–нибудь предложить?».
«Язык... регион?» Снова отвечает она.
«Де–факто языком является испанский».
Она отвечает моментально. «Я могу справиться с этим. Местоположение?»
«Гавана. Куба, но также курс на Доминиканскую Республику. До встречи». Это больше,
чем я обычно пишу в сообщениях, но это не перебор – я менее общителен, чем
большинство сенаторов по отношению к своему персоналу.
***
В такой час поездка до Холмов проходит быстро. Я вхожу в свой офис, здесь темно, за
исключением уголка в конце коридора, откуда льется свет из временного офиса Ксавии.
Неожиданно приступ резкой боли появляется у меня в груди. Майра ушла в декретный
отпуск до дня Благодарения, и, учитывая, что Ксавия теперь является полноценным
сотрудником, работающим в качестве моего пресс–секретаря наполовину, мне интересно,
на что она пойдет, чтобы закончить учебу.
– Доброе утро, – говорю я, входя в ее кабинет. – Можно тебя на минуту?
Ее глаза смотрят в мои, не моргая поверх очков, в то время, как я расстегиваю и снимаю
пиджак. Я буду удерживать ее, допрашивая об университете. Она выглядит уставшей, и я
сразу задаюсь вопросом, а вдруг ее соседка все еще болеет. Я вешаю пиджак на спинку
стула напротив ее стола, наблюдая за ней.
– Дома все в порядке?
– Да. А у тебя? – Она слегка приподнимает бровь и встает, в свою очередь, скидывая свой
пиджак. Плавно бросает его на стул и также плавно двигается ко мне, сейчас только я один
пялюсь. Она покачивает бедрами из стороны в сторону, на ней платье с запахом, которое
она начинает развязывать. Черное и облегающее ее изгибы. Я представляю, как
распахиваю ее платье и использую его для того, чтобы привязать им ее к стулу, раздвинув
ноги и дразня пальцем ее клитор.
– У тебя есть что–то... целомудренно скрытое, что не дает мне по сути дела кончить в
штаны?
– Это будет чем–то похожим на то, что было вчера?
Мое сердцебиение ускоряется при звуке ее мягкого голоса, и я скольжу своим взглядом
вниз по ее телу.
– Как сказать. Хочешь, чтобы так оно и было?
– Я хочу вас и я не хочу, чтобы вы дразнили меня, Сенатор.
– Мы одни, по крайней мере в течении часа... может и больше. – Я на грани того, чтобы
предложить ей возможность встречаться рано утром в моей квартире для быстрого
перепиха, но затем я хмурюсь. Резко выдыхаю, – Дерьмо.
– В чем дело? – Она останавливается, развязывая свое платье, пока я захлопываю дверь,
запирая ее.
У меня нет плана, но у меня есть опыт. С ней частично одетой, шансы сделать что–то,
довольно высоки. Гарантированно высоки. Но сначала я должен спросить ее о Колине.
Сделав три шага, я оказываюсь перед ней и обвиваю свои пальцы вокруг ее плеч,
обхватывая ее шею большими пальцами. Ее тело ощущается невероятно таким образом, и
все, что мне надо сделать, это прижать ее ко мне. Расстегнуть ширинку. Скользнуть в нее,
в нирвану – я стискиваю зубы, потирая большими пальцами ее ключицу, говоря себе,
чтобы надо сперва поговорить. А уж потом наслаждаться ей.
– Твой кузен, – я шиплю сквозь зубы.
Бля, я собираюсь признаться ей, что находился у ее дома, в тот момент, когда мы
представляли «нас» как единое целое. Время, когда предполагалось, что мы научимся
доверять друг другу. То, что осталось от моего здравого смысла отчаянно раздражает.
Могу ли я так рисковать, разрушая хрупкий мост, возникший между нами, это священное
место, куда она впустила меня в свой мир?
– Ты имеешь в виду Колина? – Она закусывает губку и смотрит на меня.
– Да... – помедлив, я передумываю.
Мой пульс ускоряется. Я хочу ее. Без всяких тайн. Мы в тридцати восьми часах от
момента, когда я заявлю на нее права одним из самых интимных способов Дома. Каждая
клеточка внутри меня кричит, что у меня нет прямых доказательств того, что он задумал, и
если она вызовет его на ковер – он поймет, что за ним следят, а это в свою очередь
уничтожит все мои шансы выяснить, что это мразь задумала. Здравый смысл – или, скорее
всего, мой бестолковый член требует, чтобы я промолчал. Не признаваться ей в том, что у
меня есть увлечение преследовать ее, сидя в машине около ее квартиры.
Я уже выругался вслух, поэтому я не могу притвориться, что праздное любопытство по
отношении к Колину витает в моем мозгу. Я запускаю пальцы в платок, который она
носит, чтобы скрыть следы укусов, которые я оставил на ее шее.
– Он предпринимал какие–нибудь попытки связаться с тобой... ну знаешь, после прошлого
раза? В Гарварде?
– Зачем? Неужели Вице–президент сделала что–то еще? Господи, Бен!
– Погоди. – Я отпустил ее шарф, обхватывая пальцами ее за плечи и слегка встряхиваю ее.
– Просто расскажи мне о нем.
– Колин Стиллман – придурок. У него нет никаких дел в Вашингтоне, но я сомневаюсь,
что эта мелочь помешает ему посетить этот город. А почему ты спрашиваешь?
– Для тебя не секрет то, что я... собираю информацию о людях.
– И обо мне? – она спрашивает, ее глаза становятся безжизненными.
– Обо всех. А поскольку он беспокоит тебя, врать не буду. Я провел на его счет
расследование и, если он намерен продолжить раздражать. Мы должны быть готовы к
этому.
– Я не совсем подозрительна по отношению к нему. Больше нет. Фактически, он и моя
бабушка могут ошибаться в своей необходимости лезть не в свое дело. Даже признавая
тот факт, что Вице–президент говорила с моими бабушкой и дедом, Колин меня не
волнует. Кроме того, я сомневаюсь, что бабушка предпримет что–нибудь, чтобы раскачать
лодку Белого дома. Она любит быть в центре внимания больше всех, кого я когда–либо
встречала, и наиболее вероятно то, что она занята распространением новости о том, что
она будет присутствовать на правительственном обеде.
Мышцы на шее сильно напряжены.
– Если твой кузен попытается что–либо сделать, дай мне знать. Я разберусь с ним.
Глядя на меня, она кладет руки на мою грудь.
– У тебя есть более важные вещи для беспокойства. Вирджиния Райан напоминает мне
мою бабушку с ее повестками дня, планами и жаждой внимания. Мы можем плыть вместе
по течению с Вице–президентом, или делать вид.
– У нее есть команда из десяти подобных твоей бабушке человек, командующих СМИ. Но
имей в виду ключевой элемент. Мы все контролируем. – Ранее, я получил письмо от PR–
команды Райан с напоминанием того, что Кса и я должны появляться на публике вместе.
Господи, может, моя маленькая саба права.
Она сжимает пальцы на моей руке, возвращая мое внимание.
– Серьезно, не всегда все так, даже если мы здесь командуем. Я здесь, чтобы найти свое
место. А не быть запертой в клетке.
– Дай шанс Капитолию. Все это исходит от меня, ни от кого другого. Я хочу быть готовым
к правительственному обеду в отношении твоей семьи, и знать, что мне ожидать. И
сейчас, так как ты подняла эту тему, надо, наверное, устроить свидание.
– Оу, а это не входит в повестку дня Вице–президента? – усмехается она. – Я ничего не
хочу обсуждать. Пока мы не предпримем кое–какие меры, касаемые наших с тобой сделки,
Стоун. – Она распахивает свое платье, показывая мне свое умопомрачительное тело, и
вызывающе улыбается мне. – Ну? За спонтанность? Нарушим правила, которые
существуют между друзьями?
– Я более чем готов. В боевой готовности. На обоих фронтах. – Опуская взгляд на ее
грудь, я следую ее примеру и запуская пальцы под ее лифчик, нежно дергая за цепочку,
закрепленную на ее сосках.
Ее дыхание становится прерывистым, а когда она приоткрывает свои идеальные розовые
губки, мой член увеличивается в размере.
– Что ты хочешь предложить... для нас обоих?
– Честно говоря, – отвечаю я, очарованный кусочком кружева, скрывающим ее сиськи и
такого же цвета кусочком, скрывающимся у нее между ног. – Как насчет похода по
магазинам?
– По магазинам? – Она наклоняет голову, как будто задавая вопрос.
– Да. Тебе понадобится новое белье.
– А почему? – В очередной раз, ее губы соблазнительно изгибаются.
Опустив руки, я продолжаю раскрывать ее платье, взяв Кса за ее тонкую талию. Я
наклоняюсь вперед, целуя ее, продвигаясь вдоль скулы и подбираюсь к самому
чувствительному местечку у нее на шее. Ее сумасшедший пульс чувствуется у меня под
губами. Мой член пульсирует, сильно желая ворваться в нее. Я посасываю синяк на ее
коже, один из многих. Идея оставлять следы укусов – еще больше на ее теле – доводит
меня до грани.
Я подношу свои губы близко к ее уху.
– Потому что я собираюсь сорвать это с твоего тела, красотка.
– Пожалуйста, сэр, – вздыхает она, скользя рукой вверх по моей рубашке к моим плечам. –
По вашему указанию на мне зажимы и анальная пробка внутри.
– И?
– Я бы хотела, чтобы мой лифчик и трусики остались на мне, пока я на работе.
– Неприятно это признавать, но я понимаю, о чем ты. – Я тяну за ленточки на ее бедрах.
Два пастельного цвета розовых бантика. Развязав крошечные ленточки, я чувствую
всплеск волнения, проносящееся сквозь меня, в момент, когда ее трусики развязываются.
Глядя в ее кристально голубые глаза, я пропускаю их между ее ног. – Детка, я хочу, чтобы
ты оседлала меня.
Она целует меня в челюсть, нежно посасывая мою кожу, проводя своими пальчиками
вдоль моего члена, резко притягивая меня, достаточно сильно прижимаясь. Боже, как же
хорошо. Мой член дергается, и я чувствую, как мои глаза закатываются. Подобно тому, как
я отбрасываю ее нижнее белье, я так же близок к тому, чтобы рассказать свою новую
тайную навязчивую идею – признаться, что я наблюдаю за ее квартирой с улицы.
Открыв глаза, я встречаю ее взгляд.
– Кса, – звук выходит подобно шипению и мое сердце бьется о грудную клетку. Обычно я
хочу, чтобы она была громкой и умоляла. Заставляла меня чувствовать себя Богом.
Демоном. Ураганом.
– Позволь мне, – умоляет она, лаская мой член.
Управляемое желание струится в моей крови и я хватаю ее за бедра, притягивая к себе. Я
не хочу никаких тайн между нами. Ее мягкость – ее сила и я хочу ее, кожа к коже. Черт, я
жажду ее ближе. Я готов наладить связь, которая становится глубже. Выведать правду о
том, что происходит между нами. Может это химическая реакция? Похоть настолько
сильная, что я ослеп. Я прерывисто выдыхаю. Безусловно, я максимально погряз в жажде
того, чтобы она обвивалась вокруг меня.
– Давай воспользуемся твоим рабочим столом.
– Ммм, ты такой твердый, – стонет она, сжимая мой пульсирующий член.
Я веду ее, держась за нее, желая ее сзади. Я отказываюсь отпускать ее, держа ее настолько
близко ко мне, двигаясь, словно в танце. Когда она подходит к столу, я медленно веду ее, и
спускаю платье с ее тела, бросая его на стул. Вместо того, чтобы поставить ее руки на
стол, я снова обнимаю ее, прижимая ее к себе, шепча ей в затылок.
– Кса..., дай мне… войти в тебя, детка.
Ее руки находят меня, снова проводя по очертаниям моего члена, и она гладит его,
заставляя поток воздуха с шумом покинуть мои легкие. Между нами небольшое
расстояние, но его достаточно для того, чтобы расстегнуть мой ремень и молнию на
брюках. Я ослабляю свою хватку на ней лишь для того, чтобы спустить свои брюки и
боксеры, освобождая член.
– Каким образом? – лепечет она.
– На полу. Опираясь на колени и руки. – Я хватаю сумку и тащу ее за собой на ковер.
Теоретически, мы, трахающиеся на полу – это безумие. В действительности же, мы,
трахающиеся на полу – это словно воспламеняющаяся жидкость. Это великолепно. Грубо,
примитивно, и дает мне возможность выплеснуть свой неконтролируемый голод в
необходимости взять ее. Овладеть ей.
Открыв сумку, я достаю анальную пробку большего размера и бутылку смазки. Я
смазываю свой палец, а потом медленно достаю пробку из нее. Она открыта для меня,
приглашая, не стесняясь, я скольжу пальцем в ее дырочку, чувствуя, как мои мышцы
сжимаются, а мой член беспощадно пульсирует. Она по–настоящему шелковистая, мокрая
и сжимающая меня. Я вставляю свой палец в и из нее, ощущая, как моя страсть пылает
под моей кожей, искушая меня, предлагая мне покончить с этой запретной пыткой и всего
лишь разок трахнуть ее.
– Скажи мне! – Я рычу. Боже, как бы я хотел взять ее грубо, погружая свой член в нее,
соединяя нас. Только такой способ доминирующего секса сможет утолить это яростное
желание обладать ей, которое она вызывает внутри меня.
– Трахни меня. Пожалуйста.
– Не достаточно хорошо. Я хочу, чтобы ты была более убедительной или ты ничего не
получишь.
– Пожалуйста. Пожалуйста, – молит она.
– Скажи, на что это похоже? – Я тру своим членом между ее ягодиц.
– Я хочу тебя внутри меня, – шепчет она, покачиваясь около меня.
Еб*ть! Где–то за это время, баланс сил сместился... это намек ей о том, что ей совершенно
ничего не надо делать, кроме как быть рядом со мной. Мое желание поглотить ее
приобретает все более сильное влечение внутри меня трахать ее глубже. Причина номер
пятьсот три, почему она влияет на меня до умопомрачения.
Обхватываю одну из ее округлых сисек и щипаю за сосок. Вместо того, чтобы хоть на
чуть–чуть получить облегчение, я захлебываюсь от голода к этой женщине. Она
приподнимает свои бедра вверх, изгибаясь и потираясь о мой член. Я купаюсь в ее
аромате, который переворачивает все во мне. Я твердый как камень. Голодный. Отпустив
ее сосок, я раздвигаю ее ягодицы. Капелька жидкости появляется на головке моего члена –
я не могу сдерживаться. Чтоб меня! Я погружаю палец в нее. Шлепаю рукой ее по
заднице. Я владею ей.
Грубо. Требовательно, я заставляю ее объезжать мой палец.
– Вот так, трахай мой палец.
Мне нужно больше и я начинаю дрочить, быстро поглаживая свой член, но этого мало. Я
убираю палец из нее. Она открытая, розовая и манящая. Я провожу головкой вдоль ее
входа, дразня нас обоих, касаясь своим твердым членом у нее между ног, погружая кончик
в ее сморщенную дырочку.
– Пожалуйста, сделай это, – хнычет она. – Трахни меня в задницу.
У меня сжимаются мышцы живота. Медленно, я смазываю ее дырочку капельками своего
предэякулята, стекающего по головке. Я мог бы легко направить свой член и вогнать его
на всю длину в нее одним мощным движением, объединяя нас. Я почти делаю это....
– Мы должны подождать! – Рычу я около нее.
Бл*ь, я долбанный Дом! Поглощенный похотью, я сосредотачиваюсь на своем обещании
научить Кса управлять своей страстью – сосредоточиться на более важном. На чем – то
более важном, чем мой пульсирующий член и моей клятве ей наслаждаться ей, когда я
первый раз трахну ее в задницу. Будучи ее Мастером, у меня есть долг
проинструктировать ее об искусстве подчинения мне, в то время как я буду наслаждаться
ей часами, не минутами.
Будто мир замедляется, мой самоконтроль восстанавливается. Я беру пробку, смазываю ее
лубрикантом, в этот момент мое имя слетает с ее губ. Я подношу кончик пробки к розовой
дырочке между ягодиц. Кидаю взгляд на свой член, блестящий от предэякулята, и резко и
хрипло произношу.
– Выдохни. Сейчас.
Когда она расслабляется, я вставляю пробку, и скрежеча зубами, сосредотачивая все свое
внимание на том, чтобы быть аккуратным с ней. Я провожу своим членом по ее
шелковистому жару, ощущающимся гладким и мягким около моей головки.
– Черт, детка.
– Беннетт, – она дрожит и наклоняется вперед.
– Не так. – Я сжимаю в руках член, располагая головку у ее входа, а затем обворачиваю
пальцы над тем местом, где начинаются ее бедра. Потянув ее на себя, я подаюсь вперед,
загоняя свой член в нее по самые яйца. Я закрываю глаза, чувствуя, что они начинают
закатываться. Чувствует ли она тоже самое, что и я? Крышесносно.
Вколачивая свой член в ее шелковистую киску, я трусь об нее, я одержим этим
необузданным влечением владеть ее телом и готов плыть на гребне волны, готовой
разрушить меня. Разрушить на части и похоронить меня, к чертовой матери.
– Пожалуйста. Еще больше, – просит она, дрожа.
Я прислоняюсь к ее спине, прокладывая дорожку из поцелуев до ее плеча, в тоже время,
работая бедрами еще быстрее, толкаясь сильнее, грубее, с каждым ее диким и яростным
стоном, заставляющим меня дать ей то, что она просит.
Вколачиваясь в нее – я развожу ее ягодицы, погружаясь глубже в тоже время чувствуя, как
искры удовольствия прорываются сквозь меня. Вспышки белого света взрываются в моей
голове. Настоящее блаженство для меня. Я двигаюсь руками к ее киске, раскрывая ее
губки, погружаясь в нее. Выскользнув из нее, я щелкаю пальцами по ее возбужденному
клитору, затем кружу и беспощадно глажу его, чувствуя, как в основании моего
позвоночника вспыхивают искры.
Я скоро кончу. Я не продержусь долго. Я блуждаю руками по ее бедрам, загоняя свой член
то глубоко в нее, то выходя, пока моя головка не выскальзывает из нее. Я смотрю на свой
член, мокрый от ее соков, и мышцы, начиная от предплечья до кончиков пальцев,
сжимаются от необходимости быть в ней.
Она дрожит, шепча мое имя.
– Бен. Так хорошо.
Издавая стон, я вонзаю свой член в нее яростно, до дрожи. Она содрогается под моими
руками, ее киска сжимает мой член и я кончаю, освобождаясь в нее. Еще раз погрузив
свой член в нее, я ругаюсь от возникшего ощущения.
– Бл*дь, – говорю я и опускаюсь на нее. Мы оба тяжело дышим и я закрываю глаза,
вдыхая ее аромат и удерживая ее. – Нам нужна кровать, Кса. На которой мы сможем
заниматься этим.
Глава 11
ИНСТРУМЕНТ ДЛЯ ПЫТОК.
– Ты получила мой e–mail? – Хриплый голос Беннетта имеет свойство отправлять стайку
бабочек в моем животе на орбиту. Я кружу по кварталу, повернув не туда.
– Э–э, я за рулем. – Скорее всего, я заблудилась. Я еду на машине Брук обратно в нашу
квартиру, двигаясь с помощью навигатора, установленного на моем телефоне. – Ты послал
мне письмо? Я еду домой. – Я судорожно вспоминаю, не забыла ли я чего до того, как
покинула офис.
– Успокойся. Я в курсе.
– И что это, Сенатор? – спрашиваю я, не скрывая того, что я расстроена.
– Я позвонил и Нора сказала мне, что ты ушла.
Когда я проскакиваю еще один поворот, я завожусь.
– Ты что, проверяешь меня? Это говорит о том, какая ты задница!
– У тебя проблемы из–за того, что я позвонил, чтобы убедиться, что ты уехала, вместо
того, чтобы ночевать в офисе? Я понимаю, у тебя свободный график.
– Да... – мою грудь сжимает. Он прав. Я веду себя как сука.
– Да? Это то, как люди в Бостоне говорят «прости», когда они совсем неправы, разве это
не смешно? – Он смеется, и я понимаю. Он звонит не для того, чтобы упрекать. Он звонит,
потому что... он заботится?
– Прости. Я все еще привыкаю к тому, что между нами намного больше, чем просто
таскание друг друга за волосы... – Дерьмо. Я закатываю глаза, вспоминая, что мы
разговариваем по сотовому. К счастью, я не упоминаю слово «секс», но смысл разговора
повисает в воздухе. Негласно, но как будто провокационно и громко, как если бы я
