Текст книги "Не он (СИ)"

Автор книги: Алекс Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– А когда мы вернёмся домой, мам? – с детской непосредственностью интересуется Джонас, накручивая ее локон на маленький пальчик. – И где папа?

– Теперь здесь наш дом, милый. А папа... Папа уехал. Очень далеко, – сглотнув горький комок, отвечает Лин.

– Куда уехал папа? – в полумраке Элинор замечает, как он расстроено хмурит бровки.

– Я не знаю, Джонни, – ласково погладив сына по волосам, абсолютно честно признается Лин. – Главное, что теперь мы вместе. Теперь ты самый главный мужчина в нашей семье, Джонни. Самый сильный и смелый.

Малыш серьезно смотрит на мать, обдумывая услышанные слова.

– Такой же сильный, как железный дровосек из сказки про волшебника?

– И такой же храбрый, как лев, – сквозь слёзы улыбается Элинор, крепко обнимая сына. Молчаливые слезы радости без остановки стекают по щекам. Они даже на вкус другие. Сладкие.

– Ма-ма, – распахнув светлые глазки, по слогам произносит Милли и, выбравшись из-под одеяла, перелезает через брата, забираясь на Элинор.

– Моя малышка, – голос Лин срывается от эмоций, пока она обеими руками держит в объятиях свое двойное сокровище. – Мама здесь, мама всегда будет с вами.

Обласканные и зацелованные матерью дети снова засыпают, а Лин еще долго смотрит в темноту за окном. Она размышляет о том, почему минуты самого чистого счастья пролетают так быстро, как бы не хотелось их удержать, а страх и печаль никуда не исчезают даже в самые светлые моменты жизни. Люди по своей натуре ненасытны, им всегда хочется больше, и немногие умеют ценить то, что дается здесь и сейчас. Лин никогда не была жадной, она знала цену выпавшему ей шансу, но в один роковой момент позволила гневу войти в ее сердце и чуть было не потеряла все.

Теперь, когда самое страшное осталось позади, пришло время открыть крышку шкатулки с проклятием и взглянуть в лицо своим кошмарам.

Стоила ли игра свеч, и кто в конечном итоге проиграл?

Ответа она не знала, и белый мишка Барни, с добродушной улыбкой поглядывающий на нее с подоконника одним глазом, тоже хранил загадочное молчание. Что из того, что она вспомнила, являлось реальностью, а что внушением и вымыслом? Возможно, она поймет это утром, вернув круглую бусину, все еще зажатую в ладони, на плюшевую мордочку медведю.

– Мой главный свидетель, – с усталой улыбкой шепчет Лин, подмигивая Барни.

Жаль, что плюшевые медведи не умеют говорить. В детстве Элинор верила, что ночью куклы оживают, и не раз пыталась подсмотреть из-под одеяла, чем занимаются игрушки, когда хозяйка засыпает.

– Моя мать говорила, что вселенная исчезает, как только мы закрываем глаза. Мне было шесть лет, может меньше, но с тех пор я сплю с открытыми глазами.

Она вздрагивает, услышав негромкий вкрадчивый голос, который никогда не являлся плодом ее больного воображения. С самого начала ОН был настоящим, как и игра, в которую ОН втянул ее, не посвятив в правила, не спросив согласия и не озвучив цель – его цель.

– Я не думала, что у тебя хватит наглости явиться сюда, – с трудом выговаривает Элинор, глядя на загородивший безобидного мишку зловещий темный силуэт, неподвижно застывший у окна. Света прикроватных ночников недостаточно, чтобы выхватить из сумрака весь облик ночного незваного гостя, но ее больше не обмануть бездарными фокусами сумасшедшего шарлатана.

– Я обещал ответить на твои вопросы.

– А если у меня их не осталось?

– Тогда я уйду, – с убийственным спокойствием звучит ответ. Лин мгновенно вскидывается, ощущая, как от злости и чувства несправедливости разъедает внутренности.

– Убирайся, – шипит Элинор, дрожа от ярости. Ее взгляд успевает уловить быстрое движение от окна к двери. Тень бесшумно ускользает из спальни, прежде чем Элинор успевает сказать хоть слово. Кислород горит в лёгких, сердце обливается кровью от разом вскрывшихся рубцов. Бессильно зарычав, Лин выбегает следом в узкий коридорчик и сталкивается лицом к лицу с Тэмзин Саммерс.

– Он не из тех, кто позволит манипулировать собой, – произносит блондинка, удерживая задыхающуюся Элинор за плечи. – Его уже нет здесь. Успокойся! – приказывает Тэм, и ее жесткий беспристрастный тон удивительным образом выключает зарождающуюся истерику. – Я расскажу все, что ты хочешь знать. Если ты, конечно, готова принять то, что так настойчиво пыталась стереть из памяти.

Глава 9

Три года назад

– Платье – чистый секс. Надо брать, – расправляя складки голубого шелка на выпирающем животе Элинор, с одобрением заключает Тэмзин. – Беременность тебе к лицу, – в голубых глазах Саммерс появляются задорные искорки. – Вот увидишь, Крис будет в восторге.

Последняя реплика отнюдь не вдохновляет. Лин с сомнением пожимает плечами, рассматривая свою округлившуюся фигуру в излишне откровенном наряде.

– Не знаю. Мне кажется, это слишком…, – размышляет Элинор.

– Я знаю. Это то, что нам нужно, – заверяет Тэмзин. – Сегодня особенный день. Ты должна выглядеть сногсшибательно.

В примерочной не так много места для двоих, и Саммерс вынуждено стоит за спиной Элинор. Тэм заметно выше и стройнее, чем ее глубоко беременная подруга, что совсем не вдохновляет Лин на покупку.

– Я выгляжу, как сногсшибательная корова, – тоскливо ухмыляется Элинор, замечая каждый лишний килограмм под обтягивающим платьем.

– Выкинь из головы эту гормональную дурь, – поджав губы, отчитывает подругу Тэм. – Нет ничего сексуальнее для мужчины, чем любимая женщина, ожидающая рождения общего ребенка. Ты так долго этого ждала и должна светиться от счастья.

– Я и свечусь, – выжимает улыбку Лин, покрутившись перед зеркалом. – Как огромная рождественская елка.

– Не огромная. Ты прекрасна, Элинор. Очень красивая будущая мамочка. Кстати, вы с Крисом уже решили, как проведете вечер? – любопытствует Тэм, бросив беглый взгляд на ценник.

– Приготовлю ужин. Побудем дома вдвоем.

– Как скучно, – поморщившись, вздыхает Тэм. – А платье берем, – отрывая бирку, решает подруга. – Я оплачу, – поспешно добавляет она.

– Это лишнее, я сама…, – хмурится Лин, переодеваясь в свою мешковатую одежду.

– Да брось, мне в радость сделать подруге приятный сюрприз, – заверяет Саммерс с подкупающей искренностью. – Тем более повод подходящий.

– Тогда и себе выбери. У тебя тоже праздник, а я так зациклилась на годовщине, что забыла о твоем дне рождении.

– Брось, после тридцати я перестала отмечать, и даже не вздумай поздравлять. Обижусь, – шутливо отмахивается Саммерс. В уголках ее глаз собирается грусть, кажущаяся Элинор нелепой. Тэмзин Саммерс из породы женщин, которые и в пятьдесят дадут фору старшеклассницам.

– И все-таки платье мне кажется чересчур смелым. Я никогда такие не носила… – никак не успокоится Элинор, оглаживая руками округлившиеся бока.

– Послушай меня, милая, – положив ладони на плечи подруги, Тэмзин уверенно смотрит на отражение бледного лица Элинор Хант. – Вы с Крисом вместе уже много лет, и ты должна научиться избавляться от таких понятий как «слишком смело» и «никогда не носила». Экспериментируй. Удивляй. Поражай воображение. Нет ничего скучнее предсказуемости, Лин. Станешь для мужа прочитанной книгой – можешь смело ставить крест на вашем браке. Как только мужчина поймет, что в тебе не осталось ничего неизученного, он потеряет интерес. К тому же голубой цвет оттеняет твою безупречную кожу. К черту обыденность, жена просто обязана иногда превращаться в распутницу для своего мужа, если не хочет, чтобы он искал новых впечатлений в другом месте. Заставь Кристофера вспомнить, что ты сексуальная гетера, которую жаждали получить в постель десятки парней, а повезло ему.

– Где ты видела сексуальных гетер на седьмом месяце беременности? – со смешком парирует Элинор.

– Стань первой, – широко улыбается Саммерс, щедро делясь своей уверенностью с подругой. – Зайдем в отдел нижнего белья?

– Веди, – покорно вздыхает Элинор, следуя за Тэм сначала на кассу, а потом в соседний бутик.

Порой неуемной энергии Тэм просто невозможно противостоять. Она умеет быть убедительной, и Элинор соврёт, если скажет, что советы подруги-психолога не работают. Все, что говорит Саммерс, не лишено логического смысла. Долгожданная беременность – повод для радости, а очередная годовщина свадьбы – возможность сделать их брак ещё счастливее.

Удивлять?

Да, легко.

С этой мыслью Элинор с энтузиазмом следует за «покоряющей» бутики Тэмзин Саммерс, скупая все, что, по ее мнению, «поразит воображение» Кристофера.

Закончив «вооружение» сексуальный гетеры и сгрузив пакеты в багажник автомобиля Тэм, подруги отправляются пообедать в кафе Fluffy неподалёку от офиса Саммерс.

– Будешь шампанское? – интересуется Тэм, едва они успевают занять свободный столик возле окна.

– Я вообще-то, немножко беременна. , – с улыбкой напоминает Лин.

– Никогда бы не подумала, – смеётся Тэм, собираясь добавить что-то ещё, но отвлекается на запищавший в сумочке мобильнике. – Извини, это по работе, – взглянув на экран, с досадой бормочет Саммерс. – Отлучусь на минутку?

Элинор понимающе кивает и погружается в изучение меню, собираясь выбрать что-нибудь «вредное» и адски вкусное, но, как назло, Тэм возвращается за столик еще до того, как Лин доходит до странницы с десертами. По озабоченному лицу подруги Элинор с тоской понимает, что их короткий девичник подошел к концу.

– Элли, мне безумно жаль, но я не смогу остаться. Ситуация критичная, я срочно нужна одной престарелой паре. Муж попался на интрижке с молоденькой медсестрой, ставившей ему уколы от ревматизма. Жена в истерике, грозит разводом, – сокрушается Тэм.

– Конечно, иди, – мягко улыбается Элли. – Спасай ещё одну семью.

– А что ещё остаётся? Скорая Тэм летит на помощь, – шутит Саммерс. – Прости ещё раз, что бросаю. Передавай мужу мои поздравления, и жду вас в четверг обоих.

– Обязательно, – отвечает Лин. – Тэм, я тебя тоже поздравляю от души, – поднявшись следом за Саммерс, искренне произносит Элинор. – Будь счастлива и позволяй себе иногда отдыхать, – крепко обняв подругу, желает Лин. – И спасибо, что всегда находишь время для меня.

– Ты – мой особенный пациент, Элинор Хант. Для тебя я на связи 24/7, – мазнув помадой по щеке Лин, Саммерс лукаво подмигивает ей. – Не забывай, что у тебя по плану страстная ночь с мужем. Вымотай его, малышка.

– Ага, я, пожалуй, сама вымотаюсь, дожидаясь возвращения своего трудоголика, – с печалью отзывается Лин, открывая только что прилетевшее сообщение от мужа. – «Буду после шести. Без меня не начинай.» – читает вслух. – А обещал вырваться после обеда.

– Вот и верь после этого мужчинам, – сводит все в шутку Саммерс.

Добросив Лин до дома, Тэмзин уезжает решать семейные проблемы клиентов, а Элинор в обнимку с ворохом пакетов поднимается на шестой этаж небольшого жилищного комплекса. Это их первое совместное собственное жилье с мужем, и несмотря на скромные размеры, Лин быстро привыкла к квартире. После съёмных комнатушек она показалась ей просто шикарной, но Крис не собирался останавливаться на достигнутом и планировал расширяться после рождения ребенка. Она, конечно, ценила его рвение улучшить их финансовое положение, но сейчас ей чертовски не хватало мужа рядом. Его внимания, разговоров, прогулок и бессонных ночей.

– Скоро у тебя будет в избытке бессонных ночей, – улыбается про себя Элинор, выходя из лифта, и едва не врезается в молодого человека, которого практически не видно из-за огромного букета белых роз и белого плюшевого медведя размером с трехлетнего ребенка.

– Оу, это, наверное, мне, – предполагает Лин и попадет в точку.

Это невероятно мило и романтично. Крис хоть и не смог обводиться раньше, но решил порадовать скучающую супругу приятным сюрпризом. И хотя белые розы – не ее любимые цветы, она тронута знаком внимания до глубины души.

Через пару минут курьер удаляется, а маленькая прихожая становится практически непроходимой из-за сваленных впопыхах покупок и белого мишки.

– Я буду звать тебя Барни, – положив ладони на живот, она тихонько смеется, почувствовав приветственные толчки изнутри. – Слышишь, Барни, Джонас согласен со мной. Ты ему уже нравишься.

Подхватив игрушку и букет, Лин отправляется в кухню. От приторно-сладкого аромата роз кружится голова. Запах лилий тяжелее и насыщеннее, но именно этим цветам Элинор с детства отдавала предпочтение и никогда особо не задумывалась – почему.

Подсознательный выбор – очень часто самый верный и долговечный. Жаль, что доверяем мы ему только в раннем детстве, глядя на мир вокруг распахнутыми глазами, открытой душой и чистым сердцем, свободными от рассудительного голоса разума.

Элинор Хант почти не помнила лица матери, но ее голос, ласковые прикосновения и цветы, что дарил ей папа по особенным дням, сохранились в тайниках памяти.

Неясные, полузабытые образы, запахи и звуки; легкие, как первые штрихи на девственном холсте, и светлые, как утренний рассвет – они со временем померкли, стерлись под чернильными мазками других событий и воспоминаний, но оставили в наследство повзрослевшей девочке особое отношение к белым лилиям.

Лин не раз говорила об этом Кристоферу. Сын садовника не мог забыть, что его жена любит совсем не розы, но дарил неизменно их каждое день рождение и годовщину. Намеренно или нет – она старалась не анализировать. Наверное, у него были свои причины игнорировать желания Лин. Когда-нибудь она непременно спросит об этом, но не сегодня. Не в их особенный вечер.

Пока она наполняла вазу водой, мобильник снова пиликнул. Выключив кран, Элинор взглянула на высветившееся на экране сообщение:

«Я опаздываю, Эль. Задержусь на полчаса. Не злись. Используй это время, чтобы поразить меня.»

– Сговорились вы что ли все сегодня, – с улыбкой бормочет Лин. С тактикой поражения у нее никогда особо не складывалось. Ещё в самом начале отношений она позволила Кристоферу взять главенствующую роль в их отношениях. Не потому, что за спиной принимающего решения мужчины проще и легче и дальше быть инфантильной избалованной девочкой, умеющей только рисовать и любить своего мужа. Вовсе нет. Она доверяла ему, как самой себе, и на сто процентов была уверена, что Крис не подведет. Эта железобетонная уверенность родилась в тяжёлые дни, когда каждый доллар доставался мужу с большим трудом, и окончательно укрепилась, когда умер его отец. Кристофер тогда потратил на его похороны последние сбережения, и их чуть не выгнали из съёмной квартиры. Ему пришлось работать днями и ночами в каком-то дешевом пабе, но он заплатил арендатору и купил жене набор акварели.

«У меня осталась только ты, детка, и я все для тебя сделаю» – так он сказал тогда, а она расплакалась от избытка чувств, от любви и благодарности.

Слезы накатываются на глаза и сейчас, стоит только воскресить в памяти то промозглое осеннее утро и коробочку с тюбиками краски, которую она сжимала в руках, как драгоценное сокровище.

Погрузив букет в вазу, она смахивает влагу с щеки и с блуждающей улыбкой дергает уголок открытки, виднеющейся между крупными бутонами. Сердце сладко сжимается, в груди теплеет, и хочется всхлипнуть от умиления. Развернув записку, Элинор пробегает глазами по ровным строчкам.

«Сегодня особенный день для нас обоих…», – сморгнув очередную слезинку, Лин все-таки всхлипывает и читает дальше.

«Спасибо за то, что ты однажды вошла в мою жизнь…»

Крис никогда не любил много говорить, и она не требовала от него громких признаний. Такие простые слова, но как много в них смысла. Искренние и честные, они дороже и крепче любых клятв.

Уголки ее губ так и остаются приподнятыми в наивной улыбке, когда ее взгляд останавливается на заключительном предложении.

«Я люблю тебя, Тэм».

Она застывает, чувствуя, как невидимая петля перехватывает горло.

Я люблю тебя, Тэм».

Мотнув головой, перечитывает снова и вновь запинается за последнее слово.

«…Тэм.»

Взгляд неистово выжигает чужое имя, но бумага остается глянцевой и блестящей, а буквы безжалостно-четкими.

– Это какая-то ошибка, – отрицает разум, и она цепляется за эту мысль, заглушая кричащее от боли сердце. – Ошибка, – сквозь зубы яростно повторяет Элинор. В висках шумит от резкого притока крови, перед глазами простирается розоватый туман. Ее пальцы мелко дрожат, по спине струится холодный пот.

– Ошибка, – кричит Лин и, скомкав открытку, с ненавистью швыряет ее в мусорное ведро.

– Это ошибка, Барни, – глядя на печально улыбающегося медведя, хрипло убеждает его Элинор, но он ей, конечно же, не верит. Включив воду, она лихорадочно моет руки. Минуту, две, три… кожу начинает саднить, но чувство очищения не приходит.

Грязь, повсюду грязь. Она чувствует ее и задыхается, словно отравленная неизвестным ядом.

– Ошибка, – беззвучно твердят побледневшие губы Лин, и ей чудится жалость в стеклянных круглых глазах плюшевого мишки. – Не смей так смотреть, – взбешено рычит Элинор, хватая игрушку. – Это ошибка!!! – отчаянный вопль отражается от стен маленькой кухни, а в прозрачных бусинах на пушистой морде медведя отражается правда – ее собственное лицо, искаженное гримасой адской боли.

– Я не верю, нет, – шипит Лин, с силой отрывая ни в чем неповинный глаз безмолвного свидетеля. Выскользнув из трясущихся пальцев, круглый шарик падает вниз и со стуком катится по полу прочь, оставляя противный звон в ушах и солоноватый привкус предательства на прокушенных до крови губах.

Отбросив раненного медведя в сторону, Лин мертвым взглядом впивается в белоснежные бутоны.

Белый – цвет чистоты и невинности.

Какая гениальная ложь, способная прикрыть любую мерзость.

Как можно было быть такой глупой и наивной?

«Элли, мне безумно жаль, но я не смогу остаться. Ситуация критичная, я срочно нужна одной престарелой паре.

«Ты мой особенный пациент, Эль».

«Скорая Тэм спешит на помощь».

«Вот и верь после этого мужчинам».

«Буду после шести. Без меня не начинай.».

«Сегодня особенный день для нас обоих. Спасибо за то, что ты однажды вошла в мою жизнь. Я люблю тебя, Тэм».

Крис перепутал открытки. Так банально и глупо.

Как можно быть таким идиотом?

– Здравствуй, пап, – набрав номер отца, хрипло произносит Лин.

– Элли, что случилось? – в родном голосе слышатся тревожные интонации.

– Помнишь наш домик у реки, где мы бывали, когда я была маленькая?

– Помню, Элли, – помолчав, глухо отвечает Крейг Бартон.

– Мы могли бы поехать туда все вместе?

– Сейчас?

– Да, прямо сейчас. Ты, я, Карен и Этан. Вы заедете за мной?

– Конечно, милая.

Часть 3. Самый свободный человек

«Я много размышлял и пришел к выводу, что самое страшное в этой жизни – остаться без сердца»

«Волшебник страны ОЗ» Л.Ф. Баум

Глава 1

Элинор Хант. Наши дни

Тэм стояла передо мной все такая же красивая и идеальная, как в момент нашей первой встречи в ее кабинете семейной психологии на Честер-авеню, и точно таким же уверенным и приятным голосом обещала раскрыть мне все ускользнувшие от моего сознания тайны, а я ясно и отчётливо осознала, что еще одно ее слово, и она – труп.

Я послала ее. Так и сказала: Иди к своему Дьяволу, сука. Очень хотелось добавить: горите в аду, сволочи.

Именно там я видела их гребаную правду и назад не хочу.

Глупо?

Возможно.

Импульсивно?

Да.

Истерично?

Конечно. Элинор Хант не была бы собой без истерик и обмороков.

Необдуманно?

Без сомнения. Думать у меня всегда получалось хуже, чем падать в обмороки.

Но есть и другая причина.

Я знаю, что произошло на самом деле.

Рассказать?

Точно?

Тогда вам понадобится еще немного времени и терпения.

Итак, это была самая банальная история из всех, что могла случиться с дочерью миллионера и бедным сыном садовника.

Он полюбил ее деньги, а она разлюбила его.

Вот и все…

Вот и все?

Как бы ни так.

Есть еще третий персонаж. Тот, кто все время прятался за ширмой.

Не он.

Но давайте начнем сначала.

Или лучше с первой главы книги, переданной мне через ржавую решетку девочкой Эм. Я благополучно потеряла подарок на заднем дворе, но книга чудным образом нашлась сегодня после того, как я вытолкала Тэмзин Саммерс из своей квартиры.

Удивительное совпадение, правда?

Или все-таки кто-то захотел, чтобы мы прочитали послание Эм вместе.

Готовьтесь, все услышанное покажется вам бредом, но как говорил один дерьмовый волшебник:

«Ничто не звучит так фальшиво, как правда, сказанная в шутку. И наоборот. Ничто не звучит так искренне, как ложь, произнесенная со слезами на глазах».

Как же этот мудак был прав. Многие повелись и поверили… но не я.

Может, хватит пустого трепа и перейдем к делу?

Итак, дубль два:

Энциклопедия ядовитых растений

«Глава 1. Дафна.

Дафна – листопадный или вечнозеленый кустарник до 1,5 м высотой с широкой чашевидной или раскидистой кроной. Плоды растения очень ядовиты. Ядовиты также все части растения – кора, листья, цветы…»