Текст книги "Разоблачение (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Эмбер была счастливицей. Всегда. Представьте себе, что в ее возрасте она была генеральным директором растущей компании из списка Fortune 500 (Рейтинг 500 крупнейших мировых компаний, критерием составления которого служит выручка компании). За исключением потери Саймона, все всегда складывалось в ее пользу. Теперь, когда в ее жизни появился Китон, она больше не чувствовала себя одинокой. У нее действительно было все.

Переезд в дом Эмбер после смерти Саймона был первым бескорыстным братским поступком Гарри. Хотя им с Лиз пришлось отказаться от маленького домика, который они снимали в Сан-Матео недалеко от пляжа, это того стоило. Эмбер была опустошена. Она отдала свое сердце и душу "СиДжо". То, что Гарри и Лиз были совсем рядом, давало ей повод вернуться домой. Именно в те первые недели после смерти Саймона Гарри и Эмбер начали свой утренний ритуал. Именно тогда, став взрослым, Гарри узнал– по-настоящему узнал – свою сестру.

Они разговаривали, слушали, смеялись и даже плакали. Они оба потеряли кого-то дорогого. Хотя Гарри тоже оплакивал Саймона, он знал, что его потеря друга – это не то же самое, что ее потеря спутника жизни. Тем не менее, он мог это понять. Илона и Джиллиан были живы, но он их отпустил. Для всех практических целей это было одно и то же. Несмотря на то, что он был добровольцем, Гарри понимал потерю – было время в его жизни, когда он думал, что они с Илоной будут вместе навсегда. Именно в эти ранние утренние часы, за дымящимися чашками кофе, брат и сестра создали связь, превосходящую кровные узы.

А потом случилась Клэр. Их распорядок дня менял участников, но никуда не уходил. Иногда к ним присоединялась Эмбер, но она часто брала на себя рабочие обязанности. За то утро, что Гарри провел на кухне Эмбер, он узнал о своем задании – Клэр – больше, чем когда-либо мог бы узнать, будучи изредка навещающим братом. Иногда он задавался вопросом, не сложились ли бы у Эмбер более глубокое родство с Клэр, если бы она была с ней больше. В глубине души Эмбер всегда винила в своем поведении связь с Энтони Роулингсом. В конце концов, Клэр утверждала, что Энтони мог знать о смерти Саймона. Хотя изначально Эмбер хотела узнать больше об этом, она никогда полностью не доверяла Клэр. Конечно, она хорошо играла роль заботливого друга.

Мысли о Клэр скрутили его желудок. Эмили снова взяла его с собой, когда он поехал в Айову на слушание дела о признании вины Роулингса. Помещение, куда ее перевезли Вандерсолы, было намного лучше того, где Гарри впервые увидел ее. Однако именно ее состояние ошеломило его. Когда он увидел ее в Женеве, она была такой сильной и решительной. Он вспомнил, как она отчитала его и велела покинуть ее номер. Хотя он слышал ее сообщение только до того, как дело было передано агенту Джексону, даже тогда она казалась сильной. Гарри никак не мог взять в толк, что же произошло, чтобы вызвать ее нынешнее состояние. Если это произошло, как утверждала Эмили, из-за перенесенной черепно-мозговой травмы, Гарри тоже считал себя виновным. Да, Роулингс ударил ее, но именно Гарри познакомил ее с Патриком Честером. Хотя Вандерсолы никогда не упоминали об этом, Гарри чувствовал себя ответственным.

Он хотел бы хоть как-то облегчить ее страдания. Возможно, именно это было его мотивацией для того, чтобы заставить специального агента Уильямса вмешаться, пойти к власть имущим и убедить ФБР выдвинуть соглашение Клэр и Энтони. По-видимому, это было вызвано нежеланием Роулингов возвращаться в Соединенные Штаты до того, как они должны были это сделать, нарушив условия соглашения. Агент Джексон связался с агентом Болдуином, который объяснил, что причиной поездки пары был страх за безопасность Вандерсолов. На Джексона это не произвело никакого впечатления. По его словам, если бы Роулингс сделал так, как ему было приказано, и держался подальше от людей из своего прошлого, он не знал бы об угрозе Вандерсолам. Иногда Гарри жалел, что не может рассказать Джону и Эмили правду о своей работе и о том, что он действительно знает. Понимают ли они все, чем рисковали Клэр и Энтони, чтобы спасти их?

Кафе начало заполняться, но мысли Гарри все еще были рассеяны, когда зазвонил телефон.

“ГДЕ ЖЕ ТЫ? Я ПРОСНУЛАСЬ, А ТЕБЯ УЖЕ НЕ БЫЛО. (грустный смайлик)”

“Я В КАФЕ НА УЭВЕРЛИ. НЕ ХОТЕЛ ТЕБЯ БУДИТЬ.”

“ТЫ ИДЕШЬ ДОМОЙ ИЛИ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ПРИСОЕДИНИЛАСЬ К ТЕБЕ?”

Гарри пожал плечами, думая, что он больше склоняется к варианту номер три.

"Я ДУМАЛ, У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЛАНЫ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ С ЭМБЕР?”

"ЧЕРТ! Я ЗАБЫЛА. МЫ МОЖЕМ НАВЕРСТАТЬ УПУЩЕННОЕ ЗА ПОЗДНИМ ОБЕДОМ?

"ЗВУЧИТ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО"

Он вздохнул и положил телефон обратно на стол. Несмотря на то, что сегодня была суббота, Гарри понимал, что ему нужно все обдумать. После вчерашнего замечания Лиз он больше не мог игнорировать факты. Они обсуждали решение Джона переехать в Айову и работать в "Роулингс Индастриз".

– Я не могу понять, как он может работать в этой компании после всего, что он сказал об Энтони Роулингсе. Я имею в виду, это все равно что работать на врага, – сказала Лиз.

– По словам Джона, у него были все основания ненавидеть шурина, но все изменилось. Я думаю, он делает это больше для Клэр.

Лиз фыркнула.

– Да что с ней такое? Я имею в виду, что люди выкорчевывают свои жизни из-за нее. Я ничего не понимаю.

– Лиз, она больна. У нее есть дочь, и ей нужна помощь.

– Больна? Какой болезнью?

Гарри вздохнул:

– На самом деле я не знаю. Я просто знаю, что Джон сказал, что Эмили не оставит ее, и он не хотел быть далеко от Эмили и Майкла. По-видимому, "Роулингс Индастриз" предложили ему огромную сделку, чтобы он переехал в Айова-Сити и работал в их юридическом отделе.

– Да?

Она сморщила нос.

– Я никогда не думала о Джоне, как о человеке, который продался бы за деньги.

– Думаю, что деньги были стимулом, но он сделал это для... семьи.

Гарри собирался сказать «для Клэр», но ему не хотелось продолжать этот разговор.

– Ну, Эмили тоже меня удивляет. Ты видел их, когда был в Айове?

Гарри попытался разобраться: он не сказал ей, что находится в Айове, чтобы навестить Клэр.

Лиз взглянула на выражение его лица.

– Я знаю, что ты ездил туда за соглашением о признании вины. Тебе не нужно было это скрывать. Эмбер объяснила, что это часть твоей работы. Спецагент Уильямс тоже поехал, не так ли?

Вздохнув с облегчением, Гарри ответил:

– Хотелось бы, чтобы моя сестра научилась держать рот на замке. Она не должна была знать. И да, я видел Эмили и Джона. Они были удивлены, увидев меня на слушании. Они до сих пор не знают о моей настоящей работе.

– Ну, раз уж все это закончилось, почему ты не можешь им сказать?

– Потому что это работа. Быть под прикрытием – значит ... быть под прикрытием. Я не могу вернуться в те места и к тем людям, которых я встречал, и быть таким, как будто я на самом деле не тот, кем ты меня считаешь…

Лиз усмехнулась.

– Понимаю, но как часто ты бываешь собой?

Светло-голубые глаза Гарри затуманились.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что для большинства заданий у тебя нет своего рода псевдонима? Я надеюсь, что ты есть. Я не хочу снова пережить то, что пережили мы.

Он вспомнил ее ужас после нападения. Поначалу она хорошо справлялась с этим, но иногда ей снились кошмары и приступы паники, которые она пыталась скрыть. Гарри обнял ее своими сильными руками.

– Да, ты совершенно права. Я – это не я на других заданиях. Вся информация изменилась. Нет никакой возможности вернуться к тебе, Джиллиан, Илоне или Эмбер. Тебе не нужно беспокоиться.

Лиз положила голову ему на грудь, от ее волос исходил аромат клубники.

– Я не слишком много об этом думаю.

Прикрыв свои большие голубые глаза ресницами, она посмотрела на него снизу вверх.

– Нет. Забудь, что я упомянула об этом. Я хотела сказать, что Джон и Эмили знают тебя. Они знают нас и Эмбер. Разве ты не думаешь, что они заслуживают того, чтобы знать....

– Что? Разве они не заслуживают того, чтобы знать, что мои отношения с их сестрой были работой? Я не вижу причин причинять им такую боль. Они хорошие люди.

– Может быть, ты и прав. Кроме того, они уже уехали. Это не значит, что ты должен видеть их так же регулярно, как когда они жили здесь.

– Гарри? – спросила она застенчиво.

– Могу я кое о чем спросить?

По ее голосу он понял, что ему совсем не хочется, чтобы его об этом спрашивали.

– Продолжай, но если речь идет о работе, то я не могу обещать, что смогу ответить.

– Я не знаю, работа или нет. Все дело в нас самих.

Когда Гарри не ответил, она продолжила:

– Ты что-то недоговариваешь мне о Клэр? Ты сказал, что она больна. Я подумала, что она, наверное, в тюрьме. Думала, что со всеми деньгами Энтони они скрывают это. Я знаю, что Эмбер была в бешенстве из-за того, что не смогла найти, где его обвинили в смерти Саймона. Я думала, ты работаешь над этим...

Гарри начал было говорить, но Лиз продолжила:

– Подожди, я хочу сказать вот что. Меня больше не волнует, что ты можешь доказать что-то о Саймоне. Я скучаю по нему, но думаю, что Эмбер просто нужно двигаться дальше. Я хочу знать, действительно ли ты это делаешь. Вот мой вопрос.

Его брови сошлись на переносице.

– Какой у тебя вопрос?

– Ты действительно двигаешься дальше? Разве ты не хочешь, чтобы Вандерсолы знали, что Клэр была твоим заданием, потому что на самом деле она была чем-то большим? Я видела ту фотографию, где вы двое держитесь за руки в Венеции. Ты навещал ее в Айове?

– Я ездил в Айову со специальным агентом Уильямсом. Я видел Вандерсолов и говорил с ними как с друзьями, но я был там от имени ФБР. Скоро появится еще одно дело, связанное с Роулингсом. Я, наверное, еще туда вернусь. Клэр уехала отсюда больше года назад. Меня уже тошнит от того, что ее постоянно швыряют мне в лицо. Это ты с Эмбер постоянно ее вспоминаете, а не я.

Слова Гарри текли рекой, но он уже говорил их раньше или какую-то их версию. Его мысли сосредоточились на фотографии. Лиз упоминала о ней давным-давно, но это никогда не звучало так, как сейчас.

– Мне кажется, он слишком много протестует!

Она встала, чтобы уйти, но Гарри схватил ее за руку.

– Скажи мне еще раз, кто показал тебе эту фотографию.

Отстранив его руку, Лиз ответила:

– Эй, я же не какая-то преступница на допросе! Я уже говорила тебе – Эмбер показала мне ее. Она знает, каково это, когда твой парень одержим кем-то другим. После того, что случилось, она не хотела, чтобы я готовилась к очередному разочарованию.

Ее голубые глаза пронзительно сверкнули.

– Мне надо это сделать, Гарри? Ты что, просто играешь со мной? Роулингс сидит в тюрьме. Может быть, сейчас самое время сделать свой ход!

Он видел ее гнев, то, как вспыхнули ее щеки, и тон голоса, но его реакция была странной. Он не был Гарри Болдуином, бойфрендом. Он был Гаррисоном Болдуином, агентом ФБР.

– Ты слишком остро реагируешь. У меня нет ни малейшего намерения возвращать Клэр. Она отчитала меня в последний раз, когда я с ней разговаривал – и для протокола, это было в Венеции. Я сказал ей, что работаю в ФБР. Она была в бешенстве.

По щекам Лиз катились слезы.

– Т-ты ей сказал?

– Да, я сказал ей правду, и она меня ненавидит.

– П-почему ты никогда не говорил мне об этом?

Гарри потянулся к ее руке. После недолгого колебания она отдала ту в его нежные объятия.

– Потому что это моя работа. Я был в Венеции не для того, чтобы продолжать с ней отношения. Мы с тобой снова были вместе. Я не хочу снова все испортить. Я был там, чтобы защитить ее. Я больше ничего не могу тебе сказать, кроме того, что она велела мне убираться.

– Значит, это действительно так. Мне не нужно бояться, что ты вернешься к ней? Подожди ... – она отстранилась и посмотрела ему в глаза. – ... почему ты держал ее за руку?

– Это было подстроено. Она еще ничего не знала о ФБР. Мне нужна была эта фотография, чтобы показать ее Роулингсу. Мне действительно не следует говорить об этом. Кроме того, все это вышло для меня боком.

Лиз вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Но ты же говорил с Вандерсолами. Они уже давно живут здесь. Они действительно не знают всей правды о тебе?

Гарри покачал головой.

Лиз продолжила:

– Я удивлена. Я имею в виду, что если бы я собиралась переехать через всю страну в какое-то отдаленное место для моей семьи, то ожидала бы, что эта семья будет честна со мной. Почему Клэр не сказала им о тебе? Я имею в виду, кто знает, что ты любишь свою семью?

Гарри слышал это раньше. Он ответил:

– Я думаю, что в их семье много чего происходит. Я уверен, что Вандерсолы все еще в неведении.

Сидя с пустой чашкой кофе, Гарри поднял телефонную трубку, когда вопрос Лиз эхом отозвался в его голове. Кто знает, что ты любишь свою семью?

Он подключился к своим контактам и позвонил единственному человеку, который мог успокоить его. Специальный агент Уильямс ответил после второго гудка.

– Да, агент? Чем я могу помочь?

– Сэр, могу я поговорить с вами лично?

– Это не может подождать до понедельника?

Гарри закрыл глаза и покачал головой. Спецагент Уильямс не мог видеть его страданий, но Гарри знал, что они были очевидны.

– Мне действительно нужно поговорить с вами сегодня.

– Хорошо, сынок, я буду в офисе через час.

– Спасибо. Тогда и увидимся.

Гарри повесил трубку и уставился на пустую чашку. Посреди кафе, заполненного людьми, он молился: "Пожалуйста, Господи, пусть я ошибаюсь".

ФБР не останавливалось на выходные, но в зависимости от загруженности делами и графика многие агенты могли позволить себе роскошь иногда отдыхать. Поэтому местное отделение в Сан-Франциско было не так занято, как в течение недели. Гарри направился в кабинет специального агента Уильямса. Один стук в дверь – и он услышал голос Уильямса.

– Войдите.

Когда агент Болдуин вошел, то сказал:

– Спасибо, сэр, что нашли время встретиться со мной.

Лоб Уильямса вытянулся.

– В чем дело, сынок? Ты говоришь совсем по-другому.

– Могу я присесть, сэр?

Уильямс встал, обошел стол, жестом указал на одно из кресел и сел рядом. Когда Гарри сел, Уильямс сказал:

– Ты ведешь себя слишком официально. Я бы подумал, что ты новобранец, если бы не знал тебя лучше. Что происходит?

– Речь идет о Роулингсе…

Выражение беспокойства на лице Уильямса сменилось возбуждением.

– Сколько раз мне нужно говорить тебе, что все кончено...

– Нет, сэр, я так не думаю.

– Агент...

Гарри снова перебил

– Дело не в нем, как таковом. Специальный агент, вы помните, как на меня напали? Когда они забрали Лиз и угрожали Джиллиан?

Уильямс расслабленно откинулся на спинку стула.

– Да. Ты вспомнил что-то новое?

Гарри покачал головой.

– Что случилось с моим телефоном?

– Думаю, что его нашли, но он был непригоден для использования. Преступники уничтожили его.

– Но у вас есть все кусочки?

– Да, лаборатория смогла получить доступ ко всем данным.

– Это очень важно.

Гарри подвинулся на краешек стула.

– Была ли найдена SD-карта?

– Я не помню, но теперь, когда ты спрашиваешь, помню, что тебя это беспокоило. Там ведь была фотография, верно?

– Верно, – согласился Гарри.

– Там была фотография, которую я сделал с намерением показать ее Роулингсу. У меня был план, который явно не сработал, но на фотографии я держал руку Клэр Николс. Специальный агент, а бюро получило эту SD-карту? У ФБР есть эта фотография?

Уильямс отрицательно покачал головой.

– Насколько мне известно, нет. После того, что произошло между тобой и миссис Роулингс, я уверен, что если бы это произошло, заместитель директора обратил бы на это мое внимание.

Гарри закрыл глаза и откинулся на спинку стула.

– Как вы думаете, что случилось с моей SD-картой, основываясь на том, что я вам рассказал и что обнаружило ФБР?

Уильямс пожал плечами:

– Я мог бы сказать, что ФБР пропустило это на месте, но, честно говоря, я сомневаюсь в этом. Район прошерстили не один раз. Ты – один из нас. Мы очень серьезно относимся к нападению, а также к угрозе дочери и бывшей жене. Более чем вероятно, я бы предположил, что преступники забрали ее. Кто знает, может быть, это было использовано в качестве шантажа, но если ты еще ничего не слышал...

От прилива крови у него зазвенело в ушах. Гарри больше не слышал своего начальника. Другого объяснения не было. Слова все время повторялись: никто не знает, что ты любишь семью – у всех есть прошлое. Все это указывало на одного человека: его сестру. Может быть, это она напала на него и Лиз? Как еще она могла получить эту фотографию? Кто еще мог знать о Джиллиан?

О Боже! У Гарри заныло в груди.

Почему? Почему Эмбер так поступила с ним?

Гарри наконец успокоил голоса в голове достаточно, чтобы произнести.

– Сэр, у меня есть теория, которую я бы хотел опровергнуть.

Глава 16

Джон

– Если вам что-то не нравится, измените это. Если вы не можете изменить, измените свое отношение.

Майя Энджелоу

Ноябрь 2014

Джон направился к зданию суда на третий день большого суда присяжных над Кэтрин Лондон. Присяжные все еще слушали показания и обсуждали доказательства. В их обязанности не входило определять виновность или невиновность Кэтрин, только если у нее было достаточно доказательств, чтобы предстать перед судом. Поскольку все заседания присяжных проходили в закрытом режиме, это была единственная фаза, с которой юридической команде «Роулингс Индастриз» не нужно было бороться, чтобы держаться подальше от прессы. Однако было много других вероятных источников плохого воздействия. С этой целью юридическая группа Роулингса с помощью своего нового члена успешно ограничила распространение информации на предварительном этапе. Это не помешало толпам людей выстроиться вдоль холодных ступеней здания Окружного суда США в Сидар-Рапидс. Многие зрители надеялись хоть мельком увидеть Энтони Роулингса. Хотя это были только предположения, если его вызовут в суд, репортеры не хотели пропустить его прибытие.

Поскольку список возможных свидетелей не был оглашен, Джон не был уверен, попросят ли Энтони дать показания или нет. Он знал, что это дело – косвенно работать на шурина, но Джон не был уверен, что готов встретиться с ним и посмотреть ему в глаза. Решение о приеме на работу в "Роулингс Индастриз" было принято нелегко. Джон и Эмили провели много часов и дней, обсуждая все " за " и "против". Без сомнения, Тим прекрасно рассчитал время для этого предложения. Во-первых, это было желание Эмили оставаться рядом с Клэр и решение суда, которое удерживало ее в Айове. Потом была зарплата. Предложение Тима сделало предложение Энтони четырехлетней давности похожим на минимальную заработную плату. И хотя эти причины были заманчивыми, именно возможность помочь Клэр и Николь, помочь обеспечить их финансовое будущее и будущее наследства Николь, действительно продало Джона. Ну, это и Тим тоже.

Тим Бронсон, исполняющий обязанности генерального директора "Роулингс Индастриз", был одним из самых открытых и честных руководителей, которых Джон когда-либо встречал. Они познакомились неофициально много лет назад, но время и ответственность не только позволили повзрослеть, но и добавили уверенности и харизмы поведению Тима. Несмотря на все проблемы, которые "Роулингс Индастриз" испытывала из-за личной жизни Энтони, Тим был непоколебим и уверен в компании и ее будущем. Действительно, Джон был впечатлен с первого же обеда. Тим не ходил вокруг да около и не пытался избежать встречи с гигантским слоном в комнате. Нет, Тим все выложил.

Встав и протянув ему руку, когда Джон подошел к нему в ресторане, где они встретились, Тим сказал:

– Джон, спасибо, что встретился со мной. Я знаю, что сейчас не самое подходящее время. Также знаю, что ты скоро снова покинешь город, а мне бы хотелось обсудить это предложение лично, прежде чем ты уедешь.

Джон пожал Тиму руку и сел. Поскольку это был один из лучших ресторанов в округе, официант тут же появился, оценив потребности двух мужчин.

– Мне очень любопытно, мистер Бронсон, не говоря уже о том, что я очень удивлен.

– Пожалуйста, зови меня Тим. Мы знаем друг друга уже много лет. Я не очень разбираюсь в титулах. Мне нравится эта компания. Несмотря на решения, которые Тони принимал в личной жизни, его отношение к работе и деловое чутье всегда были безупречны.

Джон слушал.

– Ты очень громко говорил о своих чувствах к шурину. Я это уважаю. Судя по тому, что я видел, ты семейный человек, и чувствуешь, что твоя семья была обижена.

Джон кивнул:

– Моя семья, так же как и я.

Теперь настала очередь Тима кивнуть.

– Да, Брент рассказал мне кое-что из своей истории. Уверяю тебя, что деловая сторона Роулингса всегда была отделена от личной. Я не знал о...”– он замялся, – ну, о каких-то личных делах, – поправился он.

– Я, конечно, знал о Клэр, что они были женаты. Мы со Сью были там. Однако ни о чем другом мы не знали. Я могу честно сказать, что мне было бы все равно, был ли он моим боссом или нет; я бы не смог сидеть сложа руки, если бы у меня была хоть какая-то мысль...

Джон прервал.

– Пожалуйста, Тим, я уже слышал все, что хотел услышать о первом браке Клэр и Энтони. Я прочел эту книгу и не хочу смотреть фильм. Я слышал то же самое от всех. Они проделали хорошую работу, скрывая это. Очевидно, ни Эмили, ни я ничего не знали. Мы не можем привлекать к ответственности других, если сами не виноваты. Неважно, по какой причине он это сделал или она не сказала, – это был их выбор. Я не обязан соглашаться, но мне кажется, что я уже смирился с этим. Они снова поженились, и, судя по всему, это было обоюдное решение, основанное на чувствах, а не на контрактах. Я могу только надеяться, что в свое время моя невестка была счастлива.

Чего Джон не сказал – чего не мог сказать – так это того, почему он смирился с этим. По иронии судьбы, это была та же самая причина, по которой Эмили не могла этого сделать. Клэр. Некоторое время врачи сомневались в ее способности говорить. Большая часть того, что она говорила, было трудно понять. Однако то, что она произнесла с некоторой ясностью, было имя Тони. Снова и снова, особенно в состоянии, похожем на сон. Казалось, что именно в те моменты, когда она была рассеянна, она была наиболее спокойна. Джон не мог этого объяснить, да и Эмили тоже так не считала, но было что-то такое в том, чтобы видеть ее в те времена, что трогало сердце Джона.

– Именно это я и хочу обсудить – Клэр и Николь.

Джон наклонился вперед, его голос был ниже, чем обычно.

– Тим, я уважаю тебя и то, что ты делаешь для "Роулингс Индастриз", но я не буду обсуждать состояние Клэр и не позволю Николь участвовать в цирке СМИ, который, похоже, окружает Энтони.

Тим покачал головой.

– Нет, Джон, я не это имел в виду. – На его губах появилась легкая усмешка. – Но я должен сказать, что если бы ты включил компанию Клэр и Николь – их финансовое будущее – в этот защитный зонт, который у тебя есть, думаю, что ты был бы идеальным дополнением к "Роулингс Индастриз".

Откинувшись назад, Джон немного расслабился.

– Я слушаю.

– У нас не такая уж и большая разница в возрасте. Брент Симмонс был ценным приобретением для Роулингс и Тони. Он предан своему другу и компании своего друга. Что бы ни случилось с "Роулингс Индастриз" и десятками тысяч ее сотрудников, Энтони Роулингс прекрасно справится, когда выйдет из тюрьмы. Я считаю, что Брент пережил несколько трудных времен за эти годы. Несмотря на все это, он оставался непоколебим с Тони. Я могу только представить, что когда Тони решит уйти на пенсию, то же самое сделает и Брент. Том тоже был замечательным человеком. Я хочу, чтобы кто-то другой возглавил юридический отдел, кто-то кто мог бы учиться у этих двух людей, а также остаться, надеюсь, со мной, и возглавить "Роулингс Индастриз" в будущем.

– Ты упомянул Клэр и Николь, – напомнил Джон.

– Я не думаю, что они когда-нибудь будут нищими. Тони слишком умен для этого. Однако, учитывая известность родителей Николь, лучший способ облегчить ее будущее – это сделать так, чтобы хорошее перевешивало плохое. Я хочу, чтобы "Роулингс Индастриз" не только продолжала оставаться мощным двигателем, но и проложила путь в будущее. Я считаю, что с правильными людьми мы можем не только вернуть то, что когда-то было у нас, но и сделать лучше…

Джон слушал, как Тим излагает ему свои цели и задачи. Богатство создает богатство, власть создает власть. Энтони Роулингс основал "Роулингс Индастриз" ни с чем. У него и его друга появилась идея, и оттуда она разрослась как гриб. Это была атомная бомба в мире компьютеров. Нужное время. Нужное место. На этом пути были приняты трудные решения. Компании были закрыты, но еще больше было открыто. Экономика пытается восстановиться. Для того чтобы люди продолжали работать, потребуются такие компании, как "Роулингс Индастриз", те, кто готов работать с самыми маленькими дочерними компаниями и давать им необходимые указания.

Тим не боялся затрагивать трудные темы, но все же он добавил личный подход.

– Когда Тони впервые ввел Клэр в нашу компанию, я признаю, что мы со Сью были настроены скептически. В конце концов, последнее, что мы слышали, она была заключена в тюрьму за покушение на убийство.

Джон начал было отвечать, но Тим продолжал:

– Мы забыли о женщине, которую знали и любили. Я могу сказать, что любил, когда дело доходит до Сью. Сью думала и до сих пор думает о Клэр, как о подруге. Их возраст помог им быстро подружиться. А потом, когда Клэр вернулась, ей понадобилось всего несколько часов, чтобы вспомнить, что она была с ней. Мы вспомнили женщину, которую знали, ту, которая, как мы никогда не верили, могла причинить боль Тони. Джон, она могла бы возненавидеть нас всех. Она могла бы и, возможно, должна была бы ненавидеть Тони, но не стала этого делать. Я говорю тебе, что у нее одно из самых всепрощающих сердец, которые я когда-либо знал. Я надеюсь, что ты поймешь, что, работая на "Роулингс Индастриз", прощая несправедливость, которая была причинена тебе и твоей семье, и сосредоточившись на том, что Клэр хотела бы... построить лучшее будущее не только для нее и Николь, но и для тысяч и тысяч сотрудников, которым нужна зарплата, ты поможешь очень многим.

– Я должен спросить, что думает по этому поводу Энтони?

Тим молча кивнул.

– Я ожидал этого вопроса.

Он сунул руку в нагрудный карман и достал оттуда конверт.

– Это для тебя. Если ты позволишь мне позвонить, я оставлю тебя на минутку. Кстати, я еще не читал, что там написано. Все, что я знаю, это то, что я предложил Тони нанять тебя несколько недель назад. Формально я все еще был главным, но он вернулся. Во всяком случае, он сказал, что хочет все обдумать, и попросил меня подождать. Четыре дня назад он отдал мне этот конверт и сказал, чтобы я следовал интуиции. Он уже знал свой приговор и сказал, что чувствует себя в безопасности, когда «Роулингс Индастриз» находится в моих руках. Он сказал, что я должен делать то, что хочу делать: в настоящее время решения принимаются мной. Однако, если я все еще хотел предложить тебе должность, он сделал несколько просьб. Во-первых, я должен был обсудить это с Брентом и Томом. Если я найду поддержку, он просил меня довести это до совета директоров. Он сказал, что если у меня есть поддержка компании, то у меня есть и его поддержка. Его последняя просьба состояла в том, чтобы я отдал тебе этот конверт, прежде чем ты примешь решение.

Тим ухмыльнулся.

– Я надеюсь, что он не испортит все, что я только что сказал, но, несмотря на все это, я тоже верю в него.

Джон постарался подавить предвкушение, когда он положил конверт на стол. Он не был уверен, почему его рука начала дрожать. Взглянув на Тима, Джон кивнул. Улыбаясь, Тим отошел, чтобы позвонить. Оставшись один, Джон поднял письмо, сломал печать и вынул листок. Письмо было написано от руки.

Джон,

Я не знаю, с чего начать. Если ты получил это письмо, то, по крайней мере, подумываешь о работе в компании «Роулингс Индастриз». Ты должен знать, что я не имею никакого отношения к этому предложению о работе. Это совсем не то, что в прошлый раз. У меня нет оправдания тому, что я сделал в прошлом, но у меня есть объяснение.

Я видел в тебе угрозу – надеюсь, примешь это как комплимент. Я следил за твоей карьерой и знал о тебе все. От скромных корней до образования на Среднем Западе я видел, как ты взял то, что я искренне считал посредственным начинанием, и превратил в успех. Твой послужной список безупречен. До встречи с тобой я знал, что ты – сила, с которой надо считаться.

Тем не менее, я сделал то, что делаю. Я решил извлечь выгоду из твоих способностей и в то же время создать ситуацию, в которой ты будешь в долгу передо мной. В то время я не думал о чувствах Клэр. Когда она узнала, что я предложил тебе работу, она была нерешительно довольна. Она говорила о том, что мы живем ближе и что мы одна семья. Все, о чем я мог думать, – это держать тебя под своим контролем.

Ни для кого не секрет, что я не был счастлив на свадебной репетиции, когда ты не отдал Клэр. В тот момент, когда я увидел страдание в глазах Клэр, я был полон решимости подавить твои отцовские, покровительственные инстинкты. Клэр больше не была твоей заботой. Она была моей женой, и твои действия причиняли ей боль.

Я сказал, что она была настороженно довольна. Это опасение возникло потому, что Клэр боялась, что ты откажешься от предложения. Она сказала мне, что это вполне возможно. Я не верил в ее заботу, пока ты не отказался. В конце концов, я через Тома предложил тебе гораздо больше, чем ты получил в Олбани (город в США, штат Нью-Йорк). Я был уверен, что одни только деньги могут соблазнить тебя. Однако, как ты знаешь, Клэр была права, и ты еще раз продемонстрировал, что действительно являешься грозным противником.

Как я уже сказал, это не оправдание или даже слабая попытка извиниться. Я думаю, что мы уже за пределами этого.

В настоящее время ты находишься под опекой двух самых дорогих и важных людей в мире. Единственная причина, по которой я не боролся изо всех сил, чтобы вернуть свои права в отношении жены и дочери, заключалась в том, что я знал, что у меня есть долг. Я принял это обязательство и заплачу то, что должен. Как только я закончу, предупреждаю, я буду сражаться за то, что принадлежит мне.

А пока я должен верить, что те защитные инстинкты, которые я наблюдал много лет назад и ненавидел, снова проявились. Для душевного спокойствия я должен верить, что решения, которые ты принимаешь в своей жизни и для своей семьи, в глубине души отвечают интересам моей семьи. Поэтому я хочу, чтобы ты знал, что я приветствую тебя в «Роулингс Индастриз». Моя компания – это компания Клэр. Когда-нибудь она будет принадлежать Николь, и я очень верю в Тима. Если он верит в тебя, то и я тоже. Я также хочу, чтобы ты знал, что я не буду вмешиваться в его решения относительно твоего трудоустройства. Если ты решишь работать на него в «Роулингс Индастриз», он будет тем, на кого ты работаешь.