Текст книги "Могол"

Автор книги: Алан Савадж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Дух смирения, присущий Шалине, привел Каролину в состояние страха и полного смятения. Она также считалась «женой» Авери, хотя и не первой, но когда полнота принцессы стала заметной, она стала пользоваться большим спросом, понимая, что не может сравниться в глазах Авери с дочерью Аурангзеба. За это она благодарила судьбу, но будущее вырисовывалось достаточно мрачным. Останутся ли они на этом берегу до смерти, последующей, скорее всего, от лихорадки, которая косила пиратов? Или будут спасены? Что могло оказаться еще хуже.

Каролина стояла на берегу, наблюдая, как из моря вытягивали тяжелую сеть. Пираты использовали простейший способ рыбной ловли: две лодки с сетью, натянутой между ними, плыли к рифам, затем сеть опускали в воду, и лодки медленно возвращались к берегу. Едва они достигали мели, другие люди бросались в воду и принимали сеть, полную плещущейся рыбы. Берег оглашался криками нетерпеливых пиратов и не менее возбужденных местных женщин.

Каролина раза два сама участвовала в этом ритуале, плескаясь голой в воде и крови среди трепещущих скользких созданий. Сегодня она почти не следила за ловлей. Одета она была в мешковатое хлопковое платье и широкополую соломенную шляпу, сделанные своими руками. Кожа ее, постоянно открытая солнцу и ветру, покрылась веснушками. Хотя на солнце она всегда носила шляпу, волосы ее, когда-то темно-красные, выгорели до соломенных тонов с золотыми искрами. Шалина, стоявшая рядом, так же одетая и такая же загорелая, глядела на рыбаков с интересом. Впрочем, загар ее был более ровным. Крики усиливались по мере вытягивания сети на мель. Пираты, войдя в воду, начали резать и глушить рыбу. Их ножи и мокрые дубинки сверкали на солнце. Для всех рыбалка становилась самым ярким событием недели.

В остальные дни пираты валялись на берегу, курили сигары и пили ром, пока не приходило время снова отправляться в море. А выходили они только тогда, когда припасы подходили к концу и требовалось их пополнить торговлей, но торговля становилась возможной лишь после захвата добычи. Частенько они устраивали потасовки: дрались за какую-нибудь женщину или сводя счеты из-за воображаемой обиды. Драки обычно заканчивались убийством. В маленькой колонии царила атмосфера насилия. Даже женщины дрались с откровенной злобой. Обычно их стравливали мужчины, не находившие лучшего развлечения, чем наблюдать за двумя нагими женскими фигурами, катающимися по песку, царапающимися и кусающимися.

Женщины, в большинстве чернокожие, были выменяны у аборигенов центральных областей острова на ружья и красивую одежду. Некоторые пленницы были из Индии и арабских стран, а иные когда-то считались служанками принцессы. Они почти не отличались друг от друга, разве что разными оттенками кожи. Все они научились английскому жаргону, служившему языком общения на побережье. Все они смирились со своей участью и со своими мужчинами, поскольку не могли и помыслить о возвращении к прежней безмятежной жизни в благоухающих дворцах.

– Нате вам. – Билли подошел к ним со стороны берега, держа в руках две крупные рыбы. Кровь капала с его пальцев. – Это вам на обед.

Каролина присела на корточки, собрав платье между ног, как делали все местные женщины. Шалина опустилась рядом на колени. Живот ее стал слишком большим, чтобы сидеть на корточках. Они вытащили ножи, чтобы разделать рыбу. Билли сел между ними помогать.

Восемь месяцев назад Каролина думала воспользоваться такой возможностью, чтобы заколоть Билли в сердце. Теперь же мальчишка стал ей совсем как брат, хотя он обожал ее сексуально и в отсутствии Авери не мог воздерживаться от нее. Авери знал о страсти мальчишки, и это только забавляло его. Билли был оставлен заботиться о женщинах, получив строжайшую инструкцию никогда не трогать принцессу.

Работая вместе, они дружно смеялись. «Неужели и я смирилась», – думала с удивлением Каролина: любовные игры пятнадцатилетнего мальчишки в душе она отказывалась принимать, но ведь трудно постоянно ненавидеть.

– Я разведу огонь, – сказал мальчишка и пошел к берегу. Там уже горели другие костры, и воздух был наполнен запахом жарящейся рыбы.

Шалина погладила живот.

– Мы голодны. – Она стала обращаться к себе во множественном числе, имея в виду и ребенка. Другие обращались к ней также. Вдруг она встала и посмотрела вдаль. – Почему он не возвращается? – спросила она. – Скажите, что он вернется.

– Конечно, вернется, – ответила Каролина, хотя сильно сомневалась в этом. Рано или поздно кто-то должен поймать его. Но вдруг она прищурила глаза. – Посмотри, там парус.

Шалина от радости захлопала в ладоши, вокруг на берегу все засуетились. Мужчины, оставив стряпню, поплыли к своим кораблям готовить пушки, странный парус мог принадлежать и неприятелю. Другие поспешили к маленькому форту на мысу – там тоже стояли две батареи. Женщины на берегу наблюдали за поспешными приготовлениями и следили за приближающимся судном. Скоро они различили вымпел Авери, развевающийся на мачте.

– Это он! – воскликнула Шалина. – Это он!

Авери сошел на берег с озабоченным лицом. Люди обступили его.

– Боюсь, у нас могут быть проблемы, – сказал он. – Кажется, Могол желает получить свою дочь обратно. – Он посмотрел на Шалину. – Живот разбухший, и вся... Из Бомбея вышел флот. Мы захватили одного араба, который рассказал нам, что Могол пригрозил казнить всех англичан в Индии – мужчин, женщин и детей, если они не выдадут меня. Так что у англичан из фактории теперь одна забота – найти нас. До того как я перерезал ему горло, араб успел сказать, что они знают, где мы. И уже снарядили несколько военных кораблей.

– Я всегда знал, что наши похождения закончатся именно этим, – проворчал капитан Ингленд. – Ну, парни, я исчезаю. Индийский океан обложен английскими кораблями, и военные идут за нами по пятам. Скоро они будут здесь.

– Нам нужно сматываться, – сказал Авери. – И чем скорее, тем лучше. Мы найдем новую землю, парни. – Он пошел по берегу в сопровождении двух женщин.

– Куда вы заберете нас? – спросила Шалина.

Авери посмотрел на нее.

– Тебя? Тебя никуда не заберу, милашка. Из-за тебя-то как раз и все неприятности.

Шалина уставилась на него.

– Ты остаешься здесь. Помирись со своим папочкой, если сможешь. При условии, что местные черномазые раньше не приготовят тебя на обед.

– Ты не бросишь меня! – заплакала она. – Я твоя жена.

– Я найду себе другую. Не забивай этим свою красивую голову.

– Я ношу твоего ребенка! – крикнула она.

– И с ним стала куда уродливее.

Шалина выхватила нож и бросилась на него. Авери легко перехватил ее запястье, а Каролина за плечи стала оттаскивать ее прочь.

– Отлично, – сказал Авери, отнимая у принцессы нож и бросая его на песок. – Держи ее подальше от меня, Каро, либо я врежу ей ногой в живот, и у нее тут же будет выкидыш.

Он пошел прочь, а Шалина опустилась на колени, слезы бежали по ее щекам.

– Как он может бросить меня, – всхлипывала она. – Я его жена. – Она сжала руку Каролины. – Сделай, чтобы он забрал нас с собой.

– Он не пойдет на это, – ответила Каролина, не зная, плакать или радоваться. Если Авери и другие пираты уходят с Мадагаскара и бомбейский флот знает, куда идти, то час спасения близок. Могла ли она надеяться на это? Сможет ли показаться на глаза Питеру? Но в противном случае единственным выходом оставалась смерть.

Она сидела с всхлипывающей Шалиной, пока пираты торопливо собирали свои пожитки. Это не отняло у них много времени, поскольку никто из них не имел постоянного пристанища на побережье. Брать женщин они не собирались, и едва те узнали об этом, берег огласили крики и плач.

– Что же будет с нами? – вопили они.

– Будете ловить рыбу, – посмеиваясь, отвечали пираты.

– Или можете идти к черномазым, – сказал один из них. – Они приготовят из вас хорошее блюдо. Либо так, либо иначе.

Женщины стояли молчаливыми группами, наблюдая за отплытием кораблей. Большинство из них все еще пребывали в шоке от такого поворота в их жизни.

Билли прощался с женщинами со слезами на глазах.

– Был бы я капитаном, я бы забрал вас с собой, Каро, – сказал он. – Хоть на край земли.

– Короткая и веселая жизнь, – напомнила она ему. Понурив голову, он направился к ожидавшей его шлюпке.

Авери даже не оглянулся.

Берег выглядел пустынным, когда мужчины покинули его. Иногда слышался истерический смех какой-либо из женщин – они приканчивали оставшиеся бутылки рома. Большинство из них пришло в восторг от непривычного ощущения свободы – спи столько, сколько хочется!

– Что будет с нами? – спросила Шалина.

– Флот плывет сюда из Бомбея, – напомнила ей Каролина, поджаривая остатки рыбы. – Мы будем спасены.

Шалина дрожала от страха.

Пиратский флот замер на горизонте, так как ветер стих. Туземцы, наблюдающие из разных мест острова за отплытием пиратов, могли насчитать не менее восьми судов. Едва женщины улеглись спать, Каролина тронула Шалину за плечо. Принцесса тут же проснулась.

– Флот уже пришел?

– Нет. Но мы должны немедленно уйти отсюда. Шалина таращила в темноте глаза, стараясь разглядеть подругу.

– Туземцы видели, что все корабли ушли, и скоро спустятся на берег. Мы не сможем сопротивляться им.

Каролина взяла Шалину за руку, и женщины потихоньку ускользнули от остальных. За те восемь месяцев, что провели на острове, они хорошо изучили этот участок берега. Каролина знала, что среди нагромождений скал на самом берегу имелась пещера, над входом в которую до самой воды нависала скала. Во время прилива вход скрывался под водой. Каролина повела Шалину туда.

– Теперь мы должны сидеть тихо, – предупредила она.

Они даже умудрились поспать, но утром их разбудили крики женщин, победные возгласы туземцев и свирепый лай собак.

– Можем ли мы помочь им? – прошептала Шалина. Хотя ни одна из женщин не была их подругой, но их сблизила общая беда, некоторые когда-то прислуживали им.

– Не можем, – ответила ей Каролина. – Вы хотите, чтобы вашего ребенка зарезали прямо в животе?

– Мой ребенок, – застонала Шалина, поглаживая живот. – Мой бедный ребенок!

Каролина не осмелилась выйти из укрытия, пока снаружи не стихли последние звуки. Она осторожно выползла из пещеры и огляделась вокруг. Берег и «город» усеивали обломки хижин, домашней утвари и тела погибших. Часть женщин зарезали, остальных угнали в глубь острова. Осталось несколько собак, которые разрывали трупы. Они скалили зубы, когда она приблизилась. Мухи взялись за работу, стояло нестерпимое зловоние.

– Я так голодна, – жаловалась Шалина.

– Вам придется потерпеть до темноты, – сказала ей Каролина. Она не собиралась рисковать.

Когда стемнело, она еще раз осмелилась выйти. Теперь и собаки покинули берег. Она сняла платье, вошла в воду и поставила две рыболовные снасти, оставленные туземцами, затем залезла на кокосовую пальму – еще одно искусство, которому она научилась на острове, – сорвала несколько орехов и принесла в пещеру, чтобы там вскрыть их. Она знала, что мякоть и молоко орехов поддержат их на значительное время. Рыбу же придется есть сырой, поскольку огонь, без сомнения, привлечет внимание туземцев и те поймут, что на берегу остались живые люди.

Через три дня Шалина родила. Каролина знала, что это должно скоро случиться, но все же роды оказались неожиданностью для нее.

Когда Шалина стонала и кричала, Каролина могла только молиться, чтобы поблизости не появился ни один туземец. Она плохо представляла, что надо делать, но помогала, как могла. Руки ее стали скользкими от крови, она перерезала пуповину ножом и перевязала ее.

Каролина отнесла дитя – это был мальчик – к ручью, чтобы обмыть, затем принесла обратно и положила на руки матери.

– Дай ему грудь, – сказала она.

– Но молока нет, – жаловалась Шалина.

– Будет. Ему придется поголодать несколько часов.

Она привела все в порядок и легла спать, но была разбужена лаем собак и мужскими голосами. Вернулись аборигены. К счастью, ближе к ночи прилив поднял воду до самой пещеры, и собаки не почуяли запаха. Туземцы, похоже, догадывались, что разделались не со всеми женщинами.

Когда Каролина вышла в следующий раз, то увидела, что корзинки-ловушки пусты. У них оставались только орехи. Где, где же все-таки флот? Она стояла на берегу и смотрела на море. Вдруг сердце ее забилось: показалось, что она увидела огни. Да, там действительно горели огни и они приближались!

Она повернулась в радостном возбуждении и попала прямо в объятия человека, подкравшегося к ней сзади.

Каролина отпрянула, но тот охватил ее, прижав руки к бокам. Она попыталась освободиться, поняв, что тот один, даже без собаки.

Мужчина ухмылялся, его зубы белели в темноте. Он подцепил ее левую ногу своей правой и повалил. Каролина приглушенно вскрикнула, тяжело упав на землю. В тот же миг она почувствовала рукоятку ножа за поясом, давившую ей на бедро.

Она перестала сопротивляться. Когда этот абориген стал над ней на колени и разорвал платье, она просунула руку под бедро и нащупала рукоятку. Мужчина снимал с себя набедренную повязку – единственную свою одежду. Все еще ухмыляясь, он раздвинул ей ноги и оказался между них. Внезапно она подалась вперед и со всей силой всадила в него нож, понимая, что если сейчас же не убьет его, то будет сама мертва.

Нож вошел мужчине в грудь, он изумленно воскликнул и опрокинулся на спину. Каролина вскочила на колени, снова и снова вонзая нож. Руки и платье стали красными от хлынувшей крови. Обидчик, коротко простонав, умер.

Несколько минут Каролина переводила дыхание, собираясь с силами. Потом схватила убитого за ноги и потащила в море. Он оказался тяжелым, но в воде тянуть стало легче. Она тащила его, пока вода не достигла ее плеч. И только тогда оставила его.

Смыв с себя, как смогла, кровь, Каролина вернулась на берег, разровняла песок, чтобы не осталось следов борьбы, хотя знала, что собаки возьмут след крови.

– Ты, значит, купалась, – упрекнула ее Шалина, поглаживая ребенка.

– Флот идет, – сказала ей Каролина.

– Флот идет уже несколько дней.

– Но сейчас он уже близко. Я видела. Нет, выходить не надо. Он будет только завтра.

«Молись, чтобы ветер оставался попутным и завтра флот прибыл», – подумала она про себя.

На следующее утро на берегу стоял шум. Мадагаскарцы искали исчезнувшего человека. Вскоре его тело нашли на мелководье. И легко определили, что он убит ножом. Но их внимание отвлек приближающийся корабль. Пушечные порты были открыты, из них выглядывали жерла пушек. На мачте развевался флаг с крестом Святого Георгия. Шлюпки быстро спустили на воду, вот они уже плывут к берегу через рифы. Прокатилось эхо выстрела, одного залпа хватило, чтобы разогнать туземцев.

Каролина и Шалина дожидались у пещеры, пока шлюпки не причалили к берегу. С них сошли вооруженные солдаты. Каролине с трудом верилось, что ее муж стоял на песке с мечом в руке. Теперь она испытывала страх.

Питер Блант приготовился ко всему. На борту имелись женщины, чтобы взять на себя заботу о принцессе, они закутали ее и ребенка в одеяла, а он повел большую вооруженную группу в лес.

Тоже закутанная в одеяло, Каролина сидела на юте, на поставленном для нее стуле, слышала звуки выстрелов и видела поднимающийся из-за деревьев дым. Компания решила показать свою силу, а мадагаскарская деревня оказалась единственной подходящей целью.

Блант сам провел атаку.

Он обнял Каролину, но для расспросов пока не имелось времени. Потом еще наговорятся. Но что она ему скажет?

Мужчины вернулись с победой через три дня. Они вырезали большое количество мадагаскарцев и нашли немного золота.

Каролину хорошо покормили, вымыли и одели в сари. Первый раз за девять месяцев она по-настоящему оделась и дожидалась своего мужа в яшмаке, за что была благодарна ему.

– Когда уплыл Авери? – спросил он ее.

– С полмесяца назад. Он собирался в Атлантику.

– Там его поджидает эскадра королевских кораблей. Сомневаюсь, что он уйдет далеко. По крайней мере, мы должны убедить падишаха в этом. – Улыбка Питера была мрачной. – Кто отец ребенка?

– Джон Авери.

Они уставились друг на друга.

– Если ты собираешься разойтись со мной, я не буду возражать, – сказала Каролина.

– Ты тоже была его женщиной?

– Он заставил меня. И еще один тоже. Его ноздри раздулись. По мусульманскому закону он имел право убить ее за неверность.

– Мог быть и третий, – сказала Каролина, – но я его убила.

Она отчаянно пыталась понять, каково ее положение.

– Но ты не могла убить их всех, – заметил он.

– Нет, – сказала она, – не смогла бы.

Он стоял у борта и смотрел вниз, на воду залива.

– Можешь себе представить, как переживали твои родители.

– Я благодарна им за заботу, – тихо произнесла Каролина.

Питер повернулся и прислонился к борту.

– Я тоже переживал, – сказал он.

Вдруг она оказалась в его объятиях.

– Ты можешь простить меня? – прошептала она.

– Простить тебя? Я горд твоей способностью выжить. Я сходил с ума из-за каждого дня задержки, пока собирали флот. О, моя дорогая. – Он крепче обнял ее. – Ни у одной женщины Блантов не было спокойной жизни. В будущем должно стать лучше.

У нее потеплело на душе. Но она все еще чувствовала ответственность за принцессу.

– А Шалина?

Питер вздохнул.

– Ее судьба зависит от настроения падишаха.

Глава 25
БЕГСТВО

Аурангзеб разглядывал двух стоящих перед ним женщин в парандже. Четыре месяца добирались они до Дели. В пути Каролина полностью оправилась от потрясений последних месяцев. По пути в Бомбей она впервые почувствовала, как горячо ее любил Питер... и как сильно ее чувство к нему. Почти года разлуки словно и не было. И все же разлука нависала над памятью черной тучей. Это замечалось по тому, как со всей страстью мужчины, надолго разлученного со своей любимой женщиной, он хотел ее в постели.

В Бомбее она провела прекрасную неделю с родителями, пока собирался караван на Дели. Затем, отправившись в путь, она впервые в жизни обнаружила отсутствие месячных в положенное время. Они покинули Мадагаскар два месяца назад, и Авери исчез из ее жизни еще за месяц до этого. Не оставалось сомнения, что зачала она от мужа.

Словно злоключения на берегу каким-то удивительным образом благотворно сказались на ее физиологии.

Каролина желала, чтобы чудесным образом и с Шалиной все закончилось благополучно. Она почти полностью обрела прежний облик, но уже не надеялась, что когда-нибудь избавится от обилия веснушек, покрывающих все тело, впрочем, это совсем не тревожило Питера. Важно, что она наслаждалась комфортом и поддержкой мужа, так же как и родителей. Они никогда не говорили о девяти месяцах, проведенных с Авери. Каролина подозревала, что ее мать хотела бы узнать побольше... но предчувствовала, что это открыло бы ящик Пандоры. Пусть лучше Авери и другие будут навсегда погребены в ее памяти. Каролина стала чувствовать себя уверенней.

Шалина была лишена всего этого. С момента освобождения она вновь жила, как и положено дочери падишаха, отгороженная от всех стеной охраны. Принцесса целиком ушла в себя, боясь показаться на глаза своему отцу.

Каролина проводила с ней много времени, но заметила, что Шалина стала пренебрегать ее дружбой. Она ласкала ребенка, словно боялась, что его могут у нее отнять. Для нее настоящее не имело смысла. Она жила прошлым и боялась будущего.

А это будущее стояло перед ней.

– Почему ты не убила себя? – сурово спросил император.

Паранджа колыхалась от ее дыхания.

– Я хотела жить, падишах, чтобы снова лицезреть вас.

– Ты запятнала свое имя и свой дом, – прорычал Аурангзеб. – А чей это ребенок?

Малыша держала нянька, стоявшая рядом с Шалиной.

– Это мой ребенок, – сказала Шалина дрожащим голосом. – А ваш внук. Он вырастет хорошей опорой для вас. Я позабочусь об этом.

– Ты проститутка, – бросил ей Аурангзеб. – И это существо мне ненавистно. Уберите его с моих глаз. Удавить его и скормить собакам.

– Нет! – закричала Шалина. – Вы не можете сделать этого.

Солдаты выступили вперед, чтобы забрать ребенка у няньки.

– Вы не можете сделать этого! – закричала Шалина снова и бросилась к отцу, но была схвачена стражником раньше, чем приблизилась к трону. – Негодяй! – закричала она, срывая паранджу с лица, к ужасу собравшихся придворных. – Если ты убьешь моего ребенка, ты должен убить и меня. Ненавижу тебя, ты чудовище...

– Уберите ее с моих глаз, – приказал Аурангзеб. – Заприте так, чтобы ни один человек не мог увидеть ее. Уберите. – Шалину, сопротивляющуюся и кричащую, уволокли прочь.

Аурангзеб посмотрел на Питера.

– Ты разочаровал меня, Блант-бахадур. Где тот пират, который надругался над моей дочерью?

– Он бежал, падишах. Океан огромен. Но весь королевский военно-морской флот Англии разыскивает его, и подлец будет пойман.

– Должен ли я жить твоими обещаниями? Мне нужна его голова. Я даю тебе еще один шанс только потому, что ничего не потерял из-за этой неудачи. Ахмед Турецкий умер, и моя дочь в любом случае не успела бы дойти до его постели. Поэтому все хлопоты оказались напрасными. – Он задумался, словно размышляя о превратностях судьбы. Затем продолжил: – Мне нужна голова пирата. Принеси ее или испытаешь на себе мой гнев.

– Низкий и злобный старик, – плакала Каролина, когда они вернулись под защиту стен своего дворца.

– Он падишах, – напомнил ей Питер, – и его слово закон.

– И из-за всего этого ты потерял его расположение, – сказала она.

– Ты обезумела от горя, – сказал он ей. – Я верну расположение падишаха, потому что слишком полезен ему, чтобы долго держать меня в немилости.

– Ха! – Она засмеялась ему в ответ.

Однако Каролина знала, что упрекать его бессмысленно и несправедливо. Ей оставалось переживать за Шалину... и пытаться связать прерванную нить своей жизни. В этом ей снова помогли любовь и поддержка свекрови и Хилмы, Джинтны и Серены, а также Ричарда и Элизабет, даже Уильяма, который в девятнадцать лет уже получил звание тук-баши в гвардии.

Она ожидала рождения сына, такого желанного для Питера.

Сам Блант вернулся в Бомбей.

– Необходимо Авери поймать, – предупредил он губернатора Гайера. – Не могу сказать, насколько хватит терпения падишаха.

– А что будет потом? – спросил Гайер. – Нет никаких известий. Опасаюсь, что негодяй обогнул мыс Доброй Надежды и отправился в Атлантику. Тогда мы бессильны до тех пор, пока пират снова не проявит себя.

– Разве пираты способны перестать быть пиратами?

– Ни в коем случае, особенно после содеянного Авери, – вмешался Нольс..

– Вы думаете, что он сумел улизнуть?

– У него имеются все шансы для этого.

– В таком случае мы должны извернуться. В Бомбее есть кто-нибудь, знающий Авери в лицо?

– Сомневаюсь в этом.

Питер обвел взглядом собравшихся.

– Я думаю, что нам понадобится голова англичанина примерно двадцати пяти лет.

– О Господи! – воскликнул Гайер.

– А моя дочь его узнает? – спросил Нольс.

– Конечно нет. Но Каролина нас не выдаст.

– А принцесса?

– Принцесса никогда больше не увидит дневного света, – сказал Питер.

– Это очень серьезно, – сказал Нольс. – Вы предлагаете нам выкопать труп?

– Нет, – возразил Питер.

– Тогда ждать, пока какой-нибудь несчастный не умрет от болезни...

– Нет, – снова возразил Питер.

Они уставились па него.

– Вы считаете Аурангзеба и его визирей глупцами? – спросил их Питер. – Этот человек должен умереть сразу, насильственно и в добром здравии.

– Вы предлагаете убийство?

– Я пытаюсь сохранить жизни всех англичан в Индии и ваши драгоценные фактории.

– Ну... полагаю, пока кто-нибудь совершит здесь серьезное преступление, пройдет слишком много времени, – заметил Гайер.

– Это тоже не подойдет. Ваши индийские слуги будут знать об этом, и весть о подлоге достигнет ушей падишаха, что будет означать смерть для всех нас. Одно из ваших судов отправится в море, укомплектованное совершенно надежной командой, и вернется через несколько месяцев с головой Джона Авери. Им ее вручит капитан одного из военных кораблей. Ее нужно обработать для сохранности.

Гайер посмотрел на Нольса с нетерпением.

– Я уверен, – сказал Питер, – что ваш военно-морской флот найдет какого-нибудь негодяя, заслуживающего смерти. Но важно, чтобы казнь произвели без свидетелей.

– Самое лучшее, что мы можем сделать сейчас, это найти судно, – согласился полковник.

Нольс и Блант вместе вышли в сад.

– Мы с вами прошли долгий и сложный путь, – заметил полковник.

– Который не скоро кончится, надеюсь, – добавил Питер. – Какие новости из Англии?

– А чего вы ожидаете? Король прочно сидит на троне и думает только о войне с французами. Но меня в данном случае больше интересует наше нынешнее положение здесь: что предпримет Аурангзеб дальше?

– Этого невозможно предсказать. Через два года ему исполнится восемьдесят. Сорок лет он имел власть над жизнью и смертью каждого живого существа в этой огромной стране. Не было ни единой души, которая могла бы возразить ему. Его предки Шах-Джахан и Акбар уважали и любили своих жен, несомненно игравших определенную роль в принятии ими решений. И у них росли талантливые сыновья, отцы же прислушивались к мнению своих детей, хотя те часто пытались захватить трон. У Аурангзеба ничего подобного нет. Жены боятся падишаха, а он, конечно, ни одну из них не любит. Его выжившие сыновья боятся отца не меньше и лишены каких-либо талантов. Он прекрасно все это понимает, и от того его настроение непредсказуемо. Нет никого, кто мог бы оказать на него хотя бы малейшее влияние. Вот почему я настаиваю, чтобы голова подставного Авери была доставлена падишаху как можно быстрее.

– Вы обрисовали нам лицо деспота, – заметил Нольс, – а сами служите ему.

– У меня не остается выбора, ведь все мы в его руках.

– И ради этого вам нужна какая-нибудь голова, – вздохнул Нольс. – Хорошо, мы найдем ее для вас. Слишком многое поставлено на карту. Но скажите мне, как вы представляете будущее?

– Трудно быть оптимистом.

– Вы сказали, что Аурангзебу около восьмидесяти. И до сих пор он чувствует себя хорошо?

– Его здоровье удивительно, так же как и его энергия.

– Но все когда-то должны умереть. И если ваши предположения верны, на его место придет слабый правитель или начнется гражданская война. Нам нужно ждать и наблюдать. Я вам скажу одну вещь, Питер. Ост-Индскую компанию не так просто будет изгнать из Индии. Мы постоянно укрепляем свои форты и увеличиваем наши армии. Мы здесь, чтобы остаться.

– Вы готовы пойти против падишаха, который может выступить во главе сотен тысяч человек?

– Молюсь, чтобы до этого не дошло. Но, повторяю, нас невозможно изгнать отсюда. И если вы решитесь когда-нибудь или у вас появится причина покинуть его службу, будьте уверены, вам поручат руководство отделением компании или здесь, в Бомбее, или в Мадрасе, или в Калькутте. Я поговорю на совете директоров в Лондоне.

Блант вернулся в Дели в раздумье. Многое из сказанного тестем несомненно было бравадой, но если флот падишаха смог одолеть пират-одиночка, то он никогда бы не смог противостоять эскадре королевского военно-морского флота. Но в то же время из полученных европейских известий следовало, что могольские орды способны нанести поражение дисциплинированной европейской армии. Страшно даже представить, какой ужасный разразился бы здесь, в Индии, конфликт.

И на чьей стороне окажется в этом случае он? Сумеет ли покинуть падишаха и пойти служить своему народу? Да и был ли это его народ? Блант никогда даже не видел Англию и сомневался, мыслит ли он как англичанин. Такой шаг серьезен и необратим. Оставалось надеяться, что подобное решение ему никогда не придется принимать, он не знал, как его семья переживет подобное. Слишком много поколений Блантов вовлечено в круговорот могольской политики, но для себя ему хотелось выбрать лучшую долю.

Весной 1697 года Каролина родила Питеру сына. Они назвали его Томасом в честь одного из двоих первых Блантов, появившихся в Индии. Годом позже родилась дочь Иоанна. Весьма неподходящее время для каких-либо перемен.

К тому же Аурангзеб снова стал благосклонен к британцам. Бальзамированную голову пирата Джона Авери доставили в Дели к большому удовольствию Аурангзеба.

– Пойдем, – сказал он Питеру, – покажем ее принцессе Шалине.

Это был удар для Питера. Такого он не ожидал.

В страхе последовал он за падишахом и его свитой в запретную часть дворца, отделенную даже от гарема, где последние два года в тесной башне содержалась принцесса Шалина. Стражники отдали честь. Когда они вошли, две женщины низко поклонились. Только эти служанки имели доступ к забытой всеми пленнице.

Принцесса стояла в комнате возле единственного маленького окна и глядела на город. Окно было узкое и зарешеченное, никто внизу на улице не мог представить, что за ним кто-то стоит.

Когда отец вошел, она обернулась, но не сделала и попытки поклониться или поприветствовать его. Не беспокоясь при этом, что была без паранджи, хотя падишаха сопровождали посторонние мужчины.

Она похудела, но не утратила былой красоты.

– Взгляни на голову своего любовника, – победно сказал Аурангзеб.

Блант затаил дыхание, когда открывали шкатулку, но Шалина отвернулась.

– Посмотри на него, – приказал Аурангзеб. Шалина отрицательно покачала головой.

–Заставь ее смотреть, Блант-бахадур, – приказал Аурангзеб.

Питер стоял, затаив дыхание, затем шагнул вперед.

– Не выполните ли вы приказание своего отца, ваше высочество?

– У меня нет отца, – сказала Шалина.

– Заставь ее смотреть, – раздраженно повторил Аурангзеб.

Блант схватил руку Шалины и потащил ее к шкатулке, думая, что подписывает себе смертный приговор.

– Поднимите шкатулку выше, – приказал Аурангзеб. Двое стражников подняли ее перед принцессой. Она наморщила нос при виде головы, уже начавшей разлагаться, несмотря на бальзамирование. И снова отвернулась.

Питер медленно перевел дух. Она недостаточно внимательно посмотрела.

– Теперь мечтай о нем все оставшиеся дни! – прорычал Аурангзеб.

Он сделал знак рукой, и шкатулку вынесли. Сопровождаемый Блантом, Аурангзеб вышел следом.

– Убийца! – закричала Шалина вдогонку отцу.

Аурангзеб приостановился на минуту. Питер испугался нового взрыва гнева, но падишах продолжил путь.

Он не рассказал Каролине, как близко к смерти оказались они сегодня.

Жизнь во дворце Блантов снова вошла в свою колею. Уильям собирался жениться. Подрастали младшие дети, Ричард и Элизабет, Томас и Иоанна, доставляя родителям много приятных минут.

Посетила дом и печаль. От разрыва сердца умер Саид, и Исканда скончалась от лихорадки. Зато Пенелопа процветала по-прежнему. Так же, как и Насир, ставший туман-баши.

Падишах продолжал свои бесконечные походы, проводя большую часть времени на юге, преследуя мятежников Шиваджи. Хотя у преемников этого вождя не оказалось его способностей, но маратхи держались стойко, вознамерившись больше никогда не уступать силе моголов. Бесчисленные человеческие жертвы и миллионы рупий поглощала война год за годом. Блант зачастую месяцами не видел своей семьи. Создавалось впечатление, что Аурангзеб решил перед смертью все-таки разделаться с мятежниками, и больше его ничто не трогало.