Текст книги "Могол"

Автор книги: Алан Савадж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

– Я верну его, Блант-эмир! – прокричал Тахмасп и рванул коня вперед, пока Ричард поднимался на ноги, тряся головой, чтобы прийти в себя. Он все еще держал в руках свой меч, и человек, который чуть не убил его, секунду смотрел на него со смешанным чувством ненависти и страха, а затем побежал следом за своими собратьями.

Ричард хотел догнать его и попытаться остановить, но сообразил, что не сможет сделать этого. А битва между тем продолжалась. Он взглянул на своего коня, затем увидел Прабханкара. Тот оставил на произвол судьбы дивизию и ковылял к своему хозяину. Копьеносцы, оставшись без командира, тоже начали отходить, хотя большинство воинов продолжали падать убитыми лицом к врагу.

– С нами покончено! – Прабханкар был весь в крови и поту.

– Мы должны остановить их.

Отчаявшийся Ричард возвышался над отступающими воинами, колотя их ножнами своего меча. Один из них ткнул его своим копьем, и, увернувшись от удара, англичанин зарубил нападавшего.

Все действительно было кончено. Вторая индусская дивизия отходила вправо, всячески показывая, что не намерена сражаться. Солдаты бросали копья и скидывали свои красные куртки в надежде на пощаду. Ричард оглянулся на лагерь, на личный штандарт Хумаюна, но его уже отнесли в тыл. Хумаюн тоже бежал.

Какое-то время Ричард стоял в растерянности. Несомненно, это был конец короткого существования могольской империи в Индии. Дикий гнев и отчаяние захлестнули его, но он не мог сейчас покинуть Моголов – в Агре его ждала жена с детьми, и ему не оставалось ничего иного, как идти к ним. У него не было больше людей, которых он мог повести в бой, потому пришлось вести себя так же, как трусливые принцы.

– Спасайтесь! – закричал он тем нескольким офицерам своего штаба, которые еще оставались рядом с ним. Затем повернул своего коня. Но заминка оказалась слишком долгой, восставшие копьеносцы уже окружили его.

Он разрубил одну пику, оттолкнул воина и второй раз за это утро получил удар копьем в бок, выбивший его из седла. Поверженный на землю Ричард оказался среди размахивающей оружием, орущей толпы. Лежа на боку, он видел дюжину копий, готовых вот-вот вонзиться в него.

Но какой-то офицер сделал людям знак удалиться.

– Блант-эмир! – сказал тук-баши. – Великий хан желает увидеть твою смерть.

Ричарда поставили на ноги и потащили среди убитых и умирающих людей. Один или двое окликнули его, но крики их вскоре прекратились под мечами палачей.

Над полем битвы висел смрад крови и тлена и уже собирались стервятники.

Фарид сидел на лошади в окружении офицеров своего штаба. Перед ним стояли на коленях несколько могольских командиров, среди которых Ричард увидел и Прабханкара.

Рядом с Фаридом стоял, Хему, который поступил с Ричардом так же, как в свое время Ричард обошелся с Лоди. Индус не нашел в себе смелости встретиться взглядом с Ричардом, но то, что измена в самый критический момент сражения планировалась им давно и, возможно, о ней даже было известно Фариду, не вызывало сомнения.

Фарид, увидев Ричарда у своих ног, улыбнулся.

– Блант-эмир! – сказал он. – Я слышал, ты убит в сражении.

Ричард с трудом опустился на колени. Горло у него пересохло, в животе похолодело от страха. Он знал, что лишь несколько минут отделяют его от позорной и ужасной смерти.

– Ты, по крайней мере, сражался до конца, – заметил Фарид. – Мне сказали, что Хумаюн и его подлый брат бежали с поля боя.

– Они бежали, когда увидели, что ты склонил к измене одного из моих туман-баши, – сказал Ричард, сверкнув глазами на Хему.

– Но разве не этой тактике неоднократно следовал сам Бабур?

Ричарду нечего было возразить, потому что Фарид сказал правду.

– Что касается принцев, то их едва ли можно считать достойными сыновьями Бабура. Но я разыщу их. Подать коня для Блант-эмира! – приказал он адъютанту. – Этот человек поедет со мной.

Хему посмотрел в лицо своему новому хозяину с тревогой, словно протестуя взглядом, но на него не обратили внимания.

Ричард не поверил своим ушам:

– Меня не казнят?

– Это было бы расточительностью. Разве мы не сражались плечом к плечу и не заслужили высокого положения? Ты отличный солдат, Блант-эмир. Я думаю, лучший среди всех, кого я видел. И ты не могол. Ты будешь сражаться за меня, когда моголов не станет?

Ричард пытался облизать губы и не смог.

– Я буду служить тебе, если ты хочешь.

– Я очень хочу этого, – улыбнулся Фарид. – А когда меня разобьют, ты можешь снова переметнуться на другую сторону, если это тебе удастся. Остальных посадить на кол, – распорядился он, – но на высокие шесты, как делают турки. Я хочу, чтобы они оставались памятниками моей победы и их поражения.

– Мой господин! – Ричард дотянулся до его ноги. – Разве они не будут служить тебе так же, как и я?

– Нет, – ответил Фарид, – они моголы. Преданность этих людей будет разрываться между их народом и мною. Ты – чужестранец, у тебя нет корней в этой земле, а поэтому верен тому, кто тебя нанимает. Будь Бабур жив, я бы не пытался склонить тебя к предательству. – Он снова улыбнулся. – Впрочем, будь Бабур жив, я бы не одержал этой победы. Даже и не пытался бы восстать. Но Хумаюн... Какие у тебя могут быть колебания относительно возвращения к этой дворняге?

Каждое сказанное им слово о моголах было, конечно, истинной правдой.

– Но у меня есть друг, мой господин, – сказал Ричард. – Вот с тем человеком... – он указал на Прабханкара, – мы неразлучны долгих пятнадцать лет. Куда бы я ни шел, он всегда был со мной. Где бы я ни служил, он служил там же. Он будет так же верен тебе, как и я. И он тоже не могол.

Фарид посмотрел на индуса, и Прабханкар попытался улыбнуться.

– На кол негодяя, – прошипел Хему.

– Думаю, что нет, – сказал Фарид. – Он может продолжать служить тебе, Блант-эмир. Подать ему тоже коня, – скомандовал он.

– Здесь также мой сводный брат.

– Этот щенок мертв, – сказал Хему.

– Ты убил его?

– Я видел, как мальчишка упал. Он был сыном Лоди-шаха и достоин смерти.

– Я сожалею о твоем сводном брате, Блант-бахадур, – сказал Фарид. – В конце концов, он умер с почетом. А теперь давай поспешим, мы еще можем перехватить Хумаюна и его брата.

– Ты спас мне жизнь, Блант-сахиб, – сказал Прабханкар. – Я уже чувствовал кол в своих кишках.

– Думаю, это чувство нас роднит, – согласился Ричард.

Он обдумывал, как сообщить Гиле и ее матери о гибели Тахмаспа.

– Возможно. И каковы теперь твои намерения, сахиб? Они ехали рядом немного в стороне от окружения Фарида.

– Мои намерения?

– Ты что, и в самом деле намерен служить этому вождю грабителей?

– Прабханкар! – сурово осадил его Ричард. – Бабур был тоже вождем грабителей, когда мы впервые встретили его.

– Хумаюн, если теперь уцелеет, снова соберется с силами, – заметил Прабханкар.

– Мы будем верно служить Фариду, – предупредил его Ричард.

Прабханкар ухмыльнулся.

– До тех пор, пока не подвернется кто-нибудь получше.

Фарид-хан не поймал Хумаюна и Камрана. Могол и его брат растворились в горах. Одни говорили, будто он ушел в Персию, другие – что вернулся в старую твердыню своего отца Кабул.

Ходили также слухи, что его убили патаны.

Какой бы ни была правда, он исчез из Делийского королевства.

Глава 7
ПУТЕШЕСТВЕННИК

Фарид-хан, или Шер-шах из Сура, как он теперь любил себя называть, сидя на коне, смотрел на полуотстроенный новый город Дин Панах, шедевр Хумаюна.

– Стереть его с лица земли, – скомандовал он, – и начать строить новый. Это будет Шер-шахи, последний делийский город.

Он, без сомнения, наслаждался вновь обретенной силой, но не позволял, чтобы высокомерие вредило его авторитету или мешало практической деятельности.

Едва укрепившись в королевстве, он потребовал полный отчет обо всех налогах и приказал своим хакимам проверить указанные в отчетах данные об урожае и, главным образом, о добыче золота и драгоценных камней в копях близ города. Столь скрупулезный анализ дал ему точные сведения на будущее: сколько будет заплачено, кем и когда.

Одновременно он занимался проблемами нищенства и проституции, увеличивал и обучал свою армию и заключал торговые мирные соглашения с раджпутами, Гуджаратом и землями на юге.

– Я ничего не хочу от них, – говорил он вполне искренне. – Делийское королевство для меня главное.

Его акты мести продемонстрировали народу его силу, но отнюдь не злобность характера. Те эмиры, которые выступали на стороне Хумаюна и не сообразили уйти с ним, были посажены на кол, их жены, наложницы и дочери отданы солдатам.

Хумаюн бежал с такой поспешностью, что не успел забрать из Агры своих жен и книги, и это, безусловно, стало огромной утратой для убегающего Могола, но все же он прихватил «Гору Света». Ричарду пришла мысль: уж не был ли огромный алмаз несчастливым талисманом, трагически влияющим на судьбу его обладателя и наследственность. Будь Хумаюн младшим братом, имеющим возможность полностью посвятить себя науке и учению, он был бы намного счастливее.

Но могли ли Камран и Аскари показать себя лучшими наследниками Бабура? Ричард весьма сомневался на этот счет.

Шер-шах не имел особых намерений относительно жен Хумаюна. И то, что он взял любимую индийскую жену Хумаюна в свою постель, было скорее символическим актом завоевателя. Фарид был несколько староват для насилия. Остальных он отослал в Кабул.

Зато редчайшую библиотеку Хумаюна, собранную им по крупицам, он без колебаний решил разорить.

– Многое из этого языческое и более того непристойно, – заявил он, открывая один из индусских текстов и глядя на миниатюры. Читать он не умел.

– Разве может быть печатное слово непристойным до тех пор, пока оно передает хотя бы мельчайшую крупицу знания будущим потомкам? – спросил Ричард. – А это к тому же знаменитая библиотека. Ее сохранение придаст блеск вашему имени.

Шер-шах рассмеялся над ним, будто тот сказал нечто легкомысленное:

– Ты, пожалуй, прав, Блант-бахадур. Библиотека будет сохранена. Но я не позволю своим сыновьям и уж тем более дочерям рассматривать собранные в ней книги.

Ричард был счастлив возвратиться в Агру и в свой дом.

Все уже, конечно, знали о бегстве Хумаюна и разгроме его армии. Но города достигли и другие, не столь значимые, но не менее трагические известия, и Гила смотрела на него огромными глазами.

– Мой господин?.. – спросила она с удивлением.

– Это я, – заверил он ее и в доказательство сказанного поцеловал.

Саид и Исканда, казалось, были поражены не меньше матери. Только маленький Махмуд воспринял его появление как подарок.

– Я думала, что вы убиты или бежали с моголами, – призналась Гила.

– Вместо этого я перешел на другую сторону.

– Ты сражался за Фарид-хана? Я думала, ты верен могольской династии.

– У меня был небогатый выбор: либо служить Шер-шаху, либо умереть, – сказал ей Ричард. – Ты осуждаешь меня? Тебя, видимо, объединяет с моголами только то, что они мусульмане, но ведь Шер-шах и его люди также мусульмане.

– Сунниты, – высокомерно произнесла Гила.

Они никогда не обсуждали вопросы религии, поскольку их верования слишком разительно отличались по своей сути. Но Ричард понимал: мать Гилы, персидская принцесса, воспитала дочь в шиитском духе толкования ислама, происходящего из Персии, который и был основной причиной бесконечных войн между Персией и Османской империей.

– И что теперь? – спросил он.

Она вздохнула и пожала плечами.

– Вы можете служить кому хотите, мой господин, я счастлива видеть вас живым.

Но в ее отношении к нему некоторое время все же чувствовалась холодность.

Наконец печальная весть о гибели Тахмаспа достигла покоев его матери. Громкие рыдания Маджхабы разнеслись по всему дому. Оплакивая сына, она обвиняла Ричарда в его смерти, кляла его за то, что взял мальчика с собой на войну. Блант и сам чувствовал себя виноватым.

Впервые он подумал о том, чтобы взять вторую жену.

Саид, казалось, все понимал. Он уже достаточно повзрослел, чтобы стать отцу другом. Мальчик хорошо играл в поло. Ричард стал учить его игре в шахматы и соколиной охоте, рассказывать об Англии. Что касается остального, то решил подождать, пока Гила не оправится после гибели брата.

К удивлению Ричарда, как только он полностью вернул себе доверие шаха, даже Хему, казалось, стал искать его дружбы. Англичанин недоумевал, почему бы это.

– Ты должен знать, Блант-бахадур, – сказал как-то индус. – Мое решение перейти от Хумаюна к нашему господину было принято после тягостных раздумий. Но согласись, что Могол совсем не подходил для правления этой землей.

– Без сомнения, – подтвердил Ричард, не желая откровенничать с предателем.

– И все обернулось к лучшему, – заметил Хему. – Я уже туман-баши индусской дивизии... вместо тебя.

– Да, – холодно сказал Ричард.

– И все для чего? Да чтобы освободить тебя для более великих дел, – продолжал Хему. – Поэтому мне кажется, у нас есть причина для празднования. Разве нам не выпал счастливый случай?

Ричард внимательно посмотрел на него, ожидая продолжения.

– Итак, – вновь заговорил Хему, – мне пришло в голову, что нашему хозяину будет приятно, если мы соединимся кровными узами.

– У меня есть жена, – сказал Ричард, – так же как и у тебя.

– Это еще не значит, что у нас не может быть другой. Я понимаю, это не в твоих обычаях, однако приемлемо для меня. У тебя очень красивая дочь.

– Ей всего двенадцать лет.

– Как раз подходящий возраст для замужества. Это бы очень понравилось нашему хозяину.

Ричард посмотрел ему в глаза.

– Хему, – сказал он, – даже если бы ты остался последним мужчиной на земле, я не отдал бы свою дочь за тебя замуж, поскольку она девственна на все сто процентов.

На мгновение гнев вспыхнул во взоре Хему, но он тут же совладал с собой и склонил голову в знак покорности.

– Я должен быть терпеливым, – сказал он.

Гила была напугана, когда Ричард рассказал ей о предложении Хему.

– Крысенок! – возмущенно сказала она.

Ричард погладил ее волосы.

– Этого никогда не случится, моя радость. Но... нам нужно подумать о муже для Исканды.

Шер-шах, если не принимать в расчет его нелюбви к литературе, как показалось Ричарду, во многом походил на Бабура. Он и внешне напоминал Могола, проживи тот до шестидесяти лет, так же горячо, радел о создании и защите собственной огромной империи, как и его великий предшественник.

Об этом они частенько разговаривали с Ричардом до поздней ночи.

– Ты путешествовал по этим землям, – сказал Шер-шах однажды, когда через два года непрестанных трудов, казалось, поставил под контроль королевство. – Ты знаешь этих людей. Ответь мне, откуда ждать опасности?

– Прежде всего – от Раджпутской конфедерации.

– Но ведь они согласились на мирный договор.

– Их вождь согласен на союз. Но народ, для которого война является неотъемлемой частью жизненного уклада, думает иначе. Стоит умереть этому человеку, как его молодой преемник мгновенно выпустит когти, и вы увидите их у себя на горле.

Шер-шах задумался.

– А ты не принимаешь в расчет попытку Хумаюна вернуть трон?

– Сомневаюсь, что он хочет этого. К тому же ему нужны союзники, однако он не найдет их среди раджпутов.

– Но есть другие. Почему ты думаешь, что он сейчас в Синде? Я слышал, он послал гонцов в Персию и даже в Константинополь. Они ему помогут.

– Пожалуй, он может найти поддержку у османцев, мой господин. Его отец Бабур имел дело с турками.

– И они самые могущественные люди на земле, – констатировал Шер-шах печально.

Ричард не принял этого довода всерьез.

– Переговоры Хумаюна о поддержке с Османской империей займут много времени, – уверенно сказал англичанин. – Кроме того, он также ищет союзников в Персии, а османцы и персы ненавидят друг друга.

– Да, из-за разницы в религии, – согласился Шер-шах. – Все же иногда я смотрю на север, на горы, и думаю о великих военачальниках, которые пришли оттуда: Чингисхан, Тимур... сам Бабур наконец. Кто знает, когда появится еще один, подобный им? Если народы, проживающие к югу от меня, не верны... мне нужно заручиться надежной поддержкой, Блант-бахадур. Но где я найду сильных союзников?

В первую секунду Ричард едва поверил своим ушам – ему представился шанс, в котором отказывали Бабур и его сын. Возможно...

– Я знаю народ, который был бы рад заключить союз с такой большой силой, как ваша, – сказал он, – хотя бы потому, что сам враждует с Османской империей.

– Расскажи мне об этом народе, – сказал Шер-шах.

И Ричард рассказал.

– Такие люди, как ты... – размышлял Шер-шах. – Военное искусство, пушки, ружья, корабли... Это чудеса, о которых мои люди знают мало или ничего. Ты можешь снабдить их этим, Блант-бахадур?

– Охотно, – пообещал Ричард. – Если мне разрешат вернуться домой.

– Сколько времени займет это путешествие?

– Года два, возможно три. Сердце Ричарда забилось чаще.

– А как ты поедешь? Твой корабль до сих пор ждет тебя в этом Гоа?

– Семнадцать лет спустя? Нет, это невероятно. Но, возможно, там найдется другой корабль, – вслух размышлял Ричард.

На протяжении семнадцати лет, миновавших с той поры, как он покинул Гоа, ему ничего не было известно о делах в Европе. Он не мог даже предполагать, какие войны там разразились, какие союзы были заключены и какие сложились противоборствующие силы. Неизвестно даже, как отнесется дон Хаим Алварадо или его преемники на посту губернатора к странствующему англичанину.

– Наверное, лучше отправиться путешествовать по земле.

– Это возможно? Тебе придется пройти по землям моих врагов!

– Пока только Хумаюн ваш враг, а мы знаем, что он в Синде, – ответил Ричард. – Если я буду путешествовать как ваш посол, заявляя миру о том, что вы покорили Дели и желаете дружить со всеми людьми, думаю, меня станут принимать хорошо. Я бы непременно использовал возможность превознести ваше величие и вашу силу. Таким образом, я смогу противодействовать устремлениям Хумаюна, когда достигну Европы. У меня сохранились верительные грамоты моего кузена от короля Генриха Английского. С ними я благополучно доберусь домой. – Он искренне надеялся на это, не об этом ли мечтал долгих семнадцать лет?

– Какой дорогой ты пойдешь?

– Пойду на север, через Гиндукуш, а затем по азиатскому караванному пути.

– Чтобы выйти на него, ты должен пересечь Афганистан. Дорога на Самарканд идет через Кабул. А это земли Хумаюна.

– Я знаю эту дорогу, мой господин. Я пойду как простой купец под именем Балчи, и никто не тронет меня. Кроме того, самого Хумаюна там сейчас нет.

Шер-шах почесал бороду.

– Дай мне подумать о твоем предложении, – сказал он.

Ричард был уверен, что в конце концов получит долгожданное разрешение, и стал понемногу готовиться к путешествию.

В первую очередь следовало подумать о семье. Он считал, что путешествие решило бы все его проблемы. Он искренне любил Гилу и детей. Разлучить их с Маджхабой на два-три года – и ее влиянию на них пришел бы конец, а значит, прекратились бы их с Гилой размолвки.

– Ты полюбишь Англию, – заверил он ее.

Гила была настроена более скептически, но в то же время желала этого.

– Мы возьмем с собой маму?

– О... нет!

Она надула губки и спросила:

– Разве мы не заедем по пути в Персию?

– Боюсь, что нет, – вынужден был солгать Ричард. – Наш путь лежит через Константинополь.

– Через Османскую империю?.. – Она слегка вздрогнула. – Но там ужасные люди!

– Мы только пройдем через ее территорию, – пообещал он.

Выдавая себя за купца, Ричард и на самом деле собирался торговать по дороге. На него произвело впечатление действие некоторых индийских растений на человека. Он помнил, что Томасу для облегчения страданий давали гашиш, довольно известный по всей Азии. Его добывали из соцветий конопли, росшей на холмах к северо-западу от Дели. Знал Ричард также и о другом растении с ярко-красным цветком, из семян которого получали белый порошок, который, как ему говорили, не только снимает боль, но и вызывает различные приятные ощущения.

Ричард как-то и сам немного попробовал и убедился, что все сказанное – правда. На протяжении нескольких часов он чувствовал себя очень легко, словно у него значительно прибавилось сил. Его зрение обострилось, появились уверенность в себе и страстное желание близости с Гилой...

Он надеялся, что степные кочевники тоже захотят насладиться этим зельем, превосходящим по силе воздействия бханг, и приказал своим людям запасти изрядное его количество.

– Ты остаешься заместителем командира дивизии, – сказал он Прабханкару. – Ты не горд?

– У Хему! Да я бы предпочел сопровождать тебя, Блант-бахадур, – сказал Прабханкар. – Разве мы не начали свои странствия вместе. Хотелось бы и закончить их вместе.

– Ты говоришь так, будто я не вернусь, старина. Через три года я снова окажусь здесь, и мы отправимся странствовать вместе.

– Но кто пойдет с тобой?

– Я возьму Рамдаса. Он хороший и верный человек.

Решение Ричарда огорчило Прабханкара. Рамдас пришел с северо-востока, из земель, называемых Непалом, жители которых не признали власть Шер-шаха. Прабханкар не доверял этому человеку, низкорослому, признающему единственное оружие – большой нож странной формы, который называл кукри.

Была осень 1542 года. Поздно в этом году отправляться в дорогу: горные проходы на севере скоро закроются снежными заносами. Ричард готовился выступить следующей весной. Он никогда еще не чувствовал себя таким энергичным и уверенным. Ему исполнилось сорок два года, самый расцвет сил и здоровья. Он уже так много лет участвовал в походах, успешно преодолевал превратности судьбы, что не представлял другого исхода своего предприятия, кроме полного успеха.

В собственном воображении он уже показывал Гиле и детям неведомый им мир.

Все видели, как он счастлив. Это слишком бросалось в глаза. За три дня до отправления, когда караван уже собрали и погонщики ждали приказа к выступлению, Шер-шах позвал Ричарда к себе.

– Мое сердце печалится, видя, что ты уходишь, Блант-бахадур, – сказал он.

– Мое сердце тоже печалится от разлуки с вами. Но я надеюсь принести вам процветание по возвращении.

– А когда это будет?

– Едва только представится возможность, но рассчитываю, не позднее чем через три года.

– Три года! – удивился Шер-шах. – Это слишком большой срок для старого человека. Я бы хотел, чтобы ты вернулся до моей смерти.

– Вы не умрете за эти три года, мой государь.

– Три года... Блант-бахадур, я подумал и решил, что будет лучше оставить твою жену и детей здесь.

– Мой государь?.. – Слова Шер-шаха застали Бланта врасплох.

– Такое путешествие, какое ты замыслил, для них окажется слишком тяжелым, – заявил властитель с непроницаемым лицом. – Ты будешь отсутствовать всего три года, а это не дольше военной кампании.

Ричард раскрыл было рот, чтобы возразить, но благоразумно решил промолчать. Шах ведь мог и вовсе отменить посольство.

Ясно! Старый негодяй опасается, что Ричард не вернется совсем. Или вдруг перебежит на сторону Хумаюна... А так, по крайней мере, у него не возникнет соблазна сделать ни то, ни другое.

– Тогда я должен оставить мою семью под вашим высоким покровительством.

– Так оно и есть, Блант-бахадур.

– Мой государь! Мне бы не хотелось, чтобы дочь вышла замуж до моего возвращения. Ни при каких обстоятельствах.

– Как может дочь выйти замуж в отсутствие ее отца? – удивился Шер-шах. – Кроме того, девочка еще молода. Она дождется твоего возвращения. Слово Шер-шаха тому порукой.

Гила была убита этой новостью. Она рыдала и льнула к Ричарду.

– Три года, мой господин. Три года!

– Мы были врозь значительно дольше во время моего похода в Гуджарат, – напомнил он.

– Но тогда я знала, где вы, – причитала женщина.

– Я-то наверняка в состоянии сопровождать тебя, отец, – обратился к нему Саид. – Мне уже пятнадцать. Я могу быть твоим тавачи.

– У тебя значительно более важная задача, – сказал ему Ричард. – Присматривать за матерью и сестрой и обучать Махмуда военному искусству. Поручаю их твоим заботам.

Тремя днями позже его караван покинул Дели и двинулся на север.

Экспедиция была полностью организована на деньги Шер-шаха. Ричард разработал маршрут, учитывая все возможные неожиданности предстоящего путешествия. Его караван состоял из пятидесяти повозок, запряженных мулами. Это само по себе свидетельствовало, что он очень богатый купец. Вместе с погонщиками, охраной и женщинами под его началом оказалось почти три сотни человек. Для себя женщины он не взял.

Облачившись в тюрбан и шелковую одежду мусульман, отрастив бороду, он был уверен, что пройдет через Афганистан неузнанным и присоединится к одному из больших караванов, которые, как он знал, двигались через всю Азию, из Китая в Европу, и обратно. Караваны везде, независимо от стран и религий, встречали дружелюбно.

Но чтобы достичь Кабула, первого этапа долгого пути, каравану необходимо было перевалить через громадные горы, которые, казалось, подпирали вершинами небо, преодолеть извилистые ущелья, контролируемые патанами. Шер-шах предложил Ричарду взять сильный отряд кавалерии для защиты от горных племен, но тот отклонил заманчивое на первый взгляд предложение. Он не хотел привлекать к себе внимания, а появление отрядов делийского войска на своей границе моголы могли бы расценить как нападение.

Караван следовал той же дорогой, какой Ричард вез тело Бабура в Кабул, оставив Кашмир и сикхов по правую руку. Из долины реки, где расположена Агра, они поднялись на плато, по которому много лет назад проходили они с Прабханкаром, затем спустились в долину, ведущую на северо-запад. Это все еще была могольская территория, завоеванная Бабуром, а сейчас признавшая Шер-шаха своим правителем. Последний раз Ричард проходил здесь зимой. А нынче, весной, он увидел эту плодородную землю совсем другой. Зеленели поля, засаженные пшеницей. В поселениях там и сям встречались мастерицы, ткущие ковры, известные далеко за пределами этих мест.

На караван могущественного Блант-эмира, известного сейчас по всей Индии, смотрели с удивлением.

Владения Шер-шаха, унаследованные от Бабура, простирались до самого Пешавара, до подножия гор, где двенадцать лет назад земля была покрыта глубоким снегом. Ричард был удивлен, увидев в этих местах поля сахарного тростника, тропические фрукты, зреющие под лучами палящего солнца.

Сразу после Пешавара открывался Хайберский проход – ворота в Афганистан.

В Хайберском проходе на караван напали в первый раз. Сначала с крутого склона на них сбросили несколько каменных глыб, вслед за ними сверху в полном молчании скатилась группа горцев, среди которых были и женщины.

– Что это за твари? – возмущался Рамдас.

Нападение отбили без особого труда, но несколько дней спустя три человека, отлучившись из лагеря, попали в плен. Ричард с группой воинов выследил бандитов и напал на их жилище. Патаны бежали, а в доме были найдены изуродованные тела плененных людей из каравана. Они лежали на полу хижины совершенно голыми с отрезанными половыми органами, носами и ушами, также у них оказались выколотыми глаза.

Когда над несчастными издевались, они были еще живы.

Во время нападения схватили трех патанов: двоих мужчин и женщину. Рассвирепевшие индийцы сожгли их заживо.

Потрясенный жуткой судьбой своих людей, Ричард не стал вмешиваться в учиненную над извергами расправу. Единственная дорога из Хайдабара через Афганистан и Балх, на границе Трансоксании, где Ричард надеялся встретить идущий на запад караван, проходила через Кабул. Его караван достиг высокогорной долины, где располагался город, в самом начале лета. Здесь англичанин узнал новость, ошеломившую его: в городе находился Хумаюн. Могол, по-видимому, оставил попытки заручиться поддержкой в Синде или в Персии и вернулся в свою древнюю столицу, которая все еще принадлежала ему.

– Он уничтожит нас, – предостерегал Дермат Али, проводник.

– Только если обнаружит наше присутствие, – ответил Ричард.

– Как он может не заметить нас, Блант-эмир?

– Для начала не называй меня так. Я Балчи, купец из Биджапура. Биджапур никогда не воевал с моголами, и все же мы должны пройти через город как можно быстрее.

План Ричарда сработал. Каравану разрешили войти в город, не заметив, казалось, какого-либо сходства между высоким купцом и Блант-бахадуром. Ричард на всякий случай придерживал полу плаща, наполовину скрывая лицо, чтобы никто не узнал его.

Два дня они провели в караван-сарае, дав отдых животным и пополняя запасы продовольствия.

– Мы готовы отправиться завтра, – сказал в конце второго дня Дермат Али. – Откровенно говоря, я вздохну свободно, лишь когда мы уйдем от Кабула на сотню миль.

– Теперь уже скоро, – сказал Ричард. Но тут с улицы послышалось бряцание оружия.

Он, Рамдас и Дермат вскочили на ноги, тревожно глядя на ворота караван-сарая, через которые входил минг-баши в сопровождении сотни воинов.

– Где караван с юга, – спросил он, – принадлежащий человеку по имени Балчи?

– Нас предали, – прошептал Дермат Али, его рука невольно потянулась к рукояти меча.

– Оставьте это, – предупредил его Ричард. – Мы не сможем пробиться отсюда.

– Тогда мы уже мертвы, – ответил Дермат.

– Посмотрим. – Ричард выступил вперед. – Мы люди с юга.

Минг-баши пристально посмотрел на него.

– Твое имя не Балчи. Ты Блант-эмир. Я сражался вместе с тобой.

Ричард также вспомнил его. Это был патан по имени Байрам, который сражался под началом и Бабура и Хумаюна.

– Верно, – согласился он. – Я был Блант-эмиром, но теперь стал купцом и везу товары на продажу в Балх. Можешь осмотреть мой караван.

– У меня приказ доставить тебя к Моголу. Надеюсь, ты не будешь сопротивляться мне. Отдай меч.

Ричард колебался. Можно не сомневаться, что Хумаюн знает о его службе Шер-шаху.

Наконец он отстегнул меч.

– А мои люди? Рамдас дрожал от страха.

– Они могут оставаться здесь, пока не придет время отправляться в путь.

Ричард и Дермат переглянулись.

– Если я не вернусь до завтрашнего утра, – тихо сказал Ричард, – лучше для вас отправиться обратно в Агру и рассказать шаху обо всем, что случилось.

– Я сделаю это, челеби. Но... возвращайтесь к нам, прошу вас.

Мозг Ричарда лихорадочно работал, пока его вели через толпу любопытных ко дворцу Хумаюна, который больше походил на крепость, чем на блистающий роскошью дом Могола в Агре. Ричард еще не был пленником, хотя его окружала вооруженная стража, и рук ему не связали. Требование сдать меч, скорее всего, было инициативой осторожного минг-баши. Необходимо придумать наиболее правдоподобное объяснение своего появления в Кабуле до начала допроса.

– У Могола все в порядке? – спросил он.

– Вполне, – бросил Байрам. – Скоро он снова пойдет на Агру и отомстит за себя.

Ричарду не понравились эти слова, но прежде всего нужно было думать о предстоящей встрече.

Его провели мимо вооруженной стражи и ожидающих приглашения на прием к Моголу. Многих он узнал, и они сразу узнали его. Когда вошли в покои, где на ковре сидели Хумаюн и его братья, никто Бланта не поприветствовал.