Текст книги "Могол"

Автор книги: Алан Савадж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

– В частной беседе, сэр? Почему ты хочешь говорить со мной частным образом? Ты собираешься сообщить о предательстве?

Ричард с трудом сдерживал себя. После уважительного обращения и приветливости со стороны таких людей, как Бабур... И это был его король!

– Тогда, ваше величество, я должен сказать вам, что пресвитер Иоанн на самом деле легенда.

Король сердито посмотрел на него.

– Но я нашел действительно великого короля, который живет на севере Индии. Торговля с ним принесет нам большую выгоду, а военный союз – поддержку против османцев. А о пресвитере Иоанне... Я встретил человека, который исходил Азию вдоль и поперек и не нашел даже его следов.

– Разве это доказательство, что он не существует? Как зовут твоего мифического монарха?

– Его имя Фарид, ваше величество, но его титул Шер-шах из Сура.

– Что это, какая-то рифмованная игра?

Генрих оглядел присутствующих справа налево, и двор покорно захихикал.

– Это его титул, ваше величество. Он правит землей в четыре раза больше Англии.

Генрих посмотрел на него.

– Ты сказочник, сэр. Она, должно быть, больше Франции и Испании вместе взятых.

Ричард не опускал глаза.

– Я говорю правду, ваше величество. Я прошел эту землю.

– А этот необычный человек христианин?

– Нет, ваше величество. Он мусульманин. Но он ненавидит и боится турок, как и мы все. Он готов заключить с нами союз.

– Турки? А что мне до турок? Они сражаются против императора. Разве каждый истинный англичанин также не сражается против императора? – Он сделал паузу, позволяя другим подобострастно похихикать. – Этот твой король хочет торговать с нами, ты говоришь? А что взамен?

– Он ищет современное оружие, ваше величество. И людей, умеющих использовать его. Тысячу человек, вооруженных аркебузами, дюжину пушек...

– Мой Бог, армию! И несомненно, флот для перевозки ее. И что же он предлагает за это?

– Золото, серебро и драгоценные камни, которых в той стране в изобилии.

Генрих прищурил глаза так, что они почти исчезли. Затем стал размахивать руками.

– Ты негодяй, Блант. Ты мечтаешь о славе английского Кортеса и Писарро. Ты собрался завоевать какое-нибудь индийское княжество ради своей славы и богатства. Да Индия сама наполовину легенда. И ты хочешь, чтобы я заключил союз с каким-то варваром-мусульманином? Уходите, сэр. Уходите отсюда. Мошенник. Уходите.

Он пошел дальше, оставив Ричарда растерянным после такой неожиданной словесной атаки. Когда тот пришел в себя и собрался уходить, то был остановлен тем же секретарем, с которым говорил в первый раз.

– Вы потеряли голову?! – прошептал Вальсингхэм. – Но он не понимает...

– Он понимает достаточно хорошо то, что хочет понять. На вашем месте я бы покинул двор, сэр Блант. Вы обидели его величество. Покиньте двор и испытывайте свою судьбу где-нибудь в другом месте.

Ричард пристально посмотрел на него, затем на придворных, которые стали расходиться из зала. Некоторые перешептывались между собой и смеялись, глядя на него.

«О, – думал он, – столкнулись бы эти выскочки лицом к лицу с раджпутской кавалерией».

– Уходите, сэр Блант, – повторил Вальсингхэм. – Вы довольно молоды, у вас есть еще время показать свою верность. Два, три года... Кто знает, что может случиться.

Он трезво оценивал слабое здоровье короля.

– Времени, сэр, у меня нет, – ответил Ричард и покинул комнату.

Ричард и Рамдас отправились через снега в Хэмпшир, в деревню, которую он когда-то называл домом. Ему предстояло выполнить неприятную обязанность: сообщить о беде прекрасной Лиззи. Но кроме того, ему требовалось время на размышление. Мысли возвращались к одному и тому же. Как-то он прикинул, что если король не поддержит его, то можно собрать свою наемную армию и отплыть в Гоа за славой. Однако получить всестороннюю необходимую информацию ему сейчас не представлялось возможным. Он не мог нанимать людей, чтобы об этом не стало известно. А в теперешней Англии, управляемой человеком со столь неуравновешенным характером, его, без сомнения, обвинили бы в измене.

Но если он не организует экспедицию, то его миссия полностью провалится.

Но несмотря ни на что, он должен обязательно вернуться в Дели. Все, что он любил, чем дорожил, осталось там.

Наверняка Шер-шах, человек здравомыслящий, не поставит неудачу ему в вину. Даже если он и слышал о лукавстве Ричарда с Хумаюном, то и в этом случае рискнуть необходимо.

Откровенно говоря, у него не осталось никакого желания жить в этой новой Англии, даже если бы Гила и дети были рядом, а не на расстоянии десяти тысяч миль отсюда. Теперь это уже не та земля, которую он знал в детстве.

Ричард направил коня хорошо известной дорогой. Помещичий дом, казалось, совсем не изменился, только еще больше зарос плющом. Но вышедшие поприветствовать его слуги, грумы и лакеи – все были незнакомы ему.

– Что вы хотите, сэр? – спросил лакей.

– Я ищу леди Блант, – сказал ему Ричард.

Лакей уставился ему за спину, на Рамдаса.

– Вы неизвестны здесь, сэр.

– Неужели это так, парень? Допустим, мой слуга неизвестен, но разве это важно?

– Я всего лишь спросил, сэр. Леди Блант... Сэр, я считаю, что вы совсем чужой в этих местах.

– Она не умерла, скажи, умоляю тебя?

– Конечно нет, сэр. Но последние двенадцать лет она миссис Плумер.

– Кто это, Булер? – раздался женский голос за спиной у Ричарда.

Он обернулся и увидел появившуюся из боковой двери высокую, довольно полную, хорошо одетую леди. Она изменилась, но не настолько, чтобы он не смог легко ее узнать.

– Лиззи? – спросил он.

Она пристально посмотрела на него:

– Ричард? О, Бог мой...

Она была готова упасть в обморок. Оба, Ричард и лакей, бросились вперед, чтобы подхватить ее и внести в дом.

– Оставь нас, – сказал Ричард.

– Почему, сэр? Моя госпожа в таком состоянии...

– Я ее родственник, парень, – сказал ему Ричард.

Булер продолжал колебаться, но Элизабет уже пришла в себя.

– Это действительно мой кузен, Булер. Пожалуйста, оставьте нас.

– Присмотри за моим слугой и за моей лошадью, – распорядился Ричард.

Булер поклонился и покинул комнату. Ричард подошел к огню, снял перчатки и сложил руки на груди.

– Я не хотел тебя так шокировать.

Его кузина Элизабет обмахивала себя веером, хотя и при горящем камине в комнате было отнюдь не тепло. Большое окно, выходящее в розовый сад, не утеплили к зиме.

– Томас с тобой?

– Томас умер.

Она вздохнула, явно с облегчением.

– Никто не может упрекать тебя за вторичное замужество, Лиззи, – сказал ей Ричард.

– Ричард... – Она протянула руки, и он взял их в свои, поднял ее с кресла и обнял.

– О, Ричард... Я искренне оплакивала Томаса. Я оплакивала его восемь лет.

– На год больше, чем требовалось по закону.

Она подняла голову с его плеча.

– Ты осуждаешь меня? Что мне было делать? Никаких известий ни о вас, ни о корабле. Предполагалось, что все, кто был на борту, погибли. – Она смотрела на него неодобрительно. – Что случилось?

– Сядь, и я все тебе расскажу.

Она слушала его рассказ со все возрастающим удивлением.

– Так много приключений, – сказала она, когда он закончил. – А Томас... бедный Томас. Подойти так близко...

– Близко к чему, Лиззи? Все это было сумасбродной идеей. Но у Индии! великие перспективы. Однако... король Генрих не сделает ничего. Я вынужден возвращаться с пустыми руками.

– Возвращаться? Зачем тебе возвращаться? Оставайся здесь, Ричард. Мастера Плумера сейчас нет, но я знаю, он найдет тебе занятие. Он богатый человек.

– Лиззи, ты не очень внимательно слушала меня? У меня там жена и дети. И дом.

– Жена и дети! Несколько темнокожих варваров.

– Она принцесса, Лиззи. Ее кровь благороднее, чем у Генриха.

– Замолчи! – Она беспокойно посмотрела на дверь. – Ты говоришь как изменник.

– Это еще одна причина того, почему я поскорее хочу покинуть эту страну. Где бы я ни остановился, без сомнения, буду высказывать предательские идеи каждый день недели.

Лиззи посмотрела на Ричарда, все еще держа его руки в своих.

– Ты не хочешь увидеть мальчика? – спросила она.

– Мальчика?

– Моего сына. Сына Томаса. Он сейчас здесь, приехал на каникулы из Кембриджа.

– Конечно. Я очень хочу увидеть сына Томаса, – сказал Ричард.

Прежде чем найти мальчика, пришлось сначала встретиться с тремя рослыми девочками, соответственно восьми, шести и четырех лет с явно мамиными глазами. Их фамилия, конечно, была Плумер.

Элизабет смотрела на сына сдержанно, и не только потому, что его звали Блант.

Ричард мог понять это. Питеру Бланту исполнилось девятнадцать лет. У него был традиционный семейный высокий рост, болезненная худоба и уже, в его-то юные годы, слабые глаза, которые он постоянно щурил.

«У юноши вид настоящего ученого», – подумал Ричард и тут же сказал себе: а чего ты, собственно, ждал?

Питер с большим интересом выслушал рассказ Ричарда, который тому пришлось повторить.

– Как бы я хотел сражаться на стороне отца против этих маратхов! – воскликнул Питер, сверкнув глазами.

«Сомневаюсь, – подумал Ричард, – что от тебя было бы много пользы». Но улыбнулся и сказал:

– Я бы не прочь тогда сражаться вместе с тобой.

– Возьмите меня с собой, когда будете возвращаться, кузен Ричард. Я прошу вас.

– Питер! – воскликнула Лиззи.

– Мама, разве я не сын своего отца? – Он посмотрел на трех девочек, переглядывающихся с удивлением. – Я ничто в этой семье, пасынок. Почему я не могу попытаться прославить имя, которое ношу?

Лиззи укоризненно посмотрела на Ричарда. Он озадаченно почесал нос.

– Это не просто забавное приключение, мальчик, – сказал он. – Это путешествие на другой конец света.

Однако его слова только еще больше подогрели энтузиазм Питера.

Ричард попытался подойти к вопросу с другой стороны.

– Дело также в том, что мы нужны мусульманам только в качестве солдат. Или для других важных целей.

– Но разве там нет поэтов или ученых, дядя? Разве мне нельзя учить их нашей английской литературе или философии и даже нашей религии?

– Что касается последнего, определенно нет, – ответил Ричард. – Никто не должен соваться в веру мусульман. Попытка склонить к своей вере равносильна смерти. Что касается остального, сомневаюсь, что Шер-шах усмотрит пользу в твоих стихах. Нет, я... А ты сражаешься на шпагах?

Питер отрицательно покачал головой.

– Ты знаешь аркебуз?

– Нет, дядя.

– Ну, тогда, боюсь...

– Я владею луком.

Ричард нахмурил брови.

– Для того чтобы приспособиться к луку, требуется всего лишь практика, – объяснил ему Питер,

– А ты приспособился?

Старшая девочка, Маргарет, захлопала в ладоши.

– Питер лучший стрелок в мире! – закричала она. Ричард вопросительно посмотрел на Лиззи.

– Это правда, – согласилась та, – он часами практикуется, каждый день.

– Тогда покажи мне свое искусство, – улыбнулся Ричард.

Глава 8
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

– Там! – воскликнул Ричард Блант, указывая на полоску зеленых деревьев, появившихся из океана. – Гоа! Наконец-то!

Действительно наконец. Возможно ли, что возвращение заняло больше трех лет?

Около полугода ушло на поиски капитана, готового рискнуть отправиться в такое плавание. Только спустя шесть месяцев, уже почти отчаявшись, он нашел корабль, да и то при условии, что купит полкорабля и загрузит его. На это едва хватило всех его сбережений.

Уже отправившись в путь, они оказались на краю гибели. Корабль попал в жестокий шторм у берегов Африки. Им удалось укрыться в каком-то заливе, где они, не зная глубин, сели на мель. Корабль уцелел лишь благодаря счастливой случайности. Однако несколько проломленных шпангоутов требовалось заменить, а для этого необходимо было отыскать подходящие деревья и вырубить из них новые ребра для корпуса.

Им повезло, что они столкнулись с маленькими бородатыми черными людьми, которые отнеслись к ним дружелюбно. Получив в подарок аркебуз, порох и пули, негры охотно помогали морякам. И все равно экипажу понадобилось целых шесть месяцев для подготовки корабля к выходу в море.

Но тут на корабле вспыхнул бунт. Команда, настрадавшаяся от лишений, потребовала повернуть домой, Ричард отказался. Завязалась потасовка, но вскоре главарь бунтовщиков, пораженный стрелой, выпущенной из лука в горло, замертво рухнул на песок.

Ричард по достоинству оценил своего племянника еще до этого случая, отдав должное настойчивости мальчика, с каким тот добивался своего, несмотря на слезы матери и ее мольбы. Конечно, Ричард знал, что следовало бы решительно отказать Питеру в участии в подобной авантюре. Но Ричард учитывал, что мальчик не ладил с отчимом, да и вообще стремившиеся покинуть Англию Генриха VIII люди вызывали у него симпатию.

Кроме того, он обещал доставить его обратно целым и невредимым, да к тому же богатым, как Крез. Не первый раз, правда, он давал подобные обещания, наверняка зная, что они невыполнимы. Зато приобрел надежного и верного спутника.

Англичане были очень разными по характеру. Питер больше интересовался книгами, чем женщинами. Возможно, дело было в возрасте, хотя Ричард помнил, что сам-то впервые попал в спальню леди в семнадцать лет.

Жизненные пути у них тоже были совершенно разными. В девятнадцать Ричард стал уже опытным солдатом, а Питеру предстояло еще только учиться военному искусству. Но юноша оказался весьма любознательным, а уж лук-то он отлично умел держать в руках. Что и доказал на деле.

Ричард сомневался вначале, хватит ли у юноши присутствия духа, чтобы убить человека. Теперь все его сомнения рассеялись.

– Рад быть с тобой, – произнес Ричард и вспомнил, как однажды те же слова сказал ему Томас.

Выходит, история повторялась. Он сейчас в том же возрасте, что и Томас, когда тот отправился в свое первое путешествие вместе с молодым кузеном. Только в отличие от Томаса Ричард знал, что его ожидает, и не намеревался умирать до возвращения в Дели.

Да и там тоже.

В итоге корабль был готов выйти в море. Но время от времени приходилось вытаскивать судно на берег и конопатить снова. Путешествие было подготовлено значительно хуже, нежели в первый раз.

Команда продолжала роптать. Несомненно, рано или поздно на корабле должен был вспыхнуть новый бунт. Но постепенно Ричард убедил команду, что полпути пройдено и безопаснее продолжать путешествие, чем думать о возвращении. К тому же все богатства мира ждут их в Гоа. Там корабль отремонтируют должным образом для возвращения домой.

Он понимал, что по крайней мере последнее звучит банально.

Но никто больше не стал спорить, увидев двоих Блантов с оружием на корме – у Ричарда шпага на боку, у Питера лук в руках, – а рядом – Рамдаса, их верную тень.

Ричард проводил долгие часы за морскими наблюдениями, как это делал Томас много лет назад, и обучал Питера языкам, которые понадобятся впоследствии – хинди и персидскому, а также португальскому. Он также старался рассказать ему о стране, в которую они направлялись, возможно больше, хотя прекрасно понимал, что никакие рассказы никогда не заменят увиденного своими глазами.

Питер креп с каждым днем, так как проводил все время на воздухе. Парень взбирался на ванты и тянул канаты вместе с командой. Он был сильнее, чем выглядел. Руки его окрепли благодаря постоянным упражнениям в стрельбе из лука, а теперь, на корабле, и ноги налились силой, стали зорче глаза. Он сделался настоящим Блантом.

Наконец они достигли Аравийского моря, не встретив ни одного дау.

– Мы исчерпали весь запас несчастий в самом начале путешествия, – весело сказал Ричард.

Однако за своим веселым настроением он пытался скрыть плохое предчувствие. Денег почти не осталось, а как их встретят в Гоа – неизвестно. Да, возвращается он отнюдь не победителем.

К тому же после четырехлетнего отсутствия, на целых двенадцать месяцев позднее, чем предполагалось. И он не мог себе представить, как его встретит Дели.

И вот наконец они увидели землю, к которой так стремились.

– Ричард Блант? – спросила женщина. – Правда ли это?

Он почувствовал при встрече с португальской донной то же, что и недавно при встрече с Лиззи. Но все же нашел в себе силы спросить, узнав ее, возможно ли такое.

– Елена? – воскликнул он с удивлением.

Блистающая украшениями гора перед ним нервно захохотала, а ее явно выраженные усы заколыхались.

– Вы забыли меня, проказник этакий! – кокетливо воскликнула она.

– Как я мог, – возразил он. – Но... – Ричард посмотрел на мужчину рядом с ней, удивленно наблюдавшего эту сцену.

– Это мой муж, дон Дуарте д'Эскантара.

– У вас преимущество передо мной, сеньор, – сказал дон Дуарте. – Кажется, вы знакомы с моей женой дольше меня.

– В самом деле...

Ричард посмотрел на Елену, на собравшуюся на набережной Гоа поприветствовать англичан толпу, на высаживающихся иа берег членов команды. За эти годы поселение выросло, появилась большая церковь, увеличилось количество домов и пакгаузов, а население по меньшей мере удвоилось. Но красивее городок не стал.

Тем не менее красота была рядом: позади Елены и дона д'Эскантары стояла девочка. С первого взгляда в ней угадывалась их дочь: мягкие приятные черты лица, фигура несколько полнее, чем была у матери в ее возрасте, красная лента в волосах придавала ее облику некую драматичность, явно унаследованную от матери.

– Значит, вы так и не сгинули тогда, – сказала Елена. Ричард подумал, что годы уже сказались и на разуме этой женщины, а не только на ее теле.

– Как видите, – ответил он, – иначе я бы не стоял перед вами.

– Но как вы выжили? От вас не пришло никаких известий.

– Ни слова? – удивился Ричард, вспомнив о дезертирстве погонщиков. Тогда они получили по заслугам. А Барнес? Его, должно быть, также поглотил великий континент. – Впрочем, это долгая история. Могу ли я получить сведения об оставленном нами тогда корабле от губернатора, ну и поговорить с ним по другим вопросам...

Елена снова нервно захохотала.

– Вы ведь и разговариваете с губернатором, мой дорогой Ричард.

Ричард посмотрел на д'Эскантару.

– Он заменил моего отца, – сказала Елена. Ее глаза говорили: «А почему же еще, как ты думаешь, я вышла за него замуж?» – Конечно, мы отремонтируем ваш корабль, дорогой Ричард, и сделаем любые другие работы, которые вы считаете необходимыми. Но сначала вечером вы поужинаете у нас и расскажете о своих сказочных приключениях. – И она повернулась к улыбающемуся Питеру. – И возьмите вашего симпатичного молодого друга с собой.

– О, Ричард, – говорила Елена. – Подумать только, двадцать два года назад вы сидели за тем же самым столом и сжимали мою руку, пока нарезали хлеб. Мы флиртовали, – объяснила она мужу. – Я хотела уединиться с ним тогда.

– Неужели, сеньора? – И Ричард заговорил с д'Эскантарой, который явно был под каблуком у жены.

А ведь Ричард мог в свое время оказаться на его месте.

– Я хотела объяснить ему, что отец посылает их с кузеном на верную смерть. Я предупреждала вас, не правда ли?

– О, конечно, именно это вы и сделали.

– Но вы все же пошли.

– Действительно. Мой кузен был таким несговорчивым...

– Даже до того, чтобы, идти на верную смерть. – Она сделала знак индийской служанке, и та подала вино. – Теперь расскажите нам обо всем, что с вами произошло.

– Обязательно. Но сначала скажите, ваш отец жив?

– Отец умер. Так же как моя мать и сестра. Я единственная выжила из всей семьи Алварадо и осталась одна в Гоа. И милая Хуана, конечно.

– Понятно, – вздохнул Ричард. – Мое сердце скорбит вместе с вами. Однако с чего мне начинать?

Он улыбнулся молодой девушке и бросил быстрый взгляд на Питера, но юноша с интересом разглядывал все окружающее и ничего не заметил. Его внимание привлекало все: жужжание жуков и стрекот цикад на улице, босоногий мальчик-слуга, обилие овощей и фруктов на столе. Но девушка никак не попадала в поле его зрения. «Возможно, парень вовсе не интересуется девушками», – подумал несколько расстроенный Ричард.

Он рассказывал около часа, опуская кое-какие детали, которые не следовало бы знать португальцам, и оставляя то, что даже д'Эскантара слушал со вниманием: описание Агры и Кабула, Багдада и Константинополя, так же как повествование о Бабуре и Фариде.

– Черт возьми, да это целая эпопея! – воскликнула Елена, когда Ричард закончил, и Хуана захлопала в ладоши от восторга.

– Итак, сейчас вы завершаете свой круг, – заметил дон д'Эскантара. – Какова цель вашей новой экспедиции?

– Какова? Вернуться в Дели.

– В Дели? – с недоверием посмотрела на него Елена. – Почему вы снова хотите рисковать своей жизнью?

– Я уже объяснил, что у меня там жена и дети.

– Ах! – Реакция была та же, что и у Лиззи.

– Тогда вам понадобится снаряжение, – пожал плечами д'Эскантара.

– Конечно, – ответил Ричард.

– Хм. У вас, конечно, имеются деньги на покупку всего необходимого?

– Нет. Но я совладелец корабля, и весь груз принадлежит мне. Это порох и пули, а также аркебузы. За исключением необходимого мне для путешествия... Корабль я могу отдать вам за экипировку экспедиции.

– Эту плавающую развалину?

– Его отремонтируют. Экипаж опытен и готов отправиться на нем в Европу, чтобы отвезти ваш товар. Пусть вас не беспокоит новая религия короля Генриха. Его серебряные монеты до сих пор в ходу. Думаю, эта выгодная сделка обеспечит вам уважение моих людей.

Д'Эскантара почесал бороду.

– Считаю, что это отличная сделка, – сказала Елена.

– Дядя, – окликнул Питер Ричарда ночью, когда они лежали во тьме и слушали жужжание насекомых. – Я начинаю подозревать, что вы большой мошенник.

– Мошенник? Я?

– Вы очень свободно раздаете обещания. Вы говорили дону Дуарте, что у нас хорошая и верная команда...

– Много лет назад я познал, что это самая живучая, слабость в человеке, малыш. Когда дон Дуарте узнает правду об этих собаках, мы окажемся уже далеко, и это будет только его забота.

На следующий день Ричард собрал команду и приказал с помощью португальцев и индийцев вытащить судно на берег. Он объяснил, что продал свою долю губернатору, который оплатит их труды и обеспечит возвращение в Англию.

– Вы говорили о золоте и бриллиантах, – напомнил помощник капитана.

– Говорил, мастер Сатлер. И заверяю вас, что они повсюду вокруг. Вам стоит только раскопать их. Но сначала надо отремонтировать корабль.

Они вынуждены были согласиться. Не владея ни португальским, ни хинди, команда еще не скоро узнает правду.

Ричард нисколько не жалел их. Считал, что обошелся с ними лучше, чем они того заслуживали за организацию бунта. Если эти люди не устроят бунт против д'Эскантары, то вернутся домой с деньгами в карманах. Если же устроят, то получат по заслугам.

Что касается самого д'Эскантары, то Ричард поступил с португальцем нисколько не хуже, чем с ним самим обошелся дон Алварадо...

Визит в Гоа обернулся для него лучшей стороной, чем можно было бы предположить. Нужно побыстрее отправиться в путь, на север.

В те времена не так-то просто было собрать караван, Д'Эскантара оказался полезен, но у него отсутствовала кипучая энергия тестя. Индийцы Гоа искоса смотрели на Рамдаса, побывавшего так далеко, в то время как местные торговцы не добирались дальше Гуджарата. Караван к тому же не собирался идти через владения Бахадур-шаха – тот мог узнать Бланта.

Поэтому торговля шла за каждого человека. В ход пускали обещания несметных богатств, ожидающих в конце пути, зато старательно умалчивали о встречающихся в дороге трудностях, особенно о маратхах.

Пока его дядя торговался, запугивал, обхаживал людей, занимаясь составлением каравана, Питер изучал поселение. Он наслаждался одиночеством после длительного пребывания в беспокойной компании на борту маленького судна.

Это путешествие он представлял себе иначе. Но что-то еще ожидало его впереди? Всю жизнь он провел под отцовской кровлей, хотя никогда его и не видел. Питер плохого слова не слышал о сэре Томасе Бланте. Его вспоминали как истинного рыцаря, друга короля, авантюриста и ученого... человека, пошедшего на смерть по слову своего властелина.

Такая характеристика отца очень много значила для молодого человека, не имевшего ничего за душой. Оставленных сэром Томасом своей вдове сбережений было явно недостаточно. За семь лет ожидания Лиззи своего мужа хозяйство пришло в упадок. Только потеряв всякую надежду на его возвращение, она позволила себе принимать претендентов на свою все еще прекрасную руку.

Питер плохо помнил те времена, ибо был слишком мал, часто болел, да так сильно, что его состояние считали безнадежным. Однако он помнил рассказы матери о благородстве и учености отца.

Она также время от времени рассказывала о молодом горячем кузене, который отправился сопровождать ее мужа в последнюю экспедицию.

Отчим Питера тоже нередко вспоминал прошлое, но с каким-то пренебрежением. Мартин Плумер не отваживался злословить о сэре Томасе Бланте, но словно бы получал удовольствие от бесконечного повторения, что Питер никогда не будет таким же сильным и умным.

Юноша поверил ему. Не спрашивал разрешения искать места при дворе, перестал изучать языки и смирился с мыслью об ожидающей его жизни простого обывателя. Даже стрельба из лука, в которой он преуспел, оставалась для него всего лишь спортом. В современной армии больше лучников не использовали.

Он чувствовал, что опоздал родиться на сотню лет. Каждый сейчас учился и каждый, желавший быть джентльменом, умел владеть шпагой. Но он все еще надеялся, что отец его не умер, что тот вернется с Востока победителем.

А вместо отца вернулось некое его подобие – высокий, сильный и уверенный в себе темнокожий человек, рассказавший о невероятных приключениях, которых хватило бы на десяток человек. Да еще собирающийся вернуться к своим темнокожим племенам, свирепым шахам и султанам.

Услышав так и нераскрытую легенду о государстве пресвитера Иоанна, Питер нашел в ней свой единственный шанс вступить в соперничество с отцом. Он совсем не думал о риске. Риск страшит, только когда есть что терять. А терять ему было нечего. Даже мать больше любила трех своих дочерей, нежели его. Он не обижался ни на что, но считал себя свободным от всяких обязательств по отношению к ней.

И вот в пути он убил человека. Не какого-нибудь дикого индийца, а англичанина, такого же, как он сам. Он утвердил себя, по крайней мере, в глазах Ричарда. Ну а в собственных? Он вступил в мир еще более странный, чем существовавший в его представлении. И этот мир был единственным, который он хотел бы познать.

Внезапно на него нахлынула тоска по Англии. Но путь он избрал себе сам, и нужно пройти его как можно достойнее.

Он знал, что Ричард презирает Гоа, но Питеру понравилось это место. Он с интересом наблюдал жизнь людей городка и окружающего лесного поселения. Попробовал руку, рисуя индийских девушек, к великому их удовольствию. Полуобнаженные формы юных индианок напомнили ему всех девушек, которых он знал в Англии, не задумываясь, что у них скрывается под юбкой и блузкой. Когда эти полудети-полуженщины подкрадывались сзади и наклонялись через его плечо посмотреть на рисунки, от него требовалось неимоверное усилие, чтобы не схватить обнаженное тело, не сознавая, что делать с ним потом. Ричард ведь женился на одной из них, правда на персиянке благородного происхождения.

Итак, Питер не тронул ни одну из девушек. Он просто боялся их ответной реакции или реакции их братьев и отцов.

Юноша предпочитал гулять по берегу и смотреть на полупрозрачное мелководье, где были отчетливо видны плавающие рыбы: маленькие, ярко окрашенные, и большие, хищные; среди них выделялись темными плоскими телами и похожими на кнут хвостами скаты.

Ему нравилась местная жара, к которой он стал привыкать еще во время морского путешествия. Он завидовал мальчишкам, которые, сбросив дхоти на песок, прыгали без колебаний в воду и беспечно плавали, гоняясь друг за другом в легком прибое.

Желание сделать то же самое росло в нем день ото дня, пока однажды он не оказался на берегу один и, никого не видя, скинул одежду и вошел в воду.

Самый божественный эксперимент, который он когда-либо поставил! Вода обтекала его тело с каждым шагом все выше и выше. Ласковая вода южного моря ни в какое сравнение не шла с водой того мельничного пруда, где Питер в детстве учился плавать.

Он вошел в воду по шею и остановился. Неожиданно со стороны берега послышались голоса. Разглядывая книгу и увлеченно беседуя, из-за деревьев вышли Хуана и ее дуэнья.

Питер стоял не шелохнувшись. Они бы так и прошли мимо, его не заметив.

Однако юношу красота Хуаны сразила в первую же встречу. Ярко-рыжие волосы, темные глаза и болезненный цвет лица были частью этого странного мира. Сейчас она выглядела просто прекрасно. Солнце просвечивало сквозь тонкую ткань юбки и полностью открывало постороннему взору ее стройные ноги.

Неожиданно они разглядели на песке мужскую одежду.

– Где этот негодяй? – вскрикнула донна Филиппа. Ее голос отчетливо отдавался в море.

Питер чуть было невольно не нырнул, но тут же решил не делать этого – слишком поздно и бесполезно.

– Сеньор Блант, – закричала Хуана, – вас слишком долго нет!

– Пошли, Хуана, – потянула девушку донна Филиппа.

– Но, сеньор Блант... Ты не видишь акулы? – Ее голос неожиданно стал тверже.

Питер быстро оглянулся. Действительно, недалеко от него появился треугольный плавник. В Арабском море ему довелось получить много свидетельств прожорливости акул, хватающих все выбрасываемое за борт.

Он ринулся к берегу, лихорадочно загребая руками, и опомнился, лишь когда вода стала ему по пояс.

– Быстрее, сеньор, быстрее! – кричала Хуана, подбегая к кромке воды.

Донна Филиппа тоже кричала от волнения.

Когда юноша выбрался из воды, Хуана захлопала в ладоши.

– Хуана! – суетилась на берегу донна Филиппа, хватая девушку за руку. – Сеньор, прикройтесь. Неприлично.

Питер поднял с песка рубашку и поспешно обмотал бедра. Щеки его залила краска стыда. Хуана вдруг замерла, глядя на полуодетого юношу, а затем посмотрела на море.

– Напрасно волновались. Это всего-навсего дельфин, – пояснила она.

Питер тоже оглянулся. Недалеко от берега и в самом деле резвился дельфин. Хуана родилась и выросла у моря. И наверняка могла с первого взгляда определить разницу между хищницей и миролюбивым созданием океана, подумалось ему.

Она просто посмеялась над ним.

– Я сохраню наш маленький секрет, сеньор Блант. И донна Филиппа тоже. Впрочем, наш с вами секрет довольно большой, не так ли?

Она засмеялась и двинулась за дуэньей вдоль берега.

Питеру оставалось только надеяться, что секрет действительно сохранят. Он не мог даже представить себе, что бы сказали его мать или отец, узнай они о случившемся. Этим вечером за ужином, который давал д'Эскантара, он не мог отвести от Хуаны взгляда. Она тоже поглядывала на него, пока сидели за столом, и очень часто язычком облизывала губы, двигаясь по кругу.

Гнусная девчонка помнила его наготу.

– Я бы сказал, что мы уже готовы, – заметил Ричард. – Еще два дня, и мы выступаем.