Текст книги "Могол"

Автор книги: Алан Савадж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Он полагал, что Изабелла не сможет противостоять его ухаживаниям. Она и не противилась ему физически после того непроизвольного удара, но так зажалась, что ему пришлось сделать ей больно, чтобы войти внутрь, и девушка даже заплакала. Когда возбуждение пришло к нему во второй раз и он принялся ласкать ее грудь и ягодицы, она вдруг все затрепетала, закрыв глаза, но когда Уильям снова перевернул ее, опять закричала.

Разве может женщина после таких страданий и питая такую сильную ненависть когда-нибудь полюбить? И все же он мечтал добиться ее любви... Изабелла была той женщиной, которую хотелось любить и лелеять.

Вдруг Уильям почувствовал себя глубоко несчастным. Он долго рассматривал корабли, представлял, что один из них когда-нибудь понесет их с Изабеллой в Англию. Это были первые океанские каракки, увиденные им в жизни, совершенно непохожие на арабские дау в Сурате. Среди них оказался даже один с огромным белым флагом и с красным крестом на мачте.

Но действительно ли он хочет поехать в Англию? А у Изабеллы вообще не было причин желать отправиться в страну, которую она называла варварской. Что ему там делать? Его жизнь и будущее здесь, в Индии. Ему нужно служить Акбару, так же как служили Великим Моголам его предки. Он услышал шуршание шагов по песку, обернулся на звук и увидел незнакомца – высокого худого человека с удлиненным лицом, которое ничуть не оживляла густая борода. Его одежду едва ли можно было назвать элегантной, хотя сбоку на поясе у него висел меч.

– Мистер Блант? – спросил незнакомец по-английски к великому удивлению Уильяма. – Должен попросить прощения за мое вторжение. Я с трудом поверил в свою удачу, когда услышал, что один из самых приближенных к могольскому императору людей сейчас в Диу. Но затем, узнав о цели вашего визита, решил, что до завершения ваших дел не следует докучать вам. Но мне сказали, вы собираетесь уезжать в самое ближайшее время.

– Завтра, – подтвердил Уильям. – Но у вас преимущество передо мной, сэр.

– Мое имя Джон Милденхол.

– И вы из Англии?

– Да.

– Тогда я пожму вашу руку, сэр, – сказал Уильям. – Вы первый англичанин, встреченный мной после моего деда. Вы слышали о нем?

– Нет. Вам интересно знать о цели моего приезда в Индию?

Уильям кивнул.

– Я представляю консорциум лондонских купцов, мистер Блант, которые заинтересованы в торговле с Индией. Мы считаем несправедливым, что португальцы, а сейчас и их хозяева испанцы, держат монополию на торговлю специями, шелком и всем, что идет из этих земель.

– О, они полностью все взяли в свои руки, – сказал Уильям. Он был настроен против испанцев очень решительно.

– Испанцы и португальцы претендуют также на целый континент Америку... И вы, наверное, знаете, что любой наш корабль, встреченный в тех водах, считается пиратским.

– Неужели, сэр?

– Да, это правда. Но Америка варварская страна, без своих правителей, к которым можно обратиться за разрешением на торговлю. Здесь, в Индии, другое дело.

Он замолчал, с надеждой глядя на Уильяма.

– В этой стране, конечно, есть великий правитель, – согласился молодой Блант.

– Чей указ, утвержденный единожды, не может быть опровергнут ни испанцами, ни португальцами! – воскликнул Милденхол с энтузиазмом.

– Вы хотите, чтобы я изложил ваше дело императору? Сомневаюсь, что вам стоит это делать, мистер Милденхол, – сказал Уильям. – Знаете, мой кузен ездил в Англию полвека назад с предложением не только торговли, но и союза моголов с Англией, однако ему во всем отказали.

– Я слышал об этом, – ответил Милденхол. – Но тогда было другое время и другие люди.

– Император наверняка еще помнит это, а вам лучше оставаться здесь и ждать известий от меня.

Милденхол был явно разочарован, но кивнул в знак согласия.

Уильям повернулся, чтобы продолжить прогулку по пляжу, и неожиданно увидел вышедших из кустов троих мужчин. Они направлялись к нему. Молодой человек еще вчера заметил их на свадебной церемонии – это были работники Педро Домингеса.

Милденхол тоже увидел их.

– Вам нужна помощь, сэр? – спросил он.

– Нет, – ответил Уильям.

Он почувствовал, как заиграла его кровь в предвкушении предстоящей схватки. Нельзя было и желать лучшего средства для поднятия настроения.

Милденхол явно нервничал, ожидая, когда эти люди подойдут поближе. Троица на ходу рассредоточилась. Мужчины, отойдя футов на тридцать друг от друга, сурово глядели на Уильяма.

– Доброе утро, – поздоровался он.

– Скажите, сеньор, – начал один из подошедших, – ваше сердце так же черно, как ваша кожа?

– Я слышал, что ваша тетушка величайшая блудница в Индии, сеньор, – продолжил другой. – Это правда? Но тогда нет сомнений, что и сами вы ее пробовали.

Уильям выхватил меч. У его противников были шпаги, которые они немедленно извлекли из ножен.

– Прекратите! – воскликнул Милденхол, подбегая к соперникам и на ходу доставая свой длинный английский меч. – Вы, джентльмены, замышляете убийство.

– Я собираюсь драться, – сказал Уильям.

– Конечно, сэр. Но только один на один.

– Это не ваше дело, англичанин, – бросил один из испанцев.

– Нет, это будет и мое дело, сеньор.

Испанцы переглянулись. В их планы не входило сражаться один на один. Они знали, что Блант – профессиональный воин и несмотря на молодость опытный боец. Кроме того, им было известно, чего стоил этот англичанин. Так что получалось трое на двоих. На это они не рассчитывали.

– Ну и черт с вами! – закричали они и напали. Уильям выступил вперед. Его меч замелькал, парируя первые выпады нападавших. После первой схватки один из нападавших на Бланта испанцев упал на песок. Уильям шагнул ко второму, бросив быстрый взгляд налево, чтобы удостовериться, что Милденхол справится с третьим противником.

Уильям ничего не знал о дуэлях. Он был обучен убивать по возможности быстро.

Второй испанец повернулся к нему лицом, крича что-то на своем родном языке, без сомнения призывая товарищей к себе на помощь. Уильям подбежал к раненому, когда тот уже поднялся на колени, размахнулся мечом и ударил им в то место, где шея соединяется с плечами. Острое, как бритва, лезвие вонзилось в кость, и хлынула кровь. Человек вскрикнул и снова упал на песок.

Внезапность и четкость убийства заставила Милденхола и его противника на мгновение опустить оружие. Второй нападавший на Бланта испанец уже не хотел ничего иного как сбежать поскорее отсюда. Но он замешкался на секунду, что и стоило ему жизни. Уильям поднял оброненную шпагу и, уравновесив ее в руке, метнул так, как учили его метать копья. Удар пришелся испанцу в живот. Он опустился на колени, пытаясь руками зажать рану. На камзоле расплывалось пятно крови.

Уильям был уже возле него. Ударом меча он мгновенно отсек ему голову, покатившуюся по песку.

Уильям повернулся к третьему противнику.

– Ну, а теперь вы, сеньор, – сказал он.

Испанец посмотрел на него, затем на Милденхола и, бросив шпагу, со всех ног помчался в сторону деревьев.

– Благодарю вас, – сказал Уильям англичанину.

– Вы не нуждались в моей помощи, – признался англичанин. – Я никогда не видел такого жестокого боя. Все воины Акбара сражаются так?

– Так их обучают. Но в любом случае, нужна была мне помощь или нет, вы ее оказали. Я беру свои слова обратно и приглашаю сопровождать меня в Агру. Однако я передумал относительно времени нашего отъезда. Будьте на причале через два часа.

Он подошел к испанцу, которого повалил первым, и тоже отсек ему голову. Затем вытер меч об одежду убитого, вложил его в ножны и взял головы за волосы, по одной в каждую руку.

Милденхол на мгновение потерял дар речи.

– Можно спросить, что вы намерены делать с этими головами? – выдавил он из себя наконец, проглотив ком в горле.

– Отдам их тому, кому они принадлежат, – сказал Уильям и ушел.

Народ выглядывал из окон и дверей, когда Уильям Блант нес в руках головы, с которых еще стекала кровь. За спиной он слышал шепот, но никто не решался заговорить с тук-баши гвардии императора. Только Талас Али сзывал своих людей.

– Вам не следует ходить одному, Блант-сахиб, – предостерег он.

– Я был не один, – ответил ему Уильям.

Он направился к складам Домингеса, в дверях которых стоял сам испанец, и бросил головы к ногам тестя.

– Тела ваших слуг ждут захоронения, – сказал он. – Вы найдете их на берегу.

Обеспокоенная Елена стояла на крыльце дома губернатора.

– Ты ранен?! – подбежала она к Уильяму, увидев бурые пятна на его накидке.

– Это не моя кровь, тетя.

– Ну, что мне сказать? – оправдывался Порталадо. – Я не знал, что дон Педро строил такие планы, клянусь вам.

Его выдало то, что он назвал имя испанца, но Уильям не собирался продолжать ссору.

– Мы покидаем вас немедленно, – сказал он. – Талас, приготовь суда. И приготовь место для англичанина. Он поедет с нами.

Уильям взбежал наверх и открыл дверь спальни. Изабелла в ночной рубашке была еще в постели. Служанки поклонились хозяину.

– Одевайтесь, – приказал Уильям жене. – Мы тотчас отправляемся в Агру.

– Убийца! – бросила она ему. – Вы пришли ко мне с руками, обагренными кровью!

Молодой муж посмотрел на нее. Торжество поединка все еще играло в его крови.

– Я передумал, – сказал он служанкам, которые готовили одежду для госпожи. – Возвращайтесь через пятнадцать минут.

Они переглянулись и, хихикая, поспешили из комнаты. Уильям снял перевязь меча и опустил его на пол.

– О Боже! – закричала Изабелла. – Сеньор, умоляю вас, простите меня.

– Вы моя жена, и ваш вид возбуждает меня. Уильям скинул одежду. Она встала на колени, молитвенно сложив руки.

– Мне больно, сеньор... мне больно.

Он встал над ней. Жена упала ничком.

– У вас нет ни капли жалости? – простонала молодая женщина.

Жалость. Уильям никогда не думал о ней раньше. Это не то чувство, от которого пришли бы в восторг моголы.

Он схватил Изебаллу за плечи и поднял ее. Вся напрягшись, она посмотрела на него.

– Я пришлю вам служанок, – сказал он и поцеловал ее в лоб.

Слоны и эскорт ожидали их на противоположном берегу залива.

Уильям с тетей сели в первый хаудах, Изабелла – во второй с двумя служанками, а Милденхол – в третий.

– Она, кажется, немного успокоилась, – прошептала Елена.

Уильям ухмыльнулся:

– Я начал за ней ухаживать.

Он был сама галантность, когда караван остановился на ночлег.

– Вы можете спать одна, – сказал он жене. – Уверен, вы очень устали.

Он поговорил с Милденхолом и Еленой и отправился в свою личную палатку, предварительно приказав служанкам не спускать глаз с его жены всю ночь.

На следующий день видели, как Изабелла смеялась над ужимками обезьян, прыгающих с дерева на дерево. В полдень Уильям сел с ней в один хаудах, а служанки были отправлены в другой.

Он решил провести эту ночь с ней, но когда разбивали лагерь, готовясь к ночлегу, послышался стук копыт. Через несколько минут к ним подскакал тавачи в сопровождении четверых воинов.

– Блант-сахиб! – закричал тавачи. – Благодарение Аллаху, я нашел вас!

– Что случилось? – Уильям недовольно посмотрел на прибывших, которых стали окружать его люди.

– Вам надо вернуться в Агру как можно скорее, Блант-сахиб. Это приказ падишаха.

– Мне одному? – Неужели его арестовывают?

– Вам и людям, которых можете собрать, Блант-сахиб. Падишаху нужно как можно больше людей.

– О Боже! – воскликнул Уильям.

– Что будешь делать? – спросила Елена.

– Поскачу к Акбару с восьмьюдесятью моими людьми. Талас Али останется командовать здесь и обеспечит вашу безопасность.

– А твоя жена?

Уильям посмотрел туда, где его ждала Изабелла, раскрыв рот от испуга.

– Я оставляю жену на твое попечение, тетя. До тех пор, пока мы не встретимся снова.

Глава 13
МЯТЕЖНИК

Уильям со своими воинами скакал день и ночь и достиг Агры в три недели.

Всю дорогу его терзали сомнения о неопределенности положения. Он все время опасался нападения на свой отряд. К счастью, этого не случилось, однако Уильям не понял, почему Акбар столь поспешно позвал его, двадцатичетырехлетнего тук-баши своей гвардии.

Агра предстала перед ним огромным военным лагерем, но для Блант-сахиба не было задержек. Он торопился прямо на прием к падишаху. Акбар выглядел более уставшим, чем был, когда Уильям покидал его, но энергия его казалась неиссякаемой.

– Молодой Блант! – воскликнул он, увидев входящего в покои Уильяма. – Блант-эмир! – добавил он. – С этого момента ты Блант-эмир.

Уильям не смог скрыть радости, пораженный своей новой удачей. И еще не веря тому, что услышал.

Но все это оказалось правдой. Люди из окружения императора, от простого тавачи до Абул Фазла, все смеялись, глядя на растерянность Уильяма.

– Подойди ближе, Блант-эмир, – подозвал его Акбар. – Ты знаешь, что произошло?

– Мне сказали, мой государь, но только в общих чертах.

– Этот сукин сын, который хотел бы называться Джахангиром, Покорителем Мира, бежал в Пенджаб и поднимает против меня армию. Оттуда он призывает меня отречься от престола, утверждая, будто я долго жил вдали от удельных пределов могольских императоров. – Акбар засмеялся. – Словно этот щенок может стать когда-нибудь Джахангиром. Он не смел шелохнуться, пока твой дед был жив, потому что боялся его силы. А сейчас он склонил к измене многих подданных, среди которых Таулат, тавачи твоего деда, и Ибрагим Хильдас, которого я назначил начальником гвардии после смерти Питера Бланта. Ты можешь поверить в подобную неблагодарность? И в такую глупость? Как я уже сказал, Ибрагим Хильдас был его наперсником. Он служил в моих покоях, будучи в гвардии. А ведь зачастую я бывал один в постели, только с девушкой. Ни один Бабурид не может желать моей смерти. Вместо этого Джахангир бежал из столицы и издалека призывает меня отречься от трона.

Император задумался.

– Ну, я ему покажу. И предателям, которые его поддерживают, тоже, – произнес он наконец. – Моя армия собирается, но моя несчастная гвардия... Блант-бахадур умер, а Ибрагим бежал к мятежникам, поэтому я дам им нового командира с именем, за которым они пойдут.

И снова Уильям не поверил своим ушам.

– Итак, Блант-эмир, – сказал Акбар, – ты здесь, и мы вместе пойдем на этого Джахангира. – В голосе его звучало презрение.

Акбару не терпелось начать действовать, и поэтому армия выступила немедленно, несмотря на стремительное приближение сезона дождей. В поисках войска бунтовщиков император двигался на северо-запад под прикрытием могольских всадников. Вперед были посланы шпионы и эмиссары, чтобы подкупать и предостерегать, предлагать награды за верность и запугивать самыми страшными казнями за приверженность взбунтовавшемуся принцу.

И вот пришло известие, что Салим с повстанческой армией при поддержке горцев и недовольных из Афганистана удерживает рубежи по реке Сэтлидж. Акбар сразу же направился к этой великой реке. Они увидели ее в тот день, когда начался дождь.

Акбар и его генералы привели своих коней на берег реки и стали рассматривать мятежные боевые порядки, едва видимые сквозь пелену дождя на противоположном берегу. Сила там собралась большая, с несколькими батареями артиллерии, прикрывающими переправу. Разглядеть это не помешал дождь.

– Пушки бесполезны в такую погоду, – заявил Тодар Мала.

Акбар согласился с этим.

– Но тем не менее они контролируют брод. Что бы сделал Блант-бахадур?

Уильям не знал, что делать. У него не было опыта командования армией такого масштаба, однако он помнил рассказы деда о предыдущих походах.

– Во время войны с Махмудом Лоди армия великого Бабура нашла другой брод и перебралась там.

– Я помню об этом, только на Сэтлидж нет другого брода на много миль вверх и вниз по реке. Придется переправляться здесь, и сделать это нужно, пока идет дождь и порох у моего сына сырой. Но мы дадим ему еще несколько дней, чтобы он смог промокнуть насквозь вместе со своей армией и своими пушками.

На берегу разбили лагерь, и армия расположилась в ожидании. Дождь пропитал землю, вода стала заливаться внутрь шатров. Неудобства такой жизни мало скрашивали даже женщины, которых взяли с собой многие воины. Наложницы Уильяма рады были увидеть его в Агре раньше намеченного срока, и особенно без новой жены, но он решил не брать в поход ни одну из них, даже Джальну, самую привлекательную. А сейчас сожалел об этом. Зато каждый вечер он ужинал с Акбаром. Кроме него обычно присутствовали Фазл и Бирбал, а также принц Даниал, самый младший из законных сыновей Могола и последний. Принц Мурад умер в прошлом году от водянки, но Акбар не очень печалился о нем. Сейчас принц Даниал был рядом с отцом. После мятежа Салима наверняка следующим падишахом станет именно он.

– Мой сын удивится, узнав, что я собираюсь делать, сидя здесь в дождь, – размышлял император. – Но его люди удивятся еще больше. Завтра, Блант-эмир, мне хотелось бы, чтобы ты заработал титул бахадура, который имел твой дед. Завтра ты перейдешь Сэтлидж.

– Я, мой государь?

Акбар засмеялся:

– О, следом за тобой двинется вся армия, потому что она готова пойти за именем Блант. Ты боишься?

У Уильяма перехватило дыхание. Его ждала верная смерть, если он не сможет захватить брод и удержать его.

– Нет, не боюсь, ведь мною командуете вы, падишах, – ответил он.

Акбар одобрительно похлопал его по плечу.

– Простите меня, мой государь, – сказал Фазл, – но это нелегкая задача – уничтожить любимого сына.

– Сейчас он мой враг, – прорычал Акбар. – Он, несомненно, введен в заблуждение и своими неразумными поступками огорчает свою мать. Но что мне делать? Отречься?

– Мой брат – предатель, – зло заметил Даниал. – Его надо лишить головы.

– Он все еще твой брат, – напомнил ему Фазл и повернулся к Акбару: – Прошу прощения, разрешите мне перейти реку под флагом перемирия и поговорить с принцем. Быть может, удастся вразумить его сохранять вам верность?

– Ты думаешь, он тебя послушает? – спросил Акбар.

– Я могу только попробовать. Если принц не прислушается к голосу разума, вы уничтожите его с чистой совестью.

Акбар смотрел на него несколько секунд, а затем произнес:

– Ты хороший друг, Абул Фазл. Иди к моему сыну и заставь его слушать. Или проведи его через реку с собой в знак повиновения, или скажи ему, чтобы приготовился умереть.

Уильяму Бланту приказали повременить с переправой.

На следующий день Абул Фазл один вошел в реку, неся белый флаг. Вся армия Могола собралась посмотреть на это. Сам Акбар, сидя на лошади, наблюдал за продвижением друга от кромки реки.

В Абул Фазла не стреляли. Его конь с трудом преодолел скользкий склон противоположного берега, и наблюдатели видели, как он с сопровождающими шел среди деревьев к шатру генералов.

Только после этого Акбар вернулся в шатер и сел играть в шахматы с Даниалом, а Уильям следил за игрой.

Время тянулось очень медленно. Устав ждать, Могол с сыном и Уильямом сели обедать. Они еще не успели покончить с едой, когда их внимание привлек странный шум: солдаты на берегу стучали оружием о щиты и бренчали цимбалами.

Акбар вышел к ним и посмотрел через реку. Дождь стих, и лишь немного моросило. На другом берегу можно было рассмотреть толпу орущих и кривляющихся людей вокруг высоко поднятого копья, на котором, капая кровью, торчала отрубленная голова.

Акбар смотрел, не произнося ни слова.

– Ну, теперь-то мой брат должен умереть, – нарушил молчание Даниал.

– Завтра ты переходишь реку, Блант-эмир, – бросил Акбар, возвращаясь в шатер. – А сейчас оставьте меня, – прогнал он всех. – Я буду оплакивать моего друга.

План наступления был разработан Акбаром со всей тщательностью. Рассвет встретили обычными трубными призывами и барабанным боем, возвещавшим о пробуждении лагеря. Невидимый за пеленой дождя враг по этим звукам не мог догадаться о намерениях противоположной стороны. Дождь продолжал моросить, а тяжелые тучи не предвещали скорого изменения погоды. По обыкновению густой утренний туман скрывал оба лагеря.

Акбар снова выехал на берег реки и стал всматриваться в туманную муть.

– Пора, Блант-эмир, – спокойно сказал он.

Когда выкликали добровольцев, вперед вышла почти вся армия. Первую тысячу – самых рослых, сильных и умелых бойцов – отбирал сам Акбар. Отряд тихо вошел в воду. Все огнестрельное оружие было оставлено, им нельзя было воспользоваться ни под каким видом. Только меч и копье должны были решить дело.

На этом берегу были оставлены также и кони. Воины вошли в воду пешими. От дождя уровень реки поднялся, и в месте брода вода доходила воинам до плеч. Они взялись за руки, образовав живую цепь с Уильямом во главе. Когда он соскользнул в воду, сердце его учащенно забилось, а мышцы невольно напряглись. Он бывал в подобных делах не один раз, но никогда еще не возглавлял такой большой отряд. Будто впервые он вел людей на, казалось бы, безнадежное дело. Но главное, с приездом Изабеллы в Агру он вдруг понял, что ему есть для кого жить. Сегодняшний день решал все.

Речные водовороты грозили сбить с ног. Сверху на шлем лились потоки дождя. Однако это не задерживало движения. Цепочка воинов медленно следовала за молодым командиром.

Продолжающийся дождь позволял им довольно долго двигаться скрытно. Они прошли уже две трети пути, когда пикеты на северном берегу увидели происходящее. Мигом затрубили трубы. С берега послышались крики. Борьба с потоком для воинов Уильяма все еще продолжалась, но вот через несколько шагов уровень воды снизился до пояса.

На берегу собралось уже около двадцати человек, которые, разглядев противника, принялись метать в него стрелы. Но тетива луков отсырела и утратила необходимую для стрельбы упругость. Уильям выставил вперед щит, о который со слабым стуком ударялись стрелы.

Он освободил руку, которой держал руку следующего за ним воина, и выхватил меч.

– Аллах Акбар! – закричал он на самой высокой ноте. Этот крик подхватили не только воины, идущие следом за ним по воде, но и вся армия.

Вода доходила им теперь только до колен, и брызги долетали уже до берега. Дорогу Уильяму преградило четверо вооруженных копьями воинов. Скользкая грязь под ногами не давала устойчивости, однако первый бросок он встретил щитом, искусно увернулся от второго, а третий пришелся ему в ребро, но только скользнув по латам. Взмахом меча молодой Блант свалил четвертого нападавшего на берег.

– Аллах Акбар! – снова закричал Уильям и бросился в самую гущу мятежников, размахивая мечом, отбивая удары, рубя и коля. Ему казалось, что он довольно долго рубился в одиночестве. Он получил уже несколько ран, но не чувствовал боли. Наконец к нему подоспела подмога. Вокруг замелькали воины его отряда. Их становилось все больше с каждой минутой.

Сражение закончилось очень быстро. Как правильно предположил Акбар, мятежники вскоре побежали, спасая жизни, несмотря на отчаянные попытки остановить их, предпринимаемые командирами. Теми самыми командирами, которых сразу же взяли в плен.

Салим, вознамерившийся стать Джахангиром, попытался искать убежища в горах, но был схвачен кавалеристами Акбара и доставлен к отцу. Среди захваченных живыми оказались Таулат и Ибрагим Хильдас. Они, склонив головы, стояли перед императором, уже зная свою участь. Салим находился среди них, ожидая наихудшего.

Неподалеку Акбар поздравлял своих командиров, а особенно горячо Уильяма, с победой.

– Как я и предполагал, ты достойный побег крепкого дерева. Ах, если бы я мог сказать тоже о себе и своих детях. А сейчас иди и перевяжи как следует свои раны.

Император посмотрел на пленных.

– Грязные твари, – выругался он. – Разве я был несправедлив с вами? Вы заслужили жестокой кары. Ваша казнь всему миру покажет суть ваших деяний. Раздеть их! – приказал он своим тавачи. – Связать и приставить к каждому по человеку, пусть все узнают их позор – они пойдут с армией.

Скорбная процессия пленных голых мятежников тащилась в хвосте могольской армии Акбара, с победой возвращающейся домой. Блант понял, что император очень раздражен. Он уже немолод, а на его долю выпало предательство сына и смерть близкого друга Абул Фазла. Но действительно ли он собрался казнить сына?

Вся Агра собралась встретить армию и увидеть пленников, чьи бока были исполосованы кнутами моголов. Их согнали в группу и оставили на ночь ждать приговора.

Уильям выкроил время забежать домой и поздравить прибывший на прошлой неделе караван с окончанием пути.

Елена обняла его.

– Ты одержал победу, но эта повязка...

– Просто царапина. Я почти не чувствую ее. – Он мельком взглянул на Изабеллу, которая слегка поклонилась мужу. – Вы рады меня видеть?

– Вы мой муж, сеньор, – уклончиво ответила она.

Он не испытывал к ней ни малейших проблесков любви, разве что чуть меньше ненависти стал ощущать к этой строптивице.

Будучи начальником гвардии, Уильям проводил много времени рядом с императором, даже спал поблизости от ложа Могола и считал удачей, если удавалось один день в неделю провести дома.

Уильям стоял рядом с Акбаром, когда принца Салима приволокли к отцу.

– Джахангир, – с презрением сказал Акбар. – Этот титул надо заслужить, а не претендовать на него, не имея на то права.

Салим пал на колени.

– Я заблуждался, отец! Прости меня! Клянусь служить тебе верно до конца своей жизни.

– А как быть со смертью Абул Фазла? Только за одно это тебя следует посадить на кол.

– Это не я, отец! Клянусь! Это сделал дикий патан. Абул Фазл разозлил моих офицеров, один из них выхватил меч и зарубил его. Поверь, я не успел даже шелохнуться. А ведь перед этим я размышлял, как лучше исправить мои ошибки. Но когда Фазл был зарублен, понял, что вынужден сражаться. У меня было так тяжело на сердце.

Акбар пристально смотрел на него.

– Могу ли я верить тебе?

– Я ваш сын! – закричал Салим. – Кровью клянусь быть вам верным отныне и навсегда.

– Тогда где же этот патан-убийца?

– Он погиб в сражении, отец.

«Он лжец и потенциальный отцеубийца», – подумал Уильям.

Но Акбар подошел к сыну и взял его за плечи.

– Да, – сказал он, – ты действительно мой сын: мой самый любимый сын. Ты не мог бы убить меня, представься такой случай, поэтому я не буду лишать тебя жизни. Ha это у меня есть причины. Я прощаю тебя. Встань, принц Салим Джахангир. – Он щелкнул пальцами. – Принесите одежду принцу и подайте ему вина.

Уильям наблюдал это примирение, и его душу терзало дурное предчувствие.

Гнев снова появился на лице Акбара.

– Что касается твоих людей, то все они умрут, а поскольку безрассудно последовали за тобой, я буду милосердным: их обезглавят, а не посадят на кол.

К императору вернулось былое чувство юмора. А через три дня, в среду, Уильям был приглашен на традиционный прием, где и рассказал о предложении Джона Милденхола.

– Странное имя, – заметил Акбар. – Как оно отличается от имени Блант. Это одна из странностей твоего народа – значительная разница в именах. Приведи его, чтобы я мог увидеть еще одного англичанина.

Милденхол предстал перед Акбаром во всем блеске. Он нарядился в красную вышитую шелковую куртку, одетую поверх камзола из черного вельвета. На шее и на коленях у него колыхались кружева, а грудь украшала подвеска из драгоценных камней. Короткие штаны, отделанные вышитыми вставками, дополняли чулки с подвязками и туфли. Голову англичанина венчала черная вельветовая шляпа с пером, на боку висела шпага.

Выглядел посол великолепно, хотя Уильям и посочувствовал ему: как же бедняге, наверное, жарко.

Милденхол низко поклонился Акбару.

Салим Джахангир и Даниал стояли рядом с отцом. Уильям представлял гостя.

Милденхол говорил по-персидски.

– Я знаю о твоей стране благодаря Питеру Бланту, который верно служил мне, – сказал ему Акбар. – Блант-бахадур сообщил, что ты тоже хочешь служить мне.

Милденхол посмотрел на Уильяма, не зная, как воспринимать эти слова, однако тот предоставил ему самому искать выход из затруднительного положения.

– Ну, конечно, сэр, – согласился Милденхол, – я буду служить вам с удовольствием. Но я также должен служить и своей повелительнице.

– Королеве, – задумался Акбар. – Она что, великий воин? – Он вспомнил о Чанде Биби.

– Она приказывает могущественным воинам, которые счастливы драться за нее.

Акбар кивнул, и Уильям увидел, что Могол не очень доволен ответом.

– Скажи, а как ты собираешься служить нам обоим? – спросил он.

Милденхол снова с беспокойством посмотрел на Уильяма. Он догадывался, что разговор протекает не слишком удачно.

– Я хочу служить вам обоим, объединив интересы наших наций.

– Но нас разделяют многие тысячи миль. Как ты сделаешь это?

– Торговлей и посредством обмена идей...

– Чем вы хотите торговать?

Уильям предупреждал англичанина не делать ошибки, предлагая ткани.

– Отличным оружием. Мечами, такими, как этот... – Он достал свою шпагу и протянул ее эфесом вперед.

Акбар не двинулся, чтобы принять ее.

– У первого Блант-бахадура был такой меч, – заметил он. – Ему он служил хорошо, но совершенно не подходит нашим людям,

– Мы можем продавать пушки, порох и ядра, снабдим вашу пехоту ружьями.

– У моей пехоты уже есть ружья. Но разве это подходящее оружие для Индии? – спросил Акбар. – Когда льет дождь, они бесполезны. А какие идеи вашей страны могут быть полезны нам?

– Идеи философии, религии...

– Иезуиты сказали мне, что все англичане еретики в религии.

– По мнению иезуитов даже вы еретик, – заметил Милденхол.

Акбар прищурил глаз, и Уильям испугался, что падишах сейчас взорвется. Но Могол вдруг засмеялся:

– У тебя острый язык, англичанин, неплохо бы обуздать его. Впрочем, иезуиты и в самом деле считают меня варваром.

Милденхол перевел дух.

– Все же, я думаю, Англия больше может предложить вашему величеству, чем португальцы. Уверен, Блант-бахадур согласился бы со мной.

– Блант-бахадур никогда не ездил в Англию, – возразил Акбар. – Первый Блант-бахадур рассуждал так же, как и вы. И вернулся на родину с надеждой наладить партнерство между нашими странами, но ему было отказано в этом.

– Так было раньше. Королева Елизавета и ее народ нынче стремятся к торговле со всем миром.

– Значит, вы хотите, чтобы я прогнал португальцев, а их место заняли бы вы, – вслух размышлял Акбар. – Не думаю, что это здраво. Португальцы никогда не вредили мне, к тому же привозят мне и пушки, и ружья, и мечи, которые нам необходимы. Думаю, что расширение торговли с Европой было бы вредно для моего народа. Не верю, что появление европейских идей принесло бы пользу. И все-таки я хорошо отношусь к англичанам, ибо уважаю Бланта. Оставайся здесь, служи мне. И преуспеешь. Но я не позволю больше европейцам открывать фактории на подвластных мне землях.

Милденхол растерялся.

– Я... я должен вернуться к моим финансистам и моей семье, мой государь.

Акбар развел руками.

– Тогда иди. Тебя проводят до Диу.

Милденхол понял, что получил отказ на все свои предложения. Он снова глубоко поклонился и покинул покои Акбара.

Милденхол был совсем подавлен.