Текст книги "Могол"

Автор книги: Алан Савадж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

Ричард провел долгие месяцы муссона во дворце, изучая с визирями Хему систему сбора налогов и наблюдая за самим Хему.

Тот едва ли понимал, чего достиг, поднявшись столь высоко. Он жил с такой же пышностью, как и сам султан, также его повсюду сопровождала дюжина стражников с обнаженными мечами. Устроившись с великолепием, каким себя окружал Фарид, он и не думал, что можно еще и приумножить все это.

Даже знаменитая библиотека Хумаюна, о которой говорили как о самом большом собрании в Индии, оставалась совершенно нетронутой. А поскольку Хему не мог читать ни по-турецки, ни по-арабски, ни по-персидски, ни на санскрите, а только на хинди, да и то с трудом, то книги только собирали пыль.

Ислам-шах едва ли был более образован. Он не обращал на окружающее вовсе никакого внимания. Он был прирожденным солдатом, которому больше всего нравилось инспектировать конные войска, но который тем не менее боялся идти на войну.

Хему жил в еще большем страхе за будущее, вызванном, как был абсолютно уверен Ричард, его низким происхождением, ведь он из касты неприкасаемых – темнокожих аборигенов субконтинента, которых прогнали и поработили первые завоеватели с севера.

Ричард никогда не уделял серьезного внимания индусским обычаям, хотя находил их довольно интересными по социальному делению. С самого начала он попал в подвластный мусульманам мир, где даже индийцы высокой касты, вроде Гопала Даса, считались людьми второго сорта. Но он понимал: здесь классовое различие было самое строгое в мире. А для этих, на вершине навозной кучи, общественный прогресс был возможен только во время войны или революции.

Как хорошего солдата Хумаюн сделал Хему командиром. Фарид, в свою очередь, тоже возвысил его. И вот, умело воспользовавшись смертью Фарида, он достиг вершины власти, но при этом прекрасно осознавал, что и мусульмане и индусы одинаково относятся к нему, как к узурпатору, как к человеку, к которому при иных обстоятельствах они даже не подошли бы на улице. С ним и говорить не станут в тех местах, где не знают, что он любимец султана. Для Хему единственным средством защиты были деньги.

Система налогообложения, разработанная Шер-шахом, оказалась слишком совершенной, чтобы ее можно было разрушить за два года небрежения. Но становилось очевидным, что значительная часть сборов в пользу государства или не взималась вовсе, или же уплывала в чей-то карман.

Эта зима также прояснила Ричарду слабину политики Ислам-шаха. Связи султана с раджпутами были весьма призрачными. Те, безусловно, выказывали оправданное почтение его грозному отцу, но сын ничем не проявил себя. Мало угрозы от раджпутов, тут еще и губернатор Пенджаба, Сикандр Шер, племянник Фарида, фактически провозгласил независимость. Он целый год не платил налогов, объясняя, что все собранные им деньги необходимы для защиты вице-королевства от вторжений моголов из Кабула. На западе же было и того больше родственников Фарида, претендующих на трон.

Эта ситуация поставила Ричарда Бланта в затруднительное положение. Он чувствовал отвращение и недоверие к Хему, однако тот был женат на его дочери и держал остальных членов семьи почти полностью в своих руках. В то же время англичанин совсем не был уверен, что Сикандр Шер или другие племянники оказались бы лучшими султанами, чем Ислам-шах. Все им увиденное повергало его в серьезные сомнения по этому поводу.

Мысль, что Хумаюн, человек, которого он почитал и которому верил, готовится перейти границу, приняла в мозгу Ричарда угрожающие размеры. Однако после смерти Фарида Хумаюн не предпринимал никаких шагов против Дели. Без сомнения, он все еще был чрезвычайно занят собиранием книг и старинных вещиц.

Для Бланта бежать из Дели означало бы оставить все, чем он обладал, и главное детей, на милость Хему. А как взять их всех с собой? Это, конечно, не мешало ему обдумывать обстановку. Да, положение его останется шатким, пока Хему продолжает глумиться над ним. Однако он не мог пока придумать ничего лучшего, чем служить выскочке и его бестолковому хозяину по возможности верно, насколько хватит выдержки.

И вот пришло время окончания сезона дождей. Хему спросил, откуда тот собирается начать свои административные реформы.

– Я не могу поступить лучше, – ответил Ричард, – чем последовать примеру великого Бабура. Мы должны определить главные направления. Сикандр, возможно, и мечтает о независимости Пенджаба, но боится моголов, и они полностью занимают его внимание. Он отличный генерал, и у него сильная армия. Нам бы потребовались все наши ресурсы, чтобы сокрушить его. Раджпуты слишком заняты партизанской войной друг против друга, чтобы объединиться против нас. Но соберись мы воевать с ним, нам также понадобятся все наши ресурсы. Поэтому, считаю, сначала следует заняться восточными провинциями, где полный беспорядок и самые большие недоимки.

– Я полностью полагаюсь на тебя, Блант-эмир, – сказал Хему и криво усмехнулся. – Принеси мне деньги. И головы тех, кто попытался их присвоить.

Ричард решил взять с собой племянника, чтобы юноша увидел настоящую индийскую жизнь без всяких прикрас. Питер был воодушевлен предстоящим походом. Только мысль, что придется покинуть Хуану, которая была беременной, несколько омрачала его настроение.

– Сколько раз я вынашивала ребенка, когда мой господин отсутствовал, – усмехнулась Гила. – Твоя жена будет в безопасности со мной. Иди и приобрети себе славу. Ты можешь стать эмиром, как твой дядя.

Хуана горько плакала.

Ричарду дали отряд из пятисот кавалеристов – большой для сбора налогов, но маленький для подавления возмущения... или для возбуждения его.

Сначала он отправился в Агру. Согласно его сведениям, Прабханкар был достаточно честен в уплате налогов.

– Блант-бахадур, – сказал индус, – рад видеть тебя в могуществе и благополучии да еще с пятьюстами всадниками за спиной.

– Ты имеешь в виду, что не ожидал увидеть меня снова?

– Все могло случиться.

– Но ты бы не помог мне?

– Я бы помог тебе, если б было возможно, Блант-бахадур. Разве мы не старые друзья и товарищи по оружию? Но что ты хочешь? У меня пять тысяч верных мне человек. Большинство из них ветераны или сыновья ветеранов наших походов, поэтому я знаю, что они будут верны и тебе. Но у Хему войско во много раз большее.

– А твои люди также верны памяти Могола?

Прабханкар пристально посмотрел на него.

– Ты говоришь чепуху, Блант-бахадур.

– Я говорю о том, что может произойти. Отчего такое не может случиться, старина? Ты арестуешь меня?

– Я? Арестую тебя? Это просто невозможно.

– Ну, значит, ты снова пойдешь со мной, – он поднял палец, – если будет необходимо.

Прабханкар вздохнул.

– У меня жены и семья, я богат. Это правда, что Шер-шах дал мне все, но Ислам-шах или даже Хему поддержали меня со своей стороны, потому что им нужны честные люди. Знаю, что он паршивая собака, которая посадила бы меня на кол после Канауджа. Знаю, что он не заслуживает своего положения. Но сейчас он дал мне богатство и силу. Я не хочу лишиться благополучия, потерять моих жен и сыновей. А ты, Блант-бахадур?

Ричард в свою очередь тоже вздохнул.

– Я могу лишь уважать твое решение, Прабханкар-хаким.

Он поднялся с ковра, чтобы уйти, но Прабханкар удержал его за руку.

– Скажи мне, если придет день, когда ты поссоришься с Хему, и у тебя будет достаточно войска выступить против него, и я приду к тебе с моими пятью тысячами...

Сердце Ричарда сильно забилось от радости.

– Мог ли я рассчитывать на это, Прабханкар-хаким?

– Вот тебе мое слово, Блант-эмир.

Ричард нашел союзника.

Но в настоящее время он должен был выполнять приказы Хему. Сначала он отправился в Канаудж, откуда губернатор Сандал-хан в течение последнего года посылал пониженные налоги. Ричард отправился со своими людьми прямо во дворец и, оставив их на лошадях во дворе, сам с дюжиной вооруженных копьями солдат прошел внутрь.

– Приветствую тебя, я слышал о твоем возвращении ,Блант-бахадур, – сказал Сандал. – Воистину солнце светит в этом году ярче...

Сандал широко раскрыл глаза, когда солдаты подняли оружие. Его визири переглянулись. Один или двое схватились за рукояти мечей. Они не понимали, что происходит. Пятьсот человек во дворе могут быть авангардом огромной армии. Да и пятисот человек под командой Блант-бахадура более чем достаточно, чтобы справиться с дворцовой стражей.

Ричард быстро провел своих людей по всем закоулкам дворца. Они распугали наложниц и евнухов, пока искали сокровищницу.

– Все это должно быть упаковано и перевезено в Дели, – сказал он Рамдасу. – Сандал поедет с нами. Посадить его на мула, чтобы все могли видеть его унижение.

Питер смотрел на своего дядю со смешанным чувством восторга и страха. Он никогда не видел Ричарда Бланта таким.

За следующие четыре года Ричард провел еще несколько кампаний по сбору налогов. После Канауджа он занимался Праягом и Бенаресом, а затем и Бихаром. Везде он арестовывал или вознаграждал согласно заслугам. И в каждом месте он рекрутировал новых людей для своей армии, которую использовал для гарнизонной службы в различных городах. В 1551 году, когда он отправился в Бихар, под его командованием насчитывалось уже несколько тысяч человек. Огромной радостью для него было узнать, что сын его Саид, повзрослевший молодой человек двадцати четырех лет, стал уже минг-баши в местной армии.

Саид слышал о приезде отца и с нетерпением ожидал встречи с ним. Ричард обнял сына. Верилось с трудом, что этот высокий и сильный молодой человек рожден от него.

В Бихаре неуплата налогов превзошла таковую во всех других местностях, поэтому армия была счастлива видеть возвращение губернатора в Дели с позором.

Питер и Саид некоторое время оценивающе присматривались друг к другу и, кажется, остались довольны.

Ричард произвел Саида в чин туман-баши, доверив ему половину своих полномочий, хота пока не знал, на что способен мальчик. Но, по крайней мере, на него можно было полностью положиться.

Через два года, когда Блант достиг дельты Ганга, с ним было двадцать тысяч человек.

Обычно на период дождей он возвращался в Дели, чтобы отчитаться перед Хему и султаном и какое-то время побыть с женой. Питеру не терпелось вновь обнять Хуану. Их первый сын, Томас, родился в 1548 году, второй, Уильям, появился в 1550-м, дочь Изабелла в 1552-м. Он был по-настоящему счастлив.

Постепенно опасения Ричарда стали рассеиваться. Возможно, потому, что он редко бывал при дворе султана:

Но Бенгалия находилась слишком далеко от Дели, и не так-то легко было вернуться туда до сезона дождей. Ричард решил переждать непогоду на месте и закончить экспедицию весной. Они решили остановиться в Паталипутре.

– Далеко ли еще? – спросил Питер. Он впервые провел целый год без Хуаны.

– Когда кончится дождь, мы пройдем через Бенгалию вдоль реки до впадения ее в море, – сказал Ричард. – Об этом когда-то мечтал Бабур, но смерть помешала ему. Теперь я посмотрю на море вместо него.

– Ты действительно уважал этого человека, не так ли? – спросил Питер.

Юноша стал так же высок и широкоплеч, как его кузен Саид. Он научился владеть мечом лучше, чем шпагой, а в искусстве верховой езды мог соперничать с монголами. Однако все равно постоянно держал при себе свой длинный английский лук и с удовольствием показывал свое умение солдатам, которые пользовались короткими многосекционными луками из рога и короткими же стрелами. Они пренебрежительно относились к его оружию, так как, по их мнению, из него нельзя было эффективно стрелять, сидя на скачущем галопом коне. Питер не соглашался с ними.

– Да, – сказал Ричард. – Это был величайший человек из всех, кого я когда-либо видел.

– Сейчас таких нет, отец, – согласился Саид. – За исключением одного.

Он многозначительно посмотрел на Ричарда, тот засмеялся в ответ.

– Ты бы хотел видеть меня узурпатором?

– У тебя за спиной целая армия, отец. И ты солдат, не чета Хему.

– Может быть. Но эта армия невелика, а я не мусульманин и не индус. Боюсь, что мой взлет был бы короток.

На юго-востоке дожди значительно обильнее, чем в любой другой части страны. И на протяжении последующих четырех месяцев они только тем и занимались, что старались не вымокнуть в доме, где каждый уголок пропитан влагой.

В долгие дождливые дни Ричард обучал Питера хинди и арабскому языкам и играл с Саидом в шахматы. Ему доставляло большое удовольствие снова узнавать сына после столь долгой разлуки. В 1543 году он оставил восторженного подростка, а сейчас перед ним сидел здравомыслящий взрослый мужчина, имеющий полное представление о происходящем во всем королевстве.

Постепенно погода улучшалась, и Ричард начал собираться, чтобы продолжить поход, когда неожиданно получил тревожное послание из Дели. Минг-баши по имени Миран-бахадур, известный воин и командир личной охраны Хему, прибыл в Бенгалию, проделав нелегкий путь в самую непогоду.

– Печальные новости, Блант-бахадур, – сказал он. – Катастрофа! Султан умер, а его сын убит.

Ричард смотрел на него в растерянности, не способный сразу осознать сообщение.

– Кто это сделал? – спросил Питер.

– Как вы знаете, принцу Фирузу было двенадцать лет, и его провозгласили султаном при регентстве дяди Мубариз-хана. Но через месяц Мубариз объявил о смерти принца и принял на себя правление султанатом под именем Мухаммеда Адил-шаха Сура.

– Тогда вы не знаете наверняка, что принц убит? – прервал его Саид.

– В этом нет сомнения, – ответил Миран.

– Какова роль Хему во всей этой истории? – спросил Ричард.

– Он покровительствует законности, Блант-бахадур. Многие принцы из дома Сура имеют большие права на трон, чем Мубариз. Хему объявил нового султана узурпатором и взял под контроль Дели. Мубариз бежал на юг. Но без сомнения грядет гражданская война. Тебе приказано немедленно явиться в Дели.

Предположим, все правда, подумал Ричард, на самом же деле этот Миран-бахадур – выкормыш Хему. Он не может прямо глядеть людям в глаза. Но в этой обстановке, по крайней мере, они с Хему по одну сторону.

– Моя армия выступит еще до конца недели.

– Генерал Хему хочет видеть тебя лично, Блант-бахадур. Конечно, твоя армия будет очень полезна, когда прибудет, но для него твое присутствие важнее, чем даже появление армии.

Лесть была слишком откровенной, а настойчивость очевидной. Это заявление походило на прямой приказ Хему.

Саид заподозрил подвох.

– Не ходи без своих людей, отец, – настойчиво предостерегал он.

– Тогда меня сочтут мятежником, – заметил Ричард. – Не забывай, твоя мать и жена Питера в его руках. Не думаю, что даже Исканда была бы в безопасности. Я должен ехать, но возьму соответствующий эскорт. А ты собери армию побыстрее. Таким образом мы подчинимся всем приказам и при этом будем готовы к возможному вероломству.

Саид всю жизнь был солдатом и поэтому не спорил. Питера же оказалось не так легко убедить.

– Я, безусловно, отправлюсь с тобой, – заявил он. – Разве я не твой тавачи?

Миран-бахадур не возражал. Не противился он и тому, что Ричард выбрал себе в сопровождение десять лучших воинов.

Рамдас, конечно, тоже отправился со своим хозяином.

Они выступили на следующий день. Дождь почти прекратился, но реки еще не вернулись в свои берега, и многие дороги были размыты. Поэтому небольшой отряд двигался очень медленно. Удивительно, но едва они покинули армию и отправились в дорогу, Миран, казалось, стал меньше волноваться и торопиться.

– Не верю я этому парню, – признался Питер. – Мне он нравится не больше, чем его хозяин.

– Который также и наш хозяин, – напомнил Ричард, но стал присматриваться к посланцу.

– Кого из кузенов Фируза собирается привести к власти Хему? – спросил он Мирана.

– Как раз это он и хочет обсудить с тобой, Блант-бахадур, – объяснил Миран. – Может быть, Сикандр-шаха... Кто знает?

– Сикандр-шаха? – удивился Ричард. Сикандр-шах явно не тот человек, чтобы покориться индусу низшей касты. Хему должен знать это. Определенно, что-то здесь было не так. Невозможно, чтобы Хему сам пытался захватить трон. Несомненно, он решил посадить на трон подставное лицо, титулованное султаном. Поэтому Ричарда пригласили или, вернее, приказали ему явиться. Словом, ему ничего не оставалось, кроме как торопиться к Хему. Он должен убедиться, что его домашние в безопасности.

Через месяц после спешного отъезда из армии им осталось меньше дня пути до Канауджа. Погода значительно улучшилась. Дороги подсохли.

Они поставили палатку. Как обычно, Питер и Ричард разговаривали, дожидаясь ужина, который готовил Рамдас неподалеку.

Ричард первый уловил бряцание оружия за палаткой. Он вскочил на ноги и бросился к мечу, но не успел. В палатку вошел Миран с двумя людьми по сторонам.

– Ты арестован! – прорычал он. Питер уставился на него, открыв рот.

– И ты умрешь немедленно, – продолжал Миран.

– За что?

Миран засмеялся:

– За то, что ты Блант-бахадур. Ты слишком удачливый человек, но больше не нужен нашему хозяину.

– И нет никакой гражданской войны? – поинтересовался Ричард.

– О, может быть, и есть, – сказал Миран. – Но наш хозяин подозревает, что ты бы не поддержал его стремление восстановить контроль над Дели индусской нации.

– С ним в качестве султана?

– Нет-нет. Генерал Хему будет раджой, а не султаном.

– Он сошел с ума, если думает, будто у него это получится.

– Он предполагал, что ты так скажешь. Тем не менее, поскольку ты тесть хозяина, будешь казнен через отсечение головы, а не на колу.

Ричард посмотрел на Питера, который, казалось, пребывал в шоке от происходящего.

– А мой племянник?

– О, ему тоже отрубят голову, – сказал Миран, смеясь. – Поскольку его жена понравилась нашему радже.

– Моя жена?! – Питер вскочил на ноги.

– Как может раджа домогаться чужих жен? – спросил Ричард, отчаянно пытаясь найти выход из сложившегося положения.

Миран ухмыльнулся:

– Я согласен, это нужно сделать скрытно. Но ведь радже же не возбраняется брать себе вдов, если какая-нибудь из них ему приглянется. А теперь пошли...

Он не закончил и, вскрикнув, упал лицом вниз, изо рта у него хлынула кровь.

В дверях стоял Рамдас, кровь стекала с необычно искривленного ножа, который он всегда носил с собой.

С криками проклятия один из людей Мирана бросился на него с мечом. Рамдас попытался отразить удар, но лезвие меча, ударившись о кукри, соскользнуло и вошло ему в шею.

Все же возникшее замешательство дало Ричарду время добраться до меча, и он пронзил убийцу Рамдаса. Другой солдат ринулся было к нему, но напоролся на меч Питера и мгновенно умер.

Ричард опустился на колени перед верным слугой. Питер осторожно выглянул из палатки, наружу.

– Человек тридцать, – прошептал он. – А наши в невыгодном положении. – Он взял свой лук.

– Тогда все потеряно, – сказал Ричард и медленно опустил голову Рамдаса на ковер, презирая себя за то, что отправился в путь так беспечно.

– Ха! – воскликнул Питер, выступив наружу со своим длинным луком.

Отряд убийц спешился на другом конце лагеря, разоружая эскорт Бланта, растерявшийся от неожиданности.

Однако обеспокоенные вскриком Мирана несколько человек направились к командирской палатке. Первый из них с торчащей из горла стрелой тотчас бездыханным рухнул на землю.

Пока остальные соображали что к чему, еще один упал замертво, а затем еще один. Оставшиеся быстро ретировались, пораженные быстротой и меткостью стрельбы.

Ричард стоял рядом с племянником.

– Бог мой, отлично сделано.

Питер опустил лук. Выражение бойцовского азарта постепенно исчезло с его лица.

– Что он имел в виду, говоря о Хуане?

– Это нам предстоит узнать, – сказал ему Ричард. – А вот наше отношение к Хему теперь вполне определилось.

Ричард понимал, что его положение изменилось далеко не в лучшую сторону. Хему, будущий раджа, все еще держит в своих руках Гилу и Хуану. И попытка Ричарда направить свою армию против индуса будет равносильна их смерти. Совсем другое дело, если бы Хему считал его, Ричарда, мертвым. Войдя в город раньше остатков отряда Мирана, можно было бы взять женщин и спрятать их... Но куда? Возвратиться в Гоа как бедный изгнанник?

Или в Кабул? Да, в Кабул! Вот куда надо идти для того, чтобы отомстить Хему с помощью Хумаюна. Предположим, он, Ричард, смог бы добраться туда...

Они похоронили Рамдаса и остальных, послали к Саиду гонца с рассказом о случившемся, вскочили на коней и поскакали дальше так быстро, как только могли.

К счастью, в Канаудже их заверили, что ни один воин из отряда Мирана еще не добрался до города. Потерпев сокрушительное поражение, они просто боялись появляться на глаза Хему.

Таким образом, Блант намного опередил разбитых воинов и со своим маленьким отрядом скакал день и ночь, забирая свежих лошадей где только возможно. Теперь Ричард и Питер не тратили время на разговоры. Их праздные беседы в ожидании Рамдасовой стряпни по вечерам остались в прошлом.

Через неделю после того, как они покинули Канаудж, их усталые кони уже входили в Дели.

Стража городских ворот не сделала попытки остановить их, тем самым подтвердив предположение Ричарда, что план убийства был секретным, и о нем, кроме Хему, никто не знал.

Они направились прямо в дом к Гиле. Стемнело, и это оказалось им на руку. Хотя на улице толпилось еще множество людей, несколько человек узнали Блант-бахадура и его племянника. Тук-баши на воротах должен, конечно, доложить о них, как, впрочем, и обо всех входящих в город, но этот доклад едва ли достигнет дворца раньше утра.

Едва Питер и Ричард торопливо вошли в здание, ворота за ними закрылись.

Фирдат, домоправитель, онемел от удивления.

– Принцесса? Португальская ага? Они здесь, мой господин, но... – Парень выглядел совершенно потрясенным.

Питер уже бежал в дом, снимая свой лук, как будто ждал сопротивления врага.

Ричард устремился за ним, и вместе они столкнулись с Гилой.

– Ричард? О, Ричард! – Она бросилась в его объятия.

Блант крепко обнял и поцеловал жену, затем несколько отстранил ее от себя.

Гила была одета в белое сари печали.

– Где Хуана?

Питер уже исчез во внутренних покоях.

– Хему присылал за ней... – пробормотала Гила.

Неожиданно появился Питер, неся на руках свою жену. На лице Хуаны было несколько синяков, и когда Питер поставил ее на ноги, казалось, что она вот-вот упадет.

– Ее изнасиловали – сказал Питер потрясенно.

– Расскажи мне, что случилось, – попросил Ричард.

Хуана глубоко вздохнула.

– Этот человек, регент, послал за мной и сказал, что вы оба мертвы, убиты восставшими на востоке. Сообщил также, что хочет взять меня в свой гарем, но сначала должен посмотреть... что я могу предложить. Я боролась с ним, Ричард, боролась с ним и его евнухами, которые держали меня...

– Но ты убежала?

– Когда этот негодяй кончил, они подняли меня, и я напала на него и расцарапала все лицо. Он высек меня и отослал домой, заявив, что пошлет за мной снова, когда я научусь думать.

– Потом он прислал за мной, – прервала ее Гила.

– И ты тоже изнасилована? – с ужасом спросил Ричард.

Гила засмеялась:

– Даже Хему не стал бы насиловать свою тещу. Нет, он велел мне вразумить Хуану. Если, мол, я сделаю девушку более сговорчивой, он разрешит мне остаться в этом доме и возвысит моего сына до высшего командира. Мне не оставалось ничего иного, как попросить время подумать. Подумать о чем? Я не знаю до сих пор.

– Я убью его, – поклялся Питер.

– Обязательно, – согласился Ричард, – но не сейчас. Это было бы самоубийством. Мы должны немедленно уходить, искать могущественного союзника для нашей мести.

– В Персии? – воскликнула Гила.

Ричард покачал головой.

– В Кабуле. Я уже послал Саида туда.

Ее лицо вытянулось. С последними словами мужа она сникла еще больше.

– А Исканда?

Ричард вздохнул:

– Мы ничего не в силах сделать для нее в данный момент. Мы можем только молиться и надеяться, что даже Хему не уничтожит мать своего сына.

– Значит, мы убегаем, – горько сказал Питер. – Никогда не думал услышать от тебя такое предложение.

– Мы сегодня бежим, чтобы завтра сражаться. Это ничтожество Хему не способен удержать трон Дели. Хему падет, и скинем его мы.

Меньше чем через час Ричард и Гила, Питер с Хуаной, трое их детей с няней Финдал покинули дом. Это было сделано тайно. Так что даже другие слуги не знали об их отъезде.

Они провели лошадей через северные ворота, а затем пустили их в галоп, направляясь в военный тренировочный лагерь, к которому был приписан Махмуд.

Здесь, после незначительных трудностей, Ричард получил возможность призвать молодого тавачи к себе, и на следующий день беглецы продолжили путь, теперь уже на северо-запад, в Пенджаб, в земли Сикандр-шаха.

Ведь другого пути в Кабул не было.

Ричард довольно часто сражался вместе с Сикандром в минувшие годы и считал его честным и деятельным человеком.

Но Сикандр относился весьма скептически к человеку, известному в последнее время как сборщик налогов у Хему.

– Ты пришел посадить меня на кол, Блант-бахадур? – спросил он. – И без армии?

– Я ушел от Хему, – ответил ему Ричард. – Или, скорее, он бросил меня.

Сикандр нахмурил брови.

– Хему собрался повернуть историю вспять и назвать себя раджой.

– А ты хочешь защитить Дом Сура? – Сикандр посмотрел на Ричарда еще более удивленно. – Значит, ты пришел предложить мне трон?

– Я пришел предупредить тебя, Сикандр-шах. Я знаю, что, как только Хему мобилизует армию и склонит на свою сторону Мубариз-шаха, он организует поход против тебя.

Сикандр задумчиво погладил бороду.

– Ты разве не слышал этого от своих шпионов?

– Я слышал это, – подтвердил Сикандр, – и поэтому спрашиваю: вы пришли сюда, чтобы сражаться за меня, Блант-бахадур?

– Я не верю, что вы можете потерпеть поражение от Хему, Сикандр-шах. Нет, я направляюсь в Кабул.

– Вы собираетесь поднять моголов против меня? Этого я не допущу.

– Послушайте меня, Сикандр-шах: Хему куда больший наш враг, чем Хумаюн. Однажды Хему падет, Хумаюн сможет получить свой трон обратно и наверняка подтвердит ваше право на Пенджаб. Разве вы можете желать большего?

Пальцы Сикандра снова потянулись к бороде.

– А я сам не могу претендовать на делийский трон?

– Вы?

Сикандр засмеялся.

– Вы отлично знаете, что это не под силу одному человеку. – Он задумался. – Мне по крайней мере. Я афганец, и здесь, в горах, мой народ. Я всегда считал, что у моего дяди чрезмерные амбиции. И не хочу править многонациональным государством.

– Даже здесь ваша власть ненадежна. Вы окружены враждебными силами. Моголы на севере, Хему на юго-востоке. Даже выжившим членам вашего семейства нельзя полностью доверять. Неужели вы надеетесь, что Мубариз-шах, сохранив свою власть, не попытается покорить вас? Как вы думаете удержаться в окружении стольких недругов? Не будет ли лучше заключить союз с одним человеком, которому вы бы верили?

Не в первый раз Ричард блефовал, играя на человеческой жадности и желании выжить или удержать то, что уже имеется.

Ведь Сикандру было так легко отослать их головы Хему в знак примирения.

Сикандр, немного подумав, кивнул.

– Поезжай к Моголу. – Он посмотрел за спину Ричарда, на женщин. – Твоя жена, дочь и сын останутся здесь до твоего возвращения с ответом Хумаюна. – Сикандр поднял палец, предупреждая протест Ричарда. – Они будут в безопасности, клянусь Пророком. – Он засмеялся. – До тех пор, пока ты не предашь меня.

Питер был потрясен.

– А если, предположим, Хумаюн встретит нас плохо? – спросил он.

– Тогда мы будем вынуждены вернуться и сражаться с Сикандром.

– Скажи мне, – поинтересовался Питер, – неужели вся жизнь на Востоке была прожита тобой на такой зыбкой почве?

– Повсюду жизнь такова, если находишься плечо к плечу с королями и принцами, – сказал Ричард. – Признайся, разве наш король не рубит головы в минуты неудовольствия? И помни: ты сам захотел ехать сюда.

Питер пристально посмотрел на него и ухмыльнулся:

– Еще месяц назад я надеялся здесь преуспеть.

Затем был Хайдабар, спешный переход до Кабула, чтобы успеть до первого снега пройти перевалы.

Они путешествовали под защитой Сикандр-шаха до самой границы с моголами. Но Ричард решил, что будет лучше скинуть свои пышные одежды и переодеться в национальную одежду патанов, чтобы избежать столкновений с горными племенами, для которых даже Сикандр-шах был весьма призрачным авторитетом. Это дало свои результаты – на них не обращали внимания.

Но им пришлось преодолеть и много других препятствий. Даже снег выпал раньше обычного. А потому только, в середине декабря они предстали перед Хумаюном.

– Блант-бахадур! – Хумаюн, казалось, был рад видеть Ричарда. Он немного постарел, но здоровье его, похоже, заметно улучшилось, он стал выглядеть солиднее. Ричард прикинул, что ему сейчас около сорока.

Братьев Хумаюна видно не было, но рядом стоял явно его сын. Ричард удивился: неужели это тот самый хилый мальчик, которому дали удивительное имя Акбар, и решил – такого не могло быть. Акбар только родился, когда он в последний раз был в Кабуле, значит, около семи лет тому назад. Этому же мальчику было лет пятнадцать, не меньше.

– Это мой сын, – пояснил Хумаюн, поймав любопытный взгляд Ричарда. – Его зовут Мирза Мухаммед.

Ричард понял: это сын одной из наложниц.

– Будь благословен, – сказал он. – А господин Камран?

Хумаюн нахмурился.

– Не говори мне об этом негодяе. Он восстал против меня, желая отнять мой трон, и сейчас скрывается где-то в горах. Если он вернется, я отрублю ему голову. Ну а как ты, Блант-бахадур? Сначала я слышал, будто ты умер. Затем узнал, что ты вернулся без армии. Потом дошел слух, что ты сборщик налогов у Ислам-шаха... а сейчас стоишь передо мной как патанский бандит. Чем объяснить все это?

Ричард рассказал ему то же, что раньше рассказывал Сикандр-шаху, только представив другую сторону монеты.

– Я слышал, что у Хему очень сильная армия, – сказал наконец Могол. – В его армии тоже завелись пушки. Неужели они будут нацелены на раджпутов?

– Раджпуты относятся к нему как к узурпатору. Но они могут и оказать ему поддержку, потому что боятся тебя больше, чем его.

– Ну а что ты хочешь мне предложить? У тебя, вижу, нет армии.

– Я принес вам три весьма ценных известия. Во-первых, я очень хорошо знаю Хему. Он напуган и совершенно не способен понять, какой кусок имел безрассудство ухватить. Теперь ему не выстоять против решительной атаки, у него сил не больше, чем было у Махмуда Лоди.

– Человеческая отвага – довольно относительное качество, Блант-бахадур. Поставленный перед катастрофой, он будет драться как загнанная в угол крыса. А что ты еще мне скажешь?

– У меня есть предложения и более конкретные. Во-первых, возможность союза с Сикандр-шахом.

– С этим бандитом? Разве не его патаны устраивают набеги в глубь моих земель, грабя и выжигая все на своем пути?

– Таков образ жизни патанов. Их жестокость вызвана нуждой. Сикандр хочет направить энергию патанов против своего настоящего врага, да и вашего тоже – против Хему.