Текст книги "Цикл Молокин 1-3 (ЛП)"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 54 страниц)

Септембер и Колетта, должно быть, слышали вскрик дю Кане, так как тут же очутились рядом.

– Папа… Что случилось? С тобой все в порядке?

Дю Кане сидел на земле, сжимая руку, а Этан пытался приемлемо объяснить ей, в чем дело. Но больше его интересовало состояние старика.

– Он уколол палец об этот мох… или как его там!

– На ощупь вроде кислоты, – прохрипел дю Кане, – и очень болезненно. Колетта!

– Я здесь, папа.

– Можете вернуться на лодку? – спросил Септембер.

Дю Кане встал, все еще держась за руку, и попытался натянуть перчатку.

– Лодку? Думаю, да. У меня нет тошноты или чего-то, просто болит.

– Как глупо, папа! – проворчала Колетта.

– Что вы, – сказал Этан, – это выглядит безобидно, и ваш отец не считал, что это может быть опасным.

– И вам ничего такого в голову не пришло, заметила она, обнимая старика. Этан пытался возражать. В конце концов, ничего подобного он не видел на пленках. Может быть, редчайший вид. Но она не слушала. – Ну ладно, будем надеяться, что не ядовито, – сказала она спокойно.

Дю Кане усилием воли овладел собой. Этан удивлялся переменам, с ним происходящим. То он почетный член общества, хозяин сотен предприятий, то – почти беспомощный старик, нуждающийся в опеке. Что здесь реально? Может, только Колетта знала ответ, но она была не болтлива.

– Тут сразу не скажешь, – заметил Септембер, имея в виду происшествие, – может быть, это не тяжелее укуса пчелы. А можно и свалиться через минуту. Но вряд ли. Богатые умирают только от переедания. – Колетта бросила на него яростный взгляд, но сам дю Кане почти улыбнулся. – В таком холодном климате растения и животные редко бывают ядовиты. А если бывают, это не идет в сравнение с их тропическими собратьями. И здесь – другая экосистема. Что гибельно для здешних живых организмов, может быть безвредно для нас, и – наоборот. Ну ладно, ступайте в укрытие и что-нибудь приложите к коже, хотя бы болеутоляющее.

Этан смотрел вслед уходящим отцу и дочке.

– Думаете, с ним правда будет все в порядке?

– Да. Выглядит, как небольшой ожог кислотой. Завтра разберемся получше. Но чертовски хорошо, что он – в перчатках. А сейчас пора подумать о том, чтобы забраться на дерево.

– Постараюсь, – сказал Этан, – хотя это не мой вид спорта, – знаете, скорее теннис, гольф…

– Получится, дружище. К тому же, если наверху ветки густые, вам будет полегче пролезть, чем мне. Ну, и повыше можете забраться.

Этан не стал говорить, что под Септембером скорее всего сломались бы ветки.

То вверх, то под уклон они шли и отыскали наконец самое высокое место на острове, а на нем – подходящее дерево. Этан уже собирался подтянуться, ухватившись за нижнюю ветку, когда Септембер приподнял его, и он оказался на стартовой позиции.

Передохнув на ветке и погладив поцарапанную руку, он полез наверх. Ветки росли густо, что облегчало подъем. Дерево было метров двадцати высотой. Ствол и основные ветви были толстые, с плотной шершавой корой – для сохранения тепла и устойчивости при здешних ветрах. Этан оказался примерно в метре от верхушки, качавшейся на постоянном ветру.

На вершине он был выше уровня острова метров на тридцать. Он посмотрел налево. Отсюда хорошо была видна разбитая лодка и ровный след на льду, уходящий к линии горизонта.

Направо были видны зеленые пятна на льду, – может быть, пика-пина или ее гигантский родственник, пика-педан. На горизонте что-то темнело, напоминающее большие бесснежные массивы. Они располагались на востоке. Не то что надо их избегать, если это – единственное незаснеженное пространство, но лучше двигаться к цивилизации, то есть – на запад.

Он повернулся, уцепившись за ствол, и был вознагражден, увидев на западе темные всхолмления, как будто не меньше чем с другой стороны – если только это был не мираж или аберрация из-за холода и ветра. Тем более, что с этой стороны ветер дул навстречу. А защитные очки елозили по лицу. Он поправил их, пытаясь зафиксировать. Прищурился.

На льду, между теми далекими холмами и их островком, он увидел с дюжину темных пятнышек. Это не могло быть пика-пиной, поскольку они передвигались.

До него донесся голос Септембера: “Ну как, видно там что-нибудь?”. Из-за ветра казалось, что эти слова звучали дальше, чем было.

– Я не уверен, может быть, стая животных, своеобразное приглашение на обед.

– Хорошо! – Задранное вверх лицо озарилось широкой улыбкой. – Будем надеяться, что нам предложат меню, а не мы им.

Этан снова посмотрел на далекие точки и стал слезать, лишь убедившись, что они действительно движутся к острову.

Два человека, отмечая дыхание легкими облачками, вернулись на лодку. Вильямс и другие дожидались их. Учитель помог Септемберу запереть за собой дверь.

Этан заметил, что пиджак и штаны Уолтера странно оттопыриваются. Это делало его похожим на бутафорского гнома. Голова была обмотана тряпками, и черные глазки выглядывали из щелки. Это было, конечно, неудобно, но хотя бы тепло. А похитителю было явно не до моды.

– Как палец? – спросил Септембер у Колетты.

– Помазали болеутоляющей мазью, – сказала она, – кажется, опухоль спала. Боль не прошла, но стала тише.

– Замечательное создание, – заметил дю Кане, – удивительный защитный механизм. А может, и наступательный. Мы сняли с перчатки несколько десятков мелких колючек. Я бы совсем не хотел наступить на эти штуки босой ногой.

– Что-то вроде земной медузы, – заметил Вильямс.

– Раз мы заговорили о защите, – сказал Этан, как можно невозмутимее, – мне кажется, следует подготовиться к приему гостей, которые спешат засвидетельствовать нам свое почтение.

Интересно, произведет эта новость на нее впечатление?

– Ну вот, – проворчала она, – только этого не хватало.

– Может быть, охотники? – весело добавил Септембер.

– Аборигены! – воскликнул Вильямс. – Как замечательно! Я постараюсь побольше взять на заметку. Мои ученики будут в восторге.

Он, видимо, не опасался, что сам может превратиться в учебное пособие.

– Вы думаете, они дружелюбны, – неуверенно спросил дю Кане.

– А что мы противопоставим, если нет? – холодно спросила Колетта.

– Может быть, даже – каннибалы, – заметил Септембер, определенно желая разрядить атмосферу. – Приятель, вы ведь просматривали ленты? Я стану от вас справа, постараюсь выглядеть дружелюбно. А вы, Вильямс, слева от него, тоже, как участник просмотров.

– Если диалект не слишком сложен, я смогу их понять, – вставил Уолтер.

– Лучше стойте сзади, закрыв рот, – предложил Септембер.

– Я же ничего не смогу им сказать, это же понятно, – обиженно сказал Уолтер.

– Меня волнует не так ваш язык, как вид. Он может испугать и очень хладнокровных первобытных людей. Симметрия на них подействует благотворно. Мы не имеем право отпугивать потенциальную помощь.

Уолтер, ворча, согласился.

Септембер повернулся к дю Кане.

– При всем моем уважении, должен вам сказать, что вам тоже лучше стоять позади, так как вы не понимаете языка.

Отца и дочь, кажется, это вполне устраивало.

– Ну, все знают, где кому стоять? Хорошо. – Он повернулся к Этану.

– Ну, дружище, ваш черед.

Этан, взявшись за дверь, обратился к нему:

– Знаете ли вы какие-нибудь слова для завязки межвидовых контактов? Возможно, они никогда не видели людей.

– Нет, за исключением нескольких междометий, – он усмехнулся, – но я справлюсь. Пойдемте. – Он подтолкнул Этана.

Хорошо, что Этан уже открыл дверь, а то бы ударился.

4

Сэр Гуннар Рыжебородый напряженно всматривался, но они были еще слишком далеко, чтобы понять, сколько фигурок стоит у странного предмета. Наверняка, однако, предмет был металлический.

Когда Ээр-Меезах прибежал в Большой зал со своим взволнованным рассказом о сосуде из металла и огня, который свалился с неба, но Гуннар оказался одним из скептиков. Маг утверждал, будто в свой телескоп он разглядел, что этот предмет, во всяком случае, сверху, был покрыт слоем металла, блестящего, как диадема. И сверх того он, якобы, видел, как из металлической штуки на остров вышли два существа.

Сейчас он видел это своими глазами и даже на минуту забыл о существах. Столько металла! Если он не хуже стали, это ценнейшая добыча. Если план войны с Ордой, предложенный Лонгаксом, пройдет на Совете, им понадобится каждая полоска металла.

Конечно, трудно правильно вести себя с неизвестными существами. Можно было бы добраться до них на шивах и снести пришельцам несколько голов, но это не всегда полезно. Во-первых, маг ему этого не простит. Ведь и сам Гуннар воспринял их появление как знамение. Кроме того, если какие-то существа могут сделать из металла такую летающую штуку, они способны причинить большие неприятности транам.

Одна мысль беспокоила его от самого Уоннома: а вдруг они – боги? Седовласые, всемогущие и бессмертные. Это не исключено. Однако рассказ мага о том, как спустился на землю их корабль, указывал на недостаток контроля, нехарактерный для богов. Это больше напоминало мальчишек, которые оказались на санках, несущихся сами по себе. Но лучше отложить окончательное суждение до тех пор, пока все не увидишь сам. Это понравилось бы его учителям.

И все же, столько металла!

Он вновь посмотрел на упавший предмет. Одно ясно: кто бы они ни были, зрение у них не хуже, чем у него. Они сейчас собрались группой около этого… он неохотно называл это “кораблем”. Они стоят на краю острова, что само по себе странно. Но, может быть, добровольно не покидая его, они демонстрируют дружественный жест. Гуннар правильно понял суть, исходя из неправильной предпосылки. Он оскалил зубы. Может быть, эти чужестранцы боятся сражения с ним, поэтому и не вышли навстречу.

Их там пятеро… нет, шестеро. И кажется, только один похож на воина. Еще лучше.

– Сваксус! – крикнул он первому помощнику. – Налево! Вазен, Смьор, за ним! – Он повернулся. – Буджир! Направо с Авихом и Хивелем!

Девять транов немедленно разбились на три группы, чтобы так идти дальше. Это была не только необходимая предосторожность, но она должна была произвести впечатление на гостей. У Сваксуса, слева, ветер задувает слабее. Эсквайр не слишком терпелив, но на учениях – один из лучших.

Ну, а ты сам, Гуннар? Ты что, уже старик? Зрелость, напомнил он сам себе, не всегда дело возраста.

Он дал сигнал, и на одном фланге трое транов опустили левые руки вниз. Тугие мембраны между запястьями и боками сжались, и траны подались влево. Устойчивый сильный ветер дул с правой стороны. Они вонзили когти-лезвия в лед, сделав аккуратный левый поворот на шестьдесят градусов. Буджир и его люди повторили тот же маневр, но направо.

Они уже были близко, и Гуннар подумал, не промедлил ли он.

– Убавить, – приказал он, и его товарищи, опустив руки, замедлили скорость. Негоже было бы достичь цели прежде спутников на флангах. Очевидно, маг, а может быть, и сам ландграф наблюдают за ними из башни, и не нужно допускать небрежностей. – И осторожнее тормозите, – добавил он. Недипломатично было бы приветствовать гостей градом льдинок.

Он легко держал копье в правой ручище. Вот они сейчас уже достигнут места, где стоят чужестранцы, не обнаруживающие никаких враждебных намерений. Они были розоволицые и удивительно светлокожие, за исключением одного коричневого. Цвет их кожи, конечно, различался, но в нем было что-то младенческое.

Он заметил, что Сваксус быстро приближается слева, дав некоторую свободу крыльям. Биджур, должно быть, заметил это и постарался идти точно в ритме. Глядя вперед, Гуннар не видел у чужестранцев ни мечей, ни топоров, ни даже ножей. Конечно, подумал он, в этой металлической бутыли могут прятаться еще полсотни вооруженных до зубов людей.

Все же, желай они драться, они сошли бы на лед, а у Гуннара за спиной – и солнце и ветер. Пусть попробуют! По крайней мере, эти первые шесть будут раздавлены, как букашки. Осторожнее, дурак! Опять ты рассуждаешь недипломатично. И сейчас не время для фантазий.

– Поднять копья! – скомандовал он. – Готовьтесь тормозить!

Сваксус и Буджир прибыли почти одновременно. Чистая работа, похвалил он себя. Если из замка наблюдают, наверняка будут довольны.

Гуннар и его люди взяли оружие наперевес, слегка развернулись налево и затормозили. В ту же сторону полетело множество льдинок из-под когтей транов. В пришельцев они не попали. Но двое из них отпрянули, а те, что были впереди, стояли спокойно. Кто-то из задних издал, однако, короткий, высокий звук, значения которого Гуннар не понял. Впрочем, может быть, у этик странных людей подобное означало смех. То же существо вцепилось в друге. Пара, решил он. Тоже – неплохой признак. Хотя отличить мужчин от женщин здесь было трудно. Без тщательного осмотра понять невозможно… Опять тебя куда-то занесло, предостерег сам себя Гуннар. Случись это год назад, мысли его были бы живее.

Ну, если они кого-то там прячут внутри, это первоклассные обманщики. Никто даже не посмотрел в том направлении. Все, за одним исключением, казались недоразвитыми. Но никто явно не был ребенком. Они были не столь уж низкими, но страшно тонкими. И это еще в одежде.

Со своей стороны, кучка людей была явно под впечатлением от самого сэра Гуннара. Ну, рыцарь был необычным представителем даже собственного народа. Он был также высок, как Септембер, и почти в два раза шире. Огромные ручищи заканчивались четырьмя пальцами. От запястья к бокам шли сложенные мембранные крылья. Стопы были короткие, с толстыми длинными пальцами. Каждый из трех пальцев ноги заканчивался длинным когтем с острым, как бритва, концом; так что на каждой ноге создавался в своем роде тройной конек. Четвертый палец был коротким и отведенным в сторону. Он мог служить и тормозом.

Двигаясь к лодке, траны выглядели нище, так как шли они, пригнувшись и не расправляя крыльев. Это поза помогала поддерживать равновесие на коварном ветру. Мощный торс транов покрывал мягкий, короткий мех. Каждый воин был в плаще из густого темно-коричневого меха хессавара, который был перехвачен поясом из красивой кожи, с коваными золотыми дисками. На левом бедре Гуннара висел большой обоюдоострый меч. Справа торчал зловещего вида кинжал. На толстой шее болталось ожерелье из уродливых зубов крокима. Капюшон во многом напоминал их собственные на спасательных комплектах, за исключением двух щелей для треугольных шерстистых ушей. Спереди капюшон поддерживался лентой, завязанной под подбородком.

На прилетевших смотрели узкие светло-желтые, совершенно кошачьи глаза с темными зрачками, углублявшими их. Нос был широким и плоским, а рот – полон острых зубов. Траны были всеядными существами.

Шерсть ив теле была серой, у двух воинов было что-то вроде челки над глазами и темные волосы на макушке между ушей. Еще у одного, кроме Гуннара, была короткая борода. Борода же Гуннара и волосяной покров на лице были ярко-рыжими.

– Скажите им что-нибудь, приятель, – шепнул Септембер, сквозь зубы.

Этан поспешно обдумывал первые фразы, расставляя на место глаголы и вспоминая предлоги.

– Мы… э… караван, который потерял управление, – начал он, – ветер обманул нас, и мы теперь отданы на милость случая. – Он осторожно сделал два шага на лед и встал на цыпочки. Затем глубоко вдохнул и выдохнул в лицо туземцу. Только бы не заразить чем-нибудь этого стоявшего перед ним медведя.

Секунды никто не двигался, затем устрашающего вида туземец открыл рот в широкой улыбке, стараясь, однако, не показывать зубы, и выдохнул воздух в лицо Этану.

– Мое дыхание, – твое тепло, – сказал он с облегчением. По крайней мере, эти пришельцы – воспитанные существа. Не важно, что имеется тактическое преимущество, битвы – не будет. – Отложите копья, – велел он своим людям, – они настроены дружественно.

Последнее было необязательно: все слышали краткую речь Этана и видели приветствие.

– Что-то мы сегодня доверчивы, – проворчал себе под нос Сваксус.

Он не расслабился. Траны с облегчением подчинились. И тут Этан чуть было не сделал роковую ошибку.

– Не пройти ли вам внутрь корабля, – сказал он, – укрыться от этого адского ветра?

Гуннар отпрянул и потянулся за своим мечом. То же сделали двое из его воинов. Как бы он хотел понимать выражение лица чужака!

– Что? Почему это нам следует уходить от ветра? – спросил Гуннар с нажимом. Все прочие как будто оцепенели.

– А, кажется, я понял, – сказал, наконец, Этан, показывая на небо. – Наш мир намного теплее. Ваши бесконечные бури тяжелы для нас. Я не думал, что вы можете ощущать иначе. Клянусь, я хотел сказать только это.

Воины снова расслабились. Гуннар не стал доказывать, что гость ошибается. Уйти от льда и ветра – значило потерять преимущество, но собеседник, кажется, действительного этого не понимал.

– Я принимаю твои слова, – ответил он, – хотя им и трудно поверить. Сегодня очень приятный летний день, можно свободно ходить без плаща. Но это правда, я хотел бы осмотреть ваш корабль.

Он слишком резко сделал переход. Но ведь это и есть одна из их главных целей. Он – рыцарь, а не герольд, черт возьми.

– Это облегчает дело, – сказал Этан, – конечно входите.

Септембер влез в лодку и протянул руку Этану.

– Большую часть я понял, – сказал он тихо. – А почему предложение уйти от ветра их так насторожило?

– Не знаю, – ответил Этан, ища, куда поставить ногу. Он влез и протянул руку Вильямсу. – Нет, я кажется, понял. Это отряд местных войск. Без ветра они теряют значительную часть маневренности. Ведь как они двигаются на льду! Заметили, они ведь не поднимались на остров?

– Верно, – согласился Септембер. – Большая битва на этой планете должна сочетать действия пехоты и старинных парусных кораблей. Замечательно.

– Я бы предпочел бы не видеть никого из них разгневанными. Посмотрите на их размеры!

– Может быть, это и не так, как вам кажется. – Люди уже поднялись на борт, и сейчас туда осторожно влезали траны. – Я сам заметил одну интересную вещь.

– Какую? – спросил Этан, наблюдая за Гуннаром, который жадно всматривался во все, что было внутри лодки, стараясь запомнить каждую деталь.

– Их вес должен был бы гораздо сильнее вдавливать когти в поверхность. Они, может быть, самая крупная мускулистая особь после Питера, но держу пари, что ноги у них легкие, может, даже, частично полые, как у птиц. Так что они, наверное, гораздо легче, чем можно подумать. Вы, дружище, хотя и вполовину меньше, но можете одержать верх в борьбе.

– Я не желал бы даже в шутку это проверить на практике, – с чувством сказал Этан.

Хотя Гуннар и не принадлежал к многознающим магам, но и десятилетний щенок сообразил бы, что этот удивительный корабль неспособен никуда полететь. Огромные бреши в стенках и крыше, разорванные сиденья, покалеченная арматура – все говорило о том, что посадка произошла не так, как предусмотрено. Он также узнал хорошо знакомые отметины на одной стенке и крыше и посмотрел на чужаков с уважением.

– Вы столкнулись с друмом?

– Боюсь, что да, – ответил Этан, – он нагнал на нас страху.

Он простодушен, отметил про себя Гуннар. Ни один воин никогда не признается в страхе, даже после поединка с друмом. Но если бы, к примеру, на них напал бешеный ставанцер… Вот это – особый случай, тут даже он…

– Ваше судно, – начал он невинно, – кажется, потерпело ущерб. Сам я не был свидетелем вашего прибытия, но считаю невероятным, чтобы такой большой металлический предмет (не выдавай своим голосом зависти, рыцарь) – действительно спустился с неба. – Все же он спросил не без трепета: – Это – действительно летающий аппарат?

– Да, – ответил Этан, – мы прибыли с корабля, во много раз большего. (Гуннар не скрыл изумления). – Он принес нас из другого мира, где живут нам подобные. Мы остановились в… в небе над вашим миром, и там произошли кое-какие неполадки. Мы должны были пересесть в эту маленькую лодку. Потом произошла еще одна беда, и мы не смогли правильно опуститься. Один из нас, – добавил он, – погиб при спуске.

– Я сожалею, – вежливо сказал Гуннар. Он, конечно, не поверил их фантастической истории. Другие миры! Любой ребенок, прошедший азы науки знает, что Тран-кики – единственный мир во Вселенной, где возможна жизнь. Нет, наверно, эта низкорослая и почти безволосая разновидность транов – из отдаленных областей планеты. Следующие слова Этана как будто подтвердили это предположение.

– Тут есть небольшое поселение наших людей, много сатчей отсюда на запад. Мы хотели приземлиться там, но корабль вышел из-под контроля… Если вы поможете нам туда добраться, наши предки будут вечно плясать вам хвалебный танец.

– Сколько сатчей? – спросил Гуннар, не обращая внимания на лесть.

Этан начал отчаянно вычислять, вспоминая свой просмотр и расчеты Септембера.

– Кажется, восемь или девять тысяч.

Один из воинов подавил смех, Гуннар сверкнул на него глазами. Но он и сам чуть не улыбнулся. Восемь-девять тысяч! Быстрый поход на шивах вокруг провинции.

– Такие дела, – сказал он спокойно, – должен решать ландграф.

– Ландграф?

– Да. В большом замке в Уонноме. Вы встретитесь с ним и с членами Совета, когда мы прибудем.

– Это нам подходит, – впервые заговорил Септембер. – И, думаю, пора нам представиться друг другу.

– Правильно, – сказал Гуннар. – Я – сэр Гуннар Рыжебородый, сын Стэмсбрука Рыжебородого младшего, правнук Дугаи Дикого. Мои сквайры, Сваксус даль-Джаггер, – высокий, стройный воин выступил вперед, – и Буджир Хотанг. Вассалы и воины ландграфа, – он стал перечислять. – Вазен Терсунд, Смьор Тол, Авих-лет-Откамо и Хивель Вуонислати.

– Я – Этан Форчун, это – Сква Септембер, Миликен Вильямс… – и он начал перечислять всю группу.

– Только одно прозвище, – спросил Гуннар, показывая на Уолтера.

– Преступник… ээ… порученный нашей опеке, – сымпровизировал Этан. – Поэтому имеет одно имя.

Узнав, что дю Кане отец и дочь, Гуннар был слегка разочарован: он сильно спутал возраст и взаимоотношения. Значит, не супруги, а папаша и девчонка. Вот как.

– Несмотря на твое приветствие, друг Этан, я должен убедиться, что вы – настоящие теплокровные, а не какая-то обманная видимость. Прежде, чем подумать, как можно вам помочь, нужно решить этот важнейший вопрос.

Буджир зашептал на ухо командиру:

– Зачем, сэр? Они ведь явно…

– Молчание, сквайр. Стьорва кажется кустиком, но она – кусается.

Сконфуженный Буджир пробурчал что-то и отошел.

– Что там? – спросил Септембер.

– Думаю, ему надо убедиться, что мы с ними – той же породы. Это не совсем так, но ему, видимо, нужно успокаивающее сходство. – Этан повернулся к рыцарю. – Как мы можем оказать вам эту небольшую услугу, сэр Гуннар?

Огромный тран подошел к Колетте. Она держалась хорошо, но глядела на его хищное лицо не без опаски.

– Что там ему надо? – пробурчала она на земноанглийском.

Этан быстро переговорил с Гуннаром. Септембер улыбнулся.

– Наши жизни поставлены на карту, – проворчал он, – лучше послушаться. – Гуннару он сказал на транском:

– Осторожнее. Она – с норовом.

Рыцарь кивнул. Этан обратился к Колетте на земноанглийском.

– Думаю, вам надо расстегнуться, Колетта. Будет холодно только на минутку.

– Вы с ума сошли? Я что, должна позволить этой смеси слона с котом на меня пялиться?

– Ему, – успокаивающе сказал Этан, – надо убедиться, что мы – нормальные млекопитающие. Вы – наше единственное доказательство. Или лучше, чтобы вас зажарили?

– Ну, Колетта, – начал дю Кане, – я не думаю…

– Хорошо, – спокойно сказала Колетта, начав расстегивать пальто. Этан заметил, что остальные траны наблюдали за ней больше, чем с бесстрастным интересом.

Она слегка вздрогнула, когда Гуннар дотронулся до нее своими огромными лапами, но в остальном флегматично перенесла краткий осмотр.

– Удовлетворены? – спросил его Септембер.

Колетта стала застегиваться.

– Вполне, – ответил тот. Про себя он еще раз заключил, что эти люди – уменьшенный вариант его племени, но с гораздо лучшей техникой.

– Все в порядке, Колетта? – заботливо спросил ее Этан по-английски.

– Да, кажется. – Она была слегка потрясена, и даже не заметила, что он не назвал ее “мисс дю Кане”. – Надеюсь только, что у него нет блох или вшей.

– Что она говорит? – спросил Гуннар.

– Что она польщена твоим вниманием, – спокойно сказал Этан.

– Ага. Хорошо, друг Этан. Ландграф и Совет решат, как быть с вашей просьбой – помочь добраться до вашего дома.

– Не совсем до дома, – сказал Этан, бессознательно избегая новой тонкой ловушки, – просто до нашего небольшого поселения в вашем мире.

– Ладно. В любом случае, Совет обсудит это дело. – Про себя он подумал, что при том, что Орда всего в одном-двух малетах отсюда и на счету каждый клинок и парус, ответом будет, скорее всего, вежливый отказ. Вслух он этого не сказал. Может быть, от них будет польза. Не надо их сразу разочаровывать. Вот если они согласятся пожертвовать останками своей лодки, это будет в их пользу. Тянуть с этим делом не следует.

– Значит, ваш корабль больше не может летать?

– Нет, – печально ответил Этан.

– Можно ли его починить?

– Не думаю, – встрял Септембер, – требуются возможности ремонтного дока класса О-Г. Ближайший – в нескольких парсеках.

Гуннар взглянул на него. С Этаном он уже освоился, но не знал, чего ожидать от этого, почти такого же здоровяка, как он сам, но с гораздо худшим акцентом, чем у Этана. А тот, видимо, был даже доволен, заметив испытующий взгляд рыцаря.

– Тогда, – продолжал рыцарь как бы между прочим, – не будете ли вы возражать, если мы это как-то используем? – Он напряженно ждал. Не хотелось проливать кровь, но столько обработанного металла…

Ему показалось, что они не собираются отклонять просьбу. Но ответ Этана превзошел его ожидания.

– Конечно. Пусть будет вам на пользу.

Даже Сваксус выглядел удивленным.

– Только учтите одну вещь, – добавил Септембер, – едва ли ваши люди смогут обработать этот металл.

– Наши мастера, – возразил Сваксус, выпрямляясь в полный рост, – умеют работать с бронзой, медью, серебром, золотом, джунитом, железом и ковать хорошую сталь.

– Замечательно. Поверьте, я желаю им удачи. Если спи смогут лить дюраллой в ваших ремесленных печах, я первый буду рукоплескать. Если вы еще сможете заставить друмов возить грузы…

Тут несколько воинов не удержались от смеха, что разрядило обстановку.

– Если бы мы эт_ому_ научились, – улыбнулся Гуннар, – нам не нужен был бы металл.

– Есть уже готовые куски и обломки, которые вы можете как-то использовать, – продолжал Септембер, – рамы сидений, нагреватели и прочее. Я рад был бы вам предложить несколько миль проволоки, но боюсь, здесь ее не так много.

Он не стал объяснять назначение и устройство сложных механизмов: огорченный воин может стать разгневанным воином, который свои эмоции разрядит с помощью острых предметов.

– Посмотрим, – сказал Гуннар, поворачиваясь к Этану. – Значит, нет возражений, друг Этан?

– Нет, лодка – ваша, друг Гуннар.

– Отлично. А теперь – время увидеться с его светлостью. – Он был восхищен: ни капли крови, и такая добыча! А может быть, и будущие союзники, правда, очень уж плюгавенькие.

– Мы готовы, как и вы, – начал Этан, и вдруг остановился. – А… как вы предлагаете добраться до этого вашего замка?

Гуннар подумал, что он, должно быть, ошибся. Наверно, это – дети, в лучшем случае – подростки.

– Доехать по льду на шивах, – терпеливо объяснил он, – тут скользить минут пятнадцать, или втрое больше, если против ветра.

– Вы хотите сказать, что надо скользить по льду? Боюсь, мы не сможем по нему передвигаться.

– Почему? – повысил голос Сваксус, снова потянувшись к мечу.

– Потому, – ответил Этан, расстегивая костюм и показывая руки, – что у нас нет крыльев и, – он снял ботинок, – у нас нет ни когтей, ни коньков. – Он быстро надел ботинок, так как ноге стало холодно.

Гуннар уставился на обутую ногу, поняв свою ошибку. Его теория, что перед ним – просто меньшая разновидность ему подобных, растаяла как дым. Его ошеломила мысль об их полной чуждости, с их речью, передвижением, немыслимым летучим кораблем.

Непобедимый рыцарь Софолда был смущен.

– Но… если у вас нет ни данов, ни шив, – сказал он растерянно, – то как же вы двигаетесь? Ведь не ходите же все время на подошвах?

– Ходим довольно много, – ответил Этан, показывая. – Еще у нас есть небольшие механизмы, которые перевозят нас с места на место. Еще мы бегаем, – и он продемонстрировал и этот людской навык.

– Мы тоже ходим, втянув наши шивы, – пробормотал Гуннар. – Но вс_е вр_емя_ так ходить… это ужасно!

– Многие из людей тоже так считают и стараются делать это как можно меньше, – признался Этан. – Но в нашем мире есть края, очень подходящие для шив, хотя не так много. Океаны у нас не твердые, а жидкие.

– То есть, – удивленно спросил Гуннар, – как внутри мира!

– Интересно! – впервые вмешался Вильямс. – Ясно, что у них сохранились в памяти отдельные разломы льда и полыньи. Если большая часть их поверхности такова, как здесь, легко понять, что их мудрецы могут заключить, что мир – полый и наполнен водой.

– Какие унылые края у вас дома, – сказал Гуннар с искренним сочувствием. – Не хотелось бы мне там побывать.

– О, – сказал Этан, – во многих мирах, и на Земле тоже, есть немало мест, где вы почувствуете себя как дома.

– Так вы совсем не можете передвигаться по льду? – переспросил рыцарь. Трудно было принять такую вопиющую ненормальность.

– Не совсем… Если приходится, у нас есть искусственные “шивы” из металла, в том числе в нашем мире. Но у нас с собой их нет: в такие лодки, как наша, их не берут. И боюсь, что даже на них на таком ветру я упал бы через несколько метров…

– Ничего страшного, – сказала Колетта, но он проигнорировал ее слова.

– Я вызову сани, – решительно заявил Гуннар. – Буджир, возьми Хивеля и позаботьтесь об этом.

Сквайр кивнул и удалился вместе с воином. Люди с удивлением следили за их движением по льду. Вильямс был в восхищении.

На льду сквайр полез в ранец воина и достал хорошо отполированное зеркало в треть размера его туловища. Оно было установлено на темной деревянной подставке и выглядело как металлическое. Сквайр привел его в равновесие и настроил по солнцу, а воин установил подставку на льду и зафиксировал на раме. Теперь оно смотрело на те западные острова, что разглядел с дерева Этан. Зеркало было снабжено щитком. Пока воины поддерживали сооружение, сквайр особым образом стал открывать и закрывать зеркало. Почти сразу на горизонте появилась серия ответных вспышек, после чего движения сквайра убыстрились.

– Ясно, – заметил Септембер, – что звуковая коммуникация, как барабаны или трубы, здесь не сработает. Такой ветер заглушит хороший барабан и в полукилометре или меньше.

Вильямс спросил Гуннара:

– А как же ночью?

– Хорошо работает свет факелов, отраженный зеркалами. На далекие расстояния мы используем передаточные станции с зеркалами побольше. Конечно, если их не разрушат.