Текст книги "Цикл Молокин 1-3 (ЛП)"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 54 страниц)

– Разрушат? – спросил Этан. В голосе Гуннара было напряжение, и Этана заинтересовала больше интонация.

– Да. Орда сжигает их, чтобы не было вестей о ее нападениях. Она даже запрещает их сооружение, но многие, прикинувшись незнающими, их восстанавливают.

– Орда, – спросил Септембер будто без особого интереса. – Какая Орда?

– Боюсь, вы скоро узнаете это, – ответил Гуннар. – У нас пока есть время. Я котел бы побольше узнать о вас и вашем замечательном небесном корабле.

– Многое вы не по… найдете неинтересным, сэр Гуннар, – сказал Этан. – Но я буду счастлив вам все показать.

Во время бесед, пока не прибыл санный паром, Гуннар обнаружил неплохое знание основ астрономии. На Тран-ки-ки редко бывает облачная погода, отметил Этан задумчиво.

После того, как Вильямс ответил на несколько вопросов о его родине и о корабле, Гуннар спросил его, не маг ли он. Услышав, что он учитель, Гуннар не нашел особой разницы. Несомненно, Вильямсу и Ээр-Меезаху, магу самого ландграфа, будет о чем поговорить. Вильямс воспринял такую перспективу с нескрываемым энтузиазмом.

Вильямс пытался также рассказать про большой корабль с двигателем КК, но Гуннар отверг это: из металла нельзя построить такое большое сооружение.

– Почему же он не спустится за вами? – спросил Гуннар.

– Попросту говоря, он не может это сделать, – ответил учитель. – Это привело бы к катастрофе в любом месте планеты, где бы ни произошло.

– Хо, – выдохнул с сомнением Гуннар. Поверить в такой большой корабль из металла, не дурак же он, в самом деле.

Также не мог он принять понятие невесомости. Сила притяжения – это понятно. Когда человеку отрубают голову, она падает вниз. (Колетта смутилась, когда Септембер заботливо перевел ей это). Знал он также гутторбинов, крокимов и другие летающие существа, и все они что-то весили. Он немало убил их, чтобы понять это.

Тран с интересом осмотрел и мертвое тело Котабита. Оно не разлагалось в этом “холодильнике”, что было им на руку: опытный воин, конечно, определил, что шея сломана не от несчастного случая… Но все это не представляло для гостя главный интерес. Гораздо внимательнее он рассматривал замерзшую приборную доску.

В то же время Этан и Септембер узнавали о жизни на Тран-ки-ки от Гуннара. Уонном был столицей и ближайшим крупным городом на большом острове Софолд. Софолд простирается на много куджатов на запад. Он владеет также небольшими островами вокруг, на один из них они и попали. На островах, побольше, есть население и гарнизоны. Уонном Саунд – прекрасная естественная гавань, центр процветающей торговли. На возвышенности, на острове, бьют горячие ключи. Там – естественная база литейных цехов и кузниц. Остров также богат рудой некоторых металлов, его жителям доводится торговать с другими обитателями Тран-ки-ки.

Распространено культивирование растений. Как все обитаемые острова, Софолд самоснабжаем. Большое подспорье – собирание пика-пины, которая растет быстро, – только убирай. Когда Этан спросил, собирают ли большой пика-педан, сэр Гуннар посмотрел на него странно, а Сваксус весело хмыкнул.

Он объяснил, что только сумасшедший или невежда рискнет собирать растущий пика-педан. На нем ведь пасутся ставанцеры.

– Что еще за ставанцеры? – с интересом спросил Септембер.

Этан снова порылся в своей памяти.

– Не помню… что-то знакомое… нет, никак, наверное, заблокировало память. А что? Вы хотели бы создать ранчо?

Септембер улыбнулся:

– Фермерство не принадлежит к моим многочисленным талантам.

– Минуточку. Я вспомнил значение этого названия: “громоед”.

– Звучит не очень угрожающе. Ладно, мы не собираемся отправлять экспедицию за пика-педаном. Расспросите его о местных ворах… властях.

Выходило, что не раз упоминавшийся Совет состоит из местной знати: управляющих, мэров, мировых судей. Он возглавляется наследственным ландграфом, чье слово – решающее, хотя ему можно возражать на Совете. Власть ландграфов коренится в благородном происхождения. Значительная часть их личного богатства и казны происходит из традиционных податей и налогов на торговлю.

– Что за птица этот ландграф? – спросил Септембер.

– Бесстрашный, блестящий, мудрый правитель, – ответил Гуннар. Он наклонился и объяснил, понизив голос:

– Он жесток, как прошлогоднее вяленое мясо, но если вы с самого начала будете говорить ему правду, все обойдется нормально.

– Звучит очень хорошо, настоящий правитель, – сказал Этан громко, затем сам понизил голос. – Понимаю. Наш тоже иногда таким бывает.

Гуннар кивнул, но посмотрел вопросительно:

– Иногда?

– Я сам не очень это понимаю, сэр Гуннар… У него, возможно, возрастные болезни… или что-то еще. – Он улыбнулся, но сжал губы, заметив что Гуннар отпрянул. – Простите, я забыл, что показывать зубы у вас не знак дружбы.

– Да, это у вас странный обычай, – согласился рыцарь.

– И еще один вопрос, – сказал Этан. – Хотя я уверен, что ваши повара – лучшие на планете, у нас есть собственный запас еды, который мы хотели бы взять с собой.

– Если количество не слишком велико, на пароме хватит места.

– И, пожалуй, пора приготовиться к погрузке, – сказал Септембер.

– Боюсь, что ее придется осуществлять вам, – вздохнул Этан.

Паром на полозьях был громоздким, но добротным. Это было треугольное сооружение из крепких бревен, покрытое циновками, с деревянными перилами по пояс. По пояс – транам. Команда состояла из четырех человек. Хозяин, купец Та-ходинг уставился на разбитую лодку жадными глазами, что показалось Этану очень знакомым.

Примерно в трети расстояния от носа была единственная мачта с единственным квадратным парусом между двумя поперечными балками. Плот стоял на трех полозьях из серого камня, двух по задним углам и одного, поменьше, впереди. Два на корме были соединены с двойным колесом, управляемым двумя транами.

– Хороший корабль, – сказал Этан хозяину парома.

– Для всех моих предков – честь, что вы – на борту моего жалкого судна, великие пришельцы со звезд! Моя семья вечно будет греться в лучах вашей славы. Мои дети и жена…

Хозяин продолжал эту невозможную лесть, пока Септембер не прошептал что-то Гуннару.

– Нет, – ответил рыцарь, – это не должно было быть известно всем. Ландграф желает, чтобы все прошло как можно спокойнее. Но там, где касается денег, – он пожал плечами совсем по-земному. Этан начал понимать, какой подарок для них представляла собой их разбитая лодка.

– Ясно, – сказал Септембер, принимая от двух воинов ящик с припасами и ставя его на палубу. Воины управлялись с ящиком с видимым усилием. Гуннар молча наблюдал за работой. Интересно, заметил ли он, с какой легкостью обращался с тяжелым ящиком сам Септембер.

– Светильник, который будет сиять… – Та-ходинг следовал за другими людьми, по-прежнему расточая славословия.

– Простите… – начал Вильямс, и Этан ускользнул, испытывая благодарность к учителю, спасшему его от бесконечного потока слащавых банальностей. – Почему ваши полозья сделаны из камня? – спросил Вильямс.

– Увы, – ответил капитан, – дерево быстро разрушается, а металл недоступен даже богатому человеку, к которым я, конечно, не принадлежу. Существует огромный паром, которым сообща владеют люди в Вад-озере. Он в шесть раз больше моего суденышка. Его парусами можно устлать хорошую гостиницу, а полозья сделаны из спинных костей больших ставанцеров. – Он горестно покачал головой. – Он так легко ходит, даже против ветра. Такая маневренность под всеми парусами, скорость, доходы… ах, какие доходы!

Да, подумал Этан, чужой, а много общего. Может быть, и есть где-то в галактике народ бородатых мудрецов, презирающих богатство, но этот мир пока не открыт.

– Ну вот и все, – удовлетворенно произнес Септембер. Так оно и было.

Этан поймал себя на том, что все время поглядывает вперед, туда, где жил Гуннар.

Гуннар проследил, как на борт взобрались последние из людей.

– Все готово? – Он повернулся к капитану. – Та-ходинг! Все на борт! Отправляемся.

– Как прикажет ваша доблесть. Я греюсь в лучах…

– Я – не один из твоих покупателей, Ходинг, – рявкнул Гуннар. – Ландграф платит тебе, так что не трать на меня свою лесть. – Он повернулся к сквайру. – Сваксус, возьми с собой Смьора для доклада о нас. Сообщи также Лонгаксу и посмотри, чтобы маг непременно присутствовал. Если только он уже не ждет тебя, высунув язык от нетерпения. Сдержись на этот раз, и чтоб никаких этик твоих кровожадных фантазий.

– Есть, сэр, – сказал Сваксус, кажется, несколько холодно. – Прошу полагаться на меня.

Гуннар ответил ему той же улыбкой одними губами, они обменялись выдохами. Хотя не было явной разницы в возрасте, Гуннар казался Этану намного старше.

– Я знаю, на тебя можно положиться, Сваксус. Попутного ветра!

Сваксус хлопнул рыцаря по плечу, затем позвал Смьора, и они исчезли за бортом. Они устремились на юго-запад, чтобы добраться до своего дома. Не удивительно, что они летели быстрее большого парома – лишь обкусывали вокруг рта льдинки и сплевывали по ветру.

На пароме была единственная деревянная кабина позади единственной мачты. Может быть, по их понятиям, на дворе и стоял знойный летний день, но Этану было холодно. Внутри, вдали от окошек, дю Кане притулились к сложенным товарам. Там же стояло что-то вроде небольшой печки с трубой, выходящей через крышу. Огня не было. Вильямс сидел у дверей, Уолтер, как всегда, забился в самый темный угол.

– Конечно, это не первый класс, – слегка попытался пошутить Этан, – но при беглом осмотре…

Колетта сверкнула на него глазами, Вильямс ничего не сказал: он был поглощен изучением интерьера.

– Видите, сказал он, показывая на стенку, – они используют доски и деревянные колышки, ловко укрепленные в нужных местах железными и бронзовыми гвоздиками. Большинство принадлежностей этой печки – бронзовые, частью – медные, но корпус железный. Вот там, где задвижка, колышки с железными наконечниками. Ручки с особенно красивыми завитками.

– Должно быть, гордость Та-ходинга, – заметил Этан, мысленно пытаясь оценить работу ремесленников.

– Не удивительно, – согласился учитель. – Я не нашел здесь ничего подобного керамике, потому что вода на гончарном круге должна замерзать.

Неожиданно паром накренился. Колетта пискнула.

– Что там еще? – простонала она.

– Пойду посмотрю, – вызвался Этан.

– Я думаю, капитан слегка повернул его навстречу ветру, – заявил Вильямс, – скоро мы…

Этан вышел из кабины, не дослушав его. Он вновь очутился на ветру. Он уже не то, чтобы привык к нему, но это уже было не настолько непривычно, чтобы вызывать из глубины души проклятия. Септембер стоял на носу и разговаривал с Гуннаром.

Парус трещал. Они теперь шли тем же курсом, что Сваксус и Смьор, которые давно исчезли из виду.

– С вашими людьми все в порядке? – заботливо осведомился Гуннар.

– Насколько возможно. – Септембер посмотрел по сторонам. Уолтер сидел в углу, Колетта выглядела то нахальной, то испуганной, отец ее впал в безразличие, а Вильямс был поглощен своими наблюдениями.

– А вы, дружище? – спросил Септембер у Этана. Ветер трепал его белые волосы.

– Я… – Этан не обнаружил у себя каких-то особых чувств, так как все время был занят. – Мне… холодно…

– Коротко, но ясно. – Он хотел было хлопнуть Этана по спине, но тот увернулся с улыбкой. Ветер жег лицо.

– Мы, кажется, набираем скорость. – Парус грохотал между двумя реями. Один из моряков расположился у паруса, тогда как капитан и другой моряк управлялись с двойным колесом. Капитан усердно пытался вывести среднее между ветром и нужным направлением, глядя то на небо, то на парус, то на лед.

– Готовься, – разносился его крик. – Навались! – И он яростно наваливался на штурвал, чтобы повернуть его направо.

Паром стал медленно двигаться вправо. В какое-то мгновение он повернулся против ветра, и парус забился о мачту с таким треском, будто раскололась доска. Двое моряков схватились за перекладины и потянули одновременно, парус принял новую конфигурацию, и они на хорошей скорости направились к северо-западу.

– Хорошая работа! – в восторге закричал Септембер. Он двинулся к корме, держась за поручни. Этан пошел за ним. Ему хотелось поближе посмотреть на парус. Все, что здесь постоянно использовалось, представляло коммерческую ценность. Этот материал оказался толще парусины и был неизвестен Этану. Но при такой силе ветра он выглядел чересчур легким. Цвет был светло-желтый, едва ли естественный. Гуннар, пошедший за ним, подтвердил это:

– Внутренность пика-пины мягкая, но оболочка – тонкая и твердая. После сушки и обработки на ткацком станке из нее получается очень прочная ткань. Паруса, канаты, дюжина полезных вещей.

– Что вы говорите! – заметил Септембер, окончивший краткий осмотр рулевого механизма. Затем он сделал нечто, отчего Этан чуть не закричал. Схватив своими ручищами нижний край паруса, он вдруг рванул его в обратном направлении. Этан ожидал, что здоровяка сейчас повалят разгневанные моряки.

Но на него не обратили внимания. Та-ходинг даже не оторвался от своего колеса, как и остальные матросы. Биджур и другие воины продолжали рассказывать друг другу истории.

А Септембер с глубоким вздохом отпустил парус. Как мог заметить Этан, в материале был лишь очень маленький разрыв.

– Прочно, одно слово, – прохрипел Септембер. – Если несколько слоев этого материала накрепко соединить, получится хороший щит, а?

Гуннар посмотрел на него с уважением:

– Не воин ли ты, друг Септембер?

– Скажем, я кое-что понимаю в этом деле.

– Может быть, но только выделанная шкура хессавара, с деревом, бронзой или железом, лучше. Кроме всего, ее труднее поджечь.

– А! Я не подумал об этом.

– Не желаешь ли попробовать мой меч? – предложил Гуннар, входя во вкус военной игры.

Септембер явно был соблазнен. Но не рискнув привлечь внимание к своим скрытым способностям или их отсутствию, он вежливо отказался:

– Не сейчас, друг Гуннар. В будущем, в более удобных обстоятельствах, если еще будет случай…

– Когда придет Орда, будет много случаев, – невесело заметил рыцарь. Он кивнул и пошел побеседовать с капитаном.

– О какой это Орде он говорит? – спросил Септембер.

– Не знаю, – сказал Этан, глядя вслед рыцарю, – но у меня такое чувство, что мы не приблизимся к Арзудуну, пока сами этого не узнаем.

5

На самом деле они затратили меньше времени, чем рассчитывал Гуннар. Ветер достиг скорости 60 километров в час, но в ловких руках Та-ходинга и его крошечного экипажа неуклюжий паром быстро скользил по льду. Купец в подобной ситуации мог бы начать суетиться, но он был опытным моряком – или точнее, полярным путешественником.

Было весело стоять на остром носу парома и позволять ветру обжигать лицо. Он бил в снегозащитные очки и пытался сорвать большой капюшон, закрывавший почти целиком голову и лицо Этана. Сердитый воздух обладал мягкостью свежезаточенного скальпеля. Но создавал хорошее настроение. А насколько стало бы веселее, если бы еще и потеплело… Сможет ли он согреться когда-нибудь?

Он чувствовал, что Гуннар стоит рядом с ним.

– Уонном, – пробормотал рыцарь, – и остров Софолд. Мой дом. И твой тоже, друг Этан.

В течение следующих нескольких секунд не было видно ничего, кроме линии горизонта. Но когда паром немного приблизился, перед глазами развернулась живописная картина. Этан осознал это, когда они уже двигались под каменными башенными стенами среди группы таких же паромов. Все они были построены по какому-то треугольному проекту, и большинство имело такие же размеры, как и их корабль.

Встречались и в два, и в три раза большие, а один даже достигал метров девяносто в длину. У него была двухэтажная центральная кабина и кабинки поменьше, впереди и сзади. На палубах виднелось множество корзин и коробок, привязанных, чтобы не унес ветер. Многие из них были накрыты таким же материалом, из которого были сделаны паруса. Внешне большой паром выглядел ярче. Тут и там его украшали декоративные детали из металла и кости. Паруса разбрасывали радугу на льду. Этан понял, что любой цвет, кроме белого и зеленого, во льдах легко различим на расстоянии многих километров.

Двигаясь под западным ветром, несколько кораблей обогнали их с огромной скоростью. Все направлялись к одному и тому же месту: свободному пространству между стенами. По его краям высились две массивные башни из серого камня. Огромные стены простирались справа и слева, искривляясь на большом расстоянии.

Этан наклонился к входу в кабину и крикнул внутрь:

– Мистер дю Кане, Колетта, Миликен, можете выйти и взглянуть. Мы у цели.

– Где бы она ни находилась, – пробормотала Колетта.

Через несколько секунд все выстроились на носу парома. Аккуратными движениями Та-ходинг вел корабль по строго намеченному курсу, мастерски маневрируя между соседями.

На верхних площадках вздымавшихся ввысь башен виднелись патрули. Паром проскользнул вдоль стен, двигаясь рядом с великолепным торговым транспортом с оранжевыми парусами и искусно вырезанными перилами. Вдруг рей соседской мачты взлетел вверх и едва не задел парус парома. Та-ходинг выпалил тираду, из которой Этан понял только половину.

На палубе соседнего корабля появился человек с луком и подошел к перилам. Это было первое свидетельство того, что местным жителям известна стрельба из лука. Человек сделал угрожающее движение своим оружием в направлении людей на пароме, но Гуннар вышел вперед и что-то тихо сказал – настолько тихо, насколько позволял ветер. Грубиян сразу замолчал и исчез.

– Как вы подойдете к гавани? – спросил Этан. – Не вижу никаких ворот.

– С помощью сети из плетеных канатов, – ответил воин. – Ворота должны оставаться на льду.

– Почему?

– При помощи хорошего огня можно сделать подкоп. Сами стены глубоко уходят в лед, но ворота так сделать нельзя. Зато там есть Великая Цепь. Она проходит от одной башни около ворот до другой и может сдержать все корабли, кроме самых крошечных.

Стены, как заметил Этан, были в несколько метров толщиной, со множеством помещений вверху для маневрирования войска, высотой метров в двенадцать. Башни слегка возвышались за ними.

За воротами он увидел, что стены полностью окружали гавань. Такое инженерное решение заслуживало уважения.

Уонном был устроен идеально для порта во льдах. Остров тянулся с запада на восток. Гавань и город находились в восточной части. Таким образом, внутри порта моряков защищал от постоянного западного ветра весь остров, но при выходе из гавани их паруса сразу надувались. Путешественники, двигающиеся с востока, преодолевали, конечно, большие трудности, но в конце концов тоже находили тихую пристань и высокие защищающие стены.

Этан еще раз осмотрел впечатляющее сооружение. Он задумался, какая же угроза может беспокоить здесь Гуннара?

В просторном порту стояли дюжины паромов и одно маленькое симпатичное суденышко. Торговый транспорт пришвартовывался к длинному, узкому причалу, встроенному прямо в лед. Поскольку ледовые корабли никогда не качало на несуществующих волнах, причалы едва выступали над “водой”. Деревянные краны и подъемные блоки добавляли порту беспорядка и движения. У никогда не меняющейся линии прилива, где лед встречался с землей, начинались ряды маленьких строений. Подъемные механизмы разных форм и размеров работали возле них.

Несколько местных жителей повернули головы к проходящему мимо парому, но Этан был слишком погружен в наблюдения, чтобы заметить это. От причалов земля круто уходила вверх я исчезала в сумасшедшей тесноте двух-и трехэтажных домов.

Между зданиями виднелись узкие улочки, выложенные гладкими плоскими камнями. Вдоль каждой, посередине, сверкала полоса льда; у всех домов были каменные или металлические трубы и высокие крыши. Если бы Этан провел больше времени за изучением исторических записей, а не торговых каталогов, он мог бы поразиться сходству этого городка со средневековыми европейскими.

Ледяные полосы в центре улиц были искусственными, сделанными при помощи специальных форм. Даже с большого расстояния Этан заметил черные точки, несущиеся в сторону порта с огромной скоростью. Было очевидно, что ледяные уклоны сделаны для спуска. Быстрый транзит через Уонном не являлся проблемой, пока не двигались в гору.

Над городом слева и справа возвышались крутые скалы. Между ними находилась низкая седловина. Цепляясь за скалы слева и, словно вгрызаясь в гору, справа стоял огромный замок Уонном. Он был построен так, чтобы сливаться с опоясывающими порт стенами.

Замок, как сообщил сэр Гуннар, был основан великим рыцарем Кригсвирд-ту-Калстундом в 3262 году СНЦ. Познания Этана в местной системе летоисчисления являлись нулевыми, но замок и в самом деле выглядел древним.

Остров был устроен как дверной порог, – с портом и городком Уонном в самой высокой части. От города земля резко взмывала вверх в высшей точке острова. Оттуда она спускалась длинным, аккуратным склоном к полосе льда и широкого поля пика-пины. Среди гор колыхался столб черного дыма.

– Пика-пина – пояснил Гуннар, – защищает нас от нападений и ветра с запада. Стены и замок служат для того же в отношении города и восточной части острова.

– А север и юг? – поинтересовался Септембер.

– Вокруг большей части острова стоят стены, но гораздо ниже и слабее этих. Но все амбары, корабли и литейные заводы находятся в этой, возвышенной части Софолда. Они защищены мощными стенами и высокими скалами. Противник не может подойти с севера или с юга и совершить успешное нападение. Ему удастся опустошить поля, возвышенности, пастбища. Это не даст ему ничего, кроме удовольствия. Поля можно перезасадить, дома перестроить, используя накопленные запасы провинций. Уонном может обеспечить необходимым все население Софолда, если понадобится.

– А как насчет атаки со стороны земли? – продолжал интересоваться Септембер.

Гуннар бросил на него снисходительный взгляд.

– Я вижу, ты нас не понимаешь. Никто не станет воевать на земле, если может в четыре раза лучше маневрировать на льду. Я должен развеять твое недоумение. Корабли и караваны оказываются в большей опасности за пределами льда. Лишь немногие из них могут двигаться быстрее, чем вооруженный человек при дующем ему в спину западном ветре. Попытаться занять высшую точку острова с земли… Нет, такая атака никогда не закончится успехом. Земля может учитываться в общем плане осады, чтобы отрезать обороняющихся от остальной части острова. Но ни у кого не возникнет безумная мысль атаковать с этой стороны город, так как никто не сможет здесь двигаться достаточно быстро. По всему острову сделаны ледяные полосы, но их уничтожат раньше, чем кто-либо из нападающих сумеет воспользоваться ими. А те, которые на возвышенности и в городе, мы сохраним. Таким образом мы сохраним подвижность, в то время как противнику придется возиться в грязи.

Гуннар указал на окружающие порт стены, когда паром пристал к причалу.

Огромное знамя колыхалось в конце этого причала. Оно было разделено на четыре прямоугольника. Правый верхний угол занимали перекрещенные большой бивень и меч. Молот и наковальня украшали левый нижний угол. Оставшиеся части представляли собой яркие красный и желтый прямоугольники. К ближайшему причалу был пришвартован паром с необычно высокой мачтой и искусной резьбой.

– Яхта ландграфа, – пояснил Гуннар.

– У стены? – переспросил Этан.

– Да. По верху стены проложена ледяная дорожка, поэтому, люди наверху имеют такую же подвижность, как и те, что внизу. За исключением некоторых дней, противник будет иметь ветер в лицо или, в лучшем случае, сбоку и солнце в глаза вечером. Не подходящие условия для штурма.

Два матроса стали тянуть парус. Одна сторона треугольного парома с режущим ухо скрежетом ударилась о причал. Тут же рядом появились юноши и подложили под тройные коньки спереди и сзади большие камни.

Сваксус вышел, чтобы поприветствовать прибывших.

– Я передал твои сообщения и мой рапорт протектору, – сообщил он, когда они с Гуннаром обменялись хлопками по плечу. – Ты должен отвести их к нему немедленно.

– Совет проинформирован? – спросил Гуннар. Этану показалось, что в голосе рыцаря прозвучало нечто большее, чем простое любопытство. А что именно, определить было трудно. Местный язык звучал со стороны не очень понятно. Однако явно надвигались какие-то события, которые хозяева старались скрыть от гостей.

Сваксус натянуто усмехнулся.

– Ландграф с присущей ему мудростью решил, что частная аудиенция окажется полезнее для провинции… Для начала. Не стоит шокировать дворянство странным видом этих людей.

– Идемте, друзья, – произнес Гуннар. – Это настоящая прогулка, хотя, может, и не для вас.

Вид порта был знаком Этану. Он работал во множестве подобных в полусотне стран. Некоторые были более, некоторые менее цивилизованными. Но все и везде исповедовали одно и то же: выгоду, выгоду…

Везде царил бизнес. Шумная торговля, загрузка паромов, разгрузка, воровство и драки – и повсюду массы детей, всегда находящих место для игр. Бурлящая толпа, пропитанная жадностью. Да, и этот мир не был совершенным. Сотни закутанных в мех фигур наполняли порт теплым, мускусным запахом. Он не был неприятным, но в соединении с толкучкой подавлял.

Многие из местных жителей отрывались от своих дел и провожали взглядами процессию. Но никто не смотрел на незнакомцев долго и не позволял себе комментировать увиденное, чтобы не оказаться услышанным. Это объяснялось, как посчитал Этан, присутствием Гуннара и его солдат.

Дети, однако, не были такими робкими. Представляющие собой миниатюрных взрослых, одетые на свежем ветру лишь в меховые курточки и короткие штаны, они останавливались и смотрели на проходящих широко раскрытыми глазами. Этан едва сдерживался, чтобы не обнять их, довольствуясь поглаживанием по юным головкам.

– Горожане выглядят недружелюбными, – наконец заметил Септембер.

– В моем сопровождении, – отозвался Гуннар, – очевидно, что вы королевские гости. Это отделяет вас от остальных.

– Да, боюсь, несмотря на традиции, я должен на минуту смешаться с ними.

И до того как Гуннар или кто-либо другой успел пошевелиться, чтобы остановить его, Септембер выскочил из общей группы, сделал несколько шагов и остановился перед маленьким открытым магазинчиком.

Старый хозяин Стел Поммер, взглянул на гладкокожего чужеземца, потом беспомощно огляделся по сторонам. Его обычно болтливые соседи на этот раз не обратили на беднягу никакого внимания.

– Сколько? – спросил Септембер, указывая пальцем.

– Я… гм, это… уважаемый сэр, господин, я не знаю, что…

– Ты не знаешь? – перебил он старика с поддельным раздражением. – Хозяин, который не знает цену на свой товар? Как же ты занимаешься бизнесом? – он ткнул себя пальцем в грудь. – Мне, как ты ясно видишь, срочно нужна хорошая теплая шуба. Я бы хотел купить вот эту.

– Да, господин, – пробормотал Поммер, немного приходя в себя. Он в замешательстве посмотрел на руки Септембера и наконец отбросил свое недоверие, поняв что между талией незнакомца и его запястьями нет ничего, кроме воздуха.

– Только не стой, разинув рот, – нетерпеливо настаивал Септембер. – Сними вон ту с вешалки и дай мне примерить.

– Конечно, господин, конечно! – Поммер бросился к крутящейся деревянной вешалке, снял указанную шубу и протянул Септемберу. Тот надел ее, отступил назад, приподнял плачи, затем наклонился и вытянул переднюю часть. Придерживая ее, он привязал сначала к правой, потом к левой стороне кожаные шнурки. По длине шуба была нормальной, но слишком широкой. Этан в ней утонул бы.

– Немного висит по бокам. Поскольку мне не нужны такие дырки для рук, почему бы тебе прямо сейчас не ушить их? Вот так достаточно. Сделаешь только так, чтобы я мог просунуть руки, а? Дырки для ног превосходные.

– Д… да, господин.

Под наблюдением солдат, зевак и половины детского населения Уоннома Стел Поммер принялся за непривычную работу по заделыванию проемов в шубе.

– Ты не сможешь тогда надеть ее, господин.

– Посмотрим, портной. Будет похоже, будто я залезаю в черепаший панцирь, но можно будет воспользоваться кнопками. Однако я впервые с момента нашего приезда чувствую себя удобно.

Поммер не стал выяснять, что такое черепаха или кнопка, и сосредоточился на шитье. Иголка, которой он пользовался, была обоюдоострой, как маленький меч.

Поммер отступил назад. Септембер помахал руками и несколько раз наклонился.

– Совсем неплохо. Хотелось бы, конечно, чтобы были рукава. Сколько?

– Гм… Восемьдесят фосс, – произнес Поммер, колеблясь и украдкой оглядывая чужеземца.

Сэр Гуннар что-то мягко пробормотал и положил руку на нежны своего меча.

– Но для тебя, почтенный господин, – торопливо пробормотал старик, – всего шестьдесят, всего шестьдесят.

Гуннар откашлялся и стал рассматривать мостовую.

– Да, но у меня нет местных денег, – пробормотал верзила, потирая обледеневшую щетину на подбородке. Это пробудило старого портного. В течение одной минуты чужеземец стал похож на нормального трана, благодаря своей ловкости, хотя принадлежал незнакомой расе и сопровождался солдатами ландграфа.

– Но, может, это подойдет, – верзила Септембер вытащил из рубашки какой-то предмет, загораживая его от Гуннара своим телом.

– Вот, – объяснил он, – это вилка и нож. Очень простой инструмент. Сделан из дюраллоя. Обычный предмет для туристов, для выживания в любых условиях. У нас есть еще.

– Какой нож? – спросил заинтригованный старик. – Я вижу только кусок металла.

– Нажми на кнопку здесь, в середине.

Поммер осторожно выполнил указание и подпрыгнул, когда вилка с ножом выскочили с обоих концов рукоятки.

– Понятия не имею, что ты будешь делать с вилкой, – доверительно произнес Септембер, – но лезвие может оказаться полезным тебе для работы. Оно сделано из материала, который гораздо крепче вашей самой лучшей стали, никогда не тупится и не ломается. Нож будет служить тебе и твоим детям очень долго, понял? Приспособления для выживания путешественником и делаются с таким расчетом.

Портной не до конца понял странное существо, но мог сказать, что сделка осуществилась, как только он увидел необычный предмет.

– О… вполне справедливый обмен, – старик был так возбужден и взволнован, что зажал нож в кулаке и, пока Гуннар или его солдаты не заметили, быстро спрятал.

– Спасибо, господин, спасибо! – пробормотал Поммер, благодарно кланяясь. – Пожалуйста, приходи в мой магазин еще.

Гуннар бесцельно слонялся рядом.

– Вы закончили?

– Да, благодарю, – ответил Септембер.

Знакомый голос донесся из группы людей.

– Эй, а как же я? – спросил Уолтер.

– Что ты? – холодно отозвался Септембер и опять повернулся к Гуннару. – Первый раз с того момента, как мы оказались в вашем мире, я согрелся. Ждать я больше не мог. Извини, если я расстроил твои планы. Слушай, – закончил он с невинным видом, – а мы не можем опоздать на встречу?