Текст книги "Саньяси (СИ)"

Автор книги: Алан Аюпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

– Я то, конечно, сам дурак и баобабов в своём глазу не вижу, так что мои замечания, боюсь, покатятся по бетону. – Немного раздражённо сообщил моряк.

– Как писал Козьма Прутков: "Бросая камешки вводу, смотри на круги, от них расходящиеся, чтобы это не было пустою забавою". Если не один к одному, то близко к тексту. – Процитировал седой.

– А смысл жизни не иначе как производная от идейности?.. – Спросил граф заговорщиским шёпотом.

Тут лохматый субъектподнял голову, посмотрел на сидящего перед ним седого и, резко выпрямившись, принялся вертеть головой, кого‑то выискивая. Наконец его взгляд упёрся в графиню Светленову.

– Вы, мадам, – произнёс он ясным, совершенно трезвым голосом, – ещё ответите за свои злодеяния.

– Что вы такое говорите? – Воскликнул ошарашенный граф.

– Хмель из башки лезет. – Прокомментировала девушка.

– Господин Ладожский, может вам проветриться пора? – Поинтересовался моряк.

Лохматый, не меняя позы, вывернул глаза, чуть ли не наизнанку. Несколько секунд смотрел на моряка, после чего вернул глаза в прежнее положение, уставившись на графиню.

– Мне доподлинно известно, куда подевался наш кот учёный. – Сказал он, не меняя выражения лица, не дрогнув голосом.

– Вот‑те раз! – оживился граф. – И куда же?

– Графиня Светленова убила его. Ошкурила, и теперь каждый вечер в преосвященском дворце появляется кот, точная копия исчезнувшего учёного кота. Он называет себя Мавриком и разговаривает голосом нашей хозяйки чайной избы.

– С чего вы это взяли? – Спросил вконец обалдевший седой.

– Я художник или кто, по‑вашему?! – Воскликнул господин Ладожский.

– Художник, художник. Только успокойтесь. – Поспешно согласился седой, подхватив бутылку коньяка и наливая в опустевшую рюмку лохматому.

Странный субъект принял стопочку, посмотрел сквозь жидкость на свет и единым махом осушил её. Глаза его тут же осоловели.

– Господа, разрешите выразить вам своё почтение… – Еле шевеля языком, произнёс он.

Тут к моему столику подошла хозяйка домашней кухни.

– Добрый день. – Поздоровалась она. – Как дела? Как Ваша командировка?

– Иска Нюмовна, откуда Вы всё знаете? Я ещё не успел прилететь, а Вам уже доподлинно известно где я и с кем я.

– Вы сегодня не вежливы. Не поздоровались с больной старушкой.

– Вы‑то?! Больная?!

– Да. Я. Старая, больная женщина.

– Да Вы нас всех ещё переживёте!..

– Не хамите!

– А Вы не уходите от ответа. – Горячился я.

– Вот. Из‑за таких моя клиентура портится, доходы уменьшаются…

– Послушайте, Иска Нюмовна, – Уже завёлся я, – меня не интересуют Ваши доходы, меня интересует, откуда Вы получаете информацию? Конкретные люди, приносящие Вам всякие известия, меня не интересуют. Меня интересует лишь источник.

– А Вам не кажется, молодой человек, что Вы лезете не в своё дело? – Нервно поводя плечами, раздражённо спросила Иска Нюмовна.

– Ничуть. – Усмехнулся я. – Просто мне доподлинно известно, что у Вас не первичная информация, а очень хорошая подделка. Или, скажем, не совсем полная.

– молодой человек, для чего Вы испытываете моё терпение?

– Вы о чём? – Удивлённо поднял бровь я.

– Вы и так являетесь почётным посетителем моего заведения, чего ещё Вам надо?

– Я?! – Ещё больше удивился я.

– Ну, не я же?!

Хозяйка домашней кухни зло зыркнула из подлобья.

– А кто мне в прошлый раз счёт с четырьмя нулями выставил?

– Девочка ошиблась. – Сказала, как отрезала Иска Нюмовна.

– Ага, в свою сторону, разумеется.

– Разумеется. – Буквально прошипела Иска Нюмовна.

– Тогда верните мне мои денежки. – Предложил я.

– Какие ещё деньги? – Немедленно взвилась владелица домашней кухни.

– Как какие? – Неподдельно изумился я. – Те, что я в прошлый свой приход переплатил Вашей неграмотной девочке.

– Зассиль грамотная! – Взвизгнула Иска Нюмовна. – Она учится в Оксворде!

– Да хоть где! В Гарварде или в Кембридже?.. Какая разница? Нашли мне учебные заведения!

Хозяйка домашней кухни ошарашено уставилась на меня.

– Что Вы сказали? – Едва слышно, переспросила она.

– Я сказал, что это не те учреждения, где чему‑нибудь можно научится. – Невозмутимо ответил я.

– Это Вы на что намекаете? – Зловещим шёпотом поинтересовалась Иска Нюмовна.

– Только на то, что Вы зря деньги на ветер пускаете, обсчитывая своих постоянных посетителей.

В зал вошёл человек, мягко говоря, ненормального вида. На голове красовался громадный парик со слипшимися завитками волос, в длинном чёрном плаще, волочащимся по полу за его владельцем, заодно стирающим грязные следы, оставляемые ботфортами диковинного субъекта. Слегка покачиваясь, он подошёл к бару, и, навалившись на стойку всей тяжестью своего немаленького тела, прохрипел:

– Водки.

Иска Нюмовна, поджав губы, внимательно изучала новоявленного клиента, не торопясь выполнять его заказ.

– Не дрейфь, бабло имеется. – Пытаясь похлопать себя в районе кармана, сообщил тот.

– Сколько? – Строго спросила старая еврейка.

– а сколько тебе надо? – Осведомился посититель, таща из кармана грязно‑серого цвета длинную узкую полоску, толи тряпки, толи бумаги.

– Во‑первых, не "тебе", а "Вам". Во‑вторых, это не деньги, а кишки дохлого осла. – Голосом, не предвещающим ничего хорошего, заявила Иска Нюмовна.

– Чего?! – Опешил субъект.

– То, что слышал. – Отрезала Иска Нюмовна.

– Скажите, пожалуйста, – раздался голос из угла, – у меня что‑то с грамматикой случилось. Как правильно пишется слово "наслождатся"?

– Наслаждаться. – Машинально ответила хозяйка домашней кухни. – Господин байкер, с каких это пор у вас проблемы с памятью?

– Простите, – удивился я, – байкер опять объявился в городе?

– Да он никуда и не исчезал. – Отмахнулась Иска Нюмовна.

– А "вооброжение"? – Не унимался байкер.

– Воображение. – Рыкнула Иска Нюмовна.

– Слушайте, – обратился я к старой еврейке, – что это с ним? Без косухи, черепа, креста, каски и прочих атрибутов байкеров?! Не заболел ли он часом?

– Не думаю. – Ухмыльнулась Иска Нюмовна.

– Что, и татуировку вывел?

– Вряд ли. Он увлёкся эпистолярным жанром.

– В смысле? – Не понял я.

– Да развелось тут!.. – Неопределённо махнула ручкой Иска Нюмовна. – У некоей Маргариты упился опиумом вот и решил остепениться. Предложил ей руку и сердце, а она сбежала в неизвестном направлении. Вот он теперь и пишет письма мелким почерком.

– А "каторый"?

– Который, через "о". – Обречённо вздохнув, ответила Иска Нюмовна.

– и что, он здесь каждый день сидит и спрашивает? – Не поверил я.

– Ага. Можно подумать, что не знает. Раньше‑то вон, какие тексты крапал!..

– Так ты наливаешь? – Перебил Иску Нюмовну чудаковатый клиент.

– Бабки гони. Нормальные.

– А эти чем тебе не нравятся? – Настаивал на своём тот.

– Я тебе уже сказала, не "ты", а "Вы". Ещё раз повторишь, выкину отсюда.

– Попробуй. – Приосанился чудик.

Иска Нюмовна как‑то странно улыбнулась, и в ту же минуту входная дверь распахнулась. На пороге стояло штук пять "динозавров". Посетитель очумело уставился на них, и бочком, бочком выскользнул на улицу сам.

– Вот с каким контингентом работать приходится. – Пожаловалась Иска Нюмовна. – А Вы говорите: "не обсчитывать"… Тут не обсчитаешь, не проживёшь.

– А "компазиция", как пишется?

– Композиция. Несчастный. – Сказала Иска Нюмовна, и снова принялась считать выручку.

– Значит, не скажете?

– Не скажу. Иди с богом. Сегодня обед за счёт заведения.

– Вы меня выпроваживаете? – Спросил я в удаляющуюся сгорбленную, старушечью спину.

– Да. И не вынуждай меня прибегать к серьёзным методам убеждения.

Мне ничего не оставалось, как покинуть домашнюю кухню не отведав диссерта и не узнав, кому и почему Иска Нюмовна позволила нарушить все законы своего заведения?!

Глава 7

Первым делом, добравшись до компьютера, я открыл поисковик и задал запрос, вписав: «лорд Камингстоун». Но тут меня ожидало разочарование. Оказывается, это такой городок в Шотландии. Во всяком случае так утверждали поисковики. Самое большее, что удалось получить так это: «37‑летний менеджер из шотландского городка Камингстоун решил продавать воду из…», ну, и тому подобное. Тогда я изменил запрос и ввёл: «лорд архивариус», и получил!..

"Теле‑радио‑компания "Глас Исети" (Вести из архива). Лорд‑архивариус I‑chay, известный педант и аккуратист, бьёт тревогу. По его словам, счётчики города безбожно врут".

Какие счётчики? Какого города? И что это за теле‑радио‑компания? Впервые слышу!.. И лорда этого самозваного зовут как‑то уж не по‑людски: I‑chay! Как это будет по‑русски: ай‑чай?

Я задумался. В голову ничего не лезло.

"Бред какой‑то. Толи это очередная ролевая игра в сети появилась, толи шифры какие‑то?.. Если игра, то как это я умудрился проморгать такую информацию? Если шифры, то для кого? Хотя… Для кого – это пусть останется им, меньше знаешь, лучше спишь. А вот зачем интернет используют таким образом? Нет, даже не так, зачем так открыто? Кому в голову пришло так наглеть на глазах у спецслужб всего мира? – И тут в моей голове что‑то щёлкнуло!.. – Там, у Иски Нюмовны, прозвучало что‑то такое, что меня насторожило. Речь шла о каком‑то городе, даже название произносилось, кажется?.. "Нет, названия не помню. Но имя было, кроме этого архивариуса было ещё какое‑то имя?!".

Руки сами собой набрали: "Светлада". Меня поджидало полное разочарование. Дибильные поискивики вносили изменения, видя в имени Светлада опечатку и разыскивали Светлану. Меня это так достало, что я написал админу и высказал ему всё, что я о нём думаю.

Сидя за столом подле включенного ноута, я не видел монитора, хоть и смотрел в упор на него. В голове варилась каша. Вроде что‑то вырисовывалось, и тут же все концы обрезались. Те мужики говорили открыто, но ни одной зацепки в их диалоге мне не удалось найти. И это раздражало, не давало успокоиться.

В левом нижнем углу монитора появился маленький человечек в королевском одеянии с короной на голове. Я вздрогнул. Что‑то происходило из рук вон выходящее. За столь короткий срок этот абонент появлялся на связи второй раз.

– Начинаем готовиться ко сну. Приготовили диван, растелили простыни, разоблачаемся и принимаемся за водные процедуры.

– Привет. Не видел. А где?

– Посмотри в личке. Там будем решать, что и как.

– Так весело?

Шутя шути, или не шути шутя.

– Ок. Я попросил Ицамана, чтоб минуту после удаления стампа ждать, а потом 30 секунд. и он поставил 30 секунд.

– С какого перепугу?

– Ага, вижу.

– То уже продумаешь, и скажешь.

– Жизнь цветёт и пахнет.

– Ещё как.

– Скороспелка или лето жаркое выдалось?

– Лето жаркое, пыльное, шумное. Лето, ах лето…Лето звонкое пой.

– Ага, проснись и пой.

Проснись и пой, проснись и пой мы будем вместе всегда.

– Это что ещё за новое прочтение?

– Новое – это хорошо забытое старое.

– Включи кондиционер, Ваше величество.

– Попрошу без намёков.

– А я и не намекаю. Я просто, погулять вышел.

– Ну, так и гуляй себе Время пока есть. Но не загуливай. "И только кошка гуляет сама по себе, и лишь по весне с котом".

– Постараюсь, Ваше величество. Ещё будут кроссворды?

– Тебе мало?

– Мне всегда мало.

– Купи перец. Перец горький, перец красный, перец болгарский.

– Господи, сколько ещё перцев на белом свете… Разновидностей, я имею ввиду.

– Каждый овощь что‑то корчит.

– Да я‑то привык. Вот только что‑то слишком часто они стали доставать.

– Я вроде тоже привык, но в последнее время достали.

– Хуже.

– Взяли, взяли, удержат ли? Большие дяденьки и тётеньки.

– Девочка во дворе отламала правую руку своему пупсу. Расплакалась.

– Посоветуй ей отламать и левую.

– Просто им не о чем делать. Столько всего, а бютжет, как я понимаю, давит.

– Что такое бюджет? Виртуальные бумажки. Как облака… Белогривые лошадки…

– Хрен его знает. Только меня это больше настораживает чем радует.

– Будь готов. Пойдёт всплеск, туча рогатеньких, куча беспорядков и куча работы. "В заповеднике, вот в каком забыл… Жил да был козёл, роги длинные!". Вот и всё, как я понимаю. Ну и ещё, будут копаться нет ли денег, никто ли не выделяет.

– Скорей всего. Но возможно и другое. Меня года два тому назад пытались склонить, перетащить под пристол, чтоб я забрал весь контингент туда. Я отказался. может быть это очередная попытка. Так что держись, возможно им нужен не я, а ты.

– Кто? Куда? Зачем? Нет… Что? Где? Куды?

– Под крыло любовницы пасынка. Я её открытым текстом послал. Она на меня обиделась, теперь не общается, зато козни строит при любом удобном случае.

– Да. Она общается плотно. Новый год на майорке праздновали. Или будут…

– Тут нет никакого секрета. Майорка – хорошо, хотелось бы в Неаполь.

– Можно и в неаполь. Только пирамиды маячат вдали. "Где‑то вдали догорает закат. И фонари ярче горят".

– Может быть. Не знаю. "И не дают они людям сбиться вночи. Ночные спутники – фонари".

Ну, судя по всему, что отсвечивают.

– Не интересовался.

– А ты поинтересуйся. Выбор – дело тонкое.

– А чтоб выборы были альтернативными, надо другую кандидатуру… "А наш‑то – это ужас настоящий, и как его на камеру сымать?".

– Камеру переверни.

– Во‑во! "А тут ещё вопрос о кандидатах, на свято‑место главного вора".

– Ватикан далеко, до бога высоко!..

– Ну, а как ты думал. то как предвыборная компания. "Кого мы на спине своей катаем, маршрутное такси "вокзал – базар"…

– Базары отмирают. Гипермаркеты в моде.

А интересно, будут ли конкуренты? "Да, мы страдаем, но зато свободно. Такая штука суверенитет".

– И что же такое суверенитет?

– А хрен его знает.

– Посмотрим, что сегодня встреча покажет.

– Не знаешь, не говори. У людей спроси, в энциклопедию загляни, словарики полистай… "Качает задира ветер фонари над головой. Шагает весёлый парень по весенней мостовой. Листает, учебник физики листает на ходу".

– Вроде в какую‑то из сред.

– Колоидную.

– Это будет на конференции.

– Не носи гала рекорд, у меня всё слетает.

– Ок.

– Знаю. Не то что я ожидал. Сплошная реклама дорогих погремушек. Никакой конкретики…

– Я же говорил изначально, что так и будет. Вы слишком доверчивы, Ваше величество.

– Я надеялся не на такое…

– Ага, Вы от петушка маковых зёрнышек жаждили заполучить?

– Коноплёй не интересуюсь. думал будет какая‑то конкретика.

– Птичка думала, да в суп попали.

– Ваши шутки не для шутки. Ненравится мне та вся канитель.

– "Ваши руки не для скуки", Ваше величество, Вы запамятовали. А кому это нравится? В чём там проблема?

– Тут общая проблема.

– Говорят, нашлись Ваши родственники.

– Секунду…

– Прошло 3 минуты 27 секунд… Ну что там за родственники?

– Да то не мои родственники. Кто такой сибиряк?

– Новичок.

– Ядрёна Матрёна!.. Мы ж создали всё это для них… Почему так никого не уважают.

– Это всегда было. Меня это всегда бесило.

– Да я понимаю, что всегда было, но просто грустно.

– А мне как? Ты время от времени приходишь и сталкиваешься с этим, а я каждый день.

– Да я знаю. Кстати а что с тем пернатым хищником? я ему отписал и ни ответа ни привета.

– Всё ок. Он согласился на наши требования. Вопрос снят.

– Ясно.

– Я думал, что ты всё‑таки отбыл на конференцию…

– Я тут. на месте.

– Как дела?

– Как сажа бела.

– Да я тоже это читал.

– Она по сути вообще поехала. А там ей и юшка с бройлером подгавкивают.

– Во блин! У неё мозги на месте? Или она на сексуальной почве вообще поехала???

– "Я от любви схожу сума…".

– И где это она просит? В "На круге"? Её там за это не подвесили за межножье?

– Она в твиттере гавкает.

– А, меня там нет.

– Я знаю, что ты твиттер не читаешь.

– Откуда?

– Сорока на хвосте принесла.

– Да. Можем ли мы перейти на третью линейку?

– Я такого пока не видел.

– По третьей ленейке то есть, где‑то не тестовый вариант?

– Если б был вариант, я согласен попробовать.

– Народ интересовался, есть ли под андроид?

– Есть, но только третья линейка, есть и под айфон. Но опять же не ниже третьей линейки.

– Тоесть Вы хотите сказать, что и на базу тоже идёт реакция?

– Разумеется. Поэтому никогда ничего не делается пока идут мероприятия, чтоб не мешать.

– Усёк.

– This file contains System Exclusive data designed to be sent automatically to your MIDI gear. Do you want to send it now? If you are unsure, click Cancel. Ask this question every time. OK Cancel

– А это ещё что за бредятина?

– Лариведерчи!

– Чао!

Вот такой содержательный разговор у нас произошёл. Я выключил комп, поднялся из‑за стола. Было над чем подумать.

В дверь постучали.

– Войдите! – Крикнул я, глядя в окно на угасающий день.

Дверь тихо отворилась. Это меня насторожило. "Серёга не стал бы стучать и пинком, в лучшем случае, распахнул бы…"‑ Я не додумал, резко обернулся. У двери стояла Зассиль.

– Привет! – Сказал я, удивлённый её появлением.

– Привет! Не ждали?

– Честно говоря, нет. Проходи, присаживайся.

Я подошёл к столу, захлопнул ноут, отодвинул стул.

– Сергея сегодня не будет. – Сказала она, не двигаясь с места.

Я пронаблюдал за её рукой. Она аккуратно проворачивала ключ, стопоря его так, чтоб нельзя было вытолкнуть с той стороны.

– Откуда ты знаешь? – Спросил я, как заворожённый наблюдая за её действиями.

– Я его попросила об этом.

– Не стопори ключ, не поможет. Выше защёлка специально для этого предназначенна!

Девушка мельком глянула в указанном направлении.

– Это даже лучше. – Сказала она, фиксируя задвижку.

Я огляделся. Внимательно осмотрел стол. Нигде никаких записок.

– Не ищи. – Заметила она мой взгляд. – Он не успел ничего оставить. Передал на словах.

Она завершила манипуляции у двери, и шагнула ко мне.

На следующий день я никуда не улетел. Тщательнейшая проверка на проходной меня не удивила, и не насторожила. Чего‑то подобного я ожидал. С другой стороны, будь я повнимательней, может и заметил бы кое‑что, однако не заметил, а сразу направился в отдел кадров за документами. Вечерним рейсом предстаяло вылететь в Париж.

Тут меня ждала первая неожиданность. Дверь отдела кадров была заперта. Удивлённо подёргал ручку, предполагая, что дверь захлопнулась, но изнутри никто не отозвался. Оглянулся на охранников. Они проверяли следующего посетителя и не обращали на меня никакого внимания. В недоумении, отправился к лестнице, устремляясь к директору за разъяснениями.

В приёмной меня ждала вторая новость. На одном из стульев для посетителей сидел охранник. За секретарским столом всё так же восседала вчерашняя блондинка.

– Добрый день. – Поздоровался я, и, не сдержавшись, всё‑таки спросил: – А где Мариэтта Трофимовна?

Блондинка скользнула по мне взглядом, но ничего не ответила. Дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге появился ещё один охранник.

– Входите. – позвал он, приглашающе махнув рукой.

Я перевёл взгляд на секретаршу, потом на охранника, сидящего в углу, и снова на охранника в дверях.

– Вы мне? – Тупо переспросил я.

– Да, да. Директор ждёт Вас. – Он отступил в сторону, освобождая проход.

Я вошёл. Дверь закрылась. Охранник шагнул ко мне, намереваясь устроить досмотр, но тут директор предостерегающе поднял руку.

– Не надо. Это надёжный человек.

Охранник пожал плечами и скрылся за шкафом.

– Проходи. – Предложил Семён Иванович.

Я двинулся к столу, на ходу невольно оглянувшись. За шкафом никого не было. Я замер.

– Проходи, проходи, – поторопили меня, – не стой столбом.

Я же лихорадочно вспоминал, вернее сказать пытался припомнить расположение помещений на этом этаже, и никак не мог этого сделать. Устроившись на стуле перед директором, продолжал думать, куда же мог деться охранник. В голову лезли всякие средневековые штучки типа потаённых ходов, но какой тайный ход мог быть в бетонном здании? Спец‑лифт и прочие приспособления здесь не катировались. Да я бы знал о них по роду своей работы. И тут мне всё‑таки повезло!..

Посетитель встал из‑за стола, одёрнул полу пиджака, попрощался и вышел, поинтересовавшись при этом где здесь туалетные комнаты. Тут‑то я и вспомнил. За шкафом находилась дверь в комнату отдыха, где был туалет и душ. Но не было окон. Я невольно покосился на стену, где должна была находится дверь в эту самую комнату. Дверь была наместе, но шкафа там не было. И ничто даже не напоминало о его недавнем местоположении.

– Что ты так рассматриваешь? – Спросил Семён Иванович.

– Смотрю, куда делся охранник.

– А! – Он рассмеялся. – Мы шкаф слегка сдвинули, и пробили стену в медпункт.

– Какой медпункт? – Не понял я.

– Рядом с приёмной сейчас не бухгалтерия, а медпункт. Вот туда и пробили дверь. Замаскировали её под стену и теперь как только посетитель появляется в приёмной один из охранников выходит, а другой остаётся. Ежели кому‑то удастся пройти с оружием или дурными намерениями, он будет предполагать, что это последний охранник, ему и в голову не придёт, что в директорском кабинете могут оказаться посторонние, тем более охранники. – Улыбнулся он своей выдумке.

– Но бухгалтерия всегда была ниже этажём?

– Да, была. Только то была для налоговой, а здесь, скажем, правильная. Теперь я их совместил. Нет смысла больше что‑то скрывать. Теперь у нас бухгалтерия полностью открыта.

– Но медпункт я только что видел на первом этаже?! – Недоумевал я.

– Правильно. Я просто неверно выразился. Это не медпункт, это комната здоровья со спортивными тринажёрами для сотрудников. Ведь у большинства работа сидячая. Вот и будет где размяться, а охраннику провести время, если понадобится.

– Хм! Прыгать на голове бухгалтеров?!

– Нет. Внизу машинный зал, а не бухгалтерия.

– Блин, сколько перемен за одну неделю?!

– Стараемся. Работаем. Ладно. Ты чего пришёл?

– А! По Вашему приказу мне сегодня предстоит вылететь в Японию. До самолёта осталось всего (я глянул на часы) чуть меньше трёх часов, а документов нет.

– Как нет?!

– Да так. Отдел кадров заперт.

– А! Чёрт возьми!.. – Пробормотал он. – Забыл!.. Вчера днём от инфаркта умерла Мариэтта Трофимовна.

– Что?! – Не поверил я.

– Да. Вчера. Прям на главпочтштампе. У двери. Выходила. – Директор задумчиво смотрел куда‑то всторону мимо меня. По его взгляду было понятно, что здесь что‑то нечисто, но что именно, по всей видимости, он сам не знал.

– Не может быть?! – Сказал я, всё ещё не веря услышанному.

– Да. – Повторил Семён Иванович, и добавил: – Людмила Иосифовна по моей просьбе занимается похоронами.

– Но ведь она же не была сердечницей?!

– А разве инфаркт только у сердечников случается?

– Не знаю. – Честно признался я.

Щёлкнул селектор и голос секретаря блондинки сообщил:

– Семён Иванович, Вам пакет с уведомлением, принимать?

– От кого?

– Мариэтта Трофимовна Слудская. – Прочла секретарь.

Я вздроглнул, а директор изменился в лице, подобно пацану двенадцатилетнему выпрыгнул из‑за стола и в один миг оказался в приёмной. Я же степенно вышел следом.

– Где? – Выкрикнул Семён Иванович и, вырвав ручку у блондинки, быстро подписал корешок.

Секретарь изумлённо уставилась на директора, который сцапал пакет и быстрыми шагами направился обратно в кабинет.

– Пошли. – Кивнул он мне.

Несколько минут прошло в молчании. Он читал, стоя у стола, не дойдя до своего кресла, я у двери, не желая мешать, а заодно деликатно демонстрируя своё полное безразличие к содержанию письма. Наконец он дочитал. Обошёл стол и сел.

– У Мариэтты Трофимовны нашлась дочь, которая пропала два года назад. – Сообщил он. – Поехала на заработки во Францию и пропала. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Фирма оказалась стандартной подставой. Они вербовали девочек в качестве седелок, на самом же деле по прибытии отбирали у них паспорта и отправляли в европейские бардели. Слудской сообщили где её дочь, передали письмо от неё и требование всю информацию о нашей фирме. Всю, до последней капельки. Взамен обещали вернуть дочь домой. Разумеется, что Мариэтта Трофимовна не могла пойти на это, но и дочь бросить в таком положении не могла. Успела написать письмо, кое‑что сообщить. Некоторые фамилии, круг интересов, волнующих наших недругов. Она собиралась уволиться, чтоб к ней не было притензий и попытаться выручить дочь своими силами. Теперь понятно, – добавил он, – что она делала на главпочштампе…

Я во все глаза смотрел на директора и ощущал себя внутри какого‑то низкопробного детектива.

– Бред какой‑то!.. – Пробормотал я. – Смысла увольняться не вижу. Им нужна информация, следовательно, Мариетта Трафимовна нужна была им здесь. В противном случае ничего у неё не выгорело бы. Бред какой‑то… И как она водиночку собиралась выручать дочь?

– Не знаю. – Задумчиво ответил директор. Он ещё секунду помолчал, потом протянул руку и поднял трубку телефона:

– Людмила Иосифовна, передайте все дела в профком, а Вы немедленно подготовьте документы для вылета во Францию. Нет. Не мне! Дмитрию Загальскому с его закадычным дружком. Нет, не прогулка. Им там веселиться некогда будет. Да. Он у нас на договоре. А как же?! Всё я сказал. Срочно. Чтоб через час документы были готовы. Да, и билеты, и визы. – Он взглянул на меня. – У тебя есть шенгенская виза?

– Да. Только недавно сделал.

– Хорошо. Оплатим.

Через два часа я покинул офисное здание с кипой документов и пакостным ощущением тревоги внутри. Величество был прав, приближались не очень приятные перемены, если не сказать больше…

Однако сюрпризы на этом не кончились. Под раскидистой кроной платана слева от фонтана сидела на лавочке давешняя водитель троллейбуса. Завидев меня, она поднялась, но на встречу не поспешила.

– Привет! – Сказал я, подходя.

– Привет! – Кивнула она. – Пошли.

– Куда?

– Не кудахчи. Разкудахтался.

Мы вышли из‑под тени дерева и направились в сторону парка. Тут я обратил внимание на то, что Малка старается идти так, чтоб её не было видно из окон офиса.

– Ты знаешь, – начал я, – мне надо торопиться.

– Знаю. – Отрезала она. – Свой багаж ты приготовил ещё вчера.

– Да, но планы изменились.

– Я знаю. Багаж‑то всё равно остаётся прежним. Или трусы для ношения в Японии не годятся во Франции?

Я промолчал.

Мы прошли ещё немного. Повернули на соседнюю улицу и вошли в первую попавшуюся подворотню.

– Садись. – Предложила Малка, указывая на приткнувшуюся у стены машину.

– Ни фига себе!.. – Выразил я свои эмоции, устроившись на переднем сидеьне. – Объясни недалёкому, как это живя в общаге можно иметь такое авто?! Кабриолет – "Lamborghini Gallardo Spyder"!

Девушка запустила двигатель, аккуратно развернулась и выехала со двора. Лишь вывернув на проезжую часть ответила:

– Жизнь в общежитии ещё никому не запрещала иметь блага человеческие.

– Но такие!..

– помолчи. – перебила она. – Сейчас мы едем к тебе в общагу. Как можно быстро забираешь вещи и в аэропорт. Там будет ждать тебя Загальский.

– А что за спешка?

– Некоторые органы не желают выпускать тебя из страны. По каким причинам? Не знаю. Это ты у них сам спросишь, когда вернёшься.

Я почесал в затылке.

– Ну, и дела?! Кому я неугодил?

– Я же сказала, не знаю. Может твоей любимой Иске Нюмовне.

– Как много ты обо мне знаешь! Вроде недавно познакомились, виделись всего один раз и такая осведомлённость?!

– Ты помнишь мужика, что приставал к тебе в парке? – Спросила девушка, не отвечая на мой вопрос.

– Какого?

– Откуда я знаю какого? Ты сидел в городском саду в тот вечер, когда мы познакомились. Ты тогда говорил, что какой‑то ненормальный пристал к тебе с дурацкими расспросами.

– А! Да, помню.

– Так вот, как вернёшься, обязательно разыщи его и выслушай до конца, не перебивая.

– Хм… Это приказ?

– Да.

– От кого?

– От меня.

– Простите, а кто Вы будете?

– Человек.

– Это я вижу. Я не вижу причин слушаться Ваших приказов. Основания?

– Твоя жизнь.

– Моя?! – Подивился я.

– Твоя, твоя. Давай, беги. У тебя максимум 5 минут и постарайся не попадаться на глаза никому.

– Постараюсь. – Буркнул я, покидая прохладный салон машины.

В комнате никого не было. Ничего удивительного в этом не было за одним исключением: фотка очередной обнажённой пасии Серёги красовалась над моим ложем. Закрыв дверь на ключ, подошёл и ногтем колупнул край карточки. Уголок отошёл. Я потянул сильней. Фотография легко отделилась от стены, а на покрывало упала скрученная в тонюсенькую трубку записка. Развернув её, прочёл: "Я не знал, что ты такой большой любитель мужчин. Они с утра не давали мне спать, всё требовали тебя. Серёга".

Сунув записку в карман, схватил приготовленный заранее чемодан, кинул на плечо спортивную сумку, на другое ноут, и отправился к Малке. Толком ещё не успел забраться в машину, как она рванула с места. Пришлось дверцу захлопывать на ходу.

– Смотри. – Кивнула Малка, указывая на милицейский микроавтобус и два джипа сопровождения, заворачивающих во двор общежития. – За тобой поехали.

– Ты думаешь? – Усомнился я.

– Хочешь проверить?

– Я посмотрел в заднее окно.

– Нет. Что‑то не хочется.

– Тогда я тебе сейчас ещё кое‑что покажу. Смотри. Это будет слева от тебя.

Мы свернули на проспект, потом проскочили через дворы на параллельный бульвар. Слева показалось здание университета. У дороги стояла Зассиль и голосовала.

– И что? – Спросил я, не поняв смысла демонстрации.

– Подожди, сейчас увидишь.

И я увидел!..

За углом Т‑образного перекрёстка, который мы проскочили, стояла неприметная волжана. За рулём сидел мужик в гражданском. Другой стоял подле угла здания, выглядывая из‑за него. За кем он наблюдал, было ясно без лишних слов.

– А она‑то тут причём? – Вырвалось у меня.

– Приманка для похотливых кабелей мужского рода.

– А что, кабели бывают женского рода?

Малка не ответила.

– Ещё сюрпризы будут? – Поинтересовался я на всякий случай.

– Возможно.

– В аэропорту?

– Скорей всего. Но, думаю, не успеют.

– Почему?

– Потому что ты летишь не тем самолётом, на какой тебе заказали билет. Твой билет в бардачке. Открой, достань.

Я откинул дверцу ящика для перчаток. Вынул конверт, заглянул внутрь. Там находились два билета. Вынул, прочёл!.. Потом спросил:

– А мы не опоздаем?

– Нет. Как раз к последним минутам успеваем. Поскольку багажа у тебя практически нет, то и пропустят тебя быстро.

– А Митька?

– Митя ждёт тебя у стойки регистрации. Так что за две минуты справитесь, и бегом к самолёту.

– По полю?

– А как же?! Рукав к тому времени уже уберут.

– Как они увидят, что мы бежим?

– Стюардесса знает. Задняя дверь с приставной лестницей будет ждать вас. Не забудьте потом помочь девушке втащить эту железяку внутрь.

– Втащим, не беспокойся. – Уверил я Малку.

Но просто, как говорила девушка, не получилось. У путепровода нас попробовал остановить патрульный экипаж. Малка сделала вид, что не заметила жезла, добавила газу и проскочила мимо как ни в чём не бывало. За мостом надо было свернуть направо, но малка воизбежание приследования, а за одно запутать следы, проскочила прямо, а через парочку проездов к домам сделала левый поворот. После чего целую плеяду поворотов, и выскочила на привокзальную площадь из‑за военных складских помещений.

Я взглянул на часы… С момента прохождения путепровода не прошло и двух минут. Если б мы поехали по известной дороге, то вряд ли б мы успели к назначенному сроку.