Текст книги "Саньяси (СИ)"

Автор книги: Алан Аюпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Жил он в трёхэтажном коттедже в привилегированном городке, специально выстроенном для очень богатых и влиятельных людей. Разъезжал в неимоверно громадной машине неопределённой марки, сделанной по заказу другом детства Венькой Салычевым. В доме у него практически никто и никогда не бывал, кроме него самого, конечно!.. Жены не имел. На вопросы о даме сердца отвечал типа: "Ешо молодой, успеется!". Местные невесты только и мечтали, как бы заполучить такого жениха?! Но Валька был твёрд, как гранит. Поговаривали, будто у него большая любовь была, и он пообещал своей невесте, пока миллиард не заработает, жениться не станет. Насколько это отвечало истине, никто не знал, но почесать языки хотелось. Валентин Семёнович не был местным уроженцем. Никто толком не знал, откуда он родом. Знали только, что приехал из столицы, где работал на кафедре одного очень серьёзного университета. Да он этого и не скрывал. Иногда, когда слегка перебирал, рассказывал, как ещё в школе показывал внушительные результаты, за что и забрали его в столицу. Приняли в универ без экзаменов. И стал он рекорды бить, а зачёты с экзаменами сами собой закрывались. Знаний, конечно, никаких. Однако, очень скоро это закончилось, когда его вдруг ни с того, ни с сего не взяли на олимпиаду. Чиновникам нужен был другой, совсем другой человек. Вот и отпихнули его, приведя в движение такие пласты!.. Валька сильно переживал. Потом вдруг понял, что жизнь спортсмена коротка, и без другой профессии не прожить. Тогда‑то он и принялся за учёбу по‑настоящему. Трудно было догонять, но голова у него крепкая, и память всегда была хорошая. Спорт он не бросил, но стал уделять ему меньше времени. Тренер поначалу ругался, но потом притих, смирился.

Когда вторая олимпиада подоспела, Валька как раз диплом писал. В сборную его взяли без разговоров, помня, как в прошлый раз обгадилась команда. Деканат и тот был всеми руками "за", только сам виновник сказал "нет", как ножом отрезал и защитился. Тут же начались неприятности. За строптивость надо было платить!..

Под распределение он не попал, отличником был, а потому свободный диплом получил. По специальности устроиться не смог. Пришлось пристраиваться работать грузчиком на товарный рынок, а за одно разносчиком газет. Вскоре ему повезло, и его взяли тренером по различным видам борьбы при генеральном штабе. Тут и грянула третья олимпиада, последняя для него. Но видимо не судьба. Стал он теперь безвыездником.

Потом что‑то случилось (о чём Валька умалчивает, сколько не поили, даже не заикнулся), и он оказался здесь, в этом захолустье. Правда, благодаря какому‑то фокусу или фокуснику, здесь его уже поджидал спортивный комплекс академического городка и кругленькая сумма на счету. Валька парень с головой. Раскрутил это дело и теперь слыл одним из самых богатых людей области по какой‑то непонятной причуде проживающий здесь, в таёжной глуши.

– Вот коротко. – Сказал Валентин. – Давай теперь ты.

И Феликс рассказал. Не вдаваясь в подробности, но и особо не сокращая.

– Вот такие‑то дела. – Закончил своё повествование Феликс, оглядываясь на черноту за окном.

– Ясно, понятно, о чём здесь речь. – Задумчиво произнёс хозяин комплекса. – Теперь послушай меня.

– Слушаю. – С готовностью отозвался Феликс.

– Насколько я понимаю в жизни, тебя б никто и никогда не нашёл. Если б не обстоятельства. Не перебивай. – Остановил он попытку друга. – Я всё сам расскажу. Только не думай, что я знаю много больше твоего. Дело в том, что с некоторого времени у меня стали происходить странные вещи. Такое ощущение, будто кому‑то надо меня достать. Пришлось обратиться кое‑куда, всё успокоилось. И тут на тебе! Вдруг начальник охраны сообщает, что сегодня на стоянке взяли кого‑то. Мало того, что без милиции, так ещё и какого‑то фальшивомонетчика. Я таких никогда в глаза не видел. Да и столуются у меня все с карточками. А тут горбатого лепят, мол, карточка у него фальшивая. Начальник смены клянётся, что клиент постоянный, не может у него быть карточка краденая. Ну, я и решил посмотреть, чего это ребятки расшалились. Так что повезло тебе, невероятно.

– Да уж… – Согласился Феликс, раздумывая, где бы переночевать. – Понимаешь, Валька, мне в городе оставаться нельзя.

– Понимаю. – Грустно улыбнулся Валентин. – Понимаю, сочувствую, но только на этом всё и заканчивается. Потому что, друг мой любезный, придётся нам, кажется, ноги делать. И очень быстро.

– Тебе‑то чего?

– Да того, что Фофа тоже жаловался на какие‑то проблемы. То ему башню от танка приволокли, еле отмазал. А позавчера вызывали кое‑куда… В общем, дела непонятные творятся.

– Ты хочешь сказать, что и Фофа здесь? – искренне поразился Феликс.

– Да. А что тут такого?

– Да если б я знал, что владелец этого заведения ты, всё было бы гораздо проще. Мне ведь и в голову не пришло, что ты можешь здесь оказаться. Да ещё и с Фофой!

– Дык и я не знал, что ты здесь. Говорили тут про учителишку местного, мол, Альбертом Дмитриевичем кличут, да, что Люська обидела его. Откель жешь я мог знать, что это ты?! – Рассмеялся Валентин.

– А Фофа, значит, это тот самый механик? – Спросил Феликс.

– Ну, да.

– Ага, я к нему пару раз приезжал, но холопы до тела не допустили. – Доверительно сообщил Феликс.

– Ну, видать запрос у тебя мелкий был, вот Фофа и не вышел. Он только при наличии серьёзных заказов идёт на личный контакт.

– А как он там? Я имею в виду, где его лебёдушка?

– Да по‑разному. – Уклонился от прямого ответа Валентин. – Жизнь – она штука жёсткая. То по голове гладит, то пинка под зад даёт.

– Ладно. Не хочешь, не отвечай. – Согласился Феликс. – Чего делать будем?

– А чего ещё нам остаётся? – Пожал богатырскими плечами хозяин комплекса. – Драпать надо, дружище Борман, драпать. И чем скорее, тем лучше.

– А ты не думаешь, что это кому‑то надо? – Поинтересовался Феликс.

– В смысле? – Не понял Валентин.

– А в том смысле, что кому‑то понадобилось изгнать нас из своих домов?

– Не понял? – Насторожился мамонт.

– Так чего тут не понять? – Хитро подмигнул Феликс. – Суди сам. Куда ты собрался бежать?

– Ну… Наверное, в город. – Не очень охотно ответил Валентин.

– Вот именно. – Торжествующе поднял палец к потолку Феликс. – И я того же мнения. Теперь понял?

Валентин непонимающе уставился на друга, потом вдруг хлопнул себя по лбу.

– А ведь и верно!.. И Фофа про город говорил. Мы даже документы с ним успели подготовить.

– Какие документы? – Не понял Феликс.

– На въезд. – Терпеливо пояснил Валентин. – Чтоб в город попасть, нужен пропуск.

– Теперь врубился. – Упавшим голосом произнёс Феликс.

– Да ты не расстраивайся. – Хлопнул его по колену мамонт. – У нас три пропуска. Как знали. Я когда заказывал у знакомых, подумал об одной подруге, а потом мы с ней разошлись, вот пропуск и остался.

– А фамилии, и прочее? – Ещё не поверил в удачу, Феликс.

– Ты что, с луны свалился? – Рассмеялся Валентин. – Какая фамилия? пропуска же чистые. Что впишем, то и будет.

– Не фига себе у тебя связи!!! – Поразился Феликс.

– Да, брат, связи у меня были хоть куда. Не по моему, правда, желанию, но всё же…

– А что будет с теми, которых ты в подвале запер?

– Да ничего с ними не будет. – Поморщился Валентин. – Посидят немного под замком. Потом их выпустят.

– А они к хозяевам своим бегом… – Предположил Феликс.

– Нет. Не так быстро. – Усмехнулся Валентин. – Сначала им придётся по тайге поблукать. потом к людям выбраться. Доказать, что они не снежные человеки, и лишь после этого связаться со своими хозяевами. Пока те разберутся, что да как, мы уж далеченько будем. Не достать!..

– Нам нельзя самолётом. – Поспешил предостеречь Феликс.

– Нам, дружище Борман, нельзя не только самолётом, но и поездом, и автобусом, и речным транспортом… – Обречённо вздохнул Валентин.

– И как же ты собираешься за неделю добраться до города? – Спросил Феликс.

– Думаю, что Фофе придётся предоставить нам хорошую машину, надёжную. А поскольку нас будет двое, то и рулить будем по очереди, и, следовательно, без остановок на ночлег.

– Логично. Согласился Феликс. – Только мне надо бы как‑то деньги с карточки снять. А то у меня ни шиша нет.

– Про свою карточку можешь забыть. – Отмахнулся Валентин. – Она засвечена по полной программе. И скорее всего заблокирована.

– Да. – Пожевав губами, согласился Феликс. – Я об этом не подумал. У мамочки руки очень длинные.

– То‑то. – Наставительно ткнул пальцем друга в бок, хозяин "Муромца".

– Фофу с собой тоже возьмём? – Спросил Феликс.

– Не знаю. – Подумав, ответил Валентин. – Я бы забрал его, только вряд ли он захочет бросать своё дело…

– Можно подумать, тебе легче бросить, чем ему.

– Да все мы привыкли к комфорту, к деньгам, к благам общества. Но видать неправедной жизнью мы жили, потому нас снова кидает.

– Слушай, с каких это пор ты в философы подался? – Улыбнулся Феликс. – Целый вечер философствуешь.

– Да не подавался я никуда. Просто к слову пришлось. – Смутился Валентин. – Я сейчас позвоню Фофе, пусть к утру машину подгонит. Думаю, чем раньше мы смоемся, тем лучше. Оставлю распоряжения, у меня тут толковый заместитель имеется. Я его как раз на такой случай держу. Хороший малый, всё выполнит, как я скажу.

Валентин поднялся.

– Валька, а может тебе не надо бежать? – попробовал остановить друга Феликс. – Вдруг ты сможешь отмазаться?

– После сегодняшнего‑то? – Саркастически усмехнулся Валентин. – Не лелей надежду, дружище Борман. Теперь нас спасут только наши ноги.

– Ага. В виде Фофиной машины. А моя где?

– Твоя тоже засвеченная, как и моя.

– А фофина, можно подумать, нет.

– Нет. – Резко ответил Валентин. – Дело в том, что у Фофы есть машина, которую никто, никогда не видел. Он зарегистрировал её очень давно, под какой‑то известной маркой. А потом крутил всякие дела, в результате никто толком теперь не знает, есть ли вообще такая в наличии.

Валентин шагнул к двери, но тут зазвонил мобильник.

– А вот это уже интересно!.. – Сказал он, растягивая слова и вынимая телефон. – Слушаю? Ага. Очень хорошо. Слышь, дружище, заезжай‑ка ко мне. По вечеряем?! У меня сюрприз имеется… Послушай, дружище Борман, ты можешь остановить своё словоизлияние? Вот так‑то лучше будет. Короче, бери тачку… Не машину, тачку, и дуй сюда. Слушай, ты что, в первый раз в первый класс? Сделай, как я сказал, а потом будет видно. Всё… Короче… Чего? Слушай, Ну ты и дурак.

Валентин с силой вдавил кнопку сброса, аж корпус аппарата хрустнул.

– Зачем? – Не понял Феликс.

– А на кой он мне? – Поморщился Валентин. – И тебе советую от своего избавиться. Теперь тебе он не понадобится. Во всяком случае, в ближайшее время.

Хозяин комплекса подошёл к столу, взял переговорник.

– Миша, там, в нижнем зале, сидит Фофа. Кто? А! извини. Вениамин Яковлевич. Правильно. Только постарайся так, чтоб никто не видел, куда ты его увёл. А если ещё и не заметят когда, будет вообще прекрасно. Жду.

Валентин отключил переговорник.

– Сейчас придёт Фофа. – Сообщил он, усаживаясь за стол.

– У него проблемы? Или он просто так, в гости? – Вяло поинтересовался Феликс.

– Ага. Просто так. От большой любви к ближнему своему. – Невесело усмехнулся Валентин.

– Понятно. Клиенты достали?

– Нет. По всей видимости, у нас совместные проблемы. Одно не могу понять. Зачем нас надо гнать в город? Почему нельзя прийти сюда и спросить?

– А что там такого секретного в этом городе? – Спросил Феликс.

– Если б я знал…

– В очереди тётки говорили, будто там выход в другую вселенную.

– Ага, ты скажи ещё на тот свет. – Усмехнулся Валентин.

– Ну, смотря что называть тем светом. – Пожал плечами Феликс.

– Так вот и я ж про то?!

– Мамонт, но ведь дыма без огня не бывает?!

– Ты забыл химию? – Улыбнулся Валентин.

– Валька, кончай дурака валять. – Вздохнул Феликс. – Ты прекрасно понял, о чём я.

– Понял, понял. – Согласился Валентин. – Только мне от этого не легче. Понимаешь… Если б наши идиоты туда учёных отправили, а так они напичкали город военными…

– А ты откуда знаешь? – Удивился Феликс.

– Да вызывали меня пару раз. Спрашивали.

– О чём? – не удержался от вопроса Феликс.

– Да так. Про детство, про школу, про друзей школьных.

– Та‑ак! А это уже очень даже интересно. – Подался вперёд Феликс. – Может, интересовались, не поддерживаешь ли ты связи со своими старыми друзьями?

– Именно. – Кисло улыбнулся Валентин.

– И ты, конечно же, сказал, что нет?

– Точно.

– Валька. – Феликс в упор смотрел на друга. – Неужели ты не понял? – Что?

– Что проблема в ком‑то из нас?

– В ком?

– Не знаю. Может быть во мне?

– Тогда причём здесь город? Зачем нас туда толкать?

– Выпихивать, я бы сказал. – Отвёл взгляд Феликс.

– Вот именно. – Почесал в затылке Валентин. – Нет. Проблема не в тебе. Вряд ли бы ты заинтересовал эти службы. Денег наворовать ты не успел. Даже заработать не дали. Финансовых афёр не прокручивал. Так что на кой ты им нужен?

– А ты? А Фофа?

– идентично. – Отмахнулся Валентин.

В дверь постучали.

– Входите. – Крикнул Валентин.

Дверь распахнулась. В проёме стоял Фофа и недоумённо озирался.

– Ты чего? – Спросил хозяин комплекса.

– Не могу понять. – Чуть хрипловатым голосом, ответил Веня. – Я вроде бы здесь никогда не был?!

– Верно. Не был. – Согласился Валентин. – А теперь будешь. Заходи и закрывай дверь, скорей. Не торчи столбом.

Веня шагнул в комнату и снова замер.

– Ну, что опять? – Недовольно переспросил Валентин.

– Я не понял. – Опять начал Веня.

– Да ты многое не понимаешь. – Перебил его Валентин. – Я же русским языком миллион раз говорил тебе, прекрати обсуждать такие вопросы по телефону, тем более по мобильному. Неужто тебе проблем мало?

– Да мания у тебя это, мамонт. – Возразил Веня.

– Ах, мания?! – Воскликнул Валентин. – Тогда посмотри, кто перед тобой?

Веня развернулся на месте и только тут увидел сидящего за столом Феликса.

– Феликс? – Изумился он.

– Ага, собственной персоной. – Сообщил тот, поднимаясь, и протягивая руку.

– Феликс! мать моя женщина! – Вскричал Фофа.

– Было бы удивительно, если б она была мужчиной. – Расхохотался Валентин.

– Чтоб тебя! – продолжал орать Веня, тиская в объятиях друга. – Какими судьбами?

– Да вот, ехал мимо, решил, дай, мол, посмотрю, как дружки поживают. – Улыбнулся Феликс. – Может со мной в город прокатятся?

– Во дела?! – Искренне удивился Веня. – А мы с мамонтом и вправду собрались туда съездить. – Обрадовался Веня.

– Фофа, сядь. – Вдруг совершенно серьёзно сказал Валентин.

Веня оторвался от Феликса и обернулся к Валентину.

– А в чём дело? – Спросил он, несколько разочаровано.

– Да в том, Фофа, что наш Феликс в городе давным‑давно живёт.

– Ну и что? – Не понял Фофа.

– А то, дружище Борман, что не на блины ко мне пожаловал наш общий школьный друг.

– Ну, так и я не на блины. Ты ж не тёща?! – Попробовал пошутить Веня.

– Веня, не до шуток. – Отмахнулся Валентин. – Дело серьёзное. В общем, как я понял по твоим словам, у тебя сегодня опять были очень серьёзные проблемы. – Уточнил Валентин.

– Нет. – Ответил Веня. – Скорее наоборот, радостные.

– Не понял?! – Пришла очередь удивляться Валентину.

– Валька, мне пару месяцев тому человечек один встретился. Так вот он предлагает посетить один институт, который поможет решить мне мою проблему. – Радостно объявил Фофа. – И представляешь?! Он вчера мне позвонил! Сам! Как нашёл, не знаю, но позвонил, и пообещал на днях прислать необходимые документы.

– Ага. – Саркастически усмехнулся Феликс. – И институт этот находится как раз в городе. А ты собрался завтра с утра туда поехать.

– А вы откуда знаете? – Растерялся Веня.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. – Заключил Валентин.

– Не, мужики, правда, откуда знаете? – продолжал выяснять источник информации Веня.

– Да ни хрена мы не знаем. – Ответил Феликс. – Просто вычислили по твоей радостной физиономии. Там ведь крупным шрифтом всё написано.

Веня инстинктивно поднял руки и потёр лицо. Друзья засмеялись.

– Веня, надо срочно делать ноги. – Сказал Валентин, отсмеявшись.

– Зачем?

– А давай пока что не будем задавать вопросы? – предложил Валентин.

– Так ты хоть то, что знаешь, скажи. – Обиделся Веня.

– То, что я знаю, я тебе уже сказал. – Устало заметил Валентин. – Нам надо срочно удирать. Кому‑то очень надо, чтоб мы оказались в городе. Но не просто так, а под чьим‑то бдительным наблюдением.

– понятно. – Сообразил Веня. – Потому и человечек появился.

– Начинаешь мыслить. – Улыбнулся Феликс.

– И как ты собираешься это сделать? – Поинтересовался Веня, обращаясь к Валентину.

– Да на твоей хитрой машине.

– Тогда я пошёл. – Повернулся к двери Фофа.

– Куда? – В один голос спросили друзья.

– За машиной. – Невозмутимо ответил Фофа.

– Стой! – Опять в один голос сказали Феликс и Валентин.

– Погоди, Веня, погоди. – Замахал руками Валентин. – Не так скоро. Ты сейчас таких дров наломаешь!..

– Так ты ж сам сказал?!

– постой, Веня, постой. – Заговорил Феликс. – Тут не так надо.

– Веня, ты сейчас скажешь, где машина. Дашь ключи, пароли доступа и прочее. – Заговорил Валентин.

– Нет. – Твёрдо ответил Веня.

– Слушай, ты совсем оборзел. – Начал раздражаться Феликс. – Тебе же говорят, надо!

– Почему? – Упрямился Веня.

– Да потому, что за тобой уже следят. И следят давно. – Выдохнул Валентин, через силу выдавливая из себя слова.

– Откуда знаешь? – Продолжал допытываться Веня.

– От верблюда. – Поморщился Валентин. – Я же тебе говорил, сколько раз.

– Значит, ты знал давно, что за мной следят, но ничего не говорил? – Бросил обвинение Веня.

– А вот тут ты не прав. – Встал Валентин. – Я тебя неоднократно предупреждал. Я тебе сто раз говорил. Но сейчас я знаю на все двести, что следят не только за тобой, но за Феликсом, и за мной в том числе. А потому, надо драпать. И драпать очень быстро, не оставляя за собой следов, чтоб не вычислили.

– Вычислят. – Пообещал Феликс.

– Конечно, вычислят. – Согласился Валентин. – Но будет поздно. В городе легко затеряться. Да и есть у меня там кое‑какие знакомые. Помогут с документами, с жильём. Даже с деньгами помогут.

– Ребята, вы что, серьёзно? – Веня ошарашено переводил взгляд с одного на другого.

– Серьёзнее не бывает. – Ответил Феликс.

– а как же дело? – Не понимал Веня.

– Придётся всё бросить. Во всяком случае, пока. – Ответил Валентин.

– Я так не могу. – Заупрямился Веня.

– Веня, – Начал выходить из себя Валентин. – Я только что Феликса из подвалов вытащил. Тебе это о чём‑то говорит?

– Чего? – Веню как будто к полу пришпилили.

Он тупо переводил взгляд с одного друга на другого.

– Веня, Валентин не шутит. – Тихо сказал Феликс. – Нам и правду грозит большая опасность. Может, нас и не угрохают, но деньги, недвижимость, в общем, всё отберут и фамилий не спросят. Так что, оставшись здесь, мы можем лишиться всего, в том числе и жизни.

– За что? – Недоумевал Веня.

– За то, что ты есть. – Отрезал Валентин. – Никто из нас пока не знает, за что. Надо разобраться, а времени нет. Одно ясно: нас хотят вытурить в город. Причём не просто так, а наблюдая за нами, как за подопытными кроликами. Хочешь быть подопытным?

веня молча полез в карман.

Глава 7

– Это было очень давно. Если уж тебе так нужна точность, то чуть меньше десяти лет тому назад. – Рассказывала моя подруга, время от времени всхлипывая.

Мы сидели в её квартире. Истерика на стоянке, плавно перешла в рыдания и спустя несколько часов вовсе прекратилась. Лиля приняла душ, привела себя в порядок. С тех пор мы торчали на кухне, опрокидывая чашку за чашкой ароматного кофе. Кофеварка не прекращала своей работы уже на протяжении нескольких часов. За окном день давно перевалил за вторую половину, плавно приближаясь к своему завершению.

– Мы с Генкой были знакомы почти с детского сада, в котором я, в общем‑то, и была всего лишь парочку недель. Но этого хватило, чтобы познакомиться с шустряком со старшей группы, который сразу как‑то стал меня опекать. Жил он в доме рядом, а потому мы часто встречались в скверике, что был подле наших домов. Выдумщиком он был потрясающим. С ним всегда было весело, интересно, надёжно. Я так мечтала учиться с ним в одном классе, но он был на два года старше меня, а потому и пошёл в школу раньше. Тогда я стала надеяться, что хоть в школу мы будем ходить одну, но, увы. Папа отдал меня в гимназию, где мы с тобой и встретились.

– Да, но я тоже оказалась на два класса младше тебя. – Подтвердила я.

– Верно. Мне тогда было очень скучно и одиноко. – Вяло согласилась Лилька, и продолжала. – Я возвращалась со школы, а он подстерегал меня в подъезде ближайшего дома у гимназии. Стоило мне лишь появиться на крыльце, как он делал то же самое, выходя из парадной и как бы невзначай встречался со мной. Весело приветствовал, будто сто лет не видел, брал портфель и провожал до самой двери квартиры. В свободные дни мы ходили на аттракционы, в парк, к морю, реже в кино. Нам там было не очень интересно. Ещё чаще мы просто читали, спрятавшись в какой‑нибудь из многочисленных беседок парка. Нам было очень хорошо. Во всяком случае, мне. Так было до седьмого класса Включительно. А в конце восьмого, уже в мае, буквально перед самыми каникулами, произошло очень неприятное событие, которое перевернуло всю мою жизнь на выворот. Генка встретил меня как всегда. Мы шли, весело болтали. И вдруг почти у самого дома нам загородил дорогу дворовой хулиган – Лёнька Шлейка. Он жил в доме напротив. Он стоял посреди аллейки, руки в карманах брюк. По возрасту, они с Генкой были одногодки, только, кажется, Лёнька был на пару месяцев старше. В сторонке позади делали вид, что отдыхают его прихвостни. Их было человек семь или восемь, точно уже не помню. Мы подошли и Генка сделал попытку обойти этого подонка, но тот не собирался нас пропускать. Он смотрел на меня в упор, не вынимая рук из карманов. Чего он хотел я поняла гораздо позже. Лёнька, нагло ухмыляясь, сказал что‑то типа: "Ну, что, коза, пойдёшь со мной или с этим прип‑ным останешься?". Генка ответил ему вместо меня, в том же тоне: "По‑моему ты, парнишка, себя не совсем культурно ведёшь". Он вообще не любил материться, особенно не переносил, когда ругались при мне. Такие у него быстро по ушам получали. Лёнька должен был это знать. Скорее всего, знал, потому так себя и вёл, Ему нужен был скандал, драка. Он утверждался. "Усохни, малявка. – Ответил он Генке, не поворачивая головы. – Так идёшь или нет?". Я всё ещё не понимала, что происходит, и попросила: "Лёня, дай пройти"‑ Но он вдруг как закричит: "Э‑э! Не‑е! Так дело не пойдёт. Если не мне, то никому!" – И выхватил из кармана пистолет. Из ствола ударила грязно‑жёлтая маслянистая жидкость. Она была так слаба, что не могла преодолеть тех несчастных пару метров, что были между нами, и всё же Генка стал предо мной, тем самым, закрыв меня и приняв эту смертельную струю на себя. Только покорно ждать, когда иссякнет эта дрянь, он не стал, а схватил Лёньку за руку, вывернул её, отработанным приёмом, и сунул, иссякающий серной кислотой обыкновенный водяной пистолетик, ему же в штаны. Лёнька взвыл дурным голосом, упал на землю, пытаясь вырваться, освободиться из захвата Генки, но не Лёньке было тягаться. Генка занимался всякими там единоборствами, поэтому знал своё дело. Вот тут‑то толпа прихвостней с воплем "Лёньку бьют!" бросилась к нам. Чем бы всё это закончилось, не знаю, но в последний миг, когда между нами и бегущими оставалось всего ничего, точно из воздуха возник парень, ростом выше Генки, очень стройный, как девушка, гибкий, с гривой тёмно‑каштановых волос, на вид очень хрупкий. Он поднял левую руку и сделал жест, как будто кого‑то отталкивает. Вся эта орущая, вопящая, изрыгающая жуткую матерщину толпа подонков вдруг остановилась, будто натолкнувшись на стену, затем рассыпалась в разные стороны, разлетаясь кто куда. Один влетел в мусорный бак с ужасающим грохотом, другой врезался в стоящую на тротуаре машину с такой силой, что аж лобовое стекло вылетело. Третий перелетел через скамью, да так и остался лежать. Но всего этого я уже не видела. Мне стало страшно и я со всех ног бросилась домой.

На следующий день я узнала, что четверо из Лёнькиной компании во главе с ним самим, оказались в реанимации. У троих были проломлены черепа, а сам заводила остался без наследства. Генка тоже был в реанимации. А ещё через несколько дней я узнала, что Генка ослеп. Ему сделали пластическую операцию, восстановили лицо, а глаза не сумели. Не успели. Я долго плакала, но позвонить его маме так и не решилась. Моя же, когда узнала, сделала заключение, мол, на кой тебе слепец? Всю жизнь за руку в туалет водить? И я с ней согласилась. Представляешь?! Я согласилась, я предала. Но это было ещё не всё. Где‑то в конце августа он позвонил мне. Если бы я знала, что это он звонит, ни за что в жизни не подошла бы к телефону. К тому времени я уже смирилась, успокоилась, остыла. Дома, кажется, никого не было, определитель не сработал, вот я и взяла трубку. Слышу:

"Привет! Это я".

Ну, я дурочкой прикинулась, мол, плохо слышу, переспрашиваю:

"Кто я?".

А он:

"Уже не признаём?".

На меня как‑будто что‑то нашло, продолжаю дурку ломать:

"Генка, ты, что ли?".

Он, видимо, понял, говорит:

"Ладно, не хочешь говорить, так и скажи, зачем голову‑то морочишь?..".

Пришлось ввязаться в разговор. Точно не понмю, как там всё было, но думаю, что стандартно, то есть, как всегда:

"Привет. Как дела?".

"Как обычно. – Говорит он, и тут вдруг выдаёт: – Я так полагаю, что ты занята и не сможешь найти свободной минутки, чтобы встретиться?".

Я немного растерялась от такого утверждения, и решила одним махом прекратить дальнейшие разборки, говорю:

"Правильно мыслишь".

А он чуть ли не слово в слово процитировал мою мамочку:

"Понятно. Всю жизнь водить слепца… Извини, если что не так. Прощай, Лилька. Будь счастлива". И дал отбой. Я даже не успела слова вставить. Перезванивать не стала. Зачем? Всё и так было ясно. Больше он не звонил никогда. Я то же.

Прошёл почти год. Я сдала последний экзамен. Так получилось, что машина в этот день немного задержалась, и мне пришлось, идти пешком. Уже почти подле самого дома навстречу вышли двое. Один высокий, стройный парень, другой ниже, накачанный, в чёрных очках. Они шли рядом, едва касаясь друг друга локтями, весело о чём‑то болтая. Что стоило мне пройти мимо и промолчать, но, увы, какой шмель меня укусил, не знаю. Я стала прямо перед ними и поздоровалась:

"Привет, Генка".

Они мгновенно, как по команде, замерли. Его друг, мельком взглянув на меня, предложил:

"Ген, я подожду в сторонке, позовёшь".

Он явно был старше Генки лет на десять, но выглядел очень эффектно. Только Генка решил иначе. Он взял друга за руку и сказал:

"Нет. У меня от тебя тайн нет".

Тогда его друг возразил:

"Ген, так нельзя".

Генка усмехнулся как‑то не очень весело, и ответил:

"Можно, Гера, можно, и даже нужно. Привет, красавица".

Не скажу, что мне не понравилось обращение "красавица", но было в этом что‑то язвительное, саркастическое, оскорбительное.

"А ты не хуже"‑ Ответила я, и была не очень далека от истины.

Шрамы на лице у Генки отсутствовали, что свидетельствовало о хорошей пластике, а глаза прятались за стёклами чёрных очков.

"Благодарю за комплемент! Чем могу служить?" – Шаркнул он ножкой.

"А вы не очень‑то и любезны, сэр рыцарь."‑ Уколола я его. Он в долгу не остался:

"Увы, жизнь гусарская, этикетам не обучен‑с".

"Тоже мне, гусар выискался!.."‑ Фыркнула я.

Так мы пикировались некоторое время пока терпение Генки не закончилось, и он спросил:

"Это всё, что ты мне хотела сказать?".

Меня такая злость взяла, что я, не удержалась, съязвила:

"Почти".

Он опять усмехнулся и говорит:

"Тогда прощайте, мамзель. Нас ждут великие дела и недосуг терять время понапрасну".

Тут я уж психанула. Не знаю, почему, но мне так обидно стало, что я в сердцах воскликнула:

"Шут!".

А он так спокойненько:

"Уж, какой есть. Гер, пошли".

И тут я решила ему отомстить. До сих пор не понимаю, за что? Говорю:

"Погоди. Познакомь меня со своим товарищем. Не прилично ведь".

Генка криво улыбнулся, не обиженно, скорбно как‑то, и говорит:

"Ах, вот зачем я тебе понадобился. Позвольте представить: мой лучший друг Гера, прошу любить и жаловать! Теперь этикет соблюдён?".

Ехидно это как‑то прозвучало. Ну я и ответила:

"Ты меня не представил".

Он обречённо вздохнул и выдал такое:

"А тебя и не надо представлять. Он тебя уже давно знает. Ладно, прощай, и, пожалуйста, не подходи ко мне больше. Мне бы не хотелось смущать тебя своим присутствием".

Это была пощёчина. Я никогда в жизни не получала таких оплеух. И никак не ожидала от Генки подобного. Слёзы навернулись у меня на глаза, но я сдержалась. Лишь сказала:

"А раньше ты бы себе не позволил так дерзить".

Генка пожал плечами и сказал:

"Всё меняется, течёт".

Тут вмешался его друг:

"Ген, ты не прав".

Генка поджал губы, немного помолчал, как бы что‑то обдумывая, и ответил:

"Может быть, Гер, но резать по живому больно, а дважды по одному и тому же месту!..".

А Гера ему возразил:

"На то ты и мужчина, чтобы уметь терпеть".

Тут Генка смутился, покраснел:

"Спасибо, Герка! Спасибо дружище! Ты прав, ты как всегда прав. Прости, Лиля, я был не прав. Поспеши домой, тебя там заждались.

А Гера добавил:

"Да уж. Вон и конвой уже сюда бежит".

Я оглянулась. Действительно, у края дорожки стояла машина, из которой вылезали два охранника. Пришлось махнуть им рукой, мол, всё в порядке, свои. Два толстолоба замерли у распахнутых дверей папиного лимузина, как часовые. Я не знала, о чём дальше говорить, потому сказала первое, что пришло в голову:

"А вы, Геральд, наблюдательны!".

Он слегка поморщился:

"Я не Геральд. Я Гера, это разные имена".

Дух противоречия из меня не выветрился, а потому я возразила ему:

"По‑моему нет".

Тут Генка решил заступиться за друга:

"Это по‑вашему, а по‑нашему нет".

Мне стало скучно. Я уже подумывала, как закончить разговор, только одно мешало, никак не получалось познакомиться с этим Герой поближе. И я сказала:

"Да мне‑то, в общем, безразлично. Не меня же".

Но Генка как бы не заметил моей реплики, просительно сказал:

"Лиль, нам действительно пора".

И тут меня чёрт дёрнул за язык:

"Куда ты так торопишься? Не к своей ли мечте?".

А он спокойно так говорит:

"Да. К своей. Уже только к своей".

Мне стало смешно. Два здоровых парня, а о какой‑то ерунде мечтают. Я обратилась к Гере:

"Гера, я понимаю Генку, ему есть о чём сожалеть, мечтать, но вам‑то это зачем? Неужели вы верите в этот бред? Неужто вы на самом деле думаете, что этот город существует? Вы нормальный, здоровый, красивый парень, вы же всё можете сделать собственными руками?!".

Вот тут‑то он и выдал мне по первое число. Он заговорил так убеждённо, так страстно, что я буквально влюбилась в него, наблюдая за жестикуляцией, выражением глаз, мимикой лица. Он говорил пылко, но мало, очень мало: