Текст книги "Саньяси (СИ)"

Автор книги: Алан Аюпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

– извините. – Покраснела она до кончиков ушей.

– Ладно. Я же сказал, что пошутил. – Пробурчал я, осторожно приоткрывая дверь во внутренний дворик.

На меня из темноты глянули два злобных, подозрительных глаза.

– Чёрт бы побрал этого дядю Колю. – Выругался я.

– Собаки? – Спокойно спросила девушка.

– Да. Мог бы и не пускать сюда.

– Каким образом? – Спросила она.

– Да, чёрт возьми, двор‑то один. Чтоб тебя. – Я почесал в затылке.

– Придётся Вам, дядя Шурик, побыть сегодня евнухом. – Тихо засмеялась бывшая студентка кулинарного техникума.

– Все женщины садистки, я это знал, но всегда хочется верить в прекрасное. – Буркнул я, прикрывая дверь. – Ладно, я, наверное, вот здесь попробую примоститься. – Показал я на пол подле кровати.

– Послушайте, перестаньте выламываться, как пацан. – Возмутилась Юля. – Можно подумать, что Вы будете раздеваться.

– Ети твою мать!.. Выругался я. – Действительно, с мозгами у меня уже напряжёнка.

– Я немного разденусь, в смысле, сниму платье, иначе потом будет очень плохо всё выглядеть, завернусь в одеяло, а Вы рядом пристроитесь. Вот так и отдохнём. – Предложила она.

– Да уж. Лучше бы где‑нибудь в поле. Там хоть не так обиднее было б. Я‑то думал по‑настоящему отдохнуть, а это не отдых, это мучение. Ладно, ложись, я отвернусь.

В коморке не было даже самого малюсенького окошечка, поэтому мне глядеться не куда было. Стоял, как наказанный пацан в углу, пока сзади не послышалось:

– Всё, я уже сплю.

Я обернулся. Платье девушки аккуратно сложенное, покоилось на краешке стола, сама она, завёрнутая до подбородка суконным одеялом, прижалась к самой стеночке так, что мне досталась практически вся кровать. Приподняв руку, погасил свет. В комнате не было холодно, но это обманчивое состояние, пока двигаешься, да ещё в одежде, кажется, будто тепло. Поэтому я, немного помедлив, пристроил куртку вместо одеяла, снял и сложил рубашку, подумал и снял джинсы. После чего улёгся, укрывшись своей курткой. И тут же понял, что зря снял штаны. Было совсем не тепло. Но вставать и признаваться в собственной глупости не хотелось. Подумав, решил, пусть девушка уснёт, а я поднимусь и натяну свои джины. Но стоило мне только прилечь, как кровать прогнулась под моим весом и девушка скатилась ко мне вместе со своим одеялом. Стало теплее. Она тихонечко засмеялась.

– Не смейся, а то нос откушу. – Пригрозил я, устраиваясь на левом боку спиной к ней.

Юля то же немного повозилась, укладываясь, потом затихла. Я и не заметил, как уснул. А когда проснулся, был не то, что изумлён, потрясён до глубины души. Одеяло укрывало нас обоих, а мы, крепко обнявшись, дрыхли, как сурки, согревая друг друга своими телами. Моя куртка сиротливо валялась подле кровати.

Немного полежав, я решил, что надо как‑то выпутываться из создавшегося положения. Нет, я не был пуританином, имел нормальную ориентацию, не страдал старческими болячками и тому подобное, но у меня были свои принципы. Тем более, что девчонка была совсем уж молоденькая для моих почти сорока двух. Вечером, при знакомстве, я немножко привысил себе не очень‑то весёлых лет. Приврал, так сказать. Зачем? Не знаю. Возможно, чтобы сразу отрезать всевозможные поползновения с обоих сторон. Я тяжело вздохнул. От этого невольного движения девушка проснулась.

– Прости, разбудил. – Извинился я, делая попытку освободить руку из‑под её соблазнительных форм.

– Как хорошо! – Сказала она, прижимаясь ко мне сильнее и не позволяя освободить руки.

– А говорила, что практики у вас не было. – Выговорил я, с силой прижимая её к себе.

– Ого! какой ты сильный! – С восторгом выдохнула она. – А можно я с тобой на "Ты" буду?

– Можно, конечно, можно. – Согласился я, выскальзывая из её соблазнительных объятий. – Извини, я не заметил, как залез под одеяло.

– А это не ты. Это я тебя укрыла, а то ты весь аж посинел от холода. – Засмеялась девушка.

– Ну, спасибо, спасла от замерзания. – Поблагодарил я, натягивая джинсы.

В комнатушку вошёл дядя Коля.

– Ты что, под дверями стоял? – Немного опешил я.

– Ага, сторожил.

– Стучаться надо. – Буркнул я.

– Ну, как спалось? – Спросил он, косясь на мои штаны.

– Нормально спалось. Чего пялишься? Лучше скажи, сколько сейчас время, а то я часы в машине забыл.

– Крутая у тебя, однако, тачка. Неужто разбогател? – Не ответил дядя Коля.

– С чего ты взял? – Насторожился я.

– Да вот, по всем новостям сообщают. – Неопределённо качнул он головой.

– Дядь Коль, давай по порядку и на чистоту. Мне эти недомолвки совсем не нужны. – Забеспокоился я.

– Да успокойся ты. – Криво улыбнулся он. – По вашим каналам передают, будто вчера один маньяк расстрелял всю свадьбу. Семьдесят с лишним человек положил вместе с официантами, поварами, охранниками и тому подобное. Его невеста, видите ли, замуж решила выйти за местного авторитета. Так он, маньяк, отправил на тот свет всех, в том числе и главаря банды. Невесты тоже не пожалел. Потом завладел машиной одного добропорядочного семьянина и уехал в неизвестном направлении. И фотка там была. На тебя больно похожа. Только вот нос не тот.

– А фотка невесты была? – Испугался я.

– Нет, пока не было. – Успокоил меня дядя Коля.

– А что ваши средства массовой информации по этому поводу сообщают? – Спросил я.

– пока ничего. Говорят, что ведутся поиски вдоль границы, усиленны наряды, и так далее.

– Понял. Который всё‑таки час? – Снова спросил я.

– Скоро пять. Вы так мило спали, что я не решился вас будить. – Усмехнулся дядя Коля.

– Будет тебе. Ничего у нас не было, и быть не могло. Понял, старый бабник. – Сказал я, натягивая куртку.

– Ладно уж. Было, не было. Мне‑то какая разница. Сейчас поесть принесу

И он вышел. Я достал из кармана мобильник, немного подумал, включать или нет, потом решил, что пока не стоит.

– Быстро вставай. Мне тебя надо сфотографировать. – Попросил я.

– Зачем? – Лениво потягиваясь, спросила Юля.

– Для коллекции. – Грубо пошутил я. – Не в кровати же тебя фоткать?

– Не, в кровати не надо. Скрылась она под одеялом. Объясни толком, зачем?

– Потом, всё потом. Давай скорее, пока он не вернулся. Мне не надо, чтоб он видел это.

– поняла. – Серьёзно отозвалась девушка.

Когда дядя Коля принёс еду, мы мирно сидели на кровати и беседовали ни о чём.

– Дядь Коль, у тебя телефон есть? – Спросил я.

– Не. Телефона нет. Могу от соседа пойти позвонить.

– Не стоит. Я просто так спросил. В общем, как выберусь из этой передряги, обязательно тебе телефон проведу. – Пообещал я.

– Если все твои обещания связать, то получится очень длинная верёвка, на которой и повеситься не выйдет даже если зацепить её за луну. – Сообщил дядя Коля.

– Это ещё почему? – Поинтересовался я, с трудом пропихивая в глотку кусок чёрствого хлеба.

– Ты всегда обещаешь, а когда выбираешься из своих передряг забываешь про бедного дядю Колю. – Печальным голосом сообщил тот.

– Артист!!! Ничего не скажешь!.. – Покачал я головой.

– Это я‑то артист? – Возмутился дядя Коля.

– Брехун ты, дядя Коля. – Подвёл черту под нашими препирательствами я, берясь за кружку с чаем. – Я никогда ещё ничего тебе не обещал.

– Ну, так я на всякий случай. На перёд, так сказать. – Усмехнулся дядя Коля.

– Ладно тебе, вредина. Сделаю всё, что обещал. Телефон проведу. Коляску твоему внуку куплю. Дам денег на сахар. На одну пачку, как обещал. – Засмеялся я.

– На две. – Принялся торговаться дядя Коля.

– Не, меня не проведёшь. Только на одну, специально для моего приезда.

– Жмот. – Констатировал дядя Коля.

– Точно. Жмот. Но тут уж ничего не попишешь. Каким уродился?..

– Дядя Коля. – Неожиданно вмешалась девушка. – Я вам торжественно клянусь, что он обязательно выполнит все свои обещания, и привезёт вам не пачку сахара, а десяток мешков с сахаром.

– Ой, милая, спасибо тебе на добром слове. Только где мне столько хранить? – Деланно обрадовался дядя Коля.

– можно подумать, что у тебя, старый хрыч, негде спрятать. Ты бы и нас спрятал, не будь у тебя сегодня переполненный дом. – Заговорщицким шёпотом сообщил я.

– Много будешь знать, плохо будешь спать. – Погрозил мне заскорузлым пальцем, дядя Коля. – Ладно, у вас ещё парочка часов есть. Пока можете понежиться. Как пробьёт восемь, я приду. Как раз и не поздно, до комендантского часа успеете, и не рано. Лишних подозрений не вызовите.

– А как насчёт односельчан? – Спросил я.

– Всё будет тип‑топ. – Ввернул дядя Коля, понравившееся словечко.

– понято. – Согласился я. – А куда ты нам рекомендуешь спрятаться?

– Это уже тебе видней. – Сообщил дядя Коля.

Я понял, он не хочет вмешиваться в это дело. Опасное оно, И хоть ему никто не доказал, что это не я положил всю свадьбу, но на всякий случай держаться от меня надо подальше.

– Только в столицу не препрись.

– Дядь Коль, неужели ты решил, что это я столько народу угробил?! – Спросил я, ставя опустошённую кружку на стол.

– Не думаю. Ты и автомата‑то в руках не удержишь, не то, чтоб живых людей стрелять. – Отвёл глаза дядя Коля.

– Ну, ты и жук, дядя Коля. – Сказал я. – Это же надо?! Нагло врать мне в глаза. Да поверил ты им, поверил. Вижу я, по твоим бесстыжим глазам вижу.

– Не, не поверил. – Ответил дядя Коля, тем не менее, не глядя на меня.

– Чтоб ты знал, когда я покидал эту свадьбу все кроме жениха и парочки охранников были живы‑здоровы.

– Значит, жениха с охранниками всё же грохнул? – В его глазах мелькнула настороженность и явная заинтересованность.

– Нет, дядя Коля, не я. Поверь на слово.

– Они говорят, будто ты и невесту грохнул. Тогда кто же это с тобой, как не она?!

– Хитёр, бобёр!.. Ладно, я тебе это ещё припомню. – Беззлобно сообщил я.

– Припоминай, припоминай. – Пробурчал он, выходя. – Все вы так и норовите припомнить бедному дяде Коле.

– Я поняла. – Подала голос девушка, когда дверь за хозяином закрылась.

– Что именно? – Вяло поинтересовался я, размышляя, куда бы нам скрыться?..

– Что угодила из огня да в полымя.

– не понял. – Поднял я на неё взгляд.

– Из одной шайки в другую угодила. – Уточнила она.

– А! Вон ты о чём. – Догадался я, беря её руку в свои. – Нет. Тут ты ошибаешься. Дядя Коля живёт на границе и помогает добрым людям, если им, этим людям, очень плохо. Это бандитизмом не назовёшь. Контрабандист современного масштаба, да и то с очень большой натяжкой. Лично я знаю его с детства. Он с женой, тётей Ниной и сыном Виталиком, были нашими соседями. Жили напротив нашего дома. Несколько лет тому переехали сюда, и тут Виталик разбился на мотоцикле. С ним в коляске на момент аварии был сын Максим, внук дяди Коли. Виталик насмерть, а пацан уцелел, только сильно разбился. Внутренности покромсало, позвоночник изуродовало. Сейчас полный инвалид. Так что здесь всё чисто.

– и на том спасибо. – Поблагодарила Юля, напряжённая рука её, расслабилась.

– И вот что ещё. – Сказал я, не выпуская её ладошки. – Если мы сейчас не будем друг другу доверять, то выбраться нам отсюда никак не удастся. Поэтому давай без двусмысленности?

– Я поняла. Но ты ведь не ответил мне, зачем тебе моя фотография?

– Затем, чтобы менты не смогли распространять её. – Ответил я, выпуская её руку.

– интересно, как это у тебя получится? – Поинтересовалась она.

– А вот это уже другое дело. – Решительно сказал я.

– Но кто‑то только что предлагал полную откровенность? Или мне послышалось? – Она смешно двумя пальчиками оттопырила своё маленькое ушко.

– Есть у меня друзья, я им перешлю твою фотку и попрошу, чтоб они изменили исходники у местных ментов. Если те, конечно, не успели передать негативы в более серьёзную организацию, куда нам доступа нет. – Нехотя пояснил я.

– У тебя есть знакомые хакеры?!

– есть. – Коротко согласился я.

– Вот здорово! – Искренне обрадовалась она.

– Ладно тебе радоваться. Надо фотку передать, а для этого надо в Интернет выйти. – Поумерил её веселье я.

– Не проблема! – Вдруг заявила она и схватила свою сумочку. – Держи!

Она протянула мне крутой коммуникатор. Я аж присвистнул от удивления.

– Откуда у бедной девушки такие игрушки? Неужто жених успел подарить?

– Нет. Я сама решила у него одолжить.

– Это каким же образом?

– пока он в туалет ходил, я переодевалась и оглядывалась, как бы удрать. Вот и увидела телефон на столике подле кровати. Схватила его и в сумку.

– Ну, ты молодец! Это сильно меняет дело. Облегчает, это точно. беда в другом. Воспользоваться им мы сможем только один раз. – Остудил её пыл я.

– Почему?

– потому что подобные телефоны снабжены специальными штучками, по которым звонившего можно быстро и легко вычислить. Но ты не расстраивайся. Мы сегодня же воспользуемся этой игрушкой. Я проверю её. Может нам повезёт и у нас будет два мобильника.

– Это как? – Не поняла девушка.

– Ну, если мне удастся снять или заблокировать эти программы встроенные в украденную тобой трубку.

– Понятно. А сим карту всё равно придётся выкинуть.

– Да, сим карту придётся выбросить, если она там вообще есть. Вполне возможно, твой несостоявшийся муженёк мог быть контрактником, что ещё хуже. – Согласился я. – Но, буде таковая там окажется, то сначала мы её выпотрошим до конца.

– Если её не успели заблокировать. – Теперь остудила мой пыл она.

– Чёрт. Совсем забыл. – Согласился я с девушкой.

Так обмениваясь информацией, мы просидели пока не пришёл дядя Коля.

– Всё, голубки, – возвестил он. – Ваше время истекло.

Мы прошли в гараж.

– Дядь Коля, – позвал я старика. – А как насчёт бензинчика?

– У тебя все баки под завязку. До следующей границы хватит. – Ответил он. – И на будущее приезжай на чём‑нибудь более дешёвом, а то я на высокооктановом разорюсь, да и в глаза сразу бросается.

– Дядь Коль, через пару лет все машины будут на таком кататься. Это сейчас вдиковенку, а завтра!..

Всё? Давай, заводи, я пошёл ворота открывать. Долго их держать открытыми не рекомендуется. Могут заметить.

– Понял. Сквозь зубы сказал я, запуская двигатель с пол оборота.

ГЛАВА 4

Отъехав на несколько сотен метров от деревни, я свернул на обочину и заглушил двигатель. Перебравшись на заднее сиденье, достал ноутбук, подключил свой мобильник и перекачал фотки на жёсткий диск. Потом вытащил коммуникатор качка. Аппарат был серьёзный. Включив его, я сразу понял, что шансов поработать с ним будет очень и очень мало. Стоило лишь появиться в сети, как мои сторожевики обнаружили заработавшие маячки. Сейчас появятся и сыщики. Оставалось лишь сбросить почту и отключиться. На всякий случай я вытащил из коммуникатора аккумулятор и вышвырнул его через окно прямо в речку, куда не замедлил последовать и сам аппарат. Девушка молча наблюдала за моими манипуляциями, не вмешиваясь и не требуя разъяснений. Она даже не делала попытки заглянуть в монитор. Чувствовала, наверное, что отвлекать меня сейчас не стоит.

– Ну, вот и всё. – Сообщил я, устраиваясь на водительском месте. – Поехали дальше на встречу новым приключениям!..

Возвращаясь на трассу, я размышлял о превратностях судьбы, а так же о том, что делать дальше?.. Извечный вопрос. Ехать через столицу непризнанной республики было опасно. В этом дядя Коля был совершенно прав. Местная полиция здесь и в прежние времена работала отменно. Не любили сюда заезжать залётные воротилы. Скрываться тоже опасались. Слишком быстро их вычисляли. В статистику не верили, но когда сами попадались, сомневаться уже было поздно. В моём положении риск был совсем неоправдан. Власти непризнанного государства вряд ли захотят портить отношения со своим могучим соседом. Следовательно, выловить меня для них будет выгодно. Нет, конечно, политического признания они не получат, не такая уж ценная персона… Но кое‑что выторговать смогут. А отловить меня в центре республики большого труда не составит. Стоит мне лишь въехать на окраины столицы. Значит, прямой наикратчайший проезд через город мне заказан в любом случае, хоть светлым днём, хоть тёмной ночью. Нас там уже стерегут, на всякий случай. Если подняться по трассе мимо города выше по реке, через восстановленный мост подле Дуплогорска или Дублогорска (чёрт его знает, как правильно), а там спуститься вниз, ещё опаснее. Придётся переть через кучу пропускных пунктов, демаркационные линии и прочую хренотень, придуманную современными придурками, а там меня примут с распростёртыми объятиями политические друзья, единомышленники нашего президента. Так что я и охнуть не успею, как окажусь в узах справедливого и до боли родного правосудия. А объездные тамошние дороги мне неизвестны. Хоть бери и вплавь переправляйся через реку. От безвыходности и досады я слегка пристукнул по баранке. Надо же тебе так вляпаться.

Горизонт окрасился размытыми расстоянием огнями ночного города. Ещё пара километров и первый пост ГАИ. А там возможен контроль, столица ведь как ни как!.. Впереди замаячила развилка, направо – мимо города вверх по реке, прямо непосредственно в столицу, чтоб её, налево прямо в реку, так как пешеходный мост не для машин. А, собственно говоря, почему бы и нет?! Оса авантюризма видимо впрыснула в мой организм чрезмерное количество своего яда. Иначе трудно объяснить даже самому себе, что со мной происходило за последние двое суток. Сначала я влезаю в драку, в которой мне никогда не победить, потом ухожу от ментов, от которых уйти просто невозможно, потому как они не одни в своих попытках отловить козла отпущения. Ночная переправа через несуществующий мост и последовавший за этим непонятный ночлег. И опять погоня. Чрезмерная самоуверенность в свою фартуну могла сыграть очень плохую шутку. Но делать‑то всё равно нечего!..

Я резко крутанул колесо руля влево и решительно помчался в направлении реки. Постороннему наблюдателю могло показаться, будто местный автолюбитель решил посетить столицу с боку набережной. Только вот я не собирался сворачивать в город, где меня поджидают тщательно расставленные сети.

Так называемый пешеходный мост по сути дела в природе не существовал. Его просто не успели достроить. Сварная металлическая конструкция, опирающаяся на два быка, расположившихся на мелководье, общая длина сто восемьдесят пять с половиной метров. Вот и весь мост. Доброхоты накидали сверху всякий мусор в виде брёвнышек, дощечек, балок и прочей чепухи, чтоб не так страшно было ходить. По такому мосту лучшие каскадёры не рискнули бы прокатиться даже на мопеде, не то, чтоб на тяжёлой машине. У меня выбора не было. Ну, разве что, бросить машину здесь, однако для того, чтобы дальше бежать нужны были деньги, следовательно, автомобиль надо было продать, а не оставлять на разграбление.

Останавливаться перед видимостью переправы я не стал, лишь сбросил скорость до минимума. Осматриваться и тому подобное тоже. Смысла не было, а засечь могли запросто. Включив ближний свет, аккуратно въехал на первые доски.

– Закрой глаза. – Посоветовал я девушке, разглядывая в зеркальце её побелевшие костяшки пальчиков, намертво впившиеся в ремень безопасности.

Она промолчала. И правильно сделала. Мне было не до ответов. Стараясь не очень трясти хлипкое сооружение, мы медленно продвигались к середине пролёта. Пока всё шло относительно хорошо. Колёса никуда не соскакивали, машина не прыгала, доски не ломались. Хотя парочка штук улетела вниз, в воду. Это я понял по кругам, разошедшимся по поверхности. Однако, вполне возможно, это сомы игрались. Не знаю, оглядываться как‑то совсем не хотелось. К тому же в темноте могло и померещиться!.. Руки буквально впились в руль. Застыли, как гипс, в одном положении, не разогнуть. Напряжение росло, переправа подходила к своему завершению. И, конечно же, каверза поджидала в самом конце. В нескольких метрах от прочного бетонного перекрытия зиял чёрный провал. Две тонюсеньких досточки, шириной не более чем в ладонь каждая, соединяли этот берег с противоположным. В неясном свете слабых ближних огней трудно было рассмотреть толщину досок, определить их разбросанность. Оставалось лишь уповать на небеса и на свою ловкость. Последней меня господь явно обделил. Хотя судя по прежней переправе именно всевышний к нам благоволил. Я и так сидел замороженной статуей, а тут вообще превратился в нерушимую гору плоти. Машина подкралась к дощечкам, передние колёса вкатились на них. "Значит, попал, не промахнулся! – Подумал я, ещё яростнее молясь всевышнему. – Только бы длины хватило, чтоб не всем весом навалиться!". Вот передние колёса коснулись бетона, зацепились за него. Рука непроизвольно потянулась к рычагу скоростей, коего здесь, разумеется, не было. Пальцы сами собой рванули рычаг переключения мостов, определяя ведущим передний, освобождая второй от ненужной нагрузки. Сзади послышался треск ломающихся досок, но машина пока что не наклонилась. В последний момент нервы всё же сдали. Нога сама дёрнулась, выжимая газ до упора, буквально вылетая на твёрдое покрытие единственного сохранившегося пролёта. Выбравшись на твёрдый грунт, я съехал на обочину, погасив свет, заглушил двигатель. Руки откровенно тряслись. Я сложил их на руле и опустил голову. Надо было прийти в себя. Напряжение последних суток дало знать. Перед глазами плясали разъезжающиеся доски моста, чёрный провал, зева пропасти… Обнажённая женская фигура манила из темноты… Потом громадный каменный фаллос высовывался и хохотал над периллами моста… Рогатая коровья морда, жующая тот самый каменный… В общем, всякая чертовщина. Потом всё исчезло. Чья‑то мягкая, тёплая рука гладила меня по голове. "Мама"‑ Подумал я. Господи, сколько лет я её не видел?! и тут же очнулся.

Юля осторожно гладила меня, едва касаясь гривы.

– Спасибо. – От всей души поблагодарил я её, отрывая голову от баранки. – Спасибо, мне уже легче.

Девушка нехотя, как мне показалось, убрала руку. Я запустил двигатель и выехал на трассу. Нам предстояло ещё много дел.

Город вынырнул как‑то сразу, стоило нам лишь выскочить из Аранского леса. Он возник пятнистой светящейся змеёй за мостом через безымянную речку. Даже не речку, так себе, ручеёк шириной не более пяти, шести метров. Гаишников у въезда в город не было. Видимо, пост сняли за ненадобностью, или может быть, ночью он здесь просто опасен. Не знаю, но я на всякий случай притормозил перед поднятым шлагбаумом. Ничего не произошло, и мы выкатили на ближайшую улицу. Сделав правый поворот, решил объехать городское кладбище более простым путём. Хотя встретить патруль голубых касок шансов было больше. Но мне почему‑то казалось, что сейчас и здесь их просто нет. Так оно и было. Миновав хлебозавод и свернув за консервным, мы очутились в частном секторе города. Пропустив пару улочек, я завернул в тупичок и заглушил мотор у зелёных с голубым ворот.

– Сиди здесь, как мышка. – Посоветовал я девушке. – Сквозь тонированные стёкла тебя никто не увидит. Пробить их не сможет даже пуля. А вскрывать двери никто не станет. Слишком много шуму будет.

– Она согласно кивнула в темноте, и я вышел, заблокировав двери.

Слева на воротине, точнее на балке, в углублении обнаружилась кнопка звонка. Достав из кармана носовой платок, обернул им палец, и утопил квадратную пуговку. Некоторое время ничего не происходило. Потом раздался щелчок и прямо надо мной загорелась галагеновая лампочка, а из динамика донеслось недовольное:

– Какого чёрта?..

Прямо под плафоном блеснул объектив видеокамеры наружного наблюдения.

"Ну и сволочь же ты!.. "‑ Подумал я о хозяине, но вслух сказал:

– Толстяк, ты, видимо, мне не рад? Али не ждал?

– А! Это ты. Какого чёрта? Я по ночам не принимаю. – Отозвался хозяин.

– Толстячок, у меня товар имеется. Тебе он понравится. – Многозначительно подмигнул я.

– Откуда ты знаешь, что мне нравится, а что нет?

– Тебе здесь объяснять, или?

– Чёрт с тобой, заходи. – Нехотя пригласил толстяк. – Только не долго.

– А это уж как получится. – Ответил я, толкая калитку. Лампа над звонком тут же погасла.

Во дворе стояла кромешная тьма.

"Ну же тварь! Специально ведь выключил там, а здесь не включил"‑ Выругался я про себя. Пользуясь лишь своими прежними знаниями расположения внутри, добрался до невысокого крыльца, выложенного цветной плиткой. В полуоткрытых дверях стоял хозяин этого жутковатого бунгало. Толстый, неопрятный, с залысинами на голове, в мятой, давно вылинявшей футболке с надписью "ЦСКА", в шерстяных спортивных штанах неопределённого цвета.

– Ну, чего припёрся? – Спросил он, не уступая мне дороги.

– Мы здесь будем базарить? – С нескрываемой неприязнью, спросил я.

– О чём? – Вяло поинтересовался он.

– О товаре.

– Я не беру хабар.

– Ого! Словечки‑то какие?! Где нахватался?

– Тебе скажи и ты захочешь.

– Не, не захочу.

– Ты за словарём притащился или по делу?

– По делу, разумеется. Но ведь ты же не берёшь "хабар"!..

– Ну так иди себе с богом куда шёл.

– Без вопросов. Слово хозяина – для гостя закон. Только вот думалось мне, что эта машинка тебе понравится.

– Какая машинка? – Оживился толстяк.

– Да та, что за воротами ожидает. Чёрненькая, тридцатка… – Неопределённо пожал я плечами. – Ну, коль тебе она не нужна, то бывай здоров!

И я развернулся, делая вид, что собираюсь уходить.

– Погоди, не кипятись. – Остановил он меня. – Проходи, пошепчемся.

Он двинулся внутрь дома, особо не заботясь о том, иду ль я за ним или нет. Отпущенная дверь начала закрываться. Надо было удержать её, но вот тут‑то мне почему‑то не захотелось касаться её руками. Пришлось подставить ногу и последовать за хозяином. Тот прошёл через небольшой коридорчик к дверям в чулан. На самом деле это была его комната для переговоров, замаскированная под кладовку.

– Ну? – Спросил он, усаживаясь в кресло у дальней стены, предоставляя мне ближнее.

– Не нукай, не запряг. – Огрызнулся я, устраиваясь.

Он пошарил под столиком, вытащил дистанционный пульт и заблокировал дверь.

– Давай, колись. Какого чёрта припёрся?

– Я сказал, пригнал тебе чёрную тридцатку. Но не простую, а нафаршированную.

– Шрэковского выродка?

– Ого! Вижу, информация поставлена основательно. – Подмигнул я.

– Стараемся идти в ногу со временем. – Проворчал он.

– Ну‑ну! Инфа из телика или как?

– Или как. – Отозвался он.

– Брешешь, толстячок.

– Собаки брешут. – Вяло огрызнулся хозяин дома.

– Или как у тебя не получается. Иначе бы ты знал, что Шрэковского гадёныша больше нет.

– Зато другие есть. – Без энтузиазма отозвался мой собеседник.

– И ты думаешь, что они станут искать его машинку?

– Не думаю.

– Тогда в чём проблема?

– В тебе. – Нехотя ответил он.

– Тебя официально уведомили о сим? – Холодея от предчувствия, поинтересовался я.

– Пока нет. Но всё может быть.

– Понял. Порекомендовали не связываться.

– Почти.

– Угу. Значит, предложили сдать меня с потрохами?..

Он неопределённо пожал плечами, мол, думай, как хочешь.

– Вот почему ты не хотел меня сразу пускать, раздумывал, чего с этого гуся поиметь можно на последок.

– Честно? – Спросил он.

– Ты и честность – вещи не совместимые. Ну, так уж и быть, попробуй. – Усмехнулся я.

– Я должен был сразу позвонить кое‑кому о твоём приезде. Пригласить к себе и задержать как можно на дольше.

– Что ты, в сущности, и сделал.

– За одним исключением. Я не позвонил пока.

– Твоё многозначительное "пока", надо понимать так, что ты ведёшь свою игру. Не боишься?

– Не‑а! Чего мне бояться? Машинку я у тебя возьму. А потом, когда ты уберёшься, сообщу, что ты был, но заходить не стал. Кто проверять будет?

– Толстяк, ты ведёшь себя, как малолетка. Или тебя ещё не учили вообще?

– А ты пришёл меня учить? – Обиделся тот.

– Нет. Я напоминаю.

– Сколько хочешь за машину?

– Тридцать кусков английских фунтов. И ни шиллингом меньше. Ясно?

– Круто. А чуток сбросить, за скорость?

– Никаких скоростей. Ты устраиваешь меня на постой за свой счёт. Я жду, когда дела будут сделаны, с гарантийной картой в руках. Как обычно.

– А в это время меня вычисляют…

– Это твои проблемы, чтоб не вычислили. – Перебил я его.

– А за риск?

– Ты торговаться решил?

– Слышь, это ты в западне, а не я. – Усмехнулся он.

– Ну, это ещё как сказать, кто из нас.

– Твоя уверенность делает тебе честь.

– С божьей помощью.

– Ты уже уверовал?

– Я всегда веровал, потому и жив до сих пор.

– Окей, убедил. Держи.

Он вытянул шуфлядку, порылся там немного и вытащил кредитную карту. Немного подумал, и достал мобильный телефон.

– Что‑то меня сомнения взяли. – Сказал я, беря карту. – Ну, я так и думал.

– Что? – Насторожился он.

– Ты мне фуфел не подсовывай. – Бросил я на столик пластмассовый прямоугольник.

– Это фуфлло! – Совершенно искренне изумился толстяк.

– А, по‑твоему, что это?

– Кредитная карта. – Отозвался он.

– Верно. Кредитная карта шерифа.

– Ого, ты и это знаешь?! Тем более. Бери. Залог. Шифр 7138.

– Благодарю. – Откинулся я на спинку. – Только пустышками я не интересуюсь.

– Не понял? – В его глазах мелькнул откровенный испуг. – Ты меня на голяк не бери.

– А я и не беру. Просто карта эта пуста. Там ничего нет.

– Ты что, с катушек слетел? – Аж подпрыгнул толстяк. – Я когда‑нибудь брал своих на порожняк?! Ты за кого меня держишь?!

– Успокойся, Витёк. Сядь и подумай. Откуда я знаю, что это карта шерифа?

– А действительно, откуда?

– От верблюда, дорогой. – Усмехнулся я. – Буквально некоторое время назад один мой хороший знакомый распотрошил этот банк и вычислил вот этот счётик. Да, шифр ты сегодня назвал мне настоящий.

– Неужели?! – Удивился он.

– Да, сегодня ты случайно его угадал. Я знаю, что раньше ты его никогда не знал. Тебе его, естественно, никто не говорил. А клиентов своих ты открытым текстом надувал, ничем, в общем‑то, не рискуя. Но тогда тебя интересовала собственная репутация. Поэтому ты никогда никого не кидал по крупняку. Особенно своих.

– Я и сейчас не собираюсь никого кидать…

– Харэ заливать. Можешь думать, что я тебе поверил!..

– Тебя в том числе, хоть ты уже почти покойник. – Спокойно заявил он.

– Ну, кто из нас покойник, бабка ещё надвое сказала.

– Ты так думаешь? – Полюбопытствовал он.

– Нет. Я это знаю.

– Ну‑ну. Дальше?

– А дальше?.. Дальше очень просто. Здесь было более трёх сотен лимонов евриков. Они перекочевали в один весьма забавный банк на счёт одному хорошему человеку.

– Не тебе ли?

– Правильно мыслите, Бендер вы наш. Не уж то ты решил, что я полезу к тебе в пасть, не прикрыв собственный зад?!

– Сволочь. – Прошипел толстяк.

– А вот ругаться не красиво.

– Ладно. Чего ты хочешь? – Сверкая злобным взглядом, переспросил он.

– Я же сказал, всего ничего. Тридцать тысяч фунтов. И желательно поскорее. В обмен на машину.

– Тебе что, трёх сотен лимонов мало?

– А ты, видимо, думаешь, что я самоубийца? Если ты меня кинешь, то проблемы у тебя будут. Если не кинешь, я должен буду вернуть деньги целиком. Представь себе, если я их не верну? То‑то! На кой мне нужны лишние хлопоты?!

– Усёк, подстраховка. – Сник хозяин. – Уговорил.

– Точнее, убедил. – Поправил я его.