Текст книги "Саньяси (СИ)"
Автор книги: Алан Аюпов
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)
– Госпожа Шушара! – Повторно проревел раздражённый голос. – Это ещё что показывает ваше устройство?
– Как что? – Возмутилась госпожа Шушара, аж подпрыгнув на месте от негодования. – Разумеется, Любоград! Что же ещё?!
– Госпожа Шушара! В Любограде нет дворца бракосочетания! В Любограде есть дворец любви, и выглядит он совсем не так, как показывает эта ваша игрушка!
В обеденном зале воцарилась гробовая тишина. Все замерли в ожидании скандала. Даже дикая музыка, заполнявшая зал, вдруг стихла. Побелевшая хозяйка чайной избы вытаращенными глазами уставилась в стереоэкран.
* * *
Голубая лента Любоградской безымянной речки плавно огибала с обеих сторон крупный остров непривычных очертаний, скупо украшенный проплешинами разноцветных полян и разводами густых кустарников. Старший картограф экспедиции Алехандро Эль‑Горро с трудом оторвал взгляд от монитора.
– Ящеры и исчезновение питейного заведения – Это же нелепость!
– И тем не менее, оно исчезло, – хладнокровно возразил Геннадий.
кибернетик сидел, примостившись в уголке дивана, обхватив длинными руками свои худые плечи, следя оттуда за действиями напарника.
– Кстати, – Светлов покосился на картографа, – ты совершенно напрасно относишься к ящерам с таким предубеждением.
Алехандро рассмеялся, приглядываясь к кибернетику.
– А давно ли ты записался в рептилофилы?
– С этой весны, – коротко ответил Геннадий и пояснил: – Один из моих многочисленных начальников, не помню номера, с которым у меня часто возникали разногласия по самым разнообразным вопросам, терпеть не мог этих животных. В пику ему я воспылал бескорыстной любовью ко всему племени пресмыкающихся. В особенности к крокодилам. Помимо всего прочего, мне было любопытно наблюдать, как он прыгал и вопил, обнаружив у себя в постели какого‑нибудь пресимпатичнейшего ужа.
В ответ на смех Алехандро Эль‑Горро, кибернетик позволил себе чуть‑чуть улыбнуться.
– Ящеры – удивительные создания. Куда до них солидным млекопитающим. Вспомни‑ка мезозойскую эру. Ящеры шутя покорили сушу, воду и воздух. Они научились ходить, бегать, прыгать, нырять, плавать и летать. Они овладели наиболее экономичным, двуногим способом передвижения и освободили передние лапы для дополнительных, зачастую универсальных функций. Самые крупные из них достигли высоты девятиэтажного дома, а самые мелкие смогли бы уместиться на человеческой ладони. Ящеры воплотились в такое количество видов, какое не снилось ни одному классу других животных. После рептилий природа не создала ничего нового.
– За одним единственным исключением, – заметил Алехандро Эль‑Горро, – среди рептилий не было приматов, к которым, имеем честь, относиться и мы с тобой.
– К сожалению, – со вздохом согласился Геннадий.
– Почему же к сожалению? К счастью!
– Пусть к счастью, не будем спорить по пустякам. А вот в этом городе, очевидно, всемогущий случай создал ветвь рептилоприматов, обладающих сложно организованным мозгом. Сформировалось племя разумных ящеров, которые остановили техническую эволюцию виртуальности, заменив её эволюцией творческого потенциала, точно так же, как это сделал в реале человек.
Алехандро Эль‑Горро, с улыбкой слушавший домыслы Геннадия, вдруг помрачнел, покосился на монитор, и пробормотал:
– Всем, угодившим сюда, от этого не легче.
кибернетик дружески положил руку ему на плечо.
– Рано расстраиваться, дружище. Может быть, с ними не произошло ничего серьёзного. Какая‑нибудь глупая безобидная случайность.
– Какая?
– А что, если на чайную избу напал гигантский динозавр? – Геннадий несколько оживился. – Эти твари способны на самые неожиданные поступки. Я сделал прикидочный расчёт и убедился, что брахиозавр или даже тиранозавр‑рекс могли бы развалить избу. Серьёзного ущерба госпоже Шушаре это бы не причинило, её счета в зарубежных банках позволят выстроить сотню, другую таких забегаловок, но Любоградцы остались бы без своего питейного заведения. На время, конечно…
– Но, какими же надо быть растяпами, чтобы допустить такого страшного зверюгу в самый центр города?
– Не забывай, мой друг, что в Любограде оставался лишь один здравомыслящий человек – экс‑министр юстиции Рафаэль Муслимов, все прочие – романтики. Даже академик восточных искусств. Романтики, конечно, – люди мудрые, но ужасно легкомысленные. Иногда они увлекаются и теряют голову, как женщины или дети. Я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что они специально подманили к самой чайной избе какого‑нибудь тиранозавра‑рекса, чтобы пополнить свою фильмотеку уникальными кадрами.
– У тебя бывали с романтиками конфликты?
– Я говорю о принципах, а не о частностях, – важно ответил Геннадий, – причём тут мелкие личные конфликты? Просто романтики – ужасные люди! Ещё по неосторожности ламеров в небытие исчезали нерушимые частные сервера. В эпоху повального изучения поверхностного программирования дела пошли куда с большим размахом, и в руины превращались уже целые порталы и первичные провайдеры. А теперь?
Геннадий сокрушённо покачал головой и грустно заключил:
– Скажу тебе откровенно: входя в виртуальность я всегда волнуюсь. Существует ли ещё виртуальность? Не превратили ли романтики безграничное информационное поле, увлёкшиеся очередным многообещающим экспериментом, в облако радужных воспоминаний или в груду ни к чему непригодного железного лома по всей планете?
Однако, когда "Дохлый Сэм" (стандартное соединение аналогового модемщика) вышел на сервер Любограда, шутки прекратились: несмотря на все старания, не удалось обнаружить ни малейших признаков чайной избы. Она как сквозь землю провалилась. Маяк всё так же торчал на мысе, одинокий, заброшенный, неухоженный. Мок дуб под проливным дождём на лукоморье, безлюдные улицы служили немым укором смотрящему на всё это безобразие. Только мэрия выглядела, будто только вчера отстроенная.
– Может быть, Бродяга просто перепутал координаты? – без особой уверенности предположил кибернетик.
– Вот именно, – сердито ответил Алехандро Эль‑Горро, – перепутал координаты, раскинул шатёр на воде вместо суши и утопил вместе с людьми.
– Ошибиться может каждый, – в раздумье проговорил руководитель спасательной экспедиции Анатоль, входя в лабораторию.
– Но вероятность такой ошибки ничтожна! – обернулся к нему картограф. – И потом, ошибка в координатах никак не объясняет молчания Любограда.
– Верно, – согласился Анатоль и добавил: – Остаётся одно: тщательно обследовать место высадки, может быть, и найдутся какие‑нибудь следы.
Задачу обследования Алехандро Эль‑Горро попытался решить стереофотографированием. В точке высадки первопроходцев он не обнаружил ничего, зато на ближайшей улице сфотографировал диплодока. Гигант преспокойно брёл посередине бульвара.
– А что там делает диплодок? Занимается археологическими раскопками? – съязвил кибернетик.
– Придётся тебе самому расспросить его об этом. – Несколько раздражённо отпарировал картограф.
– У нас ещё всё впереди, – пробормотал Геннадий.
кибернетик был не в духе. Он возлагал большие надежды на поисковые системы Альтаира, громовержца, сибиряка и прочих крупных представителей виртуальности, а так же на новейшее айпиметрическое программное обеспечение современного программиста, совсем недавно установленное на его компе, но аппаратура передавала лишь слабый фон работающего модема. Даже не router'a.
– Ты пощупай горы, – в шутку предложил Алехандро Эль‑Горро, – может быть, чайная изба в них спряталась. Не зря же туда ходят любопытные диплодоки!
кибернетик пожал плечами и механически подал команду браузеру на осмотр гор. Когда после экспозиции он стал просматривать файл записи, у него, что называется, глаза полезли на лоб. Алехандро Эль‑Горро, наблюдавший за работой товарища, мгновенно оказался рядом с ним.
– Чайная?
– Не мешай! – отозвался Геннадий.
И сколько его ни тормошил картограф, оставался глух и нем, как египетская мумия.
Только закончив анализ, он откинулся на спинку кресла, взглянул на Алехандро Эль‑Горро невидящими глазами и бесстрастно сообщил:
– Это не чайная. Но наличие неизвестной науке космической энергетики в Любограде можно считать доказанной.
– Что?!
– Смотри сам, – коротко предложил Геннадий.
Алехандро Эль‑Горро плюхнулся в освобождённое кибернетиком кресло и впился глазами в файл цифровой видео записи, рядом с которой на рабочем столе Геннадий положил ярлычок на эталонный плагин‑декодер. Сомнений быть не могло, программы кибернетика засекли точечный источник проникающей космической энергии, характер которой во всех деталях соответствовал излучению черноцветочного мага, когда‑то широко известного в Любограде.
– Ящеры и станции, генерирующие космическую энергию!.. И куда?! В пространство?! Просто так?! Но, это же нелепость! – возмутился Алехандро Эль‑Горро.
На что кибернетик резонно заметил, что исчезновение чайной избы тоже нелепость, но, тем не менее, факт.
Руководитель спасательной экспедиции, главный инспектор и по совместительству местный архивариус Анатоль Безанов, когда его познакомили с результатами сенсационных наблюдений Геннадия, долго сидел в молчаливом раздумье.
– Вы уверены, что это станции магического излучения? – Спросил он наконец.
– Ни в коей мере! – сразу же очень решительно отрёкся Алехандро Эль‑Горро.
Кибернетик пожал плечами.
– Спектр излучения типичен для таких станций. Совпадает даже тонкая структура.
– Техника выкидывает фокусы и почище, – возразил Алехандро Эль‑Горро.
– И всё же, – кибернетик был деликатно настойчив, – предположение о телегенических и телепатических станциях много вероятнее машинных фокусов.
Анатоль покосился на картографа, который дипломатично промолчал, лишь передёрнув плечами, и решил:
– Будем десантироваться по координатам, которые дал Бродяга. Чайная изба – не детская игрушка, должны же остаться какие‑то следы!
ГЛАВА 1
Троллейбуса долго не было, редкие прохожие поговаривали, будто он вообще не ходит, и я решился‑таки идти пешком. Топать предстояло очень долго, не меньше полутора часов, а может и того больше. На автобусе всего сорок пять минут, если без пробок, конечно. А вот пешком ходить так далеко мне ещё не приходилось. Не в смысле вообще ходить, а домой, тем более по вечернему городу.
Стояла поздняя ноябрьская осень. Сказать, что было холодно, значит, соврать. Хотя если сравнивать этот ноябрь с прошлогодним, то, разумеется, в этом было много теплее. Даже сейчас, когда мои часы показывали начало десятого вечера, температура была не ниже двенадцати градусов. В плюсе, разумеется. Я ещё раз взглянул на пустующую дорогу, и решительно двинулся вдоль неё в надежде хоть машину поймать. Кварталы в этом районе просто громадные. Столбы стоят, как обычно, а вот фонарей на них толи нет, толи позабыли включить. Кое‑где чаще всего ближе к перекрёсткам они всё же горели. Правда, на противоположной стороне иногда встречались пятна света, но мне‑то как раз надо было в обратном направлении, а потому переходить не имело смысла. Через две остановки, и без того широкая улица расширялась. Тротуар делился на две части с газоном и деревьями посередине. Я благоразумно выбрал тот, что тянулся ближе к дороге. Причиной тому была не только надежда подловить такси, которого и в лучшие времена‑то здесь поймать было огромной удачей, не то, что нынче, да к тому же и поздним вечером, но главным образом оттого, что тротуар, хоть и был выложен красивой цветной плиткой, шёл почти под самыми стенами домов, из окон коих весьма часто жители, дабы не утруждать себя чисткой забитых мусоропроводов и оплатой за их обслуживание, выбрасывали, вышвыривали, выливали всякую мерзость. Получить подобный сюрприз себе на голову удовольствие малоприятное, а потому мой выбор пал на дальнюю, избитую, исковерканную асфальтовую дорожку. Уже приближаясь к очередной высотке, я совершенно необъяснимым образом вдруг вспомнил, что как раз именно где‑то здесь расположились несколько восточных ресторанов, выросших, как грибы после дождя, в дни развала великого и нерушимого. Как‑то одна моя приятельница посетила одно из подобных злачных мест. Её подружка праздновала свой день рождения толи в японском, толи в китайском ресторане. Делясь своими впечатлениями, рассказчица едва не захлёбывалась собственным восторгом. Когда поток излияний иссяк, я осторожно поинтересовался:
– А прислуга там была настоящая, или всё‑таки наши, местные девочки?
На что приятельница обиделась не на шутку.
– Ты всегда испортишь всю романтику.
Какая там к чёрту романтика? Хотел сказать я, но передумал. Не романтика это – фальшивка, дешёвая комедия. И клюют же на неё некоторые, хотя почему некоторые? Многие!.. Летят, как ночные мотыльки на свет. Я же не любитель ресторанов, а потому никогда в них не бывал, да и не очень‑то от этого страдаю. Вспомнив о ресторанах, я оглянулся, предполагая, что гуляки на своих машинах вряд ли будут покидать эти уютные, тёплые места, если, конечно, у каждого из них нет личного шофёра. Значит, обязательно вызовут такси. Однако толи слишком рано ещё было, толи в ресторанах никого не было, потому, как дорога продолжала пустовать. Редкие голые деревья не заслоняли светящихся окон, тем более пылающих зеркальных витрин монстров ресторанов. Фонарей же здесь вообще нигде не наблюдалось, даже на противоположной стороне подле очередного новомодного банка.
И вот, когда я уже почти поравнялся с одним из так называемых "восточных ресторанов", зазвенело стекло и из разлетевшегося в дребезги окна выпала человеческая фигура. Она плавно, как в замедленной съёмке, рухнула поперёк тротуара. Я машинально глянул вверх. "Третье окно походу"‑ отметил про себя, не останавливаясь. Мне для полного счастья только в свидетели не хватало угодить. Да и чем я мог помочь этому бедняге? Может быть, я всё‑таки передумал бы и подошёл к упавшему. Ну, хотя бы скорую вызвать для констатации факта. Однако, в тот самый момент, когда я почти поравнялся с дорожкой, идущей прямо к крыльцу ресторана, стеклянная дверь с грохотом распахнулась, и из полутёмного нутра гардеробной выбежала девушка. Она буквально слетела с высокого крыльца, чудом не упала, и бросилась ко мне. Как она увидела меня в такой темноте?! Ума не приложу. Почти тут же другое окно разлетелось в дребезги, а из него выпала ещё одна фигура. Затем, уже совсем закрывшиеся двери, вновь распахнулись, выплёскивая из своего нутра толпу основательно разгорячённых молодых людей. Я оглянуться не успел, как оказался прижатым к фонарному столбу. Не в прямом смысле, конечно, образно. Просто позади меня в метре оказался столб, а прямо передо мной парень чуть выше среднего роста с мощными бицепсами, бритым затылком, в светлой рубашке и, насколько я мог судить в темноте, в тёмно‑синем костюме.
– Слышь, мужик. – Обратился ко мне он. – Я не люблю вмешивать чужих в свои дела, а потому иди своей дорогой.
– Приятное совпадение. – Сообщил я, разглядывая его. – Дело в том, что я тоже не люблю вмешивать в свои дела чужих, но ещё и другим совать свой нос туда же не очень‑то позволяю.
– Хм! – Ухмыльнулся качок. – Ты прав. Тут у нас с тобой полное взаимопонимание.
Я смотрел на него, на застывших в нескольких шагах сзади двух десятков головорезов, и силился понять, почему они все бросились ко мне? А ведь там под окнами лежат аж двое?! Им‑то точно нужна помощь. Невольно я глянул на вывеску ресторана. "Кальпатара" гласили розовые неоновые буквы.
– Ну, так иди себе. – Посоветовал парень.
– Так я бы и пошёл, но ты загородил мне дорогу.
– Не вопрос. – Тут же откликнулся парень. – Только вот девку оставь и иди.
– Какую девку? – Я не сразу сообразил о ком идёт речь.
– Да ту, что у тебя за спиной. – Ткнул он пальцем куда‑то за меня.
Я невольно оглянулся. Девушка, сжавшись, пыталась спрятаться за моей не очень‑то широкой спиной.
– Её что ли? – На всякий случай переспросил я, пытаясь сообразить, когда же это она умудрилась оказаться в моём тылу?
– Её, родимую, её. – Хищно улыбаясь, подтвердил качок.
– Не вопрос. Бери. Только вот загвоздочка имеется. – Согласился я, слегка растягивая окончание фразы и судорожно соображая, что делать?.. – Есть у меня ещё один принцип.
– Какой? – Спросил парень, без всякого интереса.
– Если у меня просят защиты, я не могу отказать.
– А кто у тебя просит защиты? – Полюбопытствовал он.
– Тот, кто прячется за моей спиной. – Ответил я, пожимая плечами.
– Это ты так думаешь, или она сама тебе сказала?
– А это имеет значение?
– Ну, как же?! Если она сама попросила помощи, это одно дело. Если ты сам напросился в помощники, другое. – Обстоятельно, как ему показалось, пояснил качок.
– Слышь, мужик, вон там под окнами лежат два человека. Им явно нужна помощь. Попросить её они, видимо, не могут. Почему бы твоим орлам не сделать доброе дело?
– Им? – парень, как мне показалось, с огромным интересом посмотрел в указанную мной сторону. – Так мы им помогли. А что ещё надо?
– Ну, для начала не мешало бы вызвать скорую помощь.
– Хм. – Хмыкнул тот. – Сомневаюсь я, что скорая им нужна. Скорее труповозка.
Я посмотрел на толпу парней, полукругом расположившуюся за спиной качка. Их было человек двадцать, может тридцать. Я никак не мог сосчитать, хоть они и не перемещались. Странным было то, что никто не зашёл мне за спину. Все торчали перед глазами. Может, были уверенны в том, что удрать я всё равно не смогу? Не знаю. Только вот удирать я почему‑то не собирался. Не хотел и всё. То, что меня растопчут в два счёта, я не сомневался, но страха тоже почему‑то не испытывал. Тягаться с такими ребятами – это значит быть самоубийцей, а я себя таковым не считал. С другой стороны драться я не любил и к тому же не умел. Для меня не надо было всей этой толпы. Вполне достаточно было одного качка, даже не его самого, а одного его удара в челюсть, чтобы от меня мокрого места не осталось. И, тем не менее, я хорохорился, как Моська, что всю свою жизнь лает на слона. Что на меня нашло? Ни тогда, ни теперь, много лет спустя после тех событий, я так и не понял.
– Хорошие у тебя принципы. – Похвалил качок. – Только вот беда, и у меня они так же имеются. Как быть, не подскажешь?
– Почему же? Подскажу, конечно.
– Ну? – Растягивая слог, поинтересовался парень.
– Прикажи своим архаровцам отойти подальше, и не вмешиваться ни при каких условиях. А мы с тобой на кулачках, как в старину наши проблемы устраним.
– Дело глаголешь. – Улыбнулся тот. – Только вот разные у нас с тобой весовые категории. Да к тому же хил ты больно. Я тебя одним щелчком зашибу. А это уже фора в мою пользу. Так что давай иначе решим.
Он замолчал, внимательно меня разглядывая, как будто что‑то прикидывал. Потом заговорил.
– А давай без рук?!
– Как это? – Не понял я.
– Ногами, разумеется. А ты чем подумал? – Заржал парень.
Вся ватага последовала его примеру. Некоторые от хохота чуть ли не вдвое складывались.
– Руки закладываешь за спину, вот так (он показал), и ногами, как танцор, стараешься ударить соперника. Кто первый свалится, тот и проиграл. Добивать не стану. Идёт?
– А ты уже уверен, что победишь?
– Почему?
– Ну, ты сам так сказал только что.
– Не помню. Но если сказал, значит, верю в себя. – Усмехнулся парень.
– Ладно. Давай. – Согласился я.
Откровенно говоря, подвоха я не обнаружил. Даже наоборот. Парень оказался приличным бойцом, чего не скажешь о большинстве сегодняшнего хулиганья.
– Тогда начнём!.. Братва, отвали до стены. – Рявкнул он. – Никому не вмешиваться до тех пор, пока не позову.
Он был убеждён в своей победе. Я, правда, так же в этом не сомневался. Толпа отошла за газон, оставив нам довольно‑таки приличное свободное пространство. Заложив руки за спину, я почувствовал в ладоне прохладную рукоять ножа. Пальцы сами собой вцепились в спасительное оружие. Но насладиться ощущениями вооружённости я не успел. Парень, так же заложив руки, вдруг мягко подпрыгнул и пнул меня ногой туда, куда не следовало было б тыкать. Мне удалось немного отклониться, но всё же не очень удачно. Боль обожгла бедро. Я отскочил в газон. Толпа заулюлюкала. Парень кинулся в атаку. Тут я понял свою ошибку и, прыгая на одной ноге, другой стараясь ударить противника, принялся выбираться из газона на асфальт. Только вот мой противник этого не хотел. Прихвостни у стены ржали во весь голос, свистели, топали ногами, в общем, поддерживали своего главаря как могли. Так мы прыгали минут пять, а может и больше. Качок оказался удачливее. Его удары время от времени достигали своей цели. Правда, расстояние всё же смягчало их жестокость. Мне же удача улыбнулась совсем неожиданно. Пытаясь достать меня в прыжке, парень угодил на бордюрный камень и пошатнулся. Одним не очень ловким прыжком я отскочил в глубь газона, едва при этом не свалившись. Здесь он достать меня не мог. Уловка удалась и, разгорячённый близкой победой, мой соперник прыгнул следом. Я только этого и ждал. В следующий миг, изобразив длинный прыжок в сторону, тут же прыгнул вперёд и оказался на дорожке. Но парень каким‑то невероятным пируэтом умудрился всё же ударить меня сзади. Это было не совсем по правилам, хоть это не оговаривалось. Его толчок был не столько болезненным, сколько придал мне ускорение. Я не удержался на ногах и упал. Тут же вскочил, развернувшись для ответного удара, и увидел летящий мне в лицо здоровенный ботинок, окованный стальной пластинкой. В самый последний миг я чудом увернулся и пнул обидчика в пах. Удивительно, но мой удар достиг цели. Парень зашипел, согнулся пополам, однако рук из‑за спины не вытащил, и на ногах устоял. Я же не дал ему времени очухаться, вмазал со всей дури снизу носком ботинка в лицо. Того как пушинку отбросило в газон. Он упал на спину, не успев даже подстраховаться руками. Его голова со звуком переспелого арбуза стукнулась об асфальт.
Несколько секунд длилась тягостная тишина. Потом от стены отделилась одинокая фигура, подошла к лежащему, наклонилась, внимательно разглядывая, после чего высоким мальчишеским голосом сообщила:
– Он мёртв.
Я опешил.
– Как мёртв? – переспросил я, судорожно запихивая нож за ремень под куртку, и подходя к лежащему.
– Мертвее не бывает. – Констатировал осматривавший.
Я осторожно наклонился, посмотрел на лежащего в неестественной позе парня. Ничего особенного не заметил. Только волосы на его голове показались мне темнее. Может, это была игра света. И в этот момент толпа озверела, пришла в движение. На краткий миг я уже простился с жизнью, как вдруг улица наполнилась шумом моторов, рёвом сирен, а площадка, где мы находились, ярко осветилась прожекторами. В их свете я увидел то, чего не было видно в темноте. Голова мервеца покоилась в разрастающейся луже крови. Из шеи торчал кончик острия металлического ограждения, на который он напоролся, падая.
"Ну вот и всё! – Мелькнуло в голове. – Это уже статья… Кажется, не преднамеренное убийство… Хотя, они пришьют то, что им понадобится больше всего".
– Всем стоять! – Раздался, многократно усиленный мегафоном, приказ.
Я сделал два шага назад, вновь оказался на тротуаре подле дороги. Теперь девушка стояла рядом. Ещё миг и нас окружили автоматчики.
– Ножи, финки, оружие, на пол! – Приказал всё тот же мегафон.
Я по сторонам не смотрел, но свой нож доставать не стал, а в руках у меня ничего не было, что я и поспешил продемонстрировать. Машина с мигалкой и мегафоном подкатила вплотную к девушке. Из неё вышел какой‑то милицейский чин и направился к нам.
– Всех обыскать (он кивнул на стоящих за газоном), этому скорую. – Кивок на лежащего.
– Там под стеной ещё двое. – Сказал я.
Чин посмотрел на ресторан, перевёл взгляд на разбитые окна, потом глянул на тротуар.
– Тем двоим труповозку, а с этими я побеседую сам. Ну, ребятки, вляпались? – Обратился он ко мне.
– Как сказать. – Ответил я, пожимая плечами.
– Правильно говоришь. – Одобрил меня милиционер, небрежно оглядывая. – Здесь будем говорить, или в участок поедем?
– Лучше в участок. – Вздохнув, ответил я.
Мент кивнул и отошёл к машине.
– Сума сошёл? – Едва слышно произнесла девушка. – Да они там из нас колбасный фарш сварганят, даже не поперхнуться.
– Пусть попробуют. – Одними губами ответил я.
– Ладно. Садитесь в машину. – Предложил милиционер, возвращаясь и указывая на головной джип.
– Спасибо, начальник. – Поблагодарил я. – У нас своя машина есть. Не оставлять же её здесь?! Да и убегать нам некуда. Мы ни в чём не виноваты.
– Ладно, ладно. – Примирительно похлопал меня по плечу милиционер. – Мои ребята пригонят вашу машину, куда скажете.
– Не, начальник. – Заупрямился я. – Для меня машина, словно любимая женщина. Я её никому не доверяю. Вы б доверили мне свою жену?!
Мент удивлённо на меня покосился, потом глянул на эскорт ментовских машин, кивнул, соглашаясь.
– Уговорил. Давай.
Он отошёл к своей машине и принялся наблюдать, явно желая насладиться моим поражением. Только вот я совсем так не думал. Достал из кармана связку ключей, позвенел, выбирая нужный, и твёрдым шагом направился к чёрной тридцатке, стоявшей у служебного входа в ресторан. Девушка, как на верёвочке, шла следом. Разблокировав двери, я усадил её на переднее сиденье рядом с водителем, обошёл "Волжану" и сам устроился за рулём. Машину я водил. Скажу честно, иногда брал у друга спортивную "Феррари" и по ночам гонял подле одного гипер‑маркета, отрабатывая всякие повороты, развороты и прочую чепуху. Не специально, просто мне нравилось представлять себя эдаким ассом‑гонщиком. Запустив двигатель, я делал вид, будто прогреваю его, на самом же деле внимательно осматривался, запоминая обстановку, высчитывая, куда следует нырнуть. Вся дорога была буквально забита машинами. Я даже выехать не мог. Был один шанс на то, что, давая мне проезд, головная машина сдаст назад, тем самым, перекрыв целую полосу. Если учесть, что все прочие машины стояли под сорок пять градусов к бордюру, то перегородить мне проезд они просто физически не успеют, лишь бы нам подфартило проскочить в прореху, пока они очухаются. Ни в какой участок я ехать не собирался. Это же и дураку было понятно, что менты были где‑то рядом, ожидая сигнала. А парня я не убивал!.. Не могло быть такого дикого совпадения!.. Просто кому‑то надо было сменить главаря, если этот, конечно, был таковым, а тут такой фарт?!
– Накинь ремень безопасности. – Тихо посоветовал я девушке.
Та без лишних слов повиновалась. Нож неприятно даванул спину.
– Чтоб тебя… – Выругался я, и вытащил оружие.
мгновение поколебавшись, сунул его в бардачок. Оглянулся украдкой, не видел ли кто, и тронул газ. "Волжана" нехотя покатилась, опасно сближаясь с головной машиной милиции. Как я и ожидал, водитель совсем не желал получать нагоняй от начальства за побитый кузов, а потому дал задний ход. И тут я вдавил педаль газа до упора, одновременно выворачивая руль вместе со своими суставами. Машина пушинкой взлетела над бровкой дороги, тяжело плюхнулась на бетон и лихо юркнула между двумя милицейскими джипами, выскочив на оперативный простор. Как я и предполагал, свою "Волжану" главарь банды держал в идеальных условиях. Явно догадывался о возможных погонях. И стоял у "Волжанки" не её родной движок, а что‑то гораздо мощнее. Внесколько секунд мы оказались на перекрёстке. Я свернул налево, промчался мимо парочки девятиэтажек, выскочил на левый тротуар, а оттуда вильнул меж домами во двор. В этот момент я молил лишь об одном, чтоб какой‑нибудь автомобильный владыка не устроил своего коня в узком пространстве, где и проезда‑то не было, зато наличествовала удобная, защищённая с двух сторон, прекрасная площадка для автостоянки. На наше счастье, там ничего не оказалось. Либо место было опасным для ночи, либо на сегодня автомобиль туда помещать не торопились. Мы влетели во двор, вывалились на подъездные дорожки и покатились вдоль левого края домов в обратном направлении, откуда только что приехали, но прикрываясь домами. Такого финта менты никак не ожидали. Уже выезжая на аллейку, я краем глаза заметил отблеск фар, несущейся на всех парах, погони. Проскочив, по моим подсчётам, злосчастный ресторан, я свернул на технический проезд. Ещё миг, и слева мелькнули несколько машин скорой помощи, полностью перегораживающих дорогу в эту сторону. Мой расчёт оказался даже лучше, чем я мог ожидать. Теперь, пока они освободят путь для оставшихся машин, пройдёт не мало времени, которого нам, как раз, не хватает. Другие машины, никак не успеют, даже если в них всадить реактивные двигатели. Я вырулил на проезжую часть, сделал правый поворот и дал газ. Машина, плавно набирая скорость, стала удаляться от места происшествия. Но я не собирался гнать до самого перекрёстка, где могли оказаться патрульные машины страховки. Поймав в столб света очередной проезд между домами, я свернул налево, повторил тот же манёвр, с одним исключением, не стал вновь дразнить гусей, а проехал аж до той улицы, с которой свернул в первый раз. На дорожном просторе я дал волю машине и промчался полтора квартала, потом свернул направо, уходя от погони в противоположную сторону. Дальше мой план был прост. Следовало выбираться из секторов, которые обложат в первую очередь. Но всё же стараться идти проулками. Они тоже не идиоты, наверняка именно их и перекроют в первую очередь. Однако пока ещё несколько минут было. Поэтому я гнал, как только мог. Потом риск стал больше. Пришлось удирать по обычным улицам. В результате чего продвижение ощутимо замедлилось, превышение скорости непременно обратило бы на нас внимание многих. Сразу засекут. А пока они потеряли наш след, пока не закрыли весь город, был шанс уйти. Призрачный, конечно, но был.
– Ты где живёшь? – Спросил я, впервые за всё это время.
– Зачем? – Насторожённо спросила девушка.
– Ментам тебя сдать. – Зло ответил я. – Неужели не понимаешь, что нам надо когти драть отсюда. Ментов кто‑то навёл, а того парня угрохали из огнестрельного оружия. Как, я не знаю, не видел и не слышал. И куда его пуля поцеловала, я тоже не понял. Но иначе его смерть я представить себе просто не могу. Не так уж сильно я его зацепил. Да и попал, по всему видать, в лоб. Потому как на лице не было ни кровинки.
– А ключи от машины откуда? – Спросила она.
– А ты не заметила? – Теперь удивился я.
– Нет. – Честно призналась девушка.
– Когда я подходил, чтоб посмотреть, чего приключилось, зацепил ногой связку ключей. Видно они у него из кармана выпали, пока он прыгал. Ну, я и подобрал. На всякий случай. – Добавил я.
– Если ты предполагал, что я захочу заехать за вещами, то зря. У меня их уже нет.
– Не понял? – Удивился я.
– Я потом всё расскажу. Ты лучше дальше предполагай. Что надо делать?
– Дальше?.. – Задумчиво пожевал я губами. – Дальше, нам придётся подскочить за моими вещичками. Благо их у меня не много и они всегда наготове ожидают своего хозяина.