Текст книги "Давай никому не скажем (СИ)"
Автор книги: Агата Лель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
Раздражение и злость, ревность и какое-то тупое бессилие.
Не хочу, чтоб кто-то её лапал. Не хочу, и всё.
Часть 33. Ника
Ника.
Все в группе узнали, где я на самом деле живу, набиевская сестра разболтала какой-то своей подружке из технаря. Просто прекрасно!
Было так стыдно, что хотелось сквозь землю провалиться. Когда Минаева округлив глаза спрашивала, не водятся ли у нас там крысы и фукала, узнав, что в коммуналках один сортир на блок – мне хотелось вцепиться ей в волосы и повыдёргивать шикарные лохмы! Я бы так непременно и сделала, если бы не вероятность, что «дружба» с ней может ещё пригодиться. Без неё мне к Яну никогда не подобраться, в технаре мы с ним не общаемся, только совместные прогулки дают хоть небольшой призрачный шанс на сближение.
А хотя, я всё чаще задумывалась над тем, а надо ли их вообще искать это сближение? Он же меня в упор не замечает! И как бы не хотелось верить в обратное, придумывать, что он тоже уделяет мне какие-то крохи своего драгоценного внимания, на самом деле ничего этого не было. Плевать он на меня хотел. Даже не смотрит! С Лосевой и то общается гораздо больше, а я для него полный ноль! Прямо хочется рыдать от его хладнокровного равнодушия.
Иногда я вообще понять не могла, почему так по нему сохну вот уже третий год. Он же высокомерный и наглый, у нас совсем разные миры, которые никогда не пересекутся. Он – сын богатых родителей, а я дочь опустившейся алкоголички. Только в сказках принц женится на Золушке, а в жизни такие как он выбирают таких как Минаева. Глупо было даже надеяться на что-то. Но я почему-то всё равно надеялась. Вот такая я наивная дура.
Может, я так упорно цепляюсь за него, потому что ужасно хотелось доказать всем, что и я чего-то стою? Что не смотря на мою бесславную родословную я тоже достойна лучшего, и не размер кошелька является мерилом качеств человека. Что никакая я не лохушка, и что тоже могу нравиться популярному парню. Ведь если бы он был со мной, уверена, мнение всех в технаре обо мне резко изменилось. Так надоели эти косые взгляды, эти пресыщенные рожи, от которых уже тошнит! А может, я просто настолько ведомая, что под влиянием мнения большинства, восхищающихся крутостью Набиева, тоже запала на него, чтобы быть как все? Конечно, он бесспорно красавчик, и многие хотели бы заполучить такого парня, но ведь нужно трезво смотреть на вещи и перестать фантазировать себе то, чего быть никогда не может.
Даже сейчас, подошёл к технарю и на меня ноль внимания, зато когда к воротам подъехала Янка с Тимуром, он уставился так, что я боялась, что он ненароком глаза сломает!
Никогда бы не подумала, что начну так ненавидеть родную сестру. Почему я раньше не замечала, какая она лживая и лицемерная? Прикидывается несчастной овечкой: как она устаёт, бедная, не бросает мать-алкоголичку и младшую сестру, помогает соседям, сидит с ребёнком, а сама только и ждёт похвалы, чтобы все оценили, как она жертвует собой ради других. Все так восхищаются, какая она умная, рассудительная, красивая… Мать всегда её в пример ставит: «а вот Яна!». Фу, даже думать тошно!
Хороша святоша: крутит с Тимуром, и тут же строит глазки Набиеву. Он же младше её! Он её студент! Конечно, Набиев побогаче будет Тимура, и плевать, что младше, зато с перспективами безбедной жизни. Строит ещё из себя, что с Тимуром вовсе не из-за денег. Как это противно и смешно звучит, особенно теперь, когда я её раскусила, да и не только я.
Да, она не знает, что Набиев мне нравится, да если бы и знала, всё равно бы цеплялась за него, я была более чем уверена. Правильно Минаева за неё взялась – палец о палец не ударю, чтобы как-то помочь сестре. Да я скорее Минаевой помогу, чем ей! Пусть сама расхлёбывает.
Взглянула снова на Набиева: смотрит на Янку, глаз не сводит, разве что слюна не капает. Ну ладно, пусть! Раз на меня плевать, то и с ней он тоже не будет. Минаева уж постарается, она всегда добивается своего. Взять ту же Бодрову: до сих пор все ржут вспоминая её голую задницу на спорт-площадке. Если вытворит с Янкой что-то подобное – нисколечко не расстроюсь, даже посмеюсь вместе со всеми. И по ходу Минаева уже начала разрабатывать какой-то план, вон, набилась в подружки к сестре Яна, не просто же так, явно с каким-то скрытым умыслом. Хоть эта Полина мне как кость в горле, но не восхититься её умом и напором просто невозможно.
– Привет, Вероник, – услышала робкое приветствие за спиной и обернулась. Загор стоял чуть поодаль, прижимая к себе потрёпанную сумку. Снова натянул нелепый жилет. Как же он жалок! Он что, совсем слепой, раз носит это?
– Чего тебе? – буркнула под нос, и покосилась на девчонок. К счастью, они о чём-то оживлённо болтали и не обращали на нас никакого внимания. Не хватало мне ещё, чтобы все начали высмеивать с кем я общаюсь. Лох и нищенка – отличная пара.
– Мама сказала, что у нас скоро архитектурная конструкция будет, одно занятие на две группы, надо будет в паре спроектировать здание. Не хочешь… – запнулся, и даже чуть покраснел.
– Чего не хочу? – нервно рявкнула, психуя, что он снова прилепился.
– Ну… со мной в пару, – опустил глаза, и ещё гуще залился краской.
Только этого мне не хватало! А хотя… если русичка сынку оценку натянет, то и мне автоматом. Так-то перспектива неплохая. С Набиевым же мне пара всё равно не светит, терять нечего.
– Ну ладно, давай, – равнодушно повела плечом.
Загорский расцвёл и широко улыбнулся. Какая у него, оказывается, красивая улыбка. И ямочки на щеках, прям как у этого нарцисса Яна.
А если ещё эти уродские очки снять и переодеть, станет даже совсем ничего…
Сама удивилась, когда вдруг тоже улыбнулась ему в ответ.
– Лабораторка на следующей неделе будет. Я… я ещё подойду к тебе. Только ты это, ни с кем больше в пару не вставай, хорошо? Обещаешь? – с надеждой заглядывая в глаза затараторил он.
– Хорошо, – успокоила я, и Загорский, не веря своему счастью, то и дело оборачиваясь, ушёл.
Волнуется, что я переметнусь к кому-то другому… А то ко мне прям очередь выстроилась из желающих. Хоть отбивайся.
Вот бы Набиев с таким же рвением моего внимания выпрашивал, я была бы самая счастливая. Но нет, видимо, мой предел – придурок из параллельной группы.
Часть 34. Яна
Яна
После вчерашнего инцидента с юбкой Эмма Валентиновна решила меня игнорировать. Утром, зайдя в учительскую, демонстративно поздоровалась со всеми, а на меня даже не взглянула. Лишь уже заходя в свой кабинет процедила сквозь зубы: «здрасьте», окинув при этом взглядом с головы до ног. Благо, к подобному я тщательно подготовилась: надела закрытую водолазку и чёрные брюки, но, судя по недовольному выражению её лица, моя одежда ей снова чем-то не угодила.
– Это она на тебя из-за завуча зуб точит, точно тебе говорю, – шепнула Инна, от цепкого взора которой тоже не ускользнуло явное пренебрежение директрисы. – Сочувствую я тебе, Янка, как бы не решила она окончательно устранить конкурентку, – заметив мой удивлённый взгляд, добавила: – Уволит, конечно. Не убьёт же! Найдёт к чему придраться и…
– Прекрати фантазировать, тебе книги писать надо. Детективы, а лучше ужасы, – отмахнулась от подруги, возвращаясь к смятой газете «Из рук в руки».
Терпению моему пришёл конец!
Как бы не хотелось побыстрее накопить на первый взнос за дом, я решила всё-таки снять небольшую квартиру. Самую небольшую. И самую дешёвую. Затянем поясок, зато начнём жить как люди. Много нам там с Никой места надо? Сейчас живём в гораздо более стеснённых условиях, и ничего. Может, даже смогу принимать учеников там, пока Вероника гуляет, это же масса сэкономленного времени, не придётся ездить самой! И наконец-то будет собственная ванна. Об этом я мечтала, наверное, больше всего…
Пока было «окно» между парами, принялась искать подходящие варианты, плюс надо было выкроить минутку на то, чтобы обзвонить уже отмеченные с вечера.
С этой газетой сегодня по-дурацки получилось, чуть не прокололась перед Тимуром! Но он тоже хорош: приехал утром без предупреждения, чтобы на работу отвезти и забрать сумки, которые я и не думала собирать. Надулся, что медлю, и тут как назло газета выпала, с обведёнными номерами сдающихся квартир. Пришлось выкручиваться, что это для Инны. Ужас, докатилась до вранья. Но сказать ему напрямую, что не собираюсь никуда переезжать, пока не смогла. Он так ждёт, надеется, да и я ещё до конца не решила, чего хочу…
Хотя, чувствую же, что ничего у нас не получится, но всё равно чего-то жду, тяну. Уговариваю себя, что, может, нужно всё-таки попробовать, может, я надумываю себе будущие несуществующие проблемы, и наоборот, когда съедемся, станем ближе и проснутся какие-то более глубокие чувства. Ведь пока не попробуешь, не узнаешь… Но как можно жить вместе, спать в одной постели, если его прикосновения – это просто прикосновения, а поцелуи не рождают в душе абсолютно никаких эмоций, пусто. Не то, что прикосновения… Вспомнила Набиева, его сильную ладонь, запах мятного шампуня в его комнате, его взгляд утром у ворот колледжа… Вспомнила, и не смогла сдержать глупую улыбку. Хорошо, что кроме Инны в учительской никого, да и та была занята подготовкой к проверочной работе.
– Инна, а твоя бабушка точно не передумает продавать дом?
– Не волнуйся, не передумает, – не прекращая что-то строчить в общую тетрадь, успокоила Инна. – После Нового года её брат матери насовсем к себе забирает в Новый Уренгой, дом в любом случае продавать. Мне он не нужен, у меня квартира своя есть. Да и дяде этот балласт сто лет не сдался, там же ремонт необходим, короче, дел выше крыши, – беспечно махнула рукой.
– А то, что деньги буду отдавать частями, она точно не против? – спросила в который раз.
– Да нет же, говорю! Бабушка всё равно каждую копейку на Сберкнижку откладывает. На чёрный день, на похороны. А то ты этих старух не знаешь? Как хомяки за щёку каждую крупинку. Я за тебя бабушке поручилась, что ты добросовестно всё выплатишь. Ты же меня не кинешь, а, Иванникова? – подмигнула подруга.
– Конечно нет! Для меня ваш дом – это единственная возможность обзавестись жильём. Я же себе не враг!
– Ну, не единственная… – протянула Инна. – Если выйдешь за Тимура, будет у тебя комфортабельная двухкомнатная жилплощадь.
– Ну так то Тимура, а мне своё надо, у меня же сестра ещё… – буркнула, и закрыла тему, сделав вид, что углубилась в изучение объявлений. Обсуждать сейчас Тимура совсем не хотелось.
Раздался звонок с пары, и я ощутила лёгкое волнение. Следующими у меня шли АИ-01, а там он. Набиев.
К паре я готовилась как никогда тщательно, только не в том смысле, в котором готовятся остальные преподаватели: вместо сбора учебного материала я расчёсывала волосы, а вместо проверки тетрадей – красила губы. И вроде бы успокаивала себя мысленно, что делаю это ради себя, я же молодая девушка в конце концов, и хочу выглядеть хорошо, но на самом деле я просто хотела выглядеть хорошо именно для него. Придирчиво осмотрела себя в небольшое настенное зеркало. А это что ещё за дурацкий румянец на скулах!? Щёки горят, да и тело с самого утра ломит. Потрогала лоб – похоже поднимается температура. Видимо, променад с Набиевым под дождём не прошел даром. Вот только отгулов по болезни мне не хватало в начале учебного года!
Когда вошла в аудиторию, сразу же увидела его. Специально оттягивала до последнего, забежала чуть ли не по звонку, чтобы минимизировать лишние контакты глазами, но всё оказалось бестолку: остальные студенты будто растворились в шорохе книг, замолкающих разговоров и шелесте желтеющей листы сквозь открытые окна. Был только он. Его пронзительный взгляд и лёгкая полуулыбка. Если этот мальчишка уже сейчас обладает дьявольским обаянием и невероятным притяжением, то что будет потом, через десять лет, пятнадцать? Просто машина по раскатыванию женских сердец.
– Рlease sit down, – растерянно пробубнила себе под нос, не заметив, что все уже давно сидят.
Это была невыносимая пара. Томительная. Как бы я не старалась не обращать на него внимания, взгляд постоянно блуждал где-то рядом: по кончикам непослушных волос, по напряжённым пальцам руки, сжимающим карандаш, по плавному изгибу губ. И его глаза меня буквально изучали, разбирая по молекулам. Вся парп прошла как во сне. Я что-то читала, студенты что-то записывали. И никто не пытался нарушить тишину и ту магию, что возникла между нами сегодня, как специально все сговорились. Даже Круглов молчал, шмыгая носом и старательно выводя транскрипции.
Я была так увлечена своими мыслями и ощущениями, что только к концу пары обратила внимание, что место Ники пустовало. Но она точно уходила утром из дома, да и у колледжа в толпе девчонок я её видела. Неужто прогуляла только моё занятие? Это что, какой-то протест? Да и вообще её словно подменили: то молчит насупившись, то дерзит.
По звонку все резко подорвались и, покидав тетради в сумки, гуськом убежали на перемену. Один Набиев остался сидеть на месте, дожидаясь, когда все выйдут из кабинета.
Накинув лямку рюкзака на плечо, медленно, словно неохотно поднялся, и подошёл ближе:
– Вы что, заболели? – это были его первые слова произнесенные за весь урок.
– С чего ты взял? – подняла на него взгляд, ощутив лёгкое головокружение.
– У вас голос немного охрип.
– Серьёзно? Я даже не заметила.
Заметишь тут, когда мысли не о том всё утро. Откашлялась, прочистив действительно саднящее горло.
– Это всё вчерашний ливень. Но сегодня вам никакой дождь не страшен, да? У вас же личный водитель. Надо было и вчера его услугами воспользоваться, – произнёс Ян, и я совсем не могла понять: шутит он, или говорит серьёзно. В недоумении продолжила заглядывать в его глаза, ожидая продолжения тирады, но он больше ничего не сказал, лишь скинул рюкзак и вытащил оттуда новенький зонт.
– Это вам. Я же ваш выбросил вчера, – положив подарок на парту, развернулся и молча вышел из кабинета, оставив меня в одиночестве рассматривать презент.
Аккуратно достала зонт из упаковки, нажала хромированную кнопку-автомат, и над головой раскрылся черный купол в крупный белый горох. Такой красивый! Наверное, нужно его вернуть, ведь это же неправильно, что студент дарит что-то преподавателю. Хотя, он же действительно выкинул мой зонт в урну… Мой старый столетний зонт, который уже на ладан дышал, и который я бы сама выкинула со дня на день.
Размышляя, краем глаза уловила движение у двери.
Денис Павлович застыл в проёме, удивлённо моргая. От неожиданности так и зависла, держа над головой раскрытый купол.
– Яна… Альбертовна, идёмте, у нас там небольшое совещание.
Нет, это уже даже не смешно! То в туалете он меня увидел без юбки, теперь вот под раскрытым зонтом в кабинете. Точно решит, что я городская сумасшедшая.
Часть 35. Минаева Полина
Полина
«Снова эти два голубка глазеют друг на друга, совсем оборзели, никого уже не стесняются!», – думала Полина, незаметно наблюдая всю пару английского за Яной Альбертовной и Яном. А те действительно смотрели друг на друга, не заметить их обоюдный интерес было сложно.
«Их даже зовут одинаково, какая прелесть. Наверное, решили, что это ничто иначе, как судьба. Как бы не так!»
Вроде бы невнимание со стороны Набиева к её, Полины, персоне, должно было обижать, или вогнать в уныние, но нет, Минаеву это только распаляло. Да, сначала она растерялась, узнав о тайной связи Яна и Иванниковой, решила, что не потянет такую опытную конкурентку, а потом поразмышляла, взвесила свои возможности, и ситуация разожгла здоровый азарт. Ну чего ей с малолетками этими тягаться, которые за ним толпами ходят? Да она каждую из них сто раз переплюнет, а вот училка – это её уровень. Красивая, взрослая, опытная. Если Полине удастся увести у неё из-под носа Яна – в чём она нисколько не сомневалась, то её и так не низкая самооценка взлетит до небес. Ну кто ещё осмелится преподавателя по носу щёлкнуть? Да у всех кишка тонка, а вот у неё нет. Минаевы всегда своего добиваются, любыми путями. Это у них в крови. Её мама никогда бы не достигла таких высот в карьере, если бы не шла напролом. Иногда по головам, да, не без этого. А как иначе достигнуть вершины?
Пусть не сразу, но Полина его завоюет, и так крепко привяжет, чтоб потом точно никуда не делся. Ведь между ними есть чувства, есть, и всегда были, и недавний поцелуй в подъезде заставил Полину окончательно в этом убедиться.
Разве целуют так страстно, если совсем нет никаких эмоций? Если бы эта англичанка не влезла со своим ангельским личиком, то они с Яном уже точно бы встречались. А она взяла и влезла, и всё испортила! Ну ничего, это только временная помеха, размышляла Полина, искоса поглядывая на Набиева. Его профиль, пухлые губы, пушистые ресницы и решительный взгляд просто сводили её с ума. И ничего, что сейчас он смотрит на другую, скоро всё изменится. Полина уже начала подготавливать для свершения своего плана благодатную почву, и начала с того, что к сестре его, Карине, в подружки набилась. Вообще, эта тупая инфантильная малолетка её ужасно раздражала, зато она беспроигрышный билет, круглосуточный пропуск в их дом. Подружки же ходят друг к другу в гости, остаются с ночёвкой, и делятся всем-всем. Например тем, чем занимается её драгоценный братец и любимая всеми новая преподавательница, когда та приходит заниматься с ним английским. Теперь-то ни одна мелочь от неё не ускользнёт, её глазами и ушами стала доверчивая Карина, которая уже с великой радостью начала докладывать в деталях о каждом шаге Яна.
Но малышка оказалась не такой уж и простушкой, сразу же с места в карьер попросила устроить ей свидание с Горшковым. Оказалось, он ей уже давно нравится. Хочет свиданку – получит, жалко что ли. И нет Полине абсолютно никакого дела до того, что Ян против, главное же собственные интересы. И если чтобы что-то получить, надо что-то дать взамен – она даст. Главное, отвадить эту нахалку Иванникову от Яна, а какими путями – это уже не столь важно.
Ясно же как белый день, что она попросту хочет вырваться из нищеты, закадрить Набиева, играя на низменных мужских инстинктах. Может, даже женить его на себе вздумала, и тем самым подобраться к деньгам его обеспеченных родителей. А там, глядишь, и на отца переметнётся с сына, с неё станется.
Как же Полине противно наблюдать за тем, как эта псевдомонашка строит из себя святошу! Только нимба над головой не хватает. Стоит, глазки в пол, словно агнец божий, а вчера орала как ужаленная из туалета: «Помогите! Помогите!». Полина едва не рассмеялась, вспомнив эту сцену, даже губу пришлось закусить и голову опустить ниже, уткнувшись в конспект, чтобы себя не выдать.
Напакостить этой дурочке оказалось проще простого! Всего-то подговорила мальчишку с первого курса, чтобы он её из кабинета вызволил, будто по важному звонку, а Полина тем временем по учительскому стулу растаявшую шоколадную конфету размазала. А потом, когда англичанка прикрывая руками пятую точку побежала отмывать с юбки грязные следы, Полина её в туалете снаружи закрыла, и спряталась в техническом кабинете, ожидая, когда та захочет выйти, да не сможет. Правда, не вовремя проходивший мимо завуч чуть всю малину не испортил, но, к счастью, дверь туалета открыл и сразу ретировался, красный как помидор. Полина потерялась в догадках, что же он там такого постыдного увидел, что улепётывал так, что пятки сверкали. Пришлось выходить из засады и снова шпингалет закрывать. Ей любыми путями нужно было чтобы пара этой двуличной стервы сорвалась, ведь в кабинете англичанку дожидалась свирепая директриса. А та ужас как не любит непорядок на своей территории.
Как же эта Яна Альбертовна стучала! Как зазывала на помощь, Полина со смеху покатывалась! К огромному сожалению, ей самой на пару надо было идти, и так уже прилично опоздала, поэтому вышла из укрытия, тихонько дверь открыла и убежала к кабинету английского, поджидать преподшу. Ну не могла она уйти, не посмотрев на её раздосадованное лицо! Пусть даже если на половину пары опоздает, но пропустить такое – это считай зря проведённая операция. Поэтому она спряталась под лестницей и стала дожидаться возвращения Яны Альбертовны. И не зря ждала, иначе пропустила бы такое шоу! Эмма Валентиновна отчитывала англичанку как неразумную девчонку. А та стояла в насквозь мокрой юбке и что-то бессвязно лепетала. Так ей и надо! Лучшего исхода своей затеи Полина и ожидать не могла, буквально ликовала. Правда потом сделала глупость: не удержалась и мимо прошла, даже предложила платок рыдающей бедолашке. Ну очень уж хотелось ближе рассмотреть её зарёванное лицо.
Была бы та поумнее, сразу бы догадалась, что к чему, но конечно у неё не хватило мозгов сложить два и два и понять, что всё это гениальный план Полины, который блестяще сработал. По-другому и быть не могло. А дальше будет ещё интереснее. Уж что-что, а фантазия у неё отменная, придумает массу способов, чтобы насолить несносной выскочке и превратить её существование в ад! Например, сегодня её тоже будет ожидать небольшой сюрприз.
Полина снова с трудом подавила улыбку. Раздался звонок с урока и все резво засобиралась в столовую. Собирая со стола тетради и ручки, Полина краем глаза наблюдала за Яном: тот явно намеренно не спешил, продолжая сидеть за партой разглядывая в окно желтеющую листву тополей. Хочет дождаться, когда все выйдут! Полина уже знала, что делать дальше – подслушивать и подсматривать уже стало входить у неё в привычку.
Отправив Лосеву занять очередь в столовой, прильнула к замочной скважине. Расслышать что-то было невозможно из-за шума, но зато она чётко увидела, что он извлёк из рюкзака какой-то продолговатый предмет и презентовал тот училке. Разобрать что это именно не было времени: Набиев резко развернулся и пошёл к выходу из кабинета.
– А ты чего тут торчишь? – спросил он, закрывая за собой дверь.
– Да просто, тебя жду. Идём в столовую? – лучезарно улыбнулась, невинно хлопая длинными ресницами.
– Ну пошли, – безразлично бросил Ян и, не дожидаясь Минаеву, зашагал вниз по лестнице.
Сказал так, будто одолжение сделал! Ну ничего, она ещё посмотрит, кто за кем будет бегать в итоге.
Часть 36. Яна
Яна
– Янка, а, может, это… она… – шепнула Инна и кивнула на кабинет директрисы.
– Ты с ума сошла? – так же тихо ответила я, покрутив пальцем у виска.
– Ну а кто ещё, сама подумай? Это же явно не ручка потекла, посмотри сколько чернил, – оценивая ущерб констатировала Селиванова. – Это кто-то тебе специально в сумку плеснул. Только где взяли-то, чернилами никто не пользуется уже сто лет. Сумка в учительской всё время была?
– Нет, я на последнюю пару её собой в кабинет брала. Хорошо, что тетради студентов туда не положила.
– Значит студенты и сделали. Зачёт, небосья кому-нибудь влепила, вот малышня и взбунтовалась.
Что-то я сомневалась, что это первокурсники. Да и с зачетами порядок. Это просто какое-то тотальное невезение!
Вчера, собираясь домой после пар, обнаружила в сумке разлитые чернила. Откуда они там взялись в таком количестве – неизвестно. Всё, буквально всё что находилось внутри было испорчено: кошелёк, косметичка, учебный материал и новый зонт.
Забежав в магазин, купила самую дешёвую простенькую сумку и заодно газету с объявлениями – старая тоже была испачкана. Половину вечера обзванивала с таксофона у гастронома подходящие варианты, но все оказалось бестолку: то возраст не подходил – молодая, то семейная пара нужна, то оплату требовали за целый квартал вперёд. Сплошое расстройство. До кучи разболелась ни на шутку: горло саднило, кашель, температура. А матери хоть бы хны: спросила у неё парацетамол, так та даже не удостоила ответом – демонстративно отвернулась, прикрывая волосами синяк на скуле. Нике сказала, что ударилась о дверной косяк, а со мной не разговаривает со дня рождения Николаши – дуется. Вообще-то, это я должна обижаться – это меня выставили проституткой и выгнали из дома. И ушла бы, было бы куда!
И вот как теперь в таком виде ехать к Набиевым? – рассматривая себя в зеркало, скривилась в недовольной гримасе. Мало того, что чувствовала себя плохо, так ещё и выглядела не лучше: глаза красные, нос распух. Если бы не острая необходимость в деньгах – не поехала бы никуда, но отлынивать сейчас было крайне беспечно. Да и, если не кривить душой, хотелось вновь побыть с ним наедине. Даже не смотря на то, что порой он был просто невыносим.
Сегодня видела его только мельком в коридоре – о чём-то болтал с Минаевой у кабинета информатики, та что-то весело хихикала. Настроение, и так с утра препаршивое, упало ниже некуда.
И вроде бы это настолько глупо – ревновать студента, но ничего не могла поделать со своими чувствами. Стояла и подсматривала как девчонка, делая вид, что увлечённо листаю учебник.
Эта парочка удивительно подходят друг другу. Ровесники, оба красивые и из обеспеченных семей… Ян сам сказал, что у них какие-то отношения и, судя по тому, как откровенно она с ним флиртовала, трогая то за руку, то приобнимая за плечо – отношения близкие. А вот насколько близкие – я запретила себе об этом думать. В конце концов это не моего ума дело. Он студент, я преподаватель, всё предельно ясно. Надумывать себе то, чего нет и быть никогда не может – глупо.
Всё, с этого дня с Набиевым ничего личного, только пары в колледже и занятия на дому. Пришла и ушла. И зонт куплю и верну, обязательно! И пусть они там дальше с Минаевой развлекаются, мне всё равно, и помимо него в жизни проблем хватает.
Воинственно себя настроив, и даже испытав некое облегчение от принятого решения, прыгнула в двадцать пятый маршрут, следовавший до «долины нищих». Выходя на остановке, с грустью посмотрела на сиротливо пустующие лавочки и втоптанный фантик от Сникерса, валявшийся в практически высохшей луже. Вспомнила, как мы сидели тут позавчера с Яном, как хохотали над дурацкими шутками. А потом бежали за руку под дождём… Даже зло пробрало – лезет в голову всякая ванильная чушь.
Просто остановка, самая обычная, ещё и мусор не убирают. Тоже мне – элитный район!
Кованые ворота оказались открытыми, и я беспрепятственно вошла на территорию дома. Огромный волкодав, звякнув цепью, выбежал из вольера, но, увидев, что это я, безразлично поплёлся обратно. Хорош охранник.
Надавив на звонок, прислушалась к звукам в доме: мелодичные трели глухо раздались внутри просторной гостиной. Дожидаясь, когда откроют дверь, огляделась по сторонам – как же тут всё красиво и дорого: ухоженный газон, аккуратные клумбы, деревянная беседка у раскидистой яблони, рядом накрытые тентом широкие качели. Мне всю жизнь придётся впархивать не покладая рук, чтобы приобрести хотя бы половину имеющейся у них роскоши. Неужели в нашей администрации настолько хорошее жалование? И тут же себя одёрнула: какое мне дело до их благосостояния, я здесь не для того, чтобы заниматься описью их имущества.
– Привет, – раздалось за спиной и я резко обернулась. Ян стоял прислонившись бедром к дверному косяку, пережовывая бутерброд. На мятой футболке с Микки Максом краснело маленькое пятнышко кетчупа. – Проходите, я уже заждался, – открыв шире дверь, пригласил жестом войти. И даже не посторонился! Практически боком протиснулась мимо и вошла в гостиную.
– Здравствуйте, Яна Альбертовна, – на диване у окна сидела Карина, рассматривая меня с неподдельным любопытством.
Почему-то эта девочка вызывала во мне смешанные чувства. Вроде бы хорошая девочка, но было в ней что-то такое, что против воли отталкивало. Что-то от её матери. Такой же пытливый заносчивый взгляд, как бы говорящий – ты и я не ровня, и никогда ею не станем.
– Идёмте, мне ужасно не терпится приступить, – как будто бы специально громко сказал Ян, поднимаясь на второй этаж перепрыгивая сразу через две ступеньки. Я поплелась следом, буквально кожей ощущая пристальный взгляд девчонки.
– С чего вдруг такое рвение? Неужели передумал и действительно решил заняться английским? – недоверчиво спросила я, заходя в его комнату.
Сегодня там было идеально чисто: ни футболок на спинке кресла, ни хаоса на письменном столе. Книги и тетради стояли аккуратными стопками на полке, кассеты ровным рядком красовались на тумбе рядом с музыкальным центром.
– Нет, конечно, – широко улыбнулся он, и вальяжно развалился в кресле. – Сценка специально для сестры. Целый день за мной таскается, видимо, по указке матери, у той закрались подозрения, что я собираюсь отлынивать от занятий.
– Ну ты действительно собираешься отлынивать, – напомнила с укоризной, извлекая из сумки учебник. Хочет он учиться или нет, меня не волнует, я пришла сюда в качестве преподавателя. Если не хочет, пусть не слушает, мне всё равно. – Что почитать тебе сегодня? Шекспир в оригинале, есть отрывок из романа Дюма…
Безразлично мазнув взглядом по книге, Набиев извлёк из ящика стола несколько видеокассет.
– А вы любите кино? – разглядывая яркие обложки, буднично спросил он.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– А вы на мой.
Даже глаза не поднял! Я понимаю, что он у себя дома и вообще избалован по жизни, но как-никак я всё-таки его педагог!
И вообще, зачем он так себя ведёт? Нравится роль плохого парня? Отлично, пусть играет сам для себя.
– Нет, я не люблю кино, – чеканя каждое слово ответила-таки первая, продолжая буравить его взглядом.
– Жаль, тогда вам придётся смотреть через силу, – протянул на выбор две кассеты. – «Леон» или «Терминатор»? – снова улыбка. Абсолютно искренняя открытая улыбка.
Раздражённо отвела взгляд и демонстративно уставилась в раскрытую книгу. Хочет развлекаться – пусть.
– Окей, тогда «Терминатор».
Повела плечом, всем видом показывая, что его выпады мне абсолютно неинтересны.
Вставляя кассету в видеомагнитофон, Ян что-то рассказывал, называл любимые сцены из фильма, потом предложил чаю. И всё это выходило у него так естественно и беззлобно, что я испытала что-то вроде угрызений совести.
А не перегнула ли я палку? В конце концов он не виноват в том, что я что-то себе сначала придумала, а потом сама же разочаровалась.
– Хорошо, от чая не откажусь. А с ромашкой есть, как в прошлый раз?
– Не знаю, но, думаю, что должен быть. У матери там этих склянок с разными травами…
Дослушать не удалось, так как неожиданно я громко и абсолютно не вовремя чихнула.
– Кажется, кто-то всё-таки заболел. Я сейчас, – оставив меня одну, Ян вышел из комнаты, и я прислушивалась к его удаляющимся шагам пока они окончательно не стихли. Через несколько секунд дверь снова открылась, и я уж было хотела удивиться, как быстро он вернулся, но в дверях стояла Карина.
– Мамы нет дома, и она просила поинтересоваться, может, вам что-нибудь нужно? – окинув быстрым взглядом комнату, уставилась на заставку фильма поставленную на «стоп».
