Текст книги "Лукан. Конец (ЛП)"

Автор книги: Адриана Бринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

ЛУКАН

ПОЦЕЛУЙТЕ НЕВЕСТУ

«Любовь – это всего лишь слабость». – Валентино

Как только двери распахиваются, в церкви раздается эхо от начавших играть органов и возмущенные возгласы всех присутствующих. Все потрясены, а некоторые даже испытывают отвращение, увидев в первый раз мою невесту.

Именно на такую реакцию, наверняка, рассчитывала Андреа.

Осуждающие и ханжеские члены трех семей в шоке от ее смелости и явно возмущены тем, что Андреа проявляет вопиющее неуважение к церкви, браку и трем семьям.

Когда она идет по проходу, направляясь ко мне, ее слишком откровенное, но элегантное черное платье волочится за ней, а кружевная черная вуаль скрывает ее лицо от посторонних глаз. Когда я думал о том, чтобы связать Андреа со мной на всю жизнь, я всегда представлял ее в белом свадебном платье, но это было глупо, потому что в моей principessa нет ничего девственного и простого.

И ее платье, и ее фата такие же черные, как наши сердца.

И все же, выглядя как сама смерть, она захватывает дух.

Черное платье – это большой «пошел к черту!». Для семей, для этой фиктивной свадьбы, но особенно для меня.

Андреа выглядит так, будто хоронит кого-то сегодня.

Думаю, да.

Ее прежнюю жизнь.

Как бы все в этой комнате ни осуждали ее выбор платья и неуважение, которое оно выражает, они не могут отрицать, что она выглядит как прекрасный ангел смерти, который приземлился в этот поганый мир, чтобы забрать наши души.

Я знаю ее, даже больше, чем она сама. Я ожидал этого, я рассчитывал на это. Андреа просто необыкновенная. Она рождена, чтобы выделяться и никогда не соответствовать.

В черном платье ее золотистая кожа блестит, а светлые локоны выделяются под кружевом. Ее волосы выглядят длиннее, как будто она добавила им длины. Я рад. Я скучал по ее длинным волнистым локонам. Хотя с короткой стрижкой мамы и бизнес-леди она тоже выглядит отлично.

Ее макияж не похож на обычный. Она накрасила глаза так, что это придало ей царственный и экзотический вид.

Ее губы окрашены в кроваво-красный цвет.

Мой любимый.

Когда Кассиус и Андреа доходят до конца прохода, Кассиус вынужден отдать свою дочь мне, поцеловав в лоб. Ее отец протягивает мне руку неохотно, с ядом в голосе и ненавистью в глазах.

– Ты позаботишься о моей дочери и внуке, и если ты этого не сделаешь, клянусь, сам дьявол не сможет спасти тебя от меня. – Я киваю, потому что знаю: ему не нужен ответ. Он идет на это ради своей дочери.

Кара стоит справа от меня, а напротив нее стоит Фэллон, выглядящая ужасно раздраженной.

Как будто мне есть до этого дело.

Я поворачиваюсь к своей невесте и замечаю черные засушенные розы, вплетенные в ее волосы и свадебный букет. Ее глаза встречаются с моими из-под черной вуали, и на мгновение я улавливаю в них нотку грусти, что удивляет меня. Андреа редко проявляет такие эмоции. Она присутствует, недолго, но я все равно чувствую, что эта грусть будет преследовать меня до конца наших дней. Несмотря на свое нынешнее положение, она держит голову высоко поднятой и кажется спокойной в сложившейся ситуации.

В церкви воцаряется полная тишина, и священник впервые с момента нашего приезда начинает говорить.

– Мы собрались здесь, чтобы соединить этих двух детей Божьих в святом браке. Сегодня они публично заявляют о своей преданности друг другу перед Богом и католической церковью. Суть этого обязательства заключается в принятии друг друга целиком, как любовника, спутника и друга. Хорошие и сбалансированные отношения – это такие отношения, в которых ни один из людей не подавляет и не поглощает другого, в которых ни один из людей не является собственником другого, в которых оба отдают свою любовь свободно и без ревности. В идеале брак – это разделение обязанностей, надежд и мечтаний. Чтобы расти вместе, переживать трудные времена, быть любящими и бескорыстными, требуются особые усилия.

Священник продолжает церемонию, а я смотрю в глаза своей невесты, а она смотрит куда угодно, только не на меня.

– Согласны ли вы открыто делиться друг с другом своей жизнью и говорить правду в любви и согласии? Обещаете ли вы чтить и нежно заботиться друг о друге, лелеять и ободрять друг друга, стоять вместе в горестях и радостях, трудностях и победах во все дни вашей жизни? – Священник спрашивает нас обоих.

– Согласны.

– Согласны ли вы делиться своей любовью и радостями вашего брака со всеми, кто вас окружает, чтобы они могли учиться у вас и вдохновляться на рост в своей собственной жизни?

– Согласны.

– Пусть эти кольца будут благословлены как символ вашего союза. Пусть каждый из вас, глядя на эти кольца, будет вспоминать не только об этом моменте, но и о клятвах, которые вы дали, и о силе ваших обязательств друг перед другом.

Кара и Фэллон выходят вперед и вручают каждому из нас по кольцу.

– Лукан, пожалуйста, повторяй за мной…

– Я, Лукан, беру тебя, Андреа, в законные жены, чтобы любить и оберегать тебя с этого дня, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Я не повторяю клятвы, которыми нас кормит священник, я говорю от своего гребаного сердца.

– Я, Лукан Томас Вольпе, беру в жены Андреа Валентину Николаси, чтобы любить и оберегать ее.

В болезни и в здравии.

В богатстве и бедности.

В мои хорошие, но особенно в плохие.

С этого дня ты не будешь одна. Я буду рядом на каждом шагу.

Пока смерть не разлучит нас.

Андреа вскидывает голову, ее глаза сужаются, словно она пытается разгадать истину в моих клятвах. Как только она заканчивает пытаться расшифровать мои намерения, она произносит слова «пошел ты» и улыбается самой сладкой из улыбок.

Я сузил глаза, но она лишь отвернулась.

Я беру ее руку в свою и надеваю кольцо на ее палец.

– Андреа, пожалуйста, повторяй за мной…

– Я, Андреа, беру тебя, Лукан, в законные мужья, чтобы любить и оберегать тебя с этого дня, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Андреа повторяет за священником, и звучит это отрепетированно, как будто она предпочла бы быть застреленной, а не быть здесь, связав свою жизнь с моей на всю жизнь. Ее холодная рука берет мою и надевает кольцо на мой палец.

– Идите с миром и живите в любви, разделяя самые драгоценные дары, которые у вас есть, дары вашей совместной жизни. И пусть ваши дни будут долгими на этой земле. Я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту.

Сотни глаз наблюдают за нами.

Я берусь за ее затылок и наклоняюсь к ней. Она застывает на месте, за исключением глаз. Она продолжает сжимать и разжимать руки, и ее ноздри расширяются за мгновение до того, как я решительно прижимаюсь к ее рту.

Ее мягкий рот прижимается к моему, а ее сладкий аромат вызывает во мне только желание.

Я внезапно отстраняюсь от нее, заставляя Андреа открыть глаза. Она смотрит на меня с вызовом и презрением, но я вижу и намек на желание.

Она может обмануть всех, но только не меня.

Я выпрямляюсь и отвожу взгляд от ее лица. Краем глаза я вижу ее растерянное выражение, прежде чем отвести ее от алтаря и вывести из церкви.

Андреа наконец-то моя, но почему я чувствую эту пустоту и боль в груди. Это не похоже на все свадьбы, на которых я бывал раньше. Где мужчина жаждет остаться с невестой наедине, а женщина ходит, как по облакам.

Печаль в глазах Андреа делает этот момент таким, будто ее приговорили к смертной казни.

Не для меня.

Я пять лет мечтал о том, как сделаю эту женщину своей.

Этот момент может показаться неудачным, но я все равно ее поймал.

Теперь, глядя на свою новую невесту и пустой взгляд в ее глазах, я думаю, был ли это лучший выбор.

Я мог бы поехать в Нью-Йорк и ждать у дверей ее квартиры, пока она не согласится уделить мне время. Может быть, я смог бы убедить ее дать мне еще один шанс и показать, как хорошо нам может быть вместе.

Я мог бы рассказать ей все, что хотел, в ту ужасную ночь пять лет назад.

Но я не такой человек.

Никогда им не был и не уверен, что когда-нибудь смогу им стать.

Я заставил ее подчинится мне, и это было самое простое. Самое сложное – сделать ее моей. По-настоящему моей.

Заставить ее добровольно влюбиться в дьявола.

Я не уверен, что это возможно, но я не остановлюсь, пока Андреа не станет полностью моей по собственному желанию.

Каждая ее часть.

Ее страхи, ее мечты, ее победы, ее поражения, ее демоны. Все это. Я хочу все до единого.

Да, она будет моей. Телом, сердцем, разумом и душой.

Черт.

Я бросил еще один взгляд на Андреа. В этом черном свадебном платье она похожа на саму смерть. Ее холодная рука сжимает мою, пока я веду ее к машине, а вокруг нас снуют папарацци.

Когда она была моложе, папарацци оставляли ее одну в Детройте, потому что Бенедетто отдал приказ.

Не я.

Я позвонил им лично, чтобы все могли увидеть, как она стала моей.

Андреа Валентина Вольпе.

Звучит чертовски правильно.

Жалею ли я обо всем этом?

Нет, между любовью и ненавистью есть лишь тонкая грань, и mia regina²² скоро добежит до финиша.

Побежит ко мне.

Да, блядь.

Всего один поцелуй – и наше будущее решено, наша судьба предрешена.

Поцелуй смерти.

Моя дорогая жена верит, что однажды она освободится от меня. Разве она не знает, что нет ничего, на что бы я не пошел, чтобы сохранить ее привязанность ко мне.

Я серьезно отношусь к своим клятвам.

К лучшему или к худшему.

Эти клятвы станут чертовой занозой в заднице.

Несмотря ни на что, Андреа – моя, и это никогда не изменится.

Навсегда.

Пока смерть не разлучит нас.

Только эта жестокая сука может.

АНДРЕА

ВИЖУ ЕЕ В СВОИХ СНАХ

«Любовь, которая исцеляет все раны». – Кара

Прием будет проходить в бальном зале одного из отелей и казино Паризи. Это место выглядит так, будто Микеланджело спроектировал его сам из могилы. Все в этом отеле навевает мысли о золотом потолке и атмосфере ренессанса. Клянусь, я чуть не прослезилась, глядя на потолок. Семья перестроила его пару лет назад, после того как владелец, Габриэле Паризи, исчез с лица Земли.

Странно, что приглашены почти все преступные организации Детройта. Все они разбросаны по комнате: русские, ирландцы и даже группа татуированных и диких на вид мужчин.

Это цирк, все ради шоу.

Лукан просто хочет показать меня своему городу и дать понять, что я его.

Все в этой свадьбе выглядит потрясающе красиво. От белых роз, разбросанных повсюду, восхитительно пахнущих свечей, распространяющих добрую ауру по всему помещению, и даже дресс-кода для участников свадьбы и гостей. Его соблюдали все, кроме группы мужчин, которых я не знаю, но предполагаю, что они имеют дела с этими людьми.

Да, все выглядит как на королевской свадьбе, кроме засушенных черных и белых роз в моем букете и тех, что украшают мои волосы. Черные розы – это насмешка над церковными традициями. Белая роза отдает дань новому началу и выражает надежду на будущее, но, увядая и умирая, она символизирует хрупкость и быстрый переход от жизни к смерти. Я должна была дать им понять, что не собираюсь добровольно идти на этот фиктивный брак. Меня принуждает их лидер.

Оглядывая огромный бальный зал, я должна отдать должное организатору свадьбы. Она устроила все это только с помощью Лукана, потому что я отказалась в этом участвовать. Послушайте, я приехала сюда и вышла замуж за психопата. Я не собиралась планировать свадьбу, как это делала бы будущая невеста.

Мы с Луканом сидим за собственным столом в центре комнаты, и все, что я хочу сделать прямо сейчас, – это схватить своего сына, который играет в углу со своей собакой Люси. Да, он хотел, чтобы эта чертова собака стала его «плюс один». Мое сердце болит за невинность моего сына, он воспринял мою женитьбу на Лукане лучше, чем я ожидала.

Он спросил меня, будет ли у него наконец-то папа.

Мое сердце разбилось прямо там и тогда, и я почувствовала себя дрянью.

Правильно ли я поступаю, скрывая от него Лукана?

Я эгоистка?

Я сделала это, чтобы обезопасить нас. Лукан ничем мне не обязан, черт возьми, он даже не любил меня. Я была лишь частью его игры, чтобы добраться до вершины. Он организовал мое падение, так что я имела полное право держать ребенка подальше от него и от этой жизни, но это было бесполезно, не так ли? Теперь мы здесь, и от него никуда не деться.

Я чувствую себя в ловушке.

Я всегда выбирала сына превыше всего, но одна мысль о том, что я могу потерять то, что моя мать – единственный человек, которого я любила больше всех, кроме сына, – построила для меня с нуля, разбивает мне сердце. Я не могу позволить этому умереть вместе с ней, я отказываюсь. Поэтому я останусь и буду терпеть, пока не найду выход из этой ситуации и мы с ребенком не станем свободными.

Вкрадчивый голос прерывает план, который формировался в моей голове.

– Пришло время для первого танца, – обратился к нам свадебный организатор, которого Лукан нанял для организации этой шуточной свадьбы, после того как все закончили ужин, приготовленный пятизвездочным шеф-поваром.

Я смотрю направо, где рядом со мной сидит Лукан, и вижу, что он уже протягивает мне руку. Глупо было думать, что мне удастся избежать всех этих занятий. Как всегда, я должна притворяться. Притворяться, что со мной все в порядке, что я выхожу замуж за человека, которого люблю и с которым решила разделить свою жизнь. Что я не боюсь потерять все, особенно свое сердце, в этом запутанном процессе.

– Все аплодируют мистеру и миссис Вольпе, они будут танцевать свой первый танец в качестве мужа и жены, – представляет нас через микрофон вокалист группы.

Переполненная комната разражается радостными криками, когда Кара, моя новая невестка, начинает хлопать в ладоши, и все остальные следуют ее примеру, поддерживая наш танец.

Интересно, где сейчас Джиана? Насколько я заметила, она была близка с братом много лет назад. Странно, что ее здесь нет.

Лукан подходит ко мне ближе, и я позволяю ему вывести меня на открытый танцпол, а группа начинает играть акустическую версию «Everything I need» Скайлар Грей.

Я обожаю эту песню. Как они узнали? Я очень сомневаюсь, что Фэллон кому-то рассказала об этом.

Когда мы доходим до середины комнаты, Лукан кладет руку мне на спину. Мы оба начинаем раскачиваться в такт музыке, я следую его примеру. Я немного удивлена, что такое чудовище, как этот мужчина, умеет танцевать, поэтому именно это я ему и говорю.

– Я удивлена, что ты умеешь танцевать. Это не похоже на то, что ты обычно делаешь.

– Моя мама учила меня, когда я был маленьким. Она говорила, что это путь к сердцу девушки. Я сомневаюсь в этом, судя по горькому выражению твоего великолепного лица, mia regina²³.

Виноваты три бокала шампанского, которые я выпила перед этим.

Я улыбаюсь.

Искренняя улыбка.

Обычно я не делюсь ими с внешним миром.

В ответ Лукан улыбается самой ослепительной из улыбок, настолько ослепительной, что я не могу с ней справиться, поэтому делаю то, что умею лучше всего. Я прячусь. Я отворачиваюсь, потому что было бы слишком легко потеряться в нем.

Мне нужно мое счастливое место.

Поэтому я обвожу глазами толпу, пока Лукан продолжает вести меня в такт песне. Я ищу одного человека.

– Он проводит лучшее время своей жизни, – шепчет Лукан.

Забавно, что он может читать мои мысли, но никогда не пускал меня в свои.

Я смотрю на нашего сына, который беззаботно бегает за своим щенком. Сестра Лукана Кара влюбилась в него с первого взгляда и весь вечер не отходила от него ни на шаг.

Я изолировала его.

Все это время у него могло быть много людей, которые его любят.

– Он выглядит счастливым, – голос Лукана понижается на октаву, и в его глазах трудно не заметить тоску.

Черт.

Я так запуталась.

– Я позабочусь о вас обоих, Андреа. Мне нужно только ваше счастье…

– Если бы это было правдой, ты бы не стал меня принуждать. – Что случилось со старыми временами, когда за женщиной ухаживали, а не отнимали у нее средства к существованию и не принуждали ее к этому? Почему он не мог просто подойти ко мне и посмотреть, что из этого выйдет? Ладно, это дерьмо, потому что я бы закрыла дверь перед его носом.

Почему он не мог просто оставить меня в покое? Не то чтобы я была так уж важна для него. Я вообще не была важна.

Мне удается успокоить сердцебиение и расслабиться в его объятиях.

Уютную тишину между нами прерывает окончание песни, и к нам подходит мой отец.

– Можно мне станцевать этот танец с моим солнышком? – Мой отец, Кассиус, говорит, глядя на моего жениха.

– Конечно. – Лукан отпускает меня и передает отцу, после чего уходит.

Мне не нравится чувство потери, которое растет в моей груди в тот момент, когда он уходит. Это сбивает с толку и, откровенно говоря, раздражает.

Начинается следующая песня, и впервые за сегодняшний день я чувствую себя в безопасности. В безопасности в объятиях моего отца.

После того как Лукан уйдет, и я смогу собраться с мыслями. Я собиралась поговорить с отцом с того самого дня, как вернулась в Детройт, но все время что-то всплывало, и у меня не было возможности это сделать.

– Что это, il mio cuore²⁴? – спрашивает мой отец.

– Где Бенедетто? И вообще, где все? Я знаю, что Валентино и Лоренцо не появятся после того дерьма, которое они устроили, но я думала, что прошлые боссы этого города должны присутствовать, по крайней мере, для видимости.

Мы не пропускаем ни одного такта песни, продолжая раскачиваться из стороны в сторону. Папа использует эту возможность, чтобы покачать меня, и я не могу удержаться от громкого смеха. Чистая радость на его лице заставляет мое сердце взлетать вверх.

Это то, чего я всегда хотела.

Отец, который любил бы меня и которого я любила бы в ответ.

Собственная семья.

– Когда-то я думал, что у меня никогда не будет такого шанса, mio luce del sole²⁵. – Он крепче сжимает мою руку. – Хотя обстоятельства, при которых жизнь вернула тебя мне, будут преследовать меня вечно, я все равно благодарен милосердному Богу, который дал мне второй шанс стать твоим отцом.

Я старалась не обращать внимания на то, что мамы сегодня нет. Я не хотела плакать. Честно говоря, все мои слезы высохли, когда она покинула этот мир.

Я плакала только тогда, когда родился мой сын, – счастливыми слезами, но и горькими слезами, пока никто не видел, из-за того, что прекрасная женщина ушла и так и не смогла увидеть внука, о котором так мечтала.

В этот самый момент слезы, которые я сдерживала, грозят пролиться.

Отец замечает это и берет мое лицо в свои сильные руки.

– Она так гордится тобой, Андреа. – Он говорит это с такой любовью и убежденностью, что у меня перехватывает дыхание.

– Откуда ты знаешь? – Прошептала я. Мне кажется, он меня даже не услышал.

– Потому что она мне так сказала. – Его улыбка настолько широка, что занимает половину его красивого лица. – Я вижу ее каждую ночь в своих снах.

Вот и все.

Это происходит.

В этот момент, после долгих лет без единой слезинки, я прячу лицо в груди отца и плачу.

Большие, жирные и уродливые слезы.

В день моей свадьбы.

Папа ждет, пока я успокоюсь, поглаживая меня по спине и шепча слова ободрения и любви. Через несколько минут я заставляю себя успокоиться и собраться с мыслями. Мои враги никогда не должны видеть, как я срываюсь, но, кроме того, мой сын никогда не должен стать свидетелем этого.

– Ты не ответил на мой вопрос, папа, где Бенедетто и другие боссы?

– Они были убиты, il mio cuore²⁶.

Я знал, что Святая Троица приветствует новых боссов, но я думала, что старые ушли в отставку, как и положено.

– Кто их убил? – спрашиваю я из любопытства, хотя на самом деле мне все равно.

– Их отпрыски и мои. – Говорит папа с гордой улыбкой на лице.

Ну и дела.

КАДРА

РУССКИЕ

«Ты либо умрешь героем, либо крысой». – Лукан

Говорят, что свадьбы – это самое счастливое место. Но только не это зрелище. Это похоже на похороны, начиная с черного свадебного платья и заканчивая мертвыми розами в цветочных композициях.

И в волосах невесты.

Надо отдать должное Андреа, она действительно устроила из этой свадьбы цирк. Большой «пошел ты» всем присутствующим.

Гостям.

Семьям.

Лукану.

От этого места несет опустошением.

Эта свадьба такая же черная, как моя душа.

Я оглядываю прием. Все присутствующие – со стороны жениха. С невестой только ее отец, подруга и маленький ребенок. Маленький ребенок, который, как мы узнали пару недель назад, ее сын. Это было во всех мировых новостях.

Маленький сорванец очень милый.

Я отворачиваюсь от счастливой сцены матери, обнимающей своего ребенка, прежде чем она успевает пробудить во мне чувства.

У меня никогда такого не будет.

Я не хочу этого.

Я беру со стола свой бурбон и сосредотачиваюсь на золотистой жидкости.

Мой единственный друг в последнее время.

Мое внимание привлекли громкие мужские голоса.

Впервые за долгое время итальянцы и русские оказались под одной крышей.

Чертовы русские.

Будь моя воля, я бы давно разнесла их задницы в клочья и избавилась от их родословной. Все в них меня раздражает. Начиная с их крикливых личностей и заканчивая их выбором алкоголя.

Это не совсем так.

Я ненавижу их, потому что они напоминают мне о нем.

Они напоминают мне о том, кем я была до того, как эта жестокая сука-жизнь и моя семья превратили меня в нее. Я делаю последний глоток своего напитка и собираюсь с мыслями, прежде чем встать и уйти. Хватит с меня принудительного общения на один день.

Кроме того, Мила дома одна, а я не доверяю никому рядом с ней.

Толпа мужчин окружила выход. Просто пьют и болтают о всякой ерунде. Я чувствую, как в меня закрадывается чувство страха. Ненавижу находиться так близко к мужчинам. Да и вообще с кем бы то ни было.

Я пробиваюсь вперед, пока не упираюсь в стену. Не стену. А человека.

Черт.

Очень русский и злой человек.

Ах.

Я знаю его.

– Значит, ты и есть тот самый печально известный Виталий Солоник? Должна сказать, милый, я не впечатлена. – Бесчувственный человек из Нью-Йорка. Он сделал себе имя на улицах России и, когда ему стало скучно, решил покорить Штаты. Так говорят гнилые языки в этом городе.

Его смех такой же темный, как и его волосы.

– Следи за языком, Kotyonok. Из-за него у тебя могут быть неприятности.

– Ты мне угрожаешь?

– Воспринимай это как хочешь. Мне, честно говоря, плевать. А теперь извини, ты портишь мне настроение. – Он ухмыляется и поворачивается ко мне спиной, после чего идет туда, где стоят остальные русские.

Видите?

Чертовы русские.

Ненавижу их всех.

Как только я выхожу из здания, на меня обрушивается холодный воздух. Я чувствую, что снова могу дышать.

– Босс, хотите, чтобы мы проследили за вами до дома? – услышала я голос Пьетро сзади. На мгновение я забыла, что пришла с подкреплением.

– Не сегодня. Оставайтесь и наслаждайтесь праздником.

– Но босс…

– Кажется, я отдала вам приказ. – Я не удосужилась посмотреть на него. – Не заставляйте меня повторяться.

Они знают, что на меня нельзя давить.

Мое слово – закон в нашей семье.

Парень-парковщик подъезжает на моем Ducati. Сегодня я отказалась от Lambo. Мне нужен был кайф, который дает только мой мотоцикл.

Я задираю платье, перекидываю одну ногу через байк и сажусь на него.

Я чувствую взгляд на своем затылке и только из любопытства оглядываюсь через плечо. Там в тени стоит человек, очень похожий на Солоника.

Я показываю ему средний палец и включаю двигатель. Мне нравится этот звук. Он заставляет меня взбодриться.

Я вылетаю оттуда, оставив после себя только дым, а также мрачного мужчину.

У меня полно дел, и злой русский не входит в мои планы.

Как только я удаляюсь от здания и мчусь по оживленным улицам своего города, русский уже давно забыт.