Текст книги "Лукан. Конец (ЛП)"

Автор книги: Адриана Бринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

ЛУКАН

РАСКРОЙ СВОИ ИСТИНЫ

«На этот раз все по-другому». – Андреа

Муза.

Моя муза.

Именно такой она для меня и является.

Моя жена порой просто нереальна, я не могу поверить, что она действительно моя.

Я был вне себя от радости, когда они предложили снять ее голой. Но кто я такой, чтобы указывать ей, что она должна и чего не должна делать со своим телом? Да, я не хочу, чтобы кто-то пялился на ее голое тело, но фотограф обещал, что все будет сделано со вкусом. Неважно, лишь бы она была счастлива, а это дерьмо делает ее счастливой. Счастливая жена – счастливая жизнь, я прав?

Я листаю ее телефон, пока жду в гримерке. У нее сейчас проходит интервью, меня спросили, хочу ли я участвовать в нем, но мы оба отказались.

Легко забыть о том, что я криминальный босс, когда я нахожусь за океаном от этой части себя. Но я все еще остаюсь им, и мне нужно быть осторожным с такой публичностью.

У «Святой Троицы» много легального бизнеса, но мы все еще управляем подпольной сценой, где крутятся грязные деньги. У копов на нас ничего нет, и никогда не будет, но все равно, как говорится, никогда не знаешь.

Я пролистываю галерею телефона Андреа и нахожу снимки, сделанные мной во время ее фотосессии, но пролистываю их до тех пор, пока не вижу фотографии Романа. У нее в телефоне сохранены только фотографии ее семьи. Я знаю, что не должен копаться в ее вещах, но ничего не могу с собой поделать. Я рада, что сделал это, потому что чувствую, что попал в точку, когда натыкаюсь на детские фотографии Романа.

Черт, он был таким милым ребенком.

У меня не было такой возможности. У меня не было возможности сфотографировать каждый важный момент в его жизни. Черт!

Внезапно я чувствую горечь по отношению к Андреа, когда вспоминаю, что у меня не было возможности испытать это, потому что она скрывала его от меня.

Монитор в комнате включается, и вот она. Красивая, но смертельно опасная, в черном брючном костюме и с каштановыми волосами, собранными в хвост.

Интервью.

В первые минуты интервью она рассказывает о Valentina Co. и ее планах на будущее. Андреа рассказывает обо всем, чего она хочет добиться с помощью своего бренда.

Она великолепна в своей стихии.

Через пару минут интервьюер начинает задавать более личные вопросы. Вначале она спрашивает о Романе.

Конечно.

– Что побудило вас сказать свою правду и явить миру своего сына?

– Я устала. Устала прятать его и заставлять чувствовать его себя секретом. Я хотела иметь возможность быть мамой на публике, а не только за закрытыми дверями. Я хочу иметь возможность свободно говорить о том, как я горжусь тем, что мой маленький кусочек неба выбрал меня своей мамой. Мне казалось, что я поступаю правильно, держа его подальше от СМИ, потому что он не подписывался на это. Мое сердце разрывалось всякий раз, когда он спрашивал, почему он должен оставаться с дедушкой большую часть недели, а не со мной. – Она делает долгую паузу, прежде чем собраться с мыслями. – Я действительно чувствовала, что сейчас самое время рассказать миру о моем прекрасном мальчике. – Она улыбается интервьюеру.

Ах, мой прекрасный маленький дьявол знает, как играть с ними. Да, возможно, она чувствовала себя так, когда решила спрятать Романа, но это было сделано для того, чтобы спрятать его от меня.

От моей жизни.

Черт, настроение быстро испортилось.

– Надеюсь, вы не против, если я спрошу. Кто отец? Ходит много слухов и домыслов о неизвестном человеке.

– Я не против, если вы спросите, но я просто не отвечу. – Она хитро улыбается, но я вижу ее фасад насквозь.

Она нервничает, но ничего не рассказывает

Она не скажет.

Это все, что я понял из ее фразы.

Она ни хрена не скажет.

Я уже чертовски устал от того, что она ни черта мне не говорит. Держать сына от отца – самое дерьмовое, что может сделать женщина, когда отец изо всех сил пытается бороться за него.

Я нашел в себе силы простить и двигаться дальше, но эта женщина продолжает хранить свои секреты. Как между нами может возникнуть любовь или даже привязанность, если она отказывается отпустить и впустить меня?

Она что, блядь, не видит этого?

Раскроет ли она когда-нибудь свои истины?

Увидит ли она меня когда-нибудь? Настоящего меня?

Каждый раз, когда мы делаем шаг вперед, мы каким-то образом умудряемся облажаться и сделать два шага назад.

АНДРЕА

БЕГУЩИЙ ЗА ВРЕМЕНЕМ

«Ох, черт!» – Лукан

День 4

Весной Флоренция становится почти волшебной, особенно ночью. Весной температура обычно держится в районе двадцати градусов, а город наполнен туристами.

Лукан разбудил меня очень рано утром, чтобы мы могли насладиться теплым и солнечным днем. Мы катались на велосипедах и устроили пикник в парке. Заметьте, я не каталась на велосипеде с тех пор, как была маленькой девочкой и жила у своих abuelos³⁹. Было забавно видеть, как этот большой и временами страшный на вид мужчина в дорогих брюках управляет велосипедом-тандемом и ведет нас обоих по улицам. После этого появился его водитель и принес нам корзину для пикника и одеяло, чтобы мы могли расположиться на траве. В парке было много туристов, которые занимались своими делами, и я была благодарна им за это. Такие моменты заставляют меня жалеть о том, что у меня нет нормальной жизни время от времени. Мне действительно нужно находить время, чтобы остановиться и понюхать розы.

В прямом и переносном смысле.

Мы с Луканом разговаривали и обедали под деревом. Мы говорили обо всем, кроме слона в комнате. Он спрашивал меня о моем бизнесе и новой линии. Я спросила его о его сестрах, и он рассказал мне, что Кара занята тем, что путешествует по миру и пытается сделать себе имя, и что сейчас она состоит в отношениях с хорошим парнем.

– Я не знала, что она решила попробовать себя в модельном бизнесе. Пусть она мне позвонит. – предлагаю я. Она тетя моего сына, и я с радостью помогу ей всем, чем смогу. Кроме того, это может дать мне бонусные очки, когда дерьмо попадет в вентилятор.

– Я дам ей знать. – Он ярко улыбается мне.

– Сделай это. – Я отвечаю и отвожу взгляд от этой улыбки.

Я решила признаться ему сегодня вечером.

Я расскажу ему о Романе. В худшем случае он убьет меня, а в лучшем – отпустит на свободу, но не захочет иметь со мной ничего общего. Почему у меня в груди все сжимается, когда я думаю о том, что он не хочет иметь со мной ничего общего? Из этой ситуации действительно нет выхода. В одном случае страдает тело, в другом – сердце.

Покончив с пикником, мы вернулись в поместье, и не успела я удалиться в свою комнату, чтобы позвонить Роману, как Лукан пригласил меня на свидание. Именно пригласил, а не потребовал, как в прошлые разы. Пять лет назад он навязал мне свое свидание, когда держал в заложниках ожерелье моей матери. Он заставил меня вступить в этот брак, держа в своих руках наследие моей матери. В этот раз он пригласил меня на простое свидание. Я не драматизирую, когда говорю, что он выбивает меня из колеи.

Я смотрю на себя в зеркало в пол и наношу блеск для губ. Не мой обычный красный, а мягкий нюдовый оттенок. Платье требует этого. Мои волосы волнами спускаются на спину, а платье короткое, но не слишком. Оно достаточно короткое, чтобы показать мои длинные ноги, но не настолько короткое, чтобы была видна моя задница.

Оно стильное и в то же время очень дерзкое.

Серебряное платье, которое я купила пять лет назад, когда Лукан повел меня в тот бутик на мой день рождения. Я же говорила, что оно понадобится мне для особого случая. Оно до сих пор впору. Я купила его, потому что оно звало меня, но никогда бы не подумала, что надену его на свое первое официальное свидание с мужем. С тем самым мужчиной, который сломал во мне что-то в тот самый день, когда я получила это платье. Я игнорирую эти удручающие мысли и принимаюсь за игру. Мне нужно выяснить его истинные намерения сегодня вечером, прежде чем я расскажу ему свою правду.

ЛУКАН

У меня мало времени.

Моя жена может терпеть меня, я даже немного нравлюсь ей, но достаточно ли этого, чтобы она захотела остаться? Остаться и создать со мной будущее? Я пролистываю свои письма и удаляю то, которое преследует меня последние три дня. Я не хочу знать об этом. Я хочу, чтобы она сказала мне, что Роман мой, потому что она чувствует себя в достаточной безопасности со мной, в достаточной безопасности, чтобы наконец рассказать мне. Черт, даже если, это потому, что ее совесть гложет. Я хочу услышать правду из ее уст. Я стираю письмо из папки «Удаленные», чтобы оно действительно исчезло навсегда.

Мои сестры.

Мой сын.

Моя жена.

Моя жизнь.

Все это тяготит меня, и я устал притворяться, что эта жизнь, которую меня заставили вести, не дурманит мне голову. Я наслаждаюсь властью и острыми ощущениями, которые она мне дает, но, в конце концов, стоит ли все это того?

Кошмары лишь на время отступают.

Я до сих пор не знаю, что на самом деле случилось с моей матерью.

Кара несчастна, а Джианы больше нет.

Эта жизнь обошлась мне дороже, чем я рассчитывал, и, по правде говоря, я устал от этого дерьма. Я хочу, чтобы моя мать гордилась мной, это то, чего заслуживает ее память после многих лет, когда я считал ее злодейкой и проклинал ее имя.

Наследие моего отца закончится на мне.

Я позабочусь об этом.

– Куда ты ушел? – Мягкий, но сильный голос доносится с верхней площадки лестницы.

Какое у нее вид. Никто и никогда не сможет по-настоящему передать красоту Андреа. А если и удастся, то не в полной мере. Это будет почти невозможно. Фотографии даже не передают ее красоту.

Она идет ко мне по длинной лестнице, и я чувствую, как крепнет ее власть над каждой моей частичкой.

Лоренцо сказал бы, что я слабак. Мне абсолютно все равно, как меня называют, лишь бы я мог называть себя мужем этой женщины. Я сделаю все возможное, чтобы дать своей семье то, что они заслуживают.

Андреа дошла до последней ступеньки и теперь стоит передо мной.

– Я здесь. – Я хватаю ее за руку и притягиваю ближе к себе. – Всегда рядом.

– Я имела в виду, о чем ты думал? Ты смотрел вдаль. – Шепчет она.

– Просто думаю о том, как потрясающе ты выглядишь сегодня. – Отвечаю я.

– Угу. – Она наклоняет голову в сторону и ищет на моем лице ложь. – Почему я тебе не верю?

– Ты не веришь, что я считаю тебя сногсшибательной? Черт, а я-то думал, что у нас есть прогресс.

Она смеется.

Для меня это лучший звук в мире.

– Ты знаешь, что я имела в виду. Перестань пытаться быть милым.

Теперь я смеюсь над ее серьезным выражением лица.

– Ты не считаешь меня милым? – Я надулся, и она шлепнула меня по груди. – Ты ранишь меня, жена.

– Я не считаю тебя милым. – Она говорит серьезно, глядя мне в глаза.

– Не считаешь?

– Я думаю, что ты гораздо больше.

Из всех язвительных вещей, которые могли вырваться из ее великолепного рта. Этого я никак не ожидал.

Это дает мне надежду.

Она дала мне надежду на то, что будущее, о котором я мечтал в юности, не так уж недосягаемо для меня.

– Хорошо. – Я притягиваю ее ближе и опускаю мягкий поцелуй на ее лоб. – Пойдем.

– Куда ты меня ведешь?

– Это сюрприз.

– Я оделась подобающим образом? – Она немного покружилась, засмеялась, а затем продолжила показывать мне свои туфли.

Я не могу не смеяться над ее выходками.

– Да, ты идеальна.

Она улыбается.

– Тогда пойдем, я немного проголодалась.

– Мы не можем этого допустить, не так ли? – Я беру ее за руку и веду за собой. У меня такое чувство, что сегодняшний вечер будет хорошим.

Андреа и Роман для меня не игра, а вот все, кто вернулся в Детройт, – да. Чтобы получить все, о чем я всегда мечтал, и уберечь их от беды, мне придется выиграть игру против них.

Все мои ходы становятся на свои места. Как в шахматной игре. Король – вторая по силе фигура, уступающая только ферзю. Я сделаю все, чтобы защитить свою королеву.

Мне просто нужно, чтобы она поверила в меня.

АНДРЕА

Я ОБЛАЖАЛСЯ

«Серьезно, это так». – Лукан

Лукан зарезервировал для нас столик в своем любимом кафе. Это милое заведение также является рестораном. Это элегантное, но уютное место, и мне нравится его уединенная атмосфера. Я также в восторге от прекрасной атмосферы и запаха цветов вокруг нас. Я здесь впервые и уже знаю, что запомню это место навсегда. Здесь не только потрясающий декор, но и вкусная еда.

Я гурман.

Я ненавижу готовить, но очень люблю поесть.

– Cosa posso offrirti questa sera?⁴⁰ — Молодой и дружелюбный официант спрашивает, что он может нам предложить. Я не знаю, что выбрать, так как все звучит очень вкусно.

– La mia adorabile moglie avrà il piatto di fille di manzo con salsa al tartufo e una tagliatelle alla bolognese.⁴¹ – Я понимаю часть того, что он говорит. Он заказал какое-то блюдо из говядины с трюфельным соусом. Я не возражаю, что он заказал за меня, потому что звучит это изысканно.

– E prenderò i Bucatini all'Amatriciana e ci porterò la tua bottiglia di vino più richiesta.⁴² – говорит Лукан официанту. Он закрывает свое меню и передает его официанту, прежде чем поблагодарить. Так очаровательно и вежливо. Я делаю то же самое, прежде чем официант покидает наш столик. Почему-то здесь немноголюдно, только несколько человек ужинают, но далеко от нашего столика. Как будто мы находимся в своем собственном пузыре. Я уверена, что мой Santo⁴³ имеет к этому какое-то отношение. Я смотрю на него через стол, попивая вино, пока мы ждем, когда нам принесут еду.

– Мне интересно, почему здешние жители называют тебя Santo.

– Тебе интересно, да?

– Я так и сказала, разве нет?

Он улыбается и отставляет бокал с вином.

– Время от времени я веду здесь бизнес и занимаюсь благотворительностью. Однажды я доставил вещи и игрушки в местный детский дом, и маленькая девочка назвала меня так. Думаю, это закрепилось. – Он пожимает плечами, как будто в том, что он мне рассказал, нет ничего особенного.

Доставил вещи и игрушки.

Местный детский дом.

Святой.

Он не популярен в социальных сетях и не знаменитость; он ничего не выигрывает от своих добрых поступков. Я – знаменитость, меня хорошо знают, и каждый мой поступок разбирают на части и переиначивают в свой собственный рассказ.

По их словам, я делаю это, чтобы завоевать популярность и любовь публики.

Нет, сука, я делаю это, потому что деньги для меня ничего не значат, но я знаю, что они могут изменить чью-то жизнь.

– Ух ты! – Я пожимаю плечами, смеясь.

– Что? – Он только улыбается.

– Я так многого о тебе не знаю. – Серьезно, я помнила только то дерьмо, которое он делал в прошлом, и этого мне было достаточно. Я не хотела знать больше, потому что хотела оставаться в ярости. Удерживать свою враждебность к нему. Мне было проще забыть те дни, если бы я держалась за плохую память о нем.

– Ты не так уж много обо мне знаешь. – Он смотрит на меня, нахмурив свое красивое лицо.

– Ты ведь так и не дал мне шанса, правда?

Я быстро меняю настроение.

Он смотрит на меня взглядом, который я не могу расшифровать.

– Думаю, нет. – Он шепчет и отводит взгляд от меня. – Если бы ты дала мне шанс, если бы ты дала нам шанс, Андреа, я обещаю, что подарю и тебе, и Роману весь мир. – Он говорит с таким чувством, что я даже не знаю, что думать и как реагировать.

– Зачем ты это сделал? – Я не могу не спросить.

– Что сделал?

– Почему ты использовал меня таким образом, а потом продал мою историю сайтам сплетен, чтобы они подорвали мой авторитет и, возможно, заставили меня потерять компанию? – Я в бешенстве. Я так чертовски зла. Я так долго держалась за это, и как только я отошла от нанесенного им ущерба, он возвращается и угрожает всему, что дорого моему сердцу. – Почему после всего, что ты сделал тогда, ты насильно берешь меня замуж и уводишь из-под носа мою компанию? Как ты можешь просить меня доверять тебе после этого? Верить, что мы сможем стать чем-то настоящим, когда ты только и делаешь, что причиняешь мне боль своими эгоистичными поступками, угрожаешь и отбираешь то, что значит для меня больше всего?

Вот.

Я, блядь, это сказала, и назад этого не вернуть. Он может либо признать это, и мы найдем общий язык, либо придумать отговорки, и я буду знать, на чем мы остановились.

– Я облажался. – Это едва слышный шепот.

И это все?

Он облажался.

Полагаю, вот и все.

– Ты, Андреа, я тебя не ожидал. – Он говорит, глядя на меня с искренностью и сожалением. – Я планировал всю свою жизнь. Я делал ходы и предугадывал действия своих противников, но почему-то не был готов к тебе.

– Это все еще не объясняет, почему ты был таким бессердечным ублюдком тогда и таким манипулятором всего несколько недель назад?

– У меня не было выбора, – говорит он с таким чувством, что это смущает меня еще больше.

– У нас всегда есть выбор.

– Не у меня. Никогда, блядь, у меня. – Он сжимает кулаки, а его глаза темнеют. Как это возможно с научной точки зрения, я не знаю. – В том-то и дело, дорогая жена. Никто никогда не давал мне выбора. Только приказы, угрозы, и я всегда выбирал всех, кроме себя. Ставил всех выше того, что хотел, что мне было чертовски нужно, так что да, Андреа, я облажался, но я пытался остановить твой мир от развала, и меня ударили в спину. – Он мрачно усмехается. – Вот что я получил за то, что думал, что могу хоть раз получить что-то для себя. – Он качает головой и лезет в карман, чтобы достать пачку Marlboros. Он берет одну сигарету из пачки и кладет ее в рот.

– Это убьет тебя, ты же знаешь. – После всего, что он сказал, вот мой ответ.

Черт.

Я заметила, что он не зажигает палочку смерти.

– Нет, если эта жизнь доберется до меня первой. – Он усмехается.

Тихая музыка на заднем плане делает все еще более драматичным, чем есть на самом деле. Я уже собираюсь ответить, но тут возвращается официант с едой и прерывает меня. Официант уходит вскоре после того, как ставит наши тарелки. Все выглядит и пахнет очень аппетитно, но внезапно у меня пропадает аппетит.

– Ты никогда не просил прощения. – Я делаю глоток из своего бокала с вином.

– Я не многословен, Андреа. Иногда я говорю и делаю глупости, и это приводит к обратному результату. Тогда ты кое-что значила для меня, но мне пришлось выбирать между тобой и безопасностью моих сестер, и я снова выбрал их. – Он улыбается, но улыбка не достигает его глаз.

Он предпочел семью незнакомке, я понимаю. Я ненавижу его поступок, но если бы я оказалась в таком же положении, как он, и жила бы так же, как он; выбрала бы я другой путь?

Я так не думаю.

– Спасибо. – Шепчу я, ковыряясь в еде.

– За что?

– За честность, несмотря на то, что это причиняет тебе боль. – Он молчит и не притрагивается к еде.

– Могу я спросить тебя о другом? – Я говорю, потому что, наверное, люблю наказание.

– Давай.

– Зачем ты сделал все это, чтобы жениться на мне?

– Нет ничего, на что бы я не пошел. Лгать, убивать, обманывать, сжечь весь мир, лишь бы ты была рядом со мной. – Он говорит серьезно.

Мы запутались во лжи, обмане и предательстве, и я знаю, что это плохо кончится для меня, но, Боже, я залезла слишком глубоко.

Я забочусь об этом человеке.

– Когда у тебя день рождения? – Я спрашиваю ни с того ни с сего, потому что хочу спасти то, что осталось от этого вечера.

Мы с Луканом закончили трапезу и теперь делим Тирамису. Он откусывает кусочек вкуснейшего лакомства и облизывает губы, а затем неловко смеется. Как странно, что человек, такой могущественный и опасный, в глубине души так добр.

– Из всего, о чем ты могла бы спросить, ты хочешь узнать именно это?

Да.

– Восьмое мая.

Месяц цветов.

– Какой твой любимый цвет?

Он ухмыляется и делает глоток вина.

– Кроваво-красный.

– Как кровь, которую ты проливаешь? – Пошутила я.

Черт, я действительно не знаю, когда нужно заткнуться.

Он удивленно кивает головой с коварной ухмылкой.

– Как цвет твоих губ. – Он наклоняется ближе и нежно прикасается большим пальцем к моей нижней губе. – Даже без красной помады твои губы естественного красного цвета, а не розового, как у большинства людей.

Ха.

Он всегда замечает мелочи во мне.

– Могу я спросить тебя кое, о чем? – Говорит Лукан.

– Да, давай.

– У тебя есть ген? – В его голосе звучит грусть и беспокойство.

Семейная болезнь Альцгеймера.

У моей мамы был мутировавший ген, в свою очередь у каждого из нас, детей, есть пятидесятипроцентный шанс унаследовать его.

Я делаю глоток вина и собираюсь с мыслями.

– Нет. – Каждый раз, произнося это вслух, я испытываю непреодолимое чувство облегчения и благодарности, но, с другой стороны, чувствую себя виноватой. Я знаю, что мне не грозит эта жестокая болезнь, но я понятия не имею, есть ли она у близнецов.

Лукан выдохнул.

– Мне очень жаль. – Он шепчет так тихо, что я едва слышу его.

– За что?

– За жестокость. За то, что использовал ситуацию с твоей мамой в своих интересах и причинил тебе боль.

Теперь я выдыхаю воздух, который задерживала в течение пяти лет, даже не осознавая этого.

– Почему ты так долго? – Спрашиваю я.

– Время было неподходящее.

Что-то подсказывает мне, что он говорит не о том, чтобы попросить прощения.

Он говорит о нас.