Текст книги "Лукан. Конец (ЛП)"
Автор книги: Адриана Бринн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
ЛУКАН
МИЛОСЕРДИЕ
«Пощадите!» – Крыса
– Клянусь, я говорю правду, босс. – Солдат, превратившийся в крысу, шипит от боли, когда окурок моей сигареты касается его груди, как раз там, где находится его татуировка Святой Троицы. – Черт, я клянусь своей жизнью.
Я заглядываю в пиджак и ищу свою пачку сигарет Marlboro. Она оказывается пустой, черт, я использовал их все на эту суку. Я смотрю направо и бросаю пустую пачку Винченцо.
– Принеси мне еще.
Он кивает мне, прежде чем сделать то, что ему велено. Я игнорирую кусок дерьма, шипящий от боли, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Лоренцо. Он молчал весь вечер, что необычно для его очень громкого и чертовски несносного характера.
– Подай мне свой нож. – Я протягиваю руку и жду, пока он тоже сделает то, что ему велено.
Это беспокоит его, потому что подчинение мне, должно быть, убивает его.
Тогда за этот титул надо было бороться сильнее и умнее.
Корона – моя, и теперь она тяжело сидит на моей голове.
Такая чертовски тяжелая.
– Подойди и забери, босс. – Он говорит «босс» насмешливым тоном. Лоренцо бросает мне вызов, и не в первый раз. Этот сучонок любит нажимать на мои кнопки, но у него никогда не получается, и это бесит его больше всего. Мы долго смотрим друг на друга, ни один из нас не хочет отступать и сдаваться. Я – капо, а Лоренцо – мой подчиненный. Я Босс всего этого гребаного города, а он не может смириться с тем, что проиграл.
Его брат.
Его корона.
Лоренцо, понимает, что это проигранная битва, потому что я, черт возьми, выиграл войну, наконец сдается и протягивает мне свой нож. Я беру его из его рук, и липкая субстанция облепляет мою ладонь.
– Лучше бы это дерьмо не было твоей спермой, больной урод. – Черт, нож все еще в крови.
Кровь не липкая.
Безумец просто смеется, проходя мимо меня, пока не доходит до Маурисио, одной из многих крыс, оставшихся в Святой Троице. Лоренцо наклоняется, чтобы оказаться лицом к лицу с крысой, и целует Маурисио в лоб, а затем снова встает во весь рост и бьет его по щеке.
– Увидимся на другой стороне, Мори. И не волнуйся, я составлю компанию твоей прекрасной жене, это меньшее, что я могу сделать, не так ли?
Психопат уходит, оставляя меня разбираться с жалким подобием солдата, стоящего передо мной. От него воняет кровью и мочой. Ненавижу эту часть, черт, где Валентино, когда он так нужен? Ему нравится убирать это мерзкое дерьмо.
– Пожалуйста, босс, я все вам расскажу. – Они всегда говорят. Когда они оказываются на грани встречи со своим создателем, они продадут собственную мать, лишь бы спасти свою шею.
– Начни с самого начала и даже не думай лгать мне. Поверь мне, ты только сделаешь хуже себе, а я не против причинить боль твоим милым дочкам. – Черт, я никогда не причиню вреда ребенку, но пусть эта сука так думает.
– В-ваш отец. – Он заикается, опасаясь за свою жизнь.
– Что мой отец?
– Он приказал напасть на вашу сестру, когда вы занимались делами в Италии.
Я уже знал это. Мой отец – это чертова заноза в моем боку, которая никак не хочет умирать. Поверьте, многие пытались, но он, видимо, не нужен дьяволу.
– Почему он отдал приказ о нападении?
– Чтобы добраться до вас. Ему кажется, что вы слишком мягкий человек и направляете семью Вольпе в неправильное русло. Он видит в вас угрозу старым устоям. – Его дыхание неровное, а взгляд расфокусирован.
Дорогой, Маурисио, твои часы тикают.
Я встаю позади него и кладу руки ему на плечи. Он напрягается, и я чувствую, как он дрожит.
– Ты считаешь меня слабым, Маурисио? Ты видишь во мне угрозу для семей?
– Нет, конечно, нет. Вы очень…
Я хватаю в горсть его жирные волосы и приставляю нож Лоренцо к его шее.
– Прекрати нести чушь, скажи мне правду. Если ты сделаешь это, я сохраню тебе жизнь.
Маурисио на секунду задумывается, прежде чем ответить.
– Я думаю, что ваш отец справится с этой задачей лучше, но…
Я сильнее тяну его за шею, пока он не смотрит на меня вверх ногами. Он гримасничает от боли, прежде чем заговорить.
– Вы сказали, что пощадите меня, если я скажу правду. – Он спотыкается на полуслове, что говорит о том, что он боится за свою жизнь.
Так и должно быть.
Я не только убийца, но и мошенник.
Лжец.
– В одном мой отец прав, Маурицио. Я – угроза для семей, для семьи Вольпе и всех крыс, которые замышляют против меня. – С этими последними словами я перерезаю ему шею и отправляю в ад, где покоятся мои враги.
«Padre celeste, perdona i miei peccati. Lava il sangue dalle mie mani. Lasciami riposare in pace». Отец Небесный, прости мне мои грехи. Омой кровь с моих рук. Позволь мне обрести покой.
Я присаживаюсь на корточки рядом с мертвецом и замечаю на его пальце черное кольцо с буквой V. Схватив нож, я отрезаю палец, на котором было кольцо, и кладу его в карман.
Папа должен оценить сувенир.
Дверь в комнату открывается, но я слишком занят тем, что пытаюсь отстирать чертову кровь со своей белой рубашки, чтобы заметить, кто вошел в здание.
– Черт, ты его прикончил? – говорит Вин, подходя ко мне и передавая совершенно новую пачку Marlboro.
– Да, а теперь убери это дерьмо. – Это все, что я говорю, прежде чем выйти из здания.
Холодные ночи скоро закончатся, и в скором времени наступит весна.
Мое любимое время года.
Я беру из пачки сигарету и подношу ее ко рту, прежде чем прикурить. Когда-нибудь это дерьмо убьет меня, если эта жизнь не прикончит меня первой.
– Ты же знаешь, что Андреа так или иначе будет в заднице, Кассиус.
Андреа.
Я следую за темным голосом, шепчущим в ночи, а там стоит Лоренцо, спрятанный в тени, и даже не подозревает, что я слушаю каждое слово, которое он говорит отцу о своей сестре.
– Она спрятала его ребенка; как ты думаешь, сможет ли она скрывать его вечно? – Лоренцо смеется. – Она публичная фигура, черт возьми, это просто вопрос времени, когда кто-нибудь проболтается о ребенке, и тогда разразится ад. Да, да, я понимаю, но ей лучше молить Бога, чтобы он смилостивился над ней, потому что Лукан точно не смилостивится.
Его ребенок.
«Ей лучше молить Бога, чтобы он смилостивился над ней, потому что Лукан точно не смилостивится».
– О, principessa7, что ты наделала?
ЧАСТЬ
II
Сегодня я разбил тебе сердце.
Это заставило меня почувствовать себя таким же, как он.
Если тебя это утешит, то разбив твое сердце, я уничтожил свое.
Лукан Томас Вольпе (18 лет.)
ЛУКАН
НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ
«Эта одержимость ненормальна». – Лукан
Манхэттен, Нью-Йорк
Как далеко продвинулась Андреа – от болтливой лисицы, носящей только красное, до сногсшибательной и культовой богини, занимающей ведущие позиции в индустрии моды, которая носит только черное и белое. Ее фирменные красные губы неизменно присутствуют.
В каждом месте, где я бывал в Нью-Йорке, на стенах, рекламных щитах и вокзалах можно увидеть ее лицо. Эта женщина будет преследовать меня до того дня, когда мой создатель придет за мной и утащит обратно в ад.
Рай или ад – неважно, лишь бы она была там.
Бесспорно, что в конце концов я буду гореть в аду, но я заберу ее с собой.
После этой недели мы никогда не расстанемся.
На ее весенний показ мод в городе были распроданы все билеты, но в наши дни бандит с очаровательными манерами в хорошем костюме может войти куда угодно.
Так я и сделал.
Я очаровал до мокрых трусиков очень юную и впечатлительную ассистентку Андреа, и она с радостью согласилась дать мне пропуск. Разумеется, под вымышленным именем. Я не мог предупредить ее о своем присутствии до конца шоу.
Она думает, что освободилась от меня.
Она никогда не сможет.
Нет, пока я дышу, и даже после смерти я найду путь к ней.
Я сижу в первом ряду, лицом к середине подиума. Она сможет увидеть меня, когда выйдет поприветствовать публику. Я немного покопался и узнал все, что мне нужно было знать о сегодняшнем дне. Будет представлена ее новая весенняя линия для Valentina Co. Ее первая линия мужской одежды.
Его зовут Роман.
Роман.
Это имя не давало мне покоя с тех пор, как я узнал о нем. С тех пор как я узнал о его существовании и о том, что сделала Андреа.
Мой ребенок.
Мой сын.
Сын, которого она скрывала от меня.
Она сделала это по злобе или чтобы уберечь его от меня? От моей жизни? Какой бы ни была причина, я все еще чертовски зол даже спустя несколько дней.
Она скрывала его от меня.
Ей нужно несколько шлепков по заднице, чтобы напомнить, кому она принадлежит и почему ей не стоит со мной связываться.
Меня не волнуют годы нашей разлуки.
Я планировал прийти за ней, как только избавлю Детройт от мусора, представляющего угрозу для меня и всего, чем я дорожу, но она устроила свою судьбу в тот момент, когда я узнал о ребенке, которого мы создали, о нашем общем сыне.
Теперь я здесь, и она моя.
Так всегда было и так всегда будет.
Мне надоело играть в игры, вместо этого я лучше поиграю с ней.
Я пытался избавиться от этой болезни, но бесполезно. Я отдался ей и теперь нуждаюсь в ее лечении. Сегодня она вспомнит, кому принадлежит.
Мне.
Всегда, черт возьми, мне.
Она может выбирать.
Она либо утонет вместе со своей компанией, либо поплывет со мной.
Это буря, которую она не сможет пережить.
Я здесь, и я забираю их с собой.
Туда, где их место.
Хочет она этого или нет.
Звучит музыка, мигающие огни со сцены и папарацци оповещают зрителей о том, что шоу вот-вот начнется.
Поехали, блядь.
АНДРЕА
ЧУВСТВО ВИНЫ
«О, Боже. Заставь его исчезнуть». – Андреа
– Фэллон, шоу начинается. Где, черт возьми, Мера? – Черт, эта девчонка сведет меня в могилу раньше времени. Я прекрасно знала, что она не откроет шоу.
Она ненадежна.
У меня адская головная боль. Не поймите меня неправильно, я люблю эту жизнь – славу и образ жизни, – но иногда она слишком громкая. Как иронично, что я убила бы за шум в те времена, когда все, что я слышала и чувствовала, была тишина. Теперь я готова на все ради тихого и спокойного места, где можно спрятаться и побыть наедине со своими мыслями. Я должна купить тот прекрасный остров на юге Франции, о котором мне рассказывал папа.
Ни мобильного телефона, ни социальных сетей – только я, мои мысли и мой сын.
Кстати, о моем сыне, мне нужно его проведать. Ему уже почти пора спать, а он не хочет ложиться, пока я не поцелую его на ночь.
Во внутреннем кармане моего пиджака раздается громкое жужжание.
Я улыбаюсь, уже зная, кто это.
Звонок по FaceTime соединяется, и через секунду я вижу яркую улыбку моего ангела, занимающую весь экран.
– Мамочка! Угадай что, угадай что! – Роман подпрыгивает на кровати, и телефон трясется вместе с ним.
Я смеюсь над его энтузиазмом.
Как же иначе? Мой малыш – самый милый ребенок на планете, и это факт. Сегодня вечером весь мир узнает о его существовании, и я больше не могу это скрывать. Он растет слишком быстро, и у него много вопросов. Я не могу скрывать его, ведя такой образ жизни. Остается только надеяться, что все поверят в историю, которая просочится сразу после окончания показа мод. План составлен, и пути назад нет. О Романе Кассиусе Тернере-Николаси узнает весь мир, включая моих врагов в Детройте.
– Роман, малыш, спрыгни с кровати, пожалуйста. Ты же знаешь, что случилось в прошлый раз, когда ты на ней прыгал.
Я содрогнулась при воспоминании о том, как Роман упал лицом в пол. Я запаниковала, ведь я была за океаном от него. У него до сих пор остался небольшой шрам на виске. Чертов Лоренцо, это всегда случается, когда он дежурит у Романа.
Мой сын вздыхает с самым милым видом и делает, как я говорю.
– А теперь скажи мне, что так взволновало тебя, любовь моя?
– Смотри, что дядя Энцо подарил мне, мама! – Он бросает телефон на кровать и через мгновение возвращается с черным клубком меха.
О, нет, черт возьми.
Собака.
– Смотри мамочка, какая она милая. Дядя подарил мне щенка на день рождения! Он сказал, что ты будешь любить ее так же сильно, как и меня. Можно я оставлю ее себе, мамочка, она такая хорошенькая, пожалуйста?! – Мой сын заканчивает свой спор, поднося собаку к камере, чтобы я могла ее увидеть.
Я должна сказать «нет». У меня нет времени на собаку, совсем нет. А собаки мешают жить, и они просто беспорядочны. Так что да, я должна отказаться, но выражение лица моего пятилетнего ребенка заставляет меня согласиться на новое пополнение в нашей и без того хаотичной семье. Я вздыхаю, а Роман улыбается своей красивой хитрой улыбкой, которая делает его похожим на отца. Чувство вины на мгновение охватывает мое сердце, прежде чем я подавляю его. Я не чувствую вину перед Луканом. Я чувствую вину и стыд за то, что будущий Роман подумает обо мне и о том выборе, который я сделала. Надеюсь, когда придет время, он поймет, что все, что я сделала, я сделала для того, чтобы он был в безопасности, и чтобы у него было хоть какое-то подобие нормальной жизни.
– Хорошо, мы можем оставить собаку, но ты должен заботиться о ней, как о собственном ребенке. – Я учила Романа ответственности с тех пор, как он стал достаточно взрослым, чтобы понять, что это такое и что она за собой влечет. Он мой преемник, и я надеюсь, что однажды он возглавит Valentina Co., но только если сам этого захочет. Чем бы он ни решил заниматься в жизни, я буду его поддерживать.
Мой ребенок любит искусство.
Когда он впервые взял в руки краски, то решил использовать мои девственно белые стены в качестве холста. У него это хорошо получается, даже продвинуто для его возраста.
Это был беспорядок цвета.
Мама и я.
Так он назвал произведение.
Мое сердце одновременно и таяло, и учащенно билось. Может, он и не похож на своего отца, но говорит и ведет себя как он. Обаятельный, сильный и чертовски упрямый. Хотя папа считает, что это у него от меня.
Я начала читать его любимую историю. Эту книжку я купила, когда была на седьмом месяце беременности Романом, и читала ему, пока он был у меня в животе. Каждый раз, когда я читала ее, он благословлял меня детскими толчками. Теперь, в пять лет, он не может лечь спать, пока я не прочитаю ее.
– Хорошо, малыш, увидимся завтра, когда ты проснешься! Я буду там. Люблю тебя до самой луны и обратно. – Я прижимаю руку к сердцу и целую его.
Он прижимает свой маленький кулачок к груди и делает то же самое.
– Люблю тебя больше, чем конфеты, мамочка! – С этими словами он бросает телефон на кровать и бежит за чертовой собакой. Я жду, пока его дядя появится на экране, прежде чем разорвать его на части. Лоренцо балует моего ребенка. За пять лет, что я его знаю, он ни разу не улыбнулся и не сделал ничего хорошего ни для кого, кроме себя. Кроме Романа.
Он любит моего сына. Не думаю, что он это знает, но я это вижу. Как он добровольно приходит посидеть с ребенком и не ждет, пока его попросят. Как он случайно заезжает в город, чтобы повидаться с моим сыном, и как он регулярно покупает ему самую последнюю игрушку на рынке. Мой брат-психопат очень любит моего сына, даже если отрицает это. Я знаю, что он готов на все, чтобы уберечь его от беды.
Сегодня у Романа день рождения, и мы провели весь день, празднуя его. Папа, Фэллон и я устроили для него небольшую вечеринку, и он открыл все свои подарки. Фэллон купила ему цифровую камеру, чтобы он мог развивать свой художественный вкус, так она сказала, но я думаю, что она хочет, чтобы он снимал фото и видео только тогда, когда она будет на работе. Она также без конца балует его. Папа купил ему первую золотую цепочку с его именем. Так экстравагантно для маленького ребенка, но это совсем не удивительно, Роману она очень понравилась.
Он самый крутой ребенок из всех, кого я знаю.
Ну, он единственный ребенок, которого я знаю, но все равно.
Он также получил очень дорогой на вид набор красок. Это то, чем мог бы пользоваться взрослый, а не ребенок. Я думала, что это от Лоренцо, но теперь так не думаю. Зачем ему посылать подарок, если он собирался заехать к нам?
Странно.
Лоренцо держит в руках телефон Романа и улыбается, как сумасшедший клоун.
– Разве я не самый любимый его человек в этом чертовом мире?
Я улыбаюсь, потому что ничего не могу с собой поделать. Лоренцо может быть всевозможным сумасшедшим, но я нашла для него место в своем сердце. Большую часть времени он испытывает мое терпение, но, если он хорошо относится к моему сыну, значит, с ним все в порядке.
– Ты прекрасно знаешь, что его любимый человек – папа. – Он не улыбается, но его глаза морщатся в уголках. Да, он никогда не улыбается, ни с кем из нас. – В любом случае спасибо, что сделал это…
– Ты и сама знаешь, что не стоит меня за это благодарить. А теперь поторопись, Роман хочет попкорн.
– Нет, ни в коем случае. Сейчас время спать, не давай ему ни сахара, ни вредной еды! Он не будет спать и завтра весь день будет ворчать.
– Хорошо, конечно, как скажешь.
– Я говорю серьезно, Лоренцо.
Он смеется, но я вижу, что он идет на кухню. Это проигранная битва.
– Поцелуй моего сына на ночь от меня и будьте осторожны. Я буду там первым делом утром. – Он даже не дает мне закончить фразу, прежде чем повесить трубку.
Да, он осел.
Я начинаю задумываться, правильный ли выбор я сделала, позволив ему заботиться о Романе.
ЛУКАН
ГРЯЗНЫЙ СЕКРЕТ
«Черт, она великолепна». – Лукан
Минута до начала шоу.
Андреа знает толк в том, как эффектно появиться на публике. Она похожа на королеву, стоящую перед своими подданными. Она стоит посреди подиума после того, как последняя модель закончила свой выход. Я ни черта не смыслю в дизайнерской одежде, поскольку мои работники покупают мне все, что нужно, чтобы выглядеть презентабельно, когда я занимаюсь делами семьи. Что я знаю, так это то, что Андреа – большой успех в мире моды, и она процветает, ну, так говорят СМИ.
Я знаю столько же, сколько и любой другой парень.
Должен признать, что эта женщина гениальна. Она сумела соединить моду и бизнес, сделав это великолепно. Однажды Кара рассказала мне в одной из своих бесконечных бесед, как Андреа удалось расширить свою компанию и обслуживать не только женщин, но и мужчин, и детей.
Роман.
Название ее первой мужской линии. Костюмы на заказ, дизайнерские джинсы и даже обувь. Она предлагает все, что нужно мужчине, чтобы выйти на улицу и выглядеть на миллион долларов.
Посмотрите на нее: от округлых щечек, которые придавали ей вид детского личика, теперь не осталось и следа. Теперь она женщина и чертовски великолепна, даже больше, чем раньше. Ее грудь стала больше, а талия не такой тонкой, как раньше, когда я только познакомился с ней.
В этом теле вырос мой сын.
Для меня это все еще сюрреалистично.
Она справлялась со всем сама.
Ее волосы тоже изменились: теперь у нее есть челка. Волосы идеально прямые и спадают чуть выше груди. Глядя на нее сейчас, я чертовски убежден: что бы эта женщина ни делала, чтобы изменить свою внешность, она никогда не станет для меня непривлекательной.
Я в полной заднице, когда дело касается ее.
Громкий хрипловатый голос Андреа звучит из динамиков и вводит меня в транс. Отрежь себе яйца и отдай их ей, почему бы и нет.
Эта женщина всегда была Евой для моего Адама.
Мой запретный плод.
Грех никогда не был таким сладким на вкус.
Неудивительно, что этот тупой урод Адам предал своего Бога.
Женщина.
Это всегда гребаная женщина.
Зал погружается в тишину, когда Андреа покоряет его своей красотой и грацией.
– В детстве я проявляла большой интерес к изобразительному искусству. Меня всегда привлекали цвета, узоры, и я всегда играла в мамином шкафу. Я не совсем понимала, чем она зарабатывает на жизнь, но знала, что это что-то хорошее и очень веселое. Это было то, чем я хотела заниматься каждый час каждого дня. Мама поощряла мое бунтарское сердце и любопытный взгляд. Я экспериментировала со своим стилем на протяжении всех подростковых лет и даже сейчас продолжаю экспериментировать. Очевидно, что я могу совершенствоваться, могу делать лучше и определенно могу делать больше. Поэтому я с гордостью представляю весеннюю линию Valentina's Co для мужчин и женщин, старых и молодых. Розовый цвет – не только для женщин, а костюмы – не только для мужчин. Настало время, когда индустрия моды избавится от стигм, перестанет навешивать ярлыки и примет любой цвет кожи, любой тип фигуры и особенно всех людей.
Камеры, как сумасшедшие, щелкают кадр за кадром, пока Андреа продолжает свою речь. Она приковала к себе внимание всех присутствующих.
– Сегодня я рада представить вам новое видение Valentina Co, представляю вам Романа. – Она делает шаг в сторону, и в этот момент на сцену выходят мужчины-модели, одетые в костюмы Valentina и всю ее мужскую линию. – «R» – переосмыслить себя. «О» – уничтожить стигмы. «M» – больше инклюзивности. «A» – достижение величия и «N» – отсутствие ярлыков8. – гордо заявляет она с ухмылкой на своем красивом и грешном рту. Люди в толпе едят это с удовольствием. Она знает, как справиться с толпой. – Вы, наверное, думаете, что за клише, да? – Она ухмыляется, и это только заставляет толпу сходить с ума по ней. Маленькая лисичка, разве ты не знаешь, что все твои улыбки принадлежат мне?
Андреа продолжает свою поэтическую речь.
– Таковы правила успеха в этой индустрии, где выживает сильнейший. Я неукоснительно следовала им при создании этой линии. Но недавно в мою жизнь вошла особенная душа, которая изменила ее к лучшему. Он заставляет меня стремиться к лучшему. Я хочу покинуть эту землю, зная, что он останется в надежных руках. Он вдохновил меня на эту коллекцию. Он авантюрный, смелый и дерзкий, и именно так должен чувствовать себя каждый мужчина и каждая женщина, надевая мои вещи. Вот что я хочу, чтобы было в Valentina. – Андреа мечтательно улыбается толпе, и это вызывает у меня чувство чертовой зависти. Зависть к тому, что они понимают эту ее часть. Внезапно экран за ее спиной погас, и на нем появились десятки фотографий нашего сына.
Что… за… черт.
Она рассказала всему миру о нашем ребенке, прежде чем у нее хватило смелости или порядочности сообщить об этом его отцу.
– О, principessa, ты только усугубляешь свое положение.
АНДРЕА
С каждой секундой, проведенной здесь, я выкладываю все свои тайны и секреты, и мне становится немного легче.
Я могу дышать.
Я знаю, что это уже транслируется в прямом эфире на всех социальных сетях и сайтах сплетен, но мы знали об этом. Мы надеялись на это. Мой сын – не грязный секрет, и я не намерена вечно держать его в тайне. Возможно, так будет безопаснее, но это было бы несправедливо по отношению к Роману. Я хочу научить его не прятаться, а возвышаться над всем этим. Все, кто меня знает, скорее всего, уже знают о секрете, который я хранила пять лет. Это было нелегко. Я публичная личность, и на меня смотрят каждый час каждого дня. Во время беременности я сидела дома, а мой публицист написал заявление, что я слишком подавлена, чтобы выйти в свет и предстать перед всем миром после того, как все узнали правду о смерти моей матери. Я чувствовала себя дрянью из-за того, что использовала ее таким образом, но не видела другого выхода. Если бы Лукан узнал, что я беременна, он бы снова затащил меня в этот ад. Поэтому я лгала и пряталась. Совет директоров дал мне несколько лет, чтобы собраться с мыслями и доказать им, что я способна управлять компанией. Так что я так и сделала. Я стала посещать онлайн-занятия, и преподаватели университета поняли мою ситуацию, к тому же вы можете делать все, что захотите, если дадите им пару пожертвований. А еще я нашла в себе мужество открыть тест на семейную болезнь Альцгеймера и передать их членам совета директоров. Эта жестокая сука пропустила целое поколение. Валентино в последнее время с нами не разговаривает, так что мы не знаем о нем, но мы с Лоренцо в безопасности. Я в безопасности от этой сучьей болезни, которая забрала воспоминания моей матери и повредила ее разум.
После этого, единственное, что меня занимало, – это мой ребенок и то, как его уберечь.
У меня были домашние роды, и, к счастью, все прошло по плану. Никаких осложнений, и через несколько часов я стала гордой мамой прекрасного мальчика. Мне помогали Фэллон, мой папа и замечательная доула, которая подписала соглашение о неразглашении. До вчерашнего дня Роман оставался с моим отцом. Никто не обращает на него внимания, пока он не со мной. Так что мой малыш жил с дедушкой, и все считали, что Роман – его сын.
Так было безопаснее.
Пока мой сын не посмотрел прямо в мои заплаканные глаза и не прижался к моей шее, умоляя не оставлять его. Спрашивал, почему он не может оставаться со мной все время, как это было с дедушкой.
После этого я поняла, что с меня хватит.
Мне надоело прятать его.
Прятаться самой.
Его место – со мной, и это никогда не изменится. Я совершала ошибки, думая, что это к лучшему.
Больше нет.
И пока все в комнате с любопытством смотрят на меня, я рассказываю, кто такой Роман.
– Пять лет назад у меня родился прекрасный мальчик, которого я назвала Романом. Эта жизнь не подходит для ребенка, поэтому я не афишировала его существование. Иногда его становится слишком много, и я, честно говоря, боялась за его безопасность. Я не хотела выставлять его на всеобщее обозрение, опасаясь осуждения и насмешек. Я была молодой матерью, но теперь я стала старше и мудрее. И очень горжусь этим. Мой сын вдохновил меня на эту коллекцию, и это только начало его наследия. Не могу дождаться, когда это путешествие начнется, и я смогу передать его ему. Спасибо.
Проходит всего минута, и начинаются хлопки и свист.
Хорошо, это сработало.
Я не лгала.
Все, что я сказала, – чистая правда.
Ну, полуправда.
Я сделаю все для счастья своего ребенка, даже приглашу дьявола обратно в свою жизнь. Я оглядываю зал и киваю своим коллегам-дизайнерам и друзьям из списка знаменитостей. Все они хлопают, кивают в знак одобрения или выражают свое уважение, заступаясь за меня. Мигающие огни камер затуманивают мое зрение. Я поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза, и, прищурившись, пытаюсь разглядеть зал. Это почти невозможно, поэтому я просто кланяюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти за кулисы.
Я останавливаюсь на полпути, когда чувствую, как по шее пробегает дрожь.
Только один человек может заставить меня чувствовать себя так.
Ни за что.
Этого не может быть.
Я поворачиваюсь лицом к зрителям. Аплодисменты и хлопки становятся громче, и я чувствую головокружение.
Там, в тумане модного хаоса, сидит сам дьявол.
Мой личный дьявол.
Лукан Томас Вольпе.
О боже.
Я стою прямо и смотрю только на него.
Кажется, что и пяти лет не прошло. Он изменился. Он стал выше и сильнее. Его мальчишеская внешность исчезла, и теперь он настоящий мужчина.
Отсюда не очень хорошо видно, но это точно он.
Моя реакция его позабавила, потому что спустя несколько секунд он пошевелил пальцами, как школьница перед своей влюбленностью, и улыбнулся. Его фирменная очаровательная, но обманчивая улыбка.
Черт.
Если подросток Лукан был ужасен, чего можно ожидать от его взрослой версии?
Ничего хорошего, но я уже не тот человек, с которым он познакомился пять лет назад.
Ему не удастся взять верх.
Не в этот раз.
Нет, черт возьми.
Я не могу позволить ему завладеть моим сердцем.
Или моим Романом.
