355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Адриан Д'Аже » Судный день » Текст книги (страница 6)
Судный день
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:43

Текст книги "Судный день"


Автор книги: Адриан Д'Аже



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

8

Тикаль, Гватемала

Леви Вайцман снова вышел на тропу из-под дерева бальза, под которым он укрылся. И тут же замер на месте. В его сторону плавно скользил двухметровый ботропс, одна из самых больших и смертельно опасных змей Центральной Америки – в лунном свете были хорошо видны черные ромбы на ее темно-шоколадной с серым спине. Леви медленно отступил в джунгли. Эта гремучая змея способна почувствовать изменение температуры воздуха на тысячную долю градуса, что позволяет ей атаковать с убийственной точностью. Смертельная для человека доза ее яда составляет всего 50 миллиграммов, а Леви знал, что за один укус она способна впрыснуть в рану до 300 миллиграммов. Огромная змея проползла мимо, направившись к реке в поисках лягушек и крыс. Леви слышал шум стаи ревунов в лесу где-то выше по течению, но тропа позади него была пуста. «Наверное, просто показалось», – подумал он, поворачивая в сторону шаткого веревочного мостика, протянувшегося над бурлящими водами речки, отделявшей деревню майя от развалин Тикаля.

– Сколько времени прошло, профессор Вайцман.

Заросли джунглей справа от моста раздвинулись, и из них появился Роберто Арана в своей традиционной красной бандане. Он протянул профессору руку, на его обветренном лице сияла улыбка.

– Я уже начал сомневаться, получили ли вы мои записки, – сказал Леви, следуя за шаманом по мостику; он крепко держался за веревочные перила и тщательно смотрел под ноги, ступая через широкие щели между старыми подгнившими досками. – Это вы шли за мной?

Роберто покачал головой.

– Ягуар. – Внезапно джунгли содрогнулись от леденящего кровь рыка, подтвердившего присутствие ягуара. – Но не беспокойтесь, обратно вас проводят воины из деревни. А что касается ваших посланий… То, что вы ищете, профессор, оставалось спрятанным долгие столетия. Кодекс и оставшиеся статуэтки покажутся тогда, когда для этого придет время, но старейшины чувствуют, что момент этот уже близко. У них есть для вас кое-какая информация.

Пульс Леви участился.

– По поводу статуэток или Кодекса?

– Если вы расшифруете скрытый в них смысл, вы найдете то, что должны, по замыслу древних, – загадочно ответил шаман.

Тропа через джунгли на той стороне реки была узкой, так что Леви шел позади Роберто. Вскоре они вышли на большую поляну на берегу, вокруг которой стояло несколько хижин с соломенными крышами. На кострах готовили пищу, и дым от них уносился в сторону быстро бегущей воды. Вчера вечером женщины замочили початки кукурузы в лайме, чтобы размягчить их, а днем размололи зерна, превратив их в традиционное тесто masa. Над огнем висели закопченные горшки, а рядом с ними разогревали comales, местные сковородки с ручками, готовя их для приготовления тортильи. По джунглям разносился аппетитный аромат: куры медленно варились в соусе из очень острого чили, нарезанного кубиками перца, орегано и лайма. Некоторые молодые женщины, сидя на циновках, продолжали ткать при свете костров: один конец их примитивных станков был закреплен у них за спиной, а второй – привязан к росшим вдоль реки деревьям. Яркие, традиционные для майя пончо huipilначинали постепенно обретать форму по мере того, как женские руки ловко двигали из стороны в сторону челнок из кедра, гладко отполированного за бесконечные часы работы. Каждая деревня или город в Гватемале имеет свою отличительную и уникальную одежду traje, а здесь ярко-красный и желтый цвета живописно переплетались с рисунком из синих и бирюзовых ромбов. Женщины и старшие девочки носили corte, длинные запахивающиеся юбки с широким плетеным поясом.

Старейшины уже ждали их, одетые в свои традиционные цветные рубашки из хлопка kamixaи соломенные шляпы. Леви вежливо улыбался, когда его торжественно представили всем, а затем усадили на одну из кедровых колод, расставленных вокруг главного костра.

– Hach ki’imak in wo’ol in kaholtikech.Мы рады приветствовать вас, – сказал вождь деревни по имени Пакаль. На лице его появилась теплая дружелюбная улыбка, обнажая просветы на месте отсутствующих зубов.

– Ki’imak in wo’ol in wilikech.А я очень рад оказаться здесь.

Старейшины одобрительно закивали и широко заулыбались, когда Леви ответил на их родном языке. Долгие часы, проведенные за изучением языка майя, постепенно давали свои плоды.

– Bix a k’aaba? – спросил Леви у молодой женщины, которой было поручено ухаживать за гостем.

– Меня зовут Итцель, – ответила она. В мягком свете пламени костра блеснули ее белые зубы.

– Dios bo’otik.Спасибо, – сказал Леви, когда Итцель подала ему деревянную тарелку с горячей тортильей и сальсой [29]29
  Сальса – острый соус.


[Закрыть]
вместе с небольшой глиняной чашкой с пульке, хмельным латиноамериканским напитком, сделанным из листьев агавы.

Старейшины подняли свои чашки, вначале наклонив головы в сторону Роберто и Леви. Даже несмотря на то, что родная деревня Роберто находилась на берегу озера Атитлан, было ясно, что здесь его уважают не меньше, чем в Сан-Маркосе.

Когда разговор перешел к главным темам, на ночном небе уже поднялась Венера.

– Ваш немецкий коллега может доставить всем нам неприятности, – заметил Пакаль. Мудрое лицо вождя деревни было изрезано глубокими морщинами.

Леви понимающе кивнул.

– Я должен извиниться, если его поведение чем-то обидело вас.

– Нас больше волнует ваша личная безопасность, – сказал Роберто. – Также нужно приглядывать и за этим католическим священником.

– Отец Эрлихманн пытался воспрепятствовать тому, чтобы мы проводили церемонии в соответствии с нашей культурой. Он называет нас язычниками, – пояснил Пакаль, – и в результате он и его церковь остаются глухими к предостережениям древних. Но вы, профессор, – человек духовный, обладающий открытым умом. И может случиться так, что разгадать тайну придется вам.

– Я искал две оставшиеся статуэтки, но безуспешно.

– Одна из статуэток, которые вы ищете, по-прежнему здесь, – нараспев произнес Пакаль. – Вторая была отдана на сохранение, – загадочно добавил он.

Он полез в плетеную сумку, висевшую у него на плече, и вытащил оттуда две карты, начертанные на кусках бумаги, сделанной из коры; первую он протянул Леви. На коре была нарисована странная желтая фигура. Три линии, начинавшиеся в разных точках вне фигуры, были снабжены подписью со своим азимутом и встречались в одной точке на краю карты.

– Немцы уже были здесь раньше, – сказал Пакаль, – и осквернили Пирамиду VI. Чтобы защитить священную статуэтку, ее извлекли из пирамиды. Сейчас она находится на некотором расстоянии отсюда, но, если вы твердо решили разыскать ее, вы ее найдете. Эта карта содержит ключ к ее местонахождению. Что же касается последней статуэтки, – сказал Пакаль, вручая Леви вторую карту, – она еще здесь. Вместе все три статуэтки покажут дорогу к Кодексу.

Леви внимательно изучил вторую карту. На ней были обозначены три точки, образующие треугольник.

– Древние строили свои календари в соответствии с движением планет, – продолжал Пакаль. – Вы должны знать, профессор, что календари майя являются циклическими, в отличие от календарей западных, которые измеряют время по прямой линии. В результате календари майя оказались намного более точными, и наши далекие предки были способны предсказывать будущее на основании периодичности повторений событий из прошлого. Следующее великое событие произойдет 21 декабря 2012 года.

– Парад планет, – заметил Леви.

Пакаль кивнул.

– Впервые за двадцать шесть тысяч лет наша Солнечная система выстроится в одну линию со звездными воротами в центре галактики Млечный Путь. Вы знакомы с числами Фибоначчи?

– Да… но я всегда считал, что они были открыты на Западе, – ответил Леви.

Пакаль и старейшины только улыбнулись на это.

– О них знали и майя, и инки, и египтяне: все эти три цивилизации продвинулись гораздо дальше, чем это сумела раскрыть ваша история до сих пор, – сказал Пакаль. – И, если вы знакомы с последовательностью Фибоначчи, вам также должно быть известно «золотое сечение», «Ф»?

Леви кивнул.

– Один и шестьсот восемнадцать тысячных.

Его давно восхищало отношение, обозначаемое буквой «Ф». Он знал, что числа Фибоначчи представляют собой последовательность, где каждый последующий член представляет собой сумму двух предыдущих:

1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55, 89, 144, 233…

Необыкновенная пропорция 1,618 была получена путем деления одного члена этой последовательности на предшествующий член, и еще Леви знал, что «золотое сечение» лежит в основе жизни на Земле. Оно определяет соотношение размеров спиралей – от таких мелких, как раковины моллюсков наутилусов, до тех огромных, в которые закручены галактики. Даже расстояние между листьями на растениях определяется числами Фибоначчи.

– Это отношение лежит в основании всей Вселенной, – заметил вождь деревни, – и майя, инки и египтяне использовали его при строительстве пирамид. Если вы действительно хотите найти то, что ищете, вам нужен центр «золотого сечения», – нараспев продолжил Пакаль.

– Dios bo’otik.Спасибо, – сказал Леви. – Я буду продолжать поиски.

– Но будьте осторожны, – предупредил Роберто Арана. – Немецкий офицер и священник – они оба следят за вами.

* * *

Четверо молодых мужчин из деревни, потомки сословия воинов из Тикаля, проводили Леви обратно к взлетной полосе. Когда они шли по мостику, тишину ночи разорвал еще один ужасающий рев, но мерцание факелов, которые были в руках у каждого, заставило величественного ягуара держаться от них подальше.

Лагерь был окутан тьмой. Леви спрятал драгоценные карты в небольшом углублении, которое он выкопал в углу своей палатки, схватил потертую кожаную сумку с археологическими инструментами и отправился к Пирамиде V. Держа перед собой пылающий факел, он прокладывал себе путь через джунгли к гробнице царя майя. Осторожно ступая, он карабкался по неровным известняковым ступеням, ведущим к небольшой комнатке наверху второй по высоте пирамиды Тикаля. «Здесь, по крайней мере, светит полная луна», – подумал он.

В джунглях, раскинувшихся внизу, под громадным кедром расположился фон Хайссен и принялся наблюдать за ним.

9

Ватикан, Рим

Кардинал-секретарь Эудженио Пачелли пребывал в глубоком раздумье. Одетый в безупречную сутану с темно-красной каймой, он стоял у окна своего кабинета на четвертом этаже папского дворца и невидящими глазами смотрел на Тибр и раскинувшийся внизу вечный город Рим. Второй человек по положению в католической церкви был высоким и худым. Длинное овальное лицо было тощим, щеки выглядели запавшими, аристократический нос был загнут крючком. Некоторые из массы проблем, стоявших перед главным дипломатом Ватикана, являлись приоритетными. У него над головой, на последнем этаже дворца личный врач Папы ухаживал за немощным Пием XI; Пачелли в данный момент был самым вероятным кандидатом на то, чтобы получить после него символ папской власти – ключи святого Петра. Но не менее важным был и приход к власти Адольфа Гитлера и нацистов.

Взгляд кардинала опустился на площадь Святого Петра перед одноименным собором. Темные булыжники мостовой мягко поблескивали в огнях Ватикана. Казалось, они пытаются донести какое-то мрачное послание. Пачелли отошел от окна и снова сел к письменному столу, вернувшись мыслями к другим неотложным делам: финансам Ватикана и археологической экспедиции, которую нацисты послали в далекие джунгли Гватемалы. На стене позади него висело молчаливое двухметровое распятие, черное с серебряной отделкой. Если бы этот Иисус из чистого серебра мог говорить, Он также мог бы о многом предупредить его. Раздумья Пачелли были прерваны его личным секретарем, который внезапно постучал в двойные двери кабинета.

– Avanti. [30]30
  Войдите (итал.)


[Закрыть]

– Пришел синьор Феличи, ваше преосвященство.

– Пригласите его.

Синьор Феличи, «джентльмен его святейшества», удостоенный папой звания кавалера ордена Святого Сильвестра, вошел в комнату и почтительно поклонился.

– Benvenuto, Alberto. [31]31
  С приездом, Альберто (итал.)


[Закрыть]
 – Пачелли поцеловал честолюбивого дипломата в обе щеки. – Присаживайтесь, – сказал он, указывая на одно из трех удобных кресел для отдыха.  – Desideri acqua minerale, caffe, te? [32]32
  Не хотите ли минеральной воды, кофе или чаю? (итал.)


[Закрыть]

– Нет, grazie, [33]33
  Спасибо (итал.)


[Закрыть]
ваше преосвященство, я недавно поел.

Альберто похлопал себя по заметному животику – явному свидетельству его пристрастия ко вкусной еде и хорошему вину.

– Спасибо, что вы пришли, несмотря на поздний час, – начал Пачелли, после того как за его секретарем закрылась дверь. – Прежде чем перейти к вашим отчетам: я слыхал, вас есть с чем поздравить?

– Grazie,ваше преосвященство, вы очень добры. – Альберто наконец женился, когда ему было уже под пятьдесят, и сейчас его жена родила их первого ребенка.

– Вы уже выбрали для него имя?

– Сальваторе Джованни Феличи, ваше преосвященство, и мы с Марией сочли бы за честь, если бы вы, несмотря на занятость, смогли бы посетить церемонию крещения в церкви Святого Сальваторе.

– Если хотите, мы можем провести ее здесь, в соборе Святого Петра. Как знать, возможно, юный Сальваторе Феличи станет одним из нас, когда вырастет. Духовенство постоянно ищет достойных кандидатов в свои ряды, non e vero? [34]34
  Не так ли? (итал.)


[Закрыть]
– улыбнулся Пачелли.

– Мария будет довольна в любом случае, ваше преосвященство.

– Хорошо. А теперь расскажите, что вам удалось выяснить о нашем друге Ногара?

Пачелли начал все более подозрительно относиться к финансовому советнику Пия XI синьору Бернардино Ногара. В 1929 году премьер-министр Италии Бенито Муссолини подписал Латеранский договор, по которому в конце концов признавалась суверенность Ватикана как отдельного государства. В качестве компенсации за утерянные папские территории итальянское правительство выплатило святейшему престолу гигантскую сумму, но теперь в коридорах Ватикана витали слухи об упадке в делах, о связи Ногара со сверхсекретной масонской ложей и его роскошном образе жизни.

– Когда я работал бок о бок с синьором Ногара в ходе переговоров по Латеранскому договору, он был очень скрытен и многого недоговаривал, так что я был готов ко всему, ваше преосвященство. Но даже при этом я был крайне удивлен тем, что мы обнаружили, и могу вас заверить, что наше расследование было проведено очень и очень тщательно.

Пачелли напрягся в ожидании самого худшего.

– Синьор Ногара живет очень просто, ваше преосвященство. В то время, когда он был связан с финансами Ватикана, он получал очень скромное жалованье, и на его банковском счету лежит менее двухсот долларов. Насколько мне удалось узнать, он щедро раздает пожертвования благотворительным учреждениям, все они католические. Ежедневно он посещает мессу, а все его развлечения, похоже, ограничиваются походом в кино раз в неделю.

Пачелли выглядел озадаченным.

– А женщины?

– В его жизни нет женщин, ваше преосвященство, и нет никаких свидетельств… как бы это поточнее сказать… чтобы он где-то искал секса. У него нет никаких связей с масонами либо какими-то другими антикатолическими организациями, а все его чтение ограничивается финансовыми изданиями.

– А бухгалтерия?

– Служба управления имуществом святейшего престола находится в образцовом порядке, ваше преосвященство, и синьор Ногара вот-вот превратит принадлежащие Ватикану сто миллионов долларов в первый миллиард.

Глаза Пачелли удивленно округлились.

– Синьор Ногара во многом очень похож на вас, ваше преосвященство. Он предан святой Церкви.

– Выходит, я был несправедлив к нему, – тихо заметил кардинал-секретарь.

– В вопросах, связанных с финансами, ваше преосвященство, всегда лучше знать наверняка. Я предполагаю, что слухи о Ногара распространяют те, кто завидует его возможности доступа к вам и его святейшеству Папе; кроме этого, разумеется, ваш конкордат с рейхсканцлером Гитлером принес гораздо большие дивиденды, чем мы ожидали.

Пачелли кивнул. Соглашение, которое он подписал с Гитлером, было весьма изящным ходом. Согласно этому договору все немецкие католики теперь подпадали под каноническое право, более того, немецкое законодательство вообще запрещало критиковать католическую доктрину. Взамен на поддержку Ватикана Гитлер согласился на Kirchensteuer, или «церковный налог». Это означало, что помимо «лепты святого Петра», которая стекалась в Ватикан из его епархий по всему миру, зарплаты действующих католиков в Германии уменьшились на девять процентов подоходного налога.

– Будет очень важно позаботиться о том, чтобы Kirchensteuerсохранился в своем нынешнем виде, но, насколько я понимаю, его святейшество готовится издать энциклику. [35]35
  Энциклика – официальное послание Папы Римского ко всем католикам.


[Закрыть]

Связи Феличи в Ватикане снабжали его точной информацией, и он уже слышал, что умирающий Пий XI был готов издать свой долго ожидаемый трактат Humani Generis Unitas– «О единстве человеческой расы».

– Если в этой энциклике будет критиковаться отношение Гитлера к евреям, ваше преосвященство, это может поставить под удар судьбу всего конкордата, – предупредил Феличи. – Посол фон Берген крайне обеспокоен.

Пачелли кивнул, прекрасно понимая, что весь его огромный и нелегкий труд может быть сведен на нет одним-единственным росчерком пера больного понтифика.

– Я уже заверил посла Германии в неизменности поддержки Ватикана, особенно в борьбе с большевиками и коммунистами. С моей точки зрения, они представляют гораздо большую угрозу, чем Гитлер и Третий рейх. А что касается евреев… это не наше дело.

– Это хорошие новости, ваше преосвященство, потому что Ногара в самом ближайшем будущем выступит с предложениями по изменению финансовой организации Ватикана.

– Зачем, если дела идут хорошо?

– Служба управления имуществом прекрасно справилась со своей задачей, ваше преосвященство, но при таких потоках поступающих средств Ватикану очень скоро потребуется собственный банк. Отдельный субъект, который сможет действовать на международном финансовом рынке как обычный банк.

Сам же Феличи прекрасно понимал, что Банк Ватикана будет совершенно необычным. Защищенный от пристальных взглядов со стороны итальянских и международных организаций и даже от кардиналов курии, Банк Ватикана, или Istituto per le Opere di Religione, будет избавлен от всех налогов в пользу правительства Италии. Со временем этот банк обеспечит для мафии и главных итальянских бизнесменов механизм перевода миллиардов лир на секретные счета в Швейцарии. В недалеком будущем Банк Ватикана превратится в мощный канал для нацистского золота и сокровищ, конфискованных у миллионов замученных евреев.

– Появление банка может противоречить учению церкви о ростовщичестве, – задумчиво заметил Пачелли, размышляя об одном из самых серьезных грехов согласно католической догме. Святой Амвросий, а также синоды в Никее, Карфагене и Клиши осуждали практику зарабатывания денег на займах, как и Папа Бенедикт IX.

– Всегда существует возможность обойти эти моменты, ваше преосвященство, особенно когда дело касается блага святой Церкви.

Пачелли снова кивнул.

– А сами вы будете готовы стать delegate, войти в состав совета банка, Альберто?

– Разумеется, ваше преосвященство. Разумеется. – Феличи удалось сохранить безучастное выражение на лице, хотя внутри у него бурлила радость оттого, что все его планы осуществились так точно.

– Хорошо. Тогда я рассмотрю предложение Ногара самым внимательным образом.

Пачелли закрыл папку с надписью «Ногара» и потянулся за другой, на которой было написано «Майя».

10

Тикаль, Гватемала

Леви Вайцман с трудом взобрался на последние разрушенные ступени, ведущие в небольшую каменную комнатку на вершине Пирамиды V. Тяжело дыша, он повернулся, чтобы посмотреть на джунгли внизу. Поднявшийся ветер колыхал раскинувшееся перед ним темное море деревьев, и лунный свет играл, призрачно отсвечивая, на густой листве. Леви достал из сумки рулетку. Измерение небольшого проема наверху пирамиды заняло всего несколько секунд, и Леви быстро вычислил в уме отношение высоты к ширине.

Один к 1,618. Леви тихонько присвистнул. Маленькая комнатка на вершине Пирамиды V была построена с использованием священной пропорции «золотого сечения». Леви вынул свой компас. Силуэты Пирамид I и IV напоминали осколки вулканического стекла – обсидиана, устремленные к центру Млечного Пути. « Ищи центр», – вспомнил Леви. Середина Пирамиды I была расположена по азимуту 15°30′, тогда как середина Пирамиды IV располагалась под углом 352°, или 8° на северо-восток. Будут ли кристаллы на статуэтках давать эти же показания в день зимнего солнцестояния? Леви обернулся назад. Насколько он мог судить, оба этих направления должны пересекаться между собой на задней стенке комнатки напротив проема. Леви взял свою рулетку и отмерил на стене половину пропорциональных расстояний. Когда он навел свой фонарик на древнюю кладку, сердце его начало бешено биться.

Несмотря на то что за долгие столетия надпись выцвела, ему все же удалось различить контур буквы «фи» на большом камне посередине. Леви вынул из сумки небольшую кирку и начал выскребать саскаб – строительный раствор, который изобретательные майя готовили из перетертой негашеной извести. Сначала раствор поддавался легко, но когда Леви дошел до слоев, которые не были подвержены действию влаги и воздуха, дело пошло тяжелее. Он взял более тонкий скребок, и через несколько минут тот провалился в какую-то полость позади камня. Ищи центр.Он уже находил аналогичную камеру в Пирамиде IV, но там она оказалась пуста. И теперь он знал почему. Там лежала еще одна статуэтка, пока шаман и старейшины не забрали ее на сохранение. Когда камень начал качаться, Леви вставил в щель еще один скребок и аккуратно вынул его из кладки.

Приземистая прямоугольная статуэтка пролежала здесь несколько столетий, как и планировали древние майя. Вырезанная из изысканного нефрита в форме нежно-зеленого дерева сейба, она была почти идентична той фигурке, которую Леви привез с собой в Вену: отличие заключалось лишь в том, что здесь на широком основании из корней были вырезаны самец и самка ягуара. «Присутствие самца и самки этой царственной кошки создает баланс для этой статуэтки, – подумал Леви, – так что она, без сомнения, относится к нейтральному началу, олицетворяет средний род». Теперь ему только следовало найти женскую статуэтку, представляющую утерянную женственность… чтобы установить равновесие в мире, где в настоящее время доминируют мужчины.

Несмотря на то, что до 2012 года оставалось еще более семидесяти лет, возможно, миру требовалось время, чтобы подготовиться или предпринять попытку предотвратить катастрофу, о которой предупреждали майя в своем Кодексе. Центральноамериканский нефрит мягко поблескивал у него в руках, и Леви поднял статуэтку, чтобы лунный свет упал на кристалл. Он видел, что и здесь древние умельцы прорезали в корнях дерева сейба отверстие в форме буквы «Ф».

– Итак, что же вам удалось обнаружить здесь столь поздней ночью, господин профессор? – В узком проеме двери появился фон Хайссен, направив на Леви свой «люгер». – Ага, вот эту статуэтку. Как интересно. Можно взглянуть?

Леви неохотно протянул ему бесценный артефакт.

Фон Хайссен направил пистолет в голову Леви. Леви чувствовал сильный запах виски, исходивший от фашиста, и чувствовал, как собственное сердце тяжело колотится в груди, но заставил себя сохранять спокойствие.

– Если вы не вернетесь из этой экспедиции, профессор Вайцман, это сочтут всего лишь очередным несчастным случаем.

– Возможно. С другой стороны, пистолетный выстрел в джунглях не останется незамеченным, но, что еще более важно, рейхсфюрер Гиммлер вряд ли похвалит вас, если вы вернетесь со статуэткой, так и не узнав о ее значении для высшей расы.

– Что вы имеете в виду? – озадаченно спросил фон Хайссен.

– Для начала я предлагаю убрать от меня эту штуку. А завтра, после того как я обследую статуэтку, я вам все объясню.

* * *

Охранник-эсэсовец, стоявший перед палаткой, закурил сигарету, но Леви не замечал его присутствия. Он изучал статуэтку весь день, но до сих пор не мог поверить своим глазам. Леви навел увеличительное стекло на иероглиф, расположенный под изображением ягуаров. Дату нельзя было прочесть иначе: 21 декабря 2012 года. Рядом стояли еще два иероглифа, которые тоже были понятны: они обозначали «зимнее солнцестояние» и «полное уничтожение»; но вот дальше шел иероглиф, от которого у Леви просто перехватило дыхание. Леви знал, что зубчатой пилообразной линией майя изображали неизмеримо мощную электромагнитную энергию, и здесь эти линии были направлены в сторону иероглифа, обозначавшего звездные ворота в центре галактики. Почувствовав всплеск адреналина в крови, он опустил увеличительное стекло и снова поставил статуэтку на середину своего складного столика. Пакаль подтвердил, что третья, женская статуэтка окажется решающей для выяснения местонахождения пропавшего Кодекса, а тот – теперь Леви все больше убеждался в этом – является единственной подсказкой, которая может помочь выжить в 2012 году. Но даже если бы ему удалось найти третью фигурку, теперь все это контролировали нацисты.

Вопли обезьян-ревунов, стрекотание сверчков и все остальные звуки, которыми тропический лес Тикаля наполнялся в сумерках, сейчас заглушались пением, доносившимся из палатки, где оборудовали столовую. Она была расположена в конце взлетной полосы. Кто-то поставил пластинку с записью немецких застольных песен в исполнении духового оркестра. Леви вздохнул. Он чувствовал себя усталым и подавленным, а после ужина еще нужно было рассказывать фон Хайссену о своих находках. Ему очень не хватало спокойного и взвешенного совета Рамоны, но еще больше ему хотелось прикоснуться к ней. Как бы ни был важен спрятанный Кодекс майя для судеб человечества, больше всего на свете Леви хотел сейчас вернуться в Вену. В своем нынешнем состоянии он с радостью предоставил бы исследование Кодекса другому археологу.

* * *

– Итак, господин профессор. Что же показали ваши исследования, а? – Фон Хайссен картинно сдул воображаемый дымок из ствола своего «люгера» и положил его на столик рядом с наполовину пустой бутылкой «Гленфиддика».

Леви с трудом удалось скрыть свое презрение к этому человеку. Фашист сейчас был пьян даже сильнее, чем обычно.

– Как вы видите, статуэтка сделана в форме дерева сейба, которое у древних майя считалось священным деревом жизни. Если вы хотите аналогий, то арийцы, которые примерно три с половиной тысячи лет назад ушли с севера Афганистана, чтобы поселиться в долине реки Инд, подобным образом относились к березе. В этом заключается историческая параллель.

– Рейхсфюрер Гиммлер будет в восторге, – заплетающимся языком произнес фон Хайссен. – Похоже, от вас все-таки есть какой-то толк, господин профессор.

Леви ничего не ответил, понимая, что приведенная им аналогия абсолютно безосновательна.

– Но мне все же любопытно, откуда вы узнали точное место, где искать.

– Я занимаюсь поиском артефактов уже много лет, штурмбанфюрер. Время от времени может посчастливиться найти шатающийся камень в кладке, а еще реже – обнаружить ступеньки, ведущие к спрятанной гробнице.

Фон Хайссен вновь наполнил свой металлический стакан.

– Тогда можно было бы посоветовать вам, господин профессор, делать свои случайные открытия в дневное время, когда мы все смогли бы разделить вашу радость.

Внезапно он взглянул куда-то через плечо профессора. Леви обернулся и увидел прекрасную юную Итцель, которая нервно топталась в дверях палатки.

– Meine Gtite! Was haben wir hier? [36]36
  Боже мой! Что тут у нас такое? (нем.)


[Закрыть]
 – с вожделением уставился на нее фон Хайссен.

Итцель застенчиво отвернулась и опустила глаза в пол из красной глины. На ней была скромная традиционная traje: яркая рубашка kamixaи длинная запахивающаяся юбка до лодыжек, поддерживаемая широким вязаным поясом.

Леви понимал, что ее послали сюда шаман и старейшины деревни, но зачем?

– Я не привык, чтобы меня заставляли ждать, фройляйн. Вы должны были явиться еще три дня назад.

Продолжая смотреть в пол, Итцель засунула руку в висевшую у нее на плече шерстяную сумку. Она вынула оттуда глиняный кувшин и кружку, вылепленную в форме обезьяны. Итцель поставила ее на столик и налила в нее жидкость из кувшина. Это был напиток пульке, который старейшины смешали с соком манго и ананаса.

– Hatsh mal-ob, – нервно сказала Итцель, но все внимание фон Хайссена уже полностью было сосредоточено на разрезе ее рубашки. Безупречно гладкая смуглая кожа Итцель блестела в колеблющемся свете масляной лампы.

– Она не говорит по-немецки и по-английски, штурмбанфюрер, но она предлагает вам небольшой дружественный дар.

Фон Хайссен взял кружку и пригубил пульке.

– Fruchtsaft!Фруктовый сок! – Он осушил содержимое кружки и налил туда «Гленфиддик». – Попробуйте настоящий напиток, фройляйн, – сказал он, подводя ее к стулу и ненароком касаясь рукой ее бедра.

Леви понимал тщетность своих усилий, но все-таки он должен был попробовать.

– Я хотел бы предостеречь вас от каких-то поступков, которые могли бы осложнить отношения между жителями деревни и экспедицией.

– Gehen Sie zur Holle!Идите к черту, господин профессор! Я займусь вами утром.

Фон Хайссен, покачиваясь, встал, взял статуэтку и запер ее в свой сундук, спрятав ключи в карман.

Очень волнуясь за Итцель, взбешенный Леви вернулся в свою палатку и зажег масляную лампу. В тени на одном из брезентовых стульев сидел Роберто Арана.

– За Итцель не беспокойтесь, профессор. Принцессы майя часто призывались, когда нужно было приносить жертвы, и Итцель знает, что это делается для блага ее народа.

– Так она принцесса?

Роберто улыбнулся.

– Сейчас вы должны быстро собрать свои вещи, – сказал он. – Только самое главное. Вам больше нельзя оставаться здесь, так что сегодня ночью мы уходим.

– Но статуэтка…

– Вы не знаете, выпил ли немец пульке?

– Всего одну кружку, – ответил Леви, и тут до него дошел смысл этого подарка Итцель.

– Одной кружки достаточно. Пульке был приготовлен очень тщательно.

* * *

– Итак, фройляйн, проходите и присаживайтесь на кровать, где мы сможем лучше с вами познакомиться.

Фон Хайссен покачнулся и схватился за шест палатки, после чего опустил откидывающийся полог у входа. Он обернулся, пытаясь сфокусировать взгляд, но тут палатка закружилась перед его глазами. Он, пошатываясь, шагнул к Итцель, но вместо этого упал лицом вниз на красный глиняный пол; далее Итцель действовала так, как ее научили. Она вынула ключи у него из кармана, открыла сундук и, достав оттуда статуэтку, положила ее в свою сумку. Затем она вернула ключи в карман фон Хайссена и направилась через взлетную полосу, где ее ждали Леви и Роберто в сопровождении отряда из шести молодых воинов. Леви успел взять с собой только туалетные принадлежности, белье, свои инструменты, две карты и бесценные для него письма от Рамоны.

– Положите это к себе в сумку, – сказал Роберто, протягивая ему нефритовую статуэтку. – Остается найти еще одну, но эти карты приведут вас к ней. Берегите эти две статуэтки, как свою жизнь, потому что вместе с третьей они помогут вам отыскать Кодекс майя.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю