355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Адриан Д'Аже » Судный день » Текст книги (страница 11)
Судный день
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:43

Текст книги "Судный день"


Автор книги: Адриан Д'Аже



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Книга вторая

21

Белый дом, 2008

– Иранцы успешно обогатили тысячу восемьсот килограммов оружейного урана, господин президент, чего более чем достаточно, чтобы создать атомную бомбу, способную уничтожить древний Иерусалим или Тель-Авив.

Вице-президент Уолтер Монтгомери, лысый мужчина с лишним весом, сердито оглядел всех сидящих за полированным столом красного дерева в недавно обновленном зале оперативных совещаний Белого дома: не осмелится ли кто-нибудь ему возразить. В Совет национальной безопасности входили самые влиятельные мужчины и женщины Соединенных Штатов: министр обороны, госсекретарь, министр финансов, помощник президента по вопросам национальной безопасности, председатель Объединенного комитета начальников штабов и директор Центрального разведывательного управления. Их главные консультанты сидели в ряд на стульях под висевшими на стенах новыми плоскими телеэкранами.

– Я попросил ЦРУ вкратце ознакомить нас с ситуацией, – раздраженно закончил вице-президент, кивнув в сторону человека, ожидавшего за кафедрой для выступлений.

Куртис О’Коннор только что вернулся после секретной разведывательной операции в Исламской республике Иран. Он понимал все риски, которые возникнут, если Соединенным Штатам придется открывать третий фронт на Ближнем Востоке. В Афганистане верх начинает брать Талибан, а в боях в Ираке уже погибло 4000 молодых американцев. Еще десятки тысяч солдат стали инвалидами.

– Операция «Сасанид» [69]69
  Сасаниды – иранская династия, правившая в III–VII вв. на Ближнем и Среднем Востоке.


[Закрыть]
была начата два года назад, сразу вслед за отказом президента Махмуда Ахмадинежада прекратить обогащение урана, – начал О’Коннор. – «Сасанид» включал в себя электронный перехват телефонных разговоров, электронных и факсовых сообщений, а также наблюдение со спутников за территориями, где, как мы предполагаем, иранцы строят свои ядерные объекты.

Спутники-шпионы «Ки-Хоул» Национального управления военно-космической разведки, размером со школьный автобус, двигались по орбите со скоростью более шести километров в секунду. Летая над Ираном на высоте 36 000 километров, они обеспечивали такое качество изображения, что на снимках можно было четко рассмотреть номер автомобиля или название улиц на домах. Сложные оптические устройства работали в диапазоне ближнего инфракрасного излучения и теплового излучения, так что могли видеть сквозь темноту и облака. Но каким бы хорошим ни было покрытие территории этими спутниками, О’Коннор знал, что в нем по-прежнему есть и пробелы.

– Несмотря на непрерывное круглосуточное наблюдение, у нас нет надежных данных о системе выявленных иранских бункеров и туннелей, и мы подозреваем, что они могут вести дальнейшее строительство ядерных предприятий глубоко под землей, – продолжал О’Коннор. – Съемка со спутников также не может дать точную информацию о том, что происходит внутри отдельного здания. До настоящего момента Иран признал существование только двух ядерных объектов. Первый из них расположен в Исфахане в центральном Иране. – О’Коннор использовал лазерную указку, чтобы показать местоположение этого объекта на карте у себя за спиной. – Главной функцией предприятия в Исфахане является превращение уранового концентрата в гексафторид урана. Второй завод находится в Натанце.

Он показал на область неподалеку от Тегерана.

– Несмотря на то что по большей части мы надеемся на высокие технологии, нам все же удалось сохранить нескольких агентов на земле, – сказал О’Коннор, взглянув на министра обороны, – и оба этих предприятия сейчас находятся под нашим постоянным наблюдением с земли. Один из наших агентов подтвердил, что на предприятии в Натанце имеются высокоскоростные центрифуги, вероятно, до пятидесяти тысяч штук, которые используются для превращения гексафторида из Исфахана в высокообогащенный оружейный уран. Гораздо большее беспокойство вызывает новое предприятие, строящееся внутри горного массива в районе Фордо, рядом с древним городом Ком. – О’Коннор показал на цепочку холмов к юго-западу от Тегерана. – Это предприятие находится на территории базы Исламской революционной гвардии, а руководит им Организация атомной энергии Ирана – или ОАЭИ, – хотя мало кто знает об этом строительстве, даже среди сотрудников ОАЭИ.

– Но оно точно предназначено для военных целей?

Президент Денвер Харрисон выглядел уставшим и сбитым с толку. Начиная с середины своего второго срока на этом посту, он сильно постарел. Куртис О’Коннор давно считал, что этот президент уже потерял почву под ногами. Реальная власть в администрации находилась в руках вспыльчивого и раздражительного вице-президента Монтгомери.

– Наш агент в Коме уверен, что да, господин президент. Он насчитал там всего три тысячи центрифуг. Этого слишком мало, чтобы обогатить достаточное количество урана для атомной электростанции…

– Но вполне хватит, чтобы сделать несколько атомных бомб, – отрезал Монтгомери. – Время уходит, господин президент. Нам необходимо вывести из строя все три этих предприятия, и нужно сделать это прямо сейчас.

– Израильтяне уже рассматривают такой вариант, – добавил госсекретарь. – Угрозы Ахмадинежада смести Израиль с лица земли уже переполнили чашу их терпения, и мы опасаемся, что они могут нанести упреждающий удар.

Госсекретарь умолк. Все в этом зале знали, что Израиль представляет собой непровозглашенную ядерную державу, и прецедент демонстрации силы уже был. Когда в 1956 году харизматический президент Египта Гамаль Насер национализировал Суэцкий канал и затопил десятки судов, груженных цементом, чтобы воспрепятствовать использованию его на Западе, Израиль предпринял действия, не согласованные со своим большим и могущественным союзником. Не сообщив ничего президенту Эйзенхауэру, премьер-министр Давид Бен-Гурион направил израильские танки на удерживаемую египтянами Газу, а десантники генерала Ариэля Шарона углубились далеко в Синайскую пустыню, удивив египтян своим появлением в нескольких милях от Суэцкого канала. Будут ли израильтяне снова действовать в одностороннем порядке? Этот вопрос повис в напряженной тишине над столом совещаний.

– А иранцы в состоянии нанести удар по Израилю? – спросил президент, глядя на О’Коннора.

– Пока нет, но они очень близки к испытанию новой версии своей ракеты «Саджиль-2». – О’Коннор переключил экран, и на нем появился снимок новейшей иранской ракеты класса «земля-земля». Блестящий черный корпус «Саджиль-2» стоял на стартовой площадке у подножия горной гряды к юго-западу от Тегерана. – «Саджиль-2» в состоянии нести ядерную боеголовку и снабжена твердотопливными ракетными двигателями, сходными с теми, что стоят на наших ракетах «Минитмен-1». Хотя, по нашим стандартам, это уже довольно устаревшая технология, для иранцев это значительный шаг вперед, который обеспечит их ракете радиус поражения более двух тысяч километров. – О’Коннор нажал кнопку пульта дистанционного управления, и на втором экране появилась карта Ближнего и Среднего Востока. – Таким образом, иранцы могут не только стереть с лица земли Тель-Авив и Иерусалим, но достать и до всех наших военных баз на Ближнем Востоке даже из восточной части Ирана; при пуске из западной части страны в радиус поражения попадают уже Афины и Стамбул.

– Тем больше оснований, чтобы мы начали действовать раньше их, – настаивал вице-президент.

О’Коннор покачал головой.

– Весь наш анализ ситуации показывает, что удар по Ирану обернется катастрофой, господин президент. Во-первых, это практически наверняка приведет к тому, что Иран перекроет Ормузский пролив. А через него идет восемьдесят процентов мировых поставок нефти.

Монтгомери был очень раздражен, но О’Коннор продолжал давить.

– Господин президент, по данным нашей разведки, предприятие в Фордо расположено настолько глубоко под окружающими горами, что даже наши самые мощные авиабомбы для разрушения подземных бункеров не смогут его уничтожить. Среди наших аналитиков широко распространено мнение, что лучшей стратегией в этом случае будет не нападение на Иран, а установление диалога с его правящей верхушкой, а также с Сирией. Настоящая власть в Иране принадлежит не Ахмадинежаду, а их духовному лидеру, аятолле Хаменеи. Если Соединенные Штаты будут придерживаться более сбалансированной политики в отношении оккупированных территорий и усилят давление на Израиль, чтобы прекратить застройку поселений и решить палестинский вопрос, с нашей точки зрения, иранцы могут сесть за стол переговоров.

– Достаточно, О’Коннор, – резко сказал вице-президент. – Вы говорите о вещах, которые не входят в вашу компетенцию; к тому же, вы, видимо, не знаете об экспериментах, которые проводятся на Аляске.

Президент выглядел озадаченным.

– Сейсмическая томография, господин президент, – пояснил Монтгомери. – Радиоволны очень низкой частоты, которые можно использовать для выяснения точного месторасположения подземных объектов. Есть многообещающие результаты, указывающие, что при увеличении мощности излучения до достаточно высокого уровня можно разрушать подземные туннели и предприятия.

* * *

– Немедленно соедините меня с ЗДО Уайли! – рявкнул Монтгомери секретарше, ворвавшись в свой кабинет.

Заместитель директора ЦРУ по операциям был ответственным за все секретные разведывательные кампании США во всем мире, и в настоящее время Говард Дж. Уайли был вторым лицом в ЦРУ, если говорить о реальной власти. Зачастую он знал даже больше, чем директор, должность которого в прошлом занимали такие влиятельные люди, как Джордж Буш-старший и Уильям Дж. Кейси.

– Что, черт возьми, возомнил о себе этот О’Коннор? – резко спросил вице-президент, когда его соединили с ЗДО Уайли по секретному каналу связи.

– Я только что узнал об этом, господин вице-президент. Могу заверить вас, что он получит дисциплинарное взыскание.

– Взыскание? Да его нужно выгнать к чертовой бабушке! Если дать волю вот таким О’Коннорам, то скоро, черт побери, мы будем приглашать Ахмадинежада вместе с его сумасшедшими мусульманскими лидерами на какое-нибудь барбекю на лужайке перед Белым домом! Он там слишком спелся с этими придурками из госдепартамента. Отправьте-ка вы его присматривать за Мугабе и его гангстерами. А еще лучше – забросьте его на Аляску. Может быть, жизнь среди медведей и этих проклятых эскимосов раскроет перед ним более радужные перспективы.

– Считайте вопрос решенным, господин вице-президент, – ответил ЗДО Уайли, но этого можно было и не делать. На том конце линии уже положили трубку.

22

Гакона, Аляска

Такой жестокой снежной бури здесь никто не мог и припомнить. Ледяные ветра проносились по долине реки Коппер со скоростью больше ста километров в час. О’Коннор взглянул на экран камеры слежения, и его невольно передернуло. Столбик термометра упал до отметки минус пятьдесят градусов. «Аляска – слишком жуткое место, чтобы праздновать здесь свой сорок второй день рождения», – уныло подумал он, когда центр управления ПИССАВМ содрогнулся от очередного ураганного порыва обжигающе холодного ветра.

ПИССАВМ – это Программа исследования северного сияния активными высокочастотными методами, на первый взгляд совершенно безобидный научный проект, развернутый на базе, расположенной посреди дикой природы Аляски в районе Гаконы, в 320 километрах от Анкориджа, но перечень экспериментов уже вызвал у О’Коннора недоумение. Снаружи ветер наметал сугробы вокруг 180 мощных антенн, расставленных на площади почти в пятнадцать гектаров. Каждая из них была высотой более двадцати метров, по форме напоминая вращающуюся сушилку для белья с заднего двора, но, будучи объединенными в одну антенную систему, они могли генерировать радиоизлучение ошеломляющей мощности в 3,6 миллиарда ватт.

– Метель там просто сумасшедшая.

С улицы в двери, пригнувшись, нырнул доктор Тайлер Джексон, старший научный сотрудник ЦРУ в проекте ПИССАВМ, и прошелся по центру управления, смахивая снег с вытянутого угловатого лица и рыжей бороды. Нырять в двери долговязый ученый привык еще в юношеском возрасте, но сейчас Джексону исполнилось уже шестьдесят четыре, скоро на пенсию. Он работал на Агентство уже более сорока лет, но, как и О’Коннор, не всегда соглашался с политическим курсом, установленным штаб-квартирой ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния.

– Причем разбушевалась не только метель, – ответил О’Коннор. – Иранцы только что совершили еще один пробный пуск своей ракеты «Саджиль-2».

За две недели, прошедшие после того, как О’Коннор прибыл в Гакону, между двумя мужчинами установились дружеские отношения. У обоих была серьезная научная подготовка, оба имели доступ к информации высшей степени секретности, и оба служили своей стране вопреки лишениям в тяжелых условиях Аляски.

– Взгляните на это. – О’Коннор перезагрузил снимки со спутника, на которых мощная двадцатишеститонная ракета величественно взмывала в ночное иранское небо со стартовой площадки на испытательном полигоне в Семнане неподалеку от Тегерана.

– Они проделали длинный путь за очень короткое время, – согласился Джексон. – Их следующим шагом будет трехступенчатый ракетный двигатель… после чего в зоне досягаемости окажутся такие города, как Рим и Лондон.

О’Коннор кивнул.

– На это может уйти не так много времени, учитывая их первый космический запуск, – видите вот эти детали и осколки, отлетающие от ракеты, когда она отрывается от стартовой площадки? Тем не менее уже примерно через год после него они вывели на устойчивую орбиту свой спутник.

– Вы думаете, что им помогают? К такой информации меня не очень-то допускали.

– Что им помогают, я знаю точно. Я видел доклады одного из наших агентов в Иране. Для ракет-носителей им нужна мартенситная сталь, из которой делается корпус ракеты. Это сверхпрочная низкоуглеродистая сталь, без которой нельзя изготовить легкую обшивку. В соответствии с международными соглашениями, торговля этим материалом строго контролируется, но иранцы все равно умудряются покупать ее; выходит, что кто-то им ее продает. Заготовки из медновольфрамового сплава для стабилизаторов управления твердотопливным двигателем также запрещено продавать Ирану, но каким-то образом им удается заполучить и это… вероятно, из Китая.

– А почему, собственно, вольфрамовый сплав?

– Продукты сгорания твердого топлива содержат оксид алюминия, который является чрезвычайно твердым абразивным материалом, – пояснил О’Коннор, – но иранцы сумели разработать стабилизаторы реактивного двигателя, которые выдерживают полные шестьдесят секунд горения первой ступени ракеты. Если им удастся решить проблему внешнего теплового экрана и к тому же создать ядерную боеголовку, баланс сил в мире изменится самым решительным образом.

– И вы считаете, что они уже близки к этому?

О’Коннор кивнул.

– В поступающих из Ирана донесениях сообщается, что они строят завод по обогащению урана в районе древнего города Ком, но этот завод расположен так глубоко в теле скалы, что его практически невозможно достать, по крайней мере, с помощью обычных авиабомб. У Пентагона имеется одна разработка, которую еще называют «тяжелый снаряд-пенетратор»: он несет заряд в сотни килограммов взрывчатки. На место он доставляется бомбардировщиком «Стелс», но даже этого может быть недостаточно, чтобы справиться с бронированными помещениями на большой глубине.

– Чем, вероятно, и объясняется то давление, которое оказывается на нас, чтобы ускорить эксперименты здесь, – угрюмо продолжил Джексон, – и это полное безумие.

– Что, так опасно?

– Научная часть совершенно не опробована, и только этого уже достаточно, чтобы быть осторожным.

– Попробуйте объяснить это вице-президенту.

– Ну да. Или еще какому-нибудь рвущемуся в бой начальнику из Пентагона. Вы видели их предложения по операции «Эфир»?

– В общих чертах.

– Там предусмотрено три этапа. На первом предполагается осуществить взрыв мощностью три миллиарда ватт для нагрева и поднятия границы ионосферы, чтобы посмотреть, сможем ли мы этим отклонить ракету от курса, а последняя фаза направлена на то, чтобы разработать способы контроля за погодой, чего военные пытаются добиться еще со времен Вьетнама. Но, какими бы опасными ни были эти эксперименты, больше всего меня беспокоит вторая фаза.

Джексон вставил портативный накопитель в компьютер О’Коннора и запустил презентацию в формате «Пауэр Пойнт», отмеченную грифом «Совершенно секретно».

– Вторая фаза включает в себя генерацию волн сверхнизкой частоты, или СНЧ, которые будут направлены к ядру Земли, точно так же, как в горнодобывающей промышленности используется сейсмическая томография для поиска месторождений нефти и природного газа.

– Только в горнодобывающей промышленности используются мощности порядка тридцати-сорока ватт?

– Вот именно. Известно, что при более высоких уровнях мощности можно просвечивать землю рентгеновским излучением, чтобы получать изображения туннелей и бункеров, но Пентагон хочет знать, сможем ли мы генерировать излучение сверхвысокой мощности, которое будет в состоянии разрушить подземные сооружения, – и одними из первых в списке таких объектов стоят иранские ядерные предприятия.

О’Коннор тихонько присвистнул.

– И мы всерьез собрались бомбардировать ядро Земли волнами мощностью в три миллиарда ватт?

– В Вашингтоне есть могущественные силы, которые твердо намерены выяснить, сработает ли это, и я опасаюсь, что наш директор – всего лишь марионетка, которая будет делать то, что ей скажут. Вы знаете, что такое чандлеровские смещения полюсов?

О’Коннор кивнул. Американский астроном Сет Карло Чандлер в 1891 году обнаружил колебания оси вращения Земли амплитудой до пятнадцати метров.

– Так вот, – продолжал Джексон, – один очень уважаемый индийский сейсмолог обратил внимание на данные Международной службы наблюдения за вращением Земли. За три месяца, предшествовавшие разрушительным землетрясениям и цунами 2004 года, чандлеровские колебания существенно увеличились. Обычно мы могли иметь в год одно землетрясение силой свыше семи баллов по шкале Рихтера – это мы называем «сильное землетрясение», – но в 2004 году обширное землетрясение произошло 23 декабря во впадине Маквари рядом с Новой Зеландией, и оно было мощностью 8,1 балла. А всего через три дня случилось еще более сильное землетрясение… в районе девяти баллов, если я не ошибаюсь… в результате которого образовалось цунами, унесшее сотни тысяч жизней на побережьях Азии. Сильные землетрясения возникают все чаще, а чандлеровские колебания поддерживаются перераспределением масс в расплавленном внешнем ядре Земли, а также в коре и океанах.

– Таким образом, если мы начнем бомбардировать ядро электромагнитным излучением мощностью в миллиарды ватт…

– Мы можем вызвать еще большие колебания. Это полное сумасшествие, но адмиралы и генералы никого не слушают.

– Так же, как и политики. А есть еще какие-нибудь данные, которые связывают колебания с частотой возникновения землетрясений?

– В 1967 году двое канадских ученых выдвинули теорию Мансинха-Смайли, которая связывала большие землетрясения с колебаниями оси вращения Земли, но основная научная общественность проигнорировала ее. И становится еще хуже.

Джексон обернулся к одному из компьютеров, набрал на клавиатуре серию команд и вывел на экран необычную фотографию, сделанную телескопом «Хаббл». Космический челнок «Дискавери» вывел одиннадцатитонный «Хаббл» на орбиту в 1990 году. Этот телескоп, размером больше тяжелого грузовика, делает полный оборот вокруг Земли за девяносто семь минут.

– На высоте триста шестьдесят километров «Хабблу» не мешают никакие искажения, связанные с атмосферой Земли, что позволяет нам получать чрезвычайно четкие снимки наиболее удаленных объектов нашей Вселенной. Это галактика NGC 1300, которая, по космическим меркам, находится очень близко от нас. Она удалена от Земли на расстояние примерно шестьдесят девять миллионов световых лет и имеет диаметр в восемьдесят восемь тысяч световых лет.

О’Коннор пристально смотрел на завораживающее изображение галактики в форме спирали с перемычкой, напоминавшей большое красно-синее вертящееся огненное колесо в созвездии Эридан.

– Хм. Восемьдесят восемь тысяч световых лет в диаметре… слово «большая», похоже, не в полной мере отдает должное таким размерам.

Джексон ухмыльнулся.

– Это да, особенно если задуматься над размерами нашей Вселенной. Только в галактике Млечный Путь насчитывается от двухсот до четырехсот миллионов звезд. Умножьте это на двести миллиардов галактик в космосе: такой масштаб трудно себе представить. Когда вокруг имеются триллионы планет, было бы абсурдно полагать, что жизнь есть только на нашей Земле, но я выбрал эту фотографию галактики NGC 1300 потому, что она похожа на нашу и ее центр четко различим. – Джексон указал на спиральное изображение на экране. – А в центре расположена черная дыра с невообразимой гравитационной и электромагнитной энергией.

– Она выглядит плоской – почти как диск.

– Верно. Мы с вами оба знаем, что черные дыры настолько мощные, что сплющивают все, что находится вокруг них. Ничто, даже свет, не может вырваться оттуда, – отсюда и название «черная», – и именно эта сила удерживает звезды и планеты этой галактики на своих орбитах. Однако один раз в каждые двадцать шесть тысяч лет наша Солнечная система проходит через плоскость, в которой расположена черная дыра в середине Млечного Пути. Если представить себе черную дыру центром обеденной тарелки, то наша Солнечная система старается выйти на край этой тарелки. – Джексон выдержал паузу, взвешивая то, что собирался сказать дальше. – Очередные двадцать шесть тысяч лет истекают в 2012 году, – наконец произнес он, – и в этот момент мы окажемся как раз напротив этой черной дыры.

– И это может как-то объяснить некоторые дикие выходки погоды?

– Да. А мы начинаем вмешиваться в равновесие Земли в момент, когда ее орбита наиболее неустойчива. Помимо всего прочего, магнитное поле Земли сейчас находится на самом низком уровне, зарегистрированном в истории. Магнитные полюса скачут по ледяным просторам Арктики и Антарктики на тридцать километров в год. Если сопоставить это с данными НАСА по солнечным пятнам, которые демонстрируют беспрецедентный уровень активности, то наша планета, мягко говоря, стоит на пороге весьма неопределенного будущего.

– Я видел распечатки с магнитометра, – согласился О’Коннор, представляя себе ту бездну, в которую могли ввергнуть Землю эксперименты в Гаконе.

– И мощность солнечных выбросов по-прежнему резко нарастает, – добавил Джексон, выводя на экран изображение колоссальных взрывов на поверхности Солнца. – По оценкам НАСА, пик активности солнечных пятен также придется на 2012 год, причем ее рост достигнет невиданных доселе уровней. Возможно, индейцы племени хопи и майя все-таки что-то знали.

– Вы думаете, что во всех этих мистических текстах все-таки что-то есть?

– Вполне вероятно. Мы считаемсебя весьма продвинутой цивилизацией, но еще в 850 году нашей эры древние майя предсказали, что ровно в 11:11 утра в пятницу 21 декабря 2012 года наша планета точно поравняется с черной дырой Млечного Пути. Сейчас наши астрономы подтвердили, что майя были правы, вплоть до последней секунды. Если майя могли делать такие точные предсказания за восемьсот лет до того, как Галилей собрал первый телескоп, нам, вероятно, нужно сесть и уделить гораздо больше внимания их предостережениям.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю