Текст книги "Судный день"

Автор книги: Адриан Д'Аже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

3

Стайнхеринг, недалеко от Мюнхена

Высокий блондин с пронзительными голубыми глазами, гауптштурмфюрер фон Хайссен был живым воплощением представлений Гиммлера о сильном мужчине высшей расы. Фон Хайссен сейчас стоял в баре заведения «Хайм Хохланд», первого из домов воспроизводства арийской расы, которые Гиммлер начал открывать в сельской местности, чтобы помочь немецким девушкам рожать чистокровное потомство. В меморандуме сотрудникам СС Гиммлер подчеркивал необходимость того, чтобы у детей, рождающихся в Германии, была хорошая наследственность, и поощрял офицеров СС широко распространять свое арийское семя. «Хайм Хохланд» обеспечивал фон Хайссену возможность спать с молодыми женщинами с правильными генами и наверняка не больными сифилисом, с которым ему уже не раз приходилось сталкиваться в борделях Берлина. Доктор Райнер Дрехслер, невысокий худой человек с подергивающимся от нервного тика правым глазом, равнодушно взглянул, как одна из его подопечных женщин вложила в граммофон новую пластинку. Пары принялись двигаться по кругу под мелодию «Дорогая, мое сердце говорит тебе привет», записанную фирмой «Декка». Фон Хайссен никогда не мог освоить искусство танца. «Время посеять немного своего семени», – подумал он и налил себе еще одну порцию «Гленфиддик», при этом расплескав шотландский солодовый виски на белую дамасскую ковровую дорожку. Со стаканом в руке он подошел к доктору Дрехслеру.

– Вон та, знойная, в красном платье, которая сидит в углу. Она моя. Познакомьте нас, – грубо потребовал он. Дрехслер пожал плечами и направился к высокой блондинке, которая сидела за столиком одна.

Неровной походкой фон Хайссен последовал за ним, но зацепился за столик, перевернул его, и стоявшие там бокалы с вином вдребезги разбились на деревянном полу.

– Разрешите представить вам фройляйн Катрину Баумгартнер, – с невозмутимым видом произнес доктор.

Катрина взглянула на них. Глаза у нее были бледно-голубые, а кожа белая, словно молоко.

– Фон Хайссен. Гауптштурмфюрер Карл фон Хайссен, – невнятно произнес капитан СС, щелкнув каблуками. – Что вы пьете, фройляйн?

– Я вообще не пью, гауптштурмфюрер, – холодно ответила Катрина Баумгартнер, бросив на фон Хайссена презрительный взгляд.

– Чушь. – Фон Хайссен нашел глазами одного из официантов и щелкнул пальцами. – Rotwein fur das Fraulein. [12]12
  Красного вина для девушки! (нем.)


[Закрыть]Откуда вы родом? – спросил он, выдвигая для себя стул.

– Берлин, – коротко ответила Катрина; в глазах ее читалась тоска.

– А что привело вас сюда? – криво ухмыльнулся фон Хайссен.

– Меня включили в программу воспроизведения расы, так что особого выбора у меня не было. Но вы и сами это прекрасно знаете, гауптштурмфюрер.

– Это настоящая честь для любой женщины – получить возможность послужить Великому рейху, – заметил фон Хайссен. – Сам я отбываю в джунгли Гватемалы, хотя это и большая тайна. Завтра я встречаюсь с рейхсфюрером Гиммлером, который лично выбрал меня для этой миссии. Мы будем искать археологическое подтверждение присутствия арийцев в сердце великой цивилизации майя.

Катрина недоверчиво подняла бровь.

– А еще мы будем искать тайный кодекс, который не могли найти несколько столетий. И это принесет рейху огромную пользу!

– Если это настолько строго секретно, тогда вам, вероятно, не следовало бы об этом говорить?

– Вам я могу довериться, – заплетающимся языком произнес фон Хайссен. – Вы включены в программу, и у вас хорошая немецкая порода. Если бы вы были какой-нибудь еврейкой или цыганкой – тогда совсем другое дело.

– А если я скажу вам, что у меня есть несколько друзей-евреев, которые являются хорошими и достойными гражданами?

– Тогда я бы посоветовал вам, фройляйн, быть осторожной. Очень осторожной. Вы читали «Протоколы сионских мудрецов»?

– А что, должна была?

– Несомненно. Я распоряжусь, чтобы вам прислали копию. Фюрер лично одобрил это… – Фон Хайссен потянулся за своим стаканом и едва не свалился со стула. – Так или иначе, но в данный момент я собираюсь взять в свою экспедицию одного еврейского профессора, хотя это только до поры до времени. – Фон Хайссен расхохотался низким гортанным смехом. – Однако здесь очень шумно, – добавил он и, покачиваясь, встал, протянув ей руку. – Давайте пойдем в вашу комнату.

Она подняла глаза и презрительно взглянула на его до блеска начищенные высокие сапоги, на безупречно сшитую униформу от Хьюго Босса, полностью черную, за исключением красно-черной повязки с фашистской свастикой. Затем она неохотно поднялась из-за столика.

* * *

Фон Хайссен сидел на кровати и боролся с собственными сапогами.

– На твоем месте я бы постарался хорошенько расслабиться, – похотливо пробормотал он.

Катрина Баумгартнер сняла свое красное платье, и оно упало на ковер посреди ее большой и уютно обставленной комнаты. Ее черные кружевные бюстгальтер и трусики резко контрастировали с гладкой белоснежной кожей.

Фон Хайссен с вожделением смотрел на ее длинные ноги, лихорадочно сбрасывая с себя остатки своей одежды. Наконец он встал и, пошатываясь, двинулся к ней. Катрина увернулась, и фон Хайссен споткнулся о кровать.

– Мы еще не вполне готовы, гауптштурмфюрер.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, вы только посмотрите на это, – со смехом сказала она, проскользнув в постель. – Такой крошечный, еще немного – и я его вообще не смогла бы разыскать.

Это была опасная, но хорошо рассчитанная выходка. Катрина знала: чем сильнее давление, которое оказываешь на мужчину, заставляя его возбудиться, тем выше вероятность неудачи, особенно в среде заносчивого офицерского корпуса. Хотя она, конечно, не знала, что первая девушка фон Хайссена тоже подшучивала над ним и что после этого он был вынужден искать утешение в борделях Берлина.

– Geh zur Holle! [13]13
  Иди к чертям! (нем.)


[Закрыть]– Кулак фон Хайссена полетел в сторону Катрины, но она проворно уклонилась от него. Угодив в спинку кровати, мужчина взревел от боли и упал на подушки.

– На вашем месте, господин гауптштурмфюрер, я бы не пыталась повторить это еще раз, – предупредила она, кладя руку на кнопку звонка, расположенного на тумбочке рядом с кроватью. – Возможно, меня и силой привлекли в эту программу, но провода эти соединены с нашей службой безопасности, и, если вы будете вести себя подобным образом, я вызову их сюда. А теперь, – сказала она, выгнув бровь, – вы собираетесь как-то поднимать вот это? Или, возможно, для новой попытки вам потребуется еще виски?

Фон Хайссен сидел, прислонившись спиной к подушкам, и тер свой кулак; его покрасневшие глаза горели злостью. Катрина встала с постели и подошла к буфету.

– Выпейте это, – сказала она, возвращаясь к нему с большим низким стаканом «Шивас», [14]14
  «Шивас регаль» – фирменное название дорогого шотландского виски двенадцатилетней выдержки компании «Шивас бразерз».


[Закрыть]– это добавит вам настроения.

Фон Хайссен бросил на нее сердитый взгляд, одним глотком осушил стакан и отдал его обратно. Катрина снова наполнила его и подошла к граммофону. Она не торопясь перебирала пластинки, пока наконец не остановилась на одной, с нежной мелодичной музыкой. Снова повернувшись к фон Хайссену, она обнаружила, что тот обмяк на подушках и лежит, прикрыв глаза.

* * *

На следующее утро Катрина выскользнула из постели, тихо оделась и отправилась на долгую прогулку. Когда она поднималась в горы по узкой тропинке, скрывавшейся в тумане, настроение у нее было подавленное и загнанное.

* * *

Было уже позднее утро, когда шофер фон Хайссена привез их в Кассель, где жили и писали свои сказки братья Гримм. Здесь они повернули на восток, в сторону долины реки Альме, но фон Хайссен этого не заметил. В нем по-прежнему бурлили воспоминания о прошлой ночи, все детали которой он скрупулезно записал в свой дневник. Менее чем через час большой «мерседес» остановился на вымощенном дворе замка Вевельсбург. Фон Хайссен вышел из машины и потянулся. Из замка, расположенного на склоне холма над деревней Вевельсбург, открывался прекрасный вид на леса Вестфалии и плодородные сельскохозяйственные земли, усеянные небольшими кирпичными домиками. Фон Хайссен поднял глаза на массивные каменные стены замка. Он был возведен в редкой форме треугольника, на каждой из вершин которого высилась башня.

– Хайль Гитлер, господин гауптштурмфюрер! – Молодой лейтенант вытянулся по стойке «смирно» и вскинул вверх правую руку. – Я унтерштурмфюрер Бош. Добро пожаловать в Вевельсбург.

Лейтенант Бош был на какой-то сантиметр выше фон Хайссена, его густые и волнистые светло-каштановые волосы были зачесаны назад, полностью открывая лоб. Синие глаза горели целеустремленностью.

– Мне поручено позаботиться о вас, пока вы здесь, господин гауптштурмфюрер, – сказал Бош. – Профессор Вайцман уже находится в своей комнате, он присоединится к вам с рейхсфюрером за обедом. Прошу вас следовать за мной, я проведу вас в зал, где рейхсфюрер Гиммлер выступает с речью перед офицерами.

Бош повел его по вымощенному булыжником мосту. Его каменная арка была перекинута через оборонительный ров вокруг замка. Фон Хайссен прошел за ним через громадные сводчатые деревянные двери и поднялся по массивным каменным ступеням. Светильники из кованого железа отбрасывали тусклый зловещий свет на высеченные в скале стены.

– Это комната Грааля, – пояснил Бош, когда они проходили через зал, в котором стоял огромный подсвеченный кусок горного хрусталя, изображавший священный Грааль. – А здесь, – сказал он, понизив голос, – находится зал обергруппенфюрера.

Бош открыл тяжелые деревянные двери и повел его в дальний конец зала, который был украшен древними рунами. Внутренние стены и арки опирались на каменные колонны, а с потолка свисало большое черное железное колесо. На нем покоилось семь ламп, а на мраморном полу, как в зеркале, виднелось его отражение. Около пятидесяти офицеров СС, все одетые в черную форму, внимательно слушали своего рейхсфюрера.

– Воспроизведение чистокровного потомства станет залогом нашего успеха, господа. В разведении домашних животных это известно уже очень давно. Если кто-то захочет купить хорошего коня, ему стоит посоветоваться со специалистом. – У Гиммлера был пронзительный высокий голос, но, как и у Гитлера, речь его обладала гипнотической силой. – Представители лучших родословных всегда дают в потомстве чемпионов, но века католического просветительства заставили нас выпустить это из виду, – сказал он, взглянув на них поверх своих очков в золотой оправе. – Христиане рассматривают красивое человеческое тело в купальном костюме как нечто греховное!

По залу прокатился смех, отразившийся от каменных стен гулким эхом.

– Ваш долг – плодить здоровую и красивую нордическую расу. Все наши усилия окажутся напрасны, если за политическими победами не последует воспроизведение потомства с чистой арийской кровью. Вопрос рождаемости детей не является личным делом одного человека, это наш долг перед предками и нашим народом. Существование здоровой семьи бессмысленно, если оно не приводит к появлению многочисленных отпрысков. В хорошем браке должно быть как минимум четверо детей. Это не означает, что я хочу, чтобы вы или ваши офицеры женились на первой встречной девушке, которая покажется вам соответствующей вашим требованиям. Вам обязательно следует тактично расспросить о ее семье. Если она расскажет вам, что ее отец застрелился, что ее тетя или двоюродный брат страдает лунатизмом, вы должны повести себя достойно. Офицер СС обязан в любой ситуации соблюдать внешние приличия. Вам следует открыто сказать ей: «Прости, но я не могу жениться на тебе, у тебя в роду слишком много заболеваний».

Фон Хайссен одобрительно кивнул.

– А теперь, перед тем как мы сделаем перерыв на обед, у нас есть немного времени, чтобы ответить на ваши вопросы.

Высокий майор с соломенно-желтыми волосами вытянулся по стойке «смирно».

– Какая самая большая проблема, с вашей точки зрения, стоит перед Германией сегодня, господин рейхсфюрер?

– Представьтесь.

– Штурмбанфюрер Аустерлиц, господин рейхсфюрер.

– Прекрасный вопрос, – сказал Гиммлер, выходя из-за кафедры. Майор СС сел, сияя от полученного комплимента.

– Безотносительно к необходимому для нации жизненному пространству, нам нужно больше территории, чтобы Третий рейх развил свой потенциал, – ответил Гиммлер. – Мы должны вернуть потерянный для нордической расы мир. Мы должны вновь поднять das Herrenvolk, высшую расу, на ее господствующие позиции, а чтобы обеспечить фундамент для этого, необходимо восстановить утраченную историю арийцев. С этой целью в самое ближайшее время мы отправляем несколько археологических экспедиций, чтобы подтвердить происхождение и историческое влияние высшей расы, включая экспедицию в высокогорные джунгли Гватемалы. Эту экспедицию поведет гауптштурмфюрер фон Хайссен, который только что присоединился к нам. Возможно, вы хотели бы как-то прокомментировать свою миссию, фон Хайссен?

– Разумеется, господин рейхсфюрер. Источники происхождения арийской расы имеют для всех нас решающее значение, господа, – пояснил фон Хайссен, нисколько не смущенный присутствием в зале высших чинов. – Почему, спросите вы. Потому что древнегерманские племена демонстрировали гораздо более высокий уровень интеллекта и изобретательности, чем любая другая цивилизация их времени. Если наша экспедиция научно подтвердит этот факт, это позволит Третьему рейху в очередной раз выйти на лидирующие позиции в науке, медицине, сельском хозяйстве и любой другой области. Германская нордическая раса является вершиной человечества, тогда как такие расы, как евреи, африканские бушмены и австралийские аборигены находятся в самом низу лестницы развития.

Гиммлер бросил быстрый взгляд на своего молодого протеже.

– В данный момент африканцы и австралийцы нас не интересуют, но евреи, цыгане и гомосексуалисты – это совсем другое дело. В ближайшее время фюрер представит Закон о предотвращении рождения детей с наследственными заболеваниями. Это даст нам возможность стерилизовать умственно отсталых, слепых, глухих, шизофреников – всех, кто может помешать нам в нашем славном прогрессе. Евреи, разумеется, потребуют от нас особого внимания. – Рейхсфюрер Гиммлер кивнул оберштурмбанфюреру Манфреду фон Кнобельсдорфу, начальнику вновь созданной Нордической академии СС, давая понять полковнику, что наступило время обеда.

* * *

Леви Вайцман внимательно прочел Der Angriff. Он знал, что газета эта спонсируется нацистским министром просвещения и пропаганды Йозефом Геббельсом, но в его комнате кроме этого читать было больше нечего. К своему удивлению, Леви обнаружил там статью о католической церкви, но затем его удивление по поводу того, как она могла появиться в фашистской газете, сменилось волнением.

Архиепископ Парижа коронует Святую Богородицу, дающую надежду

Католический архиепископ Парижа кардинал Жан Вердье короновал статую Девы Марии из Понтмейна на севере Франции. Дева Мария явилась в Понтмейне двоим детям 17 января 1871 года во время войны, между Францией и Пруссией. Война эта закончилась сокрушительной победой немецких и прусских войск, что привело к объединению германской империи под началом Вильгельма I и полным распадом французской империи.

Теперь Леви понял, почему эта статья была разрешена к публикации. Мерзкий коротышка Геббельс никогда не упускал шанс громко напомнить о победах Германии.

В обращении к детям из Понтмейна Святая Дева просила их молиться, давая измученному войной народу надежду, после чего через несколько дней в Версале было заключено перемирие. Кардинал-секретарь Эудженио Пачелли своим декретом, изданным в соборе Святого Петра в Риме, подтвердил правомерность поклонения «Святой Деве, дающей надежду» из Понтмейна, где произошло ее явление, и заявил, что ее статуя будет увенчана золотой короной.

Кардинал Вердье короновал статую Пресвятой Богородицы в присутствии других епископов и священников. Имело место несколько подтвержденных фактов явления Девы Марии, самое известное из которых произошло в 1917 году в Фатиме, Португалия. Тогда его наблюдала толпа из нескольких тысяч человек, многие из которых подтвердили, что видели ее, а всего Святая Дева являлась в Фатиме шесть раз, на тринадцатый день каждого месяца с мая по октябрь.

Леви сделал глубокий вдох и вспомнил стелу, которую он обнаружил в Пирамиде V в Тикале. Хотя майя и не указали точный год, древние иероглифы показывали, что серия каких-то событий должна иметь место на тринадцатый день каждого месяца с мая по октябрь – событий, которые будут иметь для человечества очень важные последствия. «Существовала ли некая связь между предупреждениями Святой Девы, сделанными ею в Фатиме, и Кодексом майя?» – подумал Леви. Могло ли это объяснить тот интерес, который проявляла католическая церковь к древней цивилизации, а также присутствие католического священника в Тикале? Откуда древние майя могли знать о том, что произойдут эти явления Девы Марии? И что общего может быть у всего этого с 2012 годом? Леви замотал головой. Так много вопросов, а ответов пока совсем мало. Теперь Леви был убежден, что древние майя имеют ко всему этому намного более непосредственное отношение, чем он предполагал до сих пор.

* * *

Леви был ошеломлен доброжелательным обаянием пригласившего его сюда хозяина. Однако уже очень скоро показной фасад дружелюбия полностью исчез. Кабинет в северной башне Вевельсбургского замка был мрачно украшен свастиками и рунами, что вполне соответствовало изменившемуся настроению Гиммлера. Леви стало совершенно ясно, что его участие в экспедиции в Тикаль не будет добровольным.

– Вы знакомы с краниометрией и черепными индексами, профессор?

Леви кивнул без каких-либо комментариев. Он уже давно считал, что нацистская практика использования «формы головы» и «формы носа» для определения расовой принадлежности была темным пятном на поле социальной науки археологии.

– Тогда нет нужды напоминать вам ту важность, которую я придаю задаче поиска черепов майя. Они должны быть доставлены в Вевельсбург для изучения и классификации. И в ваших собственных интересах оказывать нам полное содействие, – добавил Гиммлер, прежде чем обернуться к своему молодому протеже. – Возглавит экспедицию гауптштурмфюрер фон Хайссен, хотя вы, разумеется, будете руководить археологическими исследованиями, и поэтому нам нужно как можно скорее получить от вас список всего необходимого по вашей части. Фон Хайссен позаботится о том, чтобы в помощь вам были приставлены офицеры.

Леви кивнул; в ушах его до сих пор звенело предостережение Рамоны. Гиммлер встал из-за стола и подошел к небольшому проему в стене, выходившему в сторону деревни.

– Со временем этот замок станет центром науки о расах, – сказал он, облокачиваясь о каменный подоконник. – Деревня Вевельсбург станет столицей войск СС, а этот замок превратится в Ватикан нового мира. Желаю вам приятного времяпровождения, профессор, – добавил Гиммлер, коротким кивком разрешая тому уйти.

* * *

– Я хочу, чтобы вы отбыли как можно быстрее, – распорядился Гиммлер, обращаясь к фон Хайссену.

– Jawohl, Herr Reichsfuhrer.Мы уже начали собирать необходимые припасы, и я связался с нашим посольством в Гватемале. Они делают все возможное, чтобы убрать все дипломатические препоны.

– Прекрасно! Генерал-полковник Геринг заверил меня, что самолет с экипажем будут в вашем распоряжении на протяжении всего пребывания в Гватемале. А вы тем временем внимательно присматривайте за Вайцманом, фон Хайссен. Еврей хитер, как крыса из сточной канавы, и ни единому его слову верить нельзя.

– А никого другого не нашли, господин рейхсфюрер?

– Таких, кто обладал бы достаточными знаниями, чтобы прочесть иероглифы майя, нет. Но если экспедиция пройдет успешно, мы сможем обойтись и без него. Кроме того, я также встретился с посланником Папы синьором Альберто Феличи, который планирует посетить эту экспедицию. Феличи организовал существенную финансовую поддержку со стороны Ватикана, поэтому обращаться с ним следует хорошо. В свою очередь он попросил, чтобы в состав экспедиции официально вошел отец Эрлихманн. Помимо всего прочего, Эрлихманн является специалистом в области краниометрии, так что он, без сомнения, может быть вам полезен, но доверять ему следует не больше, чем Вайцману и Феличи.

– У него есть и другие, тайные планы, господин рейхсфюрер?

– Вероятно. Ватикан только показывает, что интересуется археологическими раскопками, на самом деле они боятся того, что мы можем там найти. Вы сами видели телеграфное сообщение от нашего посла в Гватемале, где говорится о вероятности того, что в пропавшем Кодексе предположительно содержится предупреждение для всего человечества о грядущей катастрофе. Что касается конкретной природы этого предостережения, то и у Вайцмана, и у Ватикана на этот счет имеются свои собственные теории… Посмотрим. Но если Кодекс действительно существует, этот еврей может привести нас к нему.