355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Адриан Д'Аже » Судный день » Текст книги (страница 1)
Судный день
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:43

Текст книги "Судный день"


Автор книги: Адриан Д'Аже



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Адриан Д’Аже
«Судный день»


Предисловие

Города-государства цивилизации майя, расположенные в Центральной Америке, достигли расцвета в I тысячелетии нашей эры. Индейцы майя оставили немало удивительных памятников искусства, архитектуры, письменности. Невероятных успехов достигли они и в астрономии, а величайшим их изобретением, по общему признанию, является удивительно точный календарь.

В соответствии с современными расчетами, продолжительность солнечного года составляет 365,2422 дня. Астрономы майя рассчитали его длительность до 365,2420 дня. До сих пор непонятно, как им удалось это сделать, ведь для составления столь точного календаря, по мнению ученых, потребовалось бы наблюдать и записывать движения планет на протяжении приблизительно десяти тысяч лет.

Календарь майя, в отличие от нашего, был не линейным, а циклическим, что позволяло жрецам предсказывать события по аналогии с прошлым. Майя были убеждены, что с момента сотворения человечества миновало четыре цикла, каждый из которых завершался гибелью существовавшей в то время цивилизации, и лишь немногие оставались в живых, чтобы рассказать следующим поколениям о постигшем их апокалипсисе.

Если верить майя, в данное время подходит к концу пятый цикл, который тоже завершится неким разрушительным катаклизмом. А что же говорят современные астрономы?

Их данные показывают, что 21 декабря 2012 года, в день, назначенный майя «концом света», состоится парад планет: Сатурн, Юпитер, Марс и Земля выстроятся в одну линию. Это в целом нередкое явление, но дело в том, что 21 декабря 2012 года выстроятся в линию, исходящую из черной дыры в центре галактики, не только планеты Солнечной системы, но и планеты других звездных систем. Последствия этого уникального явления в данный момент не может предсказать никто. Станет ли оно Судным днем для человечества?

Связать открытия древних майя с новейшими научными данными пытается в своей книге австралийский писатель Адриан Д’Аже. Впрочем, его биография сама по себе напоминает увлекательный роман.

Будучи профессиональным военным, Адриан Д’Аже служил командиром взвода во Вьетнаме, за храбрость был награжден орденом «Военный крест». Позднее командовал пехотным батальоном, занимал видный пост в штабе австралийских вооруженных сил. В 1980 году удостоен Национальной медали – за долголетнюю безупречную службу по защите граждан. В 1993 году, уже будучи бригадным генералом, получил Орден Австралии IV степени. Свою военную карьеру он завершил в 2000 году, когда руководил разработкой плана антитеррористических операций во время Олимпийских игр в Сиднее, включая борьбу с угрозой использования химического, биологического и ядерного оружия.

Адриан Д’Аже также имеет степень бакалавра богословия. Приступив к учебе убежденным христианином, он закончил ее с отличием, уже не отдавая предпочтения какой-то одной религии. В настоящее время он готовится к получению ученой степени в области винной химии и работает научным сотрудником в исследовательском Центре арабского и исламского Востока при Австралийском национальном университете.

Прекрасное образование, как гуманитарное, так и техническое, и богатый жизненный опыт позволили писателю создать захватывающий сюжет, в котором агенты ЦРУ совместно с высокопоставленными лицами Ватикана идут на все, чтобы завладеть Кодексом майя, содержащим пророчества, важные для всего человечества. Действие романа перенесет вас из гитлеровской Германии в современные Вену, Вашингтон и Рим, позволит заглянуть в сверхсекретные научно-исследовательские центры, познакомит с деталями операций американской разведки как в Европе, так и в Центральной Америке. И наконец, вы увидите все еще величественные развалины древних городов майя, скрывающиеся в непроходимых джунглях и хранящие опасные тайны…

Пролог

Посвящается Тамми и Катрин

Вена, 2008

Алета Вайцман смотрела из окна своей квартиры на падающий снег, и будущее представало перед ней в весьма мрачных тонах. Зима в этом году наступила рано, и пронизывающий холодный ветер, налетавший из-за Дуная, слизывал снег со старой булыжной мостовой рядом с собором Святого Стефана; но не этот холодный ветер сейчас волновал известного гватемальского археолога. Исследования древней цивилизации индейцев майя привели ее к убеждению, что они оставили потомкам ужасное предсказание, попыткам разыскать которое ее дедушка посвятил большую часть своей жизни. А теперь она обнаружила еще одну часть этой головоломки. Алета приехала в Вену на международную конференцию по культуре майя и, роясь в дедушкиной библиотеке, натолкнулась на книгу Эрвина Шредингера «Наука и гуманизм» с дарственной подписью автора. Заинтересовавшись этим трудом друга ее любимого дедушки, она принялась перелистывать страницы, и оттуда вдруг выпали пожелтевший исписанный листок и маленькая фотография нагрудного креста.

Заметки, сделанные аккуратным почерком Леви Вайцмана, крайне увлекли ее.

«При сооружении пирамид и храмов майя были использованы числа Фибоначчи». [1]1
  Числа Фибоначчи – бесконечная последовательность чисел – 0, 1, 1, 2, 3, 5, 8 и т. д., – где каждое последующее число представляет собой сумму двух предыдущих. (Здесь и далее прим. пер.)


[Закрыть]

«Греческая буква „фи“: если хотите найти Кодекс майя, ищите „фи“ и центр золотого сечения – Пакаль».

Ищите «фи» и центр золотого сечения – Пакаль.Кто такой этот Пакаль? Непохоже, что дедушка как-то шифровал свои записи, скорее всего, он не решил эту загадку и просто записал ее слово в слово в том виде, в котором получил. И почему заметки были спрятаны в книге? Может быть, кто-то внезапно побеспокоил дедушку? Какая информация была ему нужна? Алета перевернула фотографию нательного креста, но с другой стороны ничего написано не было. Ее отец как-то упоминал об этом кресте, когда они вместе рыбачили на озере Атитлан; он сказал, что эту не имеющую цены фамильную реликвию забрали фашисты, когда он был еще мальчишкой. Воспоминания заставили ее тяжело вздохнуть, темные глаза Алеты заволокла печаль. Она до сих пор не могла смириться с потерей отца.

Куртис О’Коннор направил свой бинокль на женщину, стоявшую у окна в квартире на верхнем этаже, и навел резкость. «Что бы она из себя ни представляла, – подумал О’Коннор, – но эта доктор Вайцман – очень привлекательная молодая женщина». Длинные темные волосы спадали на плечи, частично скрывая оливковый загар и правильные черты ее овального лица. Сейчас она в глубокой задумчивости смотрела куда-то в темноту ночи.

О’Коннор продолжал следить за ней из своего укрытия. Агент ЦРУ был крепкого спортивного телосложения, ростом более метра восьмидесяти. Родился он в Ирландии и сначала учился на микробиолога. Лицо его тоже покрывал загар, а взгляд голубых глаз казался озорным, но это было обманчивое впечатление. Густые темные волосы с трудом поддавались расческе. Обладая независимым характером, О’Коннор славился в ЦРУ своим острым умом, но задание по уничтожению доктора Вайцман с самого начала тревожило его. «Ну зачем, – удивлялся он, – моему начальству с восьмого этажа штаб-квартиры в Лэнгли, штат Вирджиния, понадобилось ликвидировать такую красивую женщину?»

Алета, смотревшая вдоль Юденгассе в сторону самой старой церкви Вены, церкви Святого Рупрехта, не видела мужчину, прятавшегося в тени увитой плющом каменной колокольни. Каково жилось здесь при жестоком нацистском режиме? Алета знала, что на узеньких улочках старого города когда-то обитала еврейская община Вены, а сейчас здесь располагались магазины дорогой модной одежды и эклектическая смесь всевозможных баров и дискотек: место это гуляющие тут туристы со всего мира прозвали «бермудским треугольником». Было замечено, что посетители баров на Юденгассе, что в переводе с немецкого означает «Еврейский переулок», под утро куда-то исчезали. Обычно через день-другой они все-таки объявлялись вновь, немного потрепанные, но в остальном – целые и невредимые. В отличие от более зловещего Бермудского треугольника в Атлантике – небольшой области к северо-востоку от полуострова Юкатан и владений древних майя на территории современной Гватемалы, где порой без следа исчезали корабли и самолеты. Если бы Алета знала, что за каждым ее движением наблюдают, она бы поняла, что для нее «бермудский треугольник» в центре Вены не менее опасен, чем его атлантический собрат.

Она смотрела на старую квадратную башню церкви Святого Рупрехта, на трамваи, бегущие по набережной Франца-Иосифа в сторону Дунайского канала – одной из многочисленных водных артерий, построенных изобретательными венцами в конце девятнадцатого века, чтобы обуздать постоянные паводки на Дунае. Алета без предубеждений относилась к предсказаниям древних майя относительно нависшей над человечеством катастрофы, но считала, что они должны быть подкреплены вполне конкретными научными доказательствами. Многие события, которые майя считали предвестниками надвигающейся мировой трагедии, уже произошли. Она вспомнила античную стелу, каменный монумент, исписанный иероглифами майя, который она обнаружила в Национальном музее археологии и этнографии в Гватемала-сити. В экспозиции музея имелось много стел, но внимание Алеты привлекла именно эта, небольшая, находившаяся в одном из запасников. Это была единственная стела, на которой Алета рассмотрела знак в виде буквы «фи». И теперь она нашла ссылку на нечто подобное и в записках своего деда.

Алета задернула тяжелые бархатные шторы. Она подумала о том, чтобы побродить по улицам элегантной австрийской столицы, но потом отказалась от этой мысли, впрочем, вовсе не потому, что боялась гулять в ночное время. Город, где Моцарт провел свои лучшие в творческом отношении годы, считался одним из самых безопасных в Европе. Просто ей хотелось поберечь силы и сохранить свежесть для первого дня конференции, когда должны были прочитать свои доклады некоторые видные ученые, работающие над расшифровкой иероглифов майя. Известный майянист монсеньор Матиас Дженнингс также завтра выступит со своим докладом «Мифы майя». Она была в корне не согласна с точкой зрения этого высокопарного иезуитского священника, считавшего, что майя были кровожадными и воинственными дикарями, но тот всегда был очень категоричен и любил поспорить; это неизменно привлекало внимание прессы, и Алета с удовольствием предвкушала возможность публично бросить вызов его теориям.

Алета взяла свой бокал вина с мраморной полки над камином, повернулась и почувствовала, как под весом ее тела качнулась одна из половиц. В обычных условиях природное любопытство археолога заставило бы ее обратить на это внимание и выяснить, в чем тут дело, но после долгого перелета из Гватемалы она чувствовала себя очень уставшей и поэтому просто направилась в спальню. А жестяной ящик, который ее дед спрятал здесь в 1938 году, остался на своем месте, как и семьдесят лет назад, когда в этой квартире проводили обыск гитлеровские коричневорубашечники.

* * *

О’Коннор вышел из тени колокольни Святого Рупрехта, спустился по обледенелым ступенькам короткой лестницы на площадь Морцинплац и на расположенной неподалеку остановке Шведенплац запрыгнул в старинный трамвай. Он устроился на деревянном сидении и, пока трамвай тарахтел по знаменитой Рингштрассе мимо крыш новой городской ратуши, здания парламента и оперного театра, смотрел в окно и думал, что никогда не устает от величавой красоты австрийской столицы. Он сошел на Кертнер Ринг и немного прогулялся пешком до отеля «Империал» – бывшего дворца принца Вюртембергского Филиппа. Здесь в свое время останавливались Никита Хрущев, Индира Ганди, Элизабет Тейлор с Ричардом Бартоном, а также Брюс Спрингстин, Мик Джаггер и Хиллари Клинтон. О’Коннор слышал, что в 1960 году номер здесь пытался снять Рудольф Нуриев, однако поначалу ему отказали – его джинсы явно не соответствовали формальному этикету заведения; но в этот момент туда вошел лорд Сноудон, который узнал восходящую звезду балета. Сноудон лично проводил Нуриева в бар, после чего тот все-таки получил свой номер.

О’Коннор направился в тот самый бар с мягким освещением, и одна из светловолосых служащих гостиницы, одетая в элегантный оливково-зеленый костюм с золотой отделкой, одарила его лучезарной улыбкой. О’Коннор кивнул в ответ, но, избегая любых возможных двусмысленностей, молча залез на высокий табурет у барной стойки, обитый мягкой кожей.

– Шампанского, пожалуйста, Клаус. – В любой гостинице О’Коннор считал необходимым познакомиться с двумя людьми: с главным консьержем и главным барменом.

– Дом Периньон или Моэт, мистер О’Коннор?

– Лучше Моэт, спасибо.

О’Коннор оглядел зал, в котором было сильно накурено. В дальнем конце сидела группа солидных австрийских мужчин, а их красавицы жены вели между собой тихую беседу за кофейным столиком у окна, завешенного малиновой с золотом портьерой.

– В этом отеле повсюду бросается в глаза золото, – заметил он, глядя на изящные золотые эполеты на униформе улыбавшейся ему девушки.

Бармен тоже улыбнулся, покосившись на пузырьки, поднимавшиеся из хрустального бокала О’Коннора, в который лилось шампанское.

– Во время войны, когда в этом баре работал еще мой отец, основными посетителями здесь были нацисты. А бункеры, где они хранили свое золото, по-прежнему используются.

– Они хранили свое золото здесь?

– Когда Гитлер вошел в Вену, он останавливался в этом отеле, и здесь они со своим министром иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом аннексировали Австрию, после чего она вошла в состав Третьего рейха.

После триумфального вступления фюрера в Вену, сразу после аншлюса, балкон отеля был украшен громадными красночерными транспарантами со свастикой и символом Единой Германии – немецким орлом. Когда О’Коннор попадет в джунгли Гватемалы, у него еще появится повод задуматься над тем, какая ирония судьбы заставила его выбрать этот отель.

– Немногие это помнят, мистер О’Коннор, но нацисты при строительстве бункеров под этим баром использовали армированный железобетон. Туннели, которые они тогда построили, ведут за стены отеля, а выход спрятан под Думбаштрассе, – добавил Клаус.

О’Коннор знал эту улицу, пролегавшую с западной стороны «Империала» и начинавшуюся от расположенной перед отелем площади Кертнер Ринг.

– Защита от бомбежек, – вслух сказал он.

Клаус улыбнулся.

– «Империалу» очень повезло. Государственная опера и Бургтеатр были разрушены, как и отели «Амбассадор» и старый «Бристоль», но даже если бы сюда попала бомба, она бы причинила мало вреда стенам туннелей, расположенным под местом, где вы сейчас сидите: они имеют метровую толщину. Двери изготовлены из цельного куска стали, а систему фильтров и подачи воздуха делала фирма «Драгер» – та же самая строительная компания, которая обеспечивала воздухоснабжение бункера Гитлера в Берлине. Я помню, как отец рассказывал мне, что когда капитан СС Отто Скорцени спас Муссолини в 1943 году, он привел его в нашу гостиницу через секретный вход под Думбаштрассе.

– А как же золото?

Клаус пожал плечами.

– Сейчас золото осталось только на гостиничных тарелках и ножах с вилками. Но ходят слухи… Отец рассказывал мне, что Гиммлер, до того как разругался с Риббентропом, часто останавливался здесь. Отец показывал мне фотографию Гиммлера с одним из его протеже, офицером СС по имени Карл фон Хайссен. Фон Хайссен впоследствии стал комендантом концентрационного лагеря в Маутхаузене. Жуткое место. Он также каким-то образом причастен к исчезновению большого количества золотых слитков перед самым падением рейха. Поговаривали, что слитки эти хранились здесь, а затем, я думаю, через Банк Ватикана они были переправлены в Южную Америку. Возможно, их еще только предстоит найти, мистер О’Коннор?

О’Коннор оставил на стойке купюру в двадцать евро и вышел из бара. Он шел по узкой красной ковровой дорожке, закрепленной золотистыми лентами на середине длинной мраморной лестницы, той самой лестницы, по которой ходили Гитлер, Гиммлер и еще бессчетное количество всяких темных исторических личностей. На верхней лестничной площадке висел громадный, написанный маслом портрет императора Франца-Иосифа в парадной форме австрийского фельдмаршала. О’Коннор миновал со вкусом подсвеченную статую какой-то обнаженной богини, и все мысли его переключились на доктора Алету Вайцман.

Он запер за собой дверь своего люкса и проверил волосинку, прикрепленную им на левом нижнем углу встроенного в шкаф сейфа. Удовлетворенный тем, что она находится на своем месте, он набрал код замка и извлек диск с личными данными Алеты Вайцман. О’Коннор и так уже знал их наизусть, но ему хотелось убедиться, что ничего не упущено, поэтому он вставил диск в свой ноутбук.

Нужный файл имел гриф «СЕКРЕТНО – NOFORN»; это означало, что помимо обычных мер безопасности, действующих в отношении секретных файлов ЦРУ, эти данные еще и запрещались к передаче представителям иностранных держав. О’Коннору это казалось полной бессмыслицей. Информация по Вайцман на диске, подготовленном совместно ФБР и ЦРУ, была весьма пространной и в основном извлеченной из открытых правительственных источников в Гватемале.

ВАЙЦМАН, АЛЕТА РЕБЕККА.

Родилась 15 ноября 1972 года в г. Сан-Маркос, озеро Атитлан, Гватемала.

Дед – профессор Леви Вайцман, известный археолог. Родители и братья умерли.

О’Коннор поморщился. Да уж, ценная информация – это «умерли» ни о чем не говорило.

Физические данные: Рост – 5 футов 8 дюймов, [2]2
  173 см.


[Закрыть]
волосы темные, цвет кожи смуглый, глаза темно-карие, шрам над правой ягодицей.

Семейное положение/социальные навыки: По-видимому, в данный момент ни с кем отношений не поддерживает. В 1999 году вышла замуж в США, но брак продлился всего восемнадцать месяцев и закончился разводом. Детей нет. Имеет сертификат Профессиональной ассоциации инструкторов по подводному плаванию, включая свидетельство специалиста по глубоководным погружениям, но, видимо, регулярно подводным плаванием не занимается.

Вероисповедание: О себе говорит, что не отдает предпочтений какой-то определенной религии. Получила католическое воспитание; предки – иудеи.

Образование: Диплом бакалавра естественных наук, диплом бакалавра археологии (с отличием), доктор философии (Гарвард).

Политические взгляды: Нет данных, что Вайцман является членом какой-либо политической партии или организации, но может открыто высказываться в защиту прав человека, особенно от имени современных потомков индейцев майя.

Публикации: В основном ограничивается научными трудами по истории древней цивилизации майя, но также является автором научной работы по изменению магнитного поля Земли и связи этого процесса с предостережениями древних майя (см. прилагаемый список в Дополнении А). При защите диплома бакалавра естественных наук профильной дисциплиной выбрала математику.

О’Коннор прервал чтение, сопоставляя это с тем, что ему удалось узнать во время его последней поездки на одну из сверхсекретных научно-исследовательских станций США в Гаконе, на безлюдных ледяных просторах Аляски. Может быть, Вайцман слишком близко подошла к раскрытию какой-то важной тайны относительно изменений магнитного поля Земли и возможного сдвига магнитного полюса? К каким бы катастрофам это ни привело, она была далеко не единственным человеком, искавшим ответы на эти вопросы, и, даже если она как-то связала леденящие душу научные факты с предостережениями древних майя, это все равно никак не оправдывало его задания по уничтожению этой женщины. О’Коннор прокрутил страницу дальше.

В самое последнее время Вайцман написала несколько статей, в которых критикует политику США в Центральной Америке (полные их тексты приведены в Дополнении Б).

Приоритет для наружного наблюдения: Низкий.

О’Коннор просмотрел и остальные страницы, где были приведены статьи доктора Вайцман из журналов, ее научные труды, включая один, посвященный пропавшему Кодексу майя, и несколько записей ее интервью гватемальским центральным газетам «Эль Периодико», «Нуестро Диарио» и «Ла Ора». По-прежнему озадаченный, О’Коннор вынул диск и положил ноутбук обратно в сейф. Досье доктора Вайцман вызывало больше вопросов, чем давало ответов.

О’Коннор разделся и отправился под душ, чтобы выровнять пульс. «Душ – одно из самых больших удовольствий от пребывания в „Империале“», – думал он, намыливая свое поджарое крепкое тело. Но мысли его очень быстро вернулись к доктору Вайцман. Не самый известный археолог, работающий где-то в джунглях Гватемалы, не должен был попасть в поле зрения Вашингтона. Судя по информации из ее досье, она даже близко не подходила под определение «явно выраженной опасности», что могло бы дать президенту повод отдать приказ на выполнение такой миссии. Здесь должно скрываться нечто большее. Причем намного большее. Он решил проникнуть к ней в квартиру. Возможно, там ему удастся обнаружить то, что сможет объяснить эту загадку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю