355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Адриан Д'Аже » Судный день » Текст книги (страница 23)
Судный день
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:43

Текст книги "Судный день"


Автор книги: Адриан Д'Аже



сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

47

Гватемала-сити

Из своего кабинета в секретной части здания посольства США, расположенного на усаженной деревьями улице Авенида Реформа в Зоне X Гватемала-сити, Эллен Родригес просматривала последнюю информацию со спутников о местоположении «Галапагоса». Она ввела данные в свой компьютер и обновила расчет времени прибытия судна. С учетом его нынешней скорости и курса, «Галапагос» прибудет в Гавану через три дня в 11:35 по местному времени.

Родригес взглянула на свои часы. Начало одиннадцатого вечера, а она пока не услышала ни слова насчет решения вопроса об отправке своего агента на борт контейнеровоза. В данный момент ей не оставалось ничего другого, как просто ждать ответа от своих партнеров из псевдопосольства США в Гаване, которое затейливо именовалось «Секция интересов Соединенных Штатов». Она уже приготовилась идти домой. «Дом» для нее сейчас находился – и, вероятнее всего, будет находиться в ближайшее время – в гостинице «Говард Джонсон Инн» через дорогу. Всю неделю после приезда она появлялась в своем кабинете еще до рассвета и редко уходила оттуда до десяти вечера, а иногда и за полночь. «С поиском настоящей квартиры придется подождать», – печально подумала она. Родригес уже хотела отключить закрытый шифрованный канал связи, когда на мониторе ее компьютера появилось срочное сообщение.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

NOFORN

ОПЕРАЦИЯ МАЙЯ

ТОЛЬКО ДЛЯ НАЧАЛЬНИКА РЕЗИДЕНТУРЫ

Агент определен. Введен в курс относительно Тутанхамона и Нефертити. «Галапагосу» отведена якорная стоянка у терминала Хайфон, Маритима. Ориентировочное время стоянки – не более двадцати четырех часов, но предполагается, что команда будет отпущена на берег. Занимаемся оформлением запроса на замену члена команды. О результатах уведомлю в самое ближайшее время.

Начальник резидентуры, Гавана

Родригес выключила компьютер; она по-прежнему разрывалась между чувством долга перед агентством и своим личным отношением к плану устранения Куртиса О’Коннора. Исходя из своего опыта, она считала, что офицер О’Коннор был одним из лучших специалистов, которые когда-либо переступали порог Лэнгли. Даже если им удастся посадить своего человека на борт «Галапагоса», это должен быть действительно хороший агент. И даже очень хороший. Эллен Родригес собралась уходить домой. По другую сторону Атлантического океана, в Риме, было уже раннее утро.

* * *

Кардинал Феличи кивнул швейцарскому гвардейцу, отдавшему ему честь, и вошел в помещение секретного архива Ватикана, расположенного рядом с библиотекой. Если охранник и нашел странным то, что второй по своему влиянию кардинал Ватикана в 5:30 утра был уже на ногах и пришел сюда, то на лице его это никак не отразилось. В архивах стояли ряды стеллажей протяженностью более восьмидесяти километров, но кардинала Феличи интересовал всего один документ. Он сразу направился в подземное помещение под Cortile della Pigna– массивным бронзовым римским фонтаном в форме шишки, расположенным на площадке бельведера наверху.

Феличи вынул нужный документ из пурпурной папки с золотым тисненым гербом государства Ватикан. Сестра Люсия, в то время еще совсем ребенок, третье предостережение записала от руки на маленьком листке бумаги. Феличи вспомнил официальную версию третьего предупреждения из Фатимы, которую опубликовал Папа Иоанн Павел II. Он понимал, что это было большой ошибкой, только подлившей масла в огонь из-за своей противоречивости. Слишком много людей воочию видели это предостережение, включая и епископа Венансио, второго епископа Фатимы; и слишком много людей знало, что оно было записано на единственном листке бумаги. В то время Феличи находился в Гватемале и был не в состоянии воспрепятствовать той неуклюжей публикации 26 июня, которая в версии Ватикана занимала целых четырестраницы, причем видение Люсии – города в руинах – было там опущено как не имеющее значения. Если бы достоянием общественности стало первоначальное свидетельство ребенка, видевшего разрушенный город, мир содрогнулся бы от шока. Феличи надел свои очки и принялся читать оригинал описания Люсии.

Я пишу это в смирении перед тобой, Господи, приказавшим мне сделать это через его превосходительство епископа Льерского, и через Святую Богоматерь, и через меня.

После тех двух видений, о которых я уже говорила, слева от Девы Марии и немного повыше мы узрели архангела Рагуила, архангела правосудия, с пылающим мечом в одной руке и весами в другой. На чашах весов сидели два юных ангелочка, мальчик и девочка, но весы не находились в равновесии, а склонялись в сторону мальчика. Рукоять меча архангела Рагуила была золотой, с вырезанной на ней греческой буквой «фи».

Пока мы смотрели, на горизонте выросли громадные пирамиды. Между ними сплошным потоком устремились воины великих цивилизаций прошлого. Майя, инки, египтяне, индейцы хопи и чероки – все они встали толпой позади Девы Марии. Больше всех среди них выделялись майя. По бокам от короля майя стояли принц и принцесса, и у обоих на груди был нефритовый талисман в форме греческой буквы «фи». Над ними сидели пророки: Авраам, Моисей, Илия, Иеремия, Иезекииль, Даниил и последний великий пророк Мухаммед. Под ними сидели провидцы: Кассандра, Святой Малахия, Хильдегарда Бингенская, Савонарола, Нострадамус и Эдгар Кейси. Первым выступил вперед Святой Малахия.

Малахия, епископ, родившийся в североирландском городе Армах, в 1094 году точно предсказал Реформацию более чем за 300 лет до ее начала. Но еще более удивительное событие произошло, когда Малахия в 1140 году приехал в Рим в сопровождении нескольких монахов. На вершине холма Яникул, возвышавшегося над древним городом, он впал в транс и принялся говорить на латыни. Писцы добросовестно записывали все его высказывания; остановился Малахия только незадолго до рассвета. Очнувшись, Малахия подтвердил своим спутникам, что Господь назвал ему имена всех Пап до скончания времен. Список этот был невероятно точным, и Феличи невольно вздрогнул, подумав о пророчестве в отношении Иоанна XXIII: «Малахия держал перед собой длинный свиток и продолжал читать по-латыни – Pastor et Nauta».

Пастырь и мореход. В 1958 году американский кардинал Фрэнсис Спелман нанял лодку и принялся курсировать на ней вверх и вниз по Тибру в надежде, что таким образом ему удастся выполнить пророчество Малахии для решения конклава, но все было безуспешно. Ключи святого Петра вручили Иоанну XXIII. Анджело Ронкалли до этого был патриархом морского города Венеция.

Точность предсказаний Малахии больно била по амбициям Феличи. Малахия объявил о предпоследнем Папе перед концом времен, что он будет de Gloria Olivae. Феличи знал, что эта фраза – «от славы оливы» – относится к оливковой ветви, символу ордена святого Бенедикта, а имя, которое выбрал себе Йозеф Ратцингер, – Бенедикт XVI. В свои восемьдесят семь лет на момент избрания Бенедикт XVI являлся одним из старейших глав католической церкви за всю историю института папства. Малахия настаивал, что последним Папой станет «Петр Римский», что приведет к разрушению скалы, на которой святой Петр первоначально возвел Церковь, а также к концу света. Феличи глубоко вздохнул и вернулся к последней части великой Тайны Фатимы – к описанию сестрой Люсией появления Девы Марии.

Архангел Рагуил заговорил голосом, полным великой власти: «Покайтесь! Это последнее предупреждение вам!» Затем прошла череда видений. Обширные неуемные пожары, охватившие громадные пространства в Испании и Италии. Изможденные мужчины и женщины Австралии, которые терпят ужасные бедствия, пытаясь спасти свои дома, но безуспешно. В огне пылает Калифорния в Соединенных Штатах, точно так же, как Балканы и Африка. Ураганы неимоверной силы обрушиваются на побережья всех континентов. Мощные землетрясения разрушают Сан-Франциско, Нью-Йорк, Лондон и Токио. Земля дрожит, когда гигантские тектонические плиты перемалывают друг друга.

От Девы Марии исходил сильный белый свет, но казалось, что он странным образом блокируется над базиликой Святого Петра. Огромные стрелы голубых молний срывались с кончика меча Рагуила, превращая собор Святого Петра и весь Ватикан в груду дымящихся обломков. Сотни детей блуждали по руинам, выгоняя священников оттуда, где они прятались. Среди обломков здания появился Папа, его белые одежды были в пятнах крови, но и его поразил меч Рагуила. Под стенами Ватикана Тибр превратился в поток зловонной грязи. Внезапно возникло видение трех громадных сцепленных шестеренок, одна больше другой, и на каждом из зубцов стоял свой иероглиф майя. Два самых больших колеса поворачивались, пока из-под сцепившихся зубцов не вырвалась мощная вспышка энергии, высветившая дату – 21 декабря 2012 года. Дева Мария, архангел Рагуил, все пророки, провидцы и все древние цивилизации постепенно растаяли, вознесшись к небесам, оставив планету раскачиваться на своей оси, меняя положение полюсов и экватора, что разрушало весь мир.

Кардинал Феличи положил письмо сестры Люсии обратно в пурпурную папку и запер его в подземном хранилище, где твердо намеревался держать все это и в дальнейшем.

48

Гавана

До отплытия «Галапагоса» оставалось еще три часа, а из увольнения на берег вернулись уже все, кроме одного человека. О’Коннор наблюдал за территорией гаванских доков со своей позиции на левом крыле мостика. Движение по Primer Anillo del Puerto– главной дороге, соединявшей порты на южной стороне бухты, было очень оживленным. Штабеля контейнеров высились на бетонных причалах, которые обслуживались компаниями по железнодорожным и автомобильным перевозкам. Чуть поодаль, между горами контейнеров и тремя громадными складами, сновали мощные вилочные погрузчики. «Галапагос» как раз принимал свой груз, и О’Коннор следил за тем, как крановщик опускает большой тридцатитонный контейнер с оборудованием точно на свое место.

Пятнадцать минут спустя к подножию трапа подошел последний член команды, которого О’Коннор раньше не видел. О’Коннор неторопливо прошелся вдоль поручней к тому месту, где стоял корабельный стюард, и протянул ему сигарету.

– В команде новый человек, Альфредо?

Альфредо с улыбкой пожал плечами.

– Si.Один из членов команды слишком много пил, слишком много волочился за женщинами. Этот – с Сицилии. Вероятно, ничем не лучше прежнего, к тому же мне придется делить с ним одну каюту.

Альфредо загасил окурок о перила и скрылся в ближайшем люке, оставив О’Коннора наблюдать, как новенький поднимается на корабль по трапу.

Сицилиец был коренастым и мускулистым, у него были черные волосы и такие же черные густые усы; все лицо в оспинах и шрамах. О’Коннор мгновенно перешел в состояние повышенной боевой готовности.

– У нас опять новая компания, – сказал он Алете, закрывая за собой дверь.

– Кто? Где?

– Конечно, это может быть совпадением, но я так не думаю. Предполагается, что один из членов команды слишком много пил, так что им пришлось его заменить. Предлог правдоподобный, но это также и классический способ ЦРУ внедрить своего агента. – О’Коннор открыл свою сумку и вытащил оттуда небольшой компактный набор инструментов от ЦРУ, а также мощную дверную щеколду. – В Гамбурге продается не только высококачественная краска для волос.

– Зачем тебе все это понадобилось?

– Наш новый друг, если он один из приятелей Уайли, откроет дверь нашей каюты мгновенно, но вот это сломать будет посложнее, – пояснил он, делая отметки на местах, где будут вкручены прочные болты. Через десять минут он для пробы ударил снаружи в запертую дверь их каюты плечом, но она успешно выдержала.

О’Коннор подождал до момента перед самым отправлением судна. Он проинструктировал Алету, чтобы она оставалась в каюте, а сам направился на левое крыло мостика. Был погружен последний контейнер, и рядом стояли уже два буксира: один – со стороны носа, другой – со стороны кормы. Капитан находился на правом крыле мостика, громко выкрикивая приказы палубной команде через систему радиовещательной связи «Танной». О’Коннор покинул мостик и, спустившись по нескольким крутым и узким лестницам, меньше чем через две минуты оказался возле кают, где размещались члены экипажа. Дверь каюты Альфредо была не заперта, но сицилиец спрятал свои вещи в один из двух шкафчиков, прикрученных к переборке в тесном помещении. Латунный висячий замок был для О’Коннора детской забавой. Он выбрал ромбовидную отмычку и небольшой натяжной крючок, после чего в считанные секунды открыл его.

На дне вещевого мешка сицилийца в небольшой потертой кожаной сумке лежал пистолет «глок», оснащенный глушителем. О’Коннор сел на одну из коек, быстро вытащил магазин, убедился, что в стволе патрона нет, оттянул назад затвор, опустил запорный рычаг и снял с «глока» затвор. Бесчисленные часы тренировок по оружейному делу на базе в Кэмп-Пири, штат Вирджиния, не прошли зря, и еще через несколько секунд О’Коннор уже разобрал механизм поглощения отдачи и ствол, после чего отложил их в сторону. Он вынул из своей сумки небольшой пробойник и, поместив его между бойком ударника и его направляющей, нажал, чтобы снять напряжение с пружины, а затем освободил опорную рамку затвора.

Внезапно корпус задрожал, когда где-то глубоко в недрах корабля начал вращаться тяжелый приводной вал. На палубе команда уже уложила буксирные тросы, и сицилиец шел на корму вдоль прохода, где под контейнерами располагалось сложное переплетение всевозможных трубопроводов. О’Коннор вынул боек из механизма затвора и спрятал его в карман. Он быстро поставил на место опорную рамку, вновь собрал ствол и механизм поглощения отдачи, установил на пистолет затвор, вставил в рукоятку обойму, полную девятимиллиметровых патронов, и положил пистолет туда, откуда взял.

* * *

– Доложите ситуацию, – распорядился Говард Уайли по закрытому каналу видеосвязи, соединявшему Лэнгли с посольством США на Авенида Реформа.

– Наш агент подтвердил, что находится на борту, но снимки со спутника показывают, что «Галапагос» только сейчас покидает гавань. Как только мы получим подтверждение успешного завершения, я вам немедленно сообщу, – ровным голосом ответила Родригес.

– Когда судно достигнет Гватемалы?

– Через шесть или семь дней, в зависимости от погоды.

– Что?

– От Гаваны до Пуэрто-Кетцаль 2000 морских миль.

– Они не на прогулочном пароходике катаются, Родригес, такие корабли развивают скорость до двадцати узлов.

Родригес про себя тяжело вздохнула.

– Их маршрут уводит их на запад от Гаваны в Юкатанский пролив между Кубой и Мексикой, где до сих пор в силе штормовое предупреждение, что не позволит им идти быстрее восьми-девяти узлов. Оттуда они направятся на юг в Панамский канал, который сам по себе имеет длину более восьмидесяти километров. На то, чтобы пройти его, у них – в зависимости от его загруженности – уйдет приблизительно десять часов.

– Восемьдесят километров за десять часов – это значит, что скорость их будет каких-то жалких четыре узла.

Родригес внутренне приказала себе сохранять спокойствие.

– Со стороны Карибского моря существует три группы шлюзов «Гатун», которые поднимут судно на восемьдесят пять футов собственно до уровня озера Гатун; в дальнем его конце они должны будут пройти через следующую цепочку шлюзов «Педро Мигель», а затем еще одну – «Мирафлорес», которая уже опустит их к Тихому океану. Это не гоночный трек, сэр. К тому же я не вижу никакой связи между скоростью этого корабля и выполнением нашей миссии.

– Именно поэтому, Родригес, вы и торчите где-то у черта на куличках, в то время как я нахожусь в Лэнгли. А вам не приходило в голову, что миссия на борту «Галапагоса» может окончиться провалом?

– Судя по действиям О’Коннора до настоящего момента, это вполне даже вероятно… сэр.

– Какие меры вы приняли на этот случай?

– При всем уважении к вам, сэр, но нам только-только удалось внедрить своего агента на борт «Галапагоса».

– А есть у нас кто-то в Пуэрто-Кетцаль? – спросил Уайли своего начальника оперативного штаба. Ларри Дэвис отрицательно покачал головой. – Так направьте туда кого-нибудь – и немедленно!

Уайли снова бросил испепеляющий взгляд в видеокамеру.

– Скорость корабля, Родригес, определяет, сколько времени у нас есть, чтобы доставить на место еще одного агента.

– А не лучше ли будет, сэр, организовать это отсюда – из этой страны?

– Нет! – рявкнул он, и экран видеосвязи погас.

Родригес откинулась на спинку своего кресла.

– Mierda! – тихо выругалась она, покачав головой.

* * *

– Эти люди не отступают, да? – заметила Алета, когда О’Коннор вернулся обратно в каюту.

– Нет, но… впрочем, как и мы.

Девять часов спустя «Галапагос» обогнул мыс Сан-Антонио, самую западную точку Кубы, и направился через Карибское море на юг, в сторону Панамы. Штормовое предупреждение по-прежнему действовало, и ветер срывал клочья белой пены с верхушек ожесточенно накатывающихся волн, хотя качка корабля стала слабее. Солнце село на западе за мексиканский берег, где уже началось веселье в барах и ночных клубах Канкуна и Пятой авеню Плайа-дель-Кармен – центра майянской Ривьеры.

Раздумывая над тем, когда сицилиец нападет, О’Коннор попробовал поставить себя на место киллера. Вероятно, он предпримет какой-то свой ход после полуночи, когда бодрствовать и находиться на вахте будет минимальное количество членов команды. О’Коннор решил перевернуть все это противостояние с ног на голову и предоставить сицилийцу возможность напасть на них, но на условиях О’Коннора. Он взглянул на свои часы. Было чуть больше 22 часов. Затем он обернулся к Алете, которая сидела за столиком у иллюминатора и работала с записями своего деда, пытаясь рассчитать углы, под которыми лучи солнца могли отражаться от третьей статуэтки.

– Я уйду ненадолго, – сказал он, – но не беспокойся: в отличие от моего однофамильца, великого английского исследователя, я обязательно вернусь.

– Куда ты идешь? – спросила Алета.

– Разные мужские секреты… есть тут кое-что, чем нужно заняться. Это, конечно, азы, но ни при каких обстоятельствах не открывай дверь, даже если в замке начнет проворачиваться ключ, хорошо? Это могу быть и не я.

Алета испуганно кивнула.

– Будь осторожен.

Она посмотрела в иллюминатор. Нос корабля сейчас вздымался и опускался уже более изящно, и теперь только редкие большие волны захлестывали контейнеры на носовой палубе. Время от времени лунный свет, пробивавшийся сквозь несущиеся с запада облака, выхватывал из темноты белые пенные гребни. В тишине Алета боролась со своими мыслями: особая ирония ситуации заключалась в том, что сейчас она переживала за человека, который был послан в Вену, чтобы убить ее.

О’Коннор занял позицию возле металлической опоры палубного перекрытия судна на корме, прислонившись к перилам, но оглядываясь назад в сторону палубной надстройки. Сицилиец захочет сделать верный выстрел и тут же избавиться от своей мишени. А это предполагало стрельбу с близкой дистанции. Через двадцать минут агент появился из люка и вышел на кормовую палубу под контейнерами.

– Поздно гуляете. Не спится?

Сицилиец говорил по-испански с сильным итальянским акцентом. Он приближался медленно, держа правую руку в кармане брюк. Его темные глаза были сосредоточенными и холодными.

– Potrei dire lo stesso per te.To же самое могу сказать и о тебе.

О’Коннор ответил сицилийцу на его родном итальянском языке, и это произвело желаемый эффект: тот сразу же занервничал. Он выхватил из кармана свой «глок» и направил его на О’Коннора. Длинный глушитель находился в каком-то футе от груди О’Коннора.

– Forse questo ti aiutera, bastardo.Возможно, это тебе поможет.

Сицилиец нажал на спусковой крючок, но механизм лишь уныло щелкнул. Убийца лихорадочно попробовал передернуть затвор, но реакция О’Коннор была молниеносной. Отточенным приемом, заимствованным у Армии обороны Израиля, он повернулся на левой ноге на девяносто градусов и со скользящим шагом нанес правым коленом сильный удар сицилийцу в пах. Киллер застонал от боли и, немного наклонив голову, снова попытался перезарядить свой «глок». О’Коннор ударил его локтем в ухо, отступил в сторону, вытянул правую ногу и, подцепив сицилийца под колено, с размаху ударил его головой о стальную палубу. «Глок» отлетел к кормовому люку.

В полубессознательном состоянии сицилиец поднялся на колени. О’Коннор переступил через него так, что голова противника оказалась у него между ног, и, схватив его одной рукой за подбородок, а другой за волосы, повалил на палубу. Скрестив лодыжки, О’Коннор держал голову нападавшего в тисках своего захвата и душил его ногами. Сильный мужчина беспомощно молотил руками по палубе, но постепенно его сопротивление начало слабеть. О’Коннор продолжал сжимать его шею, пока не убедился, что тот мертв. Затем он проверил его карманы в поисках каких-либо документов, но там было пусто. О’Коннор взвалил его на плечо, поднял и перебросил через борт. Когда тело потенциального убийцы с десятиметровой высоты упало в подсвеченный лунными лучами кипящий кильватерный след за кормой «Галапагоса», лицо О’Коннора не выражало никаких эмоций.

Подобрав «глок», О’Коннор стоял у перил на корме и смотрел на теряющийся вдали серебристый пенный след корабля, пока пульс его не снизился до нормальных шестидесяти ударов в минуту. Тела своего противника на поверхности он не видел, и если его не съедят карибские рифовые акулы, за них это определенно сделают «тигры морей» – большие белые акулы. Довольный тем, что они с Алетой снова в безопасности – по крайней мере, до прибытия в Пуэрто-Кетцаль, – он направился обратно в свою каюту, размышляя, спит она или нет. Было бы так здорово снова ощутить мягкое прикосновение ее кожи.

* * *

Солнце уже садилось за Тихий океан, когда через неделю О’Коннор внимательно осматривал территорию гватемальского порта Пуэрто-Кетцаль. Корабль причалил уже три часа назад, но он снова вернулся в их каюту, договорившись с капитаном о том, чтобы остаться здесь еще на одну ночь.

– Ты не торопишься сходить на берег? – спросила Алета.

О’Коннор покачал головой и протянул ей свой бинокль.

– Видишь вон то такси, стоящее в конце пристани? – Он показал мимо складов и гор контейнеров в сторону желтой машины, стоявшей возле здания администрации порта. – Оно уже трижды проехало по пристани взад и вперед.

– Ищет нас?

– У последнего наемного убийцы наверняка был приказ доложить об успешном выполнении своего задания. Когда в Лэнгли не получили от него никаких известий, они должны были запустить резервный план. Это он и есть, вон там, в конце доков.

– Водитель такси?

– Вероятно. Они прекрасно справились с тем, чтобы внедрить своего агента на борт «Галапагоса», но разыскать агента в таком месте, как Пуэрто-Кетцаль, да к тому же еще срочно, совсем непросто. Этот парень не больше чем просто любитель, но мне бы не хотелось устраивать здесь «перестрелку в О. К. Коралл». [111]111
  «Перестрелка в О. К. Коралл» – знаменитый вестерн, основанный на реальных событиях.


[Закрыть]
Он уже должен был доложить, что на берег мы не сходили, и это привело их в некоторое недоумение. Теперь они гадают, остались ли мы на борту, или же их человек справился со своей миссией, но каким-то образом и сам пострадал в ходе ее выполнения. В данный момент они находятся в смятении, и наша тактика будет выжидательной.

– В пять утра от Пуэрта-де-Иерро, в полумиле к востоку отсюда, отправляется «куриный автобус».

О’Коннор вопросительно поднял бровь.

– Можешь мне поверить. Я бывала здесь раньше на раскопках, точнее, неподалеку отсюда.

– Замечательно. Мы ускользнем отсюда рано утром, и, если нам немного повезет, наш Джеймс Бонд в это время будет крепко спать в своем такси.

* * *

О’Коннор осмотрел такси через прибор ночного видения и ухмыльнулся.

– Я почти слышу, как он храпит. Нам пора идти.

Вслед за Алетой он спустился по трапу, и вместе они пересекли скудно освещенную бетонную пристань, спрятавшись под укрытие ближайшего склада. О’Коннор снова проверил такси, а затем двинулся между зданиями двух складов мимо резервуаров для хранения нефтепродуктов. Даже в четыре утра перед ними на заправку выстроилась очередь автоцистерн, поэтому О’Коннор и Алета держались в тени, пробираясь по грязному проходу рядом с нефтяными трубами. Через десять минут они вышли на боковую дорогу и еще километр шли по ней мимо какого-то жилого района.

– Это кажется вполне процветающим местом, – заметил О’Коннор, кивнув в сторону домов, которые были построены на берегах системы каналов, с бассейнами и даже собственными причалами.

– Пуэрта-де-Иерро – район с эклектичной и обманчивой внешностью, – ответила Алета, вытаскивая колесико своего чемодана из рытвины на пыльной дороге. – Дома в Гватемале намного дешевле, и большие транспортные компании субсидируют своих сотрудников для покупки здесь недвижимости. Это все бассейн реки Мария-Линда, а чуть дальше по берегу находится Изтапа, что в переводе означает «соленая река». Там находится множество мелких соляных озер. Но очень многие гватемальцы по другую сторону шоссе номер девять живут в ужасной нищете, – сказала она, кивнув в сторону главной дороги. Небо на востоке позади покрытых джунглями гор начинало светлеть.

Автобусная станция, по гватемальским меркам, была маленькая, и здесь стояли под погрузкой всего четыре машины – старые списанные школьные автобусы из США, нашедшие свою новую жизнь в качестве части транспортной системы Гватемалы.

О’Коннор принялся оглядывать автобусную станцию, а Алета подошла к ayudante, «помощнику водителя» ближайшего к ним автобуса.

– Эскуинтла? – спросила Алета, искавшая автобус, который отвезет их в следующий большой город.

– Нет. Туда идет вон тот, – широко улыбаясь, ответил ей ayudante, показывая на пестро раскрашенный автобус, у которого вверху ветрового стекла, а также сзади и по бокам яркими бирюзовыми буквами было написано «Линда».

Корпус автобуса был оформлен в красных и желтых тонах, а в хромированных деталях старенького «Интернэшнл» отражались огни автобусной станции. Из-под большого прямоугольного капота вырывались нарисованные желтой краской языки пламени.

Следующий ayudanteвызвался помочь ей положить чемоданы на крышу автобуса вместе со всей остальной поклажей: корзинками, шинами, стульями, столами, пестрыми холщовыми сумками, пустыми банками из-под краски и всевозможными свертками самых разных размеров, упакованными в синий пластик.

Алета отрицательно покачала головой и сунула ему купюру в пять кетцалей – эквивалент примерно шестидесяти центов. Ayudanteулыбнулся и помог ей подняться в автобус вместе с ее чемоданом. На самом деле не было необходимости давать ему на чай, чтобы взять багаж с собой. Ей пришлось пробираться по проходу уже переполненного автобуса мимо двух свиней, большого мешка с морковью, трех мешков картофеля и петуха в клетке. О’Коннор засунул рюкзаки с драгоценными статуэтками в сетку для вещей у них над головами, и они заняли свободное сиденье напротив женщины в traje, традиционном деревенском наряде: сотканной вручную цветной блузке huipilи длинной юбке corteс широким вязаным поясом, представлявших собой настоящий калейдоскоп оранжевых, пурпурных, аквамариновых, алых и горчично-желтых оттенков.

Еще через двадцать минут «куриный автобус» выехал из Пуэрта-де-Иерро, оставляя за собой облако ядовитого черного дыма.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю