Текст книги "Судный день"

Автор книги: Адриан Д'Аже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

У него появилось тревожное ощущение, что, может быть, он уже опоздал.

31

Ватикан, Рим

Кардинал Сальваторе Феличи был известен как обладатель одного из лучших винных погребов в Риме. Приглашений в его личную столовую во Дворце святой инквизиции жаждали многие, но мало кто получал – если только гость не обладал какой-либо интересной информацией либо занимал такой пост, что мог повлиять на решение важного для Феличи вопроса. Говард Уайли отвечал обоим этим критериям, и двое мужчин заняли места за большим дубовым обеденным столом. Феличи кивнул привлекательной молодой монахине, которая замерла возле тяжелого серванта времен Людовика XIV. Назначение сестры Бриджит в штат обслуживающего персонала кардинала Феличи многих в Ватикане заставило удивленно поднять брови.

– Шато Латур 1961 года, Говард, – заметил Феличи, наливая гостю из хрустального графина. Феличи впечатляюще правильно говорил по-английски, и его легкий оксфордский акцент резко контрастировал с южной напевностью речи Уайли. – Поговаривают, будто урожай винограда бордо 1961 года в Пойаке сравним с великими винами 1928 и 29 годов.

Кардинал Феличи поднял изящный бокал уотерфордского стекла на уровень огонька свечи, и свет пламени заиграл всеми оттенками насыщенного гранатового цвета легендарного кларета.

– Да, хотя удивительно, что в Пойаке так мало шато занимаются вином Премьер Крю, – ответил Уайли. – Если мне не изменяет память, там таких всего два: Шато Лафит-Ротшильд и Шато Мутон-Ротшильд. – Уайли с удовольствием вдохнул аромат букета Латур. – Пряный запах. С оттенком лакрицы и кожи.

Говард Уайли ценил в жизни все самое лучшее, и, как и его наставник Дж. Эдгар Гувер, нынешний ЗДО был большим специалистом в вопросах того, как получить все это за общественный счет. Винный погреб Уайли, хотя и не достигал размаха Феличи, тоже был весьма обширным.

– Говард, я прочел досье на эту женщину, Вайцман. Она становится уже не просто неудобной помехой. Если она будет продолжать раскапывать, как погибла ее семья… – Голос Феличи затих: он ждал, пока сестра Бриджит подаст первое блюдо – гребешки в чесночном соусе, слегка поджаренные на гриле в своих раковинах. – Это может поставить нас обоих в затруднительное положение, – закончил он, когда она вышла.

– Я согласен с вами, Сальваторе. Я контролирую это дело. Такие люди, как эта Вайцман, вероятно, не должны особо удивляться, когда с ними происходят несчастные случаи. И все же резервный план нам не помешает. Контакт, который вы мне дали, уже был проинструктирован.

Уайли в работе всегда исходил из принципа необходимого знания, ставшего краеугольным камнем для разведок во всем мире, и поэтому он наставлял Содано лично. Ни его начальник резидентуры в Вене, ни Феличи не знали, что Содано также получил от него задание убрать этого вечно создающего проблемы О’Коннора. А исчезновение О’Коннора в Вене будет расценено просто как несчастный случай.

– Рад был помочь вам, Говард. – Феличи подлил в оба бокала еще вина. – Вайцман вела себя очень глупо, но никаких ошибок тут быть не должно.

Феличи работал по тому же принципу необходимого знания. Все свои страхи по поводу того, что может найти Вайцман, он оставлял при себе. Связь Ватикана и ЦРУ с гватемальскими «эскадронами смерти» всегда можно отрицать, но, если Вайцман копнет слишком глубоко насчет того, что произошло в Маутхаузене, выявятся связи семьи Феличи с нацистами. А он был намерен никогда этого не допустить.

– Как вы относитесь к заявлениям Вайцман по поводу Кодекса майя? – спросил Уайли.

– А почему, собственно, древним кодексом так заинтересовалось ЦРУ, Говард? – вопросом на вопрос ответил Феличи, и его тонкие губы растянулись в холодной улыбке. Они напоминали двух фехтовальщиков на Олимпийских играх: оба находились en garde, настороже, каждый был готов защищаться и нанести ответный удар.

– По нескольким причинам. Во-первых, если Кодекс будет найден таким человеком, как Вайцман, ее рейтинг мгновенно взлетит вверх, быстрее, чем это произошло с Говардом Картером, когда тот раскопал гробницу Тутанхамона, а это также и не в ваших интересах, Сальваторе. Для нас обоих было бы намного лучше, если бы его нашли мы с вами.

– Тогда тем более с ней нельзя допустить никаких ошибок.

– Это понятно, – сказал Уайли, сдерживая свое раздражение. – Но если то, что говорят про содержание Кодекса разные слухи, окажется правдой, станет проблематично контролировать массовую панику. Уже имеются научные данные, показывающие движение полюсов и изменения в магнитном поле Земли, но, к счастью, пока пресса уделяет этому не слишком много внимания. С точки зрения Вашингтона, Кодекс – просто мистическая чушь, но если кто-нибудь, вроде этой Вайцман, найдет его и сопоставит данные ученых с предсказаниями древних майя относительно катастрофического смещения полюсов, неконтролируемые публикации в печати могут раздуть это до чудовищных размеров. Любое предположение о том, что какой-либо из финансовых центров мира может оказаться на глубине тысяч метров под водой, вызовет панику инвесторов, которые начнут искать спасение в золоте. Народ ринется в банки, и произойдет крушение фондового рынка – еще похлеще паники 2008 года. И даже хуже, чем кризис 1929 года.

Феличи кивал в глубоком раздумье, хотя мысли его больше концентрировались на опасностях, которые Кодекс несет Церкви.

– Президент считает, что любые параллели между научными данными и тем, что может находиться в Кодексе, являются чистым совпадением, но он согласен с тем, что общественность должна быть ограждена от этого.

– Я думаю, что ваш президент прав. Майя были невежественными дикарями, которые поклонялись множеству языческих богов, и очень жаль, что не все их кодексы были уничтожены, но я согласен: страхи порождают новые страхи. Когда дело доходит до финансовых рынков, паника инвесторов становится явлением неконтролируемым и не поддается никакой логике.

– Если с этим Кодексом обращаться недостаточно аккуратно, – что обязательно случится, Сальваторе, если он попадет не в те руки, – он может стать угрозой всей финансовой системе.

– Если Кодекс майя действительно существует, его необходимо скрыть от общественности, по крайней мере, до конца 2012 года… а возможно, и после этого, – сказал Феличи, по-прежнему в большей степени помня о его опасности для католической доктрины, чем для фондового рынка.

Кардинал Феличи умолк, раздумывая над более поздним предостережением, которое было доведено до сведения верующих во время явления Святой Девы Марии в Фатиме. Неужели ему суждено сбыться? Может ли ее третье предупреждение быть как-то связано с Кодексом майя? Папа Иоанн Павел II в июне 2000 года опубликовал «перевод» третьего предостережения из Фатимы, но Феличи знал, что настоящий текст по-прежнему похоронен в архивах Ватикана.

– Мы должны тесно сотрудничать с вами в этом вопросе, Говард, – наконец заключил он.

– Есть еще один момент, – осторожно сказал Уайли. – Когда мы с вами были в Гватемале, один из наших агентов находился в Сан-Педро.

– Ну да. Отец Эрнандес.

– Он вел подробные дневники…

Феличи почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, но по привычке, выработанной за долгие годы тренировок, он не подал виду.

– Правда? А я думал, что Эрнандес уже много лет на пенсии. Сейчас ему должно быть где-то под девяносто, верно?

– Точнее, за девяносто, но для своего возраста он по-прежнему очень энергичен, по крайней мере был, когда его в последний раз видели неподалеку от озера Атитлан. Три года назад он исчез вместе со своими дневниками, как мы думаем – в Перу. Очевидно, кто-то предупредил его, что ему угрожают некие враги.

– А вам известно, что содержится в этих дневниках?

– Точно это не известно никому. Но я склонен полагать, что он записал там существенную часть информации о пропавшем Кодексе.

– Значит, если мы разыщем эти дневники, они могут привести нас к Кодексу?

– Могут. Но еще более важно, что в дневниках может содержаться информация о наших операциях в Гватемале и бегстве Эрнандеса из фашистской Германии. Эрнандеса ищет не только ЦРУ – Моссад заинтересован в результатах его поисков не меньше.

Кровь отхлынула от лица Феличи.

– Было бы крайне нежелательно, чтобы эти дневники попали в руки израильтян или кого-либо еще, Говард. Я попрошу папского нунция в Гватемала-сити навести справки и разузнать все поподробнее. Папскому нунцию в Лиме также можно доверять, так что я сделаю также запрос насчет возможных перуанских связей Эрнандеса.

Два больших мастера фехтования, Уайли и Феличи внимательно следили за каждым движением соперника, никак не выказывая своих опасений и планов относительно дневников и пропавшего Кодекса.

32

Вена

Алета разожгла огонь в камине и налила себе бокал вина. Сейчас она была преисполнена решимости во что бы то ни стало найти пропавшие статуэтки и Кодекс майя; но сначала ей предстояло предпринять девятичасовую поездку на поезде в Бад-Аролсен, курортный городок в центральной Германии. Оттуда по Дунаю она направится в Маутхаузен, неподалеку от Линца, где ее любимого дедушку видели живым в последний раз. Поездка в концентрационный лагерь Маутхаузен могла и не дать ей никаких подсказок, но она все равно должна была увидеть его своими глазами.

Алета взяла с тумбочки возле кровати папку с архивными записями из Бад-Аролсена. В зданиях шести казарм, где размещались элитные подразделения Гиммлера – войска СС, которые во время войны базировались в Бад-Аролсене, сейчас стояли бесконечные полки с документами общей протяженностью двадцать шесть километров. Целых три комнаты занимала одна только картотека архива, где содержались ссылки на медицинские карты, транспортные листы, регистрационные книги и громадное множество разных других бумаг. Все эти записи пока что не были полностью компьютеризованы, но, зайдя уже настолько далеко, Алета в любом случае хотела проверить их лично.

Здесь находился «список Шиндлера» с перечнем имен тысяч еврейских узников, чьи жизни спас Оскар Шиндлер, убедивший фашистов, что эти люди необходимы ему на производстве эмалированной посуды и военного снаряжения. Здесь же находились документы на «Франк, Аннелиз М.». Однако Алета обнаружила там не только бумаги Анны Франк, но и нечто еще более важное для нее: здесь же, в Бад-Аролсене, хранились Totenbucher, или «книги смерти» из Маутхаузена. При мысли, что она может найти здесь имя своего деда, Алета невольно вздрогнула. «Книги смерти» Маутхаузена были педантично написаны от руки, и среди других заметок там оказалась одна, особенно ужасающая. В качестве подарка ко дню рождения Гитлера по приказу коменданта лагеря оберштурмбанфюрера фон Хайссена в течение девяноста минут каждые две минуты выстрелом в затылок убивали одного заключенного. Может быть, ее дед встретил свою ужасную судьбу как раз в день рождения фюрера?

Алета встала и подошла к одной из тяжелых деревянных книжных полок, на которой в рамке стояла совместная фотография ее дедушки и бабушки. На ней были запечатлены Леви и его высокая красивая жена Рамона вместе с отцом Алеты Ариэлем, которому тогда было десять лет, и его младшей сестрой Ребеккой. Снимок был сделан в 1937 году, когда нацистское безумие уже начало приобретать массовый характер, однако в то время они еще были улыбающейся и счастливой семьей, стоящей на палубе речного круизного корабля, который плыл по Дунаю мимо его крутых берегов. Позади них над церковной колокольней деревни Йохинг на каменистых сланцевых террасах виднелись знаменитые виноградники долины Вахау. На лице ее отца сияла озорная улыбка – та самая, которую она так хорошо помнила.

На Алету накатили воспоминания, и она смахнула случайную слезу. Вот она сидит у него на плечах, пока он трусцой спускается к берегу озера Атитлан. Они садились на семейное каноэ и вместе гребли на секретное рыбное место. Теперь она знала, что никакого секрета не было, и догадывалась, что некоторых рыб отец цеплял ей на крючок сам, когда она отворачивалась, но он всегда умел наполнить ее жизнь тайной и волшебством. А сегодня его уже нет, как и дедушки. Усталая и разбитая, она поплелась в ванную и из флакона с надписью «сарафем» вытряхнула на ладонь пурпурно-розовую капсулу. Лекарство в сочетании с хорошим ночным сном позволит ей функционировать, но она знала, что это не сможет помочь ей избавиться от упадка сил и всепоглощающего чувства безнадежности, ставших ее постоянными спутниками.

А тремя этажами ниже во внутренний дворик дома Алеты тихо вошел Антонио Содано. При помощи отмычки, удивительно похожей на ту, которой воспользовался О’Коннор, он быстро справился с металлической дверью в начале лестницы. Содано натянул вязаный шлем на свое грубое лицо, покрытое оспинами, и беззвучно поднялся на лестничную площадку перед дверью Алеты.

33

Ватикан, Рим

Кардинал Феличи изучал последний файл с информацией по монсеньору Дженнингсу, перенаправленный ему от папского нунция в Гватемала-сити. На серии фотографий тот был снят выходящим из убогого бара на Ла Линеа – контролируемого бандами и кишащего гангстерами и проститутками гетто на окраинах города. Мальчикам, идущим по обе стороны от него, на вид было не больше двенадцати лет. На следующем фото Дженнингс с этими мальчиками поселялся в еще более убогий «мотель», номера в котором были построены из железных листов, украденных со старых морских контейнеров. Феличи закрыл файл и задумался. До сих пор средства, выделенные Дженнингсу Банком Ватикана на археологическую экспедицию в Центральную Америку, гарантировали его лояльность, но этого могло быть уже недостаточно. Он также знал, что взывать к вере старого иезуита бесполезно. Феличи уже очень давно догадывался о сексуальных наклонностях Дженнингса, но конкретное доказательство этому получил впервые. Папский нунций хорошо выполнил свою работу.

В двойные двери кабинета постучал личный секретарь кардинала.

– Прибыл монсеньор Дженнингс, ваше преосвященство.

– Пригласите его. – Феличи взглянул на свой золотой «Ролекс». – И распорядитесь подать мою машину к одиннадцати часам.

– Разумеется, ваше преосвященство.

Отец Кордона отступил в сторону, пропуская монсеньора Дженнингса, и закрыл за собой дверь. Если его и озадачивало, почему кардинал регулярно заказывает свою машину поздно вечером или почему Феличи живет на фешенебельной, но эклектичной улице Виа дель Говерно Веккио на левом берегу Тибра, он никогда не показывал этого.

– Benvenuto a Roma. [73]73
  Добро пожаловать в Рим (итал.)


[Закрыть]– Кардинал протянул свою тонкую костлявую руку.

– Grazie, [74]74
  Спасибо (итал.)


[Закрыть]ваше преосвященство.

– Надеюсь, ваш полет был приятным?

– Насколько вообще может быть приятно летать после 11 сентября.

– Конечно. Итак. Я не стану вас долго задерживать, но возникло одно обстоятельство. Вам доводилось пересекаться с доктором Алетой Вайцман? – спросил кардинал, усаживаясь на одну из стоявших в его кабинете кушеток с обивкой из темно-синего бархата и поправляя свою сутану.

– К сожалению, да. Она принялась досаждать во время моего выступления на конференции в Вене.

– Она как-то упоминала пропавший Кодекс майя?

– Она – нет, но это сделали журналисты, – ответил Дженнингс, выразительно посмотрев в сторону бара в кабинете кардинала. – Одна юная красотка из женского журнала. Я не знаю, зачем она там оказалась. Как и остальные ее коллеги, она не проявляла ни малейшего интереса к моим последним исследованиям.

– Вы считаете, что Вайцман подозревает о его существовании? – спросил Феличи, игнорируя страждущие взгляды, которые Дженнингс бросал в сторону выпивки.

– Когда я был в Гватемала-сити, ваше преосвященство, я выяснил, что Вайцман наведывалась там в Национальный музей археологии и этнологии. По сути, в этом нет ничего необычного: в конце концов, она все-таки археолог. Но верные люди сообщили мне, что из одного из запасников музея она вышла в состоянии особого волнения.

– А известно, чем оно могло быть вызвано?

Монсеньор Дженнингс покачал головой.

– В следующий раз, когда я буду там, обязательно наведу справки.

Феличи нервно теребил свой нагрудный крест.

– Чем ближе мы подходим к 2012 году, тем больше внимания будут уделять древним майя и Гватемале… тем больше внимания будут уделять Кодексу майя.

– В этом смысле мы не так уж много можем сделать. Я продолжаю принижать значение этой даты, как вы меня инструктировали.

– От этого зависит ваше финансирование Банком Ватикана, – напомнил ему Феличи.

Дженнингс пожал плечами.

– Пресса обожает тайны.

– Значит, мы должны удвоить наши усилия, чтобы найти Кодекс прежде, чем это сделает кто-то другой.

– Проще сказать, чем сделать. Индейцев майя, которые могли бы что-то знать о местонахождении Кодекса, сегодня можно пересчитать по пальцам одной руки, и все они сейчас уже глубокие старики.

– То есть очень ограниченный круг.

– Именно.

– Вы говорите, что в Гватемале языки развязывают деньги? Сколько это может стоить?

– В этом мире по-прежнему остаются люди, которых нельзя купить, ваше преосвященство.

Феличи скрыл свое раздражение.

– У вас есть какие-то соображения насчет того, что это могут быть за старики?

Дженнингс покачал головой.

– Нет. Хотя одним из самых уважаемых старейшин на высокогорье является местный шаман доктор Хосе Арана, который, между прочим, также присутствовал на той конференции по майя.

Феличи встал и подошел к окну, откуда открывался вид на колоннаду Бернини, окружающую площадь собора Святого Петра. Он пристально смотрел на пустынную в это время площадь, сцепив руки за спиной. Автомобильное движение мимо Ватикана по улице Порта Кавальери было все еще интенсивным. Вечерний воздух наполнял шум обожаемых итальянцами скутеров и гудки машин.

– Ради блага святой Церкви, – наконец произнес Феличи, – мы должны изъять Кодекс майя и хранить его в секретном архиве.

– А что если мы найдем его и там действительно окажется какое-то зловещее предсказание? Есть ведь и научные доказательства того, что древние майя были правы. Разве нам не следует предупредить весь мир? Возможно, людям нужно будет перебраться на возвышенности.

– Главная моя забота, которая должна быть и вашей тоже, заключается в том, что в Кодексе может содержаться информация, угрожающая истинной вере, – ледяным тоном ответил Феличи. – Мы, монсеньор, несем ответственность за Церковь.

Дженнингс пожал плечами. Лично его Церковь интересовала в последнюю очередь. По поводу предсказания он тоже не особенно беспокоился. Ученые уже сделали некоторые расчеты, неизвестные широкой публике, и Дженнингс сам изучил карты, которые предсказывали катастрофические последствия, связанные со смещением географического полюса Земли. Основываясь на этой информации, он уже приобрел недвижимость в одном из немногих районов мира, где в декабре 2012 года будет безопасно. Но сама возможность найти Кодекс по-настоящему разожгла интерес Дженнингса, и вот уже некоторое время он был сосредоточен на его поисках даже в гораздо большей степени, чем мог бы предположить Феличи.

– Обнаружение Кодекса майя стало бы археологической сенсацией, ваше преосвященство, – сказал Дженнингс. – Наравне с находкой свитков Мертвого моря, Розеттского камня, «терракотовой армии» и гробницы Тутанхамона. Тот, кто найдет это пророчество, обессмертит свое имя в анналах истории.

– Ну и?.. – с вызовом бросил Феличи.

– Найти Кодекс только для того, чтобы потом спрятать его в секретный архив… Мы не только потеряем возможность совершить величайшее археологическое открытие, но также нарушим свой долг, скрыв предостережение древних майя от человечества. – Дженнингс напыщенно засопел.

– Я хотел бы напомнить вам, монсеньор, что на финансирование ваших археологических экспедиций расходуются суммы, которые нельзя назвать скромными. И какими они будут – полностью зависит от того, будете ли вы сотрудничать.

– Банк Ватикана – не единственный источник финансовой поддержки археологических раскопок, ваше преосвященство.

Дженнингс уже успел навести справки относительно альтернативных могущественных спонсоров. Конечно, более благоразумно было промолчать об этом, но благоразумие никогда не относилось к сильным качествам Дженнингса.

– М-да, а я надеялся, что до этого у нас не дойдет, – сказал Феличи, поднимаясь со своего места, чтобы взять папку, – но вы не оставляете мне выбора.

Он вручил Дженнингсу подборку полученных фотографий и с удовлетворением принялся следить за его реакцией.

От шока Дженнингс потерял дар речи, и лицо его стало мертвенно-бледным.

– К счастью для вас, монсеньор, первостепенным здесь является то, чтобы не пострадал имидж святой Церкви, и от вас больше пользы внутри Церкви, чем вне ее, – сказал кардинал, отнимая у несчастного священника папку с фотографиями. – А теперь, разобравшись с вопросом относительно того, что необходимо сделать с Кодексом майя, перейдем к еще одному совершенно конфиденциальному моменту.

Дженнингс кивнул.

– В конце Второй мировой войны, чтобы гарантировать себе победу над коммунизмом, правительство Соединенных Штатов и Ватикан объединились с целью вывезти ряд немецких ученых и просто людей, обладавших ценной информацией, которая могла бы помочь в ликвидации этой угрозы. Среди них был офицер гиммлеровских войск СС Карл фон Хайссен. В обмен на его сотрудничество ему была предоставлена возможность под другим именем стать католическим священником в приходе Сан-Педро.

– Еще одним таким человеком был Адольф Эйхманн, – сказал Дженнингс, у которого перед глазами до сих пор стояли те фотографии.

– Эйхманн умер, а вот фон Хайссен жив – по крайней мере, мы так думаем. Вы должны были знать его как отца Эрнандеса.

– Да, теперь припоминаю его. Он еще по-испански говорил с сильным акцентом – но вы говорите, что он немец?

– На Антигуа очень хорошие испанские школы, монсеньор, а фон Хайссен прошел там серьезное обучение, но даже школы на Антигуа ничего не могут поделать с культурными корнями. Нужно сказать, что в своей роли отца Эрнандеса фон Хайссен был весьма полезен в борьбе против коммунизма, и до последнего времени то, кем он является на самом деле, оставалось в тайне. К сожалению, он, как и вы, проявил неосторожность, и недавно мы выяснили, что он вел дневники.

– Дневники, которые могут оказаться опасными для Ватикана и правительства США? – Дженнингс почувствовал шанс поправить свое пошатнувшееся положение.

– В этих дневниках также может содержаться информация о местонахождении Кодекса майя, – с каменным лицом ответил Феличи. – Как бы там ни было, мы хотим заполучить их.

– У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, где сейчас может находиться фон Хайссен?

– В Сан-Педро он вышел на пенсию, но, видимо, кто-то подсказал ему, что на его след в конце концов вышел Моссад, после чего ему пришлось спешно уехать – возможно, в Перу.

– Выходит, он исчез.

– Может быть. И тем не менее вам нужно будет сделать несколько осторожных – подчеркиваю, очень осторожных – запросов. В качестве прикрытия вы получите назначение в тот же приход в Сан-Педро на берегу озера Атитлан, где уже некоторое время нет постоянного священника. Вашей основной задачей по-прежнему является поиск Кодекса майя, и вы отправляетесь в Гватемалу завтра же. Все документы для вашего путешествия находятся у отца Кордоны. Если вам понадобится выйти на контакт, у папского нунция в Гватемала-сити имеются надежные каналы связи, но даже ему неизвестно о настоящей цели вашего возвращения. А тем временем эти фотографии пока полежат в моем сейфе, монсеньор. – Феличи помахал папкой перед Дженнингсом. – И я очень надеюсь, что вы не дадите мне повода пустить их в оборот.